Текст книги "Милфа (СИ)"

Автор книги: Оксана Романенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)

"Как я хотел себя уверить,

Что не люблю её, хотел

Неизмеримое измерить,

Любви безбрежной дать предел…"

– Это же Лермонтов! – шокированно прошептала я.

– Да, Лермонтов. Я выучил это стих, когда ты навсегда уехала из нашего города. Помнишь, у тебя была старая книжка стихов, во время поминок она лежала на полу в твоём доме. Я поднял её и попросил отдать мне. Ты разрешила. Я до сих пор храню её. Там, на первой странице написано твоё имя.

Я была поражена. Я прекрасно помнила эту книгу, но совсем не помнила, как отдала её Никите, считая, что потеряла во время переезда. Я очень переживала эту потерю, потому что этот сборник принадлежал моей маме. Но Никита не мог этого знать.

Слёзы потекли из моих глаз.

– Любимая моя, ты плачешь?! – воскликнул он, разворачивая моё лицо к себе, поцелуями убирая солёную влагу с моих щёк.

– Я плачу от счастья!

Пробуждение было странным. Мне снились какие – то люди, плотной толпой окружившие нашу кровать. Они что – то громко и осуждающе выкрикивали. Медленно открыв глаза, я с ужасом поняла, что мой сон был явью, только вместо разъярённой толпы, я увидела двух людей, безмолвно стоявших у подножья кровати.

Они молча смотрели на нас.

Это были Татьяна и Сергей – родители Никиты.

18 глава

Я громко вскрикнула и прижала пальцы к губам, когда мои глаза встретились с ледяным взглядом Татьяны. Услышав мой вскрик, Никита пошевелился.

– Кошечка моя, что случилось? Плохой сон? Иди ко мне, – медленно протянул он сонным голосом, протягивая руку.

– Никитааааа! – тут же раздался раскатистый голос его отца.

Никита замер, затем резко сел в кровати. Он ошарашенно смотрел на родителей быстро – быстро моргая глазами, словно не веря в то, что видит их перед собой.

– Папа?!? Мама?!? Что вы тут де…

– Это мы хотим тебя спросить, что ВЫ тут делаете?! – голос Татьяны звенел от негодования.

Я закуталась в одеяло и вскочила на ноги, мало заботясь о том, что Никита остался голый сидеть на кровати. Кинулась в гостиную, где лежал (а скорее валялся) мой сарафан и… о божееее, разорванные в клочья трусики!

Наверняка, Татьяна с Сергеем их увидели!

Мне хотелось умереть от стыда.

Я слышала доносившийся из спальни громкий спор и, стараясь не вникать в смысл слов, спешно натягивала на себя одежду. Моё лицо горело огнём, а руки лихорадочно тряслись.

Мне хотелось немедленно скрыться, чтобы избежать объяснений с родителями Никиты. Особенно с Татьяной.

Я выбежала из номера, затем из отеля, пулей заскочила в машину и рванула прочь, визжа покрышками.

"Ты должна была предвидеть, что этим всё и закончится! Город маленький – все у всех на виду, на что ты рассчитывала?!"

Я чувствовала себя виноватой, нет, хуже, – воровкой, обманщицей, мошенницей! Предательницей. Я предала нашу дружбу с Татьяной. Предала её доверие.

Что теперь будет?!

Спустя час, мы ехали с сыном домой. Илья был очень недоволен тем, что я так рано его забрала из гостей, но я просто физически не могла сейчас оставаться одна: присутствие сына рядом, заметно успокаивало мои натянутые до предела нервы. Мы уже подъезжали к дому, как Илья вдруг закричал:

– Мама, смотри! Там Никита!

Я не удивилась, когда увидела у наших ворот знакомый мотоцикл. Я ожидала, что он приедет ко мне, но не ожидала, что это случится так скоро.

– Сынок, иди домой, а мне надо поговорить с Никитой.

Илья надулся, но спорить не стал. Выйдя из машины, он сразу же бросился к парню. Никита, смеясь, подхватил мальчика, высоко подкинув в воздух. Через лобовое стекло машины я поймала его взгляд. Моё сердце как всегда забилось, но у меня совсем не было сил улыбаться ему в ответ, и улыбка Никиты мгновенно погасла. Он опустил Илью на землю и что – то ему сказал. Сын кивнул и побежал к дому, скрываясь вскоре за воротами. Жестом я показала Никите, чтобы он садился ко мне в машину.

Устроившись на переднем сидении, он попытался меня обнять. Я отстранилась. Никита нахмурился и, уронив руки на колени, резко сказал:

– Я ведь изначально предлагал тебе встречаться в открытую! Но ты предпочла прятаться!

– Что родители? – с волнением спросила я, игнорируя его выпад. – И как, вообще, они узнали, что мы с тобой в отеле?!

– Отец норм, я с ним поговорил, и как мужик он меня понял, а вот мать – сильно злится. Ей Мадинка сообщила про нас. Представь, она следила за нами! Вот же… – Никита явно хотел произнести плохое слово, но сдержался.

– Ясно.

– Эй! Ничего ведь не изменилось, ведь так?!

Я пожала плечами. Я чувствовала себя растерянной и несчастной.

– Даша, посмотри на меня!

Я повернулась к нему, погружаясь в яркую синеву его глаз.

– Ничего ведь не изменилось, да, любимая? – повторил он свой вопрос, ласково дотрагиваясь до моей щеки.

– Не знаю… Твоя мама будет против наших отношений!

– Ей придётся принять их. Я поговорю с ней ещё раз, но позже. Сегодня у родителей юбилей, гости, – Никита слегка улыбнулся, продолжая пальцами обводить контур моего лица. – Я испортил матери праздник.

– Мы испортили, – произнесла я с грустью.

– Я испортил. Я сам дурак, что послушал тебя и сразу не рассказал ей о нас. Она привыкнет и смирится, вот увидишь.

– А если нет?!

– Ей придётся. Ты – моя женщина. И другой у меня не будет.

– Ну, а если нет? – упрямо повторила я. – Если она поставит тебя перед выбором?

Никита убрал руку и с тяжёлым вздохом откинулся назад. Он смотрел уже не на меня, а куда – то вдаль. Несколько секунд он не двигался, а когда вновь повернул голову, я увидела на его лице твёрдую решимость.

– Значит, у меня больше не будет матери.

Я ахнула и отчаянно замотала головой.

– Я не хочу, чтобы ты делал такой выбор, Никита! Дороже матери нет никого!

Он снова потянулся ко мне и, не смотря на мое лёгкое сопротивление, крепко прижал к груди.

– Дороже тебя нет никого, любимая. А мама – привыкнет, и мне не придётся делать этот выбор.

Я с сомнением покачала головой. Никита обхватил моё лицо ладонями, захватывая мои губы в свой яростный плен. Я покорилась. Его горячий поцелуй успокаивал и вселял надежду. Меня вновь закружил водоворот страсти, я совсем забыла о том, что в любой момент на улицу мог выскочить Илья. Но уже через пару мгновений Никита оторвался от меня и я еле сдержала стон разочарования.

– Прости, любимая, но мне пора, – я должен ехать за продуктами в маркет, – произнёс он с сожалением в голосе. – Сегодня у нас гости. Не хочется злить маму ещё больше. Не в этот день.

– Конечно, езжай…

Никита внимательно посмотрел на меня, неправильно поняв тоску на моём лице: мне просто не хотелось с ним расставаться.

– Иди ко мне!

Он сгрёб меня в охапку, сжимая в своих объятиях.

– Я знаю, о чём ты думаешь, – тихо сказал он прямо в моё ухо. – Забудь! Всё будет хорошо! Я обещаю!

Он отпустил меня и быстро вышел из машины.

Я смотрела, как Никита садился на свой мотоцикл, затем, он с рёвом завёл его, и махнув на прощание рукой, скрылся за поворотом.

Комок подступил к горлу и я еле сдержалась, чтобы не заплакать.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍В течении всего дня он периодически звонил мне, интересуясь моим настроением, а в последний его звонок я услышала смех и звон бокалов: праздник в их доме был в самом разгаре. Никита весело сообщил, что у матери хорошее настроение, и скорее всего, она уже забыла про инцидент в отеле.

Я улыбнулась и расслабилась. Но, как оказалось, ненадолго…

Ровно через час после его звонка Никиты, я увидела входящее сообщение от Татьяны. Меня охватило тревожное предчувствие – Татьяна никогда не писала мне сообщений, – только звонила.

Дрожащими пальцами я взяла телефон.

"Нам нужно серьёзно поговорить. Я приеду к вам домой, в семь часов вечера во вторник. Надеюсь, застать вас дома."

Моё сердце упало, а к горлу подступила тошнота. Татьяна никогда не обращалась ко мне на "вы". Её категорический настрой в отношении меня и Никиты – был вполне очевиден.

Видимо, Никите всё же придётся делать выбор…

19 глава

Я договорилась с Натальей: во вторник, после школы она заберёт наших сыновей к себе, а в среду утром привезёт мальчишек на занятия. Илюшка запрыгал от радости, когда я рассказала ему об этом, даже не подозревая, что это вынужденная мера: я не хотела, чтобы сын стал свидетелем нашего непростого разговора с Татьяной. А в том, что разговор предстоит непростой – я не сомневалась…

Эти два дня Никита пытался меня всячески ободрить, уверяя, что никакого повода для беспокойства нет, и что он слишком хорошо знает свою мать: она не будет устраивать скандал, а просто спокойно поговорит.

– Когда мама убедится, что с твоей стороны такие же сильные чувства, как и с моей, она сразу же успокоится, вот увидишь! Она почему – то решила, что ты задурила мне голову, и я нужен тебе только для сексуального развлечения.

– Она так и сказала?! Но ведь это не правда!

– Конечно, не правда, любимая. Я пытался ей донести, но она ничего не хочет слышать. Моя мама очень упёртая. Если что вобьёт себе в голову – домкратом не разомкнёшь. Но ты не переживай! Как только мать поймёт, что у нас с тобой всё серьёзно – она отстанет.

Женская интуиция подсказывала мне, что вряд ли Татьяна успокоится, но я не стала делиться со своими опасениями с Никитой, оставляя за ним его уверенность. А вдруг, действительно, Татьяна если не обрадуется, то хотя бы примет нашу пару, она же не враг собственному сыну, в конце концов!

Утро и день вторника я как могла отвлекала себя работой, но ближе к вечеру почувствовала накатывающую тошнотворную волну, как если бы мне предстояла сдача важного экзамена, к которому я совсем не была готова. Я поделилась своим эмоциональным состоянием с Никитой, и он сразу же начал настаивать на своём присутствии, всячески уговаривал, но я запретила ему приезжать. Наш разговор с Татьяной должен состояться без третьих лиц.

После работы я заехала в маркет, чтобы купить бутылку шампанского и плитку швейцарского шоколада, который обожала мама Никиты, правда я не знала насколько такое "угощение" будет уместно в сложившейся ситуации.

В своём сообщении Татьяна не уточнила во сколько приедет, но ей было известно, что в шесть я обычно уже дома, поэтому ожидать её, скорее всего, стоило часам к семи.

Я так волновалась, что разбила бокал, когда накрывала журнальный столик в гостиной, и только – только успела убрать осколки, как раздался звонок. Моё сердце неровно забилось, пульс участился, я сделала несколько глубоких вздохов и выдохов, и пошла открывать.

– Здравствуйте! – приветливо поздоровалась я, несмотря на хмурое выражение лица Татьяны.

– Здравствуй, Дарья, – от её холодного тона у меня внутри всё съёжилось.

"Ну хоть не на вы, уже хорошо."

Мы прошли в гостиную, я предложила Татьяне сесть. Её строгий, без тени улыбки взгляд, замер на бутылке шампанского.

– И как часто ты выпиваешь?! Надеюсь, не каждый день и не при своём сыне?!

Я опешила, на какое – то время потеряв дар речи – настолько меня обескуражило её нелепое предположение.

– Я… эээ… Илья сейчас в гостях у своего друга. А шампанское я могу убрать, я подумала, что…

– Я не пью! – резко сказала мама Никиты, садясь на диван и складывая руки в замок.

Я удивилась про себя, вспомнив, с каким удовольствием она пила и шампанское и вино на своём дне рождении.

– И надеюсь, ты не спаиваешь МОЕГО сына? – Татьяна специально сделала ударение на слове "моего".

Все эти вопросы были настолько смешны и нелепы, что несмотря на дикое напряжение, мне хотелось рассмеяться.

"Спаиваю ли я твоего двадцатидвухлетнего сына?! Что за бред?!"

Татьяне явно хотелось задеть меня за живое.

– Нет, не спаиваю, – ответила я как можно спокойнее, хотя дерзкий ответ так и просился наружу.

– Я видела алкоголь, там в номере, и сейчас, вижу его здесь! – упрямо продолжала Татьяна.

Я ничего не ответила, потому что не знала что отвечать.

– Как давно ты встречаешься с моим сыном?!

"Вот опять – "мой" сын…"

– Мы начали встречаться сразу после того, как Никита вернулся с сессии.

Какое – то время Татьяна молчала, видимо переваривая информацию. Но вот её лицо начало постепенно разглаживаться.

– Так это совсем недавно! А я – то уже испугалась, что у вас давно тянется…

Облегчённо выдохнув, Татьяна расслабилась и откинулась на спинку дивана, лёгкая улыбка тронула уголки её губ.

– Я так и знала, что всё это несерьёзно, ну, позабавились немного, и ладно! Ты – в разводе, одинокая, несчастная, а тут парень молодой, красивый, энергичный, мало бы кто устоял перед таким, как мой Никита, и где – то я даже тебя понимаю, Дарья…

Я собралась с духом и, сделав глубокий вдох, выпалила:

– Всё серьёзно, Татьяна. Настолько серьёзно, насколько это возможно. Мы с Никитой любим друг друга и открыто хотим быть вместе. Он уже думает о свадьбе, но я пока…

– О чём он думает?! – лицо Татьяны сначала побледнело, а затем на нём выступили большие багровые пятна. Она схватила себя рукой за горло, со стоном закатив глаза.

Я вскочила с места.

– Я сейчас принесу воды!

Я быстро сбегала на кухню и вернулась обратно, протягивая Татьяне кружку с водой. Она сделала несколько шумных глотков и с громким стуком поставила кружку на столик.

– Дарья, опомнись! Ты с ума сошла?! У тебя с моим сыном разница пятнадцать лет!

– Одиннадцать с половиной.

– Неважно! Всё равно. это очень, очень много! Ты взрослая женщина, была замужем, у тебя ребёнок ходит уже в школу! А мой сын только начинает жить! Какая свадьба, опомнись!

– Я тоже самое сказала Никите. О свадьбе ещё думать рано, ему сначала надо на ноги встать, в профессии себя проявить, а потом уже…

Я резко осеклась, увидев, как сильно округлились глаза Татьяны, выступившие на щеках пятна стали ещё ярче. Она вновь поднесла руку к горлу и сдавленно сказала:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Я против, слышишь?! Мой мальчик ещё слишком молод для семейной жизни! Ему нужна девочка, ровесница, а не такая как ты!

Её слова больно резанули по сердцу. Мои самые худшие опасения подтвердились: Татьяна никогда и ни при каких обстоятельствах не примет меня в качестве невестки. Это война. Только вот проигравшие, в итоге, будут все…

Я попыталась объясниться ещё раз:

– Татьяна, поверьте, я желаю Никите только счастья! Но так уж вышло, что его счастье – это я… Это не мои слова – он мне сам так говорит! И если бы ещё пару месяцев назад, мне кто – то сказал, что такое возможно, я бы ни за что не поверила! Но, видимо, это судьба… Поверьте, я также сильно люблю вашего сына, как и он меня! Я обещаю, что вместе мы…

– Неееет!

Я вздрогнула от её вопля и замолчала.

– Я запрещаю тебе его любить! Развлеклась с молодым мальчиком? Всё, хватит! – Татьяна вскочила с места. – Это мой сын! Я не для тебя его воспитывала, ночами не спала! Слышишь?! Я, я…

Она начала медленно оседать на диван.

– Что – то мне нехорошо… голова кружится… где мои таблетки от давления? – Татьяна попыталась что – то достать из сумки, но её руки безвольно повисли, а тело обмякло как у тряпичной куклы.

– Вам плохо?! – закричала я. – Я сейчас же вызову скорую!

Но она уже не отвечала. Глаза женщины закатились, грудная клетка тяжело вздымалась и опускалась.

Я кинулась к телефону. Я хотела было сперва позвонить Никите, но подумала, что только потеряю драгоценное время. Я набрала скорую, и как могла, сбивчиво объяснила ситуацию. Оператор сказал: "ждите" и отключил звонок.

Меня трясло. Я в панике смотрела на Татьяну, которая полулежала на диване и еле дышала.

– Сейчас, сейчас, Танечка, скорая уже в пути, потерпите! – бормотала я, пытаясь удобнее развернуть её голову. Уложив её на диван, я открыла автоматические ворота и выбежала на улицу, чтобы встретить машину скорой помощи.

Через минуту я услышала знакомый шум мотора.

Никита! Он приехал, несмотря на мой запрет!

Никита заехал во двор, выключил двигатель и снял с головы шлем. Увидев выражение моего лица, он свёл вместе брови и встревоженно спросил:

– Даша, что случилось?!

– Твоя мама… – еле выдавила я. – Ей внезапно стало плохо… она там лежит… Я жду скорую.

Не говоря больше ни слова, Никита бросился в дом.

20 глава

У Татьяны случился инсульт. Как сказали потом врачи, если бы скорая вовремя не приехала, то всё могло быть намного плачевней.

Маму Никиты поместили в реанимацию и сказали ждать. На Никите не было лица, как и лицо его отца, который вскоре приехал в больницу, выражало полный ужас и смятение. Мы все были в ужасе. Оказывается, Татьяна уже давно жаловалась на высокое давление и частое головокружение, но всё время оттягивала свой визит к врачу.

Я испытывала невероятное по своей силе чувство вины. Оно грызло меня изнутри, не давая вздохнуть. Никита меня ни в чём не упрекал, и видя его таким потерянным и несчастным, я поняла насколько сильно он любит свою маму.

Я сидела в коридоре, теребя в руках бумажную салфетку, рядом со мной сидел Сергей Михайлович, мы ждали, пока Никита бегал по всей больнице.

– Маму перевели в реанимацию. Она в коме. И как эта кома долго продлится – мне никто так и не дал ответ.

Он устало опустился на скамейку между мной и отцом, уронив голову на руки. Мне безумно хотелось хоть как – то утешить его, и я уже протянула руку, чтобы погладить по напряжённой спине, но так и не решившись, опустила руку обратно на колено. Сердце разрывалось от жалости, бессилия, и от ощущения собственной виновности. Ведь если бы не мой роман с Никитой, Татьяна сейчас не лежала бы в реанимации вся укутанная трубками!

– Я вызову тебе такси, езжай домой, – сказал Никита лишённым всяких эмоций тоном.

– Я хочу остаться здесь, с тобой, с вами…

– Нет, не нужно. Мы с отцом будем здесь всю ночь, вдруг мама очнётся. Я хочу быть рядом, когда это случится.

– Хорошо. Как скажешь.

Следующие две недели мы не виделись. Время от времени Никита звонил и рассказывал о состоянии Татьяны, к сожалению, она так и не приходила в себя. На носу было открытие отеля. Никита разрывался между работой и больницей, постоянно дежуря у постели матери.

Вина, с которой я ничего не могла поделать, отравляла всё моё существование. Я целыми днями молилась, чтобы Татьяна выкарабкалась. Никита ни разу не упрекнул меня, наоборот, убеждал, что он виноват, раз допустил весь этот кошмар, – но меня это мало утешало. И если бы не работа и не Илюшка, то я бы точно свихнулась.

Татьяна пришла в себя на второй неделе.

Когда Никита сообщил мне об этом, я медленно сползла на пол и заплакала от облегчения. Жёсткие щупальца тревоги, сжимавшие всё это время мои внутренности, ослабили свою хватку и я, наконец – то, свободно задышала.

Как – то уже поздно вечером, мы сидели с Илюшкой в обнимку на диване и смотрели мультики, как вдруг, со стороны улицы раздался протяжный собачий лай.

– Это Джек! Мама, это Джек, Джек! – закричал сын и, стремительно вскочив с места, бросился во двор.

Моё сердце взметнулось и ухнуло вниз.

Никита! Он здесь!

Я не видела его с того самого злополучного дня, когда с Татьяной случилась беда. И за всё это время, ни разу не попросила его о встрече, хотя безумно скучала.

Через несколько минут я услышала как дверь в доме распахнулась и в гостиную, вместе с собакой, влетел радостный Илья. Следом за ними зашёл Никита. Джек тут же заскочил на диван, и повалив меня навзничь, пытался дотянуться до моего лица длинным слюнявым языком. Я рассмеялась и обняла пса, теребя его за уши.

– Джек, ко мне! – скомандовал Никита, освобождая меня из собачьего плена.

Я встала с дивана и скрылась в ванной комнате, чтобы немного успокоиться и привести волосы в порядок. Я была очень озадачена внезапным появлением Никиты.

Сполоснув лицо холодной водой лицо, я медленно сосчитала до десяти и вернулась в комнату.

Никита и Илья уже в шутку боролись, а между ними, порыкивая, скакал Джек.

– Что – то случилось?! – спросила я, прерывая их игру. – Ты без звонка и всякого сообщения…

Никита закинул визжавшего Илью на плечо и помотал головой.

– Просто захотелось вас увидеть… Мы с Джеком очень хотели. Да, Джек?!

Джек коротко гавкнул, словно соглашаясь с утверждением своего хозяина.

При сыне Никита держал себя в руках и не проявлял по отношению ко мне никаких чувств, вообще, со стороны даже казалось, что его интересовал исключительно Илья, хотя во взгляде, который он время от времени бросал на меня, я видела характерный чувственный блеск.

Спустя полчаса, я хлопнула в ладоши и сказала, обращаясь к сыну:

– Так, Илья, пора спать! Давай прощайся с Джеком и Никитой, и дуй в ванну!

– Ну маааам, – сразу же заканючил мой ребёнок.

– Никаких мам! А то утром тебя не добудишься!

Илья надул губы и, попрощавшись с нашими гостями, нехотя поплёлся в ванную.

– Подождёшь? Я скоро, – сказала я Никите, задерживая на нём свой взгляд. Никита посмотрел на меня и просто кивнул, усаживаясь на диван. Джек тут же устроился в его ногах.

Я проследила, чтобы сын помылся, тщательно почистил зубы, затем проводила его в детскую и уложила в кровать.

– А почитать? – попросил Илья.

– Давай завтра, хорошо? Мы сейчас не одни в доме.

Сын кивнул и перевернулся на бок. Я приглушила свет, подождала какое – то время, пока не услышала мерное посапывание. Я вышла из комнаты, плотно прикрыв за собой дверь.

Войдя вновь в гостиную, я остановилась на пороге. Наши глаза встретились. Никита встал с дивана, и не говоря ни слова, развёл руки в стороны, приглашая меня в свои объятия. Я с готовностью вошла в них, прижимаясь к горячему крепкому телу. Я уткнулась носом в его шею, с наслаждением вдыхая запах своего любимого.

Как же сильно я скучала!

– Прости, что не появлялся все эти дни, это было какое – то сумасшествие… – тихо, с сожалением в голосе, сказал Никита. – Я всё время думал о тебе…

Он мягко отстранился и, обхватив ладонями моё лицо, внимательно посмотрел в мои глаза. Подушечками больших пальцев он потёр мою нижнюю губу, не решаясь на поцелуй.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Зато решилась я.

Я сама потянулась к таким долгожданным губам, обхватила руками за шею, и с наслаждением, даже с жадностью, поцеловала. Никита ответил на мой поцелуй сначала осторожно, затем с нарастающей страстью. Но вскоре, он прервал его и я чувствовала, как тяжело ему это было сделать.

– Илюха, – прошептал он, напоминая, что за соседней стеной спал ребёнок.

Я кивнула, соглашаясь, разжимая наши объятия.

– Давай присядем! – Никита взял меня за руку, усаживая рядом с собой на диван.

Я поджала ноги и свернулась калачиком у него под боком. Он крепко обнял меня, упираясь подбородком в мою макушку. Как же хорошо, уютно. Восхитительно! Вздохнув, я спросила:

– Расскажи, как мама?

– Слава богу постепенно приходит в себя. Её уже перевели в общую палату. Врачи говорят, мозг сильно не пострадал, но многие вещи ей придётся учиться делать заново…

Я снова вздохнула.

– Как считаешь, я могу её навестить в ближайшее время?

Никита покачал головой.

– Пока не стоит, неизвестно как она отреагирует, да и вообще, она ещё очень слаба. Мы с отцом никого к ней не пускаем.

Никита замолчал. Я чувствовала, что он хотел мне что – то сказать, но никак не решался. Сердце сжалось от нехорошего предчувствия.

– Никит?

Теперь пришло время вздыхать ему.

– Я должен тебе сказать кое – что…

Я замерла, практически перестав дышать.

Неужели он хочет расстаться со мной?!