Текст книги "Перестройка как преступление"

Автор книги: Олег Платонов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 21 страниц)

Западный обыватель извращен в главном – он готов одобрить самое чудовищное преступление, лишь бы сохранить свой привычный уровень потребления. Западный человек говорит: зачем мне правда и справедливость, от которых мне не будет выгоды? Русский человек (настоящий русский, не мутант) совсем иной, для него нужно бороться за правду и справедливость, какие они есть на самом деле. В конце XVII века русские спасли Швейцарию от тирании Наполеона. Останки русских солдат, рассказывали мне местные жители во время поездок по этой стране, находят в Швейцарских Альпах до сих пор – через 200 лет после легендарного перехода Суворова. Подвиг русских солдат, разгромивших основные силы тирана и захвативших большое количество пленных, до сих пор удивляет швейцарских обывателей. Им непонятно, что русский православный солдат отдавал свою жизнь в борьбе с антихристом, одним из воплощений которого был Наполеон. Тем не менее следует отдать швейцарцам должное. Они до сих пор сохраняют Чертов мост и памятник русским солдатам, погибшим в Альпах...

Я уже говорил, что оказался на этой Ассамблее по линии российского Общества охраны памятников, которое на Западе почему-то отождествлялось с «Памятью». Даже некоторые члены советской делегации, особенно из евреев, считали, что я представляю «Память», по сведениям местных газет – «страшную фашистскую организацию, преследующую евреев». На одном из общих заседаний Ассамблеи какой-то журналист прямо спросил руководителей ИКОМОСа, «правда ли, что среди делегатов этой организации есть представитель “Памяти”».

Репутация представителя «Памяти» оказалась для меня в конечном счете очень полезной, так как позволила завести ряд ценных знакомств и получить важную информацию.

Отправляясь на Ассамблею, я подготовил доклад на английском языке о разрушении памятников русского церковного зодчества в советское время. В докладе приводилось множество фактов, а главное – имен (преимущественно еврейских) организаторов погромов русских святынь в России. сделать этот доклад на пленарном заседании мне не разрешили, а поставили его на секцию, на которой присутствовало не более 50 человек.

Мой доклад, в котором погромы русских памятников и святынь связывались с талмудической идеологией еврейских большевиков, вызвал переполох. сам того не зная, я нарушил негласное табу, запрещающее касаться иудейской идеологии в отрицательном контексте и обвинять ее носителей в преступлениях против культуры и человечности. Представители западных стран сидели с постными лицами, не зная, как реагировать, зато делегаты из стран Ближнего Востока и третьего мира отнеслись к моему докладу с пониманием и интересом. Задавались вопросы, как еврейским большевикам удалось организовать погромы таких масштабов. Один из членов советской делегации, еврейчик из Риги, встал и раздраженно заявил, что доклад не отражает мнения всей советской делегации, а является антисемитским выпадом «Памяти».

В завязавшейся полемике мнением большинства было рекомендовано опубликовать мой доклад в ежегодном бюллетене ИКОМОСа. Текст его я немедленно передал в президиум. Профессор Литчфильд, возглавлявший секцию, принял его с кислой улыбкой. Как впоследствии сообщили доброжелатели, мой доклад благополучно прибыл в штаб-квартиру ИКОМОСа в Лондоне и там «был потерян».

На одном из заседаний ко мне подошел человек, по виду иностранец, заговоривший со мной по-русски, представившийся Никодимом Антоновичем. Бывший советский офицер, орденоносец, он по каким-то личным мотивам сразу же после войны не вернулся в СССР, долго бедствовал, пока не женился на француженке, вместе с которой открыл консультативную фирму в Швейцарии. Он был из числа тех, кто не мог принять мировоззрения западного обывателя с его потребительскими интересами и скудной духовной жизнью. сын священника, расстрелянного еврейскими большевиками, он сохранил искренние христианские чувства, которые сочетались в нем с полным неприятием талмудической идеологии Запада. Последовательный антисионист, он собирал книги и материалы, относящиеся к так называемому «мировому правительству». Никодим Антонович проработал некоторое время техническим сотрудником в организации одного из совещаний Бильдербергского клуба, неформального объединения европейских и американских политиков. У истоков этого клуба стояли крупнейшие масонские ордена и руководители американских спецслужб, среди которых особо следует назвать матерых врагов России У. Донована, А. Даллеса и Д. Ретингера. Никодим Антонович рассказал мне, как в условиях абсолютной секретности в одной из альпийских гостиниц собрались известнейшие мировые деятели и в течение двух дней за закрытыми дверями (не допускался даже технический персонал!) обсуждали какие-то проблемы. Его поразил тот факт, что об этом совещании не сообщала ни одна газета или телекомпания. «Зачем такая секретность? Что можно скрывать видным государственным и общественным деятелям от своих народов?» – спрашивал Никодим Антонович, обращаясь ко мне, и сам отвечал: «свою тайную связь с мировым еврейским капиталом, интересы которого они обслуживают». Мы много говорили о коррупции государственных чиновников, но есть еще более страшная, неизвестная многим «суперкоррупция», посредством которой крупнейшие государственные деятели попадают в полную зависимость от международного еврейского капитала.

«Мировое правительство, – объяснял мне Никодим Антонович, – это верховная власть национальных государств, сращенная с международным еврейским капиталом». Он подарил мне несколько книг о мировой закулисе и охотно делился своими знаниями во время нашей автомобильной поездки по Швейцарии. В моей голове вырисовывалась полная картина развития тайной власти.

Инфраструктура тайного мирового правительства рождается в семейных кланах иудейских банкиров, охватывающих своим влиянием множество государств и фактически содержащих за свой счет (кредиты, льготы, дотации и прямой подкуп) значительную часть правящих государственных элит Запада. «Что может быть более убедительной иллюстрацией фантастической концепции всемирного еврейского правительства, чем семья Ротшильдов, объединяющая в своем составе граждан пяти различных государств, тесно сотрудничающих по крайней мере с тремя правительствами, частые конфликты которых не поколебали интересов их государственных банков! Никакая пропаганда не способна создать символ более убедительный для политической цели, чем сама жизнь»³⁴.

Ротшильды, Шифф, Варбурги, Куны, Лоебы и еще два десятка международных иудейских банкиров уже в начале ХХ века образовали незримое сообщество, своими щупальцами окутавшее государственные механизмы ведущих стран мира.

В 20-х годах известный еврейский банкир П. Варбург (родственник Я. Шиффа) и ряд других подобных деятелей призывают к созданию подобия соединенных Штатов в Европе, а в 30-х годах поддерживают план объединения под одним правительством около 15 стран на обеих сторонах Атлантического океана. Впоследствии, уже в 1950 году, П. Варбург признавался на слушаниях сенатской комиссии по иностранным делам: «Последние пятнадцать лет моей жизни были посвящены почти исключительно изучению проблемы мира. Эти исследования привели меня к заключению, что главным вопросом нашего времени является вопрос не о том, может или не может осуществиться “Единый Мир”, а лишь о том, может ли он осуществиться мирным путем. Мы будем иметь Мировое правительство – нравится нам это или нет! Вопрос лишь в том, будет ли такое правительство установлено согласием или благодаря завоеванию».

Именно по инициативе этих организаций в структуре тайной иудейско-масонской власти происходят серьезные изменения. Наряду с традиционными масонскими ложами возникают многочисленные закрытые клубы и организации типа «Ротари» или «Лайонс», которые берут на себя секретное управление различными сторонами деятельности общества. В большинстве европейских городов любые мероприятия в политической, социальной и культурной жизни, будь то выборы мэра, проведение забастовки или крупной выставки художников, обсуждаются и прорабатываются в соответствующих закрытых организациях и клубах, а затем уже подаются как выражение общественного мнения. Такая закулисная власть во многих случаях становится более сильной и эффективной, чем действующая открыто.

Тайная иудейско-масонская власть интернационализируется и приобретает транснациональный характер. Из кучки заговорщиков иудейско-масонская власть превращается во всеобъемлющую властную структуру, тайную мировую элиту, взявшую под свой контроль не только государства западного мира, но и значительную часть остального человечества.

К началу 70-х годов в составе мировой закулисы сложились три основные мондиалистские организации: совет по международным отношениям, Бильдербергский клуб и Трехсторонняя комиссия.

Все эти организации, как и породившие их иудейские общества и масонские ложи, имели тайный, преступный, подрывной характер. Их члены подбирались из высокопоставленных деятелей тех же иудейских и масонских организаций. Около 60% из них были евреями.

Власть мировой закулисы создана деньгами международных иудейских банкиров. Только в США в конце 80-х годов совокупный иудейский капитал превышал стоимость валового национального продукта страны и достигал 1 трлн долларов. По данным органа мировой закулисы «Уолл-стрит джорнэл», пять крупнейших инвестиционно-банковских объединений США, принадлежащих Леманам, Лоебам, Гольдманам и Саксам, владели 23% акций крупных компаний соединенных Штатов. Аналогичная картина наблюдалась и в Западной Европе.

Иудейские организации и отдельные лица, принадлежащие к верхушке мировой закулисы, платят большие деньги политикам и государственным чиновникам, превращая их в послушное орудие своей воли. Делается это не только в виде прямых взяток, но и в других формах: взносы в избирательные кампании, несоразмерные гонорары за речи, выступления и книги, бесплатные поездки в разные страны мира.

Преступный, подрывной характер деятельности членов организаций мировой закулисы состоит в том, что, никем не избранные, никем не уполномоченные, они пытаются решать судьбы всего человечества, рассматривают богатства нашей планеты как собственное достояние. На общепринятом юридическом языке деятельность членов этих организаций следует рассматривать как преступный сговор против человечества. создавая тайные, незаконные органы управления, мировая закулиса и ее иудейские вожди противопоставляют себя народам и государствам, подменяя национальную власть транснациональным иудейско-масонским заговором. Новый мировой порядок, который пытается навязать человечеству тайная иудейско-масонская власть, мало чем отличается от планов мирового господства Гитлера.

Существует глубочайшее заблуждение, что мировая закулиса является неким монолитным образованием, управляемым из одного центра. На самом деле она состоит из ряда группировок, соперничающих между собой в борьбе за власть над человечеством. Даже среди собственно масонских организаций идет непрекращающаяся конфронтация между различными орденами и ритуалами. А что говорить об организациях, выражающих интересы конкурирующих между собой банковских и финансовых групп, транснациональных корпораций, телевизионных компаний! Весь этот запутанный клубок закулисных организаций объединяют ненависть к христианской цивилизации (и прежде всего Православию) и общая страсть к обогащению и наживе.

В Швейцарии памятниками мировому правительству и наживе были знаменитые банки, находящиеся во владении преимущественно иудеев. Прохаживаясь по Женеве, Берну, Цюриху или той же Лозанне и издалека увидев красивое и основательное здание, я уже заранее знал, что это какой-то банк. Швейцарские банки держат в своих подвалах огромные ценности многих государств, попавшие сюда чаще всего всего в обход национальных законодательств. В этих банках хранится подавляющая часть криминального еврейского капитала.

Швейцарская сторона была очень гостеприимна. Для участников нашей ассамблеи было организовано несколько официальных приемов и экскурсий по стране. В гостиницу мы возвращались поздно, а иногда и вовсе не ночевали в ней, оставаясь на ночлег то во французском Дижоне, то в Цюрихе. Люди, с которыми мы встречались, были радушны и улыбчивы. В ресторанчиках и пивнушках нас угощали за счет кантонов, но не из своего кармана. Помню, как помрачнел и растерялся наш швейцарский гид, когда настало время платить по счету, а денег, которые выделила местная власть на ужин, не хватило. Чтобы не расстраивать бедолагу, мы быстро собрали деньги сами.

В европейцах, с которыми я сталкивался во время этих поездок, мне импонировали вежливость, предупредительность, внешняя доброжелательность и вместе с тем у большинства – какое-то одинаковое, космополитическое видение мира, особенно сильно выражающееся при их общении с памятниками истории и культуры. Посещая музеи, выставки, концерты классической музыки, я с удивлением почувствовал во многих из них духовный провинциализм и какую-то зауженность мысли. Гордясь искусством своих предков, европейцы очень далеки от них и видят в их искусстве прежде всего роскошную этнографию. Великолепные произведения искусства они воспринимают отстраненно, восхищаясь ими, но не видя их частью своей жизни. Так смотрит на столицу провинциал из глубинки. Христианский дух, который породил эти памятники и произведения искусства, давно ушел из

Западной Европы, а менталитет современного европейца вскормлен на ценностях Талмуда, который внушает гоям космополитический взгляд на мир.

Большинство современных европейцев видят в произведениях искусства своих предков очень дорогие вещи, в которых больше восхищает рыночная цена, чем осознание их колоссального духовного и эстетического содержания. Покинув Европу, христианский дух оставил в ней только древние мостовые и прекрасные храмы.

ГЛАВА 11

ВРЕМЯ НЕСБЫВШИХСЯ НАДЕЖД. – БОРЬБА ЗА РУССКУЮ ЭНЦИКЛОПЕДИЮ. – СОЗДАНИЕ РУССКИХ ОРГАНИЗАЦИЙ И ОРГАНОВ ПЕЧАТИ. – «РУССКИЙ ВЕСТНИК» И «ДЕНЬ». -НАЦИОНАЛ-БОЛЬШЕВИКИ И ЕВРАЗИЙЦЫ. – МЫ СТАЛКИВАЕМСЯ С НИМИ. – РАБОТА НАД КНИГОЙ «РУССКАЯ ЦИВИЛИЗАЦИЯ»

Конец 80-х – начало 90-х годов были для русских временем огромных планов и несбывшихся надежд. В гигантском котле общественной жизни, как в реторте алхимика, создавалось что-то необъяснимо новое. Многие надеялись на сдвиги к лучшему, хотя все говорило о другом. Воровству и бесстыдству демократов русские идеалисты пытались противопоставить лишь прекрасные проекты. Безудержное прожектерство охватило не только большую часть наших неформальных лидеров, но и подавляющую часть русской общественности. сотни, а порой и тысячи людей сходились на собрания, проходившие как митинги. Высказывались прекрасные патриотические чувства, но когда доходило до дела, то к нему большинство патриотов готовы не были. Лично я особенно остро ощутил это в избирательную кампанию 1990 года. При активе в тысячу человек мы реально смогли собрать для поддержки наших депутатов всего лишь несколько десятков человек, готовых и способных реально работать. У остальных большая часть энергии уходила в слова и лозунги на митингах. Вместо того чтобы вернуть себе все, что было захвачено еврейской властью в советское время, многие русские просто наблюдали, как их обворовывает новая космополитическая власть, и, поругивая ее, не делали ничего, чтобы остановить воров. серьезным бичом, разлагающим русскую общественность, стали пьянки и связанное с ними словоблудие. Пример подавали писательская братия, редакции ведущих патриотических журналов. Досадно и противно было встречать в союзе писателей или редакциях патриотических журналов властителей наших дум с дрожащими руками и лицами, опухшими от водки. сколько сил и энергии было потеряно в бесчисленных застольях с витиеватыми многословными тостами и взаимными восхвалениями!

Эти застолья толкали некоторых из наших писателей на сомнительные поступки. Михаил Петрович Лобанов рассказывал мне о «римской встрече» осенью 1990 года, в которой участвовали, с одной стороны, Астафьев, Залыгин, Крупин, Солоухин и, с другой, – откровенные враги нашего Отечества Бакланов, Бродский, Э. Неизвестный, Стрелянный и некоторые другие еврейские деятели, покинувшие Родину. На одном из застольев, по рассказу Лобанова, писатели-патриоты «полезли в объятия с матерыми русофобами под застольное оханье, хмельное побратимство (“Гриша (Бакланов. – О. П.), выпьем винца!”), под славословие Солженицыну, Сахарову... И вылилось все это в “Римское обращение”, подписанное “русскими патриотами вместе с врагами Отечества, которые с нескрываемым злорадством объявили о “конце существования одной из величайших империй в истории человечества”». Вокруг Союза писателей и связанных с ним толстых журналов кипела хмельная жизнь. Однако было бы неправильно оценивать их общественную деятельность только по этим случаям.

С Союзом писателей связан ряд крупных проектов русской общественности, о которых следует рассказать. Самыми масштабными из них были попытки создания русской академии, русского телевидения и русской энциклопедии.

В июне 1989-го в Центральном доме литераторов я присутствовал на заседании сектора «Наука» Русского центра, организатором которого был Союз писателей СССР. Обсуждался вопрос о создании Русской академии наук, которая должна была стать преемником Российской академии наук, закрытой еврейскими большевиками в 1925 году. Заседание вела писатель Тамара Алексеевна Пономарева. Присутствовали несколько десятков докторов и кандидатов наук, из которых мне запомнились В. Г. Брюсова, Г. И. Литвинова, с. И. Жданов, О. И. Яковлев.

Среди многих выступлений самое деловое и конкретное было у Степана Ивановича Жданова, крупного русского ученого-химика, сделавшего ряд дельных предложений по организации будущей Академии наук и ее отделений. Жданов стал душой этого проекта, предпринимал отчаянные попытки претворить замечательные планы в реальные дела.

О конца 80-х годов, наверное, не было ни одного крупного собрания русской общественности, на котором не ставился бы вопрос о создании русского телевидения. И громче всего он звучал на больших собраниях русских писателей в ЦДЛ и на Комсомольском проспекте. Однако ничего конкретного для его реализации не предлагалось, так как большинство не было знакомо с особенностями деятельности этого влиятельного средства массовой информации. Выступавшие ограничивались декларациями и резкой критикой существующего телевидения.

Мне приходилось участвовать в некоторых собраниях, связанных с подготовкой Русской энциклопедии. Проект был задуман колоссальный. Предполагалось выпустить к 2000 году многотомное издание большим тиражом – создать свод знаний обо всем, что известно о русских. На собраниях, проходивших в том же Союзе писателей, ЦДЛ и даже ВООПИК, собирались сотни человек. Общественный научный совет по созданию энциклопедии включал около ста человек.

Возглавлял его академик (тогда член-корреспондент) Олег Николаевич Трубачев, истинный подвижник и патриот, а заместителем был Эдуард Федорович Володин, философ, доктор наук, с которыми у меня сложились хорошие отношения. Был и еще один заместитель – «темная лошадка», ставший одним из главных могильщиков проекта, – представитель Фонда Сороса Л. Г. Быстров.

С самого начала меня неприятно поразили многословие, неделовитость и дилетантизм большей части выступавших на этих собраниях. Говорили обо всем, предлагали «общие места», а конкретных вопросов почти не касались.

Реальной работой занимались всего несколько человек. Кроме выступлений Трубачева и Володина я отметил в своем дневнике интересные речи заведующего отдела главной библиотеки страны В. Я. Дерягина, главного редактора «Роман-газеты» В. Н. Ганичева, академика Н. Н. Моисеева, писателя С. Н. Семанова, представителя издательства «Современник» Л. Н. Жуковой, сотрудника Института государства и права В. И. Карпеца, картографа В. С. Кусова, директора Института мировой литературы Ф. Ф. Кузнецова, писателя П. Л. Проскурина.

Усилиями Трубачева и Володина в первом приближении было сформировано более 50 секций, объединивших около 500 научных специальностей. Конечно, такой замах требовал полноценного государственного финансирования. Попытки добиться его с самого начала натолкнулись на серьезное противодействие в Политбюро и ЦК КПСС. В этом вопросе старая коммунистическая и нарождающаяся космополитическая власти были солидарны. Резким противником Русской энциклопедии выступил член Политбюро А. Н. Яковлев. Он считал, что в такой энциклопедии нет необходимости и что надо создавать энциклопедию российскую. Лидеры «Демократической России» с самого начала заявили, что руководители проекта издания Русской энциклопедии являются «врагами перестройки», а их деятельность носит националистический характер (Г. Попов, А. Собчак и др.). При таком настрое ведущих политических сил на помощь государства надеяться не приходилось.

Серьезные проблемы возникли в самом научном совете энциклопедии. До сих пор не понимаю, как так получилось, но факт: в его состав вошел ряд лиц, откровенно враждебных национальным интересам русского народа. Во время одного из собраний я узнал, что в совет Русской энциклопедии входит несколько представителей «избранного народа», например, Б. И. Рабинович и О. И. Генисаретский, а также Ю. Н. Давыдов. Но самое главное – в его рядах оказались представители Фонда Сороса Быстров и С. В. Ильинский.

Быстров стал не только заместителем председателя Научного совета, но и директором параллельной структуры – «Культурного центра “Русская энциклопедия”», который фактически подменил Научный совет и лишил его всякого влияния. Представители Фонда Сороса обещали большую финансовую помощь Русской энциклопедии и, по сути дела, взяли под контроль скудные финансы этой организации, существовавшей на пожертвования русских людей.

Я присутствовал на заседании совета Русской энциклопедии в ноябре 1989 года в Центральном доме литераторов, когда Трубачев бросил в лицо представителям Фонда Сороса, что они обманули совет энциклопедии, взяв в свои руки все ее финансы. «Финансисты, – сказал он, – бесконтрольно заправляли средствами Русской энциклопедии, то есть народными деньгами. Есть случаи снятия сумм до трех тысяч рублей со счета, причем неясно, кем и для какой цели». Фикцией оказались обещания Фонда Сороса помочь энциклопедии. Помощи от Сороса подвижники Русской энциклопедии так и не дождались. Главный бухгалтер Левин отказывал Трубачеву оплатить труд машинисток, готовивших материалы энциклопедии.

Перспектива создания национальной Русской энциклопедии вызвала переполох в еврейско-масонских кругах Москвы. Их рупором выступил известный русофоб В. Лакшин, в небрежно-поучительном тоне отчитывавший подвижников энциклопедии в газете «Известия». Против Русской энциклопедии выступили и другие члены российского Пен-центра. Особенно изгалялся над идеей Русской энциклопедии союз еврейских писателей «Апрель». Эта идея их так заела, что, как мне рассказывали, ни одно их заседание не проходило «без еврейских шуточек» в адрес Русской энциклопедии, в духе «Россия – родина слонов». В общем, в результате недоброжелательного отношения властей и враждебной деятельности еврейскокосмополитических кругов идея Русской энциклопедии была похоронена.

Для меня же эта попытка создания Русской энциклопедии стала подготовительным классом, полученные знания я применил при издании энциклопедии «Святая Русь». Я стал понимать, каким должен быть научный подход к созданию словника энциклопедии и как определять основные направления энциклопедических знаний. Трубачев, например, взял за основу перечень научных специальностей Высшей аттестационной комиссии.

В конце 80-х – начале 90-х годов русские организации возникали как грибы после дождя. В одной Москве их были сотни, в основном они существовали недолго, редко кто преодолевал рубеж в год.

В моем дневнике сохранились записи о посещении некоторых учредительных собраний. Проходили они, как правило, с большим энтузиазмом.

 1989-м возник патриотический клуб «Россия», объединивший в своем составе общественных и государственных деятелей, активистов Общества охраны памятников и других патриотических организаций. Помню, много раз посещал его заседания, проходившие рядом с кремлем в помещении издательства «советская Россия». клуб выпускал листовки и даже несколько номеров газеты. В декабре в него вошла группа депутатов-патриотов «Российский депутатский клуб», а в 1990-м он слился с депутатской патриотической группой «союз», находившейся под контролем коммунистов, что меня не устраивало.

Радостным патриотическим праздником были для нас мероприятия, проводимые Международным фондом славянской письменности и культуры. Фонд был организован в 1989 году, большую роль в его создании сыграл В. М. Клыков, ставший руководителем, и ведущие русские писатели В. Распутин, В. Белов, В. Н. Крупин. В учреждении Фонда впервые приняло участие русское духовенство, и в частности митрополиты Питирим и Алексий (будущий патриарх). Впервые в истории послереволюционной России духовенство вошло в состав руководства Фонда, избранного на конференции. Помню, как мы радовались этому событию, а митрополит Алексий, как бы читая наши сокровенные мысли, сказал, что для «возвышения русского человека необходимы конкретные дела по приобщению к прошлому и истокам церковнославянской культуры».

Тогда же создается Общественный комитет спасения Волги, его душой и руководителем стал мой давний товарищ Фаттей Яковлевич Шипунов, впоследствии он основал еще одну патриотическую организацию «Россия соборная». В мае 1990-го вместе с С. П. Проскуриным (Российский фонд культуры) он организовал благотворительный вечер во Дворце спорта под названием «О Волга, колыбель моя!», который надолго запомнился мне. серьезный разговор о судьбах России сочетался на вечере с выступлениями прекрасных русских певцов и музыкантов, в частности вокального ансамбля старинной русской музыки. По примеру славянского фонда на вечер было приглашено духовенство, в том числе митрополит Ярославский и Ростовский Платон. Общественный комитет спасения Волги организовал несколько научных конференций, в одной из которых в помещении редакции газеты «советская Россия» принял участие и я.

При учреждении некоторых организаций случались серьезные скандалы. Чаще всего они возникали в результате вмешательства в русские дела представителей «избранного народа» и космополитов. Во время выборов руководящего состава Российского общества по сотрудничеству с соотечественниками за рубежом (общество «Россия») группа евреев во главе с неким Барабашем пыталась войти в состав правления. Начались демагогические выступления с обвинением присутствовавших в антисемитизме. Барабаш, инструктор ЦК КПСС, был возмущен, так как его направили курировать нашу организацию от главного партийного органа. Факт неизбрания его сотоварищей в состав правления рассматривался им как бунт. Русские единогласно оставили эту группу за бортом. Руководителями общества стали В. Н. Ганичев, О. Н. Михайлов, М. И. Ножкин.

Общество «Россия» выступило учредителем, как показало время, лучшей русской газеты «Русский вестник». Инициатором ее создания стал журналист Алексей Алексеевич Сенин, до этого работавший корреспондентом ТАСС в Польше и Чехословакии, а также в отделе международной информации ЦК КПСС. Еще в конце 70-х он разобрался в закулисных механизмах международной политики, осознал опасность, которую несут России интриги мирового сионизма и масонства. С Алексеем Алексеевичем я познакомился осенью 1990 года, и постепенно наше сотрудничество переросло в дружбу.

Сенин дал своей газете название «Русский вестник», тем самым подчеркнув свою преемственность к одноименному журналу, выпускавшемуся во второй половине XIX века одним из идеологов русской монархии М. Н. Катковым, а с начала XX века не менее выдающимися русскими патриотами В. В. Комаровым и В. Л. Величко. Дореволюционные издатели «Русского вестника» провозгласили: «Православие, Самодержавие, Народность – суть такая же жизненная истина для России, как крылья для птицы, как воздух для тех, кто дышит». «“Русский вестник”, – заявляли они, – будет прочным связующим звеном для русских людей, любящих Родину и жаждущих плодотворного объединения во имя ее блага». Эта идейная база старого «Русского вестника» стала идеологией газеты, выпускаемой Сениным. «Цель газеты, – неоднократно заявлял ее главный редактор, – содействовать возрождению национального самосознания русского народа как государствообразующего народа России на основе возрождения роли в обществе Русской Православной Церкви». Эту особенность отметил в одном из своих обращений на имя главного редактора патриарх Московский и всея Руси Алексий II: «“Русский вестник” – одно из немногих российских изданий, которое занимает последовательно православную позицию в отображении и анализе происходящих перемен как в нашей стране, так и в мире в целом».

Первые статьи в эту газету я понес, когда она еще располагалась в маленькой комнатке в Большом Харитоньевском переулке. Очень скоро стараниями недругов газета была выселена и вынуждена была переехать в одну из комнат Московского отделения

Общества охраны памятников на Покровском бульваре. К тому времени здание «Телешовки» находилось в аварийном состоянии и постепенно превращалось в «бомжатник». На некоторое время «Русский вестник» приютил в своем также аварийном здании Российский фонд культуры (любезность Проскурина), пока наконец газета не обрела собственного места в здании Международного славянского фонда. кого только нельзя было встретить в редакции этой газеты! Рабочих и монахов, писателей и студентов, общественных и государственных деятелей. Сам Сенин оставался в редакции допоздна, работал в воскресные дни. Газету вычитывал лично. Не везло ему с членами редколлегии. В первые годы в ней числились П. В. Танаков, Б. Д. Земцов, В. М. Острецов, А. М. Иванов, И. Дьяков и др. Сенин быстро убедился, что их идеология во многом не соответствует выбранной им линии на преемственность с Катковским «Русским вестником». кого-то из членов редколлегии тянуло к язычеству, кого-то к фашизму, кого-то к коммунизму или национал-утопизму.

И Сенин принимает, на мой взгляд, единственно правильное решение. Чтобы сохранить газету, он распускает редколлегию и по примеру многих русских издателей XIX века становится единоличным ее руководителем.