Текст книги "Дерзкий дебютант (СИ)"

Автор книги: Оксана Кас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 28 страниц)

– Откуда вы знаете?

– В прошлом году Louis Vuitton хотели, чтобы ты посетил Met Gala, но я именно в прошлом году ввела правило, что прийти на бал могут только совершеннолетние.

Дан удивленно распахнул глаза: уже в прошлом году Louis Vuitton хотели пропихнуть его на главное модное событие?

– Думаю, в этом году я готова пригласить тебя сама, – улыбнулась Анна Винтур.

Дан от неожиданности аж поклонился: он старался не делать этого в заграничных поездках, но после Кореи сложно отучиться кланяться. Анна улыбнулась. Попасть на Met Gala можно тремя способами. Первый – получить личное приглашение от Анны Винтур. В среднем лишь пять процентов посетителей получают такую возможность. Второй вариант – самостоятельно купить билет, получив одобрение Анны Винтур. Иногда может показаться, что таких людей немного, но на деле их почти половина среди присутствующих. Это богатые любители моды, которые либо связаны с индустрией – владеют модными журналами или локальными брендами, например, – либо много жертвуют на нужды Института Костюмов. И третий вариант, самый распространенный, больше половины пришедших там появляются именно так. Это когда бренд одежды выкупает билеты и предлагает Анне Винтур тех, кого хочет пригласить. Она может не одобрить кандидатуры, но это случается не так часто, как некоторым может показаться. И Анна, и бренды заинтересованы в том, чтобы бал привлек как можно больше внимания, поэтому стараются звать популярных людей.

Если Дан действительно получит персональное приглашение от Анны Винтур, это будет очень почетно, но…

– А о приглашении полной к-поп группы вы не думали? – улыбнулся он, сам поражаясь своей наглости.

Женщина засмеялась и покачала головой:

– Пока нет. Я знаю, что это могло бы стать важным инфоповодом, но в ближайшие годы я на это не пойду. Уверена, что слишком рано. При всем влиянии айдолов, мир моды слишком старомоден. Я привлеку внимание интернет-пользователей, но отпугну серьезных и богатых рекламодателей. Нет, нужно подождать, пока к-поп айдолы перестанут быть необычной новинкой на американских тусовках. Пока к вам относятся так, как будто на светский ужин привели маленьких дикарей, я не буду приглашать айдолов… просто ты – не айдол, ты прославился в первую очередь как модель и то, что ты долгое время вел не-светский образ жизни, не уменьшило твою популярность.

– Не могу утверждать, что я был самым популярным мужчиной-моделью, – смущенно улыбнулся Дан.

Анна покачала головой:

– Азиатская скромность тут неуместна. Лаки Блю Смит – самый близкий твой конкурент, – проигрывает во всем, кроме одной детали: пока ты учился, он посещал официальные мероприятия, тем самым увеличивая количество заказов.

Дан кивнул. Среди мужчин-моделей он все же не был самым вездесущим, многие парни снимались больше и чаще. Как упомянутый Лаки Блю Смит, который заработал вроде столько же, но снимался чаще. Далеко не все заказы моделям поступают через агентство, для многих контрактов нужно знакомиться с людьми. А Дан сначала учился, а после уехал в Корею и готовился к дебюту, поэтому получал контракты только официально, из рук агента.

Удивительно, но они проболтали с Анной Винтур о моде достаточно долго, дождавшись даже обеда.

– У американского Vogue еще не было моделей-мужчин на обложке, – осторожно начал Дан.

– У американского Vogue есть версия для мужчин, – напомнила Анна.

Дан прожевал кусочек куроцы и нашел в себе наглости ответить:

– Честно говоря, Vogue Men неинтересный. Я не совсем понимаю, для кого он выпускается. Он весь такой маскулинно-богатый, словно пишется для картонного персонажа из низкопробного женского романа, где богатый парень является приложением к банковскому счету.

Анна внезапно достаточно громко рассмеялась.

– И это при том, что он выходит два раза в год, – заметил Дан.

– И что, ты считаешь, что мужчинам нужно больше моды? – уточнила Анна.

Дан слегка пожал плечами и наколол на вилку кусочек сыра из салата:

– Я до сих пор общаюсь с некоторыми парнями, которые ведут блоги с около-модной тематикой, показывая собственные образы. Знаете, какова статистика таких профилей?

Анна удивленно наклонила голову, а Дан ответил, не дожидаясь ее реплики:

– В среднем соотношение мужчин-женщин будет шестьдесят к сорока. До недавнего времени и у меня была примерно такая же статистика, сейчас, из-за музыкальной карьеры, девушек становится гораздо больше. Большинство моих подписчиков-парней просили делать обзоры на мужские недели моды, часто спрашивали, есть ли журналы, где публикуют приемлемые модные советы…

Анна пожала плечами:

– При этом регулярный Vogue Men провалился в продажах.

– Потому что он был такой же, как нынешний выпуск раз в полгода. Но из общения с вашими корейскими коллегами я знаю, что у них заметно выросли продажи с того момента, когда они взяли курс на гендерно нейтральное повествование.

Анна улыбнулась и покачала головой. Кажется, его слова казались ей ребячеством. А, может, просто Дану так показалось.

– Азиатские мужчины всегда были ориентированы на моду больше, чем европейские и американские, – сказала она. – Основные читатели Vogue все же женщины.

– Потому что вы его издаете для женщин, – ответил Дан. – Если я интересуюсь модой не профессионально, а для собственного стиля, нынешний Vogue не дает мне ничего. Статьи – о женском, все образы – женские, редкие развороты с мужчинами – это либо совместная съемка с женщинами, либо для интервью какого-то любимца женщин. Насколько мне известно, GQ после ребрендинга заметно повысили продажи, а ведь они просто добавили больше материалов о моде и стиле жизни.

– Возможно, в чем-то ты прав, – пожала плечами Анна, – Мужской моды мы публикуем мало…

В их сторону уже поглядывали с соседних сидений – кажется, многие были удивлены тому, что можно так долго разговаривать с редактором Vogue, о которой ходят самые невероятные сплетни. Они проболтали о мужской моде еще достаточно долго. После опустили кресла, чтобы немного вздремнуть. А незадолго до посадки продолжили свой диалог о моде и меняющемся мире. Даже сделали совместное селфи, Дан опубликовал его через пару часов, написав пост о неожиданных встречах и приятных знакомствах. Чем, разумеется, породил новую бурю в социальных сетях. Это фото обсуждали и фанаты, и любители моды, и просто удивленные люди, которые считали, что Анна не делает селфи.

* * *

Перед съемками клипа Дан с Сандрой три дня репетировали. Она выучила хореографию, но неопытность в танцах, особенно с партнером, ощущалась. В хореографии было немало моментов, где Дан носит ее на руках, поддерживает и поднимает. Опытные танцоры все прикосновения воспринимают с пофигизмом – ну схватил не так, бывает, главное, что не уронил. Сандра же немного смущалась, а еще терялась, если что-то шло не так. Даже за три дня не удалось довести хореографию до идеала. Но репетировать больше не было возможности – у Дана поджимали сроки расписания – и на четвертый день они приступили к съемкам.

То, что он первоначально планировал как «песню мести», которую опубликовал бы сразу после релиза PDS, не дав им подняться слишком высоко, в итоге разрослось до невероятных масштабов. Большая команда для съемок, несколько локаций, массовка, ожидается еще и сложный монтаж. Платит за все это продюсерская фирма Сандры, они же получат большую часть прибыли. Песня войдет в альбом Сандры, так что Дану оставалось только смириться с масштабом.

Они не создавали локации, а сняли реальные места. Начали с клуба в Нью-Йорке. Там было несколько сцен: как знакомятся у барной стойки, как двигаются на танцполе, как идут по коридору к выходу. Поцелуев не было, поэтому операторам пришлось изворачиваться – нужно было создать иллюзию, будто они идут по этому коридору, целуясь и врезаясь в стены. Их снимали в стиле «секунда до поцелуя», либо когда Дан загораживал спиной то, что происходит между ними, либо вообще крупный план рук, ног и прочая операторская расчлененка. Причин у отсутствия поцелуев было несколько. Первая ожидаема: Дан – айдол, ему лучше не показывать такое фанаткам. Лучшим вариантом будет тот, где мечтательницы могут подставить себя на место Сандры, но при этом чтобы у них не было причин выражать претензии из-за поцелуев или хватания за то, что не следует хватать на виду у всех. Вторая причина было в том, что это было бы непросто и для Дана с Сандры. Она, может, и хотела отделаться от образа обаятельной и невинной девушки, но на деле все романтичное было для нее… сложным. Когда Дан сказал, что нужно снять все без поцелуев, она обрадовалось. И да, это могло бы все усложнить между ними, а они за последнее время заметно сдружились.

На съемку первой части клипа ушел весь день. Уже ночью, с фонарями, снимали сцену в переулке и как они садятся в желтое нью-йоркское такси. Несмотря на то, что территорию оцепили, вокруг было полно фанатов с телефонами.

Разумеется, кадры его жарких объятий с Сандрой разлетелись по сети. Будущий фит, официально не подтвержденный, обсуждали просто повсюду. Дан уже очень сомневался, что сможет выпустить его одновременно с PDS – слишком велики ожидания одних и возмущения других.

[*Фит, понятнее будет feat – трек при участии другой знаменитости. Обычно тот, кто записан после feat, поет меньше, но не обязательно. Важнее скорее принадлежность. Первый исполнитель отвечает за продвижение трека, второй обычно исчезает сразу после записи песни и клипа.*]

На следующий день, не выспавшиеся, но талантливо загримированные, они продолжили съемки уже в другом месте – сначала холл жилого дома, лифт, а после и квартира. Это все были отрепетированные движения, которые хореографы прописали заранее. Такая смесь танца с актерской игрой. Они даже в лифте перемещались особым образом, крутясь, меняясь местами и врезаясь в стены. Если бы их везде снимали просто одним кадром, то уложились бы за пару дублей, но для красивого клипа нужны разные планы, поэтому каждый отрывок танца повторяли по двадцать-тридцать раз, а иногда и больше, чтобы режиссер получил все необходимое. Даже у Дана мышцы неприятно болели, особенно руки. В отличие от тощих азиатских айдолов, у Сандры была женственная фигура и весит эта фигура вовсе не сорок пять кило. За два дня он ее столько раз поднимал и опускал, сколько поднятий не делал даже на силовых тренировках в зале. Сандра устала даже больше, она просто не привыкла в такому жесткому графику, ей приходилось подстраиваться под Дана. Но она не жаловалась, не просила дополнительных перерывов, просто вне съемок устало садилась на пол и ей было глубоко плевать, насколько удобно работать визажистам.

На третий день шли съёмки концепт-фото и нескольких роликов для ТикТока – это Дан настоял отснять некоторые части танца отдельно, в других локациях и иных костюмах. За неделю Дан сделал все нужные кадры и уже собирался улетать в Рим, на встречу с представителями бренда Bulgari – запуск мужской линейки состоится в декабре и пришло время снимать рекламную кампанию, предварительное согласие на которую Дан дал в начале этого года. Но внезапный звонок заставил его сдать билеты в Рим и остаться в Нью-Йорке еще на два дня.

Vogue решили отдать ему декабрьскую обложку, а от обложки этого издания не отказываются. За очень сжатые сроки, идя навстречу занятому Дану, они организовали интересную съемку на двух локациях – Дану предстояло сниматься на достаточно большой высоте, на небоскребах. Это не было полностью спонсируемой обложкой, по сути он снимался в одежде множества брендов, соблюдая правило «одна деталь от Louis Vuitton».

[* Уточню, что декабрьские журналы выходят в середине-конце ноября, поэтому он снимается для следующего журнала, ведь в номер ноября он не успеет – Vogue выходит через несколько недель. События в главе – начало октября.]

Часть кадров делали со страховкой, сниматься было действительно страшно. Казалось, что вниз падать не менее минуты, люди у подножья небоскребов были практически неразличимы. А он, пристегнутый страховкой к перилам, шагает по краю бетонного ограждения на крыше. Или сидит на краю, свесив ноги в пропасть. От страха сердце билось где-то в горле, но Дан сохранял безмятежное выражение на лице. Он ни за что не отказался бы от такой съемки. Сам же всегда хотел интересные кадры – вот и получил.

Переполненный впечатлениями, на следующий день он проспал все время полета. В Риме представители Bulgari не только поселили его в шикарный отель, но еще и вместо съемок по прилету отправили в спа. Дан затруднялся сказать – было это заранее спланировано, или после всех этих съемок он выглядел не лучшим образом. В спа из него снова сделали привлекательного парня, а на следующий день уже Bulgari начали его эксплуатировать по полной. Фото и видеосъемка, несколько локаций, смена костюмов и макияжа. Только закончили с официальной съемкой для рекламной кампании, как его обрадовали еще одной работой, от которой тоже невозможно отказаться – итальянский Vogue согласился сделать фотосессию с ним для обложки. Спонсор – все те же Bulgari. Также декабрьский номер. Снимали в Риме, было очень жарко, а он позировал с ветками винограда, лил вино и подставлял лицо солнцу.

Казалось бы – после этого мода наконец-то отпустит его домой. Еще один звонок – Кавалли и Louis Vuitton, услышав про уже две декабрьские обложки, дожали французский Vogue. Пришлось лететь на Лазурное Побережье, где его снимали на яхте в одежде из новой коллекции.

Дану казалось, что в самолет он практически заползал. Не только потому, что фотосессии были непростыми с физической точки зрения, но еще и потому, что он банально был переполнен впечатлениями. Он знал, что такое бывает – когда ты видел и делал слишком много нового, появляется что-то вроде сенсорного шока – хочется дать мозгу немного отдохнуть от ярких впечатлений… Крыши небоскребов, римские сады, яхта в Средиземном море – это было слишком ярко для одного человека…

Словно в насмешку, когда его везли в машине в общежитие, Сонхи елейно улыбнусь и извиняющимся тоном призналась:

– В модной индустрии, кажется, новости распространяются слишком быстро… корейский Vogue предлагает декабрьскую обложку.

Дан откинул голову назад и обессиленно выдохнул:

– Господи, я так много обложек не делал, даже когда официально моделью работал.

– Почему они все так? – спросила Сонхи.

– Знаешь, как в девяностых давали титул супермодели? – вместо ответа спросил Дан.

Сонхи отрицательно покачала головой:

– Так начинали называть после того, как модель появлялась на обложках четверки Vogue – США, Великобритании, Франции и Италии. Американский меня пригласил, потому что, кажется, Анна Винтур признала меня интересным. Потом бренды просто решили дожать и поднять эту старую традицию, ведь обсуждения этого факта станет причиной для обсуждения и того, какие товары я продвигал в фотосессиях. Кто купил корейскую обложку?

– Gentle Monster, – виновато улыбнулась Сонхи. – У тебя много работы, но решить насчет обложки нужно как можно быстрее, чтобы составить тебе расписание.

Дан устало ответил:

– Соглашусь, конечно. Не буду портить людям статистику. Но, если кто-то уговорит британский Vogue на съемку, то им придется лететь сюда, в Сеул!

Сонхи расхохоталась, но отправила какое-то сообщение в чате – видимо, дала разрешение на подготовку контракта. Дан же мечтал поскорее вернуться в общагу, попросить Минсока приготовить чего-нибудь корейского и вкусного, а потом просто отдохнуть, слушая разговоры парней.

Он внезапно ощутил, что действительно чувствует себя так, будто возвращается домой. Нормально ли считать общежитие домом?

Глава 19
Пока «папа» в командировке

Дана не было почти две недели, и за это время Минсок в полной мере ощутил, что решение сделать его лидером было очень нужным для группы. Прежде он воспринимал эту роль просто как попытку разгрузить Дана, но эти две недели… выдались морально сложными.

Яркий месяц после дебюта, потом Неделя моды, объявление об амбассадостве, высокие показатели – они словно бежали от жестокого мира, закутавшись в эти сетевые восхищения. Но, когда основная часть вирусного контента закончилась и они вернулись к подготовке первого камбека, их настигли те самые сплетни, появления которых они и так ждали.

Их обвиняли в саджеги.

[*Саджеги – корейский термин, означающий, что компания/агентство занимается накруткой, покупает свои же альбомы, оплачивает стриминговых ботов для получения высоких мест в чартах и рейтингах. Это не то же самое, что пайола. Пайола – западный термин, означающий скорее рекламу песни, раньше – как «взятки» радиоведущим, сейчас – как «взятки» стриминговым платформам вроде Spotify, чтобы те включали их в плейлисты и чаще предлагали слушателям. В данном контексте, Person не занимается саджеги – они никому ничего не платили для продвижения в корейских чартах. А вот Columbia Records практикует оплату ротации песен Pop Heroes на радио. Но пайола – это именно реклама, ее главный «грех» заключается в том, что такой тип рекламы не доступен людям с улицы: радио, телевидение и стриминговые площадки не возьмут рекламировать случайного исполнителя, они работают только со знакомыми им представителями лейблов. В то время как саджеги доступен кому угодно, особых людей знать не обязательно.*]

Первые разговоры о саджеги были еще во время их дебюта, но тогда эта тема не смогла развиться. Сейчас об этом заговорили снова из-за приближения сезона музыкальных премий. Начали публиковать списки претендентов на дэсаны, и Pop Heroes были там на либо первыми, либо вторыми после PDS.

Обсуждения невероятного успеха группы-новичка воскресило прежние сплетни, и обвинения в саджеги вышли в топы обсуждений.

Основная причина сомневаться в органическом росте Pop Heroes – PAK. То самое достижение, которому они так радовались, вызывало у хейтеров больше всего вопросов. Как группа новичков могла в чартах быть выше любимцев Кореи, PDS? Почему песни Pop Heroes уже два месяца не выходят из топ-5 чартов Melon? Как песня на английском с агрессивной мелодией может нравиться жителям Кореи больше, чем чистая поп-песня PDS на корейском?

Минсок и сам не знал ответов на эти вопросы. Возможно, будь он обычным зрителем, он бы тоже подозревал что-то неладное во всей этой ситуации. Их успех в Корее казался аномалией. Это с одной стороны. С другой – предложения о сотрудничестве приходили пачками, общие продажи дебютного альбома уже перевалили за полтора миллиона, они бьют рекорды скорости в Spotify, а каждое появление Дана на публике отражается резким ростом числа подписчиков в их социальных сетях, а главное – в платном фанклубе. Будучи частью группы, Минсок понимал, что их достижения реальны – они очень быстро набирают популярность.

Минсок попросил Сону на время отсутствия Дана предоставлять всю информацию насчет реакции в сети уже ему. Он, конечно, не так хорош в выводах и прогнозах, как Дан, но кто-то в группе должен знать, к чему быть готовыми.

Сначала информацию об обвинении в саджеги он хотел скрыть от парней… но уже через день понял невозможность этого. Джинхо, существуя в пределах агентства, еще может не знать и не слышать этого, но остальные регулярно контактируют с остальными и вся тяжесть общественного мнения их все равно настигнет.

Люди редко говорят это в лицо – это ведь неприлично. Когда Минсок после нескольких недель разъездов вернулся на курсы теле– и радиоведущих, он постоянно слышал шепотки за спиной. Дан бы, возможно, придумал, как разом заставить всех сплетников заткнуться, но Минсок просто делал вид, что не замечает этого. В первый день все просто замолкали, когда он входил. На второй шептались, даже когда он был в комнате. На третий он уже мог расслышать, что именно о нем говорят. Кроме того, что они обсуждали группу, обсуждали еще и его. Делал ли он пластику? С кем переспал ради рекламных контрактов? Как ему вообще позволили здесь учиться, если он ужасен, как диктор?

Первые два вопроса скорее веселили – типичные завистники. Третий заставлял остервенело выполнять упражнения и репетировать. Это Person устроили его на курсы. Они не для айдолов, айдолам не нужно все это уметь. Так готовят профессиональных дикторов для программ новостей, прогнозов погоды и репортажей. Не экать и не акать, говорить коротко и без «мусорных» фраз, все произносить четко; придется избавиться и от диалекта, если он есть, ведь на центральном телевидении все должны звучать как коренные жители Сеула. Звучит вроде просто, но отработать все это до автоматизма – результат долгих тренировок. А ему нужно научиться говорить, как диктор, до первого декабря, когда он начнет каждое утро выходить в эфир. Он хотел доказать этим сплетникам, что он – не просто парень с красивой мордашкой, а действительно достоин места ведущего.

Сплетни на курсах натолкнули его на мысль, что остальным тоже достается. Тогда он вечером собрал парней в гостиной, зачитал отчет офиса и…

– Если бы я мог не ходить в школу, я бы не ходил, – сказал Хэвон и подтянул колени к груди.

Он сидел на диване, практически свернувшись калачиком. И все четверо с ужасом смотрели на него. Одно дело, когда тебя оскорбляют люди в твоей же сфере: они не будут делать это слишком явно, чтобы не потерять облик адекватного человека. Другое дело – подростки в школе, у которых тормозов вообще нет.

– Тебя не травят? – обеспокоенно спросил Инсон.

Хэвон покачал головой:

– Я ведь и раньше был… далеко не лидером класса. Мы с Бамом везде ходили вдвоем. Просто… это не прекращается. Я думал, поговорят пару дней и отстанут, но они продолжают это обсуждать. Самые наглые еще и спрашивают – сколько это стоило, и как долго Person будет платить Melon за место в топ-5.

– Может, ему и правда лучше не ходить в школу еще недельку? – потерянно спросил Джинхо.

Хэвон ответил до того, как кто-то успел что-то сказать.

– Нет! – почти выкрикнул он. – Тут либо бросать школу, а мне не позволят, либо терпеть. Если я уйду на недельку, они потом будут сплетничать еще больше.

– Шакалье, – пренебрежительно буркнул Инсон. – Будь я там…

– К обвинениям в саджеги прибавились бы еще и сплетни о твоей проблематичности, – добавил Юджин. – Ты не был в этой школе, ты не понимаешь, что там происходит. Это не просто старшая школа, и не просто школа искусств. Это школа, где готовят айдолов и актеров. Там высокая конкуренция не в учебе, а в достижениях. Сейчас в SOPA нет учеников из группы, равной нам по статусу. Хэвон там – самый популярный, что многих наверняка бесит. Они будут продолжать его доставать, потому что это их единственный способ самоутвердиться.

– И что, просто терпеть? – возмутился Инсон. – Сам же говоришь, что они не перестанут…

– Они не тупые, – продолжил Юджин. – Переходить грань, когда это можно назвать травлей, они не будут. И они действительно шакалье – ходят группой, поэтому словесная перепалка не всегда помогает, особенно, если ты один. К тому же будут стараться заставить выйти из себя, влезть в драку или накричать, чтобы тебе вынесли дисциплинарное взыскание. Это тактика стара, как мир, ею пользуются чаще всего. Увы, но способов бороться с ними три: быть саркастичным и смешным, собрать собственную группу поддержки, или стать еще успешнее назло им. Первые два… не факт, что подойдут Хэвону.

Минсок тоже тяжело вздохнул. Хэвон еще сильнее скукожился на диване – было видно, что ему неудобно из-за того, что старшие пытаются решить его проблему. Минсок понимал, что сейчас они все равно ничего не придумают, поэтому решил перевести тему:

– А у вас что? Как на съемках?

– Сплетничают, конечно, – пожал плечами Юджин. – Но нас двое, так что особо не лезут. Да и вокруг полно наших, там четверть актеров дорамы – из Person.

– Еще два съемочных дня, потом мы свободны, пока снова не позовут, – дополнил Инсон.

– В социальных сетях о саджеги тоже много пишут, – спокойно сказал Джинхо. – Я недавно фото выкладывал в инсту – негативных комментов так много, что за позитивными уже не скрыть.

Минсок хмыкнул себе под нос. Вот тебе и существующий в безопасности Джинхо. Скрывать тут нечего – все и так столкнулись с хейтом. Они ведь не в вакууме живут.

– Но мы ведь знали об этом заранее? – внезапно заговорил Хэвон. – Я имею в виду – еще до дебюта все понимали, что будет сложно. Самое неприятное как раз в том, что сплетники, возможно, правы…

Минсок переглянулся с Джинхо. Они буквально несколько дней назад говорили о том, что ситуация и правда странная. Смущал не собственный успех, а именно второе место PDS. Не было сомнений, что они могли получить свой первый PAK своими силами, ведь песня популярна и ее часто крутят по радио. Но непонятно, почему огромной фанбазе PDS не удалось их скинуть с первого места недельного чарта. Судя по данным подписки фанклуба, большая часть их фанбазы – иностранцы. Кто тогда обеспечил им показатели корейских чартов?

– Я спросил у дяди, – осторожно начал Джинхо, – Ну, насчет того, что у нас странные показатели со второй недели отслеживания – к первой вопросов нет… И он так ответил: «Мы ничего не делали».

Джинхо голосом выделил «мы». Инсон удивленно поднял голову:

– Мы? В смысле – Person? Просто Дан плюется ядом в сторону Mnet и Melon, хотя те нам очень благоволят…

В комнате повисла напряженная тишина.

– Он бы нам сказал? – осторожно спросил Юджин.

– Если знал о возможных махинациях до дебюта, то мог не говорить, чтобы мы радовались достижениям, – осторожно сказал Минсок.

Он бы сам так сделал, чтобы не портить парням ощущение от побед.

– Может, спросим? – осторожно спросил Инсон. – Теперь-то скажет?

– Только когда приедет, – мигом ответил Юджин. – Смотрите. Канджи-ним выпустил заявление, что будет подавать в суд на тех, кто обвиняет нас в саджеги, они готовы дать доступ аудиту. Это значит, что наше агентство абсолютно чисто. Даже если Дан что-то знает, ему нельзя писать это – телефоны взламывают, его слова могут быть… использованы против нас.

– Mnet и Melon могли нам подсуживать сами? – осторожно спросил Хэвон. – Зачем им это?

Он сел чуть свободнее, спустив ноги на пол. Минсок хотел ему ответить, но Инсон заговорил первым:

– Это очевидно. Нас стравливают с PDS. Все вокруг – рекламодатели, фанаты, даже на шоу нас старались ставить вместе. Для к-поп это битва века. Они давно на сцене, мы – новички. Они – классическая корейская группа, мы с самого начала были ориентированы на Запад. Они – про «поднялись с низов», мы всем известны как любимчики богатого агентства. Глупо было надеяться, что играть на контрастах будут только бренды одежды.

– И все знают, что глава Ssag катил бочку на Melon еще полгода назад, – дополнил Юджин. – Сопоставляя все вместе: нас используют как орудие разборок больших дядь.

Джинхо невесело хмыкнул:

– И мы опять вернулись к тому, что заранее предполагали возможность такой ситуации. Еще до дебюта обсуждали ощущение, что будет сложно, потому что атмосфера гнетущая. Из-за радости дебюта мы просто немного забыли об этом.

Все вокруг согласно кивнули. Они немного посидели в тишине, а потом Инсон широко улыбнулся:

– А я все думал, откуда в Дане столько злости было. Удивлялся, что он так активно взялся за самые разные проекты. Видимо, как раз потому, что предполагал возможность подобной ситуации. И теперь старается заполнить контентом медиа пространство, чтобы люди говорили о нас, а не о возможном саджеги. Джинхо, не хочешь завтра вечерком бахнуть стримчик? Я поиграю тебе на гитаре, ты мне споешь?

– Будет круто, – расплылся в широкой улыбке Джинхо.

– Чего это ты стрим решил проводить? – удивился Юджин.

– А ты не понимаешь? Чем больше наши фанаты пищат о наших действиях, тем меньше у них возможности обсуждать саджеги. Если они перестают нас активно защищать, хейтерам будет не так интересно их доводить. Тем самым сплетни быстрее утихнут, – ответил Инсон. – Лично я тоже теперь зол. У них там медиа-войны, они размерами писек меряются, а хейт весь нам. Раз я не могу контролировать это, то попробую сам исправить ситуацию.

Минсок улыбнулся: звучит очень в духе Инсона.

– Тогда, наверное, стоит всем делать то же самое? – осторожно спросил Хэвон. – Я могу снять влог из школы. Бам до этого спрашивал, ему сказали, что можно, но с условием, что нельзя снимать уроки и что лица всем на монтаже замажут.

– Скажи Баму – пусть своих спросит, может ему дадут разрешение засветиться у тебя, – посоветовал Джинхо.

Хэвон важно кивнул.

– Давайте тогда уж план составим, – решительно заявил Юджин.

Он слез с дивана на пол и подвинул к себе блокнот, который всегда валялся на журнальном столике.

– План чего? – непонимающе спросил Минсок.

– План совместной работы, пока наша главная медиа-звездочка снимает контент. Желательно заполнить чем-нибудь каждый день до его приезда и немного больше. Минсок, ты же вроде в этом лучше разбираешься?

Минсок улыбнулся: теперь стало понятно. Он тоже сел на пол:

– Предлагаю начать с того, что мы можем сделать. Я, например, могу каждое утро публиковать луки в инсте. Скажем… челлендж «10 дней чего-нибудь».

– Десять дней футболки с тигром, но в разных стилях, – хихикнул Юджин.

– Пойдет, – кивнул Минсок. – Просто попрошу Юнхи помочь, читирить ведь не запрещено.

Парни расхохотались, а Юджин терпеливо записал: «утренние уроки стиля от Минсока». С этого они начали перечислять, чем могут заполнить две недели сейчас и после. Тик-ток челленджи, тематические трансляции, фото для инсты, в какой-то момент времени Минсок вообще написал Джуну и тот выслал список мероприятий, где можно засветиться, как гость. Их в Сеуле пятеро, поэтому они накидали идей на недели три, не меньше. Что-то нужно снимать отдельно, но так-то у их стаффа не отпуск, они скучают в офисе. Вот все и поработают.

Инсон был прав: от понимания, что их, по всей видимости, используют в каких-то медиаиграх, в груди клокотала злость. И эта злость требовала выхода. Заполнить свои дни расписанием – чем не способ бороться с этой злостью?

Через несколько дней после того разговора стало понятно, что контент-план им нужен еще и для того, чтобы отвлечься. Вместе со стартом голосований для получения премий началось и какое-то сомнительное копошение в социальных сетях. Было очень много призывов от вроде как представителей других фандомов голосовать за Pop Heroes, чтобы не дать PDS забрать награду. И во всех приложениях Pop Heroes шли ноздря в ноздрю с PDS. Сама по себе ситуация не нова – в прошлом году анти-фанаты PDS пытались провернуть такое же на примере другой мальчишеской группы, но не получилось. Но из-за осознания, что Melon и Mnet могут подсуживать Pop Heroes, эта ситуация уже не казалась случайностью.