Текст книги "Апокалипсис, вид снизу. Том 3"

Автор книги: Олег Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

Глава 4. Только не это!

Вздох облегчения вылетел наружу через распахнутую пасть. Виант перевернулся за живот. Гидравлика гудит, пандус продолжает подниматься, но уже не страшно. Он, Виант глянул на Ингу, они успели! Успели, чёрт побери. Но расслабляться ещё рано.

Натруженные мышцы взвыли нечеловеческим голосом, когда Виант заставил себя встать на лапы. Надо, надо, очень надо. Лучше самому сойти с пандуса, пока он ещё не встал вертикально, нежели бессильной колбаской скатиться с него и что-нибудь переломать. Да и створки грузового люка пришли в движение. Не успел Виант соскользнуть на пол, как загудели реактивные движки. Транспортник вот-вот тронется в путь, но это уже не так страшно.

Пандус встал вертикально, створки огромного люка с грохотом защёлкнулись. Внутри грузового трюма не горит ни одна даже самая тусклая лампочка. Красных аварийных огней и тех нет. Впрочем, Виант перевёл дух, это даже к лучшему. Едва яркие прожектора аэродрома остались снаружи, как включилось ночное крысиное зрение. Мир разом перекрасился в чёрно-белые тона. Будто из-за тёмного занавеса выступили груды разнокалиберных ящиков. Широкие ремни поверх крупной сетки из толстых волокон надёжно удерживают их на месте. Экипаж транспортника знает своё дело, груз не только более-менее сложен аккуратно, но и закреплён должным образом.

– Эй! Виант! – голос напарницы едва пробился через вой реактивных турбин. – Ты что-то там нехорошее рассказывал о транспортных самолётах.

– Ты о чём? – Виант тут же насторожился.

Однако замечание напарницы будто прорвало плотину памяти. Ну, конечно же, Виант аж попятился, пока задница не упёрлась в вертикальный пандус. Как давно это было, две жизни тому назад. Тогда Николай Павлович, куратор «Синей канарейки», только-только забрал его из московского Изолятора временного содержания. Тогда же Виант совершил свой первый полёт на транспортном самолёте АН-12. Сердце тут же покрылось льдом. Да, точно, Николай Павлович специально предупредил, что в грузовом трюме во время полёта царит жуткий холод. Так что из специальной каюты для пассажиров лучше вообще не высовываться до самой посадки.

– Инга, – Виант повернулся к напарнице, – я вспомнил! Может статься, что и здесь, в этом трюме, воцарится жуткий холод.

– С чего это? – в голосе Инги мелькнуло недоверие.

– Это тебе не пассажирский лайнер со всеми удобствами! – рявкнул Виант. – Срочно ищем специальную кабину!

– Какую ещё кабину? – напарница упорно не догоняет.

– Для людей! Военно-транспортные самолёты не всегда перевозят только грузы!

Из огня да в полымя, ну что за жизнь такая. Виант торопливо направился в глубину трюма. Элементарная логика подсказывает, что специальная кабина должна быть у противоположной стены, ближе к носу. Если, конечно, она вообще здесь есть. Между тем рёв турбин сырой ватой забил уши. Самолёт тронулся с места.

Перед глазами мельтешат груды ящиков, но вестибулярный аппарат и воображение учтиво подсказывают, что огромное стальное крыло неторопливо выруливает на взлётно-посадочную полосу. Раз так, то сколько минут у них в запасе? Пять? Десять? Или все тридцать? Пока самолёт взлетит, пока наберёт скорость и высоту, пока тепло выветрится из грузового трюма.

– Может, воспользуемся точкой выхода? – Инга засеменила следом.

– «Бос локации», – коротко бросил Виант.

Из двух зайцев выбирают того, что жирней. А когда на кону жизнь, то из двух вариантов выбирают самый безопасный и реальный. Как бы не хотелось, но две бешенные пробежки сперва за грузовиком, а потом до грузового люка, упорно не тянут на финальное испытание.

Самолёт резко остановился. От неожиданности Виант плюхнулся на брюхо, но тут же вновь вскочил на лапы. Как хорошо, что между грудами ящиков оставлен достаточно широкий проход. А вот и задняя стена.

– Ну ты и паникёр, напарник, – Инга нервно рассмеялась.

– Я тебе много раз говорил: параноики живут нервно, но долго, – парировал Виант.

И вновь страх отступил, испарился, будто его никогда и не было. Виант бухнулся на задницу. Его самого распирает смех. Вот уж точно – никто не способен так сильно напугать человека, как он сам себя. Никакой специальной каюты для пассажиров нет и не предвидится. Хотя да, проход между грудами ящиков упирается в герметичную дверь с закруглёнными углами и высоким порогом. Зато слева и справа от неё ряды откидных сидений. Толстые мягкие седушки подняты, между ними торчат неширокие подлокотники. Элементарная логика: если этому транспортнику приходится перевозить пассажиров, то они располагаются здесь, на этих самых откидных сиденьях. Виант чуть приподнял голову. Вон, тут даже ремни безопасности предусмотрены. А раз так, то вряд ли в грузовом трюме во время полёта воцаряется жуткий холод. Хотя та же элементарная логика подсказывает, что более продвинутые самолёты Ксинэи могут запросто летать очень высоко, вплоть до стратосферы.

Транспортный самолёт резко дёрнул с места. Многочисленные ящики дружно шаркнули по стальному полу. На этот раз инерция толкнула Вианта назад. Рядом от неожиданности пискнула Инга. Вой реактивных турбин усилился. Понятно, Виант хотел было подняться на лапы, но так и остался лежать, сейчас взлетим. Пол тут же мелко-мелко завибрировал.

Какой бы гладкой не казалась взлётно-посадочная полоса, на деле она не может быть идеально ровной. Виант физически ощутил, как транспортник набирает скорость, как чёрные шины шасси скользят по бетону. Лучше подождать и не дёргаться. Вибрация достигла максимальной точки и сгинула. Остался только равномерный вой реактивных турбин. Широкие крылья транспортника опёрлись на воздух, полёт начался.

– И куда мы летим? – рядом на лапы поднялась Инга.

– Да какая разница, – Виант поднялся следом. – Главное, точка выхода здесь.

Перед внутренним взором развернулся внутренний интерфейс игры. Великолепно! Виант улыбнулся словно идиот при виде цветного фантика. Столько нервов, столько беготни и всё ради возможности оказаться на борту транспортника в компании с точкой выхода. Виант повернулся по направлению стрелки виртуального компаса и распахнул глаза. Дело за малым – найти её.

Ящики, ящики и ещё раз ящики. Разного размера и покроя, но все одинакового тёмного цвета. У каждого на боку или на крышке символ Лиги свободных наций – тройной чёрный треугольник. И надписи, много самых разных надписей, начиная с непонятных аббревиатур и названий до более понятных предупреждений типа «Не кантовать» или «Хрупкое». Виант неторопливо тронулся с места. Пока понятно одно – мусорного ведра не будет. Точка выхода тем или иным образом связана с одним из этих армейских ящиков.

С каждым шагом волнение пробирает всё больше и больше, а дыхание становится всё глубже и глубже, того и гляди, совсем остановится. Сквозь крупную сетку проступают ребристые бока. Виант развернул внутренний интерфейс игры. До вожделенной цели два метра. Увы, но точность счётчика расстояния не распространяется на сантиметры и миллиметры. Впрочем, Виант легко вскарабкался по сетке, это не проблема.

Шаг, ещё шаг и ещё. Переставлять лапы с расфокусированными глазами нелегко, но оно того стоит. Виант замер на месте. Стрелка виртуального компаса, что так долго скользила по краю белесого полупрозрачного круга, исчезла. Вместо неё в центре круга появилась точка.

Гром не грянул, земля не содрогнулась, но Виант понял и так – он на месте. Внутренний интерфейс игры послушно свернулся. Виант наклонил голову. Отлично! Просто замечательно! В трюме транспортника полно ящиков, что поставлены друг на друга в два, а то и в три, этажа. Однако сейчас он стоит только на одном ящике, второго, нижнего, нет и в помине. Будто специально Виант оказался в центре тройного чёрного треугольника. Это ладно. Точка выхода? Где?

В самом конце первой ходки Виант точно выяснил, как должна выглядеть точка выхода – четыре толстых прямоугольных уголка, что вместе образуют крест. Такой же рисунок находится на самой толстой и тугой кнопке окончательного выбора в Стартовом меню. И где же сейчас этот долгожданный образ?

Очень похоже на то, что сверху находится крышка, как у сундука. А часть боковых стенок можно сдвинуть в сторону. Чуть дальше от тройного треугольника сенсорная панель, десять кнопок с цифрами от нуля до девяти и что-то очень похожее на глазок крошечной видеокамеры. Но где? Кнопка выхода где?

Виант самым тщательным образом облазил верх ящика и три из четырёх доступных боковых сторон. Едва ли не обнюхал и попробовал на вкус каждую из них. Ничего. Вообще ничего. Ни малейшего намёка на точку выхода, ничего, что хотя бы отдалённо напоминает четыре толстых прямых угла, что все вместе образуют крест.

Человек – самое упрямое в мире существо. Виант тупо уставился на сенсорную панель и кнопки. Кодовый замок? Очень похоже. Может, точка выхода внутри?

Страх перекипел в отчаянье. Виант принялся наобум колотить по кнопкам. На тонком ободке сенсорной панели вспыхнул красный огонёк. Изнутри донёсся тихий звон. Однако подобная мелочь не могла и не остановила Вианта. Он вновь забарабанил лапами по кнопкам. Следом вспыхнул второй красный огонёк и раздался звон. А потом и третий. Но на этот раз под крышкой раздался пронзительный скрежет. Все три красных огонька на тонком ободке сенсорной панели дружно погасли. И всё. Больше никакой реакции, сколько бы Виант не колотил кулаками по кнопкам.

Заблокировано. Виант выпрямил спину. Элементарная логика в действии, он выбрал три попытки ввести правильный код, после чего встроенный в ящик замок выразительно дал понять, что теперь он хрен отроется. От злости и отчаянья Виант стукнулся лбом о сенсорную панель. Да и какой смысл, если бы он правильно угадал код? Как и все прочие грузы на борту транспортника, это ящик накрыт сеткой из толстых нитей и притянут к полу широкой лентой.

Это не может! Не может! Не может вот так закончится! Виант принялся с видом сумасшедшего биться лбом о сенсорную панель. Точка выхода здесь, в ящике. Но почему он никак не может до неё добраться? Это нечестно! В исступлении Виант принялся царапать верхнюю крышку лапами. Очень скоро на плотном тёмном покрытии проступили многочисленные царапины. Да, краска сдалась почти сразу, но металл, прочная блестящая сталь, и не думает капитулировать.

Отчаянье затмило разум, Виант вцепился зубами в тонкий ободок сенсорной панели. Хрен вам! Острые крысиные зубы даже не смогли поцарапать такую хрупкую на вид сенсорную панель. Зато боль от едва не поломанных зубов стрельнула в голову и вмиг отрезвила. Бесполезно. Виант плюхнулся на брюхо. Всё это бесполезно. Если в ящик не удалось попасть по-человечески, то не стоит и пытаться прогрызть его по крысиному.

– Женщина!!! – что есть силы пискнул Виант и вновь вскочил на лапы.

Пальцы на передних лапах скрючились, но не от боли, а от жгучего желания найти и придушить эту тварь! Где? Где она? Виант крутанулся на месте. Но от напарницы и след простыл. Эта стерва опять очень вовремя сообразила, что произошло, и сделала лапы. Просторный грузовой трюм заставлен разнокалиберными металлическими ящиками. Сетка и широкие ремни намертво удерживают их на месте. И ни одной живой души, ни малейшего движения или хотя бы намёка. Лишь равномерный гул мощных реактивных движков словно насмехается над ним. Ну уж нет! На этот раз она просто так не уйдёт!

– А ну, покажись, тварь!!! – Виант одним махом перепрыгнул на соседний ящик.

Увы, как и следовало ожидать, его злой писк безнадёжно потонул в рёве реактивных движков. Однако Виант всё равно принялся скакать туда-сюда, с ящика на ящик в поисках коварной напарницы. Пару раз лапы проскользнули по гладкому металлу. Если бы не сетка из толстых волокон, то он обязательно сыграл бы на пол самым болезненным образом. И опять ничего.

Будь ящики все как на подбор одного размера, стандарт, то возможностей у напарницы скрыться, спрятаться, схорониться было бы на порядок меньше. А так… Виант спрыгнул в центральный проход. А так пусть и сложенные аккуратно ящики создали самый настоящий многоуровневый лабиринт. Здесь столько щелей, проходов и надёжных нычек, что сам чёрт ногу сломит.

Однако злость по-прежнему требует выхода. Виант в три прыжка (и откуда только силы взялись) взобрался на очередную груду ящиков. Пальцы на передних лапах всё сильней и сильней жжёт от настырного желания придушить эту стерву! И пусть не надеется на жестокое изнасилование! Никакой пощады! Виант, словно белка, спустился по сетке головой вниз (и как только получилось). Да где же она?

За половину местного часа Виант обследовал просторный грузовой трюм транспортника вдоль и поперёк, сверху донизу, заглянул в каждую щель, проверил каждую дыру. И ничего. Инга будто сквозь землю провалилась. Очередной прыжок через проход. Но на это раз не повезло. Виант очень «удачно» стукнулся головой о железный ящик. Толстые нитки крупной сетки словно растяжки, лапы лишь бессильно шаркнули о синтетику. Мир крутанулся перед глазами, Виант шлёпнулся на пол.

Боль от падения выбила злость. Виант со стоном перевернулся на бок. Лапы натужно ноют, лоб горит. Пора, наконец, признать очевидное: так изощрённо и так настойчиво сам над собой он ещё не издевался. Результат нулевой, эта стерва, которую придушить мало, благополучно схоронилась где-то в лабиринте между ящиками. Искать её можно до посинения, до полной потери сил.

Всё, хватит, Виант закрыл глаза, да так и остался валяться прямо в узком проходе между грудами стальных ящиков тёмного цвета. Измученное тело принялось шептать слова благодарности за долгожданный покой, однако холодный разум принялся думать о своём. Виант впервые глянул на собственную жизнь со стороны. Впервые в голове мелькнула мысль: а какого хрена, ради чего собственно, он просыпается каждое утро?

Вопрос не в бровь, а в глаз. Виант вытянулся струной, передние лапы упёрлись в толстую ленту. Ответ не радует, ни разу не радует. Все эти годы он жил, просто жил. Жил без будущего, без плана, без цели, просто плыл по течению, проводил дни за днями в собственное удовольствие.

Как же больно осознавать, Виант тихо застонал. Больно осознавать, что ещё на воле, ещё до злосчастного взлома «Шинбанка», он ни к чему не стремился. Его жизнь была пустой, бесцельной. Работа системным администратором в фирме «Информсистем» лишь давала ему средства на жизнь, на еду, одежду, аренду квартиры на Жерданской улице и коммуналку. И всё. Он не планировал, не собирался даже, пройти по традиционному пути многих молодых людей: сделать карьеру в «Информсистем», жениться на Ольге, дочери начальника, что постоянно строила ему глазки, родить детей, купить бюджетный «Рено» и влезть в ипотеку лет на пятнадцать-двадцать. Он просто не ощущал в этом потребности. Иначе говоря, даже общество, люди вокруг него, так и не сумели навязать ему традиционные ценности и цели.

Как же глупо, в конечном итоге, получилось. Виант тихо замычал. Сперва ему пришлось оказаться в тюрьме, мотать фантастически длинный срок за преступление, за кражу, которую он не совершал. Дальше – хуже. Кривая дорожка привела его в «Синюю канарейка», а потом в чертовски реальную компьютерную игру «Другая реальность». И вот теперь он, в прямом смысле этого слова, оказался в шкуре крысы. Это даже символично: он жил как крыса и сдохнет как крыса.

Как же горько теперь сожалеть, что общество так и не сумело навязать ему традиционные ценности и цели. Может быть, Ольга была бы хорошей женой, а карьерный успех позволил бы ему за считанные годы рассчитаться с ипотекой. В любом случае, жизнь в большом городе, в столице огромной и великой страны, в сто крат лучше, чем он имеет здесь и сейчас. И какой же мелочной и несерьёзной кажется некогда великая цель – найти и покарать тех, кто реально спёр из «Шинбанка» те злосчастные тринадцать миллионов долларов. Ну, хорошо, Виант машинально кивнул, он нашёл бы злодеев, намотал бы их кишки им же на лоб и съел бы их печени. А дальше? Дальше что? Да ничего. Это же тупик. Только и осталось бы написать хвастливую предсмертную записку, а после пустить себе пулю в лоб.

Воспоминания, мысли, думы о былом и прошлом закружились в голове осенним листопадом. Следом пришло очередное прозрение, Виант сдавленно застонал, будто ему оторвали все четыре лапы и хвост в придачу. Как же глупо с его стороны было во второй раз наступить на те же самые грабли и выбрать крысу в качестве персонажа. Как же Инга была права, когда едва ли не матюгами и затрещинами призывала его думать о будущем. Коварная напарница, что так вовремя растворилась в грузовом трюме транспортника среди стальных ящиков, оказалась права и в другом: «Другая реальность» – это не изощрённое наказание для специально пойманных хакеров. Нет. В первую очередь «Другая реальность» несёт в себе массу возможностей. В натуре, массу!

Эх, Виант вздохнул, если он только тем или иным образом сумеет использовать хотя бы малую толику из них, изучить и вынести в реальность, то найти и жестоко покарать настоящих преступников, кто на самом деле увёл из «Шинбанка» тринадцать миллионов долларов, будет не в пример легче. Но! Поздняк метаться и пить «Боржоми». «Другая реальность» решила не выпускать его в реальность. Или даже хуже?

Виант распахнул глаза и поднял голову, но тут же вновь уронил её на холодный металлический пол. Может статься, что от так и не сумел найти Ингу по весьма банальной причине: напарница нашла на том стальном ящике кнопку выхода и уже сейчас, в реальности, благополучно выбралась из «малахитовой капсулы». Да и язык не повернётся осудить её за это, это, Виант нахмурился, за это предательство. Ведь и он сам бросил её, предал, в «Стартовом меню». В этой жизни за всё надо платить. И крупно повезёт, если платить придётся деньгами. А за собственную глупость так вообще по тройному тарифу.

Глава 5. Земля и её окрестности

Мягкий и неуверенный толчок в плечо.

– Эй, просыпайся, – заурчал над ухом хорошо знакомый голос.

Но просыпаться упорно не хочется. В ответ Виант замычал что-то неразборчивое и перевернулся на другой бок.

Секундная пауза. Шелест и ещё один толчок в плечо. Только, на этот раз, несколько более грубый и резкий.

– Я всё равно тебя разбужу, – заявил хорошо знакомый голос, – лучше проснись сам.

Интуиция прошептала, а память подтвердила, что голос не врёт. Будет лучше, если он и в самом деле проснётся сам.

– Я уже в аду? – Виант приоткрыл правый глаз.

– Почему сразу в аду? – от удивления Инга села прямо.

– Ну-у-у…, – задумчиво протянул Виант, – будь я в раю, то ты предстала бы передо мной в образе красивой и молодой девушки, блистательного учёного с обалденной спортивной фигурой, которую я когда-то знал и которую когда-то успел полюбить. Но нет же, – Виант распахнул глаза, – ты сидишь передо мной в образе чёрной крысы. Это будет весьма изощрённое наказание, во истину адское. У меня остались прекрасные воспоминания о тебе былой, и полное отсутствие либидо к тебе нынешней. Ведь ты даже не говоришь, а грубо попискиваешь.

От столь многословного и откровенного признания Инга остолбенела. Если бы не дыхание и веки, что тупо хлопают вверх-вниз, то можно было подумать, будто она превратилась в плюшевую мышку.

– Дурак!

Хлёсткий удар. Виант дёрнулся, боль обожгла морду. Инга не придумала ничего лучше, чем ответить пощёчиной.

– Ты всё ещё на этом свете, – сквозь зубы прошипела Инга. – Точнее, в «Другой реальности».

– А почему здесь так холодно? – Виант поёжился. – Или это неправильный ад?

– Потому что ты лежишь на холодном металлическом полу! – Инга с ходу отмела всякую иронию.

Заявление напарницы помогло окончательно прийти в себя. Виант перевернулся на лапы и оглянулся. Просторный грузовой трюм транспортника никуда не делся. Мир всё так же раскрашен в чёрно-белые тона крысиного ночного зрения. Всё те же груды ящиков под сеткой из толстых волокон. И всё тот же монотонный и тоскливый вой реактивных двигателей.

– Могу ответить, – заговорила Инга, – что твои страхи относительно жуткого холода в грузовом трюме так и не подтвердились. Как видишь, – Инга поднялась на задних лапах и, словно балерина, крутанулась на месте, – техника на Ксинэе продвинулась достаточно далеко вперёд, чтобы трюм самолёта остался достаточно тёплым. И это при том, что мы запросто можем быть в стратосфере.

Виант не ответил. Ещё до тщетной попытки добраться до точки выхода, что оказалась так подло запертой в стальном ящике с кодовым замком, он и сам понял это.

– Знаешь, напарница, – Виант рассеянно глянул вдоль прохода между грудами ящиков, – если мне будет суждено пройти «Другую реальность» до конца, если ещё раньше я лично тебя не придушу или не загрызу, то быть тебе моей императрицей.

– Ты это о чём? – Инга поднялась на четыре лапы.

Возможно, напарница ожидала от него грубости, злости, вплоть до очередной попытки придушить без предварительного жестокого изнасилования. Но вот чего она точно не могла себе представить даже в самом кошмарном сне, так это обещание сделать её императрицей.

– О том, дорогая, – Виант слабо улыбнулся, – мы будем вместе править миром. Ну, это, Землёй и её окрестностями.

– Что за бред ты несёшь? Или, всё же, ты успел перегреться на холодному полу?

Но Виант и сам сообразил, что сболтнул явно лишнее.

– Ладно, проехали, – Виант неопределённо махнул лапой.

– Ну уж нет, договаривай, – Инга надвинулась на него словно танк на пехотинца, у которого, как на грех, кончились гранаты.

– Я же сказал, проехали, – Виант нахмурился.

На базе «Синей канарейки» они прожили достаточно долго в одной постели, чтобы изучить друг друга. Инга тут же оставила бесполезные попытки вытрясти из него подробные объяснения. Только вряд ли она забудет эти случайно оброненные слова.

– Ладно, проехали, – Инга заговорила вновь. – Пока ты дрых, я нашла еду.

– Где? – Виант рывком вскочил на лапы.

– Пошли, покажу, – Инга развернулась на месте, её хвост чуть было не шлёпнул Вианта по морде.

Выборочное внимание во всей красе. Виант долго метался по трюму как ошпаренный в тщетной попытке найти и придушить подлую тварь, однако так и не заметил, как у левой стены, возле торцовой переборки, притаились два продолговатых ящика с закруглёнными углами. Трудно сказать, какого они цвета. Крысиное ночное зрение признаёт только белое, черное и ещё двести пятьдесят шесть оттенков серого. На каждом ящике большая надпись: «Аварийно-спасательный комплект».

– Вот, наслаждайся, – произнесла Инга.

Напарница хлопнула ладонью по боку правого ящика. Выразительно щёлкнули замки. Инга с трудом подняла крышку. Внутри в три ряда сложены серые пакеты чем-то очень похожие на шоколадные батончики в вакуумной упаковке, только не квадратные, если разломить на две половинки, а плоские, будто куски нарезанного хлеба. Не похоже, чтобы это были шоколадные батончики. Виант легко выдернул наружу первый попавшийся.

С левой стороны тройной чёрный треугольник, символ вооружённых сил Лиги свободных наций. «Армейский рацион №1» – гласит широкая надпись через весь батончик. Чуть ниже сбоку: «Срок хранения не ограничен при условии сохранения целостности упаковки». Ещё ниже ещё одна надпись: «Не требует разогрева и хранения при минусовой температуре». На обратной стороне мелким шрифтом нашлась информация о производителе, калорийности и ещё какая-то белиберда.

– Чего нос воротишь? – Инга усмехнулась. – Есть можно, отвечаю, сама проверила.

Виант склонил голову. На полу, рядом с продолговатым ящиком, валяется серая и пустая упаковка.

Острые крысиные коготки легко вскрыли тонкий пластик. Нет, это точно не шоколадный батончик, Виант развёл в стороны вскрытую упаковку. Плоский параллелепипед с мягкой корочкой больше похож на кусок хлеба. От него исходит тонкий аромат чего-то печёного. Желудок тут же разразился бурным нетерпением. Да какая разница? Зубы тут же впились в армейский рацион номер один.

На языке армейский рацион легко рассыпался маленькими крошками, однако вкуса почти нет. Лишь что-то отдалённо напоминает синтетическую клубнику. Или только кажется, что напоминает? Виант торопливо сглотнул. Острые зубы оторвали новый кусок. Хотя нет, вкуса действительно нет, будто жуёшь мягкую рассыпчатую губку. Больше всего армейский рацион номер один напоминает кусок прожаренного до корочки хлеба. Впрочем, есть можно, и, вроде как, даже сытно.

Виант в один присест умял «армейский пирожок». Довольный желудок заткнулся и принялся за работу. Виант сел на задницу. Теперь понятно, почему Инга рискнула разбудить его. Еда – отличный способ утихомирить рассерженного мужчину. Правда, всего лишь второй по эффективности. Но первый, самый эффективный, остался в реальности и сейчас недоступен. Вместе с сытостью пришло успокоение. Огромное стальное крыло летит хрен знает куда, и хрен знает, как долго ещё будет лететь. Однако смерть от голода им не грозит. Это радует.

– Врать не буду: на вкус так себе, но есть можно, – Виант сытно рыгнул. – Только не стоит вести себя как крыса.

– Дурень, – Инга усмехнулась, – я же о тебе думала.

– Иначе говоря, едва ты наелась сама, как вспомнила, что будет неплохо заодно покормить и меня, – в ответ усмехнулся Виант.

– Ну, что-то типа того.

Было бы здорово вытащить из аварийного ящика как можно больше армейских пайков и заныкать их на всякий случай в каком-нибудь надёжном месте. Только смысла нет никакого. Когда самолёт приземлится, то у них, в самом лучшем случае, будет несколько минут на скорый перекус. Вместе с Ингой Виант вытащил из ящика всего два «пирожка». Пустые обёртки вернулись на место съеденных. Пришлось повозиться с защёлками, зато внешне аварийный ящик выглядит так, будто его никто и не трогал. Чем позже люди заметят пропажу еды, тем лучше. А если и заметят, то, в первую очередь, подумают друг на друга.

В просторной щели между грудами ящиков нашлось что-то вроде резинового коврика. Виант прилёг на него и вытянулся в полный рост. Инга расположилась рядом. Пыльная резина – не лучшая в мире кровать, но всё приятней холодного металлического пола. А лежать на сетке в крупную ячейку, которой укрыт груз, ещё неудобней и неприятней.

Довольный желудок успокоился, но, Виант сглотнул, попить бы. Увы, воды в обоих аварийных ящиках не нашлось. А жаль. Впрочем, «пирожок» сам по себе достаточно влажный, или не слишком сухой, если выразиться иначе. А то, что у него вкуса почти нет, даже лучше. Как не сложно догадаться, расчёт на то, что этих самый армейских пайков нехотя съешь ровно столько, чтобы успокоить голод. Желания удовольствия ради запихнут в себя ещё парочку просто не будет. Ну и ладно.

– Что будем делать дальше? – спросила Инга.

Сытость и спокойствие располагают к отдыху. Монотонный вой реактивных двигателей давно притупился и больше не мешает ни спать, ни говорить. Но предаться блаженному отдыху действительно ещё рано.

– Инга, к чему пустые вопросы, – медленно протянул Виант. – Ты и сама прекрасно знаешь, что нам делать.

– Бежать за точкой выхода, за этим самым стальным ящиком, куда бы не забросила его судьба и «Другая реальность», – печально произнесла напарница.

– В точку, – Виант перевернулся на бок. – Похоже, в этом и заключено финальное испытание. Кто бы мог подумать, но мало дойти до точки выхода. «Другая реальность» сама решит, когда нам можно будет убраться в реальность.

– Да, да, да, – согласилась Инга. – Ты сам много раз говорил, что «Другая реальность» очень любит выжимать из игроков пот и кровь. Ну а если ей придёт в голову провести нас через ядерную войну?

– Если придёт, то нам придётся пройти и через ядерную войну. Всё равно придётся, хоть застрелись, – Виант вздохнул. – С другой стороны, она же очень вовремя снабдила нас едой.

– Это понятно. Но зачем «Другая реальность» так упорно пытает нас на прочность? Будто дразнит.

– Ты ещё забыла добавить, что она же определила тебя в крысиной шкуре ко мне в командную игру, – Виант вполоборота покосился на Ингу. – Это всё звенья одной цепи, но я понятия не имею, что на её конце. В смысле, какова конечная цель. Ведь ясно уже сейчас, что в крысиных телах мы не сможем узнать ни одной продвинутой технологии. Соответственно, мы ничего не сможем вынести в реальность.

– Иначе говоря, у «Другой реальности» имеются свои планы и цели. Прогрессорство, прогресс человечества, возможно, одна из них, но явно не единственная.

– Инга, – недовольно буркнул Виант, – мы это уже тысячу раз обсуждали. Будущее покажет.

– Если доживём, – Инга шмыгнула носом.

– А вот для этого нам и нужно как следует отдохнуть прямо сейчас, – заявил Виант.

Разговор тут же стих. Беготня, нервы, острый приступ желания задушить напарницу и полный желудок быстро сморили Вианта. В конце концов, проблемы надо решать по мере их поступления.