Текст книги "Сила жизни (CИ)"

Автор книги: Оксана Усенко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

Они уже присматривали, где на берегу речки будут ночевать, когда их, идущих вдоль небольшого леска, догнал мальчишка лет десяти и, серьезно так глядя, предупредил.

– За вами военные крадутся с оружием, вот-там перебежали за кустами.– он обернулся и указал рукой в сторону узкой полоски лесопосадки.

–Лана?– посмотрел на девушку Сергей. Он бы с радостью пошел «познакомиться» с этими ребятами, но она только улыбнулась и отрицательно качнула головой.

– Спасибо. – улыбнулась она мальчишке – Они ушли на территорию соседнего государства. Уже не вернуться, – произнесла Лана глядя на своего спутника.

– Как так? Ты ж говорила граница не пересекаема?– удивился мужчина.

– Да? Значит, я забыла уточнить – уйти по доброй воле можно, вернуться гораздо труднее,– Лана весело улыбнулась Сергею и мальчишке. Юля с любопытством начала вертеть головой, стараясь увидеть преследователей.

Мальчик подозрительно-неверяще посмотрел на нее.

– То есть они не смогут вернуться назад?

– Не смогут.

– Точно?

–Точно.

– Никогда?

– Этим путем я думаю никогда, а вообще все зависит от того, зачем они сюда хотят вернуться. Если, например, помочь детям – может вернуться, если воевать – нет.

– А… А если боевиков вытолкнуть туда? Они тоже не вернуться?– наморщил лоб задумчиво мальчишка.

– Не, лучше заманить – лукаво улыбнулась Душа.

– Хм... Это хорошо…– мальчик с серьезным видом кивнул и, неожиданно хитро улыбнувшись, шмыгнул в ближайшие кусты.

–Куда!– дернулся было Сергей, но мальчика уже и след простыл – там же могут быть растяжки, мины, все что угодно! Куда ж он? – он осуждающе посмотрел на Лану. – почему не остан6овила?

–Все чисто…– качнула она головой.

– Все равно… Нарвется ж малец…– покачал головой мужчина.– Так безрассудно бегать сейчас по зеленке…

–Нет, у него чистая душа и…Небольшая защита от неприятных неожиданностей. На пару лет хватит,– рассмеялась довольно Лана.

– Ты уже озаботилась? Когда успела?

– Он хотел нас предупредить… А успеть… На это не много времени нужно…

–А откуда ты вообще берешь энергию на постройку стены, организацию защиты – подала голос Юлия.

–Земля, страна, пущенное в расход оружие и оборудование…– пожала плечами Лана.

–Что значит земля?

–Земля делится силой со мной.

–Как?

– Спроси что-нибудь по проще – хмыкнул Сергей.– Четкие и внятные ответы явно не «конек» Ланы.

–Но все же?

– Сила идет отовсюду. От земли, от воды, от живой природы и неживой, от надежд людей… Я не знаю, как это объяснить. Я это просто чувствую… А знания, они иногда ко мне приходят, словно извне…

–Да уж… Почти все понятно.

–А я тебе говорил. О, а вон и невезунчики. Бодаются с границей. Впечатляет… Похоже они уже и про нас забыли…

Действительно несколько вооруженных человек в камуфляже пытались перейти открытое пространство позади них, однако это у них явно не получалось. Они недоуменно вертели головами, чертыхались, но идя строго перпендикулярно границу, оказывались снова на ее краю, с которого начали. Один с психом даже выстрелил в стену – пули послушно рассеялись на границе, вызвав приступ паники боевиком.

–Да, однозначно, о нас, похоже, реально уже забыли.– беспечно махнула рукой Юлия. Пошли устраиваться на ночлег.

–Хорошая мысль.

Сергей допивал чай, заваренный Юлией на вечернем привале, когда услышал шорох за спиной. Лана уже спала. Юлия сидела и задумчиво шевелила ветки в костре. Он обернулся и прислушался

– Белка,– не поворачивая головы, спокойно сказала Юля. Она у нас уже стащила два ореха, которые Лана по пути нашла.

–Да? Странно, что я не заметил.

–Ты много чего не замечаешь… Вы, мужчины, бываете такие слепые…

–Это ты о чем?

– Обо всем…

–Что опять к Лане ревновать решила? Ты же видишь, она не от мира сего. Да перед ней, даже если Аполлон стриптиз станцует, она мило улыбнется и пойдет дальше.

–Дурак ты Сережа… Ой дурак…– Юля встала и медленно приблизилась к Сергею, внимательн6о заглядывая в глаза. Сергей снова услышал шорох за спиной и, заподозрив неладное, попытался встать, но ноги его едва слушались.

–Ты… Что ты сделала? – он метнул взгляд на безмятежно спящую Лану. – Чай?

–Да что ж тебе не сидится-то, рыцарь чертов…– Юлия резко развернулась и со всего маху врезала ему по голове чем-то тяжелым. Сергей проваливаясь в темноту с сожалением подумал, что не ошибся на счет Юлии. Жена декабриста – это явно не ее призвание

§§§

Моложавый мужчина гипнотизировал телефон, ожидая звонка. Все было тщательно спланировано, учтены все известные странности. Донесения его человека были странны, но вполне вкладывались в общую картину. Странную девицу не могли убить, и вообще подойти к ней с оружием… А если без оружия? Если не убивать сначала? Найти выход на Юлию было большой удачей. Ей предложил крупную сумму за услугу. Сумму, с лихвой перекрывающую как степень риска от путешествия женщины по кишащей беспределом территории подконтрольной «молодой республики», так и все ее моральные принципы. И пусть эта деловая мадам, сначала что-то там рассказывала про страну и совесть, добавление нулей к гонорару вполне решило эти вопросы. Впрочем, ее можно понять, при всем патриотизме и нормальной, вроде, устроенности в жизни, никто не откажется иметь надежный финансовый тыл в воюющей стране, а лучше, вообще, для выезда в цивилизованную, мирную. Юлия согласилась, правда поставила условие, чтоб мужика, сопровождавшего заказанную девицу, оставили ей и живым. Это не было проблемой. Собственно, ему плевать было на ее мотивацию и на какого– то там неизвестного мужика. Главное было, подобраться поближе, собрать данные и устранить девицу. Устранить до того, как она перекрыла всю границу. Ведь большая часть зоны конфликта уже была перекрыта! Практически остановились поставки оружия. Нет – деньги, вещи, проезжали, как туда, так и обратно, но, как раз это, было не настолько важно. Важно, что всю технику, во избежание ее бессмысленного исчезновения, теперь приходилось отсылать по длинному и неудобному маршруту, там, где она еще проходила. Это уже увеличило затраты на поддержание военной кампании в разы, а если она всю границу боевых действий перекроет? А если, вообще, всю границу с этим государством? Ведь кроме зоны боевых действий в эту страну отправлялись огромные объёмы оружия для дестабилизации обстановки в самой стране, масса людей занимающаяся дискриминацией людей вернувшихся по ротации домой. Он даже представить боялся, что будет если граница перекроется… Ведь, кроме чисто материальных моментов, были и другие, и именно они были в разы страшней…

–Да, слушаю.– он ответил на звонок, едва ли не в течении первой секунды,– Как…?– он обессиленно опустился на кресло.– Почему?... Какой еще мальчик? Что за бред…

Положив телефон после двадцатиминутного разговора, он растерянно смотрел перед собой…

–Пацан… Какая ирония… Загубить всю операцию из-за какой-то безродной шпаны…

§§§

Лана резко проснулась от раскалённых капель попавших ей на лицо. Подняв голову, она увидела, как медленно оседает на нее мальчик, предупредивший их о преследовании. Оседает, зажав рукой страшную рану на горле… Перед ним стоит крупный мужчина с окровавленным ножом, за его спиной двое мужчин держат за руки Юлию, смотрящую на все с расширившимися от ужаса глазами. На то, чтоб все это заметить, у Ланы ушли доли секунды. Подхватив мальчишку, из которого стремительно убегали последние капли жизни, она направила всю доступную ей энергию на его восстановление. Мальчик дернулся от ее прикосновения, как от огромного электрического разряда, заставив невольно отшатнуться мужика перед ним. На Лану накатило знание…

Мальчишка не ушел, а продолжал следить за боевиками за границей, потешаясь над их бесплотными попытками вернуться, когда заметил вторую группу. Эти шли осторожно, не пересекая границу и явно чего-то ожидая. Он, обойдя их, побежал предупредить Лану и ее спутников. Но, не успел… Успел только заметить, как Юлия связывает бесчувственного Сергея, как спорит о чем-то с пришедшими вооруженными людьми. Как Юлию, почему-то бросившуюся на одного из пришедших мужчин, легко скручивают, чтоб не мешала. Как один из них осторожно подходит к Лане, как достает нож… Когда мальчишка понял, что странную девушку, строящую невидимую стену между ним и войной, вот-вот просто прирежут как кролика, он кинулся под нож. Он не думал… Просто не хотел, чтоб война продолжалась, не хотел потерять кроме отца и матери еще и бабушку, не хотел видеть каждый день, как его сестра ходит с опухшим от побоев сожителя-ополченца лицом… Не хотел всего этого… Мужчина с ножом, не ожидавший ничего подобного, просто не успел остановить движение отлично наточенного оружия… И теперь стоял, стараясь осознать, что же пошло не так…

Юля, встретившись взглядом с Ланой, опустила глаза,– но этого мгновения хватило, чтоб она почувствовала если не раскаяние, то сожаление. Значит все-таки Юля… Очнувшийся от потрясения и кинувшийся на нее мужчина, был распылен стеной. Боль… Боль, едва спасаемого мальчика, боль от жестокой смерти боевика… Лана со стоном опустилась на колени, осторожно отпуская на траву мальчика. Рана на шее уже затянулась, и теперь энергия шла на восстановление остальных тканей, восстановление кровопотери…

К ней, не смотря на смерть главного, кинулись остальные. Зачем…? Неужели не ясно чем это кончиться? Она не успевала их просто остановить… Не могла обезоружить того, кто сам себя считал оружием и собирался использовать. Еще двое мужчин с беззвучным криком начали рассыпаться… Боль снова захлестнула ее сплошной волной… Она не создана для смерти! Не для этого… Из глаз текли слезы, перед взглядом все плыло… Стараясь предотвратить глупость оставшихся членов группы, она попыталась дотянуться и распылить оружие… Послышались крики, она различила голос Юлии… Еще секунда, еще одна секунда, чтоб мальчик просто выжил… Только б Юлия не кинулась…

Юля не кинулась. Спустя несколько минут криков, в наступившей тишине Лана успела проморгаться и более-менее «навезти резкость». Перед ней сидела на земле, возле связанного по рукам и ногам Сергея, Юлия.

– А ему поможешь? Успеешь? – чуть слышно спросила она,– не поднимая головы.

– Яд?

– Да… Я не знала… Мне сказали снотворное… Он должен был просто заснуть… А у него нет пульса… Это ты должна была уже умереть…Почему? Почему ты жива?

– Не в первый раз… – произнесла странным отрешенным голосом Лана, осторожно подходя на все еще неуверенно держащих ее ногах, к Сергею. Прикоснулась… Умирает, но сердце еще можно запустить, и попытаться вывести яд… Стена неожиданно щедро поделилась энергией, заструившейся сквозь Лану как вода из плотины в неожиданно найденную тончайшую щель. Норовя снести саму Лану по пути…

Сергей пришел в себя от противного привкуса крови на губах и ощущения, что пропустил что-то важное.

–Юля! – он вскочил вспомнив про чай, и удивленно заморгал увидев перед собой медленно тлеющий костер, Лану и спящего на его спальном мешке мальчишку.– а где Юля? Она…

– Тише,– Лана поднесла палец к губам, показывая на мальчика,– пусть спит… Он сегодня нам всем спас жизнь.

–Он? Как?– Сергей озадаченно присел обратно на траву.

–Он позволил себя убить, защищая меня…

–А на вид вполне живой.

–Я еле успела… Впрочем, как и с тобой…

–А со мной что? Я хотел умереть от удара дубинкой? Странно, я думал, у меня черепушка крепче…

– Яд…

– Юля… Да уж, чаек знатный выдался… А я тебе говорил, что здесь расчет, просто не мог понять какой именно. А ты мне любовь-морковь.

– Одно, не исключает другое…

– В смысле – любовь не исключает смерти? Как-то не слишком оптимистично звучит. Блин, одна продажная баба и чуть три трупа не получили, включая детский.

– Она не продажная…

– Слушай, хорош ее защищать. Я ж уверен, она все это устроила не бескорыстно. И надеюсь, она попала в дальние и желательно очень холодные леса?

–Нет. Я ее отправила домой…

–Опять!? Ты что, вообще ничему не учишься? Она ж завтра снова вернется и еще какую-нибудь гадость устроит.

–Нет…

–Блин… Как же я ненавижу этот равнодушно уверенный тон. Ладно, хрен с ней. Что дальше?

–Ничего. Утром проведешь мальчика домой, и пойдем дальше.

– И все?

– И все… Сереж, давай завтра все… Я очень устала…

–Что, нелегкая работа вытаскивать всех подряд с того света?– Сергей присев возле Ланы, участливо заглянул ей в глаза. – А… Похоже не угадал… Загонять на тот свет?

–Да… Вот это действительно больно…

§§§

Поля, посадки, дороги, ставки, реки, снова поля, небольшие лесочки. Сергей вел и дальше ее по границе. Жизнерадостного мальчишку (и не скажешь, что он этой ночью почти умер), Сергей отвел к бабушке, не находящей себе полночи места. На радостях от того, что ей вернули внука, она нагрузила отбивающегося Сергея яблоками, орехами, помидорами и еще кучей провианта. И теперь он шел впереди, вполне довольный жизнью и периодически похрустывая то яблочком, то скорлупой ореха.

Запасы еды они пополняли в селах, через которые, проходили, воды и там и в родниках, которые словно ниоткуда, начинали бить под ногами Ланы. Лана не могла уйти с границы, так как стена шла точно за ней, выйди она из нее и образовался б разрыв в стене, и пусть его не видно, но со временем его могли найти, он мог расширится… А это грозило очередными поставками смерти.

Люди в очереди на границе у одного из контрольно– пропускных пунктов удивленно-подозрительно смотрели на девушку в зеленом платье и мужчину в камуфляже, которые вышли из небольшого лесочка и наискосок, игнорируя дороги, шли вдоль границы. Погнавшийся было за ними пограничник, выстрели пару раз в воздух из автомата, а потом просто махнул рукой и вернулся в помещение КПП

–Докладывает, наверное, о нарушителях границы,– кивнул Сергей на контрольно– пропускной пункт соседнего государства. Ща братва набежит нарушителей вязать.

–Мы же не нарушаем.

–Мы находимся в пограничной зоне, здесь свободно бродить только местным разрешается, разрешалось раньше. Сейчас даже и не знаю, как здесь. Видишь же, кто-то на нас реагирует, кто-то вообще сквозь пальцы смотрит. Им главное, чтоб в зоне видимости их границу не пересекали, а остальное – видимо контролируют другие. Кстати, а можно более подробно рассказать, по какому принципу работает барьер?– спросил, спустя некоторое время, Сергей, после того, как их преследователи вместе с КПП скрылись из виду.

– Точно уже не скажу…

– Как так?

– Я получаю знания данные странно, словно частями. Например, знаю, что стена сама фильтрует, что можно пропустить, а кто или что несет смерть…

–А если человек несет смерть и не знает об этом?

–Барьер знает…

– Как?

–Смерть имеет свойство ощущаться, как …Запах… Или отпечаток… Если что-то сделано для того, чтоб нести смерть, оно несет отпечаток смерти на себе. Патроны, ножи, танки, снаряды… Люди, которые однажды убили или готовы убивать несут на себе эту печать…

–Но ведь и я убивал…

–Знаю…

–Но я же пересекаю границу.

–Да. И это кстати странно.

–Почему?

–Потому, что это исключение. Непонятное. Да и ты знаешь, ты сам немного странный.

– Я? В смысле?

–Я не могу понять… Я тебя ощущаю как-то иначе, чем других…

–Да-а? Что значит иначе?

– Ты отличаешься от всех, встреченных нами. Но, я не могу понять почему. Просто… Просто смерть перед тобой отступает…

– Что-то не заметил…

– Ты еще жив, не смотря на то, что мог уже пару десятков раз на этой войне погибнуть. Ведь так?

– Возможно…

– Но ты жив…

– Я ж не один такой.

– Возможно, но я пока подобных, не встречала.

– Блин, ты меня прям заинтриговала!

– Я сама заинтригована.– улыбнулась Лана.– как только разберемся со стеной, начну разбирать тебя.

–На составляющие?

– Страшно?

–Жуть та еще,– рассмеялся ее собеседник, забираясь на какой-то крутой холм. С него открывался неожиданно замечательный вид. Лес, река, вьющаяся словно лента, сверкающая в солнечных лучах, зелено-золотистые леса вдалеке.

– Остановись, – попросила Лана Сергея на берегу реки, зачаровано смотря на темные воды.

–Да я и не спешу. Нам речку пересечь вообще-то нужно, а лодки я что-то поблизости и не вижу…

–Можно переплыть так.

– А что, ходить по воде ты не умеешь?

– Нет, а что должна?

– Было б неплохо… Эх… Нет, можно конечно и переплыть, но как-то глупо вымокать, на ночь глядя… Да и судя по карте, нам, если мы хотим четко по границе перемещаться, через эту реку придется еще не раз кататься. Граница идет вдоль, петляя и пересекая ее в самых неожиданных местах и так километров 50… А потом вдоль другой речушки… Лодка, однозначно, нужна… Мда…. Давай устроим привал здесь и ночлег? Может я пока придумаю где лодку раздобыть? Может пара агрессивных сепаров будет с лодченкой пробегать…

– Надеешься на везение?

– А почему нет?

– Хорошо.

Подойдя к самой воде и присев, Лана прикоснулась руками к опавшим листьям на неожиданно зеленом ковре травы… Уже осень… Плечи грело теплое солнышко, но она неожиданно осознала, что именно осеннее. Заглянула в темное, от падающих теней огромных ив на берегу, зеркало воды – молодая девушка с большими зелеными глазами, с длинной рыжей косой, в летнем платье с босыми ногами… Кто же она? Почему она иногда точно знает, что делать, а иногда теряется в простых ситуациях?... Что за жуткие сны ей сняться? И что ее гонит, толкает в спину, требуя спешить, спасать, ставить эту стену…? Чья же она Лана?... Откуда?

Здесь, у этой реки, война практически не ощущалась, природа здесь жила. Пахло водой и камышом, поздние голубые цветы цикория мягко сочетались с розовыми цветами, цветущими у самой кромки воды… Над головой летали и пели птицы, над водой – стрекозы и поздние бабочки..

– Лана, хвороста соберешь? – спросил Сергей, скидывая вещмешок на землю.

– Да, конечно. Лана коснулась пальцами воды, чтоб исчезло ее отражение, и, легко поднявшись, пошла помогать Сергею. Он, конечно, ловко управлялся со своими походными принадлежностями, доставая из вещмешка столько полезных и нужных вещей, что Лана только диву давалась, но, помощь лишней не будет. Вот у Юли отлично получалось организовывать место отдыха, устраивая вкуснейший ужин, едва ли, не на ровном месте… Но то была Юля… И про нее перед Сергеем лучше пока не заикаться, а то опять начнет рассказывать как он был прав и как все женщины коварны…

Вообще Лана частенько подшучивала над Сергеем, обвешанным, словно новогодняя елка всякими, карманами, мешками, приспособлениями. Сергей же, на ее шутки реагировал приблизительно так, как она на его советы «зачищать подчистую его страну от генетического мусора» – игнорировал. Вот и сейчас, целый день, таща на себе всю эту красоту, он ловко начал доставать все для организации ужина и ночлега. А пока Лана собирала хворост, успел даже скупаться в реке.

–Вот еще немного пройдем и окажемся у линии соприкосновения… Там уже наши будут…– произнес он, уже вытершись и разогревая консерву да нарезая оставшийся кусок батона.

– И чем это грозит?

–Да ничем особо… Я думаю… – Он задумчиво отложил нож… И почему-то решил изменить тему.– А знаешь, что лично для меня самое страшное на передовой?

–Что?

–Далеко не обстрелы, как ты, наверняка подумала..

–А что?– удивилась Лана, ожидавшая чего угодно, но не такого вопроса. Как-то Сергей особо не распространялся на тему «страшно»…

– Душ!

– Душ? Почему? – Лана с любопытством уставилась на него поверх кружки с чаем, ожидая какой-то каверзы. Тон был уж слишком явно, не трагический..

– Ага, душ… Ты вот представь. Ноябрь, дубарь уже приличный. В виде домика для приема банных процедур, криво сбитая будка из нестроганых досок, оббитая предприимчивыми солдатами кусками где-то раздобытой пленки. Разными как по форме, так и по цвету, местами с немаленькими щелями… Короче «баня» может довести до инфаркта, цивилизованных и не слишком закаленных морально людей, одним своим видом. Но это ж не все… В будке самодельная буржуйка, маленькая полочка и два гвоздика, ну и подвешенная у крыши пластиковая баклажка на 7 литров. Вот. Воду для «душа», греем на костре, параллельно растапливая буржуйку. Причем нужно угадать по времени, иначе либо «душевая» остынет, либо вода для купания, пока ты будешь растапливать буржуйку. И тогда все с начала, либо – прикидывайся моржом.

Короче, успел ты и воду нагреть и будку, но тут новые испытания для сноровки. Всю свою одежду нужно как-то разместить на двух гвоздиках и полочке, а одежда военного, на передовой, в ноябре, это простите, не футболка с шортами, и обувь – далеко не резиновые шлепанцы…

–Мда…– Лана поймала себя на том, что непроизвольно улыбается, представляя себе все это.

–Короче извратился, разместил, развесил все, сверху поместив то, что меньше мокнет от летящих брызг, и тут главное – у тебя максимум пол часа и 7 литров воды, чтоб скупаться с головы до ног и побриться! Иначе – все нужно начинать сначала. Ты знаешь, я никогда не думал, что 7-ми литров может хватить скупаться взрослому мужику… Оказалось – вполне! Еще и зубы почистить останется! Правда, бриться в таких условиях ну, вообще не удобно.

– Именно потому ты заросший, как моджахед?

– А ты попробуй вымыть бритву под напором воды, которая течет самотеком из дырочек в пластиковой крышке! – хмыкнул Сергей.

–Верю-верю…– рассмеялась, уже не сдерживаясь Лана.

–А потом наше руководство рассказывает, что армия практически полностью, вот-вот будет нормально обеспечена… Ага, особенно бытовыми условиями… Да за одно то, что ребята живут на передовой в средневековых условиях, им по ордену нужно выдать! Попробовал так бы пожить хоть один из них, что-то там рассказывающих депутатов…

–Хочешь сказать, ничего они не знают об этом?

–Если бы! Они знают, но им плевать, большей частью… А чтоб пойти добровольцем, проверить на своей шкуре все это…Они и мысли такой не допускают…

–Грустно…

–Еще как… Война не единственная наша проблема, хоть и самая страшная… Вот скоро подойдем впритык к линии разграничения. – сама все увидишь. И там будет уже не так тихо…– обрадовал девушку Сергей, нарезая хлеб и нанизывая его на прутики.

–Ты словно радуешься.

–Естественно. Это будет значить что, по крайней мере, самую дырявую часть границы мы перекрыли. Да и своих хочется ребят повидать, а то так надоели эти высокодуховные рожи, которые ты все надеешься перевоспитать… Хочу к людям…

–Но здесь тоже люди…

–Да, есть, иногда встречаются, как вымирающий вид, а в основном зомби-мутанты, готовые сдать самых родных людей в подвалы «республики» в надежде прикарманить машину, хату, деньги…

–И такое бывает?

–А то! У меня одна знакомая, мужа так сдала, чтоб под шумок квартиру прихватить, по которой они начали судиться еще до войны… Написала – пособник фашистов, агитирует в пользу врага, работает корректировщиком. Мужика прямо со смены под шахтой забрали…

–И что?

–И все…– Все, хватит о грустном, давай спать. Мне завтра еще лодку искать.

–Давай… Сереж…

–Что еще?

– А почему «Гуд»? Это значит хороший?

–Это ты о чем? – не понял вопрос мужчина.

–Ну, ты когда говорил, как тебя зовут, сказал «позывной «Гуд», и знакомые твои к тебе только так и обращаются... Но что значит это прозвище?

–А-а, ну ты вспомнила… Непредсказуемая женская логика… Гуд – это сокращенно от Гудини. Иллюзионист такой был, прикольный мужик, умудрялся выпутываться из любой ситуации. Зарабатывал на жизнь тем, что демонстрировал народу чудеса освобождения от веревок, цепей, кандалов, мешков, стен, всевозможных тюрем и крепостей…

–А ты здесь при чем?

–Та, это ребята придумали, за то, что часто находил выход из безвыходных, на первый взгляд, ситуаций.

–Хм… Интересно. И насколько часто ты такие выходы находил?

–Да так, по-мелочи, бывало. Я как-то не считал. Все спи. А то мы так с тобой всю ночь проговорим

…

Саша стоял, глядя на равнодушные лица своих вчерашних друзей и с каким-то отстраненным сожалением понимал, что это последние секунды его жизни. Щуплый, низкий (по плечо самому низкому в их отряде), с заросшей физиономией и побитой мордой, замерший перед направленным на него заряженным автоматом. Да, красавец он, наверное, сейчас писанный, ни в одной из множества драк его так качественно и со знанием дела не лупили… Даже менты в кутузке. Но здесь все бывшие зеки, все знают, как и куда нужно быть, чтоб и больно было и жив еще был, да в сознании. Правда и не судили никогда так оперативно, «по законам военного времени»…

А так все хорошо начиналось… Неплохие деньги за «постоять на блокпосту», отличные деньги за «службу своему народу», автомат, обещания лучшей жизни, признания героем… Война дала ему возможность почувствовать в конце концом себя человеком, а не быдлом, которое безнаказанно пинают все, кому не лень. Ему, которого с детства все гнобили, за маленький рост и неблагополучную семью… Вечный двоечник в школе, вечный посыльный в компаниях сверстников, вечный крайний, так как у родителей не было ни денег, ни связей вытаскивать его из переделок, в которые он регулярно попадал, а потом и из тюрьмы… Вечное отношение, как к человеку второго сорта, на всех работах – «бывший зек, кто тебе поверит!» Да, война дала ему возможность почувствовать себя нужным, важным, и видимо переборщила… Решил поиграть в благородство… Дебил… Ведь он же уже привык к вечной несправедливости жизни, он спокойно смотрел, и часто помогал «чистить» навороченные домишки, сбежавших от войны, местных обеспеченных жителей. Зная, что у тех, кто в мирное время нашел бабки на двухэтажный дом с гаражом, на две машины и кирпичным забором в человеческий рост, явно осталось бабло на жизнь, и за пределами дома. А он то здесь и сейчас, живет и воюет. И, значит, вполне имеет полное право брать все, что нужно для войны, тем более, что хозяева этих домов все равно сбежали, и им это имущество, скорей всего, вообще не понадобиться. Саня давно привык к тому, что на блокпосте они «чистили» всяких неблагонадежных от «запрещенных к вывозу ценностей». Он знал, что война прощает многое и спокойно к этому относился… Знал и полностью одобрял. И уважал командира, за силу, за крутой нрав… До сегодня… До того, как увидел, как он ведет в подвал заплаканную Лариску, Сашкину бывшую одноклассницу. Невысокая русоволосая женщина в потертых джинсах и серенькой курточке вызвала у него сразу смутное беспокойство, а уж когда она повернулась, что то в говоря ведущему ее мужику, и он рассмотрел такие знакомые огромные перепуганные серые глаза… Он помнил эти глаза со школьной скамьи… И знал, как и все знали, чем ей светит подвал… Не она первая, не она последняя. Но, бл…, чужие, незнакомые бабы – это одно, легко поверить, что они шпионки, наводчицы и т.д.. Но Лариса… Она – единственная в школе, кто относился к нему, как к человеку, а не как мелкой шпане, недостойной взгляда, она – единственная, помогала ему советом и моральной поддержкой, когда он, вышедший из-за решетки, ныкался в поисках работы и пытался доказать, что он – тоже человек. Она единственная, кто не бросал трубку, когда он звонил. А ведь были времена когда, он обиженный придурок-подросток, поставил ей фингал, за то, что она ему понравилась, но не заметила этого (да, глупо, но, что было то было) … И ведь не сдала директору, хотя имела полное право. Как не сдала, потом, на работе, когда они вместе работали на току в селе, и он, с бодуна, чуть не угробил погрузчик… Она не предавала… С ней так нельзя… С кем угодно, но не с ней… Иначе зачем все это? Если хороших людей отдавать на растерзание… Саня, сломя голову, кинулся наперерез командиру, попытался уговорить, защитить… Наивный вспыльчивый дурак… Нет, то что он дурак, ему часто по жизни говорили, начиная от матери и заканчивая мужиками на зоне… Но, чтоб идти наперекор командиру, да еще и зачем-то махать кулаками… Да, дурак… Но, как оказывается, приятно чувствовать себя реально защитником, а не просто дураком с автоматом… Было приятно… Грохот выстрела совпал с пронзившей тело болью… Мир замер… Так странно… Он никогда не думал, что причиной его смерти станет тайная школьная любовь… Хорошо хоть, что Лариску таки отпустили… Не до какой-то бабы, когда боец бьет морду командиру

…

Лана проснулась привычным рывком, все еще чувствуя, как неприкаянная душа покидает падающее на осенние листья тело… На востоке привычно алела полоска рассвета. Господи, когда ж это кончиться? Каждая ночь приносила ей знание о новой смерти. Сколько же их было и будет? И откуда она о них знает… Они приходят к ней как… Как напутствие, как просьба, как надежда? Но на что? На стену? На возмездие? Зачем?

§§§

– Не, ты только послушай, что они пишут!– веселился Сергей, читая по пути новости, с удачно подзаряженного в одном из населенных пунктов, телефона. «Преступная власть применила новейшие разработки и устроила настоящий геноцид молодым республикам. По неизученным пока причинам, гуманитарный груз не может пересечь границу. Люди брошены на произвол судьбы и лишены возможности получить самое необходимое...» – Естественно, самое необходимое не могут получить. Бедные, мирные жители, как же они проживут без снарядов, эшелонов с танками и других «жизненно необходимых грузов».– Сергей, продолживший изучать новостную ленту, сообщил Лане, что у боевиков, и не только у них, уже началась форменная истерика. Разведгруппы и координаторы на территорию соседнего государства уходили, а вернуться не могли, техника не поступала, боеприпасы катастрофически заканчивались. Прекратились показательно – бессмысленные обстрелы городов, как с территории соседей (снаряды просто не долетали) так и на территории военных действий – боеприпасы начали беречь. Вооруженные силы боевиков начали таять, как снег по весне, а руководство соседней страны – истерить по полной. Новости пестрели обвинениями и невероятными предположениями. Людей через границу на пропускных пунктах соседнего государства попросту перестали пускать, рассказывая, то про неизвестное смертельное облучение, то про инфекции, то про бактериологическое оружие... Находились даже свидетели...

–Да уж... Соседнее государство и правда, странно смотрит на ситуацию,– кивнула Лана, точно зная, что и крупы и лекарства и просто мирные люди границу точно могут пересечь.

–А вот любопытно, эта ж часть границы находится под контролем ополченцев, так почему ж снова виноваты мы? Не, но в данном случае и, правда, мы постарались, но формулировка "преступная власть" как-то двояко звучит в таком контексте, тебе не кажется?

– Возможно, но это не сравнится со свидетельницей, у которой после пересечения границы выпали все волосы и зубы, – улыбнулась Лана, находясь под впечатлением от просмотра маленького видео ролика в интернете, который ей показал Сергей. – она так убедительно рассказывала о своих страданиях... Как можно так врать?

–Запросто. До этого она была "шахтерской матерью", потом "местной жительницей" в нескольких городах одновременно, а до этого рассказывала на их телевидении о распятом фашистами сыне.