Текст книги "Корханес. Книга вторая. Еретик"

Автор книги: Олег Балханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 4 страниц)

Когда костер догорел и гости разлетелись, каркая и ухая на прощание, Бешеный Пес помог мне сесть в седло. Лиана решила присоединиться к нам и они вместе с Фрехой ехали верхом впереди нас.

– Тебе понравилось, как все прошло? – спросила я.

– Да. Все было очень интересно, – ответил Бешеный Пес. – Что тебе подарила Хильда?

Я подняла рукав плаща и показала браслет. К моему удивлению, он из серо-стального стал кроваво-красным, под цвет выглянувшей из-за туч луны.

Бешеный Пес с интересом посмотрел на три молнии – черные стрелы на алом фоне.

– Похоже на очень древний артефакт, – сказал он. И был прав.

Глава 3

Ко мне подошел Зоран. Мы с ним заранее обговорили, что он останется здесь и будет помогать Мильсену защищать перевал.

– Новая партия арбалетов еще лучше, – доложил Зоран. – И заряжать их можно быстрее, и бьют они точнее. Мы работали с большим запасом.

– Да, я видел. Ты молодец, Зоран. Мильсен решил поставить тебя командиром первой тысячи. У него других дел теперь полно и он спрашивал про тебя.

Зоран еще совсем недавно был десятником у Катона. Но я сразу разглядел, что он способен на большее, несмотря на молодость. За охрану перевала с таким командиром можно не волноваться.

Как раз подъехал Мильсен и спрыгнул с коня.

– Они уходят, – сказал он. – Анджей передал через тысячника по имени Нимас. Сам Анджей с нами встречаться не захотел.

– Конечно, – кивнул я. – Им нужно позаботиться о раненых и как следует подумать. Доложить через пролив императору и ждать приказа на повторный штурм.

– Солдатам императора придется набраться мужества, чтобы вернуться, – продолжил мою мысль Мильсен. – На верную смерть.

Зоран молча пожал плечами. Он был далек от сантиментов. Война штука жестокая.

Я все чаще убеждался, что иногда слышу мысли других людей, особенно тех, кого хорошо знаю.

– Вот, Мильс, – сказал я. – Ты сам все слышал и видел. Лучше Зорана тебе никого не найти.

– Согласен, Кранц. Такой зычный голос большая редкость, – ответил Мильсен и повернулся к Зорану. – И такая твердая рука тоже. Готов принять командование над тысячей?

– Так точно, – четко ответил тот.

Он теперь быстро и остальных научит. Толковый парень. Свою сотню я разделю между Марвином и Люком.

Мильсен пожал Зорану руки крест-накрест и повел к казарме, в которой расположился штаб корпуса.

Я посмотрел вниз по дороге, как имперские солдаты под вновь начавшимся мокрым снегом собирают тела погибших, и поспешил в штаб.

Командиры всех отрядов, включая горных стрелков, собрались за одним столом в большом помещении на первом этаже. Светильники на треногах по обеим сторонам от стола горели не слишком ярко. Мильсен снял шлем и сел во главе стола. Я скромно пристроился в тени у входной двери.

Обветренное скуластое лицо Мильсена при тусклом освещении казалось высеченным из мрамора. Его короткие рыжеватые волосы топорщились ежиком над высоким лбом. Зеленые глаза смотрели пристально. Крепкий подбородок слегка выдавался вперед. Выпрямив спину и расправив плечи, он оглядел сидящих за столом. Все приготовились внимательно слушать.

– Переговорщик сообщил, что Анджей возвращается на побережье в Эртуз. Все его солдаты уйдут вместе с ним, – сообщил Мильсен.

Никто не издал ни звука, но по лицам собравшихся было видно, что все очень рады победе.

– Но мы с советником Кранцем считаем, – продолжил он. – Что после доклада императору, Анджею придется вернуться и попробовать еще раз захватить перевал. Император должен побеждать. То есть это должна делать его армия. Когда часть твоей собственной армии идет против тебя, ты должен жестко наказать отступников и предателей. Иначе ты недолго пробудешь императором.

Мильсен обвел тяжелым взглядом своих людей. Никто не проронил ни слова, хотя они и не считали себя ни отступниками, ни предателями. Все понимали, что хотел сказать командор этими словами. Расслабляться нельзя. У императора Марчеса Второго не оставалось другого выбора. Сначала он должен был отправить через пролив карательный корпус Анджея. А теперь должен был сделать все, чтобы прорвать оборону и силой вернуть Корханес под свое управление.

– Поэтому продолжаем действовать так же, – сказал Мильсен. – Усиленные караулы, особенно в горах. Тренировки в стрельбе дважды в день. Кольбер и Фильц, вы со своими сотнями отправитесь к дельте, примете у Катона катапульты и будете нести службу там. К весне доведем ваш отряд до пятисот бойцов и дальше посмотрим по обстановке.

Мильсен посмотрел на меня, как бы спрашивая, есть ли у меня, что добавить. Я жестом показал, что нет.

– Сотника Зорана вы все знаете, – продолжил Мильсен. – Сиди, вставать не нужно. В битве с казарбами и сегодня он показал, что достоин повышения. Назначаю его командиром тысячи вместо себя. Если у кого есть вопросы или возражения, говорите сейчас.

Ни у кого возражений не нашлось. Все начали подходить и поздравлять Зорана, хлопать его по плечу и жать руку. Я под шумок вышел на свежий воздух.

Большинство сотников и четверо тысячников старшего возраста остались на севере с Юстигом. Я специально попросил отправить ко мне молодых. Для них мой ровесник Мильсен являлся непререкаемым авторитетом, поэтому я с легким сердцем назначил его командиром южного отряда.

Перед этим мы с ним долго разговаривали в базовом лагере возле ущелья.

Я был рад встретить единомышленника, в том смысле, что он оказался ярым сторонником независимости Корханеса и очень уважал Риффена.

Плюс его боевой опыт и организаторские способности хорошо всем известны. А больше мне ничего и не требовалось.

Это удачное решение развязало мне руки. После того, как он назначил тысячником Зорана, я был полностью уверен, что вдвоем они справятся здесь и без меня.

Оставалось одно дело – в отряде оказалось несколько свободных лошадей после битвы с казарбами. Среди них были три с Первого конного завода, питомцы которого ценились больше всех.

Мильсен, узнав, что мне нужна лошадь, без вопросов предложил выбрать любую и предупредил старшего конюха. Я направился к конюшне возле казармы.

Марвин ждал меня у ворот с новым седлом в руках.

– Посмотрел уже? – спросил я. – Что скажешь?

Сам я выбрать лошадь не мог и полностью полагался в этом деле на мнение Марвина.

– Все три лошадки хороши, – ответил он. – Но я бы выбрал бурую. По кличке Бонни. Знал ее предыдущего хозяина, сотника Венса, он на нее нарадоваться не мог, все время восхищался, какая она умная. Жаль, что он погиб. Отчаянный был рубака, всегда в первый ряд вставал. И лошадка эта ему под стать, храбрая. То, что нужно.

Мы зашли внутрь. Три конюха встали со скамьи и приветствовали меня, как будто я командор.

Без ложной скромности скажу, мне это не очень нравится. И раньше я все привыкнуть не мог к разным почестям и фразочкам вроде «Крысобой с нами!», а теперь, после того, как императорские прихвостни объявили меня еретиком, мне все сильнее хотелось стать невидимкой. Но внешне я, конечно, вида не подавал. Вальяжно махнул рукой: не нужно формальностей, парни; и прошел вслед за Марвином к дальнему стойлу.

Достал из кармана припасенную морковку и протянул лошади бурой масти, выглянувшей через ограждение при звуке наших шагов.

Она посмотрела на меня оценивающе – кто такой, достоин ли? Потом, не спеша, сделала одолжение и съела морковку. Тихо заржала и мотнула головой. Все нормально, решил я. Взаимный выбор сделан.

– Привет, Бонни. Рад познакомиться.

Старший конюх открыл дверцу и надел на нее уздечку. Марвин подложил теплую попону и затянул седло.

Я взял поводья и мы вышли во двор. Шагом пересекли дорогу и подошли к коновязи у башни. Арма и Уна с интересом смотрели на нас, пока мы подходили и сразу ткнулись мордами с двух сторон в шею Бонни. Они втроем пофыркали, здороваясь, и слегка ударили передними копытами в мерзлую землю.

Из дверей башни выскочила Мара и подбежала к нам.

– Кто это? – громко спросила она.

– Бонни, моя новая лошадь, – ответил я.

Мара похлопала своими длинными ресницами, а когда до нее дошло, крепко обняла меня за пояс и тихо всхлипнула.

– Ты отдаешь мне Арму?

– Это не я решил, а она сама, – я улыбнулся.

Арма махнула хвостом: ну будет тебе, детка, не плачь.

Мара засмеялась и подошла к Бонни. Осторожно погладила по голове и что-то шепнула. Потом легко вскочила в седло Армы и развернулась к спуску в долину.

– Время для пробежки, – сказала она.

– Да, – отозвался я. – Но подожди, пока все соберутся. Мы уезжаем.

Марвин позвал Люка, Чека и Джея. Они вчетвером отправились собирать нашу сотню. Из штаба пришли Мильсен и Зоран, чтобы попрощаться. Парни поздравляли Зорана с повышением, говорили, что нам его будет не хватать. Он улыбался и тоже сказал, что будет скучать. Я обнял по очереди его и подошедшего Крюка, крепко пожал руки Мильсену.

О способах связи мы уже договорились, а в остальном все было ясно без лишних слов. Когда настанет пора, мы обязательно увидимся вновь, а сейчас нас ждали другие дела.

Сотня в колонну по пять во главе с Марвином и Люком рысью двинулась вниз в долину мимо длинных рядов палаток с обеих сторон дороги. Мы с Марой обогнали всех и поскакали вперед, чтобы Арма и Бонни в честном споре определили, кто быстрее.

Джей и Чек с громким гиканьем старались не отстать от нас.

У подножия гор, в самом начале подъема к перевалу, с обеих сторон дороги кипела работа. Мужики из ближних деревень и из форта строили из бревен дома. Временные склады, сколоченные из досок и обшитые войлочными панелями, загружали разными продуктами, привезенными для нужд армии по распоряжению бывшего помощника Риффена по прозвищу Толстяк Йонус, ныне носящего звание министра торговли. Новый поселок – Змеиный ручей, по названию извилистой речки поблизости, быстро вырос за последние три дня. Первыми жителями стали добровольцы, которые откликнулись на призыв Риффена. Главной задачей для нового поселка было готовить горячую еду на четыре тысячи человек и отвозить в полевых кухнях наверх.

В одном из больших домов разместили госпиталь, хотя я не думал, что там будет много пациентов.

Вокруг стройки по хозяйству суетились женщины, которые при виде нашего отряда начали махать руками, зазывая на ужин и ночлег.

Марвин крикнул им, что на обратном пути непременно воспользуемся приглашением.

Мы с Марой остановились у обочины. Кавва, муж ее старшей тетки, вышел к дороге, чтобы поздороваться. Он руководил стройкой и сказал, что будет главой поселения, пока война не закончится.

– То есть надолго? – спросила Мара. Она была реалисткой в этом вопросе. – А как же тетя?

– Она приедет дня через три, как разберется с делами, – с улыбкой ответил Кавва. – Строим мы основательно. Здесь будет постоянный поселок. Постепенно разрастется и люди из деревень начнут переезжать. Йонус не жалеет средств. Все для победы.

– Это правильно, – сказал я. – Место хорошее, странно, что раньше тут ничего не было.

– Береги себя, Кавва, – сказала Мара заботливым тоном. – Теплее одевайся.

– Ты стала взрослой, Мара! Говоришь, как Тина, – рассмеялся Кавва. – Растешь не по дням, а по часам. Вы заедете в форт?

– Да, конечно, – ответил я. – Что-нибудь передать?

– Скажите, что у меня все хорошо. Больше ничего не надо.

Мы попрощались и поскакали догонять отряд. Чек и Джей ждали нас неподалеку, бдительно осматриваясь. Видимо, Марвин приказал им. Я не против, потому что Мара теперь все время была рядом, и телохранители не помешают. Хотя еще неизвестно, кто кого охранял.

Марвин оглянулся, жестами спрашивая про направление.

Я показал: «да, пора разделиться».

У нас было с собой десять вьючных лошадей. В этом качестве мы использовали выносливых лошадок казарбов. В среднем каждая могла везти пятьдесят арбалетов в специальных упаковках.

Люк со своей полусотней повернул к ущелью троллей. Оттуда он должен напрямую отправиться в Корханес с двадцатью бойцами и партией арбалетов для Юстига. Я еще раз напомнил ему, что сказать Трогеру.

Старшим над тремя десятками охраны, остающимися в ущелье, назначил Пипена. Местность он хорошо знает и никаких проблем в тылу за высокими горами быть не должно. Но из-за возрастающего напряжения между империей и Корханесом, любая предосторожность не была излишней.

Мы с Марвином и второй половиной сотни поскакали дальше по дороге к форту. Изучив новую подробную карту, которую мне передал Риффен через Люка, я пришел к выводу, что форт – самое подходящее место для основной базы моего отряда. Еще было два города побольше в северо-восточной части страны, но если Прото договорится с гоблинами о мире, там мне делать нечего. И от Корханеса они подальше, и до перевала основная дорога оттуда шла в объезд лесного массива.

Рассматривать большие деревни, не окруженные каменными стенами и рвом, я не стал. В мирное время, возможно, они подойдут – для лошадей хорошо, когда есть простор. Но когда это время наступит, не мог сказать ни один шаман.

В форте к тому же была свободная казарма с большой конюшней. И, что тоже немаловажно, имелась голубятня с почтовыми птицами.

Обязанности коменданта временно исполнял, выбранный общим собранием жителей, муж второй тетки Мары по имени Барт. Он нас и встретил вместе с Болтуном, который отвечал за голубятню.

– Привет, Крысобой! Привет, Марвин! – приветствовал нас Барт. – Какие новости?

Болтун, как обычно, промолчал, но четко щелкнул каблуками, вытянувшись по стойке смирно.

– Первую атаку мы отбили, – ответил я. – У нас потерь нет. Сейчас там затишье и мы рассчитываем вернуться до второго штурма, поэтому задержимся здесь только до утра.

– Мы ждали вас, – сказал Барт. – Люк предупредил, что вы заедете. Так что ужин уже готов.

– Ужин – дело хорошее, – согласился я.

Марвин повел отряд в конюшни расседлать лошадей. Я отозвал Болтуна в сторону. Мара отошла вместе со мной. Она теперь от меня ни на шаг не отходила.

– Что-нибудь было? – спросил я.

– Никак нет, босс, – ответил Болтун. – Тот посыльный сразу все понял, когда я сказал, что теперь ответственным за почту назначили меня. Он оставил только голубей, а трех соколов увез назад вместе с нашими птицами.

Такой длинной тирады я раньше от Болтуна не слышал. Сказанного достаточно, чтобы понять – теперь из Траманта почты долго не будет.

Ну и слава Михру. У меня каждый толковый боец на счету и Болтуна можно забирать. Барт тут и сам разберется, когда придет время передать императору наш ультиматум.

Мара взглянула на меня из-под капюшона.

Ультиматум?

Она слегка улыбнулась.

Ты такой нахальный, Бешеный Пес.

– Утром поедешь с нами, Болтун, – приказал я. – Сдай голубятню Барту или кому он скажет и иди поужинай со всеми.

Болтун, радостный, что его вернули в отряд, убежал.

Мара потянула меня за руку.

– Поехали к деду, он нас ждет.

Мы сели на лошадей и шагом направились к дому шамана.

На стол накрывали Тина и две ее старшие сестры. Мара сразу подошла к матери. Тина ее обняла и о чем-то тихо спросила.

Шаман Пранза, дед Мары, крепко пожал мне руки и повел к дивану.

В камине уютно потрескивали дрова. Я сразу расслабился в домашней обстановке. Пранза в обычной одежде, без своих атрибутов, сел на диван рядом. Его морщинистое лицо выглядело озабоченно.

– Я тут немного шаманил поутру, – начал рассказывать он. – Не берусь точно объяснить то, что видел, но тучи сгущаются на западе.

Он замолчал и посмотрел на раскаленные угли в камине.

Что у нас здесь на западе? Я вспомнил своего бойца Лима и две стрелы у него в спине. Тоширунги.

Я сразу внутренне подобрался и пересел на табурет, подальше от мягкого дивана. Только расслабишься и вот она, новая напасть. Надо перевезти золото Трогеру для духов гор за арбалеты, поэтому я забрал с собой побольше бойцов в Корханес для сопровождения. Теперь получается, правильно, что я торопился решить этот вопрос. Если нападут тоширунги, потом это будет сделать намного сложнее.

– Видел ли ты, кто стоит за этими тучами? – спросил я. – Или они сгущаются сами по себе?

Шаман грустно покачал головой.

На соседний табурет присела Мара. Она все слышала и серьезно посмотрела на меня, сдвинув брови.

– Если это козни Марчеса, то его придворные маги напустили дымовую завесу, – сказала она. – Дедушка не сможет разглядеть.

Глава 4

Отсюда мы делаем вывод, что это и есть происки императора, раз Пранза ничего не видел, а орки до сих пор тихо сидели в своем дремучем лесу и никаких туч не сгущали, не считая мелких инцидентов. Сами они не стали бы готовить нападение. Но если Марчес Второй посулил им что-то серьезное, тогда другое дело.

– Для императора важно любыми способами задушить Корханес, чтобы другие пограничные провинции не задумались об отделении, – произнес Пранза. – Даже лояльный вроде бы Эртуз всколыхнулся, хотя у них не такое выгодное положение, как у нас за перевалом.

Это точно. Императору отступать никак нельзя.

Про наших северо-восточных соседей Марчес наверняка даже не думал, зная их отношение к нему. Гуглев, царь гоблинов, ничего кроме ненависти к своему злейшему врагу не испытывал.

Привлечь на свою сторону тоширунгов – единственный реальный шанс для империи победить в этой войне с нами. Никакой естественной границы между королевством тоширунгов и Корханесом нет. Только лес и ровная прерия с редкими холмами.

Готов ли император отдать оркам большую часть провинции? Конечно. Чтобы укрепить свою власть в метрополии, он и главную крепость Корханеса отдаст. Лишь бы избавиться от Риффена. И чего уж скромничать, от меня тоже.

Хорошо, что Пранза пошаманил. У меня есть время. Не очень много, но есть.

– Давайте к столу, – скомандовала Тина. – Ты же не думаешь ускакать немедленно, Кранц?

Именно это я и собирался сделать, но Мара сделала большие и страшные глаза, так что я повернулся вместе с табуретом к столу и приналег на домашние яства. Когда еще удастся нормально поесть с учетом новых обстоятельств. От таких новостей даже Риффен потеряет аппетит.

Пока ужинали, у меня появились вопросы.

Куда на этот раз забросит меня колдовство шамана, если попросить? Хорошо бы к трем старцам на горное плато. Я посмотрел на Пранзу задумчиво и когда встретился с ним взглядом, приподнял одну бровь в стиле Фрехи. У меня получилось не очень, судя по тому, как сидящая напротив Мара, прыснула от смеха.

Но шаман меня понял. Он поднялся и вышел из столовой, а когда вернулся, принес уже знакомую серебряную погремушку.

Но в этот вечер получить ответы на свои вопросы мне было не суждено.

В дверь постучали и голова Чека просунулась в щель.

– Босс! – позвал он приглушенным голосом. – Разрешите обратиться?

Я извинился и вышел на крыльцо.

Ну хотя бы Чек по всей форме обратился, как я учил. Но радоваться было нечему, это я сразу понял.

– Что случилось? – спросил я и посмотрел на отсвет ушедшего дня на верхушках разлапистых деревьев у гребня холма.

– Часовые на башне заметили группу всадников, – доложил Джей. – Движутся с запада в сторону холмов у Подбрезовы. Марвин готовит отряд, он сказал, что это никак не могут быть наши.

Мара выскочила из дома, на ходу надевая куртку. За ней вышли Пранза и Тина. Мы наскоро попрощались и сели на лошадей. Резко стемнело и пошел снег, теперь уже не мокрый, а обычный белый снег.

– Не волнуйтесь за меня! – крикнула Мара.

Тина обхватила себя руками и только покачала головой, стоя на крыльце. Шаман сделал какие-то пассы руками, благословляя нас на очередные подвиги.

Мы опустили забрала шлемов со встроенными приборами ночного видения, быстро выехали за ворота и поскакали к выезду из форта.

Марвин уже вывел отряд на дорогу, он показал в ту сторону, где сейчас находились неизвестные всадники. За складками местности у подножия гор их не было видно. Наверняка это тоширунги, больше просто некому скакать здесь на ночь глядя, прячась в оврагах.

– Сколько? – спросил я.

– Тридцать, по словам часовых, – ответил Марвин. – Но они заметили, когда те скрылись за оврагом, так что может и больше.

Нас было пятьдесят пять, включая Мару и Болтуна. Я разделил отряд на две равные группы.

– Мы срежем угол и встретим их у второго холма, – сказал я. – Марвин, скачите вслед за тоширунгами через тот овраг. Ударим сразу, как убедимся, что это точно они. Никто не должен уйти. Надо взять парочку пленных рангом повыше.

Отряд Марвина рысью поскакал вдоль стены форта.

– Закройте ворота, поднимите мост! – приказал я часовым на стене. – Будьте начеку!

Мы галопом помчались через заснеженную равнину в сторону Подбрезовы. Убывающая луна выглянула из-за туч и окрасила снег в алый цвет. Но любоваться местными красотами я давно перестал. Ко всему быстро привыкаешь. Особенно к хорошему вроде свиста ветра в ушах, когда на полной скорости мчишься верхом на породистой лошади по ровной долине.

Нам удалось выйти к намеченному рубежу раньше вероятного противника. В этом месте между горной грядой и склонами двух холмов организовать засаду было удобнее всего.

Мы спешились и спрятали лошадей за пригорком. Я расставил двадцать пять бойцов за деревьями у края холма. Мимо нас никто проехать не мог. Все присели на колено и приготовили заряженные арбалеты.

– Стреляем не залпом, а вразнобой. Начинаем с ближних, распределяя мишени слева направо, – дал последние указания я.

Хотя парни уже хорошо знали, что и когда делать.

Долго ждать не пришлось. Минут через десять показались первые всадники. Всего их оказалось около ста. Они двигались плотной колонной по четыре довольно быстрым шагом и вдруг остановились у выезда из оврага, словно кто-то из их командиров что-то почувствовал и дал знак.

До ближайших двух всадников шагов шестьсот. Они подняли головы и смотрели на тучу, которая скоро должна закрыть луну.

Понятно. Нас они пока не учуяли. Ветра здесь, у подножия высоких гор, почти не было.

В какой-то момент один из всадников повернул голову так, что свет луны отразился на его маске, очень похожей на ту, что Марвин снял с убитого мною тоширунга в мой первый день в этом мире. Сомнений не оставалось.

Эти тоширунги забрались далеко и судя по направлению движения, ехали к ущелью троллей. Неужели имперские крысы пронюхали, откуда у нас новое оружие? Быстро. Если еще принять во внимание время на то, чтобы договориться с орками.

Ладно, поисками утечки информации займемся позднее. Сейчас необходимо захватить языка.

Я жестом показал сидящей рядом Маре стрелять по лошади того, что в маске. Сам взял на мушку коня второго, здоровяка в рогатом шлеме.

Как только луна скрылась, тоширунги рысью поскакали навстречу своей смерти.

Команды я не давал, пока середина колонны не миновала примерной отметки в пятьсот шагов. Тогда я кивнул Чеку.

– Валим! – приглушенно крикнул он.

Мара выстрелила первая, точно в шею лошади первого всадника. Я сразу после нее попал в грудь коня второго орка.

В морозном воздухе раздался звон спущенной тетивы арбалетов и двадцать тоширунгов повалились с коней замертво.

– Засада! – крикнул кто-то из орков в первых рядах.

Они быстро развернулись и поскакали назад, но вторыми выстрелами им в спины мы свалили еще штук двадцать врагов.

В этот момент в тыл колонне орков ударили парни Марвина.

Тоширунги запаниковали. В узком овраге они мешали друг другу, началось столпотворение и они снова развернулись и попытались проскочить мимо нас к равнине.

Два первых всадника вскочили на ноги и тот, что в маске, пытался организовать ответную стрельбу из луков, но Мара выстрелила ему под колено и он упал.

Тот, что был в рогатом шлеме поймал одну из лошадей и запрыгнул на нее. Но я выбрал в качестве мишени только его и внимательно следил за ним. Как только он оказался на лошади, я выстрелил ей в бок. Лошадь рухнула в сторону и придавила к земле ногу здоровяка. Попался.

Из сотни орков на равнину прорвались только шестеро. Я махнул Чеку и он с десятком бойцов ускакал в погоню. От арбалетных болтов уйти не получится.

Мы с Марой сели на лошадей и направились к двум командирам тоширунгов. Их уже окружили несколько бойцов с Марвином во главе. Остальные добивали копьями раненых рядовых орков и ловили их коней.

Два парня притащили волоком по снегу связанного толстяка в тулупе. Похоже, кто-то из местных, может быть, проводник.

– Очень неплохо, молодцы, парни, – сказал я. – Марвин, свяжите этих двоих и бросьте поперек коней. Рты им заткните чем-нибудь. Отвезем их к Риффену.

– А с этим что? – спросил Марвин, указывая на толстяка.

– Сейчас поговорим с ним прямо здесь, как немного очухается, – ответил я и посмотрел в сторону долины.

Чек и десять бойцов уже возвращались, размахивая отрубленными головами шести орков на копьях.

– Кто из часовых заметил тоширунгов, ты запомнил, Марвин? – спросил я.

– Да, конечно. Это тот мальчишка, что был с нами, когда гоблины напали на форт.

– Брук? – я чуть не забыл про него, а он вот, напомнил, снова отличился. – Надо его наградить. Эти орки могли застать врасплох Пипена.

Марвин с мрачным видом кивнул.

– Нужно отряд Катона перевести для патрулирования прерии на западной границе, – сказал он.

Правильно. Марвин соображает не хуже меня. Только у нас все еще не решен вопрос с казарбами и Хараганом. И мы ждем возвращения Прото с заключенным миром с гоблинами.

Эти тоширунги – совершенно лишняя головная боль. А ведь такой ход событий можно было предугадать.

Мара неопределенно хмыкнула.

Все предусмотреть невозможно.

Она рассовала по карманам и седельным сумкам сладости, найденные бойцами у мертвых орков. Почти каждый из парней считал своим долгом поделиться с Марой. Она с довольным видом принимала дань и пару больших леденцов сразу дала Арме.

Я развернул Бонни и подъехал к дереву, к которому посадили толстяка.

Он пришел в себя и шумно дышал, испуганно озираясь. Такого даже тесаком обрабатывать не нужно.

Я спрыгнул на грязный снег и присел рядом.

– Кто ты и откуда? – спросил я, внутренне настраиваясь на деловой разговор.

– Отвечать, когда тебя спрашивает Крысобой! – неожиданно для всех рявкнул Болтун и стукнул древком копья по ноге пленного.

Тот дернулся, разинул пасть и замычал что-то.

Я пригляделся. Языка у толстяка не было, похоже, его вырвали щипцами.

– Буквы писать умеешь? – участливо спросил я.

Толстяк отрицательно помотал головой и из глаз у него хлынули слезы.

Эти тоширунги те еще мерзавцы, подумал я. Даже такой вариант предусмотрели и язык вырвали человеку, изверги. И что теперь делать?

Я обернулся и посмотрел на Мару.

Она подъехала поближе. С Армы слезать явно не собиралась.

Я мысленно попросил ее поговорить с пленным и дал знак остальным отойти подальше. Сам тоже сел в седло и отъехал.

Минут через пять Мара рассказала, что орки схватили толстяка сегодня рано утром прямо возле дома в маленькой деревушке недалеко от западной границы. Откуда они знали, что он в курсе, как быстрее проехать в сторону ущелья троллей, несчастный сказать не мог. Он попытался прикинуться дурачком и отказался показать дорогу. Тогда тоширунги повалили его на землю и каленым железом пытали, прижигая внутреннюю сторону бедер и живот.

Я показал Чеку проверить, он расстегнул тулуп и задрал одежду пленного. На его живот было больно смотреть.

Все понятно. Предателем этот человек не был.

– Оставим его в форте под присмотром, – сказал я Марвину. – Пусть подлечат его ожоги.

Мара мысленно сказала мне, что толстяк попросил убить его. Без языка, без убитой орками жены, ему жизни нет.

Я подъехал поближе. Болтун уже его развязал и смазывал каким-то снадобьем раны.

– Умереть никогда не поздно, – сказал я толстяку. – Если ты можешь держать в руках дубину, смерть сама решит, когда тебя забрать.

По его глазам я увидел, что он меня понял. Взгляд его стал осмысленным и твердым. С этим парнем все будет в порядке.

Я развернул Бонни и поскакал к форту.

Мы заехали в форт ненадолго, чтобы оставить толстяка в казарме. Лекари сразу занялись его ранами.

– Присмотри за ним, Барт, – попросил я. – Как поправится, пристрой к делу.

– Хорошо, Кранц. Не беспокойся, – ответил он. – Что делать с телами тоширунгов?

– Ничего. Слишком опасно ехать и хоронить их. Оставим диким зверям и хонгорам. К весне ничего не останется, – сказал я и добавил. – Нужно увеличить число часовых.

– Не забудь наградить Брука, – напомнил Марвин.

– Да, парень молодец, – сказал я. – Передай матери Брука спасибо и эти триста монет. Сейчас нет времени, потом с ним поговорю. Ты скажи ему, Барт, что мы здесь в форте будем квартировать. Так что я его все равно в свой отряд заберу, как обещал.

Барт кивнул и мы попрощались.

Вперед Марвин отправил Чека с десятком бойцов на разведку. Но пока скакали в Корханес, больше никого не встретили.

Зато на полпути нас догнала большая ворона. Увидев, что у меня новая лошадь, она приземлилась впереди у обочины.

– Фреха! – радостно крикнула Мара, увидев ведьму.

Фреха в короткой куртке из черного меха и кожаных брюках поверх сапог, стояла с непокрытой головой на большом валуне. Ее длинные черные волосы развевались на ветру.

Мара остановила Арму и подвинулась вперед. Фреха села позади нее и мы поехали шагом, чтобы поговорить.

– Какие новости? – спросил я. – Что там, в Эртузе?

– Пока ничего, – ответила Фреха. – Лиана успокоила народ. Тех, кто уже сейчас хотели открыто выступить. Слишком рано. Надо как следует подготовиться.

– Что ты имеешь в виду?

– Начальник порта, комендант бастиона, командиры ополчения еще не определились. А без их поддержки поднимать восстание никакого смысла нет. Но то, что они хотя бы задумались, уже хорошо. В любом случае нужно подождать, что дальше будет. Сейчас в Эртузе полно храмовников из священного трибунала.

– Мара их немного подсократила на перевале, – сказал я.

Фреха погладила Мару по голове.

– Да, я знаю. Поговорила с Мильсеном. А у вас какие новости? Кто эти двое, с мешками на голове?

Мара рассказала ей про тоширунгов.

Недолго думая, Фреха снова превратилась в ворону и полетела в Корханес. И то верно, надо разбудить Риффена. Он требует, чтобы плохие новости ему докладывали без промедления.

И надо подготовить камеры в подвале крепостной стены для допроса пленных.

Когда отряд приблизился к крепости, ворота тут же открылись и мост опустился.

Встречал нас сам Риффен. Фреха залетела в открытое окно его кабинета, прошла в спальню и буквально вытащила из постели. Он выглядел немного помятым и взъерошенным. Ну и кто тут верховный правитель Корханеса?

Помнится еще, кто-то говорил, что в политику не хочет влезать.

Фреха едва заметно улыбнулась уголками губ и забрала Мару к себе домой, чтобы та немного поспала.

Стражники во главе с розовощеким Гримсом, новым комендантом гарнизона, приняли тоширунгов и утащили в подвал.

Мы с Риффеном и Марвином пошли следом.

Люк еще не появился, мы ждали его к рассвету. Я отправил парней отдыхать в пустую тюремную казарму. Только Джей и Чек остались, чтобы присмотреть за лошадьми.