Текст книги "Яд власти (СИ)"

Автор книги: Олег Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Улица вдоль Пятой ступени плавно загибается влево и постоянно ныряет в полутёмные туннели. Остаётся только догадываться, что именно находится в нависающих над улицей отростках. И, Нарт даже оглянулся, пустота. Шаги гулко отдаются в пустых туннелях и эхом отлетают от разукрашенных стен. Впереди и позади не видно ни одного человека, ни одного благородного или хотя бы слуги. Впрочем, Нарт пошёл дальше, оно и понятно: Великий Сахем уже много лет живёт за пределами Тивницы. Дворец пустует, слуг мало, да и те маются от безделья. Так никого и не встретив, Нарт добрался до центральной площади Нижнего дворца.

Да-а-а… Нарт задрал голову. Пусть все знают, что храм на Утёсе самый высокий во всей Вилуре, но это надо видеть собственными глазами, чтобы понять, насколько же он высок. Храм наполовину утоплен в Пятую ступень. Никаких узоров, лепнины и фальшивых колон, только величественная белизна отшлифованного камня. Передняя стена широким полукругом поднимается на тридцать метров, даже выше Пятой ступени. Всего четыре окна, зато каждое шириной два, а высотой пятнадцать метров. Подстать окнам и дверь. И не дверь вовсе, а высокие и узкие ворота. Телега не пролезет, но два человека в ряд всё же протиснутся. Жаль, Нарт подёргал ручку, храм заперт. А то было бы неплохо полюбоваться им изнутри.

Две парадные лестницы охватывают площадь перед храмом по краям. Каждая шириной метров десять. Перила не очень высокие, зато напоминают ряд белоснежных колон или широких ваз. Нарт запрокинул голову, всего три пролёта. Самый первый под прямым углом поднимается метров на шесть, второй отворачивает от первого на девяносто градусов, а третий и последний, поворачивает на сто восемьдесят и выходит на уровень Пятой ступени. Обе лестницы абсолютно симметричны, как будто смотрят друг на друга в зеркало.

В сотне метрах от центральной площади вычурная помпезность и величие светской власти сошли на нет. Стена Нижнего дворца выложена красным кирпичом без какой-либо облицовки. На окнах не цветные витражи, а вполне обычные деревянные ставни. Как ни сложно догадаться, парадный фасад закончился, началась хозяйственная часть. В очередном туннеле, возле распахнутых ворот, стоит та самая телега, которая обогнала при подъёме на Утёс.

Возница успел полностью разгрузить телегу и теперь заново загружает её пустыми ящиками и кувшинами. Пара жирных муж кружится возле сваленных на дно кузова мешков. Слуга, небрежно бросив на телегу очередной пустой ящик, развернулся, чтобы уйти во внутрь распахнутых ворот.

– Уважаемый! – поспешно крикнул Нарт. – Пожалуйста, подскажите, где я могу найти утуса Жуана, Придворного летописца?

Слуга остановился и задумался.

– Идите вон по тому проходу, – слуга показал пальцем на ни чем не примечательный коридор. – Там, почти в самом конце, вы увидите дверь с рисунком на меди. Ну, такая, раскрытая книга, а над ней палочка, типа, для письма. В общем, стучите в дверь с книгой. Если утус у себя, то откроет.

– Благодарю вас, – Нарт отправился в указанном направлении.

Нижний дворец, как и весь Утёс в целом, строился по заранее разработанному плану. Повсюду ровные или округлые линии и прямые углы. Никаких лабиринтов, никакого нагромождения стилей. Во внешнем оформлении доминирует одна единственная идея. Но, при желании, всё равно можно заблудиться.

Нарт нарочито громко постучал в дверь с изображением раскрытой книги и палочки для письма. Но только после повторного уж совсем раскатистого стука изнутри донёсся приглушённый старческий голос:

– Входите. Открыто.

Нарт, толкнув тяжёлую дверь, переступил порог. Кабинет летописца представляет из себя неширокую, но довольно длинную комнату. Первое, что бросилось в глаза, книги. Много книг. Огромное количество книг. Вдоль стен от пола до потолка широкие навесные полки целиком и полностью заставлены толстыми книгами в потрепанных переплётах из толстой кожи. Широкие корешки пестрят цветными надписями. У противоположной стены, возле чуть приоткрытого окна, за столом с наклонённой столешницей сидит придворный летописец.

На вид утусу Жуану лет шестьдесят. Длинные седые волосы аккуратно расчёсаны и собраны на затылке в пучок. Лицо открытое, мужественное, ни усов, ни бороды на нём нет. Кончики густых бровей, некогда иссиня-чёрные, побелила седина. Глубоко посаженные глаза смотрят строго и с укоризной. Одет летописей в просторный домашний халат с аккуратно заштопанными дырками.

– Кто вы и чем могу быть вам полезен? – утус Жуан перевернул наполовину исписанный листок.

– Меня зовут Тау Нарт, сын Севана. Со вчерашнего дня я назначен Первым заместителем витуса Окрена, Легата Преторианцев, – по полной форме представился Нарт.

Но высокая должность не произвела на летописца никакого впечатления. Утус Жуан по-прежнему сидит за столом и с вызовом смотрит на нежданного гостя. Нарт подошёл ближе и протянул старому придворному сложенное вчетверо письмо.

– У меня для вас послание от витуса Окрена, – пояснил Нарт.

Утус Жуан молча взял письмо, развернул его и быстро пробежался по нему глазами.

– С чего желаете начать осмотр? – утус Жуан положил письмо на край стола. – С Тронного зала? С Трапезной? Или сразу с личного туалета Великого Сахема?

Нарт смутился. Если летописец так шутит, то странно и глупо.

– Если вам не трудно, то в первую очередь мне хотелось бы посмотреть на личные покои Великого Сахема на Пятой ступени, – ответил Нарт.

Наверно, он ответил так, как нужно. Утус Жуан тут же смягчился и, поднимаясь со стула, произнёс:

– Хорошо, молодой человек, пусть будет по-вашему. Как желаете пройти в Обитель Сахема? По быстрей, или по парадной лестнице?

– Лучше по быстрей. Лестницу я уже видел.

– Тогда, – утус Жуан показал на выход, – прошу вас.

Придворный летописец, завязывая на талии длинный пояс, первым вышел из кабинета. Дверной замок звонко щёлкнул, когда утус Жуан провернул большой медный ключ в замочной скважине.

– Кроме двух парадных лестниц на Пятую ступень ведёт ещё одна, хозяйственная, – утус Жуан спрятал ключ в карман. – Она не такая помпезная, но по ней вполне можно подняться в Обитель Сахема.

Через пару десятков метров, пройдя через комнаты и двери, утус Жуан привёл Нарта к ничем не примечательной лестнице. Примерно такая же в доме витуса Окрена ведёт на второй этаж и ещё выше на чердак: шириной около полутора метров, прямые пролёты, деревянные перила и скрипучие ступени, зато не в пример длиннее, чем в доме витуса Окрена.

Нарт шагает за летописцем. Утус Жуан поднимается медленно и неторопливо. Кажется, будто они забираются на очень высокую башни. Через пару пролётов на лестничных площадках появились маленькие окошки. Света от них мало, зато через приоткрытые створки неприятно дует холодный ветер. Нарт на мгновенье задержался возле очередного окошка и выглянул наружу. Так и есть – внешняя часть Утёса, обращённая на север.

Пусть и медленно, но утус Жуан весьма бодро для столь солидного возраста шагает по деревянным ступенькам. Вдруг за стеной раздался скрип и шелест.

– Что это? – Нарт замер от неожиданности.

– А, это – грузовой лифт, – не оборачиваясь, пояснил утус Жуан.

– Что за лифт? – Нарт зашагал дальше.

– Ну, это, за стеной специальное техническое приспособление для подъёма тяжестей на Пятую ступень. Чтобы на руках не таскать.

– А, понял, – Нарт улыбнулся. – Шуршит и скрепит, случаем, не противовес.

– Он самый, – кивнул утус Жуан.

Наконец долгий подъём закончился, но на улицу они так и не вышли. Хозяйственная лестница вывела в тёмный коридор. Утус Жуан уверенно прошагал вперёд и открыл дверь. Нарт едва-едва успел подхватить её, когда летописец вышел наружу. Вот это да! Нарт аккуратно закрыл за собой дверь. Одно дело знать и совсем другое увидеть собственными глазами. Старый летописец привел его в самый настоящий парк.

С виду самый обычный, ничем не примечательный парк, даже не очень хорошо ухоженный. Прямо от двери в разные стороны разбегаются неширокие очерченные каменными бордюрами дорожки. Крупный гравий хрустит под ногами. На просторных газонах многочисленные деревья растут без всякой видимой системы и закономерности. Пяти – шести метровые ели, сосны, берёзы и дубы отделены друг от друга или узкими тропками или полосками густых кустов. Иногда в глубине сада мелькают уютные беседки. Трава аккуратно скошена, но опавшие листья так и лежат на ней то красными, то жёлтыми пятнами.

Где-то здесь, Нарт стрельнул глазами по сторонам, за стеной кустов спрятано знаменитое Проклятие менгов. Говорят, Великий Сахем лично вырезал его из огромного камня. Но расспрашивать о знаменитом памятнике пока не стоит. Дай бог, будет время, можно будет полюбоваться на него лично.

– Утус, а что это за домик? – Нарт оглянулся на небольшое строение, из которого они только что вышли.

– А, это – личная кухня Великого Сахема, – обернулся утус Жуан. – Когда витус Умелец жил здесь, то предпочитал обедать у себя в доме в одиночестве. Чтобы не таскать тарелки с супом и жаренными курочками аж с Нижнего дворца, он разрешил построить эту кухню. По этой же причине была простроена хозяйственная лестница, чтобы слуги с ящиками, ведрами и кипами грязного белья по парадным не бегали.

Дорожка, по которой бодро шагает старый летописей, с левой стороны обсажены высокими густыми кустами. Но сквозь ветки то и дело просвечивает сплошная отвесная стена белого цвета с чёрными сильно размытыми прожилками. Парк на вершине Утёса упрятан в неглубокую котловину с плоским дном. От внешнего края его отделяет эта самая стена высотой четыре метра и толщиной те же четыре метра. Сотворённая самим Создателем стена отлично защищает парк от пронизывающего ветра. Вершины многочисленных деревьев слегка высовываются из-под её защиты, шумят и колышутся в разные стороны.

Поворот за поворотом дорожка вывела на широкую алею. По краям потянулись пяточки клумб, на которых когда-то росли цветы, но теперь они полностью затянуты травой. Летописец, словно подслушав мысли, остановился и произнёс:

– Да, эта алея называется Аллеей цветов, но цветов на ней больше нет. Последний раз Сахем поднялся в свою обитель больше десяти лет назад. Вот и запустили парк малость.

Наконец справа показался домик Сахема. От удивления Нарт даже остановился. Всего-то простой двухэтажный особняк с треугольной крышей и небольшим крылечком с плоским козырьком. Даже ручка на входной двери простая медная. На первом этаже четыре окна, на втором пять, да ещё на чердаке парочка маленьких квадратных. Почти в точно таких же домиках живут простые преторианцы в Чёрном городе, доходы которых не позволяют построить нечто более шикарное и просторное. Но! Нарт пригляделся по внимательней, всё не так просто.

Домик выстроен не из простого красного кирпича, а из больших каменный блоков, которые когда-то откололи от самого Утёса. Окна закрыты не обычными стёклами, а цветными витражами. Крыша покрыта не дешёвой дранкой, не чуть более дорогой черепицей из обожжённой глины, а выложена квадратиками позеленевшей от времени меди. И, самое главное, где именно находится это «скромное жилище».

Высота Утёса сто двадцать метров. Без линейки и верёвки трудно судить о размере и форме Пятой ступени, но, на глазок, она напоминает круг диаметром в половину километра. Здесь можно было бы таких хором понастроить. Возвести такой крутой тронный зал. Вместо Цветочной аллеи без цветов можно было бы забабахать такую трапезную. Но нет, витус Умелец приказал построить небольшой уютный домик и разбить парк, главная задача которого создавать тишину и покой для одного единственного человека – самого Великого Сахема, единственного и бессмертного правителя Вилуры. А сам дворец, который и нужен для физического воплощения мощи и величия Сахема, построен на гораздо более скромной Четвёртой ступени, которая, к тому же, находится на двадцать метров ниже этого парка.

Слева от домика Сахема небольшое странное сооружение. Из земли торчит каменный купол, больше похожий на шляпку исполинского гриба, который только-только выглянул из-под лесной подстилки, но ещё не успел подняться на толстой ножке. С боку торчит что-то очень похожее на вход. Из-под низкой арки отсвечивает зелёным бронзовая дверь. Что же должно быть за ней, раз на неё не пожалели огромного количества дорогущей бронзы? Если отлить её из золота и то было бы дешевле.

Напротив странного сооружения, прямо на газоне, стоит деревянный навес. Брёвна и доски новенькие, ни чуть не успели потемнеть от времени и дождей. За маленьким квадратным столиком на широкой лавке сидит двое преторианец в полном боевом облачении. Бронзовые мечи сдвинуты за спины. Увидав Нарта и придворного летописца, воины разом повернули головы, но вставать и приветствовать не стали.

– Ну! Где же вы? – окликнул утус Жуан.

Нарт, разглядывая то домик Сахема, то странный каменный купол, застыл на тропинке. Придворный летописец успел дойти до домика и взяться за медную ручку.

– Э-э-э, простите, утус Жуан, – с трудом подбирая слова, Нарт подошёл ближе, – а что это за странное сооружение за домом Сахема? И зачем его стерегут преторианцы? Причём именно его, а не личное жилище Сахема.

Преторианцы под навесом громко загоготали. Тот, что повыше и пошире в плечах, широк оскалился, а второй отвернул голову и прыснул в кулак.

– Я понимаю, – утус Жуан отпустил дверную ручку, – вы ни разу не были на вершине Утёса. Но, неужели, вы не слышали о Пристани явления?

Нарт тут же сник. Теперь понятно, почему караульные преторианцы заржали, как кони. Витус Умелец, а так же его бессмертные друзья витус Въют и витус Кацак, не рождены смертными женщинами. Великий Создатель сотворил их уже взрослыми. Пристань явления и есть то самое место, где впервые, почти шестьсот лет назад, они появились. Здесь же, после каждой смерти, они воскрешают вновь и вновь.

– Конечно слышал, – нехотя ответил Нарт. – Только, Пристань явления представлялась мне в виде большой поляны, открытой Геполе, дождям и ветрам.

– Так оно и было когда-то. Но, более двухсот лет назад, витус Умелец приказал углубить поляну и возвести над ней этот самый каменный купол, – объяснил утус Жуан. – А часовые поставлены по приказу Коменданта Тивницы. Видите бронзовую дверь? Она заперта изнутри. Уже более ста пятидесяти лет её никто не открывал. Ясно теперь?

– Да, утус, – ответил Нарт.

На самом деле понятно даже больше. На самой Пятой ступени стеречь особо нечего. Любого потенциального вора ждут пять постов возле пяти ворот, а сам Утёс – совершенно неприступная крепость. Да и у кого хватит наглости обокрасть самого Великого Сахема. Больше мифических воров Комендант Тивницы боится проворонить воскрешение Великого Сахема. Тот, кто первым бросится ему в ножки и своими словами расскажет, что произошло во время его отсутствия, получит дополнительные бонусы в схватке бульдогов под ковром.

– Прошу вас, проходите, – утус Жуан толкнул дверь в личные покои Великого Сахема.

Внутри домика никакой сногсшибательной роскоши из разряда стульев из чистого золота, паркета из серебра и соболиных шкурок вместо занавесок. Что прихожая, что нижняя гостевая комната, обе похожи на жилище богатого преторианца из Чёрного город. Дом витуса Окрена обставлен практически так же. В прихожей обычный деревянный пол, скрипит даже, и вешалка, пустая.

Утус Жуан, с видом человека, который бывал здесь много раз, сразу же повёл на второй этаж. Нарт осторожно прикоснулся к деревянным перилам. Сам витус Умелец ступал по этим ступенькам. Мечта вот-вот исполнится. А вот и личный кабинет Великого Сахема.

На личном рабочем месте витуса Умельца, как и во всей Обители, за маской пренебрежения к роскоши угадывается могучее величие. По размерам рабочий кабинет Сахема никак нельзя назвать большим, всего пять на пять метров. Стёкла на окнах цветные, но однотонные, кабинет залит приятным светло-голубым сиянием. Добротная печь сложена без каких-либо изразцов, зато очень аккуратно, каждый кирпичик старательно отполирован. Вдоль стены высокий книжный шкаф. Широкие полки сплошь заставлены тяжёлыми толстыми книгами. В углу, между шкафом и окном, рабочий стол Сахема. На столешнице медный канделябр на три свечи, а рядом чернильница из полированного зелёного камня с белыми прожилками. Возле стола три чёрных стула с изогнутыми спинками. Самый большой и удобный на рабочем месте, два других, для посетителей, сдвинуты в сторону.

За печкой, слева, Нарт вытянул голову, за плотной тёмно-синей занавеской узкий проход. Там, не иначе, личная спальня Великого Сахема. Здесь витус Умелец не только работал, но и отдыхал. Говорят, в эту спальню Великий Сахем никогда не водил женщин. Для любовных утех в Нижнем дворце предостаточно комнат.

Нарт остановился перед рабочим столом Великого Сахема. Неловко как-то, будто находишься в храме Удубы, в главном святилище Вилуры. Стул слегка сдвинут в сторону. Кажется, будто хозяин кабинете на минутку отлучился. Обитое мягкой тканью сиденье зовёт присесть и облокотиться на столешницу.

В Охотничьем дворце, где последние годы жил Сахем, нет ничего подобного. За пределами столицы витус Умелец либо развлекался, либо просто жил, бесцельно убивая время. Вилурой правили доминист. Но! Когда Великому Сахему надоедало пить, кутить и тискать по углам чужих жён, когда он вспоминал о своём самом главном предназначении, то он всегда возвращался в Тивницу, сюда, в этот домик, в этот рабочий кабинет.

Сидя именно за этим столом, Сахем читал доклады, принимал решения и подписывал указы. Среди писцов всех званий и рангов попасть в рабочий кабинет Великого Сахема считалось очень хорошим и очень дурным предзнаменованием одновременно. Очень хорошим, потому что далеко не каждый труженик чернил и палочек удостаивался чести предстать перед Великим Сахемом. Ну а очень дурным, потому что и спрашивал витус Умелец очень строго. Ни раз и не два бывало, что прямо из этого кабинета, от этого самого стола, преторианцы уводили доминистов прямиком в тюремную башню. Откуда, как говорится, до эшафота рукой подать.

Нарт так долго и молчаливо разглядывал рабочий кабинет Великого Сахема, что на время забыл о придворном летописце. Всё это время утус Жуан стоял у двери и пристально смотрел на него. Как-то неловко даже. Нарт отвернулся и принялся читать надписи на толстых корешках книг. Где золотым тиснением, где просто разноцветными чернилами выведено: «О земледелии», «О меди и прочих металлах», «О войне и мире» и так далее.

На самом удобном месте, прямо под правой рукой если не вставать со стула, стоят две особо пухлые книги. На корешке левой выведено «Гексаан». А вот вторая озаглавлена всего одним словом: «Сахем». Но, Нарт наклонился ближе, почему она так важна, если стоит на самом почётном месте рядом с Гексааном?

– Скажите, уважаемый, – Нарт повернулся к придворному летописцу, – что это за книга «Сахем» и почему она стоит на самом почётном месте рядом с Гексааном?

Простой с виду вопрос произвёл на старого придворного магическое действие. Утус Жуан широко улыбнулся и шагнул на встречу. От былой холодной неприязни не осталось ни следа.

– Молодой человек, на место Сахеме не садитесь, не надо. А вот стул для посетителей будет как раз для вас, – утус Жуан присел на ближайший стул возле стола.

Нарт последовал совету и присел рядом с летописцем. Утус Жуан, задумчиво поглядывая то на печь, то на книжный шкаф, заговорил на удивление весьма душевно и проникновенно:

– Утус Нарт, послушайте, что я вам расскажу.

Сразу же после смерти Великого Сахема ко мне зачистили незваные гости. Вы далеко не первый, кто принёс мне письмо от высокопоставленной особы с просьбой провести экскурсию по Нижнему дворцу и Обители Сахема. Почему последние два дня я и живу на Утёсе. Так-то у меня дом свой в Чёрном городе есть.

Нарт терпеливо молчит. Чувствуется, что на душе придворного летописца накипело.

– Так, – продолжил утус Жуан, – какой-то благородный юноша, обмазанный духами как девица на выданье, в первую очередь попросил показать золотой унитаз Сахема. Дескать, ему рассказывали о таком. Другого любопытного юнца больше всего заинтересовал Тронный зал. Ладно, слуга вовремя одёрнул переростка, а то он чуть не плюхнулся на каменный трон Великого Сахема. Мальчик лет пяти – шести, с такими большими голубыми глазами, так наивно и так откровенно спросил, а правда ли, что Великий Сахем кушает только сахарные орехи и мед. М-м-мда.

Утус Жуан хлопнул ладонями по коленкам.

– Вы, молодой человек, первый и пока единственный, кто заинтересовался витусом Умельцем как человеком, как личностью, а не его атрибутами власти, каменным троном и золотым унитазом. И другие экскурсанты доходили до этого кабинета и уходили от сюда с миной разочарования на упитанных физиономиях. Ну а про книги вообще никто не спрашивал, да и не замечал, поди, тоже.

Утус Жуан с кряхтением поднялся со стула и подошёл к шкафу с книгами.

– Да, я знаю – витус Умелец давно забросил государственные дела, пил, куролесил и только зря тратил драгоценное время. Но так было далеко не всегда.

Когда-то, на заре нашей истории, молодой парень по имени Саян, прозванный сородичами Умельцем, основал Вилуру. Из другого мира он, или сам Великий Создатель вложил в его голову сокровенные знания – уже не важно. Но именно Саян Умелец научил людей растить пшеницу, строить дома, разводить коров, плавить медь. Всеми современными науками, письму, чтению, математике, геометрии, мы обязаны ему и только ему.

Ещё каких-то двести лет назад витус Умелец был мудрым, справедливым и энергичным правителем. Под его началом Тивница обрела надёжную каменную защиту, а Утёс стал таким, каким мы теперь его знаем. Он не кутил по ночам с девицами, не жрал дорого вино с юга бочками, а жил и работал в этом домике. Но… Власть страшная штука.

Нарт нервно глянул по сторонам. За подобные речи, а особенно за слова «жрать», «кутить», ещё неделю назад придворного летописца ждали бы большие неприятности. Но! Бессмертного больше нет. Много чего уже изменилось, а вскоре поменяется ещё больше.

– Власть – самый дорогой, самый притягательный, самый обворожительный напиток, – глядя в окно, продолжил утус Жуан. – Но… Солёный привкус у него, вкус крови, и… страшный яд таится в нём.

Бессмертный витус Умелец продержался долго, очень долго, но яд власти всё же одолел его. Нет, не убил физически, не искалечил, не поразил неизлечимой проказой. Хуже, гораздо хуже, – витус Жуан тяжело вздохнул. – Словно щёлочь яд власти разъел его душу, отравил мысли и сознание. Саян Умелец пресытился властью и потерял к ней интерес. Но так было не всегда.

Глубокая затаённая скорбь сквозить в словах старого летописца, того, кого можно смело назвать памятью Вилуры. Утус Жуан печалится так, будто рассказывает не о Великом Сахеме, а о родном беспутном сыне.

– Здесь, молодой человек, – летописец с любовью и нежностью провёл морщинистой ладонью по запылённым корешкам, – мудрость Сахема. Все эти книги написал именно он. Витус Умелец очень хотел сохранить свои знания и передать их нам, простым смертным. Он действительно верил, что однажды закончит свою миссию на Миреме и Великий Создатель заберёт его к себе. Ведь даже Гексаан, нашу священную книгу, написал именно он.

Кажется, будто утус Жуан забыл о первоначальном вопросе, но нет. Дрожащей рукой старый летописец стащил с полки тяжёлый том и бережно положил его на стол. Как и на корешке, на обложке написано одно единственное слово: «Сахем».

– Эта книга переписана всего в трёх экземплярах. Это первый. Второй хранится в казне, среди сундуков с золотыми и серебряными виртами. А третий в моём кабинете в Нижнем дворце. Витус Умелец настолько высоко ценил эту книгу, что строго настрого запретил давать её кому бы то ни было, пока был жив и правил сам. Но сейчас его нет.

Придворный летописец глянул прямо в глаза.

– Здесь, – утус Жуан накрыл ладонью толстую книгу, – витус Умелец записал самую главную, самую важную и самую опасную науку, науку управлять людьми и государством. Бессмертный посланник Великого Создателя учит, каким должен быть Сахем, а каким не должен; какие вводить налоги и как их собирать; как объявлять войну и почему не стоит полагаться только на силу. Тот, кто прочтёт эту книгу, получит доступ к власти, сможет завладеть ей и удержать её в своих руках.

Это уже слишком! Нарт уставился на толстую книгу.

– Но…, зачем? – Нарт оторвал взгляд от кореша. – Зачем, уважаемый, вы рассказали мне об этой книге?

Летописец аккуратно поставил тяжёлый том на место.

– Как ни странно, – утус Жуан повернулся лицом, – такова воля самого Великого Сахема. Давно, больше сотни лет назад, в случае смерти он завещал рассказать об этой книге тому, кто первый увидит её и заинтересуется ей. Почему она и стоит на самом видом месте.

– Так, это, вы дадите мне её прочесть? – с дрожью в голосе спросил Нарт.

– Дам, – утус Жуан улыбнулся, – но другую. Эта, как ни как, личная книга витуса Умельца. Моя не столь красочно оформлена, рисунки проще, чёрно-белые, зато содержание слово в слово. Идёмте, утус Нарт. Здесь вам больше делать нечего.

Немного жаль так скоро покидать домик Великого Сахема, Нарт, стоя на Аллее цветов, бросил последний взгляд на скромный двухэтажный особняк. Было бы очень здорово заглянуть в личную спальню витуса Умельца, в гостиную на первом этаже и даже в кладовку, но… обещанная книга тянет к себе ещё больше. Если утус Жуан не соврал, то в его руках может оказаться самое большое, самое ценное сокровище Великого Сахема.

Той же дорогой они быстро спустились в Нижний дворец. Возле двери с медной книгой и палочкой для письма летописца поджидает взволнованный слуга.

– Утус Жуан! Ну где же вы пропадаете! – громко, чуть ли не во всё горло закричал слуга. – Вас уже целых полчаса ожидает витус Озарт!

Самый настоящий ужас сквозит в голосе слуги. Мастер церемоний, заведующий хозяйственной частью Нижнего дворца, шутить не любит и не умеет.

– Ну вот, – утус Жуан повернулся к Нарту. – Ещё один высокопоставленный любопытный никак не меньше жены Мастера церемоний. Но, раз витус ждёт целых полчаса, то пусть подождёт ещё десять минут. Проша вас, – утус Жуан распахнул дверь в кабинет.

С самой верхней полки над рабочим столом утус Жуан стащил тяжёлый пыльный фолиант. Обложка и в самом деле заметно проще и дешевле, на широком корешке никаких надписей.

– Держите, – утус Жуан протянут тяжёлую книгу. – Будет лучше, если вы не станете распространяться о её существовании. Как знать, может она окажет вам неоценимую услугу.

– Не беспокойтесь, утус. Ниже Первой ступени она не спустится, обещаю, – принимая книгу, заверил Нарт.

На прощанье старый летописец отдал большую сумку из грубой прочной ткани. В экскурсию на вершину Утёса Нарт отправился налегке. Карманы штанов, конечно, большие, но мудрость Сахема всё равно не поместится в них даже по частям.

Нарт, стараясь не задерживаться по дороге, покинул Нижний дворец и быстро добрался до Первой ступени. Пришлось немного поплутать по Великому дому, пораспрашивать вечно спешащих писцов, прежде чем удалось найти выделенный для витуса Окрена и его свиты кусочек Великого дома.

Комендант Тивницы, как и обещал, выделил отдельный подъезд, треть северной части здания, которое по краю огибает Первую ступень. Молодой преторианец у входа узнал Нарта и, ловко козырнув, объяснил, где находится предназначенный специально для него рабочий кабинет. Что самое интересное, витус Окрен разместился по соседству, буквально через небольшой коридор на втором этаже.

Похоже, кабинет освободили пять минут назад. Нарт переступил порог и аккуратно закрыл за собой дверь. Письменный стол возле окна девственно чист, только пылевые отпечатки показывают места, где совсем недавно стояли чернильница, подсвечник и папки с бумагами. Такие же «следы прошлого» в изобилии остались на пустых полках высокого книжного шкафа, что стоит напротив стола. Ещё из мебели перекошенный от времени и писцами стул и несколько вбитых прямо в стену медных штырей направо от входа.

Да-а-а… Нарт повесил плащ на медный штырь. Витус Туманх очень не рад столь близкому соседству. Комендант Тивницы приказал освободить кабинет, но не до такой же степени. Чернила, бумагу, палочки для письма и прочие принадлежности придётся либо выбивать отдельно, либо покупать за свой счёт. Неплохо бы до наступления сумерек обзавестись подсвечником хотя бы на одну свечу. Ну да ладно, Нарт, положив сумку с книгой на стол, сел на скрипучий стул.

Любопытство распирает изнутри. Пространный рассказ придворного летописца невероятно заинтриговал. Нарт, подцепив пальцем уголок обложки, раскрыл книгу. В верху первой страницы большими чёрными буквами выведено название «Сахем», а чуть ниже сразу начинается текс. Чтобы было удобней читать Нарт передвинул книгу на косой прямоугольник падающего из окна света. Первый же абзац заинтриговал до глубины души.

«Благодарные подданные называют меня бессмертным, но на деле это не так. Я твёрдо знаю: когда-нибудь я выполню своё предназначение на этой планете и тогда Великий Создатель заберёт меня к себе».

Нарт поднял глаза, теперь понятно, откуда среди доминистов ходит убеждение, что после очередной смерти Великий Сахем может не вернуться. То, что об этом написано на первой же странице, говорит о многом.

«Как именно это произойдёт и когда – мне неведано. Но одно я знаю точно: после меня развернётся жестокая схватка за власть. Ведь призом в этой схватке будет не просто титул Великого Сахема, совиный скипетр и каменный трон. Нет, больше. Гораздо, гораздо больше.

Всемогущее время стирает горы, осушает моря и разрушает города. В нём, словно в бесконечной бездонной реке, тонет людская память. Но тот, кто придёт после меня, кто займёт моё место, станет родоначальником новой, и не просто новой, а самой первой династии Великих Сахемов. А, главное, он навсегда обеспечит себе почётное место в анналах истории. Ведь он будет первым смертным Сахемом, который сменил бессмертного легендарного ставленника самого Великого Создателя.

Минут тысячелетия. Могучий Утёс рассыплется в прах, Акфар обратит течение вспять, звёзды осыплются на грешную землю, но люди по-прежнему будут помнить имя первого смертного, который сменил бессмертного. Он сам станет легендой».

Ни фига себе! Нарт в немом изумлении уставился на пожелтевшую страницу. О подобном повороте никак не думал. Теперь понятно, почему придворный летописец назвал эту книгу самой ценной и самой опасной. Кусок золота такого же размера не стоит и одной странички. Впрочем, Нарт аккуратно закрыл книгу, витусу Окрену совершенно незачем знать о её существовании.