Текст книги "Корханес. Книга первая. Крысобой"

Автор книги: Олег Балханов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Олег Балханов
Корханес. Книга первая. Крысобой

Пролог

Меня зовут Алекс. Я ничем не примечательный обыватель, среднестатистический мелкий клерк. Но приговорили меня не за это. И не за сокрытие улик или сопротивление при аресте. На меня повесили убийство пяти секретных агентов какой-то спецслужбы. В этой стране куда ни плюнь, в такого агента попадешь. Большой брат следит за тобой.

Смертник может заказать шикарный последний ужин. Сначала я так и хотел. Суп из акульих плавников, фуа-гра, рябчики с ананасом и десерт из экзотических фруктов.

Потом передумал. Никогда ничего подобного не ел. Отправляться в последний путь под традиционные крики «Мертвец идёт!» со вспученным животом, совсем не хотелось. Но может, ничего этого и нет в тюремном меню. Не заглядывал, не знаю.

А заказал я пару сочных бургеров из своей любимой сети забегаловок и упаковку имбирного эля. Ни марку эля, ни забегаловку не назову, у них и без рекламы дела идут отлично. Это мне принесли без разговоров.

Если вы спросите, за что меня приговорили к смерти, сразу скажу, что не знаю. Это официально. На этом стоял и стоять буду до последнего вздоха. Обет молчания, как омерта у итальянцев. Меня подставили и все доказательства подделали. И на записях с видеокамер не я, и пушка не моя. Не виноватый я, и точка.

Допрашивали меня с особым пристрастием. И пакет на голову надевали, и в ванну окунали. Все хотели выяснить, смогу ли я побить рекорд по задержке дыхания. Мне так и не сказали, удалось мне это сделать или нет. Они наверное расстроились, что я молчал всю дорогу.

Закрытый суд прошел в ускоренном режиме. В этом штате по старинке используют электрический стул, чтобы отправить грешника на тот свет. А еще они называются оплотом демократии.

Но по мне, так это лучше, чем смертельная инъекция. Уколы шприцем я ненавижу с детства.

Мою апелляцию отклонили вне очереди и казнь откладывать не стали. Торопятся куда-то.

Я вот никуда не тороплюсь, наслаждаюсь своим последним бургером и запиваю элем. Укладываюсь пораньше и сплю, как ребенок – крепко и почти без сновидений.

Только один и тот же короткий сон снится мне каждый раз под утро. Светят звезды и я медленно лечу в ночном небе над лунной дорогой.

Потом я просыпаюсь и прислушиваюсь. К голосам, которые стал слышать в эту последнюю неделю. Сначала в смысл того, что они говорили, не вникал, не обращал внимания. Скорее всего потому, что говорили они на неизвестном мне языке. Постепенно я к ним привык и однажды утром вдруг обнаружил, что все понимаю.

Они спорили долго и ожесточенно, но не повышая голоса. И спорили из-за того, кому должна достаться моя душа.

О жизни после смерти я никогда не задумывался. Но как насчет при жизни сойти с ума? У меня появились подозрения на этот счет.

– Вот так-так, делите мою душу, значит, – подумал я. – Почему бы вам не спросить мое мнение?

– Он нас слышит? – удивленно спросил грубый мужской голос.

– Это доказывает, что он мой, – ответил ему женский.

Не знаю, что и как это доказывало, но через минуту-другую этот же приятный, хрипловатый женский голос произнес:

– Мы остались одни, с чем я тебя и поздравляю.

– Кто ты? – мысленно спросил я. – И почему я должен радоваться?

– Меня зовут Хильда.

– Мне это ни о чем не говорит. А кто был тот, другой?

– Какой-то безымянный демон. Хотел забрать тебя в ад. Ты же не хочешь попасть туда? – в ее голосе я услышал иронические нотки.

– Смотря, куда хочешь забрать меня ты, – ответил я осторожно. Черт его знает, что лучше.

Она засмеялась.

– Чудак-человек. Тебе пока рано в преисподнюю. Формально я не могу претендовать на твою душу, ведь умрешь ты не с оружием в руках и не на поле боя. Но я и не собираюсь забрать тебя в рай для воинов, если ты понимаешь, о чем я. В этом мире его называют по-разному.

– Да, я слышал про Вальгаллу, – до меня начало доходить. – Так ты валькирия?

– Я более древняя сущность – алайсиага. Я отведу тебя в другой мир и силой, данной мне свыше, воскрешу в теле воина, чтобы восстановить там баланс.

Не то, чтобы я сразу в это поверил. Но и к тюремному психиатру записываться не спешил. Хильда на мой вопрос про баланс сказала лишь, что вернется за мной в назначенный день. Я решил об этом пока не думать.

По секрету, не для протокола, могу сказать, что мое настоящее имя – Алексей Сергеев и прозвище Бешеный Пес дали мне не за красивые глаза. Когда руки по локоть в крови, странно, если тебя зовут, например, Добрый Кот.

Это был далеко не первый случай, когда меня попросили помочь одному хорошему человеку. Конечно, не бесплатно. Услуги специалиста высокого класса стоят дорого. Это тебе не в штабе писарем сидеть.

Обстоятельства сложились так, что шансов скрыться на этот раз у меня не было. Кто бы мог подумать, что эти негодяи работают на какую-то спецслужбу? Вели они себя как обычные бандиты-отморозки и наверняка знали, на что шли. В общем, сами виноваты.

Я-то был готов ко всему. Я как пионер, всегда готов.

Короче, я в самом деле убил тех пятерых. Было бы побольше времени, я бы рассказал вам подробнее. Но за мной уже пришли.

Я совершенно спокоен. Делай, что должно и будь, что будет. Главное, свою миссию я выполнил. Теперь мое место займет кто-то другой. Дай бог ему удачи больше, чем мне.

Молча встаю и иду по коридору, окруженный надзирателями, вспоминая слова одного старого клиента, что человек всегда умирает в одиночестве.

Нет никого, кто уронит скупую слезинку после моей смерти. И это хорошо. Ничто не держит меня в этом мире.

Комната с низким потолком тускло освещена старомодными плафонами дневного света. Пахнет ароматизатором – лесные ягоды и травы. Электрический стульчик выглядит древним раритетом. Если выставить на аукцион, интересно, сколько за него дадут?

Сиденье холодит сквозь робу, давненько сюда никто не присаживался. Меня пристегивают к подлокотникам и ножкам, надевают на голову штуковину, похожую на терновый венец. Все, как в кино, даже как-то неудобно за участие в этом дешевом шоу. Не хватает только команды «Мотор!»

Отказываюсь от местного священника и от последнего слова. Что я могу сказать всем этим людям, что собрались с утра пораньше в соседней комнате за тонированным бронестеклом? Раньше, вполне возможно, «пользуясь случаем», послал бы их всех весьма литературно. Но в последние дни на меня снизошло какое-то отстраненное чувство. Даже не знаю, как назвать – не благодать и не просветление, нет. Просто предчувствие, что я в самом начале пути. Как будто кто-то только и ждет, как рука палача ляжет на рубильник. Чтобы забрать меня отсюда.

Этот женский голос внутри моей головы. Хильда. Вернулась, как и обещала.

– Солдат, ты готов?

– Да, – отвечаю мысленно. – Готов.

Я улыбаюсь и закрываю глаза.

Глава 1

Сначала был холод. Каменный пол, на котором я лежал, похоже, сделан из мраморных плит. Сквозняком принесло запахи – лесные ягоды и травы. Я услышал шум деревьев, качающихся от ветра.

Потом пришла боль. Нестерпимая и выматывающая боль во всем теле. Раскалывалась голова, на внутренней стороне век плыли красные круги, меня тошнило. Продлись эта боль еще секунду и я бы не выдержал, завыл. Но меня вдруг отпустило. Вдох, выдох. Холодный озноб волной прокатился от головы к ногам.

Медленно открыл глаза. При свете тускло мерцающего светильника в углу на треноге, низкий потолок казался крышкой гроба. Руки мои были сложены на животе, я поднял их и поднес к лицу. Повертел ладони, руки как руки, в тканевых перчатках с обрезанными кончиками на пальцах. Я не помнил, как оказался в этом небольшом помещении. Поднял голову и огляделся.

Рядом на полу лежал шлем. На скамье у приоткрытой двери я увидел лук и колчан со стрелами, круглый щит, ножны то ли с мечом, то ли с саблей и еще какие-то предметы поменьше. К дверному косяку прислонилось короткое копье.

Оглядев и ощупав себя, обнаружил, что я полностью облачен в доспехи из какого-то неизвестного материала. На ногах высокие ботинки на шнуровке. Согнув колени, осторожно повернулся на правый бок и уперевшись рукой, сел.

Значит, теперь я рыцарь или как это называется в этом мире. Интересное кино. В любом случае, это лучше раскаленной сковородки, тут с Хильдой не поспоришь. Кстати, где она? Мне нужен гид и инструктаж, как себя вести и что делать. Но в голове было пусто, никаких голосов.

Покрутил головой и запястьями, согнул и расправил плечи. Все в порядке, можно вставать. Поднял с пола шлем и надел. Автоматически защелкнулись замки, плотно соединяя шлем с гибким воротом кирасы. Ого! Встроенный в узкое забрало прибор ночного видения, вот так сюрприз! Окружающий мир сразу приобрел четкие очертания зеленоватого цвета. За окном стало видно край леса, а в дверном проеме – лошадь, спящую стоя у коновязи.

Либо это какая-то магия, либо этот мир не такой уж отсталый. Внутри шлема напротив носа еще и встроенный фильтр для дыхания. Уплотнения по бокам усиливали звуки, стал слышен треск поленьев в костре где-то снаружи.

Я поднялся и подошел к скамье. Ножны оказались деревянными, покрытыми толстым слоем черного лака. Рукоятка кривой сабли, обтянутая витым черным шнуром, легла в ладонь, как влитая. Я вынул саблю из ножен. Волнистый узор разделял зоны разной закалки. Сабля была в отличном состоянии и очень остро заточена. Пару раз взмахнув ею, со свистом рубанул воздух и сразу понял, что это тело сохранило свою мышечную память. Мне-то в прошлой жизни никогда не приходилось пользоваться таким оружием. Я ловко вложил саблю в ножны и отработанным движением пристегнул к поясу. С другой стороны повесил большой тесак в кожаных ножнах. Больше ничего трогать не стал и вышел наружу. Небо было затянуто тучами, колючий холодный ветер проникал сквозь одежду.

Лошадь проснулась и посмотрела на меня. Справа от коновязи гнедой мерин жевал сено из кормушки. Слева чуть поодаль горел костер. У костра сидел человек в похожих доспехах, европейской внешности, с короткими светлыми волосами. Он услышал мои шаги.

– Кранц?! – удивленно и одновременно радостно воскликнул он. – О, всемогущий Михр! Кранц, ты воскрес!

Человек вскочил и низко поклонился. Я понял, что мне ничего не угрожает и поднял забрало.

Меня зовут Кранц и я умер. А теперь типа воскрес. Перенесся в это тело прямиком с электрического стула во Флориде. Неплохо бы это дело отметить. Хотя бы пожрать. Мне казалось, что прошла целая вечность с тех пор, как я дожевал последний бургер.

– Я ничего не помню, – сказал я охрипшим голосом. Приятный язык, певучий. – Кто ты и как тебя зовут? И кто я?

Решил, что пока вопросов достаточно и присел поближе к огню, чтобы согреться.

Человек опустился на колени сбоку от меня и сжал ладони в замок у груди.

– Она так и сказала, – шепотом произнес он. – Что ты ничего не будешь помнить.

– Кто? – я повернулся к нему.

– Ведьма. Фреха. Она сказала нам ждать и ни в коем случае не беспокоить тебя.

Так, тут есть ведьмы. Ясно. Интересно, Фреха и Хильда одно и то же лицо? А всемогущий Михр, это кто, бог или святой? Впрочем, это подождет.

– Ты не ответил на мой вопрос, – сказал я с легкой укоризной.

Человек моментально нагнулся и дважды ударил лбом об землю.

– Прости, Кранц, – быстро и суетливо заговорил он. – Я просто вне себя от радости. Меня зовут Марвин, я твой сотник. А ты Крысобой Кранц, командир тысячи.

Вопросы посыпались внутри моей головы, как жетоны из однорукого бандита, когда выпадают три семерки. Крысобой. Командир тысячи. Это наверное круто. Но сначала нужно что-нибудь съесть, не то я снова умру. На этот раз от голода.

Я посмотрел на костер. Марвин как будто прочитал мои мысли и достал из подсумка бумажный сверток. Он развернул его и протянул мне, а сам бросился наливать из фляги в большой колпачок какую-то жидкость.

Я кивком головы поблагодарил и взял полоску вяленого мяса. Ничего вкуснее я не ел. Ну да, воскреснув, все кажется пищей богов. Попробовал напиток и сразу понял, что это божественный нектар. Не иначе. Медовуха с какими-то душистыми травами. Выпил залпом. Марвин тут же подлил до краев. Жить можно, мне начал нравиться этот мир. Я взял еще один кусок мяса.

– Где мы? – задал я следующий по важности вопрос, когда немного утолил жажду и голод.

– На окраине Шамы. Это скит старого отшельника, который умер летом, – ответил Марвин. Он разглядывал меня с щенячьим восторгом. – После битвы с гоблинами мы привезли тебя сюда. Арьергард остался севернее, а основная часть армии отправилась на юго-восток к побережью. Мы не могли уйти с ними из-за запрета Фрехи тебя шевелить.

Гоблины. Ну конечно! Если есть ведьмы, как же без гоблинов. Куда я попал?

– Мы с тобой одни? – я огляделся вокруг.

– Лим и Риццо отъехали к ручью за водой, они скоро вернутся.

– Кто это?

– Десятники моей сотни. Командор Юстиг оставил нам лучших лошадей, чтобы мы могли догнать остальных. Нужно запастись водой, – объяснил Марвин. – Юстиг единственный не терял веру, что ты очнешься. Мы же только молились всемогущему Михре. Но лекари сказали, что ты навсегда впал в кому.

Значит я все-таки не умер, а всего лишь впал в кому. Поэтому тело функционирует нормально после того, как обрело мое сознание.

– Что произошло? – спросил я. – Как я впал в кому?

– Отравленная стрела попала тебе в бедро между защиты, – ответил Марвин. – Дьявольски точный выстрел или просто случайность. Яд попал в кровь и добрался до сердца. Пока мы тебя доставили к шаману Илро, прошло время, за которое мозг отключился. Илро вынул стрелу и ввел противоядие, тело ожило, но восстановить работу мозга оказалось шаману не под силу.

У нас есть шаман. Мы, похоже, язычники. Наверное, поклонники культа какого-то Михры.

– И что было потом?

– Всех деталей я не знаю. Говорят, что из магов, которым можно доверять, в Корханесе осталась одна Фреха. Юстиг через наместника Риффена попросил ее о помощи. Мы привезли тебя сюда, как она велела. Она уже ждала здесь. Фреха неделю сидела возле тебя, колдовала наверное. А потом ушла, сказав, что если на то будет воля неба, ты воскреснешь. Мы ничего не могли сделать и просто ждали.

– А если бы я не воскрес? – спросил я. – Что бы вы сделали?

– Юстиг сказал, что потерять такую фигуру, как ты, мы не имеем права. Не в эти смутные времена. Так что он приказал ждать.

Вот значит как. Я тут не просто какой-то тысячник, а важная фигура. Ладно, с этим разберемся позже. Надо добраться до Юстига.

– Что вообще происходит? Из-за чего война с гоблинами? – спросил я.

Марвин тяжело вздохнул и покачал головой.

– Ты вроде как прежний, и взгляд, и голос, и все остальное, – сказал он. – Но эти вопросы, Кранц… Я теряюсь, ты как будто другой человек. Как можно забыть, что гоблины наши злейшие враги?

– Ладно, Марвин, – сказал я успокаивающим тоном. Наверное для него это действительно слишком. – Давай поговорим об этом по дороге. Надо собираться. Где черти носят Риццо и Лима?

Марвин вскочил, пошел в дом и задул светильник. Принес все мои вещи.

Стук копыт мы услышали одновременно и повернули головы. Одинокий всадник во весь опор скакал в нашу сторону, не разбирая дороги.

– Это Лим, – сказал Марвин. – Что-то случилось.

Он отвязал лошадь и помог мне сесть в седло. Я надел боевые перчатки, прикрепил щит, лук и колчан, вертикально вставил в специальный паз копье. Марвин быстро затушил костер и собрал свои вещи.

К нему подскакал Лим и резко остановившись, хрипло выдохнул:

– Тоширунги. Их много. Риццо убит, я сумел оторваться.

Потом он посмотрел на меня, сделал приветственный жест открытой ладонью и хотел сказать еще что-то, но повалился лицом вперед на шею лошади. В его спине торчали две стрелы.

Глава 2

Марвин положил мертвое тело десятника на бок на мерзлую землю. Снял с него шлем и провел по лицу ладонью, закрывая глаза. Забрал пояс с мечом и вместе со шлемом закинул в торбу. Вскочил на своего мерина и взял поводья лошади Лима.

– Надо уходить, Кранц, – сказал он. – Как можно быстрее.

Мы рысью поскакали к склону небольшого холма. Укрывшись в тени деревьев, на ходу оглянулись назад. Примерно тридцать всадников появились из леса с другой стороны долины. Раскинувшись цепью, они быстро приближались к скиту.

Пустив лошадей галопом, мы обогнули холм и помчались в сторону высокой горной цепи. В прошлой жизни я никогда не ездил верхом, и тем более не скакал во весь опор на быстроногой породистой лошади по ночной равнине. Лошадь подо мной, казалось, летит, почти не касаясь земли. Я держался одной рукой за поводья, а другой – за коротко стриженную густую гриву, наклонившись и прижавшись к ее шее.

Я не разбираюсь в лошадях совершенно, но уже понял, что местные скакуны какие-то другие. Они были больше и сильнее, и мне показалось, что гораздо умнее. По крайней мере, я своей лошадью почти никак не управлял. Она косила на меня красивым глазом, как бы спрашивая «Ну как? Тебе нравится наш полет?»

Ветер свистел, усиленный слуховой системой шлема. Зеленые контуры окружающего мира уже стали привычными. Не знаю, сколько времени мы скакали галопом. Может быть час, а может и три часа. Эта равнина казалась бескрайней, горы приблизились, но до них все еще было далеко.

Марвин свистнул, лошади плавно сбросили скорость и вскоре перешли на шаг.

– Оторвались достаточно, – сказал он. – Можно передохнуть.

Я огляделся. Преследователей видно не было. Колючки и мелкий кустарник кое-где сменились тонкими деревцами, похожими на чахлые пальмы.

Мы спешились. Я поднял голову и высоко в небе заметил большую птицу, которая пикировала прямо на нас.

Марвин тоже посмотрел вверх и сразу схватил свой лук.

– Это хонгор! – крикнул он. – Готовится атаковать.

Я взял свой лук, достал стрелу из колчана. Руки сами натянули тугую тетиву.

Птица поняла, что мы ее заметили, и взмыла вверх к тучам.

Марвин слегка расслабился.

– У тебя звериное чутье, Кранц, – произнес он уважительно. – Этот хонгор такой резкий. Очень опасный.

Мое внимание привлекла другая птица. Что-то среднее между грифом и огромной вороной. Размером поменьше хонгора, она, тем не менее, смело напала на него, издав устрашающий крик.

Схватка была короткой. Грифо-ворона дважды попала клювом в грудь и шею хонгора, когтями отбив его ответные попытки ударить клювом. Полетели перья и кровь. Хонгор заверещал, развернулся и улетел в сторону гор.

Проводив его глазами, я стал искать ворону, но она как будто испарилась. Появилась ниоткуда и исчезла в никуда.

Марвин поднял забрало и внимательно смотрел на меня.

– Что? – спросил я его.

– Мне кажется, это была Фреха. Она тогда ушла пешком в лес, а позже я заметил такую же птицу над деревьями. Парням не сказал, потому что не был уверен. Вряд ли это совпадение, Кранц.

Скоро ли я перестану удивляться чему-либо? Надо быстрее адаптироваться. Не пристало тысячнику ходить с отвисшей челюстью.

– Думаешь, она меня охраняет? – спросил я.

– Было бы неплохо, – Марвин кивнул. – Мы тут вдвоем на незнакомой территории и шансов добраться к своим у нас не так уж много.

Мы сели на лошадей и легкой рысью направились дальше.

– На чьей мы территории? – спросил я. – Как насчет наместника Риффена в Корханесе?

Марвин какое-то время раздумывал, как покороче ввести меня в курс дела.

– Корханес – это неприступная крепость, форпост в этой провинции, – начал он. – Провинция Шама не так давно вошла в состав Империи. Здесь сходятся границы царства гоблинов на северо-востоке, нашей Империи на юго-востоке и королевства Тоширунгов на западе. Еще есть Великая степь на севере, но кто сейчас там верховодит, неизвестно. Оттуда давно никто не появлялся. И никому в голову не придет соваться туда меньше, чем в пятьдесят тысяч всадников.

– Мы проиграли последнюю битву с гоблинами? – спросил я.

– Нет, – тут же отозвался Марвин. – Но и не выиграли. Их оказалось в три раза больше, чем мы думали. Гоблины набрали наемников и еще всякого сброда из приграничных с Великой степью районов. Они напали неожиданно, нарушив перемирие.

– Сколько всего их было? – продолжал расспрашивать я. – И сколько было нас?

– Их было больше ста пятидесяти тысяч, – ответил Марвин. – Наш армейский корпус состоит из двадцати отрядов по тысяче. Если бы врагов было тысяч пятьдесят, мы бы их уделали. Но когда их семеро к одному, это очень сложно.

Ничего себе. Наша маленькая армия не проиграла битву такой ораве врагов и организованно отошла, оставив арьергард.

– Какие у нас потери?

Лица Марвина я не видел, но почувствовал, как он помрачнел.

– Потери неравномерные. Мы же были, как всегда, в первом ряду, – сказал Марвин глухим голосом. – От моей сотни осталось тридцать пять человек. Теперь уже тридцать три. От нашей тысячи всего человек триста, считая раненых.

Вот это мясорубка. Чертовы гоблины, убили семь сотен моих бойцов.

– Первым делом, как вернемся, надо собрать наших, – продолжил Марвин. – Всех раскидали по другим отрядам, чтобы сформировать ровно десять тысяч. В арьергарде почти две тысячи осталось, но там наших нет, только свежие, те, что в битве почти не пострадали.

Получается, всего мы потеряли восемь тысяч, меньше половины.

– Какой урон мы нанесли врагу?

– Весь этот сброд мы рассеяли, сколько там разбежалось живых, не знаю. А гоблинов почти уполовинили. Убитых у них три к одному нашему. Они отступили к своей границе и в ближайшее время рыпаться не станут.

Марвин замолчал и мы ускорились.

– Тогда почему мы отошли к побережью? – голос пришлось повысить. Я почти кричал.

– Из-за тоширунгов, – Марвин махнул плетью назад. – Они нас боятся. Но знают, что сейчас мы ослаблены. Могут внезапно напасть. Нам нужно перестроить ряды, получить пополнение из метрополии. Тогда мы вернемся.

– А кто остался в Корханесе? – крикнул я.

– Там гарнизон в пять тысяч бойцов, могут держать оборону три месяца. Корханес город небольшой, нам бы не хватило места и припасов. В любом случае, безопаснее отступить, чем подвергать риску неопытное пополнение, на которое могут напасть по пути. А так, спокойно отсидимся в портовом бастионе. Перейти через перевал тоширунги никогда не рискнут.

Теперь все стало более-менее понятно.

Непонятно мне было, почему до сих пор темно. Я уже довольно долго находился в этом мире, но подняв забрало увидел, что ничего не изменилось и даже не собиралось светать. Но спросить не решался. Это могло показаться детским вопросом. Скорее всего была зима, но бесснежная. И возможно, сейчас полярная ночь, которая могла длиться месяцами. А может вообще здесь всегда темно.

Опустив забрало, посмотрел налево, чисто интуитивно. И увидел у горизонта большую группу всадников, человек сто, не меньше. Они охватывали нас дугой, прижимая к горам.

– Марвин, слева! – крикнул я.

– Мы им нужны живьем! – догадался Марвин. – У них арканы и на шестах сети, которыми ловят лошадей.

Он оглянулся назад и направо. Я тоже оглянулся. Вдалеке маячили те самые тридцать всадников. Настырные гады. Они скакали не прямо за нами, а наперерез, беря нас в клещи и пытаясь отсечь от горного хребта.

– Давай срежем, – крикнул я. – К перевалу не успеем!

В цепи гор справа были видны несколько входов в ущелья. Я показал в их сторону.

Марвин круто направил мерина направо и свистнул лошадям. Те сразу повернули следом. Ну точно – умные. Мне ничего не нужно было делать, только удержаться в седле на крутом вираже.

Быстрым галопом мы полетели к ближайшему просвету между гор. Стремительно сокращая расстояние, мы должны были успеть раньше тех преследователей, что скакали позади справа. Я увидел, как они приготовили луки.

– Черт! Они могут нас достать! – крикнул Марвин. – Щит, возьми щит!

Что бы я делал без Марвина? Я взял щит в правую руку, но подумал, что врагам проще попасть в лошадь, тогда какой смысл в маленьком щите? И они же вроде хотят взять нас живыми.

Но тут мимо уха просвистела первая стрела. Пригнувшись на левую сторону и закрыв щитом правый бок, я как какой-нибудь циркач несся со страшной скоростью, балансируя всем телом. Подготовка в нашей имперской армии, что надо. Мое тренированное тело всадника рефлекторно реагировало на постоянно меняющуюся обстановку. А моему сознанию городского жителя оставалось только диву даваться выносливости, силе и мастерству Крысобоя Кранца.

Марвин еще успевал вертеть головой. Он увидел что-то в небе, показал мне рукой и направил мерина левее, к другому ущелью, которое было дальше.

Я сначала не понял этот маневр. Так мы подставляли спину и одновременно давали шанс толпе слева настигнуть нас и накрыть стрелами.

Но потом увидел впереди в небе знакомую птицу. Если это Фреха, то она явно указывала нам дорогу в самый узкий проход. Увидев, что мы скачем куда нужно, она взмыла ввысь и исчезла.

Как все сложно устроено. Жаль, что здесь нет огнестрельного оружия. Зачем, интересно, я понадобился Хильде в этом древнем мире? Какой еще к чертям собачьим баланс? Мысли сами лезли в голову, пока тело жило своей жизнью, на рефлексах. Я даже не заметил, что сел прямо и сильно бью пятками по бокам своей лошади. Казалось, что быстрее скакать невозможно, но мы еще больше ускорились. Стрелы больше не долетали. Лошадь Лима умчалась далеко вперед и уже скрылась в ущелье за высокими скалами. Скоро и мы на полном скаку влетели в прохладный сумрак. Скорость пришлось резко сбросить. Дно ущелья было усыпано острыми камнями.

Видимо, чтобы мы сильно не тормозили, наша путеводная птичка громко крикнула где-то впереди. Не «кар-кар», а что-то вроде «хорг-морг». Она взмахнула крыльями и в это же время высоко над головами у нас заскрипело и затрещало. План ведьмы стал понятен.

Сообразив, что вот-вот начнется обвал, лошади и без наших понуканий начали двигаться быстрее, аккуратно ступая между камней.

В скалу над нами ударили три стрелы, послышались крики погони. Это те, что прискакали слева, ворвались в узкий проход. Мы с Марвином развернулись назад и успели выпустить по стреле в первого всадника, как начался камнепад.

Пронзенное в горло моей стрелой, тело тоширунга шмякнулось на камни, его конь прорвался к нам, но всех остальных, кто оказался у входа в ущелье, завалило огромными валунами за какие-то секунды. Грохотало так, что я чуть не оглох. Парочка камешков долетела и до нас, один щелкнул мне по правому наплечнику. Плотно засыпанный на высоту в тридцать метров, проход в ущелье исчез.

Мы спасены. Благодаря нашему ангелу-хранителю, если можно так назвать здоровенную ворону с красными глазами. Она сидела на высокой скале, наклонив голову набок и смотрела на нас.

– Тебе придется доказать, что я старалась не зря, – услышал ее голос у себя в голове.

– Почему бы тебе не превратиться в человека, не спуститься и не поговорить? Объяснить, что ты хочешь, – спросил я.

Ворона молча взмахнула крыльями и испарилась, как будто ее и не было.

Ладно, спешить мне некуда.

Я спрыгнул с лошади и пошел к мертвецу. То, что это мертвец, у меня сомнений не было. Марвин присоединился ко мне, вооружившись копьем. Он на всякий случай ударил им в незащищенную шею, но это явно было лишнее. Труп даже не дернулся.

– Отличный выстрел, Кранц, – сказал Марвин, выдергивая мою стрелу. Он протянул ее мне. – Прямо в узкую щель между маской и кольчугой.

Я задумчиво посмотрел на окровавленный наконечник и на фиолетовое оперение своей стрелы. Из лука я стреляю хорошо, это радует.

Мой первый клиент в этом мире был явно не самым простым воином. Его железная маска с искусно нарисованным лицом какого-то демона выглядела дорого. Марвин расстегнул ремешки маски на затылке. Снял ее и протянул мне. Но я не спешил брать.

Стоял, тупо уставившись на лицо мертвеца, точнее, на мерзкую харю гиены. Наконец, я взял маску и перевел взгляд на Марвина. Тот, как ни в чем не бывало, принялся шмонать труп по карманам и залез ему за пазуху. Нашел какой-то мешочек и высыпал на ладонь разноцветные леденцы. Закинул один себе в рот и протянул мне.

– Будешь? – спросил он таким будничным тоном, что я чуть не засмеялся. – Тебе же нравится сладкое.

Вовсе нет, подумал я. Вот если бы это была кубинская сигара… эх. Откуда ей тут взяться?

Марвин пожал плечами, ссыпал леденцы в мешочек и положил в подсумок. Снял с мертвого богато украшенный пояс с коротким мечом и вынул из его правого голенища красивый кинжал. Вопросительно посмотрел на меня.

– Можешь взять себе, – кивнул я.

Довольный Марвин встал, подобрал лежащий в стороне лук тоширунга и пошел ловить его коня.

Я же присел и стал разглядывать клыкастую уродливую морду. Да, попадать в плен к таким чудищам – не самая лучшая идея. Когтистая лапа гиены оказалась больше моей нынешней руки и почти вдвое больше той, что была у меня в прошлой жизни. Ростом этот урод не вышел, всего-то метр семьдесят, но грудь у него широченная даже с учетом доспехов. Значит орков тут называют тоширунгами. Наверняка в этом мире аналоги эльфов и гномов имеются. Интересно, как выглядят гоблины? Наши злейшие враги.

Я встал и пошел спросить Марвина. Но тот уехал верхом вглубь ущелья, ведя за собой лошадь Лима. Он хотел догнать коня, который от испуга, вызванного камнепадом, продолжал ковылять далеко впереди.

Упаковав маску орка в сумку на боку своей лошади, я собрался вскочить в седло, как увидел фигуру в плаще с накинутым капюшоном. Она стояла в двух шагах в стороне, на большом камне.

– Фреха? – спросил я тихо.

– Да, – ответила она. Ее мелодичный голос совсем не походил на хрипловатый голос Хильды. – Рада, что ты в порядке, Кранц. Хильда сказала, в прошлой жизни твоя новая сущность тоже была воином.

«Скорее, профессиональным убийцей», – подумал я.

Ведьма услышала мои мысли.

– Это то же самое, – сказала она. – По крайней мере, в этом мире.

Тут Марвин оглянулся и позвал меня.

– Кранц! Кранц! – снова позвал меня Марвин. – Посмотри. Здесь какая-то пещера.

Фреха снова исчезла. Я сел на лошадь и подъехал к Марвину.

Вход в пещеру наполовину загораживала пятиметровая скала, похожая на коренной зуб. Но проход все равно был достаточно широким, метра полтора. И высоким – все три метра. За скалой, внутри пещеры, привалившись к стене, полулежал скелет в истлевшем кафтане. Череп не был человеческим, но и на гиену не походил. Зато над входом в пещеру с внутренней стороны скалы были прибиты несколько человеческих черепов.

Картина не из приятных и, скорее всего, мы не стали бы забираться внутрь этой подозрительной пещеры. Только другого пути не оказалось. Ущелье дальше резко заворачивало направо и почти сразу заканчивалось тупиком.

Глава 3

Мы спешились и Марвин подошел к стоящему в тупике коню тоширунга. У того был короткий хвост и нестриженая косматая грива. Что-то тихо приговаривая, сотник осторожно взял поводья и погладил коня. Тот успокоился и послушно пошел за Марвином.

– Голодная смерть нам теперь не грозит, – сказал он. – Повезло, что этого конягу не завалило. Можно убить и разделать сразу, прямо здесь, но еда пока есть. Так что лучше, чтобы он своим ходом шел, а не нагружать наших лошадей.