Текст книги "Берег Проклятых"

Автор книги: Олаф Локнит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Глава шестая

– Невероятно! – сдавленным голосом произнес Торинга. Перед ним прямо на низком столе лежали три невзрачные вещицы – символы власти Империи. Меч, называемый в Пагане «кэн», яшма, именуемая «биюй», и круглое серебряное зеркало– «цзин-цза».

Короткий, словно игрушечный, меч представлял собой обычный стальной клинок с маленькой круглой гардой и рукоятью, обтянутой черной шершавой кожей. Кэн символизировал возмездие нечестивым людям, которое последует либо из рук земного владыки, либо от самого Нефритового Императора по окончании преступником круга телесной жизни.

Биюй – небольшой, всего с кулак обломок необработанной зеленоватой с темными вкраплениями яшмы – являлся олицетворением земного богатства и могущества повелителя.

И, наконец, зеркало цзин-цза. Эта вещь отражала для царствующего императора сны Спящего Божества, а заодно служила оружием, испепеляющим врагов.

Варвар, следует заметить, подозревал, что все предметы обладают некими магическими способностями, хотя в действии видел только зеркало.

– Потрясающе! – Казалось, Торинга, рассматривая знаки императорского достоинства, потерял способность говорить внятно. Томэо выложила вещи из мешка довольно давно, желая похвастаться перед дядей своими сокровищами, и тот застыл, будто пораженный молнией. Конану становилось понятно, почему в стране объявлен шейрам – всеобщий розыск преступника. Престарелый Готоба не мог называться повелителем без яшмы, меча и зеркала.

Стоит ли говорить о том, что волшебные предметы некогда были сделаны самим Нефритовым Императором, еще во время его жизни среди людей!

– Девочка моя,– наконец проговорил Торинга.– Ты вернула семье драгоценности, искони принадлежащие Тайса! Теперь я, как старший в роду и наследник древних владык, могу называться старшим сыном Спящего Бога и императором Патана!

«Вот это поворот! – мелькнула мысль у варвара.– Дядюшка решил прибрать эти штучки к рукам!»

Предположение Конана оказалось верным. Томэо, услышав слова Торинги, замерла, побледнела и едва смогла выдавить:

– Дядя… Последним императором был Кисо, мой жених! Я должна наследовать ему! Я владычица!

– Вы не успели пожениться,– холодно ответил Торинга.– Поэтому ты не можешь получить титул. Обещаю, ты займешь самую высокую должность при дворе, но с этой минуты император Пагана – я, как самый старший в нашей семье! Ты ведь не пойдешь против законов клана Тайса?

– Нет,– прошептала Томэо и поклонилась. Варвар заметил в ее глазах злую искорку.– Приветствую тебя, повелитель!

– Идите за мной! – Торинга с благоговением взял со столика все три предмета и оглядел присутствующих.– Чужеземцы, вернувшие мне трон предков, могут просить любое вознаграждение.

Мораддин, рассказавший Торинги историю появления в Пагане его самого и «благородного Конана», несколько опешил и изрек:

– Господин, мы с другом хотели бы вернуться обратно, в страны заката. Вот наша просьба…

– После! – махнул рукой новый император. Томэо скрипнула зубами.– Идемте, идемте! Я должен объявить всем о радости, постигшей семью Тайса!

В главном зале дома Торинга приказал стражникам собрать на площади у ворот всех людей, находящихся в крепости. Слуги со всех ног кинулись исполнять поручение, а Конан с грустью посмотрел на обиженную красавицу. Еще бы! Рисковать жизнью, потерять жениха, избежать стольких опасностей ради того, чтобы родной дядюшка отобрал принадлежащие ей по праву атрибуты верховной власти! Ни один киммериец такого не потерпел бы, сразу полез бы в драку… Однако законы чужой страны нужно уважать, и потому Конан держал язык за зубами.

Вскоре на обширной площадке у дома начал собираться народ. В основном воины, немного женщин, монахи из братств Дарумы, а также члены семьи Мориту в фиолетовой одежде, приехавшие в Баолэй Тайса из соседней провинции. Когда скопилось не меньше тысячи человек, Торинга, ждавший на веранде с резными деревянными панелями и картинами на шелке, покинул свое кресло, вышел на верхнюю лестницу и поднял руки, требуя тишины. Толпа мигом утихла, и глава клана Тайса, взяв из рук одного из приближенных символы, воздел их над головой на вытянутых руках.

– Смотрите! – выкрикнул он.– Нефритовый Император вернул нам свою милость! Моя племянница Томэо Тайса, невеста Кисо Мориту, привезла отнятые у узурпатора Готовы священные меч, яшму и зеркало! Теперь наш клан снова владычествует над Патаном! Сегодня, когда все вы слышите мои речи, я, Торинга Кобаяси Тайса, провозглашаю себя пожизненным властелином Пагана, ибо на то есть соизволение Спящего Бога и его жены Омитасу!

Народ некоторое время безмолвствовал и вдруг взорвался неописуемой бурей восторга. Над головами воинов сверкали выхваченные из ножен клинки, женщины визжали от радости, а монахи в оранжевых балахонах немедленно затянули заунывный гимн Нефритовому Императору. Даже люди из семьи Мориту радовались и выкрикивали поздравления новому повелителю. Сочувствуя Томэо, варвар держал ее за руку. Похоже, из всей семьи только ее не восхищала пламенная речь Торинги.

– Брось! – прошептал на ухо девушке Конан.– Разве плохо быть приближенной императора? Ведь ты женщина, а трон лучше занимать мужчине…

– Неправда! – тихо ответила Томэо.– Омитасу покинула круги этого мира на двадцать лет позже своего божественного супруга и все эти годы царствовала счастливо, разумно и милостиво. Во времена ее правления народ жил в Золотом Веке… Ей наследовала дочь Миотэрасу, а той – внучка. Женщины правили Паганом двести семьдесят лет кряду! Все они мои далекие предки. Чем я хуже?

– Ничем,– согласился Конан.– Хочешь вернуть себе вещички? Я тебе помогу. И Мораддин тоже. Он очень хороший человек и терпеть не может, когда обижают женщин.

– Значит, теперь у меня два врага,– тоскливо вздохнула Томэо.– Проклятый Сутари и родной брат моего покойного отца. Без твоей помощи мне их не одолеть. Конан, ты подумай, по-настоящему теперь в Патане три императора: Торинга, Готоба и я…

– Больше – не меньше,– легкомысленно заметил варвар.– Я тебе скажу вот что… Киммерийцы всегда держат слово, а потому сделаем так: ты, Томэо, станешь королевой, тьфу, императрицей, а когда возьмешь власть, найдешь способ отправить нас с Мораддином обратно. Идет?

– Договорились,– почти беззвучно сказала девушка.– Давай послушаем моего дядю.

Торинга, во всеуслышание посулив, что «налоги будут снижены, а вольности последуют», изрек следующее:

– Я повелеваю всему ополчению семьи Тайса из всех деревень, поселков и крепостей нашей провинции к завтрашнему утру быть при полном вооружении возле Баолэй Тайса! Немедленно будут посланы гонцы к главе клана Мориту, с приказом привести войско к Среднему ущелью, разрезающему хребет Абукума! Западная Столица и узурпатор Готоба вместе со своим прихвостнем Сутари будут повержены через три дня! Йомо!

Толпа дружно проревела последнее слово Торинги. Видимо, это был боевой клич семьи.

Император повернулся и ушел в дом. Киммериец, отдав Томэо на попечение Мораддина, бросился вслед и нагнал Торингу в парадном зале.

– Прости, повелитель.– Конан подобострастно склонил голову.– Помнишь, мы тебе говорили об алтаре в покинутом храме?

– Конечно,– ответил царственный дядя красавицы Томэо.– Что ты хочешь?

– Скажи…– Варвар склонился еще ниже, всячески демонстрируя учтивость.– Нет ли в Пагане могучего волшебника, способного сделать так, чтобы мы с почтеннейшим Мораддином снова очутились в нашей стране?

– Есть,– усмехнулся Торинга.– Его имя – Сутари Барата, помощник самозванца Готобы. Предлагаю сделку. Ты и твой друг – бывалые наемники, наверняка у вас за плечами немало переделок. Я прав?

– Безусловно,– осторожно подтвердил Конан.– Смотря что называть переделками… Каково твое предложение, мой господин?

– Поймайте мне волшебника Сутари, а я заставлю его перенести вас в любую точку мира. Он может. Согласен?

– Согласен,– скрепя сердце уступил варвар. Значит, лучший маг этой страны – заклятый враг Томэо и ее дядюшки, а, кроме того, он отдал приказ о розыске чужестранцев, перебивших отряд стражи. Все-таки придется ехать через Кхитай и Вендию… Однако невыполнимых поручений не бывает. Просто надо действовать с умом.

– Замечательно.– Торинга широко улыбнулся, показав два ряда крупных белых зубов.– Завтра на рассвете мое войско отправится к Западной Столице. Вы поедете с нами.

– А Томэо поедет? – спросил Конан, опасаясь, что император оставит свою опасную сподвижницу в крепости.

– Она любит битвы.– Рот Торинги растянулся еще шире.– Пускай повоюет… Прошло немногим более суток. Выступившая поутру из Баолэй Тайса маленькая армия, предводительствуемая новым императором Патана, до заката миновала всю провинцию и вышла к просторному ущелью, по дну которого протекала широкая и полноводная река с совершенно непроизносимым названием Омихатиман. Впрочем, Томэо, ехавшая вместе с Конаном и Мораддином, называла ее просто Оми.

Сюда, в назначенное Торингой место сбора, должны были вскоре прибыть отряды союзной семьи Мориту. Глава этого клана передал через гонца, что ополчение появится к утру, и поэтому Торинга отдал приказ разбить лагерь и отдыхать. Всего, по оценке варвара, в войске Тайса было примерно три тысячи человек, и если Мориту приведет столько же, то к стенам Западной Столицы подступит довольно сильная армия. Томэо по пути рассказала Конану, что в Патане любой ребенок мужского пола, будь он крестьянином или благородным, с пеленок обучается военному искусству. Именно искусству, а не ремеслу – Паган не воюет с соседями, владеть же холодным оружием следует просто для развлечения и отдыха. В деревнях и крупных поселениях любимое зрелище – никогда не доходящие до крови шуточные поединки между лучшими воителями. А иногда деревенские богатыри всего лишь втроем или впятером выходят биться с речными или горными драконами.

Маленькая группа заговорщиков, состоящая из Конана, Мораддина, Томэо и ее родных братьев, оказавшихся в войске Торинги, образовалась, как только слуги разбили палатку для племянницы императора. Братьев у красавицы было четверо, и каждый имел в подчинении полторы сотни воинов. Познакомив сыновей Асаки Тайса с друзьями из дальних земель, Томэо рассказала, что именно она придумала.

Перво-наперво необходимо овладеть столицей, любым способом обезвредив волшебника Сутари. Эту миссию будущая императрица возложила, конечно же, на Конана, который вместе с Мораддином должен будет в ночь перед штурмом проникнуть в город и с помощью верных людей, живущих в квартале Розовой Цапли, пробраться во дворец. Мораддин вздыхал и твердил, что задача невыполнима, однако Томэо не желала даже слушать его возражений. Убив, а лучше пленив мага, Конану следует оставаться в укромном уголке дворца, ждать, пока армия возьмет город. Четверым братьям в плане отводилась такая роль: старший, Горисакава, вместе с верным ему отрядом захватит Торингу и сокровища трона, а трое младших окружат шатер низложенного императора и не дадут сторонникам Торинги освободить его. План простенький, можно даже сказать примитивный, но действенный.

На том и порешили. Мораддин, одарив Конана испепеляющим взглядом, ушел спать в палатку Горисакавы, большого знатока искусства Дарумы (оттого-то старший брат Томэо и бывший начальник туранской гвардии мигом нашли общий язык), а варвар с красавицей остались наедине.

– Надеюсь, у нас все получится,– неуверенно произнесла Томэо, разглаживая пальцами черные волосы киммерийца.– И дядя ничего не заподозрит…

– Ай-ай-ай,– попенял ей Конан.– Разве приличные девушки роют яму главе собственной семьи? Что скажет Нефритовый Император своей наследнице, а?

– Он скажет, что я умная,– без тени сомнения заявила Томэо.– Закон на моей стороне. Я отобрала меч, яшму и зеркало у Готобы. Он, старый безумец, убегая от войска моего жениха, забыл вынести из дворца священные предметы. Первый человек из царственной семьи, заявивший права на трон, становится властелином… Конан, давай лучше отдыхать. Нам предстоят три тяжелых дня.

– Отдыхать! – воскликнул киммериец.– Детка, твой дядюшка тоже обещал исполнить любое мое желание, если я добуду ему первого министра живьем. Теперь и ты требуешь, чтобы я пробрался в незнакомый город, поймал Сутари и держал его связанным до вашей победы! Почему мне всегда достаются самые опасные поручения?

– Я тебе говорила о Предназначении,– промурлыкала Томэо, незаметно расстегивая куртку варвара.– Оно есть и у тебя и проявляется в разных тяготах, выпадающих на твою долю. А сейчас я хочу, чтобы ты забыл о Предназначении и думал только обо мне…

Конан и Томэо уютно расположились на расшитых шелковыми нитками подушках и отдались под покровительство богини Иштар. Игра продолжалась долго, а потом уставшая Томэо предложила киммерийцу искупаться в реке. Они покинули шатер и осторожно двинулись к берегу через спящий лагерь. Внезапно девушка остановилась, схватила Конана за запястье и вытянула левую руку.

– Посмотри вон туда, чуть левее факела над палаткой жрецов и правее дерева! Ты ничего не видишь?

Поглядев в указанном Томэо направлении, Конан обнаружил чуть светящуюся зеленым тень, скользящую у ствола высоченного раскидистого дерева. Прозрачный человеческий силуэт бесшумно перемещался в воздухе. Он направлялся к Конану и Томэо.

– Ложись! – шикнул варвар.– Это обычное привидение.

– Какое еще привидение? – Девушка рухнула в высокую траву рядом с Конаном.– Посмотри на его одежду! Великая Омитасу, это же дух Сутари!

– Если это дух, значит, ваш министр помер,– рассудил киммериец, пока призрак в расшитой драконами невесомой бесцветной накидке проплывал мимо. Призрак летел в сторону реки и вскоре исчез из виду.

– Наши маги умеют во сне отделять дух от тела и, перемещаясь на огромные расстояния, следить за недругами,– все так же шепотом сказала Томэо.– Сутари увидел армию Тайса и теперь приготовится к встрече!

– Ладно,– Конан встал и отряхнулся.– Пошли купаться. Дух не может повредить человеку, а до встречи с почтенным министром у нас еще целые сутки.

… Обнаженные, они вошли в теплую, будто специально подогретую, воду и долго плавали при свете луны и звезд. Неожиданно варвар открыл, что служение богине любви Иштар в чистой как слеза проточной теплой воде куда приятнее, чем в душном и тесном шатре. А потом Конан и Томэо решили отдохнуть, плавая на спине в небольшой заводи. И сразу варвар ударился правой лопаткой о твердое.

– Нергал и его демоны! – вполголоса выругался он.– Томэо, здесь камень, осторожнее.

«Камень» вдруг двинулся вверх и поднялся над гладью реки. Киммериец, взяв Томэо за руку, отплыл к берегу на полдесятка локтей, оглянулся и обмер. Оказывается, он стукнулся не об огромный булыжник. Прямо перед людьми высилась покрытая крупной чешуей драконья морда шириной с торс Конана. Глаза величиной с кулак взрослого мужчины, если не больше, отсвечивая зеленым в лунных лучах, недоумевающе уставились на влюбленную парочку.

– Извини,– севшим голосом сказал ящеру варвар и покосился на Томэо.– Поплыли отсюда, а?

– А-а…– невнятно простонала красавица.– Не шевелись, он замечает движение…

Конан, нащупав пальцами ног песчаное дно, постарался исполнить приказ Томэо, но прежде крепко прижал ее к себе. Дракон, поводив взглядом туда—сюда, зашипел, точно кобра, высунул из пасти темный раздвоенный язык, выпрямился и прошествовал на берег, поднимая огромные волны.

– Хотел посмотреть на взрослых речных драконов? – с нервным сарказмом шепнула Конану девушка.– Пожалуйста.

– Великая Иштар! – Варвар сам не заметил, как помянул имя богини, которую уважал, но которой не поклонялся.– Ну и переполох он сейчас устроит в лагере! Ты говорила, речные драконы жрут все подряд?

Неповоротливое четвероногое чудище стояло на усыпанном галькой берегу и будто бы размышляло. Не видеть редкие факелы и угасающие костерки в лагере войска Тайса дракон не мог. Переваливаясь, зверюга пошла вперед, и в тот же миг завопили благим матом караульные, заметившие в темноте чешуйчатую зубастую тварь.

– На берег! – скомандовал Конан.– Мы у дракона за спиной, он нас не заметит. Отыщи одежду!

А стан уже наполнился криками перепуганных людей и утробным рычанием вышедшего на охоту водяного ящера…

Речной дракон мало походил на своих сородичей, обитающих в полуночных странах – в горах Асгарда, пустошах Гипербореи и боссонском Ямурлаке. В холке он достигал локтей десяти, передние лапы заканчивались изогнутыми, как туранские сабли, зеленоватыми когтями, а задние более смахивали на широкие ласты: речные драконы, как явствует из названия, жили в воде и лишь изредка выбирались на берег поохотиться или погреться на солнце.

Учуяв многочисленную и легкую добычу, ящер пополз через лагерь, круша палатки и стараясь ухватить зубами людей. Благодарение Митре, речные драконы были довольно неповоротливы, у них отсутствовал орган, дающий знаменитое на весь свет «драконье пламя», а потому многим воинам армии Тайса удалось бежать или затаиться. Однако дракон чувствовал, что добыча рядом, и отказываться от нее не собирался. В реке водилось слишком мало крупной рыбы для насыщения его бездонной утробы.

В дракона кидали копьями, несколько самых отчаянных храбрецов пытались распороть ему брюхо, другие стреляли из луков по глазам… Бесполезно. Толстая ороговелая чешуя, покрытая вдобавок речными водорослями и ракушками, надежно защищала монстра от оружия людей. Дольше всех не отступали лучники, надеясь ослепить его или всадить стрелу в небольшое отверстие над скулой или ухом. Чудовище не слишком хорошо видело, зато слышало малейшее движение и бросалось на него.

Конан и Томэо быстро натянули на себя одежду (благо ее было немного – у варвара лишь кожаные штаны, а у наследницы императорской короны длинный голубой кафтан со знаками рода Тайса) и со всех ног понеслись вокруг лагеря к своей палатке и шатру брата Томэо Горисакавы. Мораддин, по своему обыкновению спокойный и невозмутимый, встретил их шагах в десяти от палатки.

Дракон осерчал на атакующих воинов Торинги и с раскатистым ревом принялся крушить все вокруг, сбивая своих недругов толстым шипастым хвостом.

– Где вас носило? – тихо осведомился Мораддин.– Я подумал, вы уже съедены.

– Купались,– коротко ответил киммериец.– Что теперь будем делать?

– Одна такая тварь,– заметила Томэо,– может за ночь затоптать целый поселок в пять сотен человек. Если обычных зверей только голод толкает на убийство, то речной дракон уничтожает всех подряд ради удовольствия…

– Его можно убить? – сдавленным голосом произнес киммериец.– Учти, дорогая моя, если ящер перебьет часть армии, не видать тебе императорского трона.

– Можно,– резко кивнула Томэо.– Самая тонкая чешуя у него на шее, сразу под головой. Еще дракону можно повредить уши или глаза, он обезумеет от боли и уберется. Ты что, хочешь сразиться?

– Не хочу,– буркнул варвар.– Ты недавно болтала о моем Предназначении? Вот, пожалуйста, лишнее подтверждение твоим словам. Мораддин, пойдешь со мной?

– Конечно,– с неожиданной готовностью согласился Мораддин.– Никогда не дрался с драконами, мне даже интересно.

– Эй,– возмутилась Томэо и, нырнув в палатку, нашла у матерчатой стены свой меч.– Куда без меня?

Все трое направились к ворочавшейся почти в центре лагеря огромной туше, которую окружили самые смелые воины семьи Тайса. Там же были братья Томэо и ее дядя Торинга. Зверь как раз доедал одного из телохранителей императора. Несчастный подошел слишком близко и не успел отскочить, когда дракон, выгнув шею, метнулся вперед и вонзил прямые треугольные зубы в человеческое тело. Остальные, видя, какая участь постигла их товарища, попятились и образовали вокруг ящера ощетиненное сталью живое кольцо. Дракону, однако, было все нипочем – отведав крови, монстр раззадорился и восвояси не собирался. Треугольная голова поворачивалась из стороны в сторону, все, что шевелится, ящер считал своей добычей.

Конан, увлекая за собой Мораддина и Томэо, пробился сквозь неплотный строй ополченцев семьи Тайса и оказался чуть правее ящера. В этот момент чудище как раз дернулось в противоположную сторону, чтобы поймать человека, метнувшего ему в голову копье. Копье отскочило от чешуи под драконьим ухом, а неизвестный смельчак успел вскрикнуть, прежде чем его раздавили огромные челюсти.

– Томэо, Мораддин, сумеете его отвлечь? – хрипло спросил киммериец, глядя, как дракон заглатывает свою жертву.– Я попробую вскочить ему на спину и перерезать горло…

Не дожидаясь ответа, Конан рванулся вперед, легко вспрыгнул на основание хвоста речного ящера, уцепился за костистый гребень на его спине и осторожно пополз к драконьей шее. Зверь не обратил внимания на прыгающую по его спине двуногую мелочь, он высматривал на земле новые жертвы.

Мораддин, всегда идущий в бой без рассуждений, с одной лишь целью: победить и помочь товарищу, выскочил из охваченной страхом толпы, прямо к морде зверя. В тот же миг чудовище повернуло к нему окровавленную пасть и сверкнуло горящими глазами.

Белая летучая мышь сорвалась с плеча хозяина, поднялась высоко над ящером и тончайшим писком попыталась удержать Мораддина от необдуманных, как ей казалось, действий. Сам бывший начальник тайной стражи Илдиза творил чудеса: невероятное владение собственным телом, удивительная быстрота реакции и воспитанная с детства учителем-кхитайцем выдержка помогли ему остаться в живых и на этот раз. Дракон, бросаясь на Мораддина, щелкал челюстями в пустоте, хотя всего миг назад в этом месте находился невысокий бородатый человек, который теперь спокойно стоял в шести шагах поодаль. И снова зверь пытался его поймать, но потомок гномов выписывал в воздухе невероятный кульбит и опять оказывался в стороне, дразня зеленое чешуйчатое существо.

Наконец дракону надоело кидаться за неуловимой тенью, и он решил прибегнуть к охотничьей хитрости, о которой Томэо забыла предупредить Мораддина и Конана. В подчелюстных мешках ящера таилось оружие, не уступающее огненному дыханию летучих драконов Полуночи – самая обычная вода.

Мощные мускулы резко сдавили наполненные речной водой мешки, и на этот раз Мораддин не успел отскочить. Тугая струя сбила его с ног, отбросила шагов на пятнадцать и впечатала в мигом размякшую от влаги землю. Перепугавшись за хозяина, белая мышка спикировала с высоты в пятьдесят локтей. Дракон двинулся к увязшему в грязи Мораддину…

– Эгей, скотина! – раздался звонкий голос Томэо.– Я здесь! Попробуй поймай меня!

Чешуйчатая тварь обернулась на зов и увидела справа от себя человека, который стоял на чуть согнутых ногах и размахивал руками. Дракон тотчас потерял из виду замершего Мораддина и ринулся на подвижный силуэт.

Конан тоже не бездействовал. Сначала вскарабкался по широкой и скользкой спине ящера, а затем, держась за растущие из шеи костяные шипы, полез к голове. Предстояло самое трудное: подняться по длинной, в шесть локтей, гладкой шее и пробить мечом тонкую кожу возле головы. Держаться приходилось обеими руками, а значит, он никак не мог достать тяжелый меч.

Спасительное решение пришло неожиданно. Конану вдруг вспомнилось, что драконы (заметим, все драконы: огнедышащие, ледяные и обитающие в водах) не столько живые существа, сколько порождения вездесущего Сета. Нет, безусловно, ходят слухи о драконах, происходящих от иных прародителей, как, например, встретившиеся ему лет пять назад, еще во время службы у Илдиза, крылатые и совсем не злые драконы. Водились они в полуночных районах Кхитая…

«Если эта тварь – наследие Сета, значит, на нее должен подействовать подарок шейха аль-Баргэми,– подумал Конан, подтягиваясь на острых шипах, торчащих из кожи монстра.– Может, пригодится волшебный клинок?»

Варвар левой рукой выхватил изготовленный великим магом Раэном Танасульским кинжал и стиснул лезвие зубами. Когда дракон накинулся на Томэо, киммериец был уже возле громадной головы чешуйчатого речного обитателя. Конан, обхватив шею дракона левой рукой и ногами, правой схватил кинжал, уже успевший порезать ему губы. Удар пришелся точнехонько в пульсирующую под кожей толстую жилу.

Как ни странно, рукоять клинка, обычно нагревавшаяся в битвах с темными силами, на этот раз осталась холодной, и обошлось без загадочного свечения, которым лезвие встречало порождения зла. Ящер дернулся, из глубокой раны выплеснулась прохладная струя темной крови, и дракон, в агонии замотавший головой, отбросил Конана далеко в сторону.

Варвару повезло, он приземлился точно на крышу большой палатки новоявленного императора Торинги, и плотная ткань смягчила падение. Конан провалился вниз, прямо на пуховые подушки, и ударился виском о священную яшму, лежавшую вместе с мечом и зеркалом в изголовье ложа владыки Патана. Сам Торинга, которому нельзя было отказать в воинской доблести, находился рядом с издыхающим драконом.

Пятеро охранников сразу ворвались в шатер, но, обнаружив перед собой героя, в одиночку сразившего речного дракона, помогли Конану встать. Варвар с подозрением и любопытством осмотрел сокровища трона и подумал, что Торинга – круглый болван.

Дядя смелой красавицы мог бы запросто отразить волшебным зеркалом свет луны и звезд и испепелить ящера за несколько мгновений… Глава семьи Тайса, безусловно, знает о магических свойствах созданных Нефритовым Императором предметов! Все-таки Торинга вряд ли достоин императорского титула.

Вежливо, но непреклонно выставленный охранниками из императорского шатра, Конан побежал к месту поединка со змеем. Земля вокруг дракона была обильно полита его кровью, воины Тайса кричали свое «банзай!», радуясь победе, и добивали чудище, окружив его со всех сторон. Мораддин, с ног до головы вымазанный липкой глиной, и бледная Томэо стояли поодаль.

– Привет, ребята! – помахал им рукой Конан.– Славно я полетал по милости этого зеленого пугала! Мораддин, теперь твоя очередь купаться.

Летучая мышка, кружившая над хозяином, не решилась опуститься на его грязную одежду, видимо, боялась испачкать белоснежную шерстку, и поэтому облюбовала для отдыха Конана. Острые коготки больно впились в кожу, но варвар только улыбнулся и погладил указательным пальцем загривок верной зверюшки. Все-таки врут люди, будто летучие мыши – порождение сил тьмы! Такое существо получше любой собаки!

– Это звучит странно,– буркнул Мораддин.– Но мы все остались живы. Столь безумной авантюры я не припоминаю с тех пор, как по приказу визиря Аграпурского мой отряд преследовал караван торговцев серым лотосом неподалеку от Хоарезма…

– Пропустите меня к ним! – послышался резкий голос, и самопровозглашенный император Торинга с отрядом телохранителей подошел к неугомонной троице.– Благодарю! Вы спасли не только мое войско, но и мою честь! – воскликнул он. – Теперь я снова требую, чтобы вы изъявили ваши желания. Император выполнит просьбу победителей речного дракона, которому наверняка было не меньше двух сотен лет! Сами подумайте, какой позор лег бы на мою голову, разойдись по стране слух о том, что войско Тайса было разбито чешуйчатым пожирателем пескарей!

– Та-ак…– протянул варвар.– Первое наше желание ты уже знаешь, а второе будет таким: подари нам с Мораддином кусок золота величиной с голову быка! Устраивает?

– Конечно! – Торинга хлопнул себя ладонью по бедру.– Как только возьмем столицу и ты поймаешь Сутари, я прикажу выдать тебе два слитка оговоренного размера. Если хочешь, получишь любые другие сокровища, равноценные весу этого золота!

– Сутари? – пробормотала Томэо.– Его призрак? Великая Омитасу, не проклятый ли волшебник натравил на нас водяных драконов?