Текст книги "Дерзкий дебютант (СИ)"

Автор книги: Оксана Кас

сообщить о нарушении

Текущая страница: 26 (всего у книги 28 страниц)

Качок снова дернулся, но стушевался под внимательным взглядом сотрудника.

– То, что вы их провоцируете, вовсе не делает вам чести, – нравоучительно заметил мужчина.

– Было бы неплохо, если бы против таких провокаций у вас тут сидел… кто-нибудь, – Дан сам едва не ляпнул «дрессировщик», – Потому что к моменту, когда мы пришли, эти… молодые люди очень некультурно приставали к девушкам.

Сотрудник перевел тяжелый взгляд с Дана на Качка и сурово добавил:

– Позже с этим разберемся. На сцену!

Когда Dapperish вышли из комнаты, девчонки все вместе встали и поклонились им, благодаря. Они втроем слегка поклонились в ответ. Дело было не личности девушек, просто терпеть подобное поведение – значит, предать собственные представления о нормах морали и этики. Дан сидел между Минсоком и Юджином и, через несколько минут после ухода Dapperish, Минсок тихо обратился к нему:

– Кстати, о животных… Я уже не впервые слышу намеки на эту… будто… ну, по сути будто проституция поставлена на поток.

Дан поморщился: ожидаемо, но все равно неприятно. Они же не в вакууме живут. Разговоры о том, что некоторые айдолы спят с другими за деньги, ходят в индустрии регулярно.

– Не здесь, дома, – пообещал Дан.

Минсок понятливо кивнул.

* * *

Разумеется, Минсок не забыл про обещание Дана, подняв эту тему вечером, когда они вернулись в общежитие.

– Ладно, выползайте уже из комнат, – вздохнул Дан. – Что несколько раз рассказывать…

Они собрались в гостиной, вокруг журнального столика – основное место всех их разговоров. Дан сел в полюбившееся ему кресло, Джинхо – в другое, Хэвон устроился на полу, а остальные трое заняли диван.

– А что обсуждаем-то? – нетерпеливо поинтересовался Инсон.

– Сегодня снова всплыла оговорка о том, что кто-то… скажем так – покупает любовь за деньги, – пояснил Юджин. – И Дан, кажется, об этом знает достаточно много.

В его голосе слышалась толика обвинения. Это не первый раз, когда Дан утаивает от парней некоторые неприглядные стороны корейского шоу-бизнеса. Дан покаянно вздохнул:

– Простите. Это действительно случайно вышло. Когда сам узнал, было не до этого, потом к слову не приходилось. В общем, впервые я узнал об этом во время участия в шоу. Помните, когда состоялась покупка ММ? Я тогда зашел к Минхо и увидел у него одну… необычную папку. Внутри – фотографии многих айдолов, параметры и возраст… и больше ничего.

– То есть – буквально – как каталог проституток? – уточнил Юджин.

– Начнем с того, что там не только девушки, – многозначительно заметил Дан.

– Подожди, а что эта папка делала у дяди? – нахмурился Джинхо. – Он просто… очень негативно на эту тему реагирует, даже хуже, чем на сигареты, нередко еще говорит о необходимости того закона, когда уголовная ответственность у покупателей, а не продавцов.

Дан замялся: это, все же, не его тайна. Но вряд ли кто-то из присутствующих здесь будет использовать эту информацию в плохих целях.

– Папка была из-за покупки ММ. Там был… один из их парней. Минхо занимался тем, чтобы того из папки убрали.

Все присутствующие удивленно открыли рот. В целом, учитывая важность внешности среди жителей Кореи, несложно сделать вывод, чьи именно фото лежали в той папке.

– Но… что… – неловко начал было Инсон, но Дан его прервал:

– Я не знаю подробностей – как он туда попал, чем именно занимался, даже не уверен, успели ли его… ну, заказать, так сказать. Я не спрашивал, Минхо, разумеется, мне этого тоже не говорил. Но он рассказал, что эта очень давняя история, эта Папка существует, пожалуй, аж со временем первого поколения, плюс у нее есть несколько вариантов. Есть попроще с айдолами из маленьких агентств, которые практически никому не известны. А есть для випов, где есть даже достаточно известные айдолы.

– То есть, это достаточно продолжительная история, о которой все знают, но ее все еще не накрыли? – уточнил Минсок.

Дан кивнул:

– Да. Вполне вероятно, что клиенты слишком влиятельны, чтобы этот бизнес можно было прикрыть банальным заявлением в полицию. Минхо заставил меня пообещать, что я в это дело лезть не буду. И еще – никто из Person в этой папке не появляется. Это…

– Принципиальная позиция дяди, – закончил за него Джинхо.

– По небольшой оговорке я понял, что на заре карьеры нашего сонбэнима пытались склонить к тому, чтобы он стал частью этой системы. Предложение ему, мягко говоря, не понравилось, – пояснил Дан. – Поэтому все попытки затащить айдолов из агентства в эту систему встречают сильное сопротивление.

Минсок внезапно облегченно откинулся на спинку дивана.

– Ты чего? – удивился Юджин.

– Я понимаю, что вас волнует эта история в принципе, но у меня чуть сердце не остановилось сейчас – Миён-то тоже айдол, а такого будущего своей сестре я точно не хочу.

Дан, чтобы еще больше успокоить Минсока, рассказал то, что ему уже известно. Что сам процесс вхождения в эту систему будет обставлен достаточно мягко. Обычно предлагают быстрые деньги, помощь в продвижении карьеры, журнальные съемки, рекламные контракты – в общем, заманивают конфеткой. Потом держат уже шантажом. В Корее проституция может сулить реальный тюремный срок и именно этим пугают тех, кто хочет выйти из системы – дескать, есть доказательства, ты по любому сядешь. Или другой вариант вербовки – сразу угрозы, если есть, чем угрожать. Плюс есть некоторое количество людей, которые, несмотря ни на что, сами не против так подзаработать, либо те, кото рассматривает эскорт как профессию.

О чем он не рассказал, так это о том, что знает одного «рекрутера». Не хотел втягивать в это парней. Сейчас для них это просто неприятная история о грязи внутри индустрии. До тех пор, пока это не касается тебя напрямую, максимум, что ты чувствуешь – брезгливость.

– Не думаю, что те, кто собирается спать за деньги, становятся айдолами, – уверенно сказал Юджин. – Что? Ну сами подумайте – зачем тратить время на тренировки и голодовки, если можно без этого тянуть бабки из богатых мужиков, просто занимаясь эскортом? Так что лично мне кажется, что большая часть людей в этой… системе не хотят в ней находиться.

– Ладно, – тряхнул головой Дан. – В любом случае, сделать мы с этим ничего не можем. Раз даже Минхо с Канджи предпочли откупиться, а не в суд подавать, значит, там все очень серьезно. Просто теперь будете знать, о каких Папках говорят некоторые ваши знакомые.

Внезапно Минсок захихикал.

– Что? – удивился Дан.

– Просто… я тут понял, что тот придурок с рыжими волосами имел в виду, когда говорил, что мы можем себе позволить девочек подороже. Думал, что у нас есть доступ к папке для вип-клиентов.

– Учитывая, с кем вы трое встречаетесь, у вас супер-вип, – хихикнул Инсон. – Абсолютный эксклюзив.

– У этих двоих еще и оплата не банковской картой, а нервами, – Юджин указал поочередно на Дана и Минсока.

Они переглянулись и синхронно закатили глаза: на тему требовательности Арин и Наны парни подшучивали достаточно часто. Инсон – с легкой долей зависти, Юджин – пренебрежительно, ведь Суа, его практически официальная, пусть и тайная, девушка, мозг особо не выносит.

– Все, поговорили, можно и спать! – Минсок хлопнул в ладоши и поднялся с дивана.

– Смотрит, как не любит обсуждать свои отношения – мигом в комнату сбежал.

Дан, тихо посмеиваясь, тоже поспешно ретировался. Для него на сегодня достаточно откровений.

Глава 34
Чувства на замок

До конца 2018 года оставалось совсем мало времени и в последние выходные уходящего года Дан повез Арин развеяться. В Корее очень популярен отдых в домиках-кемпингах, а еще в них очень удобно спрятаться… особенно в декабре.

Это считается отелем, но скорее что-то вроде зоны отдыха – коттеджи раскиданы на достаточно большой территории, вокруг только лес. Несмотря на единение с природой, у домиков все же есть заборы, чтобы гуляющие по лесу не нарушали отдых других постояльцев. Сонхи сняла такой «номер» для Дана на субботу и воскресенье, она же собрала ему еды с собой.

Но поехал он все же на своей машине. Так как пользовался автомобилем он редко, а его Porsche имел самый распространенный цвет, фанаты еще не успели вычислить корейские номера. Арин приехала к нему на такси, в смешной розовой балаклаве и голубой искусственной шубе. Узнать в этом ярком недоразумении айдола было просто невозможно. Такая вот необычная маскировка – отвлечение цветом.

– Жаль, что холодно, – печально вздохнула она, – Я никогда не ездила в машине с откидным верхом.

От города до отеля больше часа езды. Дан заехал в кафе, взял им с собой кофе, а Арин распаковала пачку мармеладок. Настроение было приподнятым у обоих. На улице холодно, ночью даже выпало немного снега, но утром яркое солнце растопило лед. Они подпевали песням по радио (своим – с особым энтузиазмом), пили сладкий кофе и просто наслаждались хорошим днем.

От въезда на территорию отеля до коттеджа вела дорога, покрытая гравием, машину можно загнать в гараж.

– Как просторно! – восхитилась Арин, заходя в дом.

Дан поставил сумку с едой на кухонную стойку и тоже подошел ближе к панорамным окнам. Маленькие домики с нормальным уровнем приватности не сдаются. В этом две спальни и это минимум для коттеджа с гаражом и собственной огороженной территорией. Панорамные окна только с одной стороны дома, смотрят на лес. Большая кухня, камин в гостевой зоне, от задней двери домика идут деревянные мостки к зоне барбекю и бассейну с подогревом под прозрачной крышей. Пожалуй, стоит потом снять такой же и для отдыха с парнями… только побольше, хотя бы на три спальни.

Но долго думать об этом он не смог – Арин напомнила о себе объятиями и поцелуем… собственно, свой отдых они начали в спальне. В лес гулять так и не пошли, преимущественно болтали, ели и занимались сексом. Можно сказать – отдохнули от работы.

После обеда в воскресенье вернулись в Сеул, у одного из кафе Арин пересела в такси и уже сама поехала домой. Не свидание, а шпионский роман.

Зайдя в общежитие, Дан застал Минсока и Инсона в гостиной, они рубились в какую-то игрушку.

– Как отдохнул? – спросил Минсок, положив джойстик на стол.

– Нормально, – ответил Дан.

Пальто повесил в шкаф в прихожей, а сумку оставил на полу – потом в комнату унесет. Остановился у панели умного дома и немного поднял температуру.

– Нормально? – уточнил Минсок, – Вы с Арин поссорились, что ли?

Инсон тоже отложил джойстик и ушел на кухню – включил чайник и вернулся. Дан плюхнулся в свое любимое кресло.

– Нет, мы не ссорились, – ответил он.

– Тогда в чем дело? – недоумевал Минсок.

Дан задумался на секунду, прежде чем отвечать. Но… с кем, как не с друзьями, делиться такой ерундой:

– Вообще-то, я хотел влюбиться, – вздохнул он.

Инсон прыснул со смеху, а Минсок, улыбаясь, поинтересовался:

– Я так понимаю, не получилось?

Дан печально покачал головой. То, что он испытывал к Эшли, тоже сложно было назвать влюбленностью. Она ему нравилась, но какой-то бури эмоций не было. Но с Арин… наверное, Дан ожидал, что его чувства будут как в прошлой жизни – то же потрясающее внутреннее ощущение, будто горы готов свернуть ради человека. А тут самое частое желание – сексуальное.

– И ты огорчен этим фактом? – снова уточнил Минсок.

– Не так, чтобы сильно печален, но немного разочарован. Я-то надеялся почувствовать что-то необычное, вдохновиться…

Инсон рассмеялся:

– Я тебя обожаю! Все люди: «Любовь – это болезнь, она ставит на колени, хотел бы я не влюбляться». И Дан такой: «Как это включается? Мне для работы надо».

Минсок тоже расхохотался, а Дан недовольно цокнул на них.

На самом деле, проблема даже не в ожиданиях, а, скорее, в том, что он хотел воскресить то, что было в прошлой жизни. Кажется, так это не работает. Может, он вообще не может так сильно влюбляться? Говорят, что с возрастом человек перестает испытывать те же чувства, что и в юности. Дану казалось, что, раз тело у него молодое, то и реакции должны быть, как у восемнадцатилетнего. Но, кажется, за влюбленность отвечает жизненный опыт.

– И что, расстанешься с Арин? – уточнил Инсон.

Дан виновато улыбнулся:

– Нет, – признался он. – По крайней мере, пока.

– Может, тебе просто нужно больше времени, – резонно заметил Инсон.

– Может, – согласился Дан. – Так что, Соник, с кем ты будешь Новый Год справлять – со мной, или с Минсоком?

Тему перевел специально – не хотел больше об этом говорить.

– Наверное, все же с Минсоком, – признался Инсон. – Миён будет тоже, уже веселее.

Дан с улыбкой кивнул. Завтра Минсок отснимет эпизод шоу и поедет к маме, в деревню. Парни все разъехались по семьям уже сейчас, а Инсон в Сеуле один. Вообще, он мог выбирать из пяти мест. Но к Юджину, кажется, не захотел ехать, потому что он и так у него часто бывает. К Хэвону – стеснять большую семью в небольшой квартире. К Джинхо… встречать Новый год в компании Ким Минхо – это слишком экстремально. Остаются Дан и Минсок. Но с Минсоком ему действительно будет веселее. Хотя бы из-за постоянного ток-шоу «Брат и сестра Шин».

[*Так, как у нас, в Корее Новый Год не отмечают, но это и не совсем будний день. Обычно в Корее стараются встретить первый день года с кем-то: семьей, партнером, друзьями, лишь бы не в одиночестве. Влюбленные могут снимать номер в гостинице, молодежь ходит тусоваться в клубы, семейные люди собираются дома на праздничный ужин за просмотром телевизора, могут быть корпоративы и просто аренда столиков в ресторане для друзей-одиночек. Те, кто встречает Новый Год дома, с семьей, могут даже полуночи не дождаться – спать лягут. В клубах и ресторанах гуляют дольше. На Восточный Новый Год есть традиция встречать первый рассвет, многие переносят ее и на встречу календарного Нового года. Тогда либо гуляют до утра (редко, но возможно), либо заводят будильник на время рассвета. Или спят дальше, это необязательная традиция)). Поэтому то, как Дан с семьей справляет последний день уходящего года – это частный случай.*]

С утра Дан немного поработал в студии – писал одну песню, которая уже не войдет в альбом, но хотелось добавить ее на выступление Коачеллы. После обеда сам заехал в кулинарию за тортиком. Вообще, клубничный торт Фрезье в странах Азии воспринимают как часть Рождества. Но Дан на Рождество работал, поэтому решил купить его сейчас.

Он потихоньку привыкал сам водить машину. Сейчас, вне постоянного расписания, это не так уж и сложно. Просто хотелось немного… самостоятельности, пожалуй, а то вечно везде катается с Сонхи.

Бабушка еще что-то делала на кухне, а тетя сидела на диване с Ким Джиёном. Когда Дан открыл входную дверь, они отшатнулись друг от друга, тетя смущенно побежала его встречать. Будто подростков за поцелуем застукал. Даже немного завидно стало: тетя вот влюбилась, а ему… для работы надо, а не получилось. Последняя мысль немного развеселила. Разумеется, он понимал, что чувства – это не то, что включается по твоему желанию. Да и не так уж ему это нужно.

Бабушка любит готовить. Обычно она предпочитает исключительно корейскую кухню, но в этот раз Дан с удивлением увидел на столе мясо по-веллингтонски и картофельное пюре.

– Ух ты! – восхитился он. – Спасибо, совсем, как дома…

– Для тебя старалась, – тепло улыбнулась бабушка.

И поставила на стол еще и тарелку с рисом – картофель она так и не полюбила. Джиён тоже на картошку косился с подозрением. В Корее и фри-то не популярна, это мама Дана любит готовить блюда английской и французских кухонь.

Тетя включила телевизор и переключилась на канал MBS.

– Ты серьезно? – возмутился Дан.

Тетя расхохоталась:

– Я смотрю MBS Gayo Daejeon каждый год. То, что тебе неловко смотреть на себя по телевизору, – это твои проблемы.

– Тем более – я все ваши выступления смотрю, – весело добавила бабуля.

На самом деле, телевизор не особенно мешал. Они вчетвером говорили о крупных событиях уходящего года, ели, немного выпили вина. Выступления айдолов шли как-то фоном. Отвлекались только когда выступали Pop Heroes. Бабушка все время радостно покачивала головой и повторяла:

– Ну какие красавцы!

Внимательнее всего, впрочем, наблюдали за выступлением Минхо и Джинхо. Несмотря на то, что записывались они одними из первых, показывали их почти в самом конце

– Красивый мужчина, – вздохнула бабуля. – И почему не женат? Такой генофонд пропадает…

Дан с тетей тихо захихикали. Бабушка вообще очень сильно переживает из-за того, что в Корее падает рождаемость. Это ее излюбленная тема – если она и ругает молодежь, то исключительно за то, что они не заводят нормальные семьи, чтобы дети были.

После ужина еще немного поболтали. Преимущественно – о к-поп сцене. Дан рассказал историю про то, как они едва не подрались с другой группой (название на всякий случай опустил).

– И часто такое? – удивленно уточнил Джиён.

– Именно так – нет. Они просто из крупного агентства и считают, что за них любой скандал разрулят, – ответил Дан. – Но… большинство айдолов становились трейни где-то в тринадцать, а иногда и раньше. Их жизнь – это бесконечные отработки танцев. Узкий кругозор, малый жизненный опыт, ограниченный набор навыков. Кто-то старается стать лучше, занимается самообразованием, а кто-то… просто опускается до уровня орангутанга в зоопарке.

– Это грустно, на самом деле, – вздохнула тетя. – Если эти дети не смогли дебютировать, то они вряд ли смогут найти себе достойное место в жизни. Большинство не способно поступить в университет, многие даже обычные профессии осваивают с трудом.

– Какой процент дебютировавших по отношению к трейни? – с любопытством спросил Джиён.

Тетя задумалась, а после ответила:

– Смотря как считать. В крупных агентствах в течение года после отбора отсеивают не менее половины новых трейни, потом еще процентов двадцать. То есть, там дебютирует где-то тридцать процентов. Но многие из первой половины отсеянных сами понимают, что им это не подходит, возвращаются в школу и затем ведут нормальную жизнь. Но еще немало трейни ходят из агентства в агентство, пока не дебютируют в какой-нибудь маленькой компании, где руководство, в лучшем случае, обеспечивает своих артистов жильем и едой. То есть, они в прямом смысле работают за еду.

– И все равно, хуже всего тем, кто был трейни пять, семь, а то и десять лет, а после ему прямо говорят, что он уже не дебютирует, потому что старый. Такие реально в свои двадцать три года оказываются ни с чем: ни образования, ни карьеры, ни даже нормальных друзей, потому что все это время они общались только с другими трейни, – добавил Дан.

Джиён удивленно покачал головой, а бабуля уточнила:

– И куда они потом идут? Ну, эти великовозрастные детишки?

– Остаются в индустрии, – ответил Дан. – Кто-то становится менеджером айдолов, кто-то уходит в подтанцовку, у кого родители побогаче – получает профессию с сертификатом – визажисты, стилисты по прическам.

– Разве с сертификатом, без нормального образования, берут на работу? – удивилась бабушка.

– Их – берут, – пояснила тетя. – Чаще всего они заканчивают короткие курсы, а потом приходят работать в ту же компанию, откуда их выгнали. Как бы ни был жесток этот бизнес, руководство тоже понимает, что оно в ответе за этих детей и обычно дает им работу.

Дан криво усмехнулся:

– Именно поэтому стафф часто очень жесток с айдолами, они как будто мстят дебютировавшим за то, что эти айдолы смогли, а представители стаффа – нет.

Бабуля осуждающе покачала головой, но спрашивать больше ничего не стала.

– А у вас так же? – спросил Джиён. – Я имею в виду – в вашем агентстве.

Дан покачал головой:

– Нет. В Person стаффом редко работают бывшие трейни. Знаете, есть что-то вроде байки: все, кто продержался в Person год, точно дебютируют. В январе будет шоукейс, финальный отсев трейни. Оставят только тех, кто реально талантлив. Поэтому, даже если они не подойдут новой группе, эти парни и девушки либо найдут себя в другом агентстве, либо будут пристроены в индустрию на более творческую профессию. Актер, телеведущий, диджей на радио, могут озвучивать мультики или рекламные ролики. Некоторым, кто поумнее, предлагают подписать контракт на оплату университета по нужной агентству профессии. У агентств есть возможность договариваться о платном образовании без сдачи вступительных экзаменов, но только на узкий перечень профессий. Обычно это дизайнеры, маркетологи, продюсеры, образовательные направления музыкальных ВУЗов – то есть, для учителей вокала, например.

Джиён удивленно покачал головой:

– Так вот почему Person называют образцовым агентством… Тогда почему от государства больше получают АТА и КАС?

Дан печально улыбнулся:

– Потому что так в Person относятся не только к бывшим трейни. Руководство принципиально, что многим не нравится. Сдавать романы своих артистов, чтобы прикрыть скандал в правительстве, они не будут. Про что-то еще менее законное даже говорить не буду.

Джиён бросил на Дана быстрый взгляд, словно оценивал его, но тут же продолжил диалог, игнорируя последнюю фразу:

– И ты все равно предпочел быть айдолом?

Дан смущенно пожал плечами:

– Я был уверен, что смогу для себя все сделать в лучшем виде. Хотя с агентством мне, конечно, повезло.

Ближе к десяти вечера Джиён начал собираться домой, но бабуля остановила его:

– Ты собираешься провести первый день Нового года в пустой квартире? Оставайся.

Тот замялся на секунду, но бабуля уже встала из-за стола, и себе под нос пробурчала:

– Как будто кто-то верит, что вы в свои сорок лет просто об искусстве ночами разговариваете…

– Мам! – возмутилась тетя.

– Я сказала это вслух? Простите старую, – ехидно улыбнулась бабуля. – Но я не вижу ничего дурного в том, что Джиён переночует у тебя.

Дан проснулся рано. Может, потому что привык, а может, просто сегодня день такой, тревожный. По прошлой жизни он знал, что в кровати лежать не стоит, поэтому встал и пошел на кухню. На часах – половина пятого.

Тетя чай не пьет, как и многие корейцы, это Дан парней в группе приучил к нему, чтобы лучше спать и не так сильно отекать. Пока Дан жил с тетей, чай был постоянно на столе, они пили его вместе по вечерам. Теперь Дан с трудом нашел чай, который когда-то сам же и покупал.

Пока напиток настаивался, Дан задумался. Он в Корее уже год. Технически, конечно, год исполнился в августе, но там было дебютное продвижение, много новых впечатлений – не до подведения итогов. К тому же, с августа по декабрь произошло столько всего.

Дебютировали. Три их песни получили корейский PAK. «Warrior» продержалась почти неделю, «Impossible» и «Joint trip» – по нескольку дней. Четыре их песни были в Billboard Hot 100. Чаще всего – на низких позициях, но " Joint trip" достиг столь желанной первой строчки. Они забрали кучу десанов, даже считать неохота. Их номинировали на Грэмми. Они будут хэдлайнерами Коачелла.

Он появился на обложках тройки Vogue. Снялся для рекламы целого списка люксовых брендов. Подготовил несколько полноценных альбомов. А еще – это вышло недавно – попал в списки корейского и американского Forbes как один из самых молодых миллионеров.

Год был насыщенным, продуктивным, и… счастливым? Сложности, конечно, были, но они всегда есть. Но чаще Дан искренне наслаждался тем, что делает. И обществом тех, с кем он сейчас находится.

Все еще думая об этом, Дан налил себе чаю и достал из холодильника тортик. Ему сегодня на съемки не ехать, начнет день с приятного.

– Не спится? – раздался голос и Дан от неожиданности вздрогнул.

Джиён зашел на кухню, чем немного напугал Дана – он слишком сильно погрузился в свои мысли.

– Привычка ранних подъемов, – ответил Дан, – Айдолы часто встают еще ночью.

– У меня тоже привычка, – улыбнулся Джиён, садясь за стол.

– Чай? Тортик? – уточнил Дан.

– Спасибо, – кивнул Джиён.

Дан достал еще приборы, налил чай, положил кусок торта, все это время они оба молчали.

– Ты вчера вскользь упомянул одну тему, – осторожно начал Джиён, – Мне показалось, что ты знаешь больше.

– О чем вы? – удивился Дан.

Он не сразу понял, что имеет в виду Джиён.

– О неприглядной стороне шоу бизнеса.

Вроде бы тетина кухня, клубничный торт, китайский чай, но Джиён… выглядел как будто иначе. Все то военное, что прежде в нем едва просматривалось, сейчас отразилось в его мимике и жестах. У Дана даже холодок по спине пробежал: и с кем связалась его тетя? Неужели не могла выбрать какого-нибудь офисного клерка?

– Предположим, – осторожно ответил Дан.

– Еще при первом знакомстве с тобой подумал, что ты не похож на восемнадцатилетнего. Кажется, это индустрия отразилась на тебе, ты повзрослел гораздо быстрее своих ровесников… почему?

Дан опешил на мгновение. Потом понял, что тот имеет в виду: что нечто в этой индустрии его сломило, заставило быстро повзрослеть.

– Со мной не происходило ничего плохого, я крайне везучий парень, – признался Дан. – Просто я такой человек. Можете спросить тетю – про меня всегда говорили, что я взрослый не по годам.

Джиён кивнул, принимая его ответ.

– Но все же… что-то ты знаешь, – уверенно сказал он.

Дан тяжело вздохнул:

– Вы хотите добиться от меня откровенности, но сами говорите загадками. Спросите прямо, я не понимаю, чего вы от меня хотите.

Джиён отпил чаю, помолчал около минуты, а после спокойно заговорил:

– На самом деле мой отдел занимается расследованиями. Мы проверяем членов правительства и других высокопоставленных лиц. Когда я пришел на эту должность, стало понятно, что происходит нечто… странное, в чем замешаны многие политики. И это как-то связанно с агентствами развлечений – преимущественно АТА, КАС, в меньшей степени Ssag и нескольких других, поменьше.

Дан задумчиво закусил губу. Возможно, это его шанс. Технически, он ни в чем не замешан. То, что он может рассказать, не является тайной, он не клялся никому об этом не говорить. Риски минимальны. Но, возможно, именно с помощью Джиёна удастся как-то… если не уничтожить, то как минимум немного потрепать эту систему.

– Знаете о Папке? – спросил Дан.

– В общих чертах. Мы знаем, что она существует, получить не удалось.

– Это круговая порука, даже те, кто не замешан, вряд ли рискнут ее отдать, – признался Дан. – Я видел ее один раз. В нашем агентстве не поощряется… такой тип развлечения… да и продвижения тоже. В общем, наши к ней доступ не имеют.

– А кто имеет? – спросил Джиён.

– К вип-версии – точно не знаю. Обычную раздают парням-айдолам из более-менее успешных групп. Об этом не принято говорить, поэтому я даже не знаю, если ли она у кого-то из моих знакомых.

– Много в ней людей?

– Я не смог ее полностью пролистать. Навскидку – человек сто, может больше.

– Помнишь кого-то?

Дан немного растерянно посмотрел на Джиёна, а тот быстро пояснил:

– Нам нет смысла кого-то тащить в полицию за проституцию. Я спрашиваю, чтобы знать, к кому можно приставить наблюдение. На всех красивых мальчиков и девочек у нас сотрудников не хватит.

Дан снова задумался. Говорить? Или нет? Но, раз уж начал…

Он назвал тех троих, кого запомнил.

– Еще кое-что… Я знаю одного мужчину, который предлагал девушкам продвижение за некоторые услуги.

– То есть рекрутера?

– Возможно, но я с ним не знаком, поэтому точно сказать не могу. Ким Дукку, он является кем-то вроде координатора для агентств – помогает связаться со специалистами из разных областей. Благодаря этому часто бывает на вечеринках.

Джинён безошибочно повторил вслух все названные имена и род занятий.

– Спасибо, – кивнул он. – Возможно, это связано с нашим делом лишь косвенно, но может помочь.

После задумчиво покачал головой, словно соглашаясь с собственными мыслями, и наконец-то взял ложечку – чай они почти допили, а вот куски торта оставались нетронутыми.

– Простите, но я должен спросить, – решительно сказал Дан, – А вы с моей тетей…

– Нет, – прервал его Джиён, – Я даже не думал, что ты можешь быть связан с этим – другое агентство, к тому же американец. С Нари познакомился, когда получал расписание мероприятий, она ничем расследованию помочь не может. Просто она – потрясающая женщина.

Дан задумчиво кивнул, но легкое недоверие к Джиёну все же было. А еще страх. Правильно ли он сделал, что рассказал все? Что он знает о Джиёне? Что тот служил в спецназе. И что генерал. Все.

Остается только надеяться на то, что удача, сопутствующая ему в этой жизни, и в этот раз не подвела.