Текст книги "Паладин. (Трилогия)"
Автор книги: Олег Шелонин
Соавторы: Виктор Баженов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 56 страниц) [доступный отрывок для чтения: 20 страниц]
7
На завтрак Люка, разумеется, не появился. Стыренный из общественного котла кусок мяса был довольно солидный, и ему его хватило аж до самого обеда. Кевин с Зыргом первую половину дня провели в рекогносцировке местности, в поисках лучшего места для засады. Атаман сопровождал их лично вместе со всей своей ватагой. Пришлый маг был уже в таком авторитете в банде, что Задрыга не решался даже рот открыть, чтобы дать свои рекомендации. Наконец, юноша выбрал подходящее место на караванном пути. С одной стороны тропы малинник, за которым разверзся глубокий овраг, с другой стороны дубрава. Один вековой дуб с огромным дуплом стоял у самого края тропы. Могучие ветки нависали над лесной дорогой.
– Отлично. Туда можно лучников и арбалетчиков посадить, – пробормотал он, уставившись на кусты.
– Да там же сплошные колючки! – испугался Кривозуб.
– Зато никому в голову не придет, что там кто-то прячется, – отрезал Кевин, которому на комфорт душегубов было глубоко плевать. Задрыга сделал страшные глаза и погрозил Кривозубу кулаком. – А в этом дупле можно…
Тут острый глаз юноши заметил какие-то знаки на коре возле дупла, и он кошкой взметнулся вверх.
– Опаньки… оперативно работает заказчик, – еле слышно пробормотал он себе под нос.
Над дуплом красовался герб герцога Антуйского. А под ним послание. Оно, как и герб, было вырезано на дубовой коре тайнописью, известной только рыцарям, выпускникам ордена Белого Льва.
«Рыцарь Кевин, небольшое изменение в наших планах. Чтобы увеличить шансы на успех, я решил усилить охрану каравана тремя храмовниками, которых мне любезно предоставил брат мой, король Одерона Анри IV».
– Вот спасибо, – хмыкнул юноша, – храмовников на это дело подписать умудрился.
– Храмовников? – высунулся из дупла Люка. – Шеф, ты как хочешь, но на караван я завтра не пойду. Так решеточку вот здесь соорудим… – Дупло перегородила железная решетка. – забаррикадируемся… – Поверх решетки начала нарастать свежая дубовая кора.
– Кончай дурью маяться, – строго сказал Кевин. – Ясное дело, не пойдешь, раз храмовники в охране. Но это завтра, а сейчас вылезай. Не бойся, драться не буду. Я уже не сержусь.
Храмовники – это была отдельная каста. Элита из элит. Все они начинали когда-то с ордена Белого Льва, но если попадали потом в храмы Вездесущего, не во все храмы, в некоторые, отмеченные, как говорили святые отцы этих храмов, особой благодатью Создателя, то приобретали некоторые способности, которыми не обладал ни один рыцарь: При виде нечисти (не законопослушного гоблина или тролля, а настоящей злобной нечисти, за которой тянется черная магия), они приходили в неописуемое бешенство и набрасывались на нее с яростью берсеркера. В таком состоянии каждый храмовник мог выстоять против сотни обычных воинов, десятка рыцарей, врукопашную схватиться с демоном, и еще не известно, кто из них победит. Обычно они падали, только когда убивали последнего противника, и падали частенько уже по частям, изрубленные на куски.
– Вообще-то, мне и тут неплохо. Чего тебе от меня надо? – Кусочек коры отколупнулся, и в нем появился любопытный глаз.
– Помощи. Разобраться надо, как Задрыга с некромантами связывается, где и как он в этой глуши товар сбывает. Наверняка магия замешана, а я в этом деле пока ни бум-бум. В конце концов, кто меня магии обучать подряжался?
Люка удрученно вздохнул из своего убежища:
– Хорошо воспитанные рыцари никогда не напомнят должнику о его долгах.
– А хорошо воспитанный должник никогда не допустит просрочки платежей. Так что выползай, но только без хвостика и рожек.
– Ладно, – сдался бесенок, – начинай выть.
– Чего-о-о?
– Вой, говорю. И рожу скорчи пострашнее, как я тебя учил. Руками помаши для убедительности. – Видя, что Кевин ничего не понимает, бесенок снизошел до объяснения: – Как ты объяснишь мое появление, бестолочь? Разбойники меня только в истинном облике видели, а о Люке Бессони они и не подозревают. Скажешь, что наколдовал себе помощника.
– Тьфу!
Пришлось Кевину опять устраивать представление. Разбойнички были уже опытные и, видя, что колдуна колбасит прямо на дубе, на всякий случай отползли подальше. Однако ничего страшного на этот раз не случилось, если не считать того, что юноша чуть с этого дуба и не сверзился, но его вовремя схватила за шиворот рука бесенка, высунувшаяся из дупла.
– Позвольте вам представить моего помощника Люку Бессони, – пропыхтел юноша, взбираясь обратно на ветку. – Задрыга, нам с тобой надо потолковать.
– Сильный у нас маг, – уважительно поцокал языком атаман, наблюдая за спускающимися вниз ловкими фигурками Кевина и его нового помощника.
– Спрашиваешь! – прогудел Зырг.
– Вот что, атаман, – подошел к разбойнику Кевин. – Положение осложняется. Мой информатор, – юноша чувствительно треснул по затылку бесенка, принявшего нормальный человеческий вид, – специально прибыл сюда, чтобы сообщить: караван усилен храмовниками.
– Сколько их будет? – азартно подался вперед Задрыга.
– Трое. – Реакция атамана удивила юношу.
– Вот свезло так свезло! – возликовал разбойник, выдергивая из-за пазухи затертый до дыр свиток пергамента и торопливо развернул его.
Кевин заглянул через его плечо. Это был прейскурант цен на живой товар. Судя по всему, Задрыга был неграмотен, а потому, специально для него на пергаменте были изображены фигурки людей разного социального положения, и напротив каждого нарисованы мешочки с золотом. Меньше всего ценился селянин. Против фигурки с вилами был нарисован всего-навсего один тощий мешочек, под которым стояла цифра один. Круче всех оценивались храмовники. Напротив фигурки в черном плаще с вышитым на нем белым крестом стояло десять мешочков, в каждом из которых, судя по цифре под ними, лежало по сто золотых. Рыцари оценивались в два раза дешевле.
Задрыга пошевелил губами, старательно подсчитывая будущие барыши.
– Два рыцаря – по пятьсот, да трое храмовников по тыще каждый… это ж… это ж… четыре тысячи навара сверху! Господа! Нам есть что отметить! – восторженно завопил он.
– Отставить! – рявкнул юноша. – Храмовники очень хитрые. Могут издалека почуять засаду. Нужна предельная осторожность, а ты – отметить! Да ежели они засаду почуют, подкрадутся так, что ни одна ветка не хрустнет, и мечом по горлу – чик! Всех бесшумно уберут. Даже пикнуть не успеете!
– Да ты чё, маг? – разобиделся внезапно Задрыга. – Мы чё, первый раз, что ль, караваны грабим? У нас вокруг за две версты отсюда дозорные на каждом шагу понатыканы. Опытные, их не проведешь. Каждый на паперти босгонских церквей лет по десять отбарабанил. Ежели караван мимо них пройдет, тут же голубей отправят.
– Гм, дело у вас, оказывается, налажено, – удивился юноша.
– А то! – подбоченился Задрыга. – Не изволите ли с нами откушать, господин маг? Думаю, обед уже поспел.
– Ну, разумеется, господин атаман, – подхватил его под локоток Бессони, не давая Кевину открыть рот. – И что у нас в меню сегодня на обед?
– Тут тебе на одеронская ресторация, – ответил за атамана Кевин. – Наверняка мясная похлебка.
– А вот и нет! – обиделся Задрыга. – Сегодня откушаем по-благородному. В село, в трактир пойдем. Я тут договорился о сбыте груза. Расчет получил. Осталось только товар сдать. Мы на днях один караван взяли, – пояснил он Кевину, – так что сегодня гуляем.
– Ура!!! – завопили разбойники.
– В трактире и по-благородному, – хихикнул Люка. – Интересно, как это?
– Знаешь, как здорово! Мы там так отрываемся! – загомонили разбойники.
– Нашего атамана в детстве… это…
– Из люльки уронили? – прогудел тролль, покосившись на горб Задрыги.
– Не, это… выкрали! Во! Из родового имения!
– Сочувствую, – скорбно сказал Кевин, с трудом сдерживая рвущуюся наружу ухмылку.
Друзья в сопровождении атамана и его шайки шли обратно через лес в сторону разбойничьего стана.
– Так вы у нас, уважаемый, голубых кровей? – рассыпался перед атаманом Бессони. – Шеф, почему не предупредил?
– Так я и сам не знал, – хмыкнул Кевин.
– Что же вы раньше-то нам не сказали? – укоризненно протянул бес, подобострастно глядя на атамана.
– Я перед плебеями не отчитываюсь, – гордо задрал нос «аристократ».
– Ах, прошу прощения, ваше сиятельство, – расшаркался Люка. – Всю жизнь мечтал отобедать с представителем высшей знати.
– Сначала эта… манерам с ними подучись, – высокомерно заявил Задрыга, кивая на разбойников. – Я, как товар скину, тоже подгребу, и отобедаем.
– А заодно и отужинаем, – радостно закивал головой Кривозуб, и Кевин понял, что обед в сельском трактире у разбойничков всегда плавно переходит в ужин.
– А может и не подгребу, – задумчиво пробормотал Задрыга. – Ряд делишек обстряпать надо.
Ватага вышла к разбойничьему стану. Задрыга нырнул в одну из землянок и вышел оттуда уже с тяжелой сумой.
– Налетай, братва!
С радостным гомоном разбойники бросились к своему атаману, и он начал вручать каждому по кошелю. Получив свою долю добычи, разбойники мчались к своим землянкам и начинали там шебуршиться.
– Закапывают, – усмехнулся Зырг.
Покончив со своей паствой, атаман сделал ручкой Кевину и скрылся за деревьями.
– Если я правильно понял, он пошел скидывать товар, – пробормотал Кевин. – Интересно, кому он его загоняет. Может, некромантам? Так нам они и нужны.
– Да нет, к зазнобе своей побежал, – хмыкнул тролль, – добычей хвастаться. Может, и товар скинуть заодно.
– Во дурак, – хихикнул Бессони, – нашел кому хвастаться. К рукам его бабки приберет и все. Нет бы, к ведьме обратился. За червонец приворотного зелья ему бы наварила. Давно б уж девку охмурил.
– Какая еще ведьма? – насторожился Кевин.
– Обычная, деревенская.
– А здесь есть? – удивился Зырг.
– Конечно.
– Откуда знаешь? – требовательно спросил Кевин.
– Да чего там знать? Чую и все. Родным тянет. Недалече тут. А недалече у нас что? Деревня.
– Ведьма молодая, старая?
– Ну, ты спросил! Пока лично не увижу, не скажу.
– Ясно… так, Люка. Дуй-ка ты за атаманом. Проследи, что поделывать будет. Потом найдешь нас, доложишь.
– Есть! – по-военному отрапортовал бесенок, вытянувшись во фрунт.
– Не паясничай. Со следа не собьешься? Он далеко уже ушел.
– Мой нюх как у собаки, – пропел бесенок, – а глаз как у орла!
С этими словами он испарился в буквальном смысле слова, вновь став невидимым. Только прошуршала трава в сторону деревьев, за которыми скрылся атаман.
В этот момент из своей землянки вышел Кривозуб, да в таком экзотическом виде, что Кевин нервно икнул. На разбойнике поверх лохмотьев был надет роскошный, шитый золотом и серебром камзол, на голове букли седого парика, на парике треуголка. Ансамбль составлялся явно из разных элементов и был неполный, судя по тому, что из-под камзола торчали драные, в многочисленных заплатках, старые, холщовые портки, заправленные в добротные яловые сапоги.
– Подивись, братва! Как я вам? – жизнерадостно спросил он у друзей.
– Красота неописуемая, – выдавил из себя юноша.
– Эх, мать моя женщина! По-благородному бухать будем! Как атаман рассказывал.
– А зачем вам по-благородному? – поинтересовался Кевин.
– Дык как же! Привыкать к высшему свету надоть! А то чё ж получится-то а? Денежек поднакопим, титулы себе купим, пойдем в быблыотэку, а политэсу-то и не знаем! Опять же вопера…
– Библиотека это хорошо, опера еще лучше, – хмыкнул Кевин, – но меня это сейчас меньше всего волнует. Скажи мне лучше вот что, Кривозуб: атаман часто к своей зазнобе бегает?
– Ясен хрен! – беспечно махнул рукой разбойник. – Как новое дело наклевывается, али уже провернет, сразу к ней несется.
– А ведьмы в деревне есть?
– Откуда? Нет.
– Странно. Как же он с некромантами связывается, если сам не маг, а ведьмы нет. Опять же товар сбывать надо…
– Так это просто, – засмеялся Кривозуб, – амбар за деревней заброшенный стоит. Вот туда добычу мы и подгоняем. Лучше всего за пленников платят. Они туда входят и исчезают, а вместо них денюжки появляются.
Зырг с Кевином переглянулись.
– Ну, вы извиняйте, я это… того… по-благородному делу пошел… – тряхнул кошелем Кривозуб, – вы это… с нами давайте. Тут недалеко. Ух, оттянемся сегодня!
С этими словами он припустил в сторону деревни. Из других землянок выползали остальные разбойники в таких же экзотических нарядах, и спешили в том же направлении.
– А что, Зырг, посмотрим, как господа разбойники отдыхают по-благородному? Денежки, спасибо герцогу, у нас тоже есть.
– Посмотрим, – покладисто согласился тролль, радостно поглаживая свой пухлый живот.
8
До деревни было действительно недалеко. Минут через пятнадцать Кевин с Зыргом добрались до окраины села, которое, несмотря на соседство с кровожадными разбойниками, спокойно жило своей размеренной деревенской жизнью. По пыльной дорожке меж плетнями бегала босоногая детвора, кто-то из взрослых возился на огороде, бабы развешивали на веревках свежевыстиранное белье, мычали коровы, блеяли овцы…
– Тузик, фу!!!
Под ноги Кевину бросился всклокоченный петух. За ним несся лопоухий дворовый пес, а за псом бежал белобрысый мальчишка с веревкой в руке. Тролль на лету поймал пса за ошейник, сделанный из той де веревки..
– Держи своего зверя, малец, – добродушно прогудел он.
– Спасибо, дяденька.
– Скажи, малыш, где здесь дом старосты? – сел перед парнишкой на корточки Кевин.
– Во-о-он там, – махнул рукой мальчишка, – в самом конце деревни, у реки. На два этажа. Не заблудитесь. Он один здесь такой.
– Говорят, у него дочка красавица?
– Это Леська-то? – возмутился малыш. – Да она старая! Ей, небось, уже годков двадцать стукнуло! И злющая. Надысь так крапивой меня отхлестала, до сих пор сидеть больно.
– Это за что ж она тебя? – заинтересовался юноша.
– Яблоки из ее сада тырил. Подумаешь! Все пацаны у нас в деревне так делают.
– Значит, за дело отхлестала, – усмехнулся Кевин.
– А трактир где? – полюбопытствовал тролль.
– А трактир вон. Его отсюда видно. Он на три этажа. Большо-о-ой. Вы, ежели по-благородному, то поспешайте. Девки уже свеклой морды намазали. Скоро орать начнут.
– Чего начнут? – не понял юноша.
– Орать. Эту… как ее, воперу! Манька у нас голосистая. А уж Малашка-то как выводит! Заслушаешься.
Тут мимо пацана пробежал еще один нахальный петух. Тузик рванул за ним и поволок за собой своего босоногого хозяина.
Кевин, как истинный профессионал, хотел сначала осмотреться, пройтись по селу, но предстоящее в трактире шоу так заинтересовало его, что он невольно прибавил шагу и поспешил в сторону трактира, крыша которого возвышалась над деревней, не давая сбиться с пути. Что интересно, к порогу трактира они с Зыргом подошли одновременно с Люкой, вынырнувшим с другой стороны деревни.
– Все узнал! Ну и гад же этот Задрыга. Внаглую своих напаривает!
– Потом расскажешь, – тормознул его юноша. – Тут сейчас наши разбойнички по-благородному отдыхать начнут. Не хочешь поучаствовать?
– Спрашиваешь! – радостно потер руки бесенок.
На пороге трактира появился хозяин заведения. Лысенький, полноватый мужичонка во фраке, из-под которого торчала красная косоворотка.
– Новенькие? – радостно спросил он. – Заходите скорее. Вопера уже начинается! – И, не задавая дальнейших вопросов, поволок друзей за собой.
«Воперный» зал занимал все пространство первого этажа трактира. Столы были сдвинуты в сторону, лавки расставлены в несколько рядов, а на них восседали «благородные» зрители, в своих экзотических нарядах. В ожидании представления разбойники смолили самодельные трубки, негромко переговаривались, и почесывали затылки, вспотевшие под париками. Кумар в воперном зале стоял жуткий. Друзья пристроились в заднем ряду, а хозяин трактира поспешил на «сцену», располагавшуюся около стойки.
– Господа! – голосом профессионального конферансье провозгласил он. – Сегодня наши воперные дивы приготовили вам сногсшибательную программу. Поприветствуем наших артисток, господа!
Зал взорвался аплодисментами, и под гром оваций из подсобки выплыли воперные дивы слоноподобных форм в длинных сарафанах с кокошниками на головах. Из-под сарафанов торчали лапти. Лиц под слоем белил и румян, в качестве которых использовалась свекла, было практически не видно. Они дружно поклонились, открыли свои нежные девичьи ротики, и представление началось!
Мимо тещиного дома я без шуток не хожу:
То в окно засуну фигу, то зад голый покажу
Вот она, вот она, жизня благородныя!
Вот она, вот она, жизня благородныя!
Кевин закрыл лицо руками и начал потихоньку сползать под лавку в приступе безудержного смеха. Однако его никто не слышал, так как зрители, жаждущие приобщиться к благородной жизни, громко подпевали, да еще в такт частушкам хлопали в ладоши и притопывали ногами.
Сидит милый на крыльце с выраженьем на лице.
Выражает то лицо, чем садятся на крыльцо.
Вот она, вот она, жизня благородныя!
Вот она, вот она, жизня благородныя!
– Эй, шеф, ты чё? – заволновался тролль, выуживая Кевина из-под лавки, но, увидев, что его просто корчит от смеха, сразу успокоился, и начал вылавливать под той же лавкой Люку, который не только ржал, но еще и дрыгал от избытка чувств руками и ногами. Ему тоже очень понравилась вопера.
– Слышь, – ткнул бесенок сидящего впереди разбойника, как только вновь оказался на лавке, – это точно опера? Так в высшем свете и развлекаются?
– А то, – нетерпеливо отмахнулся разбойник, – слышишь же, про жизню благородную поют. Не мешай!
– Не буду, не буду, – Бессони вытер выступившие от смеха слезы и перестал мешать жаждущим высокого искусства разбойникам наслаждаться воперой. – Зырг, а ты не знаешь, почему эти девки так странно одеты?
– Неместные они, говорят. Откуда-то с севера пришли, да здесь и обосновались. Земли-то глухие, ничейные. А тут разбойнички.
– Понятно. Уж эти-то о благородной жизни все знают. Шеф, дозволь с трактирщиком потолковать.
– О чем?
– О репертуаре. Может, расширить удастся.
Не успел Кевин открыть рот, как бесенок испарился, не дожидаясь согласия. Материализовался он уже около трактирщика, что-то внушавшего в подсобке очередным артистам, готовящимся к выходу.
– Слышь, мужик, тебя как зовут?
– Федя.
– А скажи-ка мне, Федя, какие еще благородные развлечения нас ждут?
– Новичок, – снисходительно улыбнулся конферансье. – Не волнуйся. Самые лучшие развлечения будут. Крамерная музыка, а потом карточная игра.
– И как называется эти игра?
– Дурачок. Все благородные в нее играют. Так что ее освоить просто необходимо, ежели титул прикупать будете.
– Замечательно. Однако должен вам сказать, уважаемый, что вы слегка отстали от жизни, – вкрадчиво сказал Люка. – Мне приходилось вращаться в определенных кругах, и я точно знаю, что в высшем свете в моде сейчас другая игра.
– Какая? – заинтересовался Федя.
– Очко, – таинственно прошептал бесенок.
– Чье? – не понял конферансье.
– Это неважно. Сейчас я все объясню. Кстати, еще одно большое упущение в программе. Вопера есть, а где балет?
– А что это такое? – расстроился трактирщик.
– Не знаете, что такое балет, и смеете обучать будущих аристократов хорошим манерам? – возмутился Люка.
– Тише, тише, – испугался Федя. Дуря головы наивным разбойникам, он никак не ожидал нарваться в этой глуши на светского льва. – Не надо так громко. У меня, конечно, есть определенные пробелы в образовании, но если вы поможете их восполнить, то…
– То?
– То все удовольствия в этом трактире за счет заведения.
– Для меня и двух моих друзей! – категорично заявил Бессони.
– Договорились.
– Тогда делаем так… – бесенок склонился к конферансье и что-то азартно зашептал ему на ухо. – Все понял?
– Сделаем в лучшем виде, – заверил его трактирщик.
Довольный жизнью и собой «светский лев» вернулся в зрительный зал на свое место.
– Ну, и чем они нас дальше порадуют? – нетерпеливо спросил его Кевин.
– У них очень обширная программа. Господа разбойники получат прекрасное светское образование, – успокоил его бесенок.
К тому времени репертуар воперных див подошел к концу, и на сцену вновь вышел конферансье.
– Сюнита, – объявил он. – Си бемоль диез минор в мажорном исполнении.
Из подсобки вышли музыканты, облаченные в белые рубахи до пят, подпоясанные красными кушаками, земно, в пояс поклонились и…
Забренчали балалайки, заверещали дудки и свирели, грохнули бубны, заставив зазвенеть металлические подвески по краям, и, наконец, дружно топнув лаптями, за дело взялись ложкари. Короче, сюнита началась! Это был еще тот концерт! Кевин поспешно заткнул уши.
– Шеф, – радостно крикнул юноше Люка, пытаясь отодрать его руки от ушей, – что ж ты не наслаждаешься? Натуральная рок-музыка в доисторическом исполнении!
– Да пошел ты! – простонал Кевин. – От этой какофонии оглохнуть можно.
– А меня вставляет! Эй, ты, с бубном! Грохни мощнее! Барабаны бы сюда! Давай! Давай!
Бесенок не выдержал, выскочил на сцену и начал отплясывать что-то среднее между лезгинкой и гопаком.
– Чё сидим, братва? Смотри, как зажигать надо! Все благородные так отрываются!
Узнав, что так отрываются благородные, братва не могла остаться в стороне, и вскоре уже отплясывал весь зал, с посвистом, улюлюканьем и размахиванием в воздухе париками и треуголками. В общем веселье не участвовали только Кевин с троллем.
– Не пойму я что-то, шеф, – прогудел Зырг, – ну, эти-то придурки ладно, чё с них взять, а наш то чё?
– По-моему, он просто развлекается. Хрен с ним. Дождемся конца культурной программы и займемся делом.
– Давно пора, а то жрать очень хочется, – почесал брюхо тролль.
Юноша рассмеялся.
– Вообще-то, я другое дело имел в виду, но ладно. Одно другому не мешает. Интересно, что там у них дальше?
А дальше был балет. Это шоу в трактире было ноу-хау, а потому прошло на ура, тем более что артисток и музыкантов к нему вызвался подготовить сам «светский лев». Когда аппетитные толстушки в укороченных с помощью ножниц сарафанах выплыли на сцену под бессмертные звуки Чайковского в сопровождении балалаек, пытаясь изобразить танец маленьких лебедей, вопли, вой и сладострастные стоны будущих аристократов чуть не развалили зрительный зал. Стены вибрировали и качались. В этом им помогали артистки, прыгавшие по сцене со слоновьей грацией. Еще бы «аристократам» не выть и не стонать, если из-под искромсанных сарафанов порой выглядывало в процессе очередного па начинающие трещать от физического перенапряжения элегантные женские трусики охренительных размеров! Да и то, что выше колыхалось так призывно! Даже Кевина проняло, и он, не выдержав, красный как рак, выскочил из трактира, с трудом сдерживая желание осенить себя знаком Вездесущего. Здесь как магу ему это было не по чину. Вернуться обратно рискнул, лишь, когда стены перестали дрожать, и внутри воцарилась относительная тишина.
Там уже были расставлены накрытые скатерками столы, вокруг которых рассаживались разбойники. Меж столов сновали половые, наполняя их яствами и горячительными напитками. Конферансье, приятно улыбаясь, провозгласил:
– В связи с тем, что у вас сегодня праздник, господа, и вы при деньгах, я предлагаю освоить новую игру для благородных. Называется – очко! Итак, на чье очко играть будем, господа?
– Тьфу! – сплюнул Кевин. – Срамота! Эй, хозяин, мне и моим друзьям отдельный номер и все самое лучшее туда!
Он полез в карман, собираясь извлечь золотой, но Люка поспешно перехватил его руку.
– Номер я уже забронировал. Все оплачено.
По сигналу владельца трактира к ним подскочил половой и с поклоном предложил следовать за ним.
– Погоди, – юноша поднялся и обвел грозным взглядом разбойников, – я, конечно, не ваш атаман, но запомните. После полуночи ни капли! Завтра вы должны быть свеженькие, как огурчик!
– Хозяин, мутняка тащи! – завопили разбойники. – Времени мало, нам до ночи надо успеть нажраться!!! И в очко, в очко скорей давай!
Кевин почесал затылок, безнадежно махнул рукой и двинулся вслед за половым. Уже поднимаясь на третий этаж, где им отвели самые лучшие номера, он услышал снизу голос конферансье: «Ваше очко проиграно, сэ-э-эр, отдайте его в зрительный зал», и громовой рев обрадованной публики. Новая благородная игра разбойникам жутко понравилась.
* * *
Когда друзья с удобствами расположилась в номере, уже стало вечереть. За благородными забавами время в трактире пролетело незаметно.
– Ни фига себе, – всполошился Кевин, как только до него дошел этот прискорбный факт. – Дело к ночи, а мы еще ничего не разведали.
– Да чё там разведывать! – Изрядно оголодавший бесенок сгреб со стола аппетитно прожаренную тушку гуся, и начал запихивать ее себе в рот.
С другой стороны стола к трапезе приступил Зырг, и принялся сметать выпивку и закуску с такой скоростью, что Кевин поспешил к ним присоединиться, дабы не остаться голодным.
– Ну, рашшкаживай, – прошамкал он бесенку.
– Ща, подожжи, – прошамкал в ответ Бессони, еще немножко почавкал, перемалывая гуся, и приступил к рассказу. – Короче, напарил наш благородный атаман свою братву по-крупному. В схрон свой прямиком побежал. Два мешка золота тяжеленных на телегу погрузил, и в деревню двинул. Очень радовался, что дело так удачно провернул. Так радовался, что вслух сам с собой говорил. Дурачкам своим в кошели меди да серебра чуток отсыпал, а главное-то у него! Вообще-то, он немножко ненормальный. Я бы сказал даже так: слегка одебиленный. Ежели верить тому, что он бормотал, то они награбили уже столько, что можно не то что баронство, королевство себе прикупить.
– А что дальше?
– Дальше я к вам побежал.
– Ты что, совсем с ума сошел? – накинулся на него Кевин. – Надо до конца было проследить!
– Ага! Вы будете в трактире кофе жрать, а я носом землю рыть, выслеживая этого придурка. Фигушки! Я тоже кофию хочу.
– Тьфу! Послал помощника Везде…
– Это запрещенный прием! – взвизгнул бес.
Кевин еще раз сплюнул и потянулся к кувшину с вином. Вино было какое-то странное, напоминающее мутную воду. Кевин налил его себе в бокал, сделал глоток и… глаза бедолаги полезли на лоб. Дыхание перехватило. Беззвучно разевая рот, юноша безуспешно пытался вдохнуть, но воздух в легкие вливаться категорически отказывался. Обеспокоенный тролль поспешил треснуть шефа по спине, заставив ткнуться физиономией в стол. Это помогло. Кевин мучительно закашлялся. На глазах выступили слезы.
– Что это такое? – просипел он.
– Самый лучший эль, – прогудел Зырг. – Только тут такой варить умеют. Они его водкой называют. А еще самогон и самопляс. Забавные названия. Где я только ни был: и в Пергане, и в Одероне, и в Агабии против кочевников воевал. Даже в Оль-Мансоре такого напитка не знают. Горные гномы, правда, поговаривают, тоже такое вино готовить умеют.
– И они там это пьют? – с ужасом ткнул пальцем вниз юноша.
– А чё? – пожал плечами Бессони, осушая свой бокал. – Отличный первачок, хотя и слабоват, на мой взгляд.
– Ужас… – Кевин, который крепче элитного монастырского вина ничего до этого не пил, был в шоке. – Это какие же они завтра при взятии каравана будут?
– Нормальные будут, – успокоил его тролль. – Они привычные, я знаю, видел.
– Ладно, поверим. Но вы чтоб больше ни-ни!
– О чем базар, шеф! – Бесенок схватился за кувшин и присосался к нему.
Тролль поспешил отнять у него емкость.
– Вот это добьем, и на сегодня хватит, – прогудел он, опрокидывая остатки в свою огромную пасть.
– Так, все! За дело, – рассердился юноша. – Люка, на тебе ведьма. Найди, выясни, кто такая, как с некромантами связывается. Зырг, ты сидишь здесь и ждешь нашего прихода.
– А ты куда, шеф? – заволновался оруженосец.
– Задрыгу пойду поищу. На обед он прийти не соизволил. Надо узнать, чем занимается. Как бы подлянку какую не выкинул. Люк, чего расселся? Бегом!
– Айн момент, мон шер ами.
– Чего-о-о?
– Это не для средних умов, не напрягайся.
Бесенок схватил со стола огромный каравай, разрезал его пополам и начал сооружать сэндвич, запихивая внутрь остатки съестного, торопливо сметая последнее со стола.
– Вот теперь можно и за дело, – удовлетворенно хмыкнул он, засовывая сэндвич под мышку, после чего сиганул прямо в окно.
– Разбился, – ахнул Зырг, высунув голову наружу. Люки под окном уже не было. – Шеф, а ты так можешь?
– Нас в ордене еще и не такому учили, – пожал плечами юноша. – Ну-ка отойди!
Зырг отодвинулся от подоконника, и Кевин тут же перемахнул его. Ноги привычно спружинили, гася скорость. На мгновение юноша замер, в полусогнутом состоянии чисто автоматически привычно оценивая ситуацию вокруг, после этого упруго поднялся, из-под ладони посмотрел на клонящееся долу солнце и скрылся в соседнем переулке. Зырг почесал затылок кочергой, с которой в последнее время стал неразлучен.
– Не, ребята, я, в случае чего, лучше по лестнице. – С этими словами он высунул голову за дверь, и взревел во всю мощь своих легких: – Эй, человек! Когда нам, в конце концов, дадут нормально выпить и пожрать? Я голоден! Требую перемену блюд!
