Текст книги "Паладин. Благословение"
Автор книги: Олег Шелонин
Соавторы: Виктор Баженов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]
– Согласен с вами коллега, – согласился второй астролог.
Анджей поднял с пола обломок ножки табуретки, и добавил живой карте анестезии, чтоб не дергалась.
– Бракоделы! Ничего доверить нельзя! – сердито рявкнул он на помощников. – Этих убрать, – кивнул некромант на астрологов, – и доложить в канцелярию. Пора оформлять на них документы на пенсию. Нет, это я сам потом доложу.
Астрологов бесцеремонно вытолкали из помещения.
– Кхе, кхе… Ваша Светлость… – деликатно кашлянул самый молодой некромант.
– Я не люблю лести! – оборвал его Анджей, – зови меня просто: второй помощник первого приближенного к Великому Магистру.
– Прошу прощения второй помощник первого приближенного к Великому Магистру, но мне кажется, мы подходим к расшифровке карты не со всем с той стороны.
– Мне и этой стороны хватает, – поморщился Анджей, покосившись на голый зад «пациента».
– Я имел в виду другое, – настаивал молодой некромант, – это ведь слепок, отпечаток, можно сказать негатив, клише. Зеркальное отражение настоящего тайного послания…
– Какое послание!!? Тебе же ясно сказали, что это карта звездного неба!
– Извиняюсь, – продолжал настаивать молодой некромант, – но мне кажется то, что наши астрологи приняли за звезды, это обычная сыпь и волдыри от ожогов, а вот символы, действительно имеют какое-то значение. Кроме того наша карта зеркальное отражение того, что было на оригинале. Клише так сказать, негатив, отпечаток.
– А… а… а то я без тебя не знаю! – возмутился второй помощник первого приближенного к Великому Магистру, которому эта мысль, разумеется, даже в голову не пришла, – но враг хитер и коварен! Святой Сколиот мог на оригинале сделать клише, чтобы никто не догадался, и тогда здесь, – шлепнул по голому заду пациента Анджей, – была бы настоящая карта! Быстро чернила, и бумагу сюда!
Два некроманта метнулись выполнять приказание, и скоро затребованное было доставлено грозному начальству. Анджей лично соизволил полить «карту» чернилами, и плюхнул сверху лист бумаги. То ли чернила были едкими, то ли анестезия оказалась несовершенной, но пациент очнулся и опять заерзал. Анджей мрачно посмотрел на смазанное чернильное пятно, в котором не то, что карты, даже ягодиц разобрать трудно было.
– Придется иначе, – буркнул Анджей, положив чистый лист бумаги на стол, – а ну-ка, взяли его за руки ноги.
Помощники его поняли с полуслова. Подхватив бедолагу они подняли его, с размаху опустили седалищем на чистый лист бумаги, и отбросили за ненадобностью в сторону. Вторая попытка оказалась более удачной. На листе бумаги отпечатались странные знаки, разделенные белой полосой.
– Плохо дело, – озабоченно забормотал Анджей, – это анаграмма, или того хуже криптограмма, и без ключа ее не разгадать.
– Боюсь, что дело еще хуже, – удрученно сказал самый молодой, но, похоже, самый просвещенный некромант, – это древние ебипетские иероглифы. Давно забытый язык, секрет которого утрачен навсегда. Ходят слухи, правда… даже не слухи, а скорее легенды…
– Ну? – нетерпеливо вздернул голову Анджей.
– Есть легенда, что в горах Алантии живет Посланец Вездесущего Арасфер. За тысячелетия скитаний, Арасфер изучил языки и обычаи всех народов мира, пока не нашел пристанище в пещере у подножия горы Агагат…
– Ты веришь в эти бабушкины сказки!!? – возмутился Анджей.
Молодой некромант пожал плечами. Его начальник пару минут бегал по камере, сердито косясь на с таким трудом добытый ими отпечаток карты.
– Алантия, – задумчиво пожевал губами второй помощник первого приближенного к Великому Магистру, – Алантия… в этих горах у нас ни одной базы нет. Там все под карачелами и кланом короля Подгорного Трона. Опять же темные эльфы в предгорях. А уж гномы! Сколько они Черных Рыцарей нам там загубили… И цверги. Они в последнее время огрызаться стали. Нашу власть не признают. А через них так просто не пройдешь.
Дверь приоткрылась. В ней нарисовалась седая борода первого астролога.
– В черной дыре искать надо! В черной дыре!
– Там ответ на все загадки, – сунулась в дверную щель борода второго астролога.
– Да уберите вы их! – рявкнул Анджей.
Кевин осторожно тронул за рукав Офелию.
– Уходим, – еле слышно шепнул он ей на ухо, – передай по цепочке.
Герцогиня довольно бесцеремонно ткнула в бок пристроившуюся рядом Юлию.
– Передай по цепочке, сестренка.
Юлия хмыкнула, и с удовольствием передала тычок Люке, тот Авоське, Авоська ткнул рукоятью молота Небоску, а последний, не долго думая зарядил кувалдой по оттопыренному заду Зырга, увлеченно подглядывавшего в дырочку. Стенка, отделяющая параллельный штрек от камеры, была тонкая, голова у тролля была чугунная, а потому вышла с другой стороны тайного хода и завопила во весь голос.
– Да вы что, мужики, охренели совсем?
У некромантов отпали челюсти.
– Это вы нам? – заикаясь, спросил самый молодой некромант, – вы не подумайте чего нехорошего, мы просто…
– Идиоты! – Кевин выдернул голову тролля обратно, и начал творить портал.
На этот раз заклинание прошло без сучка, без задоринки.
– Это же сподвижник ЗОРРО! Гасите его! – донеся до команды Кевина вопль Анджея, прежде чем их подхватил вихрь переноса, но было уже позднего. Члены его команды один за другим запрыгивали в зыбкое марево. Последним, как и положено предводителю, опасную зону покинул рыцарь. Дичь ускользнула, к счастью для охотников. Команда Кевина с каждым днем все больше и больше набиралась опыта и сил, и взять ее голыми руками теперь было не так-то просто, однако не так просто было взять и некромантов…
* * *
– Великий Магистр, – в кабинет короля Одерона вывалился из портала Анджей, – они ушли! Они подслушивали! Возможно, видели и карту!
Сидевший за столом дородный мужчина медленно поднял голову. На губах заиграла сардоническая усмешка. Радость Великого Магистра была так велика, что с него стала спадать личина.
– Граф… – ахнул Анджей, и преклонил колено.
– Комедию можно больше не ломать. Они узнали все что надо. Ваша задача теперь проверить Пия Семнадцатого.
– О чем вы, магистр? Пий проверен уже не однократно…
– Тогда откуда взялся этот щенок, который именует себя Рональдом Ромейским? Моим сыном!!? Проверить! И отправить копию карты в Алантию. Я слышал этот святой большой дурак в житейских вопросах. Обдурить его не составит большого труда.
– Копию мы уже сняли, – тряхнул бумажкой Анджей.
– Отправьте носителя этой копии. Пусть делает что хочет, но секрет должен быть раскрыт! Пусть, например, прикинется пра-пра-правнуком в нанадцатом колене святого Сколиота, или просто дурачком. Пусть скажет, что попал к некромантам, пытали, дескать, сволочи, хочу им пакость сделать.
– Так он ему и поверит!
– Задницу свою пусть покажет. Такого зверства Арасфер даже от нас не ожидает.
– Так ему же клеймо Паладин Вездесущего приладил!
– Не Паладин Вездесущего, а его сподвижник. Это большая разница. Отшельник руку паладина не почует. Главное первыми выйти на место! Арасфер, хоть по жизни и дурак, но карту ему расшифровать раз плюнуть даже по обрывкам, и мы должны быть первыми!
– Но к чему тогда вся эта комедия, сразу бы сняли копию и не посвящая пала…
– Исполнять!
Анджей пал ниц перед повелителем, затем быстро вскочил на ноги и исчез в портале.
– С какими глупцами приходится работать! Неужто так трудно понять, что Паладина Вездесущего может сразить лишь тот, кто хотя бы равен ему по силе? Но для этого на месте мы должны быть первыми!
Мертвенно бледное, холеное лицо Германа Ромейского исказила гримаса дикой ярости, а затем на него начала наползать личина. «Король» поправил на голове корону, посмотрелся в зеркало и пошел на совет, где его ждали сподвижники. Еще не вся Одеронская знать заменена на верных людей. Надо многое успеть сделать…
10
В это напряженное время граф Леон де Рейзи не позволял себе расслабляться. Он работал с утра до глубокой ночи, и на сон отводил не более пяти часов. Вот и сегодня граф поднялся с первыми лучами солнца, быстро завершил утренний туалет, и поспешил на завтрак, где его уже ждали верные соратники: начальник гарнизона, преданные рыцари ордена Белого Льва, и военачальники его армейских подразделений. На территории графства спешным порядком проводилась массовая мобилизация. К замку уже не первый день стекались войска. Поприветствовав подданных легким кивком головы, граф сел во главе стола.
– Садитесь господа. Прошу вас разделить со мной эту скромную трапезу, но на вино рекомендую не налегать. У нас сегодня много работы.
Загромыхали кресла. Подданные начали усаживаться за стол, который ломился от самых разнообразных кулинарных изысков графской кухни. Не обделен он был и вином, и элем, и гномьей водкой, но все это стояло чисто для проформы. Вассалы графа де Рейзи прекрасно знали, что их сюзерен не терпел пьянства в рабочее время. А время для его армии настало самое рабочее: графство де Рейзи было на грани войны. Несколько минут за столом раздавалось только дружное чавканье. Насытившись, граф де Рейзи, вытер салфеткой жирные губы, отодвинул от себя тарелку и откинулся на спинку кресла.
– Итак, господа, жду вашего доклада. Как идет мобилизация, что нового за последние часы случилось на границе нашего графства, что докладывают тайные агенты из Босгона, не замечено ли вражеских лазутчиков на подконтрольной мне территории? Начнем с вас, Гарден.
Сидевший радом с ним по правую руку начальник замковой стражи поднялся, но приступить к докладу не успел. Раздался деликатный стук в дверь.
– Войдите!
В дверях появился лакей, почтительно поклонился.
– Господин граф, посыльный от капитана береговой охраны.
– Давай его сюда.
Слуга отодвинулся в сторону, пропуская вестового, после чего удалился, прикрыв за собой двери.
– Господин граф, разрешите доложить.
– Докладывайте.
– Неподалеку от Зимней Резиденции короля замечено пиратское судно. Он легло в дрейф, и на наши сигналы ответов не дает.
– Так обстрелять его! – грохнул кулаком по столу граф, – в чем проблема?
– Оно легло в дрейф в нейтральных водах. Стрелы не долетают. А ваш флот в порту Зимней Резиденции арестован по приказу короля. Чтобы наказать нарушителя границ, нам нужен флот. Прикажете начать атаку на королевский портовый гарнизон, чтобы отбить ваши суда, и разобраться с пиратами?
– Рано! Еще не все силы подтянуты, чтобы начать открытую войну. Значит, говоришь, судно легло в дрейф… что оно там делает?
– В том-то и дело, что ничего не делает, – пожал плечами вестовой.
– Странно, что бы это могло означать? – нахмурил брови Леон де Рейзи, – разведчик? Или, может, доставил сюда кого-то? Кого?
В этот момент в раскрытое окно влетело что-то зеленое, сделало лихой вираж в воздухе и плюхнулось на стол.
– Ну, ты тупой, – взъерошенный комок перьев, взлохматил крылом гребень на хохолке, щелкнул свернутым на бок клювом, нетерпеливо поставил его на место взмахом другого крыла, и двинулся к графу, лавируя меж тарелок и пустых рюмок, – меня конечно! Э, да у вас тут сходнячок! Я вовремя. Баки горят. – Попугай вспорхнул на ближайшую бутылку, вонзил в пробку свой клюв, уперся лапками в горлышко, поднатужился, и рухнул на стол вместе с пробкой, которая увязала в клюве.
Граф де Рейзи недоуменно посмотрел на своих подданных, перевел взгляд на лежащего на спине попугая, лапки которого теперь упирались в пробку, в тщетной попытке освободить клюв, деликатно поднял птичку, и помог ей освободиться от этого своеобразного кляпа. Ни одно доброе дело никогда не остается безнаказанным. Владелец замка затряс рукой. Из прокушенного пальца закапала кровь. Попугай взметнулся обратно на бутылку, сунул клюв внутрь.
– Фу-у-у… вино. У вас что, здесь нормального пойла нет? Вы как встречаете парлумертера!!?
– Кого? – герцог флегматично облизал прокушенный палец.
– Парлу…парле… какая хрен разница!!? Засланец я, ясно? С посланием. Только я вам его не дам. Рому сюда быстро!
– Принесите ром, – коротко распорядился граф, с любопытством рассматривая барахтающуюся перед его носом на столе вздорную птицу, – и как тебя зовут засра… э-э-э… посланец?
– Яго! – попугай воинственно растопырил перья.
Расторопные слуги метнулись в погреба, и буквально через пару минут перед посланцем оказался кубок, доверху наполненный затребованным напитком. Попугай взмахнул крыльями, сел на край кубка и погрузил в чашу клюв.
– Спорим на сто золотых, что после первого глотка откинется? – хмыкнул граф де Рейзи, скосив глаза на Гардена.
– Сто сверху, что только после второго! – увеличил ставку начальник замковой стражи.
– Годовое жалование, что после третьего! – сверкнул глазами Сандарм.
– Два годовых, что после четвертого! – уверенно заявил Руже. Азарт не избежал даже рыцарей ордена Белого Льва, стоявших на охране графа де Рейзи.
Члены военного совета с интересом наблюдали, как клюв опускался в чашу все ниже и ниже, а его животик раздувался все больше и больше. Ставки росли, азарт нарастал, и что самое интересное предмет их спора не подкачал. Он выдул всю чашу до дна, плюхнулся внутрь и захрапел. Над поверхностью кубка торчали только кончики крыльев, клюв, и две лапки. Вот только никто из спорщиков не смог определить, сколько предмет их спора сделал глотков, а потому ставки пришлось аннулировать. Граф де Рейзи вытряхнул посланца из кубка на стол, довольно бесцеремонно дернул за хвост, и тут же отдернул руку, спасая пальцы.
– Пасть порву!!! Моргала выколю, якорь мне в глотку! – окосевшая птица с трудом поднялась на нетвердые лапки, оперлась для устойчивости крыльями в стол и вперила огненный взгляд в графа. – ты хто таков?
– Я граф Леон де Рейзи, – вежливо ответил хозяин замка, – а вот кто ты таков, я до сих пор так и не понял. Какие у тебя парламентерские полномочия?
– Кто я таков? Да я сам Яго!! Пираты боятся Сильвера, а Сильвер боится меня!
– Ну, и от кого ты прилетел Яго? – граф был предельно вежлив, хотя скулы его и подрагивали, но не от злости, а от с трудом сдерживаемого смеха.
– А что, по мне не видно?
– Пока нет.
Попугай изумленно посмотрел на графа, вывернул голову на бок, обозрел правым глазом грудь, и, не обнаружив там ничего кроме встопорщенных зеленных перышек, завопил во всю глотку:
– Ограбили!!! Меня ограбили!!! – От возмущения попугай даже начал трезветь. Вывернув голову на другой бок, он освидетельствовал грудь левым глазом. – Нет, цепа на месте.
Плюхнувшись на хвост, Яго задрал лапку и дернул за золотую цепочку, запутавшуюся в встопорщенных перьях. На шее попугая закачался перстень с печатью герцога Антуйского, который до этого скрывался где-то под крылом не совсем адекватного парламентера.
– Посланник от герцога? – встрепенулся граф. Лицо его сразу стало серьезным.
– Ну!
– Где он? Что велел предать?
– Так я тебе и сказал! Я только с местным авторитетом говорить буду!
– А кто здесь местный авторитет? – опешил граф.
– Белый Лев.
– А то, что перед тобой правитель этих земель для тебя не авторитетно? – начал наливаться кровью Леон де Рейзи.
– Неа, – мотнула хохолком вредная птица, – этот придурок с печаткой тебе может, и доверяет, но я мелкой шушере всякой, бычью не проверенному, нет. Что вы за фраера такие? Может на первом скачке расколетесь! Всех сдадите! Вот Белый Лев, это то, что надо. Коронованный в натуре, все по понятиям, – попугай оторвал крылья от стола, с трудом растопырил перья веером, – без него базарить не буду.
Попугай дотянулся до ближайшего блюда, крылом смахнул с него объедки, плюхнулся внутрь на спину, сложил крылья и лапки на груди, закрыл глазки, и приготовился отойти ко сну.
– Как придет, разбудите.
Видя, что парламентер готов уйти в нирвану, граф забеспокоился.
– Что за авторитет, объясни хоть толком!
Его слова подкинули парламентера с блюда. Глазки открылись, перья встали дыбом.
– Ты что, Шефа не знаешь? Белого Льва в законе? – попугай начал прыгать по тарелке на одной лапке, пытаясь другой лапкой выдернуть из-под перьев крыла заточку. Но, то ли он забыл, где она была спрятана, то ли был просто не совсем в кондиции… короче на стол пока сыпались только зеленые перья.
– Можно я с ним поговорю, граф, пока он себя окончательно не дощипал? – заволновался Руже.
– Попробуй, – пожал плечами хозяин замка.
– Засланец! – рявкнул Руже, командным голосом, – я рыцарь ордена Белого Льва!
Попугай прекратил заниматься мазохизмом, перевел взгляд с графа на его телохранителя.
– Со мной ты можешь говорить свободно и доверить любую тайну, – для убедительности телохранитель насупил брови, и даже обнажил плечо для достоверности. – Вот, видишь?
Попугай обозрел татуировку, пренебрежительно фыркнул.
– А корона иде? Я шо, раскладов не вижу? Шестерка ты бубновая, а не король. Свободен! Хотя нет баклан, еще сгодишься. Слышь, фраерок, накапай мне полпампурика, и организуй по-быстрому маленький бордельеро, тогда помилую. И ваще, это шо за сходняк? Музыки нет, девочек нет, не по понятиям живете в натуре! Я Шефу маляву притаранил, а тут такой отстой! А ну быстро, рому, конопли и зрелищ!
Совет опух окончательно. Все смотрели на пьяного попугая, ножки которого в очередной раз подогнулись, заставив плюхнуться обратно в блюдо. При нем был перстень герцога Антуйского, что подтверждало его полномочия, но при этом он требовал для переговоров неведомого всем присутствующим какого-то авторитета в законе.
– Так, где девочки? – капризно каркнул из блюда попугай, – я разрешаю, начинайте!
– Сейчас начнем, – обнадежил граф де Рейзи попугая, засучивая рукава камзола, и протянул руку к блюду, где сибаритствовал парламентер, однако приступить к экзекуции не успел.
Над пиршественным столом замерцало марево портала. Рыцари ордена Белого Льва молниеносно выхватили мечи, но увидев, кто из него вываливается, замерли, с занесенным вверх, изготовленным для удара оружием. А из портала на стол грохнулась сексапильная девица, одежда которой состояла только из сапог, и чего-то белого на груди и на бедрах. То, что было на бедрах, попыталось взметнуться вверх, но девица, испуганно пискнув, торопливо одернула материю вниз.
Хохолок на гребне попугая встал дыбом, и он резко сел на своем блюде.
– Фраер, а ты тему хорошо вкурил. Еще одну можешь, чтоб они на пару для меня танец живота зажгли?
Рядом с Юлией на стол грохнулась Офелия в своей монашеской рясе, которая порывом воздуха тоже взметнулась вверх.
– Монашка! – возликовал попугай, – молоденькая! Без мужиков дозревшая! Да это же мечта! Молодец, баклан, эти зажгут!
И тут из портала посыплись все остальные: гномики, Люка, Зырг… гигантской туши тролля стол не выдержал, и Кевин рухнул уже в огромную кучу малу, состоящую из членов его команды, обломков стола, и всего что на нем только что стояло. Сложившийся пополам стол отправил парламентера вместе с блюдом в полет.
– Э! Баклан, я только девочек заказывал! – возмущенно каркнул на лету попугай, – пасть пор…
Блюдо грохнулось о стену, разлетелось на мелкие осколки, и вместе с зеленым комком перьев осыпалось на пол.
Первым из кучи малы выполз весь перемазанный каким-то экзотическим салатом Люка с Юлией под мышкой, затем его шеф с головы до ног залитый вином. Он тоже волок за собой самое дорогое: Офелию в изрядно помятой монашеской рясе. Тряхнув головой, юноша вытряс из волос осколки разбившегося об его лоб кувшина, огляделся и, нащупав глазами графа, виновато съежился.
– Слышь, крестный, прости, что без приглашения… нам бы это… – рыцарь покосился на свою чумазую команду, – помыться…
– Выпить, – поспешил добавить Люка.
– Пожрать, – поднялся на ноги тролль.
– И поспать, – простонала Офелия, – не знаю как эти обормоты, а я уже вторые сутки на ногах!
– А лючше всо это вмэстэ! – попросил Гиви.
– И сразу! – радостно закивал головой Вано, соглашаясь с просьбой брата.
– Сынок, Офелия… – лицо старого графа болезненно сморщилось, но, не смотря на дикое усилие воли, предательские слезы, все же брызнули из глаз.
11
– Так, шеф, держи!
Кевин подрал глаза, спустил ноги с кровати, с наслаждением потянулся, сладко зевнул, и начал натягивать на себя штаны.
– Держи говорю! – бесенок сунул в руки юноше свернутый в трубочку, перехваченный тесемкой кусок кожи.
– Что это?
– С карты копию снял. Пока ты дрых твой друг работал. Мало ли что случится? Дощечка золотая, на нее покуситься могут, а на кусок исчерканной кожи никто не позариться. И спрятать ее легко. Хоть в карман, хоть в памперсы засунул, – никто не найдет!
– А где оригинал?
– Вот, – протянул Люка рыцарю золотую дощечку.
Кевин повертел ее в руках, хмыкнул, и засунул ее к себе в карман.
– Э, мы так не договаривались!
– Так надежней, – отрезал юноша, возвращая бесенку кожаный свиток, – я давно заметил, что у тебя к презренному металлу нездоровый интерес. Как ты думаешь, нас не заждались?
– Только тебя ждем, – сердито буркнул Люка.
– Ну, так пошли.
Оказалось, ждали не только рыцаря. Дамы к ужину тоже слегка припоздали, так как команда портных не успела дошить их наряды к моменту пробуждения подружек, но, к счастью задержались они ненадолго. Итак, ближе к закату, все собрались опять в трапезной, где уже стоял новый стол, который ломился от яств. Граф де Рейзи буквально лучился от счастья.
– Сюда, сюда, сынок… рядом садись, здесь твое место. Герцогиня, ах вы с графом Ромейским? Не смею перечить. Друзья, располагайтесь, как вам будет удобней!
Граф так хлопотал, стараясь угодить рыцарю и его друзьям, что те, слегка смущенные столь радушным приемом, не сразу заметили, главное украшение стола. На самом центре его стояла золотая клетка, внутри которой сидела мрачная нахохлившаяся птица.
– Ой, Люка, тебе этот дятел никого не напоминает?
Попугай возмущенно фыркнул, и повернулся к рыцарю хвостом.
– Неужто, Яго? – изумился бесенок.
– Он самый, – подтвердил граф де Рейзи, – прилетел сегодня ни свет, ни заря в качестве парламентера от герцога Антуйского, только вот послание, подлец передавать не хочет. Все какого-то авторитета ждет, и есть у меня подозрение, что это ты. Сынок, как получилось, что ты к титулу графа добавил еще один, не совсем достойный благородной фамилии? – граф был явно озабочен этим обстоятельством.
– Ты не поверишь, крестный, – честно признался юноша, – сколько собак на меня навешали, как только я вышел из стен монастыря. Я и половину о себе не знал того, что мне молва приписывает. Погоняло придумали. Теперь я крутой авторитет по кличке Шеф. А команда моя, ой… – Кевин смутился, украдкой покосился на Офелию. Он так привык к своим верным спутникам, что даже мысленно называл их своей командой, – ну… друзья в смысле. Так кое-кто из них считает меня, почему-то, Паладином Вездесущего…
Сандарм и Руже при этих словах судорожно вздохнули, вытянулись по стойке смирно, приложили правую руку к сердцу, затем выбросили ее вперед.
– Мы приветствуем тебя брат наш!
Затем встали на одно колено, и склонили перед рыцарем головы.
Кевин, поспешил тоже встать из-за стола, и повторил жест приветствия братства ордена.
– Поднимитесь братья. Я всего лишь странствующий рыцарь. Не след отдавать мне королевские почести.
– Вот тут-то ты брателло малость лоханулся, – не выдержал-таки вредный попугай, поворачиваясь клювом к рыцарю. – А ну быстро свободу парлемендеру! Я с авторитетом базарить буду!
– Слышь, крестный, а чего вы его в клетку засадили? – поинтересовался рыцарь.
– Буйный очень. Во, палец мне прокусил, – продемонстрировал Кевину пострадавший палец граф.
– Выпускайте. Начнет буйствовать, я ему в клюв дам, а начнет кусаться, шею откручу и все дела.
Гордую птицу немедленно выпустили на волю. Выпрыгнув на стол, Яго задумчиво ощупал крылом сначала клюв, изрядно пострадавший после разборки с герцогом Антуйским, затем горло, и приступил к своим парламентерским обязанностям, решив особо не выпендриваться.
– Значит так, сявки, слушайте сюда. Тут этому баклану, – указал он крылом на графа де Рейзи, – малява от князя пришла.
– Какого князя? – опешил граф.
– Шеф, с кем ты связался? – схватился за голову крыльями попугай, – от князя, герцога вашего. Это у вас он герцог, а у нас большой авторитет. Братва его князем окрестила. Только, прости, Шеф, не верю я этой дворянской морде. Ну, кто он!!? Граф! Бык педальный, волк тряпочный, баклан в натуре, так что пахан, извини, я тебе рассказывать буду, а ты, если захочешь, ему передашь.
И парламентер начал передавать пахану маляву только им, как он считал, понятным языком.
– Шеф, в натуре, братва собралась. Из старых сидельцев, что раньше зону держала, пальцовочку раскинула: кто типа на местном дороге мазу держит? Только ты! Белый лев, в натуре, коронованный. Князь через этого фраера, – очередной пренебрежительный жест в сторону графа де Рейзи, – маляву отбарабанил, и я как последний лох решил все на себя взять, так как только я твой фейс в натуре видел. В корабль прыг и, на всех веслах, сюда! Короче, пахан, князь передает, что раз ты единственный на местной дороге за базар отвечаешь, то бразды управления королевством он тебе передает… через этого баклана, если ты тут появишься.
Граф и вся его свита только головами трясла, пытаясь вникнуть в смысл «малявы» от герцога Антуйского. Головой не тряс только Кевин и его команда, за время путешествия довольно прилично освоившая правильный базар от Люка, который сидел в своем кресле с видом херувимчика, старательно дела вид, что он тут абсолютно не причем. И тут нервишки у Кевина немножко сдали, и он начал приподниматься с кресла.
– Слышь, мерин, я что-то не вкурил, это что я за всех теперь мазу тянуть должен!!?
– Шеф! – всполошился попугай, – на меня резину не тяни, я тут в натуре не причем! Князь передал! Ты в авторитете. Тебе всю братву поднимать и под себя подгребать! Вот этого баклана, – еще один жест в сторону графа де Рейзи, – тебе в шестерки отдает, это терки не со мной, я тут в натуре не при чем!
В трапезной воцарилась напряженная тишина.
– Слышь, сынок, – нарушил, наконец, молчание граф де Рейзи, – а о чем вы тут это… бакланили?
– О хреновых делах. Меня в натуре без меня жени… ой! Извини крестный, – Кевин опомнился и плюхнулся обратно на сиденье кресла. – Короче, перевожу маляву. Если по нормальному то князь… тьфу! Герцог велел передать, на время отсутствия короля…
– Отсутствия? – встрепенулся граф.
– Угу. На троне сейчас некромант в личине Анри IV сидит. Так вот, отец нашей герцогини, – юноша, скосил глаза на Офелию, – с чего-то решил, что именно я должен взять на себя роль верховного правителя Одерона.
– Да неужели? – ахнул граф.
– Ужели, – удрученно вздохнул рыцарь, – он, правда, еще не знает, что законный король уже свободен. Мы его вчера вечером из Гаштилии вытащили. Его, и Мелрига.
– Кевин! Дядя на свободе!!? – Офелия просияла, и, не стесняясь посторонних, расцеловала юношу в обе щеки.
Только тут Кевин сообразил, что в суматохе, так и не удосужился рассказать ей о своих приключениях. Похоже, те же соображения пришли на ум и графу де Рейзи.
– Давайте откушаем, а потом начинай рассказывать сынок, – коротко распорядился он, пододвигая к себе кувшин с вином.
Это послужило сигналом, и все приступили к вечерней трапезе. Помня об утреннем внушении на алкогольные напитки никто, кроме гостей не налегал. Да и гости тоже вели себя в этом отношении корректно. Даже гномики отказались от водки, которую им пытался подлить слуга. Насытившись, Кевин вытер салфеткой губы, и начал врать. В смысле он говорил правду, но не всю. Что-то заставило его промолчать про приключения в храме Святого Сколиота, где они с бесенком добыли карту, чем заслужил одобрительный кивок Люка, и про сцену ее расшифровки в подземельях некромантов тоже не стал распространяться, что вызвало недоуменный взгляд на рыцаря со стороны Юлии. Она хотела, было, открыть рот, но Офелия ее вовремя одернула. Герцогиня поняла, что ее возлюбленный это утаивает не просто так. Раз решил умолчать, значит, тому есть причина. Закончив изложение усеченного варианта событий последних суток, юноша, наконец, замолчал, и откинулся обратно на спинку кресла.
– Такие вот дела, крестный. Ну, а у вас, что нового? Мне братва на зону через Сильверучи послание доставила, что ты тут силы копишь. Давай на чистоту. На кого и для чего. От этого зависят наши дальнейшие отношения. Либо мы друзья и соратники, либо смертные враги. Извини, что говорю это в твоем родовом замке, возможно злоупотребляя положением гостя, но я должен это точно знать. Твоя цель свержение ныне существующей династии, или наоборот восстановление ее, и силы ты копишь против некромантов и Черных Рыцарей.
– Как ты можешь такое говорить, сынок, – ахнул старый граф, – чтоб я за некромантов…
– Извини крестный, – поднялся Кевин. Рука его легла на рукоять меча Треварда, – но твой сын Альберт оказался Черным Рыцарем.
Словно туча набежала на чело юноши, от этих мерзких воспоминаний.
– Да какой он мне сын! – взметнулся старый граф и осекся. Лицо его перекосилось. – Так, – простер он руку в сторону своих подданных, – все на колени, и присягать моему крестному сыну на верность! Я, граф Леон де Рейзи, отдаю свою жизнь и честь графу Рональду Ромейскому, и обязуюсь служить ему верой и правдой до конца своих дней!
Старый граф первым подал пример, преклонив колено перед рыцарем. Медленно выдернув меч из ножен, он почтительно протянул его рыцарю рукоятью вперед. Загрохотали кресла, и юноша с удивлением обнаружил, что на коленях стоят не только воины и челядь старого графа, но и его команда. Практически вся! Даже Люка плюхнулся на пятую точку, поджав под себя ножки, и сделал вид, что склонил голову. Правда, склонил он ее к кубку с вином, который успел сдернуть со стола, но, тем не менее, склонил! Кевин настолько растерялся, что потерял дар речи.
– Да скажи ты что-нибудь, – сердито прошептала Офелия, дернув его за штаны, – сколько нам тут на коленях перед тобой ползать?
– Точно, шеф, – согласился Люка, – не давай развиться в себе мании величия. Тем более, что закуска осталась на столе, а сидя на заду я до нее не дотянусь.
– Да у тебя только о выпивке и заку… ах да! – Юноша опомнился, принял меч из рук графа, и положил клинок на левое плечо крестного отца. – Я принимаю вашу клятву… хотя и не уверен в ее правомочности. Такую клятву может принять только истинный король, но я рассматриваю ее как клятву верности данную через меня именно ему, настоящему королю Одерона Анри Четвертому!
– Очень благородно, – хмыкнул Люка, забираясь обратно на кресло, – но глупо до предела. Вставайте с пола, граф, официальная часть окончена. – Граф со своей свитой начал подниматься с колен, и усаживаться обратно за стол. – Вы знаете, я с вашим крестником за это время так намучался! Ему бы только драки, спасать невинных дев, а как доходит дело до бабла, ну в смысле мани-мани, или приличный чин и звание, за свои подвиги оттяпать, так он сразу становится такой лох, что у меня уши трубочкой заворачиваются, когда его слушаю. Вот только что конкретно отказался от конкретного трона из чисто альтруистических соображений. А я ведь ему еще пару месяцев назад предлагал…
