Текст книги "Будет больно. Мой эротический дневник"

Автор книги: Оксана НеРобкая

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

НеРобкая, Оксана
Будет больно
Мой эротический дневник

ПРИНЦ И НОЖНИЦЫ

5 лет, апрель

…Не пойму, почему другим детям нравится, когда Иван-царевич побеждает Кощея Бессмертного? Какая скука! Герой скачет на лошади, обнимает спасенную невесту. Что же тут захватывающего? По-моему, самый лучший момент в этой сказке – когда Царевич в цепях стоит перед своим врагом…

Очень мало интересных сказок. Приходится выдумывать свои. Вчера бумажную принцессу украл дракон. Принц кинулся на поиски, но был взят в плен. Его долго мучили. Он стал рабом. К тому моменту судьба принцессы меня уже не интересовала. Чтобы фигурка девушки не мозолила глаза, я разрезала ее ножницами на мелкие кусочки. После чего ножницы (они же – дракон) возвратились к любимому занятию – издеваться над принцем. На ночь я заперла его в стеклянную темницу стакана. Там он и сидел до самого вечера, пока мама не привела меня домой из детского сада.

Сегодня воспитательница меня удивила. Она собрала нас в кучку и сказала:

– Дети, посмотрите, что делали с пленными партизанами немецкие захватчики. – Она тыкает пальцем в картинку в журнале. Молодой боец лежит вниз лицом на земле, на его голой спине вырезана красная звезда.

Если подумать – странная воспитательница. Какие позитивные цели она преследует, показывая такое малышам? Но я ее не осуждаю. Внимательно рассматриваю рисунок. Просто отличный рисунок! Он мне определенно нравится. Нужно будет вечером точно такое же проделать с принцем…

РАБ, РАБЫНЯ И ЛАДОШКА В ТРУСАХ

8 лет, май

Теперь я не боюсь засыпать одна – без света, с закрытой дверью. Страх прошел совсем неожиданно. И я точно знаю причину.

Пару недель назад по телевизору показывали бразильский сериал «Рабыня Изаура». О, это стало открытием. Замирая, я смотрю, как симпатичную девушку привязывают к столбу на плантации. Потом ее наказывают плетьми. Не знаю, как описать свои эмоции… Когда ложусь в постель, представляю, как будто я рабыня Изаура. Свет и звуки телевизора меня отвлекают. Встаю и закрываю дверь. Полная темнота. Но она уже не пугает меня. Ныряю под одеяло и продолжаю фантазировать. Скрещиваю запястья, как будто меня связали, и тихонечко дергаюсь. Меня ведь бьют плетью. Жизнь так несправедлива.

На следующий вечер повторяю ту же программу. На третий раз мне хочется попробовать себя в роли плохого парня Леонсио, который обижал Изауру. Воображаю, как замахиваюсь бичом. Я опускаю его на хрупкие плечи рабыни. Ах, вот если бы осуществить все это на самом деле. Глупо, конечно, надеяться – мне всего восемь лет. Но ведь когда-то же я стану взрослой! И тогда смогу наказать какую-нибудь рабыню. Неожиданно я обращаю внимание на странную деталь. Моя правая рука каким-то образом оказалась в трусах. Причем не просто лежит на лобке, но активно его гладит. Очень приятно. Гораздо приятнее, чем гладить живот или ногу. Меня осеняет: это должно быть неправильно и стыдно! Я отдергиваю руку. Не зря же люди носят трусы и не снимают их перед противоположным полом. Значит то, что между ног – надо скрывать. И уж наверняка нельзя трогать.

Теперь я каждый вечер на далеком бразильском берегу в рабовладельческом строе. Тело мое начинает вести себя как хочет, ладошка сама лезет в трусы, а ноги раздвигаются. А еще они слегка сгибаются в коленях. Пальцы ходят туда сюда и даже иногда ныряют в глубину. Как раз туда, откуда я писаю.

Бороться с этим нет никакой возможности. Мне не хватает силы воли. Полностью убеждаюсь в том, что я испорченная девочка. А еще октябренок! Позор! Буду это компенсировать отличными оценками в школе и успехами на тренировках по акробатике. И сделаю завтра генеральную уборку, помогу маме. Надо загладить чувство вины.

…Сегодня мне пришла в голову совершенно необычная идея. А что, если это Изаура будет наказывать Леонсио?

ХОЧУ БЫТЬ ПЛОХИМ КОМАНДИРОМ

12 лет, февраль

У нас в пятом классе полно симпатичных пацанов. Больше всех мне нравятся трое. Крюков – отличник. Весь такой примерный. Имеет авторитет в классе, это меня и привлекает. Еще он иногда посматривает на меня. Особенно когда я напишу сочинение лучше всех. Правда, не разберусь никак – глядит он с интересом или с завистью? Он занимается в лыжной секции. Я, наверное, тоже туда запишусь. Хотя не знаю, когда буду успевать. У меня же акробатика и кружок юного натуралиста.

Второй, как и положено, полная противоположность. Никитюк – двоечник и плохой мальчик. Он бегает на переменах по школе и часто толкает девочек. На вчерашнем собрании его клевали всем классом, особенно наши девочки-отличницы. Я слушала и не соглашалась. Мой папа тренер говорит, что дети и так долго сидят за партами неподвижно. Бегать им просто необходимо, чтобы поддерживать здоровье. Именно так я и заявила, взяв слово. Учительница не знала, что возразить. Вероятно, поняла, что мои доводы имеют рациональное зерно. А вот Наташка, Ксения и Люда просто глаза выпучили. И ничего умнее не придумали, чем громко прошептать: «Да она просто в него влюбилась!» Ну что ж, своя доля правды в этом есть. Но я действительно за подвижный образ жизни! Потом Никитюк подошел ко мне и заявил, что я клевая девчонка. Мне было радостно.

О третьем мальчике разговор отдельный. У нас с ним более близкие отношения. Беляев тоже двоечник, но иногда получает хорошие оценки. Он сидит со мной за одной партой. Мне нравится ему помогать. Когда я придумала новую игру, он меня сразу поддержал. Потом подтянулись и все остальные. Игра такая. Девочки бегают за мальчиками. Кого поймают – ставят в угол и могут делать с ним что хотят. Девочки в восторге. Странно, но мальчики тоже. Хотя для наших дурочек «что угодно» – это чаще всего затрещина по загривку. Я люблю бегать за Беляевым. Всегда его ловлю. Я бегаю быстрее всех в классе, быстрее Ивашина. На эстафетах нас всегда ставят бежать один этап. Он уступает мне на полметра. Так вот, даже если Ивашина обгоняю, что уж говорить о Беляеве. Сегодня затащила его в женский туалет и стала трясти. Не знаю, чего я этим хотела добиться. Мне просто нравилось его трясти. Он казался таким беспомощным. Потом внезапно сказал мне: «Ты моя птичка», вырвался и убежал. Я была оскорблена и гонялась за ним всю перемену. Так и не поймала. Жалко, что я не хозяйка плантации: у меня были бы солдаты, которые его привели бы ко мне.

Уже прозвенел звонок, но учительница еще не пришла. Наташка подходит ко мне и ехидно говорит:

– Че, ты и в Беляева влюбилась, да?

Ну что за подруга, просто поразительно.

– Представь себе! И он в меня тоже влюблен, а тебе что, завидно?

– Вот дурочка! – она проходит мимо и специально с силой задевает меня плечом. Я дергаю ее за фартук, лямка отрывается.

– А-а-а, что ты наделала! А-а-а!– она с криком и слезами бежит к учительнице.

–Марья Сергеевна, ко мне Оксанка НеРобкая лезет драться, она мне фартук порвала!

Учительница и весь класс смотрят на меня с изумлением и осуждением.

– Сейчас же дай сюда дневник!

Я поражена такой несправедливостью. Она же первая начала. Подаю дневник учительнице. Сама сажусь за парту и кладу голову на руки. Жутко хочется заплакать. Почему у меня такая странная подруга?

После урока замечаю: мой белый фартук измазан красками. Весь класс хихикает и со злостью смотрит на меня. А Наташа довольно улыбается. Это она подговорила остальных. Каждый, проходя мимо меня, мазал мой фартук гуашью. Учительница ничего не замечает. Когда она смотрит на Наташу, та делает скорбное лицо. Какая подлость и низость. Никогда не буду делать исподтишка! Наверное.

Вечером папа читает дневник и изумленно вскидывает брови:

– «Избила девочку. Поведение неудовлетворительное». Может, ты хочешь со своим братом на борьбу походить?

Пронесло.

– А может, лучше на лыжи, пап, как ты считаешь?

Инцидент с Наташкой я скоро забыла. Да и как не забыть, когда тут такое! Я в восторге. У нас начало показывать кабельное телевидение. С восьми и до двенадцати вечера по нулевому каналу. Крутят настоящие американские фильмы! Не имела понятия, что кино может быть столь интересным. Там такие герои! Мне кажется, что я резко повзрослела. Стало не интересно играть в куклы. Мне уже 12 лет, и родители разрешают смотреть боевики. Вот недавно брат, папа и я смотрели фильм «Рокки»… Я сразу влюбилась в Сильвестра Сталлоне и думать забыла о Шатунове и «Ласковом мае». А позавчера я видела с его участием такой фильм!

Один момент в нем меня сильно поразил. Прокручиваю его в памяти по сто раз на дню. Это самое интересное, что я когда-либо видела. До сих пор чувствую неведомое волнение. Главного героя – Рембо, захватили в плен и допрашивали. Сначала он висел на кресте и его опускали в яму с водой. Потом привязали к железной кровати и пропускали ток. Он дергался и кричал. Я смотрела во все глаза и задыхалась от возбуждения. А еще Рембо очень красиво терпел. когда плохой русский командир проводил ему по щеке раскаленным ножом.

Мама говорит, что девочка не должна любить жестокие фильмы. Но что же мне делать? Я теперь только и делаю, что представляю себя на месте этого русского командира. Очень хочется поделиться с подружками своим счастьем. Но они вряд ли поймут. Наташка и Маринка болтают только о жвачках и платьях. А что об этом говорить?.. Хотя «Дональд» очень вкусная жвачка. А у Наташки, когда она в школьном спектакле играла Принцессу на горошине, было очень красивое зеленое платье.

ОДИН – УРОД, ДРУГОЙ – КРАСАВЕЦ, И ПИСТОЛЕТ В КОБУРЕ

15 лет, июнь

Наконец-то закончились школьные занятия, и наступили каникулы. Радостно. Целое лето впереди. А потом – последний класс. Верка едет со своими родителями к морю на пару дней, зовет с собой. Мама не против.

И вот первый вечер на море. Мы с Верой идем на набережную гулять. Уже достаточно темно, но народа много и нестрашно. Смотримся мы с подружкой комично. Ее рост – 187, мой – 162. Причем на ней надеты туфли на шпильке, на мне – шлепки на плоской подошве. Это не мешает нам общаться. Со временем я выработала тактику. Чтобы шея не болела, я просто не задираю голову. В конце концов, не обязательно глядеть человеку в глаза при разговоре. Я смотрю ей в грудь. Мы постоянно шутим друг над другом.

– Вот, Вер, тебе безопасно ночью гулять. Если что, ты замрешь на месте и прикинешься фонарным столбом. И плохие парни пройдут мимо. Максимум неприятностей, это если собачка решит тебя пометить.

– Оксан, да тебе тоже грех жаловаться. Во-первых, фамилия у тебя такая обязывающая. Значит, бояться ты не должна. Да к тому же ты в крайнем случае можешь замереть на месте и прикинуться пеньком! А если перед этим сходишь в общественную баню, то станешь совсем настоящим пнем – с грибами. При своем внушительном размере Верка еще совсем наивная. Я по сравнению с ней просто королева разврата. Уже не только целовалась с парнями, но даже трогала их через одежду. Подруге жутко хочется приключений. Возможно, поэтому она натянула короткое платье. На мне джинсы и обтягивающая футболка. Она на взгляд увеличивает мою и так немаленькую грудь раза в полтора. Мы стоим у парапета и смотрим на море. Рядом останавливаются двое мужчин. Один вполне симпатичный, лет тридцати. А другой нереально безобразен. Ему явно за сорок. Он плохо выбрит, и у него пузо. Но самое отвратительное – его огромные круглые очки в пластмассовой оправе. Он-то и начинает разговор:

– Девчонки, привет! Вы отдыхаете?

– Отдыхаем!

– Прекрасно, мы тоже. Давайте ближе познакомимся?

Я смутно догадываюсь, что значит для мужчин более близкое знакомство:

– Думаю, что ближе не нужно.

Вера смотрит на меня умоляюще. Видимо, ей очень хочется пообщаться с противоположным полом. Мне ее жалко.

– Да почему же не нужно? Вы же здесь отдыхаете?

– Да, отдыхаем мы здесь.

– Ну так и мы отдыхаем, девчонки, – не унимается очкастый. И берет меня под локоток.

Я дергаю рукой.

– Полегче, мы девушки скромные.

Я хочу уйти и увести Веру. Но она глядит на меня выпученными от вожделения глазами. Шепчет мне на ухо: «Оксан, ну давай с ними немножко поболтаем, а? Ну пожалуйста!»

– Да и мы ребята скромные, пойдемте выпьем шампанского.

– Ой, пойдемте! – подает голос Вера.

Направляемся к ближайшей точке приморского общепита. Идем прогулочным шагом. Как назло первый парень идет рядом с Верой, а второй намертво приклеился ко мне.

– Меня, кстати, зовут Сергей, – говорит урод.

– Меня тоже зовут Сергей, – говорит симпатичный.

– Вера.

– Оксана.

– А мы тут уже вторую неделю торчим. И вдруг видим: такие девчонки красивые, – приседает на уши Сергей-урод.

Вера гортанно хихикает и теребит подол платья. Вот дурочка.

– И что же вы, все парой да парой? – пытаюсь съехидничать.

– Ага, – отвечает Сергей-симпатичный.

– Работа у нас секретная, девчонки, опасная, без напарника не обойтись, – впаривает Сергей-урод.

Понеслась. Ребята фэбээровцы, должно быть. Крутые мачо в поселке Архипо-Осиповка. Ха-ха-ха.

– Видите, у нас даже оружие! – говорит Сергей-урод и приподнимает полу пиджака. Там действительно видна кобура и пистолет. Что бы это значило? Ребята работают в милиции? Тогда очень здорово. По крайней мере, их можно не опасаться. Милиционер гадости делать не будет. Или будет?

Вера изумленно охает:

– А вы покажете пистолетик поближе?

– Ага, – говорит Сергей-симпатичный. По-моему, он даун.

– Покажем, девочки, только не на улице же. Пошли к нам в гости, выпьем шампусика, поразглядываем оружие.

Я уже напряглась. Ни в какие гости нам идти не надо. Даже с милиционерами.

– Ксю, пойдем, а? На минуточку, а?

Ну что с ней поделаешь.

– Ну ладно, разве что на минуточку.

Сворачиваем в какой-то темный переулок. В любой момент я готова проявить свои спринтерские качества. Однако пока все спокойно. Открывают калитку, потом замок в двери. Маленькая комнатка с двумя кроватями. Они снимают, это ясно. Значит, рядом должны быть хозяева. Если громко закричать, думаю, услышат. Прокручиваю в голове возможное развитие ситуации.

Садимся на кровати, разливаем по стаканам алкоголь. Пьем. Вера с Сергеем уходит на воздух, покурить. Я с Сергеем остаюсь в комнате. Вот засада. Он садится рядом и кладет руку на коленку.

– Ты такая красивая, тебе сколько лет?

Двадцать? Или больше?

– 15.

– Уржаться, ты остроумная, – смеется он во весь голос и гладит меня по волосам.

Пытаюсь отклониться. Но он крепко берет меня за голову и шепчет:

– Да не пугайся, у меня все с собой есть. Я сейчас достану, раз ты без резины не хочешь.

– Я, собственно, вообще не хочу, – повышаю голос и отстраняюсь.

Он не отпускает. Заваливает меня на спину и ложится сверху. Дергаюсь и понимаю, что он очень сильный. Гораздо сильнее меня. Если буду сопротивляться, это не поможет. Он тянется к моим губам и трогает мой живот. Лихорадочно соображаю, что делать. Урод расстегивает одной рукой пуговицу на моих брюках, другой – на своих.

– Ну ладно, ишь ты какой быстрый… Я тоже не против… Но давай чуть-чуть еще посидим.

– Да зачем, давай по-быстрому трахнемся, – он становится все настойчивее.

– По-быстрому? Ну давай, только покажи мне сначала пистолет, ты же обещал. Одну минуточку только покажи и сразу начнем, а?

Он задумывается на пару секунд. Соображает, что легче удовлетворить мое любопытство, чем уламывать. А после этого сразу получить желаемое. Достает оружие из кобуры. И вертит в руках. Сейчас как приставит мне к голове и скажет: «А ну раздевайся, сука».

– А можно я его подержу? – стараюсь говорить как можно эротичнее.

– Можно, подержи. Только вот на эту кнопочку не нажимай. Иначе снимешь с предохранителя.

Беру пистолет в руки и направляю дуло в угол комнаты. Сейчас случайно нажму «вот на эту кнопочку», а потом на курок. Палец делает едва заметные движения. Раздается хлопок.

Внезапно темнеет, я перестаю видеть от слез. Такое ощущение, что в лицо впилась сотня оводов. Боже мой, что это! Я в панике.

– Вот блядь, блядь, блядь! – орет Сергей-урод.

– Ты че там, выстрелил газовым? Ты охренел? – слышу удивленный крик Дауна.

Сквозь пелену с трудом различаю дверь, выбегаю во двор, наталкиваюсь на Веру, хватаю ее за рукав и тащу к калитке. Похоже, газ добрался и до нее. Свободной рукой она трет глаза. Бежим со всей скорости почти вслепую. Позади слышу голос урода: «Где эти шлюхи, я их убью!»

Сворачиваем за угол, потом еще за один. Вот и набережная. Лицо по-прежнему горит, слезы разъедают глаза. Я помню, здесь должна быть уличная колонка с водой. Кидаемся к ней, включаем воду и умываемся, как сумасшедшие. Становится еще хуже. Опять хватаю Верку за руку и тащу ее в кусты. Садимся на корточки. Закрываем ладонями глаза.

– Все, сидим и не двигаемся. Через 10 минут все пройдет, слышишь? Все пройдет через 10 минут.

Вскоре боль в глазах, во рту и в носу утихает. Поднимаюсь на ноги.

– Ну че, маленькая Вера, погуляла? Еще хочешь?

А СМЫСЛА-ТО НЕТУ

16 лет, сентябрь

Всегда смеялась над теми, кто думал о смысле жизни. Это же просто какая-то глупость. Живи да радуйся. Зачем о чем-то размышлять? Но недавно стала ощущать, что мне чего-то не хватает. И вот теперь я внезапно осознала. Не хватает именно его – смысла в жизни. Не знаю, из-за чего так все произошло… Может быть, от затяжной полосы неудач? Я слышала – бывает, что проблемы и печали накапливаются внутри… Но ты не резиновый. И однажды обязательно настанет момент, когда они выплеснутся…

Уже второй час сижу под деревом в самом дальнем уголке сада. Луна. Сверчки. Одиноко. Отвратительно. Подростковый кризис меня не миновал. Совершенно не хочется существовать. Я понимаю – да, теперь я точно понимаю, почему люди совершают самоубийства. Ясно как день. Все просто – в жизни нет смысла. Как бы мне хотелось просто умереть. Чтобы больше ни о чем не думать и ничего не чувствовать. Устала. Да, конечно, я не убью себя. Не хочу огорчать родителей. Это единственное, что меня удерживает.

До чего надоело думать и принимать решения. От них ничего не зависит. Или зависит очень многое. Это никогда не понятно. Надоело равняться на лучших. И постоянно к чему-то стремиться. Так хочется быть просто с человеком. Так хочется быть просто. Даже нечем плакать. Голова раскалывается от безысходности. Больше нет сил вытекать из дырявой бочки слабой струей. Хочется вылиться сразу и полностью. Во время шумного праздника выйти из комнаты. А следом чтобы вышел тот самый мой человек. И чтобы он принимал меня и мои желания. И не находил их ненормальными. Вряд ли это когда-нибудь произойдет. Завтра я опять с утра отнесу в редакцию статью и поеду на подготовительные курсы. А вечером снова буду плакать. Ну и пусть. Буду делать то, что должна. Наверное, вполне можно существовать без смысла и радости…

МАЛЬЧИК: НА ДОПРОСЕ

17 лет, декабрь

Я учусь в институте на первом курсе. Через пару дней зимняя сессия. А я думаю совсем не об экзаменах. Недавно я открыла всемирную сеть. Неделя понадобилась, чтобы понять приблизительно, что к чему. Теперь я часами пропадаю в Интернет-центре.

Первым делом завела почтовый ящик. Затем набрала в поиске три слова: «боль, раб, плен». На мой запрос вышли сотни ресурсов с непонятной аббревиатурой «БДСМ». Я потратила целый день, чтобы с нею разобраться.

К вечеру в моей голове происходят благостные метаморфозы. Оказывается, я не одна такая на свете. Мои странные желания подчинять мужеский пол – распространенное явление. Оно называется садо-мазо (если по-простому) и БД СМ (если умничать). Последнее расшифровывается как связывание, доминирование, воспитание, подчинение, садизм, мазохизм. Людей, которые увлекаются этим, по всему миру не сосчитать. Поэтому в разных местах образуются тематические клубы. Реальные и виртуальные.

Какое счастье. С моей души упал камень. Как легко дышится… Жизнь наполняется смыслом. Наконец я смогу осуществить свои фантазии. Решаю не откладывать и размещаю в Интернете объявление: «Люблю командовать и делать больно». Откликается человек десять. Для маленького провинциального города – просто лавина. Сижу, выбираю.

«Я люблю, когда девушка привязывает меня к кровати и прыгает на мне», – ндя, мальчик-батут явно не моя мечта… Конечно, привязать к кровати это неплохая идея… Но уж никак не для того, чтоб изображать крутую наездницу. Не то.

«Я хочу, чтоб ты отхлестала меня по щекам, – ммм, это уже интересно, – а потом мы займемся с тобой бурным диким сексом», – ну надо же. Расставаться со своей невинностью в мои планы пока не входит.

«Госпожа, готов на все», – с фотографии на мониторе смотрит смазливый светловолосый мальчик лет двадцати. Не принц, конечно, но в качестве первого блина подойдет.

Мы договариваемся встретиться возле Центрального книжного магазина. Странно, но я совсем не нервничаю. И даже вошла в образ – задрала голову, но пытаюсь смотреть исподлобья. Вид, наверное, прекомичный.

–Пп… ривет, —мальчик немного робеет, видимо, проникся моей гордой посадкой головы. (А может быть, просто заикается с детства).

– Привет! – отвечаю я несколько даже угрожающе. (Кто знает, как должна говорить настоящая Госпожа? Лучше перестраховаться.)

Мы гуляем по аллее, и я заученно твержу ему, как я хочу и что он должен. Леша оказывается на редкость сообразительным. Он опять радует меня сладким словосочетанием: «Готов на все». Оценивающе смотрю на его белобрысую голову. Она почтительно опущена ровно настолько, чтоб не терять «благородства».

– Тогда едем к тебе, – командую.

Когда дверь квартиры захлопывается, моего вдохновения сразу убавляется. С чего начинать? В фантазиях все четко и понятно. А в реальной жизни с малознакомым человеком… Так. Главное не рефлексировать. Будем нападать. Вспоминаю отрывки из наспех прочитанных эротических рассказов о госпожах и рабах.

– Стань на колени! Сними футболку! – хочется добавить «упал отжался», но сдерживаюсь.

Мальчик с готовностью повинуется.

– Вытащи ремень из брюк и подай мне! – Пытаюсь сглотнуть выскакивающее из горла сердце. Но сглатываю только слюни. Обойдя Лешу кругом, становлюсь позади. Фигура хорошая. Замахиваюсь ремнем и, не долго думая, со всей дури ударяю по спине.

Леша дергается и ошалело глядит снизу вверх:

– Э-э-э, ты чево?

Красная полоса поперек белой мускулистой спины действует на меня самым благоприятным образом. Теперь я точно знаю, что нужно делать. Пихнув его ногой, я снова бью ремнем. Раз, два, три. Когда рука готова замахнуться пятый раз, Леша резко поднимается на ноги.

– Знаешь, мне такое не нравится. Я еще новичок. Давай я лучше сделаю тебе куннилингус.

Бросаю ремень на диван, выхожу в прихожую и хлопаю дверью.

Козёл! Ах нет… Первый блин.

По дороге в общежитие я делаю один из важнейших выводов в своей жизни. Когда мужчина говорит, что готов на все, это значит, что он готов удовлетворить тебя орально.

Углубленно поразмышляю об этом на досуге. А сегодня еще нужно подготовиться к экзамену по древнерусской литературе. Сейчас пять вечера, успею. Захожу в свою родную комнату. Живу я вместе с двумя девочками с моего курса. Юля (самая правильная и самая кучерявая из нас) встречает меня фразой:

– Надо бы что-то приготовить поесть.

– Готовь, раз надо, – отвечаю я, разваливаясь на кровати. Сжимаю в руке предварительно отломанные полбатона.

Юля смотрит с тоской и печалью – готовить она не умеет. От расстройства достает из-под стола тазик с яблоками и принимается за еду. Через минуту, стукнув разок и открывая дверь прежде, чем мы успеваем сказать «войдите», вбегает Ира. Или Маша. Или Вика? Неважно:

– Девчонки, отсыпьте заварки. У нас кончилась.

Куда деваться. Общежитие живет по законам Матери Терезы. Решаю немного отдохнуть и посмотреть сериал. Именно посмотреть, потому что все равно ничего не слышно из-за включенного на всю катушку «Парка Горького». Это Лена пришла. Она без музыки не может.

Юля уже закончила поедать яблоки и теперь пытается поднять и вынести в мусорку тазик с огрызками. Попытка остается попыткой. Видимо, Юлька так объелась, что просто не может встать. Сидит.

Ко мне приходит подруга Гайка. К Лене – два друга милиционера.

– Привет, девчонки, – заходят наши однокурсники из соседней комнаты: Денис, Петя и Костя. Первый через год повесится в кухне на батарее над окном. Через два месяца после этого Петя поступит точно так же, но уже в своей комнате. Все будут думать о причинах, и никто ничего не узнает. Но сейчас они живы и веселы. Я прошу Петю почитать из Маяковского. Мне нравится. Есть в сем поэте какой-то болезненный надрыв, это очень сексуально. Денис играет на гитаре как на гуслях.

Пьем чай, играем в карты, потом танцуем и кидаемся подушками. Разбиваем лампочку. Собираем осколки. Уже час ночи. Юля спит там же, где сидела.

– Все, нужно учить экзамен.

В ответ на Гайкино предложение воцаряется гробовая тишина.

– Я с тобой, – мужества мне не занимать. В нашей комнате учить бесполезно. Выходим и стучимся к Виталику.

– Давай открывай, мы пришли к тебе заниматься.

Виталик напряженно пытается сообразить, в чем дело. Пока он пытается, мы размещаемся на диване. Читаем учебник. Через пятнадцать минут тугодум заходит. Садится рядом и слушает.

– Так вот дальше Нестор пишет, что «…Олег отказался есть вражескую пищу, которую могли отравить, и те подивились его уму и прозвали его мудрым».

– Кого? – не понимает Виталик.

– Олега.

– Кто? – снова не понимает.

– Враги, – терпеливо отвечает Гайка.

–А что враги? – мечтательно спрашиваю я. И немного отвлекаюсь на мелькающую в голове сцену допроса Рэмбо.

– Прозвали! – отвечает подруга.

– Куда? – интересуется хозяин комнаты. Подруга свирепеет:

– Что куда? При чем здесь куда? Ты произведение вообще читал? Название его знаешь?

– Нет…

– «Откуда есть пошла земля русская…»

– Ой, я тоже ужасно хочу есть, Гаечка! – прерываю подругу.

Уже три часа ночи. Жарим картошку, кушаем. Ребята с пятого этажа приглашают в гости. Приходим. Выключаем свет. Ложимся на кровати и дружно слушаем «Лунную сонату». Незаметно засыпаем. Мне снится, как двое мужчин в старинных доспехах волокут пленного к бревенчатой избе. Я узнаю в нем Лешу. Он показывает мне язык и облизывает губы.

В шесть звонит будильник. Мы с Гайкой мчимся в душ. Потом пьем чай с маслом (хлеб опять забыли купить). Едем в институт. Сдаем древнерусскую литературу на «отлично».