Текст книги "Морфы (СИ)"

Автор книги: Оксана Заугольная

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

4 глава

Я и не заметила, как пролетела еще неделя. Теперь меня это радовало. Ведь на плохой работе время тянется медленно, а на хорошей – наоборот. Может, и получится у меня всё так, как хочется, поступлю в этот Университет, закончу его и не буду связана этой тайной, которая сейчас заставляет неметь язык и пальцы, не давая даже родителям и близким друзьям намекнуть, где и чем я занимаюсь. Конечно, они скорее всего попросту не поверят, но для журналистского расследования я подготовлюсь получше. Если я смогу назвать сны тех людей, что мне их не рассказывали – чем не доказательство? Я и сама понимала, что этого недостаточно, но мысль о собственном расследовании так грела мне душу, что я не спешила от неё отказываться всего лишь из-за недостатка доказательств. Я просто еще толком ничего не видела, а значит, нужно сначала увидеть. Может, там и факты появятся. Обо всем надо думать постепенно, ставить сначала одну цель, а потом следующую. Именно так меня учили планировать время, и это делало меня хорошей ученицей, дочерью и... наверное, не очень хорошим другом. По крайней мере я точно знала, что ни у одного человека не была в списке «позвонить хоть в три часа ночи». Нет, даже общение с друзьями прекрасно подавалось планированию. И тот факт, что наши сны тоже четко расписаны и запланированы порадовал меня неимоверно.

Нет, правда, последние несколько лет именно вопрос снов ставил меня в тупик. Всё остальное можно было как минимум прогнозировать. Вроде погоды или падения на голову кирпича, если идешь через стройку.

Да-да, знаю, таким впору занимать свою голову людям постарше, а то и вовсе брюзгливым старикам. Но нет, мне нравится быть именно такой, и планировщик на каждый день – подарок куда лучше коробки с конфетами.

Так что да, настроение у меня было приподнятое. Первый этап моего плана проходил хорошо – я собиралась успешно пройти волонтерскую службу, попасть в Университет и проучиться там необходимые пять лет. К моему счастью, это даже не требовало занимать время моего дневного бодрствования. Просто идеально!

За этими мыслями я с новыми силами ринулась в чужие сны, заново сопереживая падающим во сне мученикам и тем, кто наконец-то попал на концерт любимой группы. Может, вторые были счастливчиками и в реальности, а сны лишь подхватывали переживание, мне до этого дела никакого не было. Только разве однажды я заметила, что светился исполнитель на сцене – вот это был номер!

С небес на землю меня вернул следующий же прыжок. Я оказалась в залитом солнцем лиственном лесу. Мох под ногами слабо пружинил, пахло разнотравьем – прямо как в это время года у нас за городом! Где-то вдалеке весело журчал ручей, перекрикиваемый щебечущими птицами. Надо ли говорить, что я порядочно струхнула. Вокруг совсем не было людей, а я в последнее время привыкла, что вот такие мирные картинки только и созданы для того, чтобы какому-то жуткому чудовищу было сподручнее выскочить из-за угла и схомячить бедного сновидца по-быстрому. Ну и отсутствие привычной толпы беспокоило, конечно. Всё-таки я пока что птица не того полета, чтобы меня без предупреждения совали главным героем сна, а никого другого я пока что не видела.

Понятно, наверное, что к моменту, как кусты зашуршали, я готова была снова повторить подвиг с пальмой, но теперь уже с березой. Однако вместо чудовища на полянку выбрался Вест.

– Я так рада тебя видеть, – выдохнула я и смутилась. Придумает себе еще что-нибудь! Мальчишки ведь такие. Да и я сама бы напридумывала. А ведь сама даже пару слов не могла сказать мальчику, который нравится. А вот этому, совсем чужому и довольно взрослому студенту радуюсь как родному.

Впрочем, Вест не выглядел как человек, что-то там себе придумавший. Наверное, он привык к более значимым выражениям симпатии. По крайней мере, он сухо кивнул мне и уставился в упор, словно я ему денег должна.

– А это чей сон? – спросила я, чтобы просто не стоять молча.

– Твой, – ответил Вест без заминки.

Я придирчиво оглядела шумящий лес.

– Серьезно? – уточнила на всякий случай.

– А чего ты удивляешься, – протянул Вест. До чего он противный всё-таки! Даже противнее Паши. – Или тебе давно свои сны не снились?

Сначала я вопроса не поняла. Когда им сниться, если я тут работаю с вечера до утра?! А потом я вспомнила и запоздало испугалась.

– Вот именно, – моя реакция не осталась незамеченной Вестом. – Совсем забыла, как перегорают? Перестают видеть свои сны и попросту теряются в чужих. И потом, мне казалось, что ты хочешь попасть в Университет. Показалось?

Я даже не нашлась, что ответить. Как в двух словах и без лишних эмоций пересказать всё то, что я делаю для того, чтобы попасть в Университет, когда собеседник не уверен, хочу ли я туда вообще? Это вроде как ты гребешь руками и ногами, а кто-то говорит: «Никак не пойму – вы пытаетесь плыть или тонете?»

А вот следующая его фраза подействовала не хуже холодного душа. Я даже забыла все свои претензии к его способу вести разговор, лезть не в свое дело. Да ко всему.

– А ведь списки поступающих были окончательно утверждены неделю назад, – вот что он заявил.

– К-как? – я начала заикаться. – А... а я?

– А ты сможешь попытаться на следующий год, – он пожал плечами с деланным равнодушием. – Если не перегоришь, конечно. Ну и вообще, если это тебя успокоит, с первого года немногие попадают. Впрочем, есть и те, кто вообще в массовке не пробуется, и сразу начинает учиться.

Он произнес это с таким видом, что сразу стало понятно, он сам относится именно к таким уникумам. Но мне было не до того, чтобы обращать внимание на его вид.

– И что, теперь уже никак? – проблеяла я как можно жалобнее, как будто была уверена, что Вест что-то знал. На самом деле просто от бессилия. Но оказалось, что не зря.

– Почему же никак, – Вест подошел ближе. – Есть один совершенно законный способ. Но для него у тебя просто духу не хватит.

– Это для чего? – я не собиралась кричать, что хватит и вообще я тут всех одной левой. Нет уж, если Вест ждал именно этого, то он сильно просчитался. Права, парень разочарованным не выглядел.

– Я был там, – он мотнул головой куда-то в сторону. – Когда ты работала лицом. Дело в том, что Константин Константинович – руководитель моего научного проекта, и я стараюсь почаще бывать на его снах. И он один из тех преподавателей, кто ведет прием абитуриентов. Приснишься ему и можешь попросить допустить к экзаменам.

В чем-то здесь был подвох, но я пока не понимала, в чем. Да, черный не был мистер любезность, но и на злодея он не тянул. А во сне – ну не убьет же он меня. А откажет – это не самое страшное.

– Только если ты видела хоть одного другого преподавателя, хоть мельком – выбирай того, не ошибешься, – продолжал Вест. – Потому что мастер кошмаров – это не лучший вариант для знакомства с Университетом, и сдавать он заставит от и до.

– Других я не видела, – пришлось признать это вслух, уж очень выжидающе смотрел Вест, едва не обнюхивал. Неприятное ощущение. Вообще он производил очень двойственное впечатление, поэтому я рискнула поинтересоваться:

– А почему Рыба мне об этом не говорила?

– Рыба? – засмеялся Вест. – Она тебя использует для отличных оценок за практику, а ты и рада горбатиться за себя и того парня! Смотри, она еще скажет, что доверяет тебе и повесит на тебя эту Леру, а ты только и станешь попискивать от восторга, что тебе руль доверили! А что ты перегоришь, ей и дела нет. Ну пожалеет, если мало с тебя получить успеет, не более того.

Я села на траву и уставилась на божью коровку, ползущую по светлому гладкому стволу березы. По всему выходило, что Вест не врет. Пусть он и неприятный какой-то, но почему-то он не врет. Даже не приукрашивает.

– А тебе какое дело до того, что со мной станет? – немного грубо, но иначе сформулировать не получалось. А ведь правда, что он хотел от меня? Может, ему тоже что-то нужно? Или хочет переманить у Рыбы опять же... Чувствовать себя было призом одновременно и неприятно, и всё же чуть грело душу. Но Вест и тут всё испортил.

– До тебя мне и дела нет, – честно признался он. – А вот сделать пакость Рыбе давно пора. Уж больно она загордилась, строит из себя неизвестно что, всеми командует и перспективны морфов ради своих оценок под нож готова пустить. Щелчок по носу будет в самый раз, ничего серьезного я не планирую, так что если ты к ней побежишь рассказывать – мне это не помешает.

Так я узнала, что иногда хорошо или плохо тебе могут сделать не из-за тебя самой, а чтобы порадовать или досадить кому-то совершенно постороннему. Чувство странное, но анализировать мне его было некогда. Обычно я люблю вот так сесть и свои разложить мысли по полочкам, но новость о том, что мой поезд ушел, да еще неделю назад, активировало совсем другие мои полезные свойства. Вроде упрямства. Я решила не ждать следующего года, а вот просто взять и попасть в Университет с абитуриентами этого года. Просто с кровати не встану, глаза открывать не буду, пока не попаду, и всё тут!

– Совсем другое дело, – засмеялся Вест и прищелкнул длинными пальцами. – А пока отдохни в своем сне, это полезно.

И исчез. Наконец-то. Всё-таки он ужасно раздражающий тип.

А я осталась бродить меж берез и осин и размышлять о своем задании. Присниться Кошмару Кошмаровичу – это тебе не баран чихнул. Мне нужно попасть в его сон, а что может снится такому человеку? Кошмары или наоборот, в свободное от работы время он отвлекается разглядыванием миленьких котят? Если я ошибусь с первым вариантом, то напомню ему о работе, если со вторым – наверное, это будет куда хуже. И вообще, это еще в том случае, если я смогу попасть в его сон. Кто знает, когда он спит. И спит ли вообще – может, горит на работе, только не сгорает.

Вот на этой мысли меня и замкнуло. То ли я так серьезно обиделась на Рыбу, а как мне не хотелось верить ей, а не довольно неприятному Весту, я просто чувствовала, что он не врет, то ли я просто представила огонь и уже не смогла избавиться от этой иллюзии – непонятно. Но только ближе к утру я всё-таки сумела покинуть свою березовую рощу и явиться по очи черного, да еще и пылая как свечка.

Если быть точной, огонь стоял над моего головой, плечами и даже ладонями. Он полыхал как настоящий, но не вредил. Я бы даже загордилась, если бы не знала точно, что понятия не имею, как это сделала и смогу ли повторить это снова. Но выглядело это эффектно – я успела удостовериться в этом в глади реки, до которой успела несколько раз сбегать, пытаясь покинуть проклятый сон. Ох и разозлилась я, когда поняла, что с первого раза у меня его покинуть не получилось! Привыкла прыгать из чужих, я и впрямь забыла, что такое самый обычный сон.

Но ближе к утру – по крайней мере, я ощущала это именно так, я наконец-то выскользнула словно горошина из стручка и с примерно такой же скоростью влетела в не очень-то ждущую меня другую нереальность. К этому моменту я уже решила, что Кошмарыч, являясь преподавателем Университета, если Вест не врет, у которого в разгаре самая горячая пора – набор новых студентов, должен так или иначе быть где-то в кабинете и сидеть с бумагами. А во сне это происходит или нет, это меня уже волновало меньше. Я даже была согласна, чтобы он мне приснился, а не наоборот – до того меня эти березы и травы утомили.

Так что я вовсе не удивилась, когда обнаружила черного, сидящим в такой же черной комнате, за черным столом и листающего какой-то черный журнал. Своего тяжелого чешуйчатого облачения он не снимал даже в кабинете.

Мне он не удивился. Даже думать не хочу, что у него тут обычно происходит, если полыхающая огнями девушка не производит никакого впечатления.

– Ольга, – поприветствовал он меня своим вкрадчивым голосом, пробирающим до пяток. У меня даже пара огоньков побоязливей погасли от его тона. – Я вас ждал. Вест говорил, что вы можете попытаться появиться.

Вот как после этого относиться к паршивцу? Ведь предупредил преподавателя, побеспокоился...

– Вообще неплохо, – продолжил Кошмарыч тем же тоном. – Классика, конечно, но она никогда не устаревает. Черный человек в черной комнате – любите фольклор?

Ответа он не ждал, продолжая говорить, так что мне оставалось только кивнуть.

– Только мелочи не продуманы, – он потряс журналом, который зашелестел черными листами. – Читать это просто невозможно. Но для начинающего очень неплохо.

– Вы меня берете в Университет? – обрадовалась я, и даже забыла о своей робости. Впрочем, такое со мной случалось как раз от нервов. И потому меня напрасно считали бойкой. Просто язык молол вперед мыслей, и испугаться времени не было.

– В Университет? – очень натурально удивился черный. – Я даже не уверен, что беру вас в абитуриенты, Ольга. Всё-таки для всего есть определенное время, и сроки прошли неделю назад.

Я молчала. Просто не могла придумать ни одной причины, по которой он должен захотеть это сделать. В голову как назло не лезло ни одной мысли. Поразительная пустота.

– Вот теперь вы снова похожи на себя, Ольга, – заметил Кошмарыч. – А то заявились, пылая праведным гневом в прямом смысле. Слишком вычурно на мой вкус. И глаза утомляются. Видите ли, сложность не в том, что мне жаль времени или места. Вы и сами могли бы заметить, что мы довольно вольно обращаемся и с тем, и с другим, чтобы теперь делать из этого проблему. Но вы слишком увлеклись внешней стороной создания снов и вряд ли всерьез заинтересуетесь внутренней. А выпустить еще одного недоучку после третьего курса – невелика радость.

– А разве не обязательно проучиться пять лет? – вот тут я удивилась. Даже перестала дуться, что демонстративно делала с момента, как Кошмарыч разрушил мои мечты.

– Чтобы стать специалистом – обязательно, – согласился черный. – А чтобы стать магистром – нужно учиться семь лет. А мастеру необходимо еще создать нечто уникальное. Но если студент не сдает вовремя какие-то дисциплины, мы можем отчислить его дважды – после первого курса или в течение оного – тогда его память просто теряет все полученные знания, а через какое-то время он снова обретает возможность видеть свои собственные сны. И всё. Ну и после третьего – тут под нож идут все, кто не прикладывает усердия хотя бы в изучении самых важных дисциплин. И это вовсе не из-за того, что нам так хочется. Просто большинство этих нерадивых студентов остается в мире сновидений, а здесь у нас за пределами Университета процветает анархия – нельзя просто взять и упорядочить нематериальное, и поэтому эти бывшие студенты творят сновидения по своему разумению. Вот и требуется, чтобы они покинули Университет до того, как начнут серьезно проходить Время. Потому что нет ничего ужасного в том, что вам, Ольга, приснится ваша бабушка с ветвистыми оленьими рогами, поливающая из шланга автобус, набитый жирафами, а вот этот же сон, приснившийся Исааку Ньютону – это уже проблема. Я понятно изъясняюсь?

Я машинально кивнула, слишком очарованная преставшей моему внутреннему взору картиной, чтобы отвечать.

– Вот если бы за вас мог кто-то поручиться, пообещать, что вы доучитесь до пятого курса, я уж не загадываю большего, тогда другое дело, – продолжал черный. – Вы еще так молоды, Ольга, даже школу не закончили. Неизвестно, какие интересы у вас появятся дальше. Влюбитесь и начнете возлюбленному сны про розовых единорогов крутить.

– А что, такие на самом деле бывают? – очнулась я от своих мыслей и, видя непонимание на лице Кошмарыча, пояснила. – Сны про розовых единорогов. Я думала, такое только в мультфильмах бывает.

– Всё, что бывает в мультфильмах, фильмах, в жизни – всё может быть во снах, – ответил черный с ноткой осуждения. Он явно не оценил моего недоверия к любимому делу. – Я скажу больше – всё, что не бывает ни в книгах, ни в жизни, ни в фильмах – всё равно может быть во снах.

Я же тем временем судорожно перебирала своих сновидческих знакомых. Эти закончились быстро – Паша, Рыба и Вест, не считая прочей группы Рыбы, которых я видела больше мельком. Никому из них я не доверяла настолько, чтобы попросить за меня вступиться. Да и не знали они меня совсем. В любом случае, давать малознакомым людям сделать меня должной на такую услугу не хотелось.

Может, попросить кого-то из реальности? Вот мама, я уверена, даже во сне отстоит тот факт, что я никогда ничего не бросаю и довожу до конца. Разве что кроме той спортивной секции в третьем классе... и юннатского кружка в четвертом. Нет, маму никак нельзя, она может такого наговорить, что никто и не посмотрит, что с тех пор я и впрямь ничего не бросала.

Тем временем Кошмар Кошмарович всё-таки замолчал и с любопытством уставился на стоящую перед столом меня.

Внутренний голос шептал, что я делаю огромную глупость, но я же упертая. Я не могу просто отступить, и шепот голоса – и откуда он взялся? – не слушала, даже когда он перешел на крик.

– А вот вы, Константин Константинович, могли бы за меня поручиться? – спросила я, да.

И просто физически, спинным мозгом, не иначе, почувствовала, как захлопнулась за мной дверца мышеловки. Оставалось только уповать на то, что меня ловили не для того, чтобы съесть. А что? И такие сны тоже не редкость.

5 глава

Экзаменационные задания мне выдали всё в том же волонтерском центре. Пришлось идти ножками в реальном мире. Может и хорошо, я хоть успела как следует себя отругать, простить и пожалеть. Редкая возможность, если вдуматься.

Каждое задание занимало страничку машинописного текста. Точнее, само задание было всего в одно предложение, но вот подробности по его выполнению, нюансы всякие – вот это занимало всё остальное место. Всего заданий было семь.

Первым и, пожалуй, самым простым заданием было вспомнить и как можно подробнее описать самый запомнившийся сон. Кто-то из экзаменаторов будет воспроизводить сон по описанию, и чем живее он выйдет, тем выше оценка. Почему-то описывающему, а не создающему.

Второе задание – вспомнить сон из своего детства – чем более ранний, тем лучше. Как экзаменаторы будут определять, когда снился тот или иной сон – я понятия не имела, но спрашивать не собиралась.

Третье задание было схоже с двумя предыдущими – описать повторяющийся сон, если таковой имелся. В крайнем случае подходил и сон с продолжениями.

Четвертое было немного сложнее – следовало вспомнить или вещий сон или тот, что как-то пересекался бы с реальностью. Среди примеров на слабую, но проходную оценку был указан вариант, когда снится ледник, а в реальности оказывается открыта форточка. Или заболел сначала во сне, а потом в реальности. Так что и с этим я вполне могла бы справиться.

А вот пятое просто поставило меня в тупик. Вспомнить самый незапомнившийся сон. Нет, оставшаяся страница была посвящена тому, что речь не идет о снах, которых совсем не помнишь. Только об оставшихся в памяти на момент пробуждения. Будь мне лет пять, я бы еще подумала, что это задание можно выполнить, но вот так... Это ставило меня в тупик.

По сравнению с этим заданием, два последних – из теоретического блока, были не такими сложными на первый взгляд. В шестом нужно было найти, если я когда-либо вела записи, в них упоминание всех снов. Идеально, если был дневник снов. Что происходит с теми, кто совсем не записывает свою жизнь, я не нашла.

К счастью, это меня не касалось. Я до девятого класса вела дневник, в котором находилось место и снам. А вот в девятом мне подарили толстый тяжелый ежедневник в пухлой обложке, и в нем я вносила только самые важные события. Снам места не осталось.

Мой дед, вот он вел самый настоящий дневник снов. Я даже запоздало задумалась, а может, он был сноходцем? Сейчас уже не узнаешь.

Последнее задание было самым простым. Необходимо было назвать литературные произведения, в которых сны играют важную роль. Далее уточнялось, что все они хранятся в библиотеке, так что нет смысла перечислять всё, что придет в голову. Я так поняла, что это скорее психологический тест, который должен уточнить мою направленность. По крайней мере, именно на это я надеялась, собираясь делать упор на классиков вроде Андерсена и Шекспира.

Готовиться мне предстояло всего четыре дня, а ведь еще я не собиралась бросать свою волонтерскую службу с Рыбой. И дело не в том, что мне нужен был этот документ – его бы мне дали так. Да и Рыбу приятно было бы проучить, потому как чем больше я думала о словах Веста, тем больше убеждалась, что он не соврал. А и незачем ему было.

Но дело в том, что бросать что-то начатое я и впрямь не любила. Ну и была, конечно, еще подлая мыслишка, что могут ведь и проверить. В любом случае, бросать последние пару недель работы не стоило.

Рыба прямо просияла вся, когда меня увидела. Я успела уже решить, что она всё знает, но тут она скорчила суровую мину и говорит:

– А почему вчера пропустила? Я уж думала, что с тобой случилось, Ольга. Неужели слетела!

– Нет, – выдала я заранее заготовленный ответ. – Просто положенный выходной взяла на свои сны. И так я прошлые две недели не брала их, так и перегореть недолго.

Рыбе хватило совести покраснеть. Я предполагала, что она спросит, откуда я знаю, и уже приготовилась свалить всё на несчастного Пашу, но она не спросила. Сама, наверное, на него подумала.

– А я так переживала, – бодро продолжила она, словно и не прерывалась. – Ты же у меня самый лучший волонтер. Я даже подумываю пустить тебя старшей с Лерой – потренируешься быть ведущим сноходцем, как тебе идея? Я тебе доверяю!

Было бы забавно, не будь так обидно – и в этом Вест не ошибся. Но этот вариант был мне только на руку.

– Давай! – вроде бы довольно натурально обрадовалась я. Я и впрямь была рада. Мало того, что попробую работать с серьезным гаджетом, так и Лере за день нужно посетить всего снов пять-шесть, и если Рыба думает, что после этого я продолжу прыгать одна, то она будет очень сильно разочарована.

Лера при виде меня оживилась. То ли успела соскучиться, то ли что – с ней не разберешь. Удивительное существо – скучать во снах!

– А ты не пробовала угадывать, в каком реальном городе находишься? – попыталась завести я с ней разговор, когда мы остались одни. Всё-таки еще никак не меньше неделе вместе прыгать. Хоть до положительной оценки для куратора дотянули, уже неплохо.

– Ну какие еще города, – пожала плечами Лера. – Мы просто толчемся в толпе совершенно непонятных людей. То под музыку, то без неё.

Похоже, она была безнадежна.

Я же была как на иголках, дожидаясь конца прыжков, чтобы заняться своим экзаменом. Вообще, стоило мне пораскинуть мозгами, как я поняла, что вопросы довольно простые. Для этой реальности. Вроде умения писать, читать и считать для обычного мира. Вот тот же вопрос с дневником. Внимательное изучение описания задания показало, что самого задания с первого раза я и не заметила. Так что в наказание себе я решила начать именно с него.

Убедилась, что моя подопечная после пятого сна послушно исчезла за дверями центра, откуда неопытные волонтеры попадали с собственные сны или просто продолжали спать без сновидений, я представила себе свой дневник. Хорошо представила. И ребристую светло-коричневую обложку «под кожу», но на самом деле обычный пластик, и слегка облезшую наклейку в верхнем правом углу.

Дневник появился у меня в руках. Теперь нужно было действовать осторожно.

Я подержала его на раскрытых ладонях, привыкая к ощущению. Конечно, можно было найти дневник дома и пролистать, но именно этого катастрофически нельзя было делать. Я должна была «прочитать» интересующую меня информацию прямо во сне.

Наконец я решилась и открыла первую страницу. Какой круглый детский почерк! Я и забыла, что только в восьмом классе решила изменить это и начала мельчить. Даже интересно, что здесь. Кроме снов, конечно. Я рассчитывала, что за одну ночь пролистаю всю не такую уж толстую тетрадь – она всего-то склеена их двух общих, перепишу всё необходимое и весь фокус будет в том, чтобы сохранить эту информацию прямо во снах, не перенося в реальность. Не только записать прямо тут но и сделать так, чтобы записи сохранились. Вообще-то справедливо – иначе как я буду учиться в Университете? Без конспектов.

Но память безжалостно швырнула меня в глубины дневника, и вроде бы прошло всего несколько лет, а я не могла оторваться от своих корявых строк, читая о том, как ходила в кино с друзьями – прошло с тех пор всего четыре года, я даже школу еще не закончила, но ни с кем из них уже не общаюсь. Как брала в библиотеке книги – я правда читала всё это? Как злилась на маму из-за какой-то ерунды...

– Залипла, – констатировал Вест, появившийся рядом со мной словно из воздуха. Я скосила на него взгляд, и очарование старых записей исчезло. Я поспешно достала приготовленную записную книжку – точно такая же у меня была и в реальности, и принялась выписывать сон. Но разговор решила поддержать. Мало ли, уйдет сейчас, а я снова зачитаюсь.

– Ну и залипла, – начала я точно не очень. – Тебе-то какое дело? Как ты вообще в мой сон попал?

– Это не сон, так, заготовочка, – ничуть не обиделся Вест. На это, собственно, и была вся надежда. – А что я тут делаю, могла и сама сообразить. Догадалась же попросить моего научрука за тебя поручиться, так он ведь не сам будет следить за тем, чтобы ты точно поступила! Ох, и влипла ты с ним, мать.

– Что значит, влипла? – я заволновалась, но переписывать сон не перестала. Такую глупость, что мне приснилась, нарочно не придумаешь и вряд ли потом вспомнишь. – Ты сам мне сказал обратиться к нему.

– Сказал, – согласился Вест. – Обратиться, Ольга! Я не говорил тебе просить о поручительстве мастера кошмаров! Он же теперь от тебя не отстанет просто так! И придется тебе работать с идеально проработанными добрыми снами, а это знаешь как непросто в плане эмоций?

Разумеется, я тут же решила, что раз это сложно, то именно это я сумею обязательно. Кровь из носу, а избавлюсь от пристального внимания Кошмарыча.

– И потом, – продолжал возмущаться Вест. – Всем известно, что не бывает женщин с мастерством в кошмарах. Это тупиковый путь.

И конечно же, я сразу же поняла, что мне ни жить ни быть, надо суметь стать мастером кошмаров. Чудесно, и как я собираюсь эту задачу сочетать с той, предыдущей? Ох уже эта поперечность, над которой всегда насмехался отец! Но мне прямо до зуда хотелось поступить так, как от меня не ждали. И вот еще бы узнать, чего от меня ждут меньше...

Впрочем, пока мои мысли хаотически скакали как взбесившиеся белки, руки-умнички продолжали писать, и постепенно записная книжка заполнялась перечислением снов. Хоть одно из семи заданий я практически выполнила. Проблем еще не составляло задание с упоминаниями снов в литературе – всё-таки я планировала стать журналисткой, и делать обзор литературы училась последние два года, а читала я очень много, буквально «глотая» книги.

Вот со всем остальным было не так весело, но впереди у меня еще было три с половиной дня.

– Ольга, тебе нужна помощь? – утомленный своими же возмущенными воплями Вест некоторое время молчал, но деятельная натура требовала от него еще что-то придумать. Вот и придумал, судя по всему.

– Насколько я помню, помогать абитуриентам нельзя, – заметила я, слушая его вполуха – мне оставалось записать еще два сна.

– Это да, – с готовностью согласился Вест. – Но ты можешь на мне потренироваться рассказывать, а если мое излишне выразительное лицо тебе само что-то подскажет, то тут мы ничего не сможем поделать.

Я внимательно изучило его сияющее готовностью лицо. Вообще-то раньше я упорно избегала его рассматривать. Ну не нравился он мне. Бывает такое ведь?

Ничего особо отталкивающего я в его лице не увидела – лицо тонкое, слегка вытянутое – лошадиное. Но при этом довольно привлекательное. Глаза чуть раскосые, но с выразительные, глубокого стального оттенка. И тонкие брови вразлет – просто на зависть девчонкам, которые такие силятся с помощью щипчиков соорудить. Он весь был тонким: тонкие губы, острый нос с узкими ноздрями, плотно прижатые уши. И не только лицо – он был довольно высоким, хоть предпочитал сутулиться, длинные руки естественным образом завершались узкими длиннопалыми ладонями. Всё вместе это одновременно и выглядело довольно привлекательно и почему-то отталкивало.

– Налюбовалась? – Вест всё также сиял желанием помочь, но его чуть раскосые глаза смотрели насмешливо, а губы дернулись точь-в-точь как у его научрука.

Вот! Вот что мне не не нравится! Все прочие встреченные мною тут люди были совершенно обычными – такими же как в реальности, эти же вое напоминали плохо загримированных темных магов из какой-то глупой сказки. Кошмарыч еще и в какой-то рыцарской броне и плаще с чешуей ходит, этот хоть одевается нормально. Но впечатление все равно производит не очень.

– Вполне, – лучше вернуться к своему блокноту, чем краснеть, разговаривая с Вестом. Всё-таки чем неудобно общаться с кем-то, кто тебя старше. Никакая эрудиция не поможет – в острословых пикировках у него обязательно будет опыта больше. – Меня больше всего беспокоит вопрос про самый незапомнившийся сон.

– Это как самый скучный фильм, да, – Вест облокотился на воздух и мечтательно уставился в пустую даль. Только отвлекает меня своими гримасами, и я начинаю замечать, что вокруг толком ничего нет. И впрямь – не сон, а заготовка. – Просто вспоминаешь все, какие были – так и до него дойдет. Я вот знаешь какой фильм однажды смотрел? Дважды порывался выключить. Едва не заснул на середине. А потом всё-таки заснул – и мне даже во сне продолжал видеться этот же фильм! Правда, там он был пободрее, но только за счет того, что вместо людей там были фиолетовые осьминоги в золотистую крапинку.

Честно говоря, его болтовня больше отвлекала, чем помогала, но против воли я все равно чувствовала благодарность. От его присутствия я собиралась и напоминала себе, зачем я всё это делаю. Хотя, что уж говорить, когда он наконец начал прощаться, я почувствовала облегчение.

Неожиданно мой мозг был пронзен самой странной мыслью за последние недели. Я – как не странно, подумала о реальности. Сколько шансов, что мы с Вестом или Рыбой живем в одном городе? Да, Паша забирал меня из волонтерского центра, но в последнее время я всерьез сомневалась в его существовании в том виде, в каком я его привыкла видеть. И в том месте, если уж на то пошло. Я довольно много читала, чтобы вообразить себе массу вариантов вроде кабинета с дверями в сотню измерений.

Это меня сейчас волновало мало, даже странно, что мысль так вспыхнула.

– Да нисколько, – отозвался на мои мысли Вест и поднял руки в защитном жесте. – Я не виноват, что ты вслух это сказала!

М-да, а ведь могла и что похуже вслух сказать! Вроде своего мнения о его разносторонней личности.