Текст книги "Циклопы (СИ)"

Автор книги: Оксана Обухова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц)

–  Что еще? – напрягся Борис, а в голове в унисон воскликнул генерал: «Что там еще за срань такая?!»

–  Видите ли, Борис Михайлович, я как бы... спать боюсь. Вы тоже на всякий случай комнату заприте.

–  Зачем?

–  Мы все еще не знаем, где циклопы. В Жюли и в вас их быть не может. В вас обоих уже есть бета и альфа. Куда подевался циклоп, которого заслали в вас, не знаю. А сегодняшнее ночное время хроно-аппаратура не «перелистает» на сон. Сейчас по хроно-графику вы и Зоя только-только подходите после прогулки к ее дому, роман в развитии находится...

–  Короче!

–  Короче, по времени реальных событий я спать не должен. Но с ног валюсь. Как только я засну, циклоп во мне активируется и начнет отдавать приказы телу. Я, Борис Михайлович, простите, могу вас ночью и того... зарезать как бы.

–  Реально?! – опешил Боря.

–  Да. Мы не знаем, зачем в вас прибыл террорист, – вздохнул Капустин, – но чует сердце, ждать можно всякого. Так что запритесь от греха подальше. А если завтра я буду неадекватен... Оглушите меня, что ли.

«Хорошо, что мы не выболтали ему план предстоящей операции, – раздалось внутри Завьялова генеральское сопение. – Не знает друг Капустин, что его жена туда записана полноправной единицей, и потому собачку, я надеюсь, не придушит ночью. А ты запрись, Борька, и комод к двери подтащи...»

Борис смотрел на храброго стилиста – оглушите, надо же, – спать расхотелось совершенно. Мысль, что в уже спаявшейся команде из носителей и путешественников может возникнуть пятая колонна, тревожила необычайно.

–  Вы это... Борис Михайлович, ложитесь. Я вас предупредил. Я постараюсь не заснуть. Со мной – Жюли.

Борис кивнул. Расстроенно покрутил головой.

–  Кеш, – произнес негромко, – ты завязывай величать меня на вы, по имени-отчеству. Давай попроще, я – Борис.

Иннокентий встал, странно, сверху вниз, поглядел на Завьялова.

–  Напомните, Борис Михайлович, кто у вас сейчас президент?

–  Путин. Владимир Владимирович.

–  Вы можете себе представить, что подойдете к нему и скажете: «Здорово, Вовка»? А?

                                                                        * * *

Субботний день, отличная погода. В небольшом дворике полно народу: пожилая женщина белье развешивает для просушки, три мужика за столиком на припеке в домино играют. Мальчишка чинит велосипедную цепь.

«Паршиво, – ворчит внутри Завянь генерал. – Народу до фигищи... Нам зрители-свидетели без надобности, вылезаем, Боря».

Завьялов, приодетый в дедовский костюм времен московской Олимпиады, выбрался из пожилой, но весьма ухоженной генеральской «Волги». (Кеша и неважно выглядевшая Жюли о боковое стекло носы расплющили.)

«Бери из багажника канистру, – командовал Лев Константиныч. – Пошли диверсию устраивать».

О том, как будут действовать в предложенной обстоятельствами обстановке, Лев и Борис договорились загодя. Завянь слегка сопротивлялся: «Лев Константиныч, людей жалко! Может, без поджога обойдемся?!»

«Бориска, не канючь! – твердо отвечал контрразведчик. – Мы, говорю без всяческого пафоса, человеческую жизнь спасаем! Поверь мне, в тех сараюшках уже давно не хранят ничего важного. Там хлам один. Максимум – пластмассовая детская ванночка и непарные, разрозненные лыжи за пыльными бутылками».

Шагая вдоль длинного ряда полуразрушенных сараев за домом дяди Вани, Завьялов в который раз убеждался в справедливости предположений генерала. Даже не прибыв на место, через спутник и собственный богатый опыт, Лев расписал сараи в абсолютной точности. Почти перед каждой дверью клетушек разросся не тревожимый годами бурьян, замки проржавели и, пожалуй, уже не открывались. Лишь кое-где на выкошенной травке обозначились едва заметные тропинки. Да и те давнишние.

Завьялов прошагал до дальнего конца ветхих построек. Оглянулся по сторонам – кусты, кусты, помойки, две бесхозные собаки.

Облил бензином из канистры рухнувший угол засыпанной всяческим хламом ячейки...

Пролитое щедрыми осенними дождями старье никак не занималось.

Осерчав на мокрую гниль и ветошь, Борис вылил всю канистру.

Огонь – заполыхал! Поднялись клубы густого черного дыма.

«Ноги, Боря, ноги! – командовал носитель. – День – выходной, сейчас зеваки налетятся!»

Завьялов зашвырнул канистру в кусты, понесся к «Волге». Пока народ сбежался на пожар, успел не только на водительское место запрыгнуть, но и только что купленный у «жучков» телефон достать.

В телефон забили один-единственный номер. Тот, что благодаря умению и информационной базе генерала-отставника, выяснили довольно быстро.

Завянь почувствовал, как Лев Константинович мысленно перекрестился, активировал мобилу... Пошли гудки.

–  Алло, – томный голос Сабины в трубке звучал чуть напряженно. Вероятно, если бы не участие в недавнем преступлении, гламурная шатенка и вовсе на вызов неизвестного абонента не откликнулась бы.

Но нервы, нервы давали себя знать.

–  Слушай сюда, чикса, – прохрипел Борис. – Я знаю, что ты заказала похищение Карповой...

–  Вы кто?! Вы что... с ума сошли?!

–  Цыц! Урна привокзальная.

Разговор пошел, как и предписывалось. Сабина упиралась, Завянь назвал фамилию «Грачевы»...

–  У меня есть доказательства. Кое-что могу отдать за предварительное скромное вознаграждение – убедишься, что я в теме. Об остальном поговорим на месте, кис-с-ска...

Боря гнусно, плотоядно хмыкнул, Сабина пискнула. Завянь назначил точку встречи, время – через полтора часа. И закончив разговор, начал действовать.

Из двора уже повыметало всех праздных граждан. Гражданка-тетенька даже тазик под бельем оставила, помчалась поглазеть на пожар. Завьялов вышел из машины, упрятанной в кусты, и, придерживаясь топографических укрытий, пошел к немытым окнам двухкомнатной халупы дяди Вани.

Подойдя к стене вплотную, прижался к ней спиной. Нажал на телефоне клавишу повторного вызова.

Номер Сабины был занят. Гламурная Цирцея, вероятнее всего, звонила сообщникам Грачевым.

«Порядок, Боря, – скупо порадовался контрразведчик. – Прислушивайся. Здесь, похоже, кухня...»

Не кстати вспоминая адреналиновые удовольствия – прыжки с парашютом, гонки, акваланги, прочую изысканную нервотрепку, – ощущая, как вибрирует каждый нерв и член, Завьялов крался вдоль стены.

Из кухонного окна не доносилось ни звука. Второе окно тоже промелькнуло, не давая результата. Из открытой форточки, судя по запаху прокуренной донельзя гостиной, доносился неясный рокот мужского баритона:

–  А ты уверена?! – смог разобрать Борис. – Да ты... – не разобрать, – ну, Сабинка, если это ты все замутила... Да приедем мы, приедем, не скули!!

Завянь метнулся вдоль стены, прыгнул в кусты! Ломанулся сквозь них перепуганным бизоном... Едва подарочный генеральский ТТ из-за пояса не выронил.

«Тихо, Боря, тихо. Не кипишись. Порядок. – Рассудочный, уверенный голос Льва звучал в его подпрыгивающей голове. – Садись в машину, ждем. Батарейку, кстати, из мобилы вынь. Вдруг засекут поблизости от дяди Вани?»

Спокойный генеральский тон подействовал. Борис сел на водительское место, коротко сообщил Жюли и Кеше:

–  Порядок, Грачевы собираются на выход.

И замер. Глядя перед собой на дверь нужного, углового подъезда.

«Ты, Боря, как?»

«Сракой об косяк!» – рассерженно кинул внутрь себя Борис. Сердился Завянь, прямо скажем, на себя. На стыдный страх, на идиотские прыжки по кустам, на позорную нервную дрожь в каждом пальце.

Ссыкун паршивый! На нервяке забыл, что надо прослушать до конца: не раздастся ли из дома голос Зои, не бросятся ли Грачевы убирать заложницу! Порскнул в кусты стрёмным зайцем, едва услышав «мы приедем»!

Эх, хорошо бы генерал не разобрал всех этих мыслей. Позорище вселенское...

«Риск, Боря, дело благородное».

«А можно без банальностей?!»

«Извольте».

Когда Завянь уже открыл дверцу «Волги», собираясь вернуться под окна и послушать не кричит ли, не зовет на помощь Зоя (истерзанная раздвоением психика не выдерживала перенапряжения!), из подъезда вышли два амбала. Судя по данным паспортного стола, возрастной экс-милиционер Геннадий и безработный Яков.

Старший брат – мрачнее тучи – уселся за руль стоявшего перед подъездом БМВ. Младший братишка Яша рядом запрыгнул.

Машина постояла, разогревая двигатель, жестко рванула колесами разбитый асфальт дворика и понеслась в столицу.

О том, что все произошло по расписанному сценарию, Лев Константинович из скромности умолчал. Но Боря, чувствуя себя неловко, отметил:

«Ты молоток, Лев Константинович. Сказал «их надо разделить» и сделал».

«Не кажи «гоп», сынок... Бери Жюли и Кешу, выдвигаемся».

За домом голосила подъезжавшая к пылающим сараям пожарная машина. Перед окном гостиной дяди Вани сидела крошечная собачка в кофточке и юбочке, застиранной умелым на все руки генералом. Как только пожарные вопли затихли, собачка заскулила, пронзительно затявкала.

Под невесомыми собачьими лапами почти не приминался толстый и мокрый ковер из опавшей листвы. Собачка мерзла, тряслась всем тельцем, ушки вибрировали мелко-мелко...

«Хорошо, что Кеша этого не видит», – мрачно подумал Завьялов. За Жюли Борис переживал не меньше Кешиного: обессиленной диареей собачке воспаление легких подхватить – проще пареной репы! Иннокентий этого зрелища не выдержал бы вовсе, заорал бы: «Гранату мне, гранату!! Разнесем бандитское гнездо, Жюли замерзнуть не успеет!..»

Но Иннокентий, следуя генеральному генеральскому плану, уже засел на лестничной площадке между первым и вторым этажом.

Завьялов, наблюдавший за окнами из-за укрытия мусорных бачков, судорожно стискивал кулаки. Если Грачевы расселись перед телевизором под пиво, Жюли скончается от холода, а толка будет – ноль.

«Не переживай, Борька, не переживай, – бубнил в голове голос Константиновича. – Они сейчас на нервяке, прислушиваются».

«А если не прислушиваются, а ругаются или Зоей «нервы лечат»?!»

«Пока навряд ли. Зоя их заложница. Ее не будут «портить» до поры до времени. Бандой руководит опытный оперативник...»

«Дак он уехал!!»

Завьялов никогда не предполагал в себе способности к истерикам. В любой, самой опасной ситуации его не подводили выдержка и здравомыслие. Он бился-ломался на гонках, как-то раз, без лишнего волнения, воспользовался запасным парашютом, отрезав запутавшиеся стропы основного. Он падал, горел, тонул, дрался – побеждал и получал!

«Боря, а может, закурим?» – спокойно предложил Лев Константиныч.

«Да иди ты к черту, Лева!!»

«Как знаешь, мое дело предложить... Я свое тело лучше знаю».

Борис уже на самом деле собирался закурить, пригибаясь за бетонной оплеткой помойки, начал карманы на предмет «Беломора» ощупывать... В окне гостиной показалась пропитая физиономия Ивана Ивановича Грачева. Прищурившись, дядя Ваня разглядывал крошечного четвероногого червячка в юбочке и кофточке. Никак не мог понять, откуда это чудо тут образовалось?! Раньше под его окнами только лохматые дворняги пробегали да коты к помойке шастали.

Подозвал племянника.

Сергей Грачев подошел к окну, разинул рот – судя по артикуляции многоэтажно выругался! – все понял моментально.

Собака Зои Карповой под окнами убежища – абзац полнейший.

Везение, что ее еще не подобрал какой-нибудь абориген, не продал за бутылку водки первой попавшейся девице!

В отличие от дяди, племянник из столичной тусовки знал отлично: подобные собачки имеют на теле несмываемые отметки, по которым легко устанавливаются заводчик и владелец.

Если правоохранительные органы получат информацию, что возле такого-то дома нашли собаку похищенной Карповой, то кутерьма начнется... спаси и сохрани! Весь поселок перевернут, но до дяди Вани доберутся. Павел Максимович папочка крутой, может закупить для повального шмона всю столичную полицию.

Бывший любовник Сабины распахнул окно, перевесился через подоконник и оглядел пустынный двор. Убедился, что вокруг ни души, повернулся к дяде и громко зашипел:

–  Иваныч! На одной ноге во двор, тащи сюда собаку. Мигом!

Дядя исчез из поля зрения внутри квартиры. Сергей остался свисать с подоконника и двор разглядывать. Пристально, сощурившись, он обводил глазами каждый укромный уголок, прозрачные осенние кусты просматривал. На лице Грачева прочно прописалась подозрительность: вначале странный звонок от Сабины, потом собака непонятно откуда под окнами... Тощенькая, лысенькая – как ночь пережила в мокром дворе? Почему раньше не объявилась, не затявкала?!

Потом, по всей видимости подумав о том, что ОМОН в расчете на отвлекающих четвероногих червячков не работает, немного успокоился. Убрал в комнату перевешивающийся корпус, и вовсе скрылся в глубине квартиры.

Завьялов тут же перешел из-за бачков в слепую зону. Невидимую из окон дяди Ваниной халабуды. Быстро пробежал до подъезда, юркнул внутрь и спрятался под лестницей на первом этаже в заранее разведанном стилистом закутке. (Едва проникнув в дом, Кеша на цыпочках весь подъезд обежал, сделал грамотную рекогносцировку и по телефону генералу доложил.)

По предположению Льва Константиновича, в доме не должно находиться больше двух бандитов-родственников. «Навряд ли братья привлекут к операции по похищению кого-то со стороны, – рассуждал Лев Константиныч. – В таких делах посторонние лица – лишняя докука, информация, расходы. А к Сабине, я уверен, поедут двое из Грачевых. В квартире останется дядя, кто-то из племянников, ну и Зоя, разумеется. Так что едва один из похитителей поскачет за собакой, второму будет – хоть разорвись! Надо и за окрестностями из окна приглядывать, и входную дверь посторожить...»

Пока все генеральские рассуждения подтверждались стопроцентно. Через щелку в лестничных перилах Завьялов видел, как из квартиры, озираясь, вышел Иван Иванович. Постоял на пороге. Прислушался.

Пошаркал вниз.

11 отрывок

"Входить в квартиру будем «на плечах», – расписывал Лев Константинович. – После того, как один из родственников выйдет за собакой, второй сразу же запрет изнутри дверь на засов – это к гадалке не ходи. И внутрь мы, ребята, не попадем. Так что прорываться будем в момент возвращения с Жюли. Она немножечко потявкает, на себя внимание отвлечет... Нам главное, Боря, знакомыми рожами перед Грачевыми не засветиться. Кешу, то есть тебя, они уже во всей красе запомнили – еще по стоянке перед «Ладьей», откуда Кеша с ними и уехал. Меня-тебя могли срисовать в вип-ложе. Там, конечно, все Сабина контролировала, но кто-то из Грачевых мог в машине не усидеть и в «Ладью» наведаться».

...Иван Иванович вернулся в подъезд так быстро, словно Жюли его на крыльце поджидала. Метнулся под окна потной свинкой и уже обратно скачет.

Завьялов сжал тело в тугую пружину...

Основная задача по успешному проникновению в квартиру ложилась на отважную четвероногую француженку. Судя по тому, как громко ругался дядя Ваня Грачев:

–  Ах ты, б... мелкая!! – Жюли весьма перестаралась с отвлекающим моментом. Ее просили лишь слегка потявкать, чтоб заглушить шаги Бориса и Иннокентия, помчавшихся к раскрытой двери квартиры. – Еще раз цапнешь – бошку откручу!!!

Супруга оформителя Капустина жалобно заскулила – Боря чуть из-под лестницы на выручку не выпрыгнул! – но тут послышался шлепок когтистых лапок о деревянный пол.

–  Ах ты, тварь!! – не на шутку разошелся дядя Ваня, гоняясь за собакой по подъезду.

Сергей Грачев, судя по последующим событиям, дожидался дядю Ваню у глазка за недавно установленной железной дверью. Едва грозный собиратель металлолома забегал по площадке, пытаясь сцапать – или затоптать? – крошечную собачонку, поспешил на помощь, дверь открыл.

И сразу зашипел на старшего родственника:

–  Чего орешь, чудило?! Чо топаешь?! Лови давай по-тихому!!

Жюли забилась в угол. Сказать по совести, Завьялов так и не понял: ее туда загнали или храбрая француженка, понимая, что Завянь и мужу будет легче подобраться к бандитам, стоящим спиной к лестнице, сама себя в западню подставила?

«Как бы там ни было, – успел подумать Боря, – мерси, мадам. Вы поразительная женщина».

Жюли оскалилась. Смешно, учитывая крошечный размер зубов и организма в целом, зарычала...

Вероятные цели Борис и Кеша распределили загодя. Худосочному, но опытному контрразведчику должен был достаться высокорослый молодой Сергей Грачев. Кеша в теле агромадного Завьялова должен был расплющить дядю – как получится.

Едва из темного грязноватого угла раздалось наивное рычание жены, на дядю Ваню, прямо с лестницы, рухнул рассвирепевший оформитель в теле Бори!

Иван Иванович и пискнуть не успел. Схватка моментально перешла в партер. Каким-то чудом не раздавив жену Капустину в синей плюшевой юбчонке.

Кешино нападение произошло с ошеломляющей стремительностью. За поразительно громким для тщедушного организма рычанием Жози-Жюли Сергей Грачев не расслышал топота. Он оглянутся толком не успел – бац! – отличный свинг в челюсть в исполнении Бориса-генерала, и Сережа летит спиной в открытую дверь дядиной квартиры. Приземляется всем телом в прихожей, дух из тела – вон.

Завьялов оглянулся. Схватка в партере продолжалась с переменным превосходством.

Мелковатый, но поднаторевший в улично-дворовых схватках, дядя Ваня под телом-Кешей сопротивлялся жестоко и умело. Целенаправленно добирался зубами до уха либо горла. И матерно хрипел.

Завянь вздохнул, нагнулся над «партером». Не привлекая торчащего за поясом ТТ на роль кастета, одним отточенным (пожалуй, генеральским) жестом стукнул дядю Ваню по лбу тыльной стороной согнутого, напряженного запястья.

Затылок Ивана Ивановича гулко треснулся об пол... Глаза закрылись.

Дверь противоположной квартиры приоткрылась. На пороге беспечно нарисовалась седенькая бабушка-соседка во фланелевом халате.

Поглядела на валяющегося Ивана Ивановича. (Завянь решил, что – все! спалились!) И неожиданно кивнула с одобрением:

–  Давно пора, – сказала хмуро и дверь захлопнула.

Видать, достал соседей дебошир Грачев.

Пока Иннокентий расцеловывал жену в ушастую мордочку, Завьялов оттащил в квартиру бессознательного Ивановича. Затянул туда же Кешу с собачкой. Отдышался.

–  Теперь иди разыскивай Зою, – прошептал стилисту.

Ради будущих детей Зоя Павловна Карпова должна увидеть первым своего спасителя – Бориса свет Михайловича. Чтоб заценить – наверняка. Чтобы влюбиться.

Иннокентий с трудом оторвал губы от собачьего уха. Вытянулся, нашел глазами малость расколоченное зеркало в прихожей и волосы пригладил пятерней. Поправил расхристанную схваткой куртку, Жюли как следует под мышкой уместил...

–  Хорош тут охорашиваться!! – рассвирепел Завьялов.

–  Так я ж для вас стараюсь! – с исключительной искренностью возмутился стилист.

–  А здесь не надо стараться! Здесь надо выглядеть – бойцом!

Жюли уже крутила чутким носом, поскуливая, показывала направление на запертую комнатную дверь.

–  Она там одна? – тихо спросил собаку Боря.

Жюли кивнула. На Иннокентия так покосилась, словно тот сразу же собирался со спасенной барышней в постель улечься. Немного зубы показала.

Кеша оттянул толстенную дверную задвижку, шагнул через порог...

Подобрав под себя ноги, Зоя сидела на тюфячке в углу комнаты без мебели. Пристегнутая наручником к внушительному крюку, засаженному в угловую стену.

Перед грязным тюфячком стояла пластмассовая тарелка с какой-то серой, нетронутой кашей. Литровая бутыль с минеральной водой валялась. Девушка слышала странные звуки, вероятно, молилась Небесам, чтоб это оказались отголоски схватки бандитов и полиции.

Едва Иннокентий переступил порог, пылающее внутренней надеждой лицо недоуменно вытянулось.

–  Это  т ы?!!

Дабы оставить Кешу (себя) единоличным героем, Завянь подглядывал за Зоей в щелку.

Блондинка вытаращилась на тело-Кешу... и поморгала, кажется, собираясь разрыдаться.

–  Включите свет!! – внезапно завопила. – Что происходит?! Почему – ТЕМНО?!!

Ошарашенный Завьялов медленно вошел в комнату. Переглянулся с Кешей и Жюли...

Подсказывать излишне. Каждый из них понял: только что в теле Зои Карповой нашелся один из циклопов. Едва увидев Завьялова, террорист из будущего воздействовал на зрительные центры Зои. И девушка – ослепла.

Зачем циклоп так сделал, непонятно. Страшно. Жутко.

Зоя билась в наручнике, прикладывала руки к глазам. Кричала:

–  Помогите! Помогите мне!! Что происходит?! Я ослепла, мне нужен врач!!

Завьялов вернулся в прихожую, обшарил карманы Сергея и разыскал ключ от наручников. Прошел обратно в комнату.

Обойдя потрясенных путешественников, сел перед Зоей на корточки и негромко произнес:

–  Спокойно, Зоя. Мы пришли за вами. Не дергайтесь, мне надо отстегнуть вашу руку от наручника.

Зою била крупная дрожь:

–  Жози, Жози, – шептала незрячая девушка. – Я видела, вы принесли мою собаку... Жози! Иди ко мне, хорошая! – Едва освободившись от наручников, Зоя распростерла над полом руки.

Словно плохо гнущийся манекен из папье-маше, стилист наклонился, выпустил собачку в юбочке...

Вряд ли богачке из будущего мадам Капустиной нравилось, как ее тискают и ощупывают чьи-то пальцы. Как ослепшая девушка судорожно прижимает к себе крошечное тельце, как пытается поцеловать, нашаривая губами собачью морду...

Мадам все это – вытерпела. Зоя цеплялась за знакомое тельце, как за спасение.

Завьялов наблюдал за жутким зрелищем из прихожей. Доверившись сноровке генерала, он стреножил двух Грачевых захваченной с дачи бельевой веревкой. Константиныч действовал безжалостно: руки-ноги соединил за спиной так, что ни только повернуться – покряхтеть никак!

Пребывающий в глубоком нервном шоке Иннокентий широко раскрытыми глазами смотрел на Зою и Жюли.

Шикарный план по спасению похищенной мадмуазель Карповой и завязыванию с нею же шикарного романа накрылся медным тазом с грохотом и лязгом. Провалился в тартарары. Попал коту под хвост. Мелькнул фанерой в заоблачной дали.

По сути дела, невероятная компания из четырех интеллектов (двух с половиной тел) без малейшего ущерба для означенных организмов выполнила наисложнейшую задачу: спасла из лап бандитов Зою Павловну. Ура, ура...

По предварительным наметкам, тело Бориса Завьялова, сразу же после обезвреживания банды, должно было сурово вручить мадмуазель мобильный телефон:

–  Зоя. Вас похитили по приказу вашей подруги Сабины. Через час она, вместе с двумя подельниками, будет находиться там-то, там-то. Звоните вашему отцу, диктуйте адрес этой квартиры – пусть высылают группу немедленного реагирования. А вы, мадмуазель, поедете с нами. Два самых отъявленных головореза могут неожиданно вернуться, мы отвезем вас до безопасного места, там оставим...

В общем – трали-вали, розовые сопли. Счастливая спасенная радостно едет со своим спасителем (на белом коне).

Иннокентий, прежде чем усесться в «Волгу», печально предъявит ей клешню с распухшим мизинцем: «Увы, Зоя Павловна, немного пострадал в борьбе за ваше благополучие, сесть руль, жаль, не смогу». (Завьялов ни за что не доверил бы стилисту-оформителю везти себя, Жюли и Зою по подмосковной трассе!) Машину до нужного (первого попавшегося) безопасного места ведет непонятный молчаливый дедушка. «Борис Михайлович» (со стилистом внутри) сидит рядом с водителем. Хранит на роже горделивое благородство. И тоже, разумеется, помалкивает. (Кеша клялся, что изобрести и сохранить молчаливую мужественность – вполне способен!)

Довезя Зою Павловну до места, стилист почти безразлично откланивается: я выполнил миссию настоящего мужчины, прощайте, Зоя...

Аплодисментов не нужно. Картина писана душистым розовым маслом.

Скажите, пожалуйста, какое женское сердце не дрогнет от подобной скромности и пышности букета впечатлений?

По сути дела, Зою Павловну высадили бы из «Волги» только для того, чтобы менты и грозный папенька с горяча не пересадили б принца с белого коня в кутузку. (Пока суть да дело, овуляция пройдет, так как потенциальный папенька Борис Михалыч на нарах загорает.) Потом спаситель скромнейше нарисуется... Под ясны очи, вспышки камер папарацци.

Авось роман завяжется.

Со всеми вытекающими скобками план был – на загляденье.

Пока менты и ФСБ раскручивают Грачевых и Сабину на признательные показания, Жюли судорожно ищет по Интернету вероятных носителей. Компания их разыскивает, связывается с хроно-департаментом, Кешу срочно изымают из Завьялова...

Пред ясны очи, блики фотовспышек, Борис является уже собой без ревнивого сопения Жюли поблизости.

(Тут надо заметить, еще раз поставив скобки, что переспать с красоткой Зоей Карповой Завянь был уже совсем не прочь.)

Что делать с ослепшей девушкой, внутри которой находился хроно-террорист, Завянь – убей! – не знал.

Кеша застыл посреди комнаты соляным столбом. В прихожей сопели и ругались связанные родственники Грачевы.

–  Пожалуйста, отвезите меня к папе!! – безостановочно, отчаянно молила Зоя. – Мне нужен врач! Почему вы все молчите?!! Что происходит?!

Мучительное, душераздирающее зрелище. Ослепшая девушка, тиская в руках собаку, стояла на коленях и боялась встать.

Зою окружала темнота. И непонятные молчаливые люди. Завьялов боялся с ней заговорить, опасался, что засевший в ней циклоп получит лишнюю информацию и еще как-то навредит бедняжке.

Но делать что-то надо. Бабулька во фланелевом халате могла-таки вызвать на драку в подъезде полицейских. Время истекает, надо срочно что-то делать! Если всю компанию и Зою застанут на квартире, то компанию повяжут без разговоров, выяснений, словопрений. Затем Карпов отвезет спасенную дочь в клинику – в начале офтальмологическую, затем, что вероятно, и в психушку полечиться отправит. Может быть, даже заграничную.

До Зои будет не достать. История – разрушится. Завьялов навсегда застрянет в теле деда.

...Борис достал из кармана мобильный телефон, вставил в него батарейку, собираясь воспользоваться уцелевшим огрызком предварительного плана. Присел перед девушкой на корточки и заговорил:

–  Зоя, нам надо немедленно отсюда уходить. В квартиру могут вернуться подельники этих мерзавцев, они вооружены, оставаться здесь опасно.

Очень вовремя, подтверждая слова Завьялова, из прихожей донеслось придушенное сипение дяди Вани:

–  Ну все, бакланы, вы – попали!! Гена с Яшей вас найдут, на стельки покромсают!! Я сам вас разыщу...

Не увлекаясь прослушиванием монолога дяденьки, Борис бережно подхватил Зою под локти, помогая ей встать на ноги.

–  Пойдемте, Зоя, пойдемте... Осторожно. Вот так, вот так...

Зою пошатывало. Сказывалось долгое сидение в неудобной, скрюченной позе, испуг парализующе действовал на ноги. Прижимая к себе локтем Жози, девушка шагнула в прихожую...

С пола донесся грозный сип:

–  Ну все, хромосома, я тебя запомнил.

Завьялов ткнул дяденьку под ребра башмаком, дядя Ваня хрюкнул и заткнулся.

–  Осторожно, Зоя, здесь порожек...

Опомнившийся Иннокентий обогнул слепую и поводыря, все двери перед ними распахнул.

Борис вывел девушку во двор. Бдительно приглядывая за разбитым асфальтом, предупреждал о трещинах и ямах, довел ее до «Волги» за кустами.

–  Зоя, здесь машина. Садитесь. Осторожно, давайте Жю... Жози. Я подержу.

Скованная страхом, слепая девушка устроилась на заднем сиденье. Доверчиво таращась в пустоту незрячими глазами, спросила:

–  Вы отвезете меня к папе?

–  Да, – обманул Завьялов.

«Волга» выскочила из двора, промчалась до выезда из поселка и сразу же нырнула с трассы под мост, к реке.

Борис вышел из машины и исполнил уцелевший, куцый огрызок предварительного плана:

–  Алло, полиция? Примите сообщение.

Едва Завянь заговорил, услышавшая это Зоя перестала плакать. Распахнутые, незрячие глаза нашли его по голосу, девушка прижала к себе собачку. Душа Бориса, от жалости к ней, разлетелась – вдребезги!

–  Похищение Зои Карповой заказала ее подруга Сабина...

Борис говорил сухо и деловито. Зоя, кажется, даже не дышала. Ее губы потрясенно выталкивали одно имя: «Сабина... Сабина?... Сабина?!»

Как только Завянь сообщил полицейским адрес дяди-Ваниной квартиры и место встречи Сабины и «шантажиста», он снова вынул из мобильного телефона батарейку и поманил к себе Иннокентия.

Пришелец красноречиво показал на спасенную заложницу: мол, а вы, Борис Михайлович, не боитесь оставлять ее одну?! Вдруг убежит?

Борис Михайлович не менее красноречиво покрутил пальцем у виска: чудило, куда сбежит слепая девушка!

Едва пантомима закончилась, Кеша резво покинул автомобиль, прошел с Завянь по берегу и остановился над рекой.

–  Что будем делать, Иннокентий? – покусывая сухой сорванный стебелек, мрачно глядя на шустрое течение небольшой речушки, спросил Завьялов.

Как получилось – для проформы.

–  Понятия не имею! – развел руками Кеша.

«Кто б сомневался», – вздохнул Завьялов, вслух спросил:

–  Подумай, для чего циклоп ослепил Зою?

Заместо Кеши ответил генерал:

«Он умный гад. Ослепил ее, чтобы оставить с нами».

«Я тоже так подумал», – кивнул Завьялов и довел мысль до Кешиного сведения. Потом спросил:

–  Ответь, Кешастый, циклоп может Зою – убить?

–  Ну-у-у... если он – камикадзе... если хочет умереть вместе с носителем...

–  То есть – может.

–  Не все так просто, Борис Михайлович, – опротестовал уверенность Бориса Кеша. – Одним из наиболее сильных инстинктов человека является чувство самосохранения. А инстинкты действуют безошибочно и лишь во благо индивидууму. Заставить тело носителя отключить жизненно важные функции только в принципе возможно. Но сделать это крайне, крайне трудно. Сердце, печень, мозг – это вам не второстепенные глаза и уши. Если в теле Зои Павловны не сидит циклоп с мощнейшими телепатическими данными, способный полностью подчинить себе носителя, то выполнить это невероятно сложно... Но, впрочем, я не исключаю. Нам надо поговорить с Зоей, – неожиданно закончил Иннокентий. – Нам надо попросить ее бороться с внутренним врагом.

–  Интересно – как? – усмехнулся Завьялов. – Внутри нее сидит циклоп, он может отключить еще и слух. Я уже не говорю о том, что Зоя мне не поверит.

«Борь, – зазвучал внутри Завьялова генеральский голос, – я тут подумал... А ведь циклоп не знает, куда пропал его товарищ, в тебя отправившийся... Если он так решительно поломал все наши планы, то, может быть, его целью было – связаться со своим подельником?»

–  Ты, Константиныч, предлагаешь...

«А что тут предлагать?! Разве у нас есть выбор?»

Завьялов решительно, всем генеральским корпусом, повернулся к оформителю. Прищурился.

–  Послушай, друг Капустин. Циклоп уже почти наверняка подозревает, что пришлый интеллект и его носитель договорились между собой. Поскольку только так можно объяснить наше прибытие по дяди-Ваниному адресу и спасение Зои. Циклоп решит, что пришелец из будущего поделился фактами нашей биографии, сообщил имена заказчика и исполнителей... То есть играть в секреты перед ним уже не нужно. Как ты и посоветовал, мы все расскажем Зое...

–  Ой-ей-ей, – закручинился Капустин, – ой, влетит нам в нашем времени-и-и...