Текст книги "Карающая длань"

Автор книги: Олаф Локнит

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Очень давно, – подумав, отозвался Эрхард. – Может, во времена Валузии… Но кто мог его сделать – не знаю… – десятник покачал головой и посмотрел на свой отряд, только сейчас показавшийся из-за деревьев и явно не торопящийся. – Шевелитесь, отродья Нергала! А то вернемся – всех заставлю чистить выгребные ямы!

Угроза не возымела особого действия, хотя десяток и чуть прибавил шагу.

Спустя некоторое время с холма цепочкой спустились одиннадцать всадников и скрылись в густом, мрачном и неприветливом лесу.

ГЛАВА ПЯТАЯ,
в которой число оборотней значительно уменьшается, а количество загадок растет…

Как и говорил пленный оборотень, лиг через пять узенькая, еле различимая среди густой травы кабанья тропка уперлась в высокий и почти непроходимый древесный завал. Протащить лошадей через многочисленные поваленные деревья, оплетенные на редкость колючим кустарником, было просто невозможно. Прямо за буреломом над лесом возвышался мрачно выглядевший холм, заросший старыми покосившимися елями. Над ним, еле различимая глазом, уходила в голубое небо тоненькая струйка дыма – похоже, кто-то неумело разжигал на холме костер.

Десяток охотников на оборотней спешился и стреножил лошадей. Кони сначала недовольно пофыркивали, чувствуя незнакомые пугающие запахи, а затем принялись пощипывать высокую, до колен, траву. Люди же начали готовиться к вылазке в самое логово своего загадочного и страшного врага.

Конан вынул из дорожного мешка кольчугу и натянул поверх куртки. Пусть врагов еще не видно, но вдруг какому-нибудь не в меру любопытному оборотню захочется узнать, что за медведь в человеческом образе трещит сучьями да громко и грубо ругается на весь лес. Воровато оглянувшись, варвар достал из мешка полупустую бутылку, выдернул затычку и сделал хороший глоток пальмового вина.

Тем временем стражники ожесточенно спорили, кому оставаться сторожем при лошадях. Крайним, к его глубочайшему сожалению, оказался Ранн. Он долго и изобретательно ругался до тех пор, пока Эрхард не отвесил ему хорошую затрещину, добавив при этом, что если одна нахально ухмыляющаяся варварская рожа желает повоевать с оборотнями, то может сразу, вопя во всю глотку, бежать через заросли, но только пусть подождет, пока все остальные отойдут на безопасное расстояние. Ранн что-то проворчал насчет вечной обделенности жителей полуночных стран, попытался обратиться за поддержкой к Конану, не преуспел, и демонстративно, ни на кого ни глядя, отошел к коням и уселся под огромной елью, пропав под ее разлапистыми ветками.

Остальные еще как следует проверили оружие, кое-кто, слегка поколебавшись, вслед за Конаном натянул кольчугу. Веллан, непривычно серьезный, достал броню, взвесил на руке, поглядел в раздумье и снова затолкал обратно в мешок. Потом, избегая удивленных взглядов товарищей, занял свое место в цепочке между Илмайненом и замыкающим варваром.

– Ну, ребята, с нами Митра… – негромко проговорил Эрхард. – Постарайтесь не трещать сучьями, не толкаться и не ругаться. Понимаю, что последнее выполнить очень трудно, но вы однако попробуйте… Идем друг за другом очень медленно и осторожно, – после этого напутствия десятник перешагнул через поваленную, уже слегка подгнившую сосну, и, раздвигая руками кустарник, начал углубляться в завал.

– Эрхард, постой, – тихонько окликнул его Конан.

– Чего тебе? – раздраженно зашипел тот, гневно поглядывая то на не вовремя сунувшегося под руку варвара, то вперед.

– Мне частенько приходилось прокрадываться мимо всяких не совсем обычных сторожей, а потому позволь мне и… – киммериец задумчиво осмотрел замерший отряд, – да, пожалуй, Эмерту пойти первыми.

Сероглазый боссонец покинул свое место в цепочке и подошел к командиру.

– Тебе приходилось бывать в вылазках против пиктов? – осведомился Конан. Эмерт кивнул и кратко отозвался:

– Да, мне известно умение не быть услышанным.

– Или увиденным, – вполголоса добавил варвар и повернулся к десятнику:

– Следуйте за нами шагах в двухстах. Вперед.

После этих слов двое неслышными тенями скользнули в бурелом.

– Ишь ты! – восхитился Хальмун. – А таким медведем прикидывался!

– Я бы попросил тебя заткнуться, – вежливо тронул ванира за плечо Вальсо. – И смотреть прямо, желательно себе под ноги.

– Хорошо, хорошо, – раздраженно откликнулся одноглазый и уставился на носки своих сапог.

Конан и Эмерт осторожно ступали по старым высохшим сучьям. Несмотря на все старания, под ногами то и дело раздавался хруст. Похоже, бурелом имел не совсем естественное происхождение. Конечно, тут было множество стволов, поваленных сильными зимними ветрами, но поверх них во множестве валялись сухие ветки, явно набросанные руками человека. Или лапами оборотня…

Мрачный еловый лес вокруг молчал, не пели птицы, не трещали насекомые, лишь где-то далеко позади еле слышно провыл волк. Быстро темнело, справа, сквозь торчащие сучья деревьев Конан порой видел багровую полосу неба и закатную корону солнца. Невольно отвлекшись на это зрелище, киммериец на миг потерял внимание и, споткнувшись о заросший мхом ствол, полетел вперед, прямиком на острые, торчащие в разные стороны обломки сухих веток, уже слыша жуткий треск, который раздастся после его приземления.

Однако ничего не произошло. Эмерт успел крепко вцепиться в пояс шедшего впереди варвара и, хрипя напряжения, не дал тому рухнуть. Выпрямившись, Конан кивком поблагодарил боссонца, на что тот пренебрежительно повел плечами – мол, на моем месте ты поступил так же.

Бурелом внезапно кончился. Казалось, что идти еще шагов двести, но, обогнув очередной завал – вполне проходимый, только очень хрустящий – лазутчики оказались среди обычных деревьев, за которыми скрывалась поляна, упиравшаяся в большой черный провал – вход в пещеру. Долгожданный и недосягаемый холм был перед ними.

Обойдя поляну, внимательно глядя по сторонам и прислушиваясь к каждому шороху, двое людей не встретили ни единой живой души. Похоже, оборотни твердо верили в неприступность своего жилища и даже не выставили никакой охраны. Не говоря о том, чтобы побеспокоиться о судьбе двух сородичей, не вернувшихся после налета на караван…

Конан вскоре отыскал прекрасное место для наблюдения, откуда просматривался вход в пещеру – слева поляна плавно переходила в заросший кустами склон холма, и как раз на нем и расположился киммериец, послав Эмерта за остальными.

Разведчики не встретили никого в окрестностях, однако сама поляна не пустовала – прямо перед черным зевом подземелья двое оборотней разводили костер. Получалось это у них плохо, и они то и дело скалились и рычали друг на друга. Еще несколько оборотней выбрались из пещеры и разлеглись на траве, греясь на солнце, как обычные лесные звери.

Спустя некоторое время подошел и весь десяток, осторожно размещаясь в укрытиях по отрогу и готовя оружие к бою. Оборотни внизу наконец справились со своей задачей, удовлетворенно покружили вокруг разгорающегося пламени и побежали докладывать старшему – иссиня-черному крупному существу, сидевшему отдельно от всех. Тот выслушал их, совершенно по-человечески кивнул уродливой мордой, а затем, повернувшись к пещере, коротко провыл какое-то приказание.

Оборотни, бездельничавшие на поляне, начали подниматься и рассаживаться на бревнах вокруг костра. Из пещеры в холме начали выводить пленников-людей. У несчастных уже не было сил бояться, и они просто тяжело дышали и оглядывали скалящихся оборотней, подталкивавших их в спины.

Конану казалось, что сейчас будет производиться какая-то церемония, скорее всего, жертвоприношение. Вроде бы все было готово – жертвы есть, зрители тоже собрались, однако старший полузверь все так же неподвижно сидел на своем месте, а остальные терпеливо ожидали.

«А, – понял варвар. – Ждут тех двоих. Не дождутся!»

Видимо, старший тоже так решил, потому как недовольно заворчал и махнул лапой. После его приказа оборотни оживились, повскакав со своих мест и бросившись к пленникам. Люди завизжали от ужаса, попытались бежать, но, по-прежнему скованные единой цепью, запутались в ней и попадали на землю.

Каждый из оборотней выбрал себе по одному рабу или рабыне, освободив их от цепей. Двое людей остались свободными.

Иссиня-черный вожак подошел к ним, волоча следом потерявшую сознание рабыню за воротник свободной рубашки, поглядел с легким сочувствием и брезгливостью на съежившихся людей и взмахнул лапой. Всходящая над лесом луна мрачно блеснула на длинных кривых когтях. Человек схватился за разорванное горло, и, обливаясь кровью, тяжело рухнул набок, в траву. Второй отчаянно закричал, подняв руки и закрывая ими шею и лицо. Оборотни хрипло захохотали, а черный молниеносным движением полоснул человека по животу. Крик перешел в судорожный хрип, пленник согнулся, пытаясь удержать вываливающиеся внутренности, но тщетно – скользкие от крови руки бессильно разжались, следом за ними подогнулись и ноги… Самое ужасное, что парень, лежавший на собственных кишках, был еще жив, но не кричал, а лишь часто и тяжело дышал…

Вожак стаи даже не посмотрел в его сторону, брезгливо вытерев когти о грубую льняную ткань рубашки своей рабыни, и встал вместе с остальными в круг возле костра. На этот раз оборотни не сидела, а стояли, ограждаясь телами пленников от веселого рыжего пламени, и время от времени поглядывая на ночное небо.

«Полнолуния, что ли ждут, ублюдки?» – подумал Конан, осторожно передвигаясь чуть вперед. Киммерийцу сильно не нравилось все происходящее. Не то чтобы его поколебало двойное убийство – нет, это вещь вполне обыденная, и к нему варвар отнесся совершенно равнодушно. Ему самому приходилось убивать за раз и побольше, притом гораздо более ужасными способами, чем вульгарное перерезание горла (пускай и пятью «кинжалами» сразу), или вспарывание живота. Не по душе Конану были зловещие приготовления у костра – от них за лигу несло черной магией и демонами. Хотя оборотни – они ведь тоже демоны и порождения темного колдовства. Странно они сегодня утром умирали… Ну, с первым вроде все понятно – его убила магия меча, второго же прикончили обыкновеннейшие боссонские стрелы и кровь у него была красная, как у человека… Много, очень много непонятного в этом деле… Почему, например, Веллан не стал надевать кольчугу?

От таких вопросов без ответов голова киммерийца просто раскалывалась. Внизу оборотни по прежнему стояли вокруг костра, сжимая в лапах, как в железных тисках, время от времени теряющих сознание пленников. Оглядевшись, Конан увидел, что Веллан находится дальше всех от него и решил расспросить его кое о чем после боя. А в том, что бой будет, варвар не сомневался. Надо только выждать момент, когда твари увлекутся своим проклятым ритуалом и наброситься на них.

Конан решительно отогнал от себя все посторонние мысли и начал сосредоачиваться на предстоящей драке. Ему не мешали ни плач невольников, ни покряхтывание и еле слышные перешептывания залежавшихся воинов.

Наконец, ночь достигла своего пика. Бледно-желтый глаз полной луны освещал призрачным светом черные фигуры оборотней, отбрасывающих причудливые тени. Над головой Конана беззвучно проплыла, ухнув, сова, прошелестела крыльями тонко пищащая стайка летучих мышей. Ветер стих и в наступившей тишине было слышно, как потрескивают поленья в ярко пылавшем костре оборотней.

Вожак шайки взглянул на ночное небо и удовлетворенно кивнул головой в такт своим мыслям. Затем поднял с земли небольшой мешочек, развязал и рывком высыпал содержимое в огонь. Пламя заревело, взметнувшись аж до вершин самых высоких сосен и…

Оборотни согласно выкрикнули нечто непонятное, звучавшее для человеческого уха как «Рарг верзег грухв» и толкнули своих пленников в бушующий костер. Вопль ужаса перешел в крики боли и быстро оборвался. Магическое пламя сорвало и развеяло по ветру слабую плоть и превратило в прах кости.

Иссиня-черный начал произносить отрывистые слова заклятия, и пламенный столб раскрылся, словно венчик цветка. Каждый пылающий багрово-алым светом наклонившийся вниз лепесток достался одному из оборотней, только главарь со своей потерявшей сознание пленницей стоял поодаль, продолжая колдовать.

Оборотни взялись за лапы и теперь сверху все это напоминало огромное колесо с центром в виде костра, магические лепестки стали ступицами, а кольцо оборотней составило обод. Колдовская мощь ощутимыми жаркими волнами накатывалась на тварей и они крепли прямо на глазах. Казалось, они впитывают жизненную силу погибших рабов… да так оно, наверное, и было.

Конан понял – настал решающий момент. Все оборотни, кроме вожака, были беззащитны – подходи и бери голыми руками, только не обожгись… Варвар осторожно потянул меч из ножен. Клинок ярко светился, испуская прямо волны бело-синего холодного огня. Киммериец накрыл его ножнами, пожалев, что не догадался прихватить с собой плащ. Клинок был горячим на ощупь и слегка подрагивал. От прикосновения к мечу у Конана появилось странное ощущение, будто он уже видел все происходящее, только позабыл, когда и где. Особенно ярко перед ним промелькнул образ молодого парня и одно непонятное слово, сияющее голубоватым светом…

Повинуясь внезапному чувству, Конан пошарил рядом с собой, нащупал первый попавшийся камешек величиной с куриное яйцо, и, откинув ножны, приложил его к мечу, пробормотав неизвестно откуда взявшееся в памяти слово – «элеверн». Клинок ослепительно полыхнул, оборотень внизу, не прекращая выкрикивать заклятья, медленно повернул голову, привлеченный вспышкой яркого света.

Его глаза внезапно расширились и стали походить на две перезрелые клубничины (благо для полного сходства зрачки горели просто демоническим огнем), когда на склоне холма поднялась высокая человеческая фигура со сверкающей звездой в правой руке, и, широко размахнувшись, запустила эту крохотную звезду в центр магического костра. Оборотню показалось, что время остановилось, а земля уходит из-под ног. Сияющий огонек, разгораясь все ярче и ярче, по высокой дуге медленно опускался в бушующий огонь…

Вожак оборвал заклинания, оттолкнул мешком упавшую пленницу и пронзительно завыл:

– Не-е-ет!

Но помочь сородичам, накрепко связанным колдовским огненным кругом, он уже не мог.

Для Конана время не тянулось. Он бросил камень, подчиняясь все тому же наитию, и с удивлением увидел, что поначалу вроде ничего не произошло. Сверкающий, как алмаз чистейшей воды, обломок скалы просто растворился в кровавом пламени – во всяком случае, именно так показалось варвару. Но потом…

Из центра костра, сменяя алый, хлынул бело-синеватый огонь. Он достиг оборотней и пронзительный рев боли, исторгнутый двадцатью глотками, показал довольному киммерийцу, что его лучшие предположения оправдались. Подняв с земли меч (теперь варвар мог поклясться, что загадочное оружие сияет радостно) и оперевшись на него, Конан смотрел, как белый огонь, усиливаясь, пожирает оборотней, так же как их проклятое пламя недавно пожирало несчастных бритунийцев. Резко полыхнуло ослепительно-белым, и многоголосый вой стих, а на месте двух десятков жутких ночных тварей оставались только кучки белесого пепла. Костер мгновенно потух, оставшийся в живых вожак попятился назад, споткнулся о лежавшее у него под ногами полено и упал.

– Возьмем его живым! – заорал Конан и прыжками понесся вниз. Увлеченные его боевым задором, вслед варвару побежали братья-гандеры и Илмайнен. Остальные из отряда начали осторожно спускаться следом.

* * *

Иссиня-черный вожак испепеленной стаи поднялся на ноги и глухо зарычал. Сбежавший с холма варвар остановился шагах в пяти от него и подозрительно уставился на порожденную темным колдовством тварь. Мускулы у оборотня имелись – под густой короткой шерстью словно перекатывались стальные шары; из полуоткрытой пасти между желтоватыми клыками, которым позавидовал бы любой волк, тряпкой свисал ярко-красный мокрый язык, с него капала пена; в выпуклых черных глазах застыла боль.

– Ну, кто первый? Ты, киммерийский пес? – довольно внятно проговорил оборотень, расправив плечи и сжав-разжав кулаки.

Конан атаковал, нанеся два быстрых удара крест-накрест, однако оборотень стремительно увернулся, сделал кувырок вперед и оказался под ногами у варвара. Конан попытался пнуть его по морде, но промахнулся, а существо, ухватив противника за щиколотку и без особого усилия раскрутив массивное тело над головой, зашвырнуло варвара в заросли ежевики. Обалдевший от такой неожиданности киммериец полетел, как камень из пращи, оставляя за собой приличных размеров просеку в колючих кустах, и врезался головой точно в старый пень, жалобно заскрипевший от подобного обращения и тут же развалившийся. Ободрав лицо и руки, порвав штаны (почти новые!..), варвар крепко приложился лбом и едва слышно ругнулся. Перед глазами сначала поплыла вереница разноцветных пятен, а затем все померкло и на некоторое время окружающее совершенно перестало интересовать Конана. Чего, собственно, и добивался оборотень…

Пока киммериец, обхватив руками трещавшую голову, приходил в себя, Илмайнен, обогнав гандеров, набросился на спокойно стоявшее и точно поджидавшее человека жуткое черное существо. Гипербореец нанес удар, но недостаточно быстро и верно, лесной убийца молниеносным движением перехватил запястье с длинным узким клинком, а другой лапой схватил Илмайнена за горло. Человек попытался вырваться, но не смог даже пошевелиться – лапы у вожака были как стальные тиски.

– Вот и попался! – торжествующе ухмыляясь, оборотень сжал запястье гиперборейца так, что захрустели кости и меч выпал из непроизвольно разжавшихся пальцев. – Помнишь нашу встречу в Похьеле?

Лицо Илмайнена побледнело и покрылось капельками пота, но в мужестве ему отказать было нельзя. Братья-гандеры только добежали до края поляны, Конан, как вендийский божок, покачивался, сидя на корточках и безуспешно пытаясь встать, и гипербореец понял, что живым ему не уйти. Скривившись, он плюнул оборотню в морду:

– Жаль, я не достал тебя тогда!..

– Конечно, – согласился оборотень, отпуская горло человека и вытираясь. – Видно, это судьба… Прощай!

Вожак глухо рыкнул и ударил растопыренными когтями в грудь Илмайнена. Прошив кольчугу, лапа погрузилась в человеческую плоть и нащупала судорожно бьющийся комочек сердца. Гипербореец пронзительно закричал. Это был крик не человека, но любого живого существа, лишаемого самого дорого сокровища на свете – жизни…

Издав победный рев, черный полузверь вырвал лапу из раны. Тело Илмайнена обмякло, повалившись под ноги убийце, а тот вскинул лапу с блестевшими в свете луны когтями над головой и коротко взвыл. Кусочек мяса, истекающий тяжелыми каплями крови, несколько раз конвульсивно дернулся и затих. Оборотень, покосившись на замерших на краю поляны гандеров, вцепился клыками в то, что совсем недавно было человеческим сердцем, дернул головой, глотая, а затем с издевкой бросил:

– Ну, подходите, братцы, мне нужны только ваши сердца!

Гарт шепотом выругался и начал обходить оборотня справа по кругу, держа мечи перед собой, Гильом же двинулся наоборот – слева.

Наконец-то очухавшийся Конан поднялся на ноги и с неразборчивым яростным воплем бросился на оборотня с тыла.

Лесная тварь только усмехнулась и проворно метнулась вправо, одновременно успев подставить варвару ногу и слегка подтолкнуть его с спину. Киммериец с размаху пробороздил носом землю, в голове опять все поплыло…

Гандеры, не сговариваясь, бросились в атаку, но и им повезло не больше. Гарт получил чувствительный пинок в пах, выронил мечи, согнулся пополам и, постанывая, побрел куда-то, а Гильом после удара локтем в живот (не помогла и кольчуга…) и кулаком в лицо отправился по проторенной варваром дорожке прямиком в заросли ежевики.

Обезвредив братьев, оборотень неторопливо подошел к лежащему на траве и все еще плохо соображавшему киммерийцу, пнул его в бок, заставив поднять голову и оглянуться, и с наигранным сожалением произнес:

– Вот так для тебя все и закончилось…

Занесенные для удара когти окутало красноватое сияние, но опуститься лапа не успела. Ночной воздух со свистом распорола длинная тяжелая стрела, оборотень взывал и поглядел на свое пробитое предплечье.

– Узнаю… Эмерт, боссонский ублюдок, и ты здесь? Ну, какими еще старыми знакомыми порадует меня судьба?

Оставив Конана валяться на вытоптанной земле, черный вожак поднялся, со вздохом сожаления выдернул окровавленное древко и вгляделся в темноту.

– Ого, рыжая сволочь тоже пожаловала сюда! И ты, Вальсо, – последнее имя он произнес с нескрываемым отвращением.

Худощавый зингарец побледнел и крепче сжал рукоять своей изогнутой сабли.

– И неразлучные дядя с племянничком забежали на огонек! – издевательским тоном продолжал оборотень. – Одного не понимаю – что в этом сборище делает проклятое варварское отродье? – он пнул в живот поднимающегося киммерийца, но тот лишь скрипнул зубами и упрямо встал на ноги. – Молодец, терпи, – похвалил его оборотень и обернулся к окружившему поляну десятку. – Может, сразимся по древнему обычаю? Или у вас кишка тонка?

Вальсо было дернулся, но Эрхард придержал его за плечо, отрицательно покачав головой.

– Трусы! – залаял оборотень, поворачиваясь то к одному, то к другому. – Давайте, убейте меня! Вас девять, а я один, вы, конечно, победите, так что чего ждать?!

Тем временем Конан, мотая головой как оглушенный бык на боях в Зингаре и нетвердо ступая, подошел к Эрхарду.

– А, вот и варвар ожил! – насмешливо приветствовал его оборотень. – Ты хоть догадываешься, кто стоит рядом с тобой, с кем ты делишь пищу и место у костра? Нет? Так я тебе сейчас раскрою глаза!

Голова у варвара раскалывалась, но полученные во время боя обрывки сведений, намеков и подозрений начали постепенно складываться в такое, чему Конан просто не хотел верить.

– На что это ты мне раскроешь глаза, демон? – буркнул киммериец, потирая все еще гудевший лоб.

– Демон… – всей пастью усмехнулся оборотень. – Да я такой же демон, как ты! Мы – тоже люди, но немного другие… Эрхард мог бы поведать тебе гораздо больше, чем я. Правда, Эрхард?

Десятник, старательно избегая смотреть оборотню в глаза, пробормотал что-то насчет колдовских штучек. Звучало, скажем прямо, не убедительно.

– А может, – продолжал издеваться оборотень. – Вы все покажете вашему приятелю-варвару…

Закончить он не успел. Стоявший в стороне Эмерт рывком поднял натянутый лук и спустил тетиву. Стрела прошила горло оборотня и он подавился словами пополам с кровью. Захлебываясь, булькая и хрипя, черный полузверь сумел выдавить:

– Будьте вы… все… прокляты…

Еще одна стрела глубоко вонзилась ему в глаз, опрокинув на спину, а когда Конан подбежал к дергающемуся оборотню, в надежде услышать еще что-нибудь, вожак погибшей стаи уже перестал дышать и смотрел остекленелыми глазами в черное ночное небо. Обернувшись к безмолвному и невозмутимому Эмерту, варвар зло выкрикнул:

– Зачем? Зачем ты это сделал? Ты не хотел, чтобы он говорил, а я что-то узнал, так?

– Успокойся, – тихо и твердо сказал Эрхард. – Мы не скрываем никаких ужасных тайн. Придет время, и ты все узнаешь…

– Говори сейчас же! – потребовал киммериец, но тщетно – Эрхард молчал. Его отряд стоял вокруг, упорно разглядывая кто носки своих сапог, кто звезды, кто раскачивающиеся кусты ежевики, откуда на четвереньках вылезал ругающийся и исцарапанный Гильом.

– Ну тогда я сам скажу! – решительно заявил Конан, убедившись, что никто не собирается раскрывать рта. – Вы все – оборотни!

Как ни странно, после его слов Эрхард с облегчением вздохнул, а Веллан откровенно рассмеялся. Удивленный варвар оглядывал повеселевших воинов, не понимая, чего теперь ждать.

– Как тебе вообще такое пришло в голову? – мягко кладя руку на плечо киммерийца, спросил десятник. Несколько сбитый с толку Конан начал растерянно мямлить:

– Ну… Он предложил вам сражаться по древнему обычаю… Знал ваши имена… Называл старыми знакомыми…

– Конечно, он знал нас, – не выдержал и перебил Веллан. – Ведь мы – охотники за оборотнями! Каждый из нас в своей стране возглавляет отряд, я – в Бритуни, Гильом – в Гандерланде, Эрхард – здесь, в Пограничье… А этот тип, – он кивнул на тело оборотня, – знаком нам уже давно. Этот старый убийца не дает, то есть не давал покоя многим землям.

– Послушай, – видя колебания варвара, добавил Эрхард. – У тебя же есть меч, не выносящий присутствия оборотней! Посмотри на него, он разве светится?

– Нет, холодный как лед, – для верности потрогав оружие, признал Конан, уже не так сильно убежденный в своих предположениях.

– Вот, – тоном наставника, объясняющего самые простые вещи нерадивому ученику, продолжил десятник. – А как он сиял, когда оборотни находились даже довольно далеко от нас? И вообще, – Эрхард решительно протянул руку и положил ладонь на лезвие. – Мне ничего не сделалось, а что произошло с той тварью у тракта? А тайну мы храним, потому что негоже кому попало знать о нашем братстве. Мы берем к себе только десять раз проверенных людей… Ну что, развеяли мы твои подозрения?

Хотя все было рассказано очень гладко и выглядело более чем правдоподобно, в душе у Конана осталось впечатление каких-то несообразностей, почти погребенное убедительными речами Эрхарда и Веллана. Поэтому после краткого размышления варвар буркнул «Я верю вам» и протянул десятнику руку.

– Я рад, что оборотню не удалось опутать тебя паутиной своей лжи, – несколько торжественно произнес Эрхард, отвечая на рукопожатие. – А теперь надо похоронить беднягу Илмайнена. Ну и оборотня мы тоже похороним, в конце концов, старых врагов надо уважать и после смерти.

– Сжечь, – предложил Конан. – Так гипербореец быстрее вознесется на свои небеса, а оборотень не сможет воскреснуть, – и добавил как бы себе под нос. – Хотя очень странно, что эти твари гибнут от простого оружия, как люди.

Эрхард расслышал бормотание варвара и, послав остальных собирать топливо для погребального костра, обратился к киммерийцу:

– Напомни мне сегодня на привале рассказать тебе все, что я знаю об оборотнях и их магии.

– Напомню, – кивнул Конан.

Вскоре перед пещерой оборотней выросла большая куча хвороста, поверх которой положили тела Илмайнена и погибшего вожака стаи, а также трупы двух рабов и женщины-бритунийки, той, которую выбрал для себя черный полузверь. Женщина не была ранена, похоже, она умерла от испытанного страха.

Хальмун слазал в подземелье, однако не нашел там ничего интересного. Кое-какая одежда, как местная, так и бритунийская, еда, оружие. Ничего ценного – ни денег, ни драгоценностей, только в самом углу валялась кожаная сумка, набитая каким-то бумагами. Так как ванир не умел читать, он просто захватил сумку с собой и вручил Эрхарду. Десятник, увидев, что притащил рыжебородый, просто выхватил бумаги из его волосатых лап, и, пробежав глазами несколько писем, радостно воскликнул:

– Эй, нам повезло! Тут приказы и распоряжения местного главаря к этой шайке! Потом разберусь получше, может, в них есть какой-нибудь след, – он бережно сложил листы пергамента обратно и отдал Эртелю: – Береги как зеницу ока, обормот!

– Конечно, дядя, – недовольно отозвался обиженный Эртель. – Ты же знаешь – на меня можно положиться.

– Смотри мне, – пригрозил на всякий случай десятник и направился к догорающему костру.

Через некоторое время отряд направился через темный ночной лес обратно, к бурелому, где ждал изнывающий от нетерпения и неизвестности Ранн.