Текст книги "Жажда жизни (СИ)"

Автор книги: Олег Кожевников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Вспомнив о девушках, я предложил Виктору попытаться как-то вытащить их из холодной кабины "Калины".

– А почему я? – возмутился он.

– Так ты же у нас пострадавший! Тебя они точно выслушают, не станут же нападать на мужика со сломанной рукой. Пускай на мужиков им тьфу, но свой труд-то они уважают! Так что, давай, парень, не ссы…. И родина тебя не забудет!

Под общие смешки и напутствия Виктор неохотно поплёлся к "Калине". Но он ещё не дошёл до единственно нормально работающей двери легковушки, как она открылась, и оттуда начали выбираться наши красавицы. Лица у них были припухшие, глаза печальные, но слёз уже не было. И говорили они вполне нормально и адекватно.

– Успокоились, – с облегчением вздохнул я и, подтолкнув Сергея, произнёс:

– Слон, давай-ка, займись девчонками! Бери Витька и попытайтесь заговорить им зубы. Для облегчения этого дела, выставляй на стол коньяк и трёхлитровый пакет "сушняка". Мы с Васей сейчас осмотрим этот трейлер и присоединимся к вам. Сегодня делать уже больше ничего не будем, устроим себе небольшую релаксацию. А то даже меня от таких событий корёжит, представляю, что сейчас творится в головах этих девчонок.

Серёга, не возражая, направился сразу к Виктору, что-то ему тихо сказал, и они вместе подошли к девушкам. А мы с Василием в это время забирались в полуприцеп трейлера. Осматривать там оказалось особо нечего. Лежало несколько труб и двенадцатиметровых швеллеров, причём один из них был настоящая громадина, весил тонны две, если не больше, такие, наверное, используют для строительства мостов. Четыре других были обычные П-образные, кованые двадцатки. Бочек в полуприцепе было двадцать штук, из них пятнадцать пустых, а пять, заполнены какой-то жидкостью. При виде этих пяти бочек моё сердце радостно забилось. Ещё бы, это была не какая-нибудь импортная лабудень, а наши, сделанные из толстого железа двухсотпятидесятилитровые, замасленные бочки с завинчивающимися пробками. Ожидания меня не обманули, когда мы отвинтили пробки, из нутра бочек запахло соляркой. И ещё одна находка порадовала моё сердце – это большая бухта семимиллиметрового стального троса и моток толстой, стальной проволоки. Теперь точно хватит материала, чтобы закрепить доски в нашем плоту. Порубив проволоку, можно было получить гвозди, или скобы, а тросом примотать к плоту пустые бочки. Этим мы сможем значительно повысить грузоподъемность, нашего плота.

Выбравшись из полуприцепа, я предложил Василию всё же показать мне, что у него было загружено в прицеп. В него я залез один, Вася отказался, заявив:

– Сам лезь, коли сомневаешься в моих словах. Мне эти перевозимые грузы, уже во, где стоят! Да, в этом громадном шестиметровом прицепе действительно лежало именно то, о чём рассказал Василий. Конечно, я залез туда не для того, чтобы проверить Васю. Просто меня очень заинтересовали его слова о листах железа. Какая-то смутная мысль об их использовании начала бродить в моей голове. Поэтому я минут пять изучал эту пачку металлических листов. Даже не поленился измерить и пересчитать их. Толщина железа была 2 мм, размеры метр на два, а всего их было семьдесят две штуки. Удовлетворив своё любопытство, я спрыгнул на землю, и мы с Василием направились к ГаЗели.

Глава 4

В кунге по сравнению с улицей было уютно и тепло, чего нельзя было сказать о моральной атмосфере. Несмотря на то, что стол был уставлен различными закусками и напитками, в настрое присутствовавших здесь людей чувствовался внутренний холод и отчуждение. Ребятам так и не удалось сломить подавленное настроение девушек. Не было выпито ни грамма спиртного. По лицам девушек было видно, что они и здесь уже успели поплакать. Пришлось мне брать инициативу в свои руки.

Сняв верхнюю одежду, я нагло уселся рядом с девчонками на мягкую нижнюю лежанку. Василий присел на лавку рядом с ребятами. Оглядев своих соседок, я произнёс:

– Ну, что носы повесили! Плохо без тёплого туалета и ванной? Глупенькие, да за такое приключение миллионы людей отдали бы полжизни. Нам ведь предстоит путешествие на плоту по неизведанной реке. Считайте, что вы попали в общество Тома Сойера и Гекльберри Финна, а может, что ещё круче, капитана "Суматохи".

– Какого ещё "Суматохи"? – поинтересовалась Лена.

– Ну, это герой одного из романов, автор, по моемому, Бенгт Данельссон. Это один из спутников известного путешественника и исследователя Тура Хейердала. Кстати, Хейердал сам в реальности плавал на плоту, да и на связанной из тростника лодке через океан. Чувствуете – через океан! А там, знаете какие бури, да и пресной воды нет. Если считать на каждого члена команды, запасов продуктов во всех его экспедициях было даже меньше, чем у нас. Во, как! По сравнению с теми ребятами, у нас вообще лафа. Только там была команда, а у нас сборище плакальщиц, как на каких-то похоронах.

Неожиданно в разговор вступила Вера, она, внимательно глядя на меня, спросила:

– Так что же вы, Миша, считаете, что наше положение не безнадёжно? Разве не произошла катастрофа, которая лишила нас Земли?

– А это, смотря, что называть катастрофой! Если мы живы и здоровы, и у нас имеется запас продуктов и средств, для спасения жизни, то это можно назвать счастьем и прологом к дальнейшим приключениям.

– А если это река Стикс, и в конце нас ждёт царство мёртвых?

– Ну, тогда помрём весело, с гордо поднятой головой! Но я считаю, что всё плохое уже позади. Впереди нас ждут райские кущи и нетронутая миазмами цивилизации природа. Тебя же Вера зовут, значит, ты просто обязана верить, что дальше всё будет хорошо. Да и сама посуди – если вода течёт, должна же она собираться в какое-нибудь море, или океан. А большое количество воды, это естественный аккумулятор тепла, значит, снега и льда вблизи берегов быть не должно. В море имеется рыба, а на берегах растут деревья, и водится разная живность. Соответственно, без пищи мы не останемся, да и с нашими навыками сможем построить себе тёплое жилище. Значит, что? Значит, будем жить, девчонки! За это надо поднять бокалы, а то сглазим удачу, тогда точно окажемся в реке Стикс.

Сказав это, я разлил коньяк по уже стоящим на столе емкостям. Всё-таки мне удалось заболтать девчонок, и они, как обычно, морщась, выпили налитый коньяк. Поставив пустую рюмку на стол, Наташа воскликнула:

– Да что же мы пьём всякую горечь! У нас же в машине лежит бутылка рома и текилы. Хочу "Баккарди" по "пижонски"!

Ты как, Верунь?

– А, что? Коль пошла такая пъянка, режь последний огурец, – ответила Вера, а потом добавила:

– Пойдём, Натик, принесём сюда наши дачные запасы. Покажем ребятам, что любят дамы, а тем более дипломированные доктора. А то, видать, они неопытные ловеласы, не знают, что пьют современные девушки. Какое-то дешёвое вино в "тетрапаке" на стол выставили!

Слова Веры вся мужская часть компании встретила одобрительными возгласами. А Серёга ещё и добавил:

– Вот-вот, сразу чувствуется врачебный подход! Не зря же говорят, что нельзя понижать градусы выпитого.

Пока Вера и Наташа ходили за своими дачными запасами, мы под неполную бутылку коньяка, вовсю пытались рассмешить оставшуюся с нами Лену. И нам удалось ликвидировать то чувство отчаянья и безысходности, которое овладело этой девушкой. Она улыбалась нам, раскрасневшись, и глаза блестели уже не от слёз.

Появившихся с двумя сумками девушек, мы встретили аплодисментами. Даже Виктор лихо стучал по стене кунга ладонью здоровой руки. И было от чего. На столе возникли такие вещи, которые, например, мы с Серёгой, пробовали только в наши самые денежные дни. Окончательно поднятию тонуса послужил не столько алкоголь, сколько красота процесса его потребления. У меня вылетело из головы наше печальное положение, когда Наташа стала обучать Сергея пить текилу. Это было веселое занятие и довольно продолжительное. Я даже забыл о своём намерении посмотреть на ночное небо, чтобы определить, на Земле ли мы, или же совсем на другой планете. Наконец все усвоили: сколько нужно насыпать соли на большой палец, количество выжатого лимона, а также последовательность потребления всех ингредиентов. После такой интенсивной и продолжительной учёбы, всем захотелось выйти на свежий воздух.

Солнце уже зашло. Прекрасно было видно полную луну и ясное звёздное небо, ни одно облачко не перекрывало его. И, хотя мозги у меня и были заметно затуманены алкоголем, я сразу узнал это небо и эту луну. Безо всякого сомнения, это было земное небо, только гораздо ярче, безо всякого намёка на следы смога. Получается, мы находимся на нашей Земле, а вовсе не на чужой планете. Такие размышления посетили не только меня, потому что все начали громко выражать восторги по этому поводу. Опять возникла мысль, что может быть всё и не так трагично, что произошла какая-то грандиозная катастрофа, но человечество в целом сохранилось, что наверняка где-то ещё находятся группы уцелевших людей и наша задача – объединится с другими выжившими.

Бурное обсуждение открывающихся перспектив предстоящей эвакуации было в самом разгаре, когда на небосклоне неожиданно взошла ещё одна луна. Конечно, по своим размерам она ни в какое сравнение не шла с привычной нашему глазу, извечной спутницей Земли, но, всё равно, как не крути – факт был на лицо. Её появление было настолько неожиданным, что все разговоры моментально стихли, наступила напряжённая тишина.

Мой бедный мозг стал работать с невероятной скоростью, судорожно выискивая объяснения этому феномену. Я раньше увлекался различными, недоказанными большой наукой, теориями нашего мироздания. И вот, пропустив через фильтр критических размышлений массу разных предположений, остановился на гипотезе, которая имела хоть какие-то материальные обоснования.

По теории одного из исследователей космических объектов из США Кессиди – у Земли ранее был ещё один спутник. Он вращался по орбите Земли, пока не пересёк так называемую "границу Роше" и не распался на части. Фрагменты спутника ещё какое-то время обращались на околоземной орбите, а затем вошли в атмосферу и начали падать на поверхность земли. Ключом к пониманию его теории Кессиди называет некое давнее событие, якобы произошедшее в одном из районов Аргентины под названием Кампо-дель-Съеде (небесное тело). Согласно одной из многочисленных легенд этих мест, когда-то давно на землю упал огромный шар, ставший причиной большой катастрофы. В том районе было найдено огромное количество объектов, якобы являющихся осколками этого небесного тела. Самые крупные: метеорит Хоба массой 60 тонн и, найденный в 1980 году близ Гансело 33-тонный осколок внеземного происхождения. После тщательного исследования было выявлено, что длина поля, с находящимися на нём метеоритами, достигает семидесяти пяти километров. Расчёты показали, что только спутник, с его небольшой скоростью относительно Земли, мог оставить такие следы. Если бы это был астероид с подобной массой и соответствующей космической скоростью, при столкновении с ним Земля вполне вероятно могла бы расколоться, а если и нет, то уж жизни на планете точно не было бы. По остаткам сгоревших при той катастрофе деревьев, благодаря новейшим методам исследования Кессиди определил, что это произошло 5800 лет назад. Под эту, выдвинутую американским учёным гипотезу, подходили и легенды о гибели Атлантиды. Самый крупный осколок от разорванной силами гравитации, второй луны – упал именно на этот, приближающийся своими размерами к континенту, остров.

Некоторое время я переваривал эту теорию, на которой и остановился мой разум. Невероятно! Получается, что мы провалились во временную яму. И глубина этого провала, исходя из наличия на орбите Земли этой маленькой Луны, не менее 5800 лет. А может быть и гораздо больше. И скорее всего, клочок нашего мира оказался в центре заснеженных просторов какого-нибудь Ледникового периода. И, судя по таянию снега, этот Ледниковый период уже подходил к концу.

– Как же это могло случиться? – завопило моё, уже порядком возбуждённое естество. Холодный, всё анализирующий разум ответил:

– Вспомни многочисленные разговоры про планету-призрак Нибира. Есть же информация, что она принадлежит другой вселенной, но периодически сближается с Землёй. Имеется масса легенд, что обитатели этой планеты в тот момент, когда наши планеты оказываются в одном временном континууме, посещают Землю. Так почему бы при сближении наших планет, краешек другой вселенной не мог зацепить Землю. А в этом столкновении двух, наверняка разных по физическим законам миров, поднялся временной вихрь. Кусочек земной поверхности был вырван и переброшен куда-то в прошлое. К несчастью, мы оказались на этом клочке земли. Других логических объяснений у меня нет. Остаётся, правда, ещё воля Создателя, но это уже вопрос веры.

Наконец всё в моём сознании утряслось, и я вернулся в реальный мир. Вокруг стояла всё такая же тишина. Мои братья по несчастью всё так же безмолвно стояли, подняв свои тревожно удивлённые взоры на эту новую луну. По одному виду их понурых фигур казалось, что ещё немного, и они завоют на луну как осиротевшие собаки, потерявшие любимого хозяина, который недавно умер. А вот этого-то допускать было никак нельзя, ведь мы только-только вышли из того кошмарного состояния, которое объяло всех, включая меня. Просто мы с ребятами очень старались не показывать вида, как тяжело на душе. Бурные же чувства девушек, явно преобладающие над разумом, быстро приводили к истерикам. И, по моим наблюдениям за их поведением – очередная истерика должна была вот-вот начаться. Интуиция быстро подсказала мне спасительный выход из создавшейся ситуации, и я начал импровизировать. Набравши побольше воздуха в лёгкие, я почти закричал:

– Понял! Я всё понял, чёрт возьми! Вы даже не представляете, как нам повезло! Мы же увидим живых жителей Атлантиды!

Мой неожиданный, дикий выкрик слегка рассеял, неумолимо начинающиеся сгущаться, тучи нового отчаянья. Все как по команде прекратили смотреть на маленькую луну и тупо уставились на меня. Тогда я рассказал им и о гипотезе Кессиди, и о планете Нибиру, и ещё о многих других чудесах, приплетая к ним собственную теорию гибели Атлантиды. Не переставая давить на затуманенные алкоголем мозги моих слушателей массой неожиданных, интереснейших фактов, я и сам так возбудился, что уже почти кричал:

– Если эта луна ещё не рухнула на землю, то значит Атлантида ещё не погрузилась в океан. Мы сможем предупредить эту высокоразвитую цивилизацию о грядущей катастрофе. Вы представляете, сколько миллионов жизней мы спасём? И каких жизней! А какие шедевры останутся в культурном наследии человечества? И это ещё не всё – технический прогресс так скакнет, что в наше время, которое мы покинули, уже будут доступны космические полёты к звёздам и, может быть, станет возможной бесконечно долгая жизнь каждого человека.

Своим слишком эмоциональным поведением я не только переломил хребет начинающейся уже паники, но и себя-то почти убедил в том, что нам уготована величайшая миссия. А это стоит усилий по преодолению всех, самых невероятных трудностей и невзгод. Какое тут, к чёрту, внутреннее состояние, когда впереди светит ярчайшей звездой такая великая цель. Правда, невероятную красоту и пафос момента предательски подтачивал один маленький вопрос, сидящий в подкорке моего мозга – почему же, если у атлантов такая развитая цивилизация, молчит радиоэфир? Но я его быстренько задавил – ведь так по-мальчишечьи хотелось героически послужить великой цели.

Наверное, в течение получаса мы, стоя при свете двух лун, фантазировали о великих перспективах, которые нас ожидают. Потом дружно, в полной эйфории, направились в кунг и ещё с большим энтузиазмом продолжили наше застолье. Теперь уже никто не ныл, не хандрил, у всех было приподнятое настроение и уже казалось, что сам чёрт нам не брат. Мы готовы были свернуть горы, чтобы выбраться из этого ледяного плена и добраться до Атлантиды. Появилась такая цель, что все готовы были работать до изнеможения, не щадя себя, включая наших девушек.

Но всему когда-нибудь приходит конец, тем более, что и текила уже была допита. Мы начали потихоньку устраиваться спать. Девушки улеглись в нижнем отделении нашей двухэтажной лежанки, Виктор на боковой лавке, остальные на верхней складной полке наших нар. Там для сна было самое плохое место. Во-первых, душно; во-вторых, тесно (расстояние до потолка было всего лишь сантиметров пятьдесят); ну, а в-третьих, жёстко, на доски был постелен только слой поролона 4 сантиметра толщиной, а сверху на нём лежало два одеяла. Но делать было нечего, не девчонок же укладывать на верхнюю полку, или Виктора с его травмированной рукой.

Несмотря на неудобства, заснул я практически сразу. Но, по-видимому, алкоголь в моей крови быстро испарился, а мозг и во сне продолжал работать, и меня постоянно мучила какая-то неосознанная тревога. Что-то я упустил, что-то нужно было делать не так, как мы решили за нашим застольем. Может быть, было очень душно, и не хватало кислорода. Одним словом я открыл глаза, потом спустился с лежанки и решил выйти на улицу, подышать свежим воздухом и ещё раз подумать о наших планах. Одевшись, вышел из кунга. Пристроившись на раме стоящего у ГаЗели бензогенератора, поглаживая ластившегося ко мне Ози, я крепко задумался.

Почти сразу в голову пришла мысль – плот, который мы договорились делать, хорош только при сплавлении вниз по реке. Если же нам придётся плыть по морю, то он никуда не годится. А доплыв на плоту до берега моря, мы окажемся в таком же положении, как и сейчас. Только там у нас уже не будет механизмов, топлива и материалов, кроме тех, из которых изготовлен плот. Ведь грузоподъёмность плота будет очень небольшой, и мы будем вынуждены большинство вещей и материалов оставить здесь. Да и продукты быстро подойдут к концу. Опять всё те же "вилы", и нам на этом утлом плоту придётся ринуться в открытое море, рассчитывая только на невероятную удачу.

К тому же, проспавшись, я уже был не так уверен, что мы непременно найдём высокоразвитую цивилизацию. Кто сказал, что провалившись в прошлое, мы попали к самому пику её развития. Может быть, мы попали не на шесть тысяч лет в прошлое, а, допустим, на десять, или на двадцать, или на все сто. И что тогда здесь делать без наших инструментов, механизмов и материалов. Даже паршивую железку мы вряд ли сможем выплавить. Не говоря уже об изготовлении оружия, или какого-нибудь двигателя – даже парового. Получается, обратно к обезьянам? Ну, уж нет! Никак я не мог смириться с тем, что от безысходности буду жрать сырое мясо пойманных крыс, или ещё каких-нибудь мерзких животных. Других мы вряд ли сможем добыть. Как бы самим не стать добычей того же саблезубого тигра, например.

Так что, как ни крути, получается одно – кровь из носу, но нужно вывозить с собой максимально возможное количество материалов и механизмов. В первую очередь, наш погрузчик, всё топливо и железо. Как это сделать? Мой, непрерывно ищущий ответы мозг, скорее всего, работал и во сне, потому что ответ возник сразу. Это был не просто ответ, а подробная схема наших дальнейших действий. Внутренний голос безапелляционно заявил:

– Будем строить железный корабль. Для этого всё есть: железные листы, швеллеры, уголки, металлические полосы. Сварочное оборудование тоже имеется. Палубу у этого корабля можно сделать деревянной, из полового бруса. Вместо мачты поставить длинную железную трубу, к которой приварить перекладины для крепления парусов. Паруса изготовить из тентов грузовиков, поднимать и опускать их можно при помощи лебёдки, или тали. Руль у судна сделать из толстого железа и поворачивать его при помощи длинного рычага. А если получится, то приспособить для этого рулевую колонку с гидроусилителем от КамАЗа, или "Кировца". Нужно подумать над установкой на этом корабле винта или гребных колёс, нужных для лучшего маневрирования и движения этой лоханки при отсутствии ветра. Двигателем для этой системы будет погрузчик – на нём есть вал для передачи крутящего момента на внешнее оборудование.

Так как я сам был автором этой идеи, конечно, никаких минусов в предложенной внутренним голосом конструкции не нашёл. Хотя и пытался минут десять отыскать изъяны. Рассчитать, какая будет грузоподъёмность и осадка у этого судна, я не мог – не обладал необходимыми знаниями. Оставалось только предполагать, что изготовленный из металла корабль не утонет под тяжестью своего веса. Но, по идее, этого не должно было случиться, ведь существуют же понтоны, а они изготавливаются из железных листов не тоньше, чем те, которые имелись у нас. Кроме того что они сами держатся на воде, их используют для наведения мостов, по которым может двигаться тяжёлая техника.

В сущности, я хотел изготовить большой понтон, килем у которого служил бы громадный швеллер, который лежал в трейлере. По логике вещей, это должно было придать устойчивость всей конструкции и ниже опустить центр тяжести понтона. Вся загвоздка была в оборудовании носа судна. А именно – как сделать его заострённым, чтобы он не зарывался в воду и не создавал лишнего сопротивления при движении по ветру. Для движения по течению реки, это было не принципиально, а вот при выходе в море это становилось жизненно необходимым.

Думал я над этим вопросом недолго, выбирать-то было особо не из чего. Выгнуть швеллеры у нас вряд ли бы получилось. Нужно было, минимум, два швеллера согнуть под одинаковым углом. Может быть, разогревая их и сгибая, прикрепив к "Кировцу", нам, в конце концов, это и удалось бы сделать, но времени на это пришлось бы потратить очень много. А как раз времени то у нас было мало. Максимум, месяц мы могли потратить на постройку этого судна. После этого продуктов останется недели на две и это с учётом собачьего корма и того урожая пшеницы, которое мы могли бы снять с перенесённого вместе с нами кусочка сельхоз угодий. Ещё вечером я всех опросил и теперь знал, какое положение у нас с продуктами. Так что, долгую и кропотливую работу мы не могли себе позволить. Оставалось использовать железные полосы. Выгнуть их можно было, наехав на них тяжёлым "Кировцем", а потом для жёсткости, сверху наварить каркас из уголков.

Размер корабля диктовался длиной швеллеров и количеством металлических листов. В голове моей уже была примерная схема судна и технологическая последовательность наших действий. Но это в голове, там всё просто. А, что? Сначала притаскиваем "Кировцем" к реке большой швеллер, на него надеваем П-образный, и свариваем эту конструкцию. Закрепляем спереди уже изогнутую металлическую полосу. Это будет нос корабля. Потом по бокам, на расстоянии длины металлических листов укладываем два П-образных швеллера рёбрами вниз, предварительно установив их на деревянные подпорки, так, чтобы они были немного выше нашей, изготовленной ранее конструкции. Крепим к ним изогнутые полосы, соединяя их с носом нашего судна. Наварив железные листы, мы уже получим днище. Дальше останется ерунда – приварить боковые стойки, перемычки из уголков между бортами и облицевать получившийся каркас металлическими листами. Привариваем к центральному швеллеру трубу, которая будет служить мачтой. Кроме крепления внизу, она будет находиться между двух швеллеров, служащих перемычкой между бортами. Всё, в получившееся корыто можно устанавливать кунг и загружать при помощи нашей тали крупногабаритные детали от разобранных машин. После загрузки сколачиваем деревянную палубу. Причём, половой брус укладываем в несколько слоёв. Во-первых, это будет служить защитой от проникновения в трюм воды, а во-вторых, нужно с собой увозит весь материал, он может пригодиться нам как топливо для печки.

После всех корпусных работ можно будет заняться обустройством палубы, изготовлением руля, рубки и других, необходимых для плаванья вещей. Тогда же я думал начать мудрить с механическим двигателем для этого судна. Самое простое, конечно, приспособить автомобильный мост для того, чтобы по бокам этого судна установить гребные колёса. К колёсным дискам наварить лопасти, и больше не заморачиваться с этим вопросом. Крутящий момент будет передаваться на эти колеса посредством карданных валов, снятых с автомобилей.

Наплевать на качество и долговечность конструкции, лишь бы этот корабль доставил нас и материалы до тёплых мест, где имеется растительность и животный мир. Мы не белоручки, и, имея столько металла, инструментов, электричество, наверняка сможем устроиться и прокормить себя. А уж потом можно будет поискать и следы Антлантиды. На такой бодрой ноте я и закончил все размышления над проектом. Оставалось только обсудить эту идею с другими ребятами, и можно было начинать действовать.

Основная надежда на то, что моя бредовая идея может быть воплощена в жизнь, опиралась у меня на способности Сергея, на его золотые руки. Он был сварщиком от бога и буквально чувствовал металл. Сам я вряд ли смог бы приварить железный лист так, чтобы он составлял одно целое со швеллером, а Серёга делал это шутя. Изделия, которые он сваривал, могли ломаться в каком угодно месте, но только не на месте сварки.

Тем временем начинало светать. Уже немного озябший, направился в тёплый кунг. Там я разделся, залез на своё место на самом краю верхних нар и чрезвычайно довольный собой, тут же уснул.

Подъём был весьма неприятным и очень напомнил мне времена двухмесячных сборов на военной кафедре МАДИ. Тогда именно так наш комот поднимал меня во время учебных тревог. Теперь и Серёга так же себя вёл. Выдернул из-под головы подушку и перекрыл ею доступ кислорода к моему лицу. Возмущённый, я открыл глаза и, попытался сесть. Но естественно боднул головой потолок. Удар был довольно ощутимый, я упал обратно на постель и от души выматерился. В ответ услышал только хохот Серёги и злорадную фразу:

– Солнце уже высоко, пора на работу! Уже все встали, даже девчонки, а ты спишь как сурок!

Я опять, но уже едва слышно ругнулся и, потирая ушибленное место, произнёс:

– Сам ты, сурок! Пока вы все тут дрыхли, нажравшись текилы, я работал. Пожалуй, я единственный в нашей компании, кто в состоянии работать головой. Я этой ночью, можно сказать, разработал супер-проект. Вот ты своим рудиментом, под названием головной мозг, способен только меня доставать, а должен беречь и лелеять такого парня как я.

– Вот балобол-то! А я, по-твоему, что сейчас делаю? Я и забочусь о благополучии твоёго желудка. Если сейчас не встанешь, плакал твой завтрак. Пока все умываются на улице, а когда придут завтракать, сомневаюсь, что что-нибудь съестное оставят для лежебок. Сам же вчера предложил установить жёсткую ежедневную норму потребления продуктов. Ну, в общем, как хочешь, можешь валяться дальше. Нам же больше достанется. Кто рано встаёт – тому Бог подаёт!

Да… От Серёги вполне можно было ожидать, что он в целях воспитания слопает и мою порцию этого первого нормированного пайка. Вставать нужно было быстрее, а то и вода для умывания кончится. Придётся тащиться, добывать лёд, потом его растапливать. Одно дело, когда мы вместе вчера этим занимались, а в одиночку делать это, меня совершенно не прельщало. Всё это я обдумывал, находясь уже внизу, зашнуровывая свои бахилы. Накинув куртку, я резво выскочил на улицу и встал в очередь к нашему единственному умывальнику. Это был полуведерный алюминиевый наливной умывальник, который мы обычно на наших шабашках и на рыбалках подвешивали к боковому борту ГаЗели.

Первый наш завтрак после катастрофы состоял из продуктов, которые не могли долго храниться. Все они были из запасов девушек. Всякие там йогурты, творожки и прочая лабудень. Самым сытным из всего этого были блинчики с мясом, но их было катастрофически мало для наших объёмных мужских желудков. Всего лишь одна упаковка. Сегодня мы собирались продержаться только на запасах, которые девчата перевозили в сумке-холодильнике. В нём ещё оставались: килограммовый пакет пельменей, полбатона варёной колбасы, литровый пакет молока, сыр, масло и ещё одна упаковка с блинчиками. Продукты долгого хранения мы убрали в кабину ГаЗели, где у нас теперь был общий продуктовый склад. Продукты нужно было обязательно держать в недоступном для Ози месте. Эта хитрая собака запросто могла что-нибудь утащить и мгновенно сожрать. Казалось, своими зубищами он мог запросто вскрыть и консервную банку. Деятель был ещё тот, за ним нужен был глаз да глаз. Ночью он оставался полным хозяином на улице и мог натворить что угодно.

Допив чай, Серёга потянулся и заявил:

– Ну что, пора идти на трудовую вахту. Если постараемся, то уже сегодня сможем приступить к постройке плота. Начнём с вырванного у "Кировца" фаркопа. Думаю, мы за час присобачим его к трактору. Пока я буду его приваривать, Миха с Васьком выкинут все железки из прицепа. Потом мы его загрузим досками и отвезём первую партию к реке. Витёк своей здоровой клешнёй будет мне помогать, ну а девчонки займутся хозяйством и, как вчера договаривались, начнут собирать оставшуюся на поле картошку. А если быстро управятся, могут начинать сбор пшеницы. На нашем погрузчике я этот клин скошу за полчаса, а уж собирать колоски – это дело женское.

Я тоже в два глотка допил свой чай, со стуком поставил эмалированную кружку на стол и произнёс:

– Не гони лошадей, мужик! Плот отменяется! Я же тебе уже говорил, что почти всю ночь разрабатывал новый проект. Сейчас сам поймёшь и оценишь. Давай вон с полки тетрадь и карандаш, сейчас всё нарисую, и нужно будет всем помозговать, осилим ли мы эту конструкцию.

Моё сообщение всех заинтересовало, поэтому они быстро допили свой чай, а Вера, которая сегодня была дежурной, освободила и протёрла стол. Перед тем, как рисовать план своего ночного измышления, я в течение минут двадцати рассказывал об этом проекте. В основном о тех плюсах, которые даёт нам обладание этим плавательным средством. По лицам моих благодарных слушателей я увидел, что идея их захватила. Я мельком взглянул на Серёгу и понял – парень теперь полностью мой сторонник. И не потому, что он мой верный друг. Всё было гораздо романтичнее. Ведь теперь вполне могла исполниться его мечта. Он ещё с детства бредил морскими путешествиями. Сколько раз он подбивал меня, чтобы мы начинали копить деньги на какую-нибудь яхту. Но, правда, потом затыкался, цены были невообразимые. И не нам, двум простым работягам, было продолжать страдать этим безумием. Может быть, и в планах по организации собственного дела он поддерживал меня из-за призрачной надежды, что мы, когда-нибудь впоследствии, сможем набрать необходимую сумму для покупки хотя бы речной яхты.