Текст книги "Блуждающие по мирам. Бессмертные"

Автор книги: Оксана Резникова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

II Глава. Умереть и воскреснуть

Я не могла знать того, что Челейв кремировал мое тело и развеял прах по сонному утреннему парку. Я даже не догадывалась о том, что в полдень он сел на поезд и отправился в путь, потому что в это время стояла посреди двора на страусиной ферме, там, где когда-то жила вместе с отцом.

Навстречу мне, прихрамывая, вышел пожилой мужчина с ведёрком в руке, и чем ближе он ко мне приближался, тем шире становилась улыбка на его загорелом, испещренном морщинами лице. Это был человек, который когда-то давно работал на моего отца. А ведь я думала, что Гриджи давно умер! Хотя мне ли удивляться? Мне, кого застрелили на мостовой! И вместо того, чтобы стереть меня с лица земли навсегда, кто-то вернул меня на место моего рождения.

Когда я «умерла» на мостовой, то вместо того, чтобы отправиться к праотцам, я зависла в воздухе. Передо мной высветился странный текст: «Внимание! Вас убил игрок Шмель! Какую желаете выбрать точку перерождения: квартира или ферма?»

Я впервые столкнулась со смертью и не знала, как реагировать. Не подумав, как следует, выбрала ферму в Санакоте и оказалась здесь, в забытом богом уголке.

– Мисс Лиоана! Как я рад Вас видеть! – воскликнул Гриджи, ставя ведро с кормом на песок.

– А я-то как рада, Гриджи. Не думала, что когда-нибудь судьба занесет меня в Санакот. Ведь мы продали эту ферму лет семь-восемь назад?

– Я ничего не знаю об этом, мисс. Ферма принадлежит семье Милл, то есть Вам.

– Дьявольщина какая-то! Точно помню, что мы с отцом ее продали и переехали в Эдинну.

– Светлый Бог с Вами, мисс Лиоана, не выражайтесь так. Не хотите ли взглянуть на птиц?

Чтобы собраться с мыслями я согласилась пройтись по ферме, хотя, что я тут не видела? Здесь ничегошеньки не изменилось с момента нашего с отцом отъезда. Оранжевый ангар, где живут семьями страусы и повсюду песок, в котором они любят лежать. «Страусы послушные и не доставляют никаких неудобств, и разводить их одно удовольствие», – вспомнила я слова своего отца.

Чуть позже Гриджи кормил меня тушеной страусятиной и расспрашивал о новостях в городе. Сюда еще не дошли вести о многочисленных убийствах в Эдинне. Интересно, напишут ли в газетах о моей смерти? Вряд ли, ведь я не какая-то важная фигура, чтобы пресса заинтересовалась мною.

Я разделась и осмотрела себя в небольшое зеркало для бритья. Как следовало ожидать, на теле не было ни единой царапины. Неужели могущественные Светлые Боги заступились за меня и вернули к жизни? Или Боги не при делах, и вопросы жизни и смерти здесь решает кто-то другой, более могущественный? Я прочесывала свой разум в поисках ответов, но так и не нашла их.

А ночью я видела сон, как две армии Светлых и Темных сил сошлись в поле. Они бились несколько дней, и никто не хотел уступать друг другу. Светлые воины с эмблемой солнца на щитах и одежде отчаянно сражались с армией Темных воинов, которые превосходили количеством в несколько раз. Темные воины наносили на свои мрачные серые одежды символы полумесяца и россыпь звезд. Они чересчур жестоки, и намерены выиграть схватку. За оврагом стоят перебежчики-нейтралы и выжидают. Чуть позже они присоединятся к победителям, чтобы добить остатки поверженной армии и как следует покуражиться на завоеванных землях.

В этой войне победят Темные. Все уже предрешено.

А утром, когда я пыталась сварить огромное, двухкилограммовое страусиное яйцо, мистер Альбоса с кожаным чемоданом в руках вырос на пороге моего дома.

– Привет! Я надеялся застать тебя здесь. Не знал точно, сработало или нет… Однако сработало, и я очень этому рад. Ты здесь, Ли, – сказал он, погладив меня по плечу.

– Как ты догадался, что окажусь здесь, в Санакоте?

– На ферме вторая точка твоего респауна – то есть перерождения. Я сам ставил эту настройку. В квартире я тебя не нашел, следует, ты воскресла здесь.

Я ненадолго замолчала, обдумывая его слова. Мой гость вошел в дом и сел в кресло. Наверное, его нужно покормить или предложить чай, но я была слишком взволнованна, чтобы заниматься подобными вопросами. Я встала напротив него и, уперев руки в бока, спросила:

– Я воскресла, но почему?

– Ты еще не поняла? Мы в симуляции, Ли. Этот мир не настоящий.

– Это неправда.

– Правда. Подумай сама, разве ты могла бы возродиться после смерти в настоящем мире? Нет и еще раз нет, там такой номер не пройдет!

– Неужели это стало возможным – поселиться в симуляции?! Да это же… Как такое может быть? Фантастика просто! Осталось выяснить, как я сюда попала? Не помню решительно ничего. Может, ты откроешь мне великую тайну? Как я здесь оказалась? Как отсюда выйти? Кто меня запер здесь?

– Я помог твоему сознанию поселиться здесь.

– А остальные вопросы оставишь без ответа? Кто мы?

– Как это, кто мы? Ты Лиоана Милл, я Челейв Альбоса, и назад дороги у нас нет.

– Почему? Мы мертвы в настоящем мире? Ну, конечно… – мои руки невольно опустились. – Я знаю, что уже умирала. Я чувствую это, но не могу вспомнить, как это было. Какие-то смутные воспоминания иногда приходят ко мне, и временами я не могу отличить их ото сна.

– Тебе не нужно ничего помнить. Никакого прошлого нет. Сейчас ты жива и перестань думать о смерти. Все, она нам не грозит.

– Что ты наделал? Зачем ты поселил нас здесь?

Я вдруг испытала невероятное отвращение к этой комнате, этому дому, ферме, птицам… Мир в одночасье померк и стал бесцветным.

– Я думал, ты мне спасибо скажешь, – обиделся детектив.

Я повернулась к нему спиной и уставилась в окно. Этот мир не настоящий. Я уйму времени живу в симуляции и даже не подозревала об этом! И что мне теперь делать? Как выбираться отсюда?

– А здесь, на ферме, совсем ничего не изменилось, будто время стоит на месте, – сказала я.

– Время – это иллюзия, – ответил Челейв. – Существует только бесконечное здесь и сейчас.

– А как же прошлое и будущее?

– Есть только настоящее. Разве это не здорово? Я знаю, что у тебя возникла куча вопросов. Я отвечу на них, обещаю, но немного позже. Ты здесь одна?

– Еще есть Гриджи. Он сейчас следит за выгулом птиц.

Чел встал с кресла, подошел ко мне и положил руку на мое плечо. Я повернула голову и задала ему вопрос, который мучил меня некоторое время:

– Послушай, Челейв, тот человек – Кейси Пирс, хотя он назвался на допросе выдуманным именем и ник у него – Шмель, почему он дал себя повесить? Если мы в симуляции, то выход из нее решил бы все его проблемы.

– Он поспорил с приятелями на очень крупную сумму денег, что пробудет в Левизионе пять дней без выхода. Стычка с Ингреком Нилиндом сыграла с ним злую шутку. Ему пришлось выбирать: быть повешенным или расстаться с деньгами. Как мы знаем, он выбрал первое.

– За мной ходила по пятам серая тень, что это такое? Почему у нее было мое лицо?

– Это зверушка долбанутого Шмеля, его пет монстр. Он создал его, чтобы наводить ужас на своих жертв. Когда пет или Шмель убивают кого-то, то на тени появляется зеркало и отображает лицо жертвы. И Нилинд, мою любовницу убил тоже Шмель, и последнее, что она видела – это свое залитое кровью лицо на мрачной серой тени.

– Жаль, что эту сволочь всего лишь повесили, – содрогнулась я.

– Когда мы вернемся в Эдинну, я поквитаюсь с ним за все, клянусь! Он до конца своих дней будет сидеть в клетке размером метр на метр.

Челейв убрал руку с моего плеча и принялся мерить комнату шагами.

– Ты выяснил, кто убил мистера Опеля и мисс Дотри? Тоже Шмель?

– Ингрек Нилинд.

– Постой-ка, он ведь житель Эдинны? Или?

– Или. Хитрый игрок, который только косил под «непись». После стычки со Шмелем он сменил локацию. И где он сейчас обретается – неизвестно.

Челейв подошел к столу, набрал в кружку воды из ведра и залпом выпил.

– Вот скажи мне: разве это жизнь? – с грустью спросила я. – Как только я подумаю о том, что я заперта в виртуальном мире, у меня случается приступ клаустрофобии, – я обняла себя за плечи, словно замерзла и пыталась согреться.

– Ничего ты не понимаешь, Ли! Лучше такая жизнь, чем кануть в небытие навсегда. В Империи Левизион смерть нам не грозит, не нужно ее бояться, как в реальной жизни. Смерть здесь ничто!

– Смерти нет, не нужно бояться… как все просто! Но я чувствовала боль, когда пули пронзали мое тело! И это страшно.

– Картинка не может испытывать боль, – покачал он головой. – Твое сознание хранит в памяти информацию о том, как должно быть, когда тебя убивают. Воображение играет с нами злую шутку – нам кажется, что мы испытываем боль и страх. Но это не так.

– Ты же был на войне, сражался в поле. Разве тебя не убивали там? Разве ты не испытывал боль?

– Да, было немного больно, – вынужденно признался детектив. А я только горько усмехнулась в ответ.

– Ты можешь делать все, что взбредет тебе в голову! – с жаром сказал Челейв. – Ты можешь прямо сейчас вернуться в Эдинну, отправиться в столичный Грисборг или исследовать морские просторы Лусиаки. А можешь остаться в Санакоте. Я спрятал тебя здесь подальше от других игроков, чтобы никто не мог причинить тебе вред.

– Почему ты так обо мне печешься?

– Потому что ты мне небезразлична.

Я ждала, что он скажет что-то еще, но после этой фразы Челейв помрачнел и закрылся от меня. Почему он назвал нас картинками? Я чувствую, что его «правда» далека от истины.

– Ладно, пока оставим этот разговор, – сказала я, ощущая чудовищную усталость. – Пойдем, Челейв, я познакомлю тебя с одной важной птицей. Он ходит по ангару с таким же деловым видом, как ты по офису. Можешь себе представить, что у него три «жены»? Оказывается, страусы полигамны.

Мы вышли во двор. Мне хотелось узнать у Челейва, кем он приходился мне в прошлой жизни? Раз он так заботится обо мне, значит, мы были близки, уж точно не враги. Клянусь, я вытяну из него все, что он знает. И вообще, почему я ничего не помню или так и должно быть?

– Интересно, какое сейчас небо в том мире, где мы жили раньше? – задрав голову, спросила я. – Облачное, хмурое или ясное?

– Разве это имеет хоть какое-то значение? Сейчас над нашей головой самое красивое небо, какое только можно вообразить.

***

Мы пробыли на ферме еще три дня. Я загорала на крыше дома с потрепанной книжкой в руках; Альбоса подружился со страусом многоженцем – видимо почувствовал в нем родную полигамную душу. Они очень много времени проводили вместе, и подозреваю, что иногда новоявленные друзья обсуждали не только многочисленных девушек детектива, но и меня.

Не знаю, что там такого мистер Альбоса наговорил Челсу (страусу дал кличку Челейв), но полигамная птица стала меня избегать, а я грозилась пустить ее на котлеты. Дальше угроз дело бы не зашло, ибо от страусятины, приготовленной в разных вариациях, нас уже слегка поташнивало.

На третий день я рухнула с крыши и сломала руку. Чел меня отчитал за безалаберность, а я сказала, что он говорит глупости. Даже если бы я разбилась насмерть (что маловероятно, так как дом был не более двух метров в высоту), то тут же возродилась бы «из пепла», как оно уже бывало.

Однако ломать кости все равно было больно. К вечеру рука была как новая, и мы с мистером детективом, сидя на потрепанном диване с картой нашего мира в руках, обсуждали дальнейшие планы на жизнь.

– Куда ты хочешь поехать? – спросил Чел. Он медленно водил пальцем по нарисованным дорогам, напоминающим тонкие кровеносные сосуды.

– Я хочу отправиться в Тензан.

– Да ты верно шутишь!

– Нет, на полном серьезе.

– И чем мы там будет заниматься? – скептицизму босса не было предела.

– Тем же, чем и в Эдинне, – пожала я плечами.

– Вряд ли мы сможем открыть в Тензане детективное агентство. В Эдинну же сейчас возвращаться не стоит, так как там безобразничают Темные. Но нам доступен любой уголок этого необъятного мира. Выбирай любую локацию.

– А мы поедем в Тензан и устроим местным весёленькую жизнь, – я даже руки потерла в предвкушении новых, ярких событий.

Чел посмотрел на меня с подозрением: уж не ушибла ли я голову при падении?

– Старые счеты, – сказала я, – и не надо смотреть на меня так, будто я сдираю кожу с живого Челса.

– Ну, и куда ты успела вляпаться? Чего я не знаю? – его бровь вопросительно взлетела вверх. Иногда он позволял мне немного насладиться своей потрясающей актерской мимикой. У него было гладкое, без единой морщинки лицо.

– Женщины имеют право хранить маленькие секреты, – ответила я и показала ему язык.

Челейв мне уступил и больше с вопросами не приставал. К слову, я тоже не устраивала ему допросов, и всячески давала понять, что меня устраивает собственное положение. А сама только и думала о том, что он скрывает от меня и иногда мои догадки доходили до абсурда. Мне чудилось, что он мой враг и только прикидывается заботливым другом. Я медленно, но верно становилась безумной.

Мы с детективом простились с Гриджи и Челсом и отправились пешком на железнодорожную станцию через гороховое поле. Я пытливо задавала Челейву вопросы, но не добилась от него ни одного внятного ответа.

– Расскажу, когда придет время, – неизменно отвечал он. А когда это время наступит, конечно, не уточнял.

Мы сели в подошедший поезд, который направлялся в Тензан, и устроились в набитом людьми плацкартном вагоне. Я рассматривала этих людей и пыталась определить по их лицам: кто из них сознательные гости виртуального мира, а кто искусственные интеллекты? Естественно, что я могла только строить догадки. Внешне одни от других ничем не отличались.

Чел сообщил мне, что в его чемодане лежат деньги, которые мы заработали честным трудом, берясь за расследования, и теперь можем нечестно их потратить. Например, прикупить домишко в Тензане, устроить заговор или свершить революцию, свергнув Темных с пьедестала. А можно пустить денежки в бизнес, зарегистрировать биржу и «впаривать» людям акции и облигации, делая на этом бешеные деньги. Но Чел сказал, что его тянет, как моряка в море, обратно в театр, и он вернется туда при первой же возможности. Лицедей, что с него взять? Я не преминула возможности брякнуть, что театр – это скучно. А он назидательно ответил, что прежде чем высказывать подобные мысли, нужно сначала увидеть хотя бы один спектакль с его участием.

– А ты чем планируешь заниматься, Ли? – примирительно спросил детектив.

Он не выпускал из рук свой денежный чемоданчик ни на минуту, чем здорово веселил меня.

– Я кроме расследований и поисков украденного ничего не умею, – пожимаю плечами и рассматриваю пейзажи за окном, меняющиеся каждую минуту.

Поезд проносился мимо лесов, полей, поселков, городов, станций. Мы видели море и горы издалека. Стало быть, Левизион – это киберпространство, которое не имеет границ, и у нас будет еще уйма времени здесь все обследовать.

Как сказал Челейв: «Левизион – это такой мир, блуждая по которому, тебе кажется, будто ты совершаешь путешествие во времени и курсируешь по разным странам Земного шара».

Челейв рассказал мне, что в состав Империи входят около тысячи городов, четыреста поселков и деревень. Остальные локации не поддавались исчислению: пещеры, озера, фермы, «мертвые» города после апокалипсиса и старинные развалины специально для сталкеров. Границы Империи постоянно расширяются, выстраиваются все новые и новые мегаполисы. И каждый гость находил себе здесь местечко по своему вкусу.

Гости появляются в Левизионе с полным погружением в виртуальное пространство. Здесь задействованы все пять органов чувств: обоняние, осязание, зрение, слух и вкус. А так же пресловутое шестое чувство, которое называют интуицией.

Народ валит толпами в Левизион за наслаждениями. Чем бы игроки здесь не занимались, от всего получают удовольствие – будь то стрельба по НПСам, поиск кладов или занятия сексом. Симуляция, как идеально подобранный антидепрессант, избавит от любой хандры.

– Имей в виду, в Тензане к нам будут относиться враждебно, – предупредил Чел.

– Переживу как-нибудь. Можно подумать, в Эдинне меня все любили, – хмыкаю я.

Меня интересовали тензанцы – эти поклонники дьяволу. Как они живут, где живут, в какую одежду одеваются? Мы постоянно соперничаем, а я не имею ни малейшего представления об их образе жизни. Они привлекали меня своей непохожестью на нас. Во мне проснулся древний инстинкт узнать врага ближе, изучить его слабые стороны, чтобы потом уничтожить.

– Эдинна… Славный городишко… был. Подозреваю, что Темные скоро разнесут его в щепки, или уже разнесли, – равнодушно пожав плечами, сказал Чел.

– Когда ты говоришь Темные, ты кого имеешь в виду?

– Тензанцев и игроков, которые сражаются на их стороне.

Я заметила, что на Чела постоянно поглядывает кудрявая девушка, сидевшая у окна в красной шляпке. Вагоны плацкартные, и все пассажиры друга у друга на виду. Однако кроме нее нами больше никто не интересовался. Подозреваю, что виной тому было прирождённое обаяние мистера Альбосы, под которое попадали все дамы, независимо от возраста и социального положения.

Я зевнула и прикрыла глаза. Есть вещи, которые никогда не утратят своей ценности, и я сейчас говорю не о деньгах. Поиск эмоций – вот что движет этими женщинами, да и людьми в целом.

Чел встал со своего места и сказал, что выйдет подышать свежим воздухом. Вместе с чемоданом он протиснулся сквозь вытянутые ноги сидящих пассажиров и скрылся в тамбуре. Я даже не удивилась, когда девушка в красной шляпке оставила недопитый чай в мутной кружке и последовала за ним.

Незаметно для себя я уснула. А спустя какое-то время Челейв тряхнул меня за плечо.

– Ли, просыпайся! Мы на месте, – сказал он.

Я открыла глаза и осмотрелась. Действительно поезд стоит на перроне, а пассажиры торопливо покидают вагон, словно желая как можно скорее оказаться на оживленных улицах Тензана.

На вокзале в бешеном темпе снуют люди. Кудрявая девушка в красной шляпе едва не врезалась плечом в Чела. Он тепло улыбнулся ей и подмигнул. Я украдкой закатила глаза – мистер Альбоса неисправимый бабник и потаскун. Не сказать, что меня это раздражало, скорее я даже испытывала некое подобие гордости за него.

Мы поднялись по железной лестнице, и вышли в город. Я замерла на месте с приоткрытым ртом. Тензан совсем не похож на эпичную, пыльную Эдинну, это был город гораздо современнее нашего. Если верить Челу, Левизион симулировал примитивный и увлекательный мир ХХ века. И если Эдинну можно было соотнести к началу столетия, то Тензан напоминал его конец – 80-90-е годы.

Здесь женщины ходили по улице в джинсах, а мужчины в спортивных костюмах и кроссовках. Парни носили длинные волосы, а девушки пышные «начесы».

Я вдруг подумала, что нелепо смотрюсь в мужских брюках и сказала об этом Челу. Детектив ответил, что проблем нет, и мы прямо сейчас можем приобрести для меня джинсы и пару футболок. Он открыл свой чемодан, лицо его тотчас сделалось недоуменным, а потом злым.

– Что за херня? Я не понял, что это такое?! – закричал мистер Альбоса и принялся выбрасывать из своего чемодана яркую женскую одежду прямо на тротуар.

– Чьи это, блять, вещи?! Где деньги? Где мои деньги, мать вашу?!

И вдруг он захохотал, как одержимый, взялся за голову обеими руками, потом с силой пнул чемодан ногой, отчего тот отлетел метра на три вперед и с шумом повалился на бетон.

– Ли! Какой же я идиот! – хлопнул себя по лбу Чел, словно на нем сидела жирная муха.

– Да что случилось, ты можешь мне сказать?!

– Я поставил мировой рекорд, отблагодарив девчонку за оральный секс целым состоянием.

Когда до меня дошло, что девушка в красной шляпе облапошила моего босса, поменяв чемоданы, которые выглядели как братья близнецы, я не смогла сдержать истеричного смеха. Чел психанул и сказал, что нормальные девушки в такой ситуации должны выносить мозг, а не ржать. Но в том-то и дело, что я не нормальная девушка, а персонаж виртуального мира. Хотя и была когда-то человеком, если верить его словам. Видимо, женская логика во мне атрофировалась при загрузке в новый мир. Ну, может, оно и к лучшему, не в чем будет упрекнуть лишний раз.

– Откуда эта сука узнала, что у меня там деньги?

– Чел, ради бога! Ты не выпускал свой чемодан из рук, ходил с ним даже в туалет, тут и идиоту ясно, что у тебя там лежит что-то ценное!

Итак, мы прибыли в Тензан – в тыл врага, без денег, без одежды и с грандиозными планами покорения мегаполиса. Хотя кое-какая валюта все же завалялась в кармане пиджака Челейва, но ее явно было недостаточно для того, чтобы снять жильё даже на сутки. Нам придется ночевать на улице. Настроение у меня скатилось к нулю, даже аморальный поступок шефа не вызывал больше никаких эмоций. В знак раскаяния он на последние деньги приобрел мне джинсы, и сердце мое немного оттаяло.

– Что будем делать дальше? Надо было страусятины с собой захватить, – с тоской в голосе сказал Альбоса.

Мы сидели в парке возле фонтана, окунув ноги в бурлящую воду.

– Есть одна идея, – откликнулась я и кивнула на вывеску «Паб Черная луна».

У нас было несколько вариантов добыть еду: расплатиться за обед честным трудом, сбежать, не оплатив счет или… ограбить кассу. Такова наша жизнь и придётся приспосабливаться к новым, не слишком привлекательным обстоятельствам.

– Кто правит этим миром? – как бы невзначай спросила я.

– Император, он же ИскИн – искусственный интеллект. Его зовут Ферцил Разумный. Советую, как можно реже произносить вслух это имя.

– Хорошо, буду звать его Неназываемый.

– Лучше не упоминай его вообще, – предостерег напарник.

Мы вошли внутрь и осмотрелись. Внутри было темно, как в подземелье, только слабый отсвет исходил от барной стойки, за которой стоял человек в желтом жилете. Посетителей не было, зал пустовал. Мы не успели даже открыть рот, чтобы вежливо поздороваться, как бармен наставил на нас пистолеты и сказал:

– Валите отсюда на хрен.

Я опешила. Желтая жилетка сжимал в вытянутой правой руке блестящую «беретту», а в левой черный «кольт».

Я ни черта не разбираюсь в марках огнестрельного оружия, это мне потом Чел рассказал, чем угрожал нам бармен. Угроза парня произвела на меня неизгладимое впечатление, поэтому я потянула Чела за рукав к выходу.

– Я предупреждал насчет враждебности, – напомнил он, когда мы выбрались на улицу. – Мы здесь чужаки.

– Что будем делать дальше? – приуныла я.

– Нужно хотя бы переодеться. Посмотри на меня, я же выгляжу типичным эдиннцем: штаны на подтяжках, рубаха. Ты видишь здесь хоть одного тензанца в штанах на подтяжках?! Вот и я не вижу. Твоя блузка тоже никуда не годится, – заметил он, – мы одеты по моде 30-х годов XX столетия.

– Черт, – выругалась я и кинулась к чемодану девушки из поезда. Над ним уже копошились бомжи.

– Брысь отсюда, – шикнула я на них. – Это мой чемодан!

Бомжи посторонились, однако уходить не торопились. Один из маргиналов заложил руку, сжимающую платье, за спину. Если повезет, и я не замечу, он сможет выручить за него деньги. Платье меня не интересовало. Я выудила черную водолазку под горло с эмблемой полумесяца и шести звёзд, сняла свою блузку, поразив бомжей уличным стриптиз-шоу до глубины души, и надела на себя «бэушную» вещицу. Особого выбора у меня не было – либо забыть о брезгливости, либо еще раз словить пулю.

Я критически осмотрела замерших в ожидании продолжения спектакля бездомных, и сделала вывод, что их драная и вонючая одежда совершенно не подходит для моего шефа, который имел замашки пижона. Придется поискать для него вещи в другом месте.

– А штаны менять не будешь? – крикнул мне вдогонку маргинал с подбитым глазом.

Не оборачиваясь, я показала ему средний палец и зашла в ближайший продуктовый магазин. Когда я стояла возле прилавка со спиртным у меня мелькнула одна мысль, хорошая или нет – судить не берусь. Стоит признать, что, как правило, первыми на ум приходят отвратные идеи.

Продавщица не спускала с меня густо накрашенных глаз. Челейв топтался на тротуаре, высматривая меня через грязное магазинное стекло, а я прикидывала, как бы стащить бутылку шампанского. Должны же мы отпраздновать, черт возьми, наш переезд в новый город!

– Что вам нужно? – спросила девица, выстукивая пальцем по кассовому аппарату.

Не могу представить, чтобы подобную грубость мне сказали в одном из магазинов Эдинны.

– Упаковку лапши быстрого приготовления «Чегель». И шампанское, самое дорогое.

Она жахнула на прилавок бутылку игристого и полезла в шкаф за лапшой, ничуть не удивившись столь странному набору. Для этого ей пришлось придвинуть стул, снять обувь, подняться на цыпочки и все переворошить, чтобы найти искомое. Этого времени мне с лихвой хватило на то, чтобы подхватить шампанское, выйти на улицу, взять Чела под руку и затеряться в хитросплетениях дворов.

– Гуляем? А как же закуска? – спросил меня детектив.

– Дорогое шампанское пьют без закуски, чтобы не перебивать утонченный вкус напитка.

– Ты его сперла? – хохотнул Чел. – Да, мы теперь не только бродяги, но и мелкие воришки. Может, зря ты поссорилась с теми бомжами? Мы могли бы присоединиться к ним, сидели бы сейчас на каком-нибудь старом кладбище у костра и слушали бы истории о тяжкой доле бродячих тензанцев.

– Вместо этого предлагаю открыть шампанское и напиться, – сказала я.

Чел мое предложение принял с восторгом, и спустя минуту мы уже распивали игристый напиток, передавая бутылку друг другу.

– Как тебе город? – спросил он.

– Лучше, чем ферма в Санакоте.

– Нужно найти работу. Игра не игра, а нам тут жить. А чтобы жить, нам нужны деньги. О театре придется пока забыть, – вздохнул Чел. – На что могут рассчитывать приезжие в Тензан эдиннцы? Мыть сортиры или ухаживать за больными стариками?

– Почему? Мы можем пойти грабить, убивать и насиловать, – серьезно ответила я. В голове приятно шумело, поэтому я несла всякую чушь. – Но для начала тебе нужна другая одежда, пока нам не свернули шею в какой-нибудь подворотне.

Я допила последний глоток и повертела бутылку в руках. Затем замахнулась и ударила ею по фонарному столбу. На звон битого стекла никто не прибежал, а у меня в руках осталась «розочка» с неровными острыми краями.

– Только не говори, что… – начал было Чел, но я перебила:

– Именно. Сейчас мы найдем парня в подходящей одежде и его разденем.

– Чокнутая, – покачал головой босс.

Мы затаились в тупике, поросшем кустами ароматного жасмина, и принялись поджидать жертву. Трех оживленно жестикулирующих здоровяков мы благоразумно пропустили, а вот следующему парню повезло гораздо меньше.

– Эй, чувак! Не подскажешь дорогу к театру? – выступила на сцену я, преградив ему путь.

– Куда? – сморщил он лоб. – Нет у нас здесь театров.

– Однако невежественные вы люди, – с укором сказал Альбоса, появившись за его спиной.

Парень обернулся, а я приставила «розочку» к его тощей шее.

– Раздевайся, живо!

– За-ачем? Не надо, только не насилуйте! – всполошилась жертва.

– Больно надо, – сморщилась я, осматривая красные пятна на лице юнца. Надеюсь, это не заразная кожная болезнь, иначе Челейву придется несладко.

– Давай, парень, стаскивай вещички и уйдешь отсюда живым. Нам нужна только твоя одежда.

Альбоса обладает даром убеждения, иначе как объяснить тот факт, что пятнистый тут же скинул штаны, футболку и безропотно передал все это ему. Зря я переживала, что мы поймали слишком тощего паренька, и Чел не влезет в его одежду. На то она и игра, чтобы не заботиться о таких мелочах, как размеры одежды. Здесь у всех «one sizе», несмотря на явное различие в комплекции тела.

– Вы хоть знаете, с кем связались? – счел своим долгом сообщить парнишка, – я из клана «Фантомы», которым командует Захельм. Запомните это имя – так зовут вашу смерть. Захельм! Вам конец, эдиннцы.

Наверное, после этой эффектной фразы предполагалось, что мы задрожим от страха, извинимся перед ним и вернем награбленное. Но парень жестоко просчитался. Я с трудом подавила в себе желание полоснуть по шее юного члена клана бандитов бутылочным горлышком. Не знаю, почему он меня так взбесил.

– Беги, – сказал Альбоса, отвешивая ему пинка под зад.

Не оглядываясь, парень убежал из западни босиком и в одних трусах. Наверное, отправился жаловаться главарю. Ну, пусть попробуют нас отыскать.

Мы переоделись, и стали более ли менее похожи на жителей Темного города. В спортивных штанах, принадлежащих пареньку, под горой мусора мы откопали несколько купюр и возрадовались, ибо этого нам вполне хватит на ночлег и горячий ужин. Градус настроения резко подскочил вверх. Пусть хотя бы эту ночь мы проведем с удобствами, а дальше будет видно.

Мы спустились в подземку и сели в поезд.

– Не знаешь, какого черта у этого клановца были красные пятна на теле? – спросила я.

– Наверное, подрался с друидами и его обстреляли пулями из борщевика. Это ядовитое растение, которое вызывает ожоги и шрамы. Чтобы убрать следы с аватарки, нужны денежки. Видимо парень ими не располагает, вот и гуляет по городу словно пациент, сбежавший из кожвен диспансера.

Мою улыбку скрыл тоннель, в который заехал поезд. Мы вышли на случайной станции, выбрались на поверхность и спросили первого встречного: «Не порекомендуете ли Вы гостевой дом где-нибудь поблизости?» Прохожим оказался дядя в смокинге, с добрыми глазами и пышными усами. Он отправил нас прямо, потом налево, а потом на хер. Да, прямо так и сказал: «Идите на хер, уважаемые, я вам в гиды не нанимался».

– Слушай, Чел, почему они здесь такие грубые?

– Жизнь у них такая. Не делай добра, не получишь пулю в лоб.

– Это игроки их такими сделали?

– Скорее всего, проделки ИскИна. Неигровые персонажи хамы, чтобы было за что валить их. Так ведь не интересно, когда все вокруг милые и добрые – отстреливать таких жалость не позволяет. То ли дело, дядя грубиян. Судя по одежде, богатенький хмырь.

– Богатенький говоришь? – заинтересованно переспросила я.

Я подняла с земли камень, взвесила его в руке и последовала за неигровым персонажем.

– Эй, Ли, ты куда? Что ты задумала? – забеспокоился детектив.

Я настигла дядьку и шарахнула его по затылку со всей силы. Он повалился набок, уставившись на меня удивленными глазами.

– А нечего было нас посылать, – сказала я, выворачивая наружу карманы его модного пиджака. – Может, в следующий раз будешь чуточку вежливее с приезжими.

Моей добычей стала пачка купюр толщиной в палец и какой-то белый порошок. Пакет с порошком сунула в карман, потом спрошу у Альбосы, что это такое.

– Гуляем, Чел! – воскликнула я, взмахнув над головой веером из бумажек.

Дядька застонал, из чего я сделала вывод, что жить будет, только недолго. Ровно до того момента, пока снова кому-нибудь не нахамит.

Махала деньгами я так энергично, что веер рассыпался, и купюры, как сухие осенние листы, закружились в воздухе. Я весело засмеялась и принялась собирать деньги с тротуара. Несколько бумажек приземлилось прямо в лужу крови. Ничуть не смущаясь, я подняла их и сложила в общую стопку.