Текст книги "Исцеление силой рода. Избавление от заболеваний тела и психики"

Автор книги: Оксана Солодовникова

«Между жизнью и смертью»

 
Боль, страх, ужас и отчаянье!
Невыносимо все нести.
Но выжить надо обязательно
И плюс еще других спасти!
Взглянул в глаза концу,
Бессилье охватило,
Но вынести я все смогу —
Ведь жить необходимо!
 

Самыми тяжелыми, ужасающими по состоянию беспомощности являются психотравмы, касающиеся ситуаций жизни и смерти. Останется человек жить или умрет? Убивать или быть убитым самому? Как сохранить свою жизнь и жизнь близких? Как сделать выбор в ситуации – жизнь близких людей ценой жизни других? Эти и многие подобные ситуации – это выбор без выбора.

Страх смерти преследует человека всю его жизнь. И в угрожающих для жизни человека ситуациях он поднимается с новой силой. Человеку хотелось бы остаться в живых, но не в его власти находится его жизнь, проконтролировать свое выживание он не может. Или, например, цена его выживания – жизнь других людей. Убивать или быть убитым? Все эти ситуации – это яркий пример выбора без выбора. Любое действие, любой выбор оказывают влияние на жизнь и психику человека. Любой выбор не является благоприятным и приемлемым, например, с моральной точки зрения. Но до морали ли тем, кто находится на грани жизни и смерти или чьим-то близким грозит смерть? В таких ситуациях человек бессилен, беспомощен перед реалиями обстоятельств. Выбор делать необходимо и нести за него ответственность тоже. Любой выбор в подобных ситуациях сопряжен с виной. Это ситуации, где ощущение собственной беспомощности вызывает невыносимые страдания.

Что испытывает человек, столкнувшись с реальной угрозой для своей жизни? А что он чувствует, если ситуация носит длительный, хронический характер, если шансы остаться в живых минимальны? Страх смерти или страх перед страданиями, мучениями, неполноценной жизнью бывает настолько велик, что многие принимают решение покончить с собой. Как выжить в тяжелых жизненных ситуациях? Единственный выход для выживания – замкнуться, отключиться, ничего не чувствовать, ни о чем не думать – вот один из способов выдержать и не умереть. А для людей, находящихся в руках агрессора, часто это единственный путь не быть убитым.

Любые стихийные бедствия, ДТП, войны, физическое, психическое, сексуальное насилие, агрессия, тяжелые заболевания – вот неполный перечень ситуаций между жизнью и смертью. Что стоит за возникшей травмой? Человек понимает, что он уже не может ничего контролировать в своей жизни. Что делать, чтобы остаться в живых? На этот вопрос нет однозначного ответа. Есть ли хоть какой-то шанс выжить? Как его использовать? Будущее туманно, перспективы неутешительны. Кто может знать и почувствовать, что переживает солдат, вернувшийся с войны? Что чувствует мать, у которой от голода умирают дети? О чем думает и что переживает смертельно больной человек? Или что чувствуют родители тяжелобольного ребенка? Или дети, наблюдающие смерть своего родителя? Что чувствуют родители ребенка, совершившего самоубийство? Или муж женщины, покончившей жизнь самоубийством? Или дети, рано потерявшие родителей?

Их чувства и переживания – это то, что будет вытеснено, но продолжит свое действие внутри их и их детей.

Ольга, 39 лет, обратилась по поводу болей в желудке. Она неоднократно проходила лечение, но раз в год болезнь о себе давала знать. За последнее время она стала слишком мнительной, беспокоили навязчивые мысли о своем здоровье, стала бояться своей болезни, появилось навязчивое мытье посуды, кухонной мебели. Ольга пыталась найти выход, найти решение для улучшения своего здоровья, поэтому обратилась к психотерапевту. В ходе поиска решения оказалось, что на болезнь желудка оказывала влияние тайна бабушки. Ольга и понятия не имела, о чем может идти речь. Речь шла о какой-то вине бабушки со стороны отца, о том, что есть какая-то жертва, имеющая отношение к ней. И Ольга своей болезнью связана с бабушкой и ее жертвой. Поговорив с тетей, Ольга выяснила то, что внесло ясность в ситуацию. Первый ребенок бабушки умер в возрасте 6 месяцев из-за того, что во время сна бабушка не специально придавила его и он задохнулся. Об этом факте знали старшие поколения, но никогда об этом не говорили. Каково было решение для Ольги? Ей необходимо было внутренне сказать своей бабушке: «Ты – моя бабушка, а я – твоя внучка. Я – это я, а ты – это ты. Я вижу твою боль, твою судьбу. Я уважаю твою судьбу. Что бы ни произошло – ты навсегда останешься моей бабушкой. Все, что касается твоей судьбы, твоей боли, – это все остается с тобой. Твою вину я оставляю тебе. Я к этому не имею никакого отношения. Это твое. И я соглашаюсь с этим. Я принимаю свою жизнь по той цене, по которой она стоила моим родителям, и по той цене, по которой она будет стоить мне. Благослови меня, если я останусь жить». Также следует отдать должное место умершему ребенку бабушки: «Теперь я тебя вижу. У тебя есть место в нашей семейной системе. У тебя есть место в моем сердце. Я вижу, я уважаю твою судьбу. И я соглашаюсь с ней». Ольга обратилась через год по другим вопросам, боли в желудке ее не беспокоили, она перестала навязчиво перемывать все в кухне. Кстати, навязчивое мытье часто принимают за хозяйственность, чистоплотность женщины. Но на самом деле, особенно когда мытье переходит все границы, речь идет о тайне в системе. Таким навязчивым движением женщины (а иногда и мужчины) словно пытаются что-то отмыть, затереть, чтобы тайна не стала явной.

Константин обратился из-за повышенной тревожности за свое здоровье. Он рассказал, что, когда его ничего не беспокоит, он небрежно относится к себе, к питанию, к нагрузкам. Но стоит только заболеть, как его охватывает паника. Он не хочет идти к врачам, так как считает, что «они все равно не помогут или сделают только хуже». При этом он начинает заниматься самолечением, хотя до конца не всегда уверен в правильности своих шагов. Недавно, полгода назад, у него было сильное растяжение связок на правой ноге. Пришлось обращаться к врачам, так как была сильная боль, были подозрения на перелом. Как назло, в травмпункте попался врач в «не совсем трезвом состоянии», что усилило тревогу Константина. Перелом не подтвердился, Константин успешно прошел амбулаторное лечение. С тех пору него появились навязчивые мысли, что, если что случится со здоровьем, ему не смогут оказать квалифицированную помощь и он умрет. Конечно, он и сам понимает, что много достойных специалистов, но справиться со своим состоянием не может. В его семье большая часть родных относится с недоверием к врачам, только в крайних ситуациях обращается за помощью, и то не всегда. Когда мы стали работать с Константином, то оказалось, что его навязчивые страхи имеют отношение к его дедушке по линии отца. Когда я спросила: «Что с ним произошло?», Константин рассказал, что он заболел в возрасте 56 лет, у него была высокая температура. В то время в городе была эпидемия какого-то инфекционного заболевания, и врач поставил деду такой же диагноз. Позже выяснилось, что диагноз был установлен неверно и на самом деле у деда было воспаление легких. Однако, когда правильный диагноз был установлен, помочь больному уже не смогли, и он умер. Вот откуда шел страх Константина. Какое было для него решение? Необходимо было внутренне сказать деду: «Дорогой дедушка, я вижу твою судьбу, я уважаю твою судьбу. Из любви к тебе, к своему отцу я смотрел на твою смерть, сейчас я вижу это. Все, что относится к твоей смерти, я оставляю тебе. Я соглашаюсь с тем, как ты умер. Это так». Также необходимо учитывать, что в данной ситуации врач, совершивший ошибку, тоже относится к семейной системе Константина. Вина на нем. И здесь тоже следует принять этот факт. Об этом я буду рассказывать еще ниже в разделе «Убийцы и жертвы». Через месяц Константин написал письмо, где сообщил, что его страх прошел. Он также написал, что съездил на могилу к деду, где еще раз смирился с его судьбой.

Поиск решения

Эта тема тесно перекликается с темой отношения жертвы и убийцы в семейной системе. С темой принятой или вытесненной (исключенной) вины. Поэтому здесь я коротко остановлюсь на основных этапах в поиске решения.

1. Оставить вину там, где ей место. Если речь идет о чьей-то вине, то оставить там, к кому она относится. Если речь идет о личной вине, то принять личную вину.

2. Принятие жизни по той цене, которую она стоила.

3. Принять в систему жертв, агрессоров или тех, за чей счет мы продолжаем жить.

4. Если же человек сам являлся участником событий, описанных в этом разделе, то это означает, что он перенес психотравму, которая требует индивидуального психотерапевтического подхода для разрешения.

«Ничего не вернуть». Болезнь и потеря отношений

 
Когда уходит близкий человек,
Потеря кажется непоправимой.
Но жизнь течет, идет за веком век.
И время делает утрату восполнимой…
Мы все когда-нибудь уйдем,
И наши расставанья неизбежны,
И что-то новое, наверно, обретем,
Но никогда не будет все как прежде!
Отдав дань жизни и его судьбе,
Мы все становимся сильнее,
Мы продолжаем жизнь вовне,
И мы теперь уже мудрее!
Мы ценим каждой жизни миг,
Миг встреч, объятий и общенья,
И, позволяя жизни течь,
Мы обретем благословенье!
 

Психотравма – это всегда потеря чего-то или кого-то. Это утрата прежних отношений. Это, возможно, утрата отношений с близкими, возможно, с людьми в целом, возможно, с жизнью. После перенесенной психотравмы жизнь человека уже никогда не будет прежней. Травма – это потери. Что или кого может в своей жизни потерять человек, что его жизнь перевернется и уже никогда не будет прежней? Внезапная смерть матери или отца, смерть ребенка в семье, брата или сестры. Внезапная смерть партнера или развод, расставание с ним. Потеря родителя из-за усыновления, определение в детский дом. Все подобные события меняют жизнь человека, даже если внешне этого не видно. Неожиданная потеря работы или своего статуса, дохода, физическая потеря из-за травмы или операции тоже отражаются на дальнейшей жизни человека.

Когда смерть или потеря происходят внезапно, то человек психологически и эмоционально не может быть готовым к потере. Но даже если ситуация носит длительный характер, например в течение нескольких месяцев кто-то тяжело болеет из близких или на работе все идет к закрытию предприятия и потери рабочего места, не всегда человек может подготовиться к потере близкого человека или работы, своего статуса. Кто-то подготовится внутренне к расставанию, мобилизуются какие-то внутренние силы, а кто-то перенесет потерю более остро.

Человеку тяжело выразить свою печаль, свое горе, пережить утрату так, чтобы продолжать полноценно жить. Но еще тяжелее ребенку. Ведь ему выразить свое горе сложно. Если, например, рано умер родитель, то чем меньше ребенок, тем меньше он осознает, что на самом деле произошло.

Когда человек теряет близкого, то его жизнь уже никогда не будет такой, как прежде. Боль утраты меняет человека. Можно ли полностью в таких ситуациях избавиться от последствий травмы, преодолеть ее? В большинстве случаев нет. Но процесс душевного переживания утраты не должен сопровождать человека всю его оставшуюся жизнь, разрушая ее.

Внутри человека есть часть личности, перенесшая травматический опыт, переживающая потерю по-прежнему, в то время как человек живет в настоящем, вытеснив свои чувства. Как пережить утрату, чтобы внутренние переживания не сопровождали человека всю его оставшуюся жизнь? Говорят, что лучшее лекарство – это время. И это действительно так. Но что происходит в течение этого времени? Вытеснение боли? Или все более глубокое погружение в печаль и боль? Иногда какая-то знакомая ситуация, мелодия, запах дают толчок, и боль прорывается наружу. Нас охватывают прежние чувства, и внутри мы понимаем: ничего не прошло. Но надо продолжать жить, и тогда мы отодвигаем свои чувства, глушим их и продолжаем жить…

Необходимо на первом этапе дать выход своим чувствам, иначе они будут вытеснены или замаскированы другими эмоциональными реакциями. Необходимо время для того, чтобы дать выход скорби, грусти по умершему человеку или по закончившимся отношениям. Но иногда человек не может этого сделать, и тогда он всю жизнь несет в себе эти переживания и борется со своими чувствами. Несет их в себе, в теле, в душе. Эта внутренняя неосознаваемая борьба забирает много сил. Каковы последствия такого вытеснения? Впоследствии, вытесняя эти чувства, человек неосознанно блокирует и другие приятные ощущения в своей жизни. Например, любовь. Не всегда возможно для человека дать волю слезам, печали, переживаниям. Когда проходит гнев из-за того, что человек умер, должна прийти печаль, которая отражает смирение со случившимся. Это внутренняя, а не показная, тихая грусть.

Печаль индивидуальна, одинока, уединенна, именно она позволяет смириться и отпустить боль одновременно. Печаль позволяет принять то, что произошло. Принять то, что человек умер или отношения закончены и рядом или в нашей жизни его не будет уже никогда. Если депрессивные реакции после потери не проходят через 6–12 месяцев, то это означает, что травматический опыт не пережит до конца. Человек долго может пребывать в ярости из-за случившегося, чувствовать себя брошенным, жертвой, обделенным судьбой. Эти переживания часто имеют место, но должен наступить момент, когда они должны быть прекращены. Жаловаться нет смысла. Это ничего не решает. Только тот, кто прекращает поток жалоб, способен дальше чувствовать и жить. Человек может все время прокручивать варианты событий, при которых возможно было бы избежать потери. Но стоит остановиться и принять тот факт, что ничего изменить нельзя было. Потери было не избежать. Мы включены в такие взаимосвязи со своей семьей, со своим родом, что эти силы, ведя нас и наших близких, намного сильнее нас. Жизнь человека не в нашей власти. Жизнь человека не во власти другого человека.

Болезнь и незавершенное расставание с умершими

Некоторые дети уже в своем раннем детском возрасте проходят через травму потери родителя. Родители могут отдать ребенка на усыновление. Или кто-то из родителей может умереть, когда ребенок еще не вырос. Родители – это те, кто передали ребенку жизнь. Это самые значимые люди в его жизни, вне зависимости от того, каковы они с нашей или общественной точки зрения. Если кто-то из родителей умер, то его место не может быть занято кем-то другим – отчимом или мачехой, дедушкой, бабушкой, тетей или дядей. Оно также не может быть занято приемными родителями или опекунами. Для умершего родителя необходимо сохранить место в семейной системе. Если умерший родитель исключен, то необходимо дать ему место в семейной системе, в своем сердце. Можно, например, поставить где-то портрет умершего, или привести ребенка к его могиле, или сказать, что умерший присматривает за ним, присутствует в его жизни, помогает ему. Несмотря на то что отец умер или, может быть, мать умерла, он или она все равно продолжает жить в этом ребенке.

Часто в таких ситуациях бывает, что приемные родители, мачеха, или отчим, или оставшийся в живых родитель исключают умершего. Они не принимают произошедшее событие. Или они считают, что теперь они отвечают и заботятся о ребенке. Или, может быть, они исключают умершего из-за страха перед его тяжелой судьбой или по причине того, что он был плохим, его поступки неправильными, подлыми. Оставшиеся в живых не подозревают, что ранняя смерть родителя закладывает сложности в судьбе ребенка, если по каким-то причинам родитель исключен. Вычеркнуть кого-то из семейной системы, из памяти на самом деле невозможно. Внутренне, неосознанно ребенок будет связан с умершим родителем, пока те взрослые, которые с ним рядом, не примут его в свои сердца, не дадут ему место в их семье. Или пока ребенок не станет взрослым и не сможет принять исключенного умершего родителя и завершить расставание с ним.

Смена фамилии у ребенка на фамилию приемного родителя – это тоже исключение его отца. Но ребенок все равно остается связанным со своим родным родителем и является продолжением жизни именно своих родителей. Кроме того, в браке соединяются люди с похожими судьбами в роду, поэтому абсолютно неуместно род своего партнера считать худшим или лучшим.

Те, кто усыновляет ребенка, отнимают у детей их фамилии, отчества, отнимают их родного отца. Последствия этого тяжелы. У детей многое будет не складываться в судьбе. Почему мать и приемный отец считают себя вправе принимать такие решения?

Максим пришел на прием из-за рецидива заболевания мочевого пузыря и почек, к тому же его беспокоил тот факт, что он часто получает травмы. От соседки он узнал, что в этом есть какие-то внутренние причины, и решил разобраться. Сначала он упал «на ровном месте» и ушиб ребра и руку, через три месяца споткнулся и растянул связку на ноге, а еще через четыре месяца он упал и сломал руку. За этот период два раза происходило обострение воспалительного процесса в мочевом пузыре и почке. Максим сказал, что у него сложилось впечатление, будто он весь этот период словно заколдованный, так как «только вылечился от одного, как тут же другое». В ходе работы выяснилось, что болезнь и травмы связаны с умершим отцом Максима. Отец Максима умер, когда сыну было четыре года (замерз на улице, заболел и не обратился вовремя в больницу и умер от воспаления легких). Мать Максима вышла замуж, когда сыну было 7 лет, а когда Максиму было 14 лет, отчим усыновил мальчика. Максим давно уже не был на кладбище, он не мог вспомнить вообще, когда был у могилы отца последний раз. Когда я спросила, сколько лет было отцу, когда он умер, то оказалось, что 32 года. А сколько лет Максиму? Месяц назад исполнилось 32! Из своей любви к отцу он внутренне стремился последовать за ним. Умереть, чтобы уйти вслед за ним. Какое было решение для Максима? Внутренне ему необходимо было сказать: «Я – твой сын, а ты – мой отец. Сейчас я первый раз вижу тебя как своего отца. Ты умер, и это было очень тяжело. Я уважаю твою судьбу. Тот отец, который есть, самый лучший. Дорогой папа, я недолго носил твою фамилию. Я ношу чужую фамилию, и это тяжело. Я никогда в своей жизни не ощущал полной силы. Я – Ушилов (это фамилия отца). Ты мой отец, и у тебя есть место в моем сердце. Ты был самым лучшим отцом для меня. Самое дорогое, что ты мне дал, – это моя жизнь. Ты дал мне жизнь, и я принимаю ее. Я соглашаюсь с твоей судьбой. Папа, я остаюсь. Благослови меня, если я останусь. Я буду жить так долго, как только смогу. Только когда придет мое время, я последую за тобой». Максим после работы несколько минут сидел молча. Он сказал, что почувствовал что-то очень мощное внутри себя. Он приходил на консультацию еще раз через полтора месяца. Максим съездил на могилу к отцу, почти полчаса он плакал. Сейчас он принял решение изменить свою фамилию на фамилию отца. Об этом он сообщил матери и отчиму. Мать согласилась с его решением, а отчим расстроился. В этот момент Максим ощутил какой-то внутренний порыв, он подошел, обнял отчима и сказал, что благодарен от всего сердца, что он все годы заботился о нем. В семье все разрешилось. Болезни почек и мочевого пузыря больше не беспокоили, и травмы на сегодняшний день больше не происходили.

Что происходит, если в семье умирает ребенок? Как правило, боль от потери ребенка супругам сложно пережить вместе. Это тяжелое событие разъединяет пару. Оба супруга вытесняют ту боль, которая переполняет их в связи со смертью ребенка. При этом муж может обвинять в случившемся жену (или наоборот), но обвинять в этом случае мужу легче, чем пережить боль от потери. Жена (или, наоборот, муж) при обвинениях чувствует себя виноватой, и это легче, чем пережить боль от потери. Супруги вытесняют боль, она заменяется любым чувством – обвинением, злостью, ненавистью, и эта замена чувств дает некоторое облегчение.

А что происходит, если в семейной системе, где умер ребенок, присутствует муж, жена и их второй ребенок? Каким образом эти вытесненные чувства родителей влияют на жизнь ребенка? Ребенок чаще всего внутри несет боль, вытесненную родителем.

Смерть ребенка отражается на всех членах семьи. Не важно, сколько лет было ребенку, когда он умер, это всегда испытание для всей семьи. Прежде всего это испытание для супругов. Тут важно, чтобы оба смогли вместе разделить эту боль. Но, как правило, боль слишком сильна и горевать вместе не получается. Смерть ребенка обычно разделяет пару. Возможна ли совместная печаль? Далеко не всегда. Иногда после такого события спустя время партнеры расстаются. Соединиться и остаться парой они могут только через совместный траур.

Соня, 39 лет, пришла на консультацию из-за страха перед повтором болезни. Два года назад ее прооперировали по поводу доброкачественной опухоли груди. Недавно она обнаружила на месте операции небольшое уплотнение, обратилась к врачу, обследования не подтвердили рецидива. Со слов Сони, эти два года она живет в постоянном страхе, у нее совсем нет сил для того, чтобы радоваться и просто жить. Еще до болезни у нее все время было ощущение, что сил для жизни нет, а сейчас вообще такое ощущение, что она живет словно во сне. Что стояло за ее потерей жизненных сил, за ее болезнью? Связь с ее старшим братом, который умер вскоре после рождения. Соня несла вытесненную мамой боль, хотела уйти вслед за братом вместо нее. И несмотря на то, что мать четыре года назад умерла, внутри Сони этот процесс продолжал действовать. Соня сказала, что это нисколько не удивило ее, так как с самого детства она словно тосковала о ком-то. О том, что до нее в семье родился брат, она узнала, когда ей было 18 лет. Что было решением для Сони? Необходимо было внутренне посмотреть на умершего брата, на его судьбу и сказать ему: «Сейчас я вижу тебя. Ты – мой старший брат, а я – твоя младшая сестра. Ты слишком рано умер, я столько лет не видела тебя. Я вижу тебя, я вижу твою судьбу. Сейчас я соглашаюсь со всем, что относится к тебе. Твою судьбу я оставляю тебе. Сейчас я принимаю свою жизнь по той цене, которой это стоило нашим родителям, и по той цене, которой она будет стоить мне». По лицу Сони текли слезы, щеки зарумянились, так к ней возвращалась жизнь. После нескольких консультаций ее невозможно было узнать, трудно было поверить, что она когда-то говорила о нехватке сил, чтобы жить.

Теряя партнера, детей, родителей, друзей, когда они умирают, мы сталкиваемся со смертью. Мы смотрим в глаза смерти, и нам приходится признать, что наша жизнь и жизнь близких, родных людей когда-нибудь заканчивается. Наши близкие, родные с нами на какой-то промежуток времени. Это так. С каждым когда-нибудь мы расстанемся. Жизнь – это череда встреч и расставаний. И расставания происходят не только из-за того, что дороги людей расходятся, но из-за их смерти. Умение скорбеть по умершему – это необходимая способность для жизни человека после потери. Умершие уже не вернутся, их незачем держать. Продолжать жить, принимая жизнь, – это внутренний момент оказания чести мертвым. Заживо хоронить себя не имеет смысла. Но души многих людей стремятся уйти вслед за умершими. И тогда их дети нередко делают это вместо них. И череда боли и печали только приумножается в роду. Эти стремления и желания основаны на глубокой любви ребенка к своим родителям. Эти стремления и желания не осознаются, поэтому печаль продолжается в потомках.

Погибшие, пропавшие родственники, рано умершие взрослые и дети навсегда останутся в поле семейной системы. Конечно же рождающиеся дети чувствуют боль потерь, хранящуюся в родовом поле, в родовой душе. Если мать связана с умершим, то ребенок чувствует ее боль. Для такого ребенка контакт с матерью сопровождается печалью, грустью, депрессией. Ребенок не сможет в своей матери найти безопасность, материнскую заботу, поддержку. Мать закрыта, эмоционально недоступна, она сама ищет опору, поддержку, заботу, утешение. Что остается делать ребенку? Ждать поддержки от матери бесполезно. Помочь матери невозможно. Но ребенок из детской своей, наивной любви начинает нести боль, печаль, грусть и депрессию вместо матери. Знает ли он, что такое радость в жизни? Нет. Печаль, грусть, депрессия будут сопровождать его всю жизнь. И партнера для себя он неосознанно выберет такого, который будет способен поддерживать его печаль, грусть, депрессию. Именно грусть, печаль матери или отца пронизывают жизнь ребенка.

Однако так ли легко человеку отпустить из своей жизни ушедшего человека? Из других примеров вы узнаете, что это не всегда возможно.