355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Оксана Гринберга » Невеста для ректора (СИ) » Текст книги (страница 7)
Невеста для ректора (СИ)
  • Текст добавлен: 1 января 2021, 17:30

Текст книги "Невеста для ректора (СИ)"


Автор книги: Оксана Гринберга



сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Именно тогда словно из ниоткуда в голову полезли воспоминания о том, как однажды в детстве я тоже спасла чью-то жизнь. Вытащила кого-то из морских волн – кажется, в тот день был шторм… После чего приложила руки к ее – нет же, это все-таки был парень! – к его груди и несколько раз нажала. Затем прикоснулась своими губами к его, вдыхая воздух в легкие и заставляя их работать.

И я сделала то же самое, но уже с маленькой Греттой.

Дыши, шептала ей. Дыши, прошу, умоляю тебя!..

И тут же взмолилась богине Вересте, прося у Нее о милости и чтобы Она не забирала…

Внезапно – словно меня услышали там, наверху! – девочка закашляла и принялась выплевывать воду. Открыла глаза, разревелась, попыталась встать, и я ее подняла. Прижала к себе, обняла, согревая в своих мокрых объятиях.

– Все хорошо, – твердила ей, поглаживая плачущую Гретту по спине. – Все, уже все закончилось… Все, малышка!.. Видишь, твой папа пришел и разогнал всех монстров.

Наконец, она перестала плакать и трястись.

– Папочка!.. – из ее груди вырвался вздох.

Оказалось, Берк Гамильтон тоже стоял рядом с нами на мостике и смотрел на меня странными глазами.

– Наверное, у вас есть ко мне много вопросов, – сказала ему после того, как отпустила его дочь и он поднял ее на руки. Прижал к себе, и она уткнулась личиком ему в плечо. Потому что на его месте у меня тоже были бы к себе… гм… вопросы. – Не знаю, как здесь оказалась Гретта, но я пришла сюда потому, что получила еще одну записку. Я сейчас вам ее покажу.

Полезла за пазуху и вытянула оттуда злосчастный свиток – насквозь промокший, с расплывшимися чернилами, порядком пострадавший от борьбы с монстрами Призрачного Пруда.

Пожала плечами, – похоже, все-таки не покажу, – и бросила его в воду. Понимала, что ничего уже не сделать – от текста мало что осталось, к тому же послание впитало в себя отголоски магической битвы, и личность отправителя уже не определить.

Выходит, и третья записка уничтожена, и это было очень, очень печально!..

Тут налетел порыв осеннего ветра. Продул меня насквозь, и я внезапно поняла, насколько сильно замерзла и бесконечно устала. Устала от всего – и от того, что кто-то заставляет меня бегать по всей Академии, куда его душа положит. И еще от того, что Берк Гамильтон нисколько мне не верит. Смотрит на меня непроницаемым взглядом, хотя я только что…

Можно сказать, я только что спасла его дочь.

– Значит, очередная записка, – произнес он, но я так и не поняла, была ли это насмешка или же он просто констатировал факт.

– Да, записка! – сказала ему, стараясь не стучать зубами и не слишком сильно пялиться на то, как текли капли воды по его спокойному, красивому лицу. – Та самая, которой больше нет. Я понимаю, что вы вправе мне не верить, лорд Гамильтон, потому что доказательств у меня опять никаких. Простите, не догадалась сперва вытащить свиток и только потом нырять за вашей дочерью!.. Но именно эта записка вынудила меня прийти в Темный Конец, где я и увидела Гретту.

– Мне вполне хватило доказательств вашей смелости, – произнес он, и я застыла с раскрытым ртом.

Тут он отвлекся, потому что из воды вылез наш декан и принялся вынимать водоросли из длинных светлых волос. Кашлянув, подошел к нам и намекнул, что не помешало бы поскорее отсюда убраться. Потому что вода продолжала бурлить и к мостику явно приближалась новая стая голодных обитателей Некромантского Пруда.

Берк Гамильтон, удерживая Гретту одной рукой, распахнул портал, сказав мне, чтобы я шла первой. Послушалась. Шагнула в синее кольцо и моментально оказалась на дорожке возле загонов для магических существ.

Впрочем, декан Ноук с нами не пошел. Заявил Берку Гамильтону, что поставит защитные заклинания, после чего проверит, не разбежалось ли по территории Академии беспокойное хозяйство деканессы Пейтон.

– Гретта, зачем ты пошла на Некромантский Пруд? – спросил ректор у своей дочери. Поставил ее на дорожку, но девочка тут же вцепилась ему в руку. Да так сильно, что я увидела, как побелели костяшки ее маленьких пальчиков, и он снова взял ее на руки. – Мы много раз с тобой говорили, что в Темный Конец ходить не только запрещено, но и крайне опасно.

– Мисс Мэри… Мисс Мери снова заплела мне бантики, – всхлипнула Гретта. – Я сказала ей, что они мне жмут, но она не захотела ничего слышать. И что я все вру, и она меня за это накажет. Заперла в своей комнате, и тогда… Тогда я сбежала! Мне было очень грустно, и я отправилась искать лебедей. Вчера на том пруду в Светлом Конце их не было, а на этом они были… Но они оказались черными и чуть было меня не съели! – Девочка снова всхлипнула, а ее отец посуровел еще сильнее. – Ты теперь тоже меня накажешь, папочка?!

Не выдержав, я все же решила вмешаться.

– Н-наказать н-надо гувернантку, – заявила лорду Гамильтону. – А еще л-лучше… А еще л-лучше взять и… И ее ув-волить!

Думала, что мой голос прозвучит уверенно, но вместо этого я почему-то с трудом шевелила языком. Тут налетел новый холодный порыв, и я поняла, что замерзла до такой степени, что даже не могу накинуть на себя защитное заклинание, чтобы, по крайней мере, уберечься от ветра.

Шевелиться не осталось никаких сил. Так я и стояла, вяло размышляя о том, умру ли я от переохлаждения или все-таки нет. Но если умру, то в хорошей компании – рядом с лордом Гамильтоном, на которого даже в мокром виде оказалось крайне приятно посмотреть.

Очнулась.

– Ей же х-холодно! – сказала я лорду Гамильтону. Какие же мы… глупые взрослые! – Г-Гретта может простудиться, – с трудом, но все-таки выговорила длинное слово.

Кивнув, он накинул на дочь согревающее заклинание.

– Наказывать надо того, кто это сделал, – заявил мне. – На Гретте чувствуются следы заклинания подчинения. Пусть затертые, но их осталось достаточно. Она пришла на Некромантский Пруд не по своей воле.

На это я с трудом, но все же покачала головой, чувствуя, как скрипят замерзшие суставы шеи. Если он думает, что я к этому причастна… Что я могла причинить вред его дочери…

Но он так не думал.

Еще раз поблагодарил меня за смелость и самоотверженность, после чего заявил, что заклинание явно навел кто-то из некромантов – он ощущает присутствие Темной магии и обязательно выяснит, кто это сделал.

Затем окинул меня взглядом с ног до головы, почему-то зацепившись на облепленной мокрой туникой груди и бедрах – и от этого мне в момент стало горячо, даже жарко. После заявил, что мне стоит сейчас же вернуться в комнату и переодеться в сухое, чтобы не простудиться. Ветер холодный, сентябрьский, поэтому он откроет мне портал.

Вместо этого накинул на меня такой же согревающий кокон, как и на Гретту. Но портал открывать не спешил. Стоял, продолжая меня разглядывать. Так, словно до этого и не видел.

Вот и я тоже… стояла и смотрела.

И даже маленькая Гретта перестала трястись и уставилась на своего отца с явным интересом.

– С-спасибо! – очнувшись, сказала я. – Но ч-что мне д-делать с-с записками? – зубы стучали совсем не к времени. – Что, если мне с-с-снова… ее подкинут?

– Если получите еще одну записку, сразу же направляйтесь с ней ко мне, – заявил лорд Гамильтон.

Хотела ему сказать, что, по-видимому, отправитель как раз этого и добивался, чтобы я сразу же отправлялась к нему, и у меня нет никаких идей, зачем кому-либо это понадобилось.

Но не сказала, потому что заговорила Гретта.

– Папочка, – и голос у нее был сладкий-сладкий, словно девочка что-то задумала, – а можно Джой меня навестит?

– Джой? – переспросил он, взглянув на меня удивленно.

– Джой, – покивала Гретта. Затем добавила многозначительно: – Ее так зовут, папочка, если ты вдруг не знал!

– Меня так зовут… друзья, – запнувшись, пояснила ему.

Зубы почему-то больше не стучали.

– Мы друзья, – с важным видом заявила Гретта, – и я хочу пригласить Джой к нам на чай. Как друга, папочка!

– Да, мы друзья, – отозвалась я, чувствуя, как согреваюсь, и непонятно, что помогло мне больше – то ли магия, то ли взгляд Берка Гамильтона. – Поэтому… Могла бы я навестить Гретту, но так, чтобы вам не мешать?

Я ни в коем случае не собиралась присутствовать на их семейном обеде или ужине – эта мысль вызывала у меня суеверный ужас.

– Можно Джой придет к нам завтра? – продолжала гнуть свою линию Гретта. – У меня здесь совсем нет друзей! – девочка тяжело вздохнула, посмотрев на своего отца жалобным взглядом. – А ты за мной присмотришь… За мной и за Джой, а мисс Мэри мы уволим, потому что она нам не нужна, – и ее голос снова прозвучал сладко-сладко.

– Насчет мисс Мэри мы поговорим с тобой позже, – заявил ее суровый отец. – Что же касается Джой…

Ректор уставился на меня непроницаемым взглядом, и я подумала, что сейчас он откажет. Заявит Гретте, что с нее хватит и гувернантки – такой, как есть, – а мне – чтобы я не занималась ерундой и прекратила его преследовать, хотя я нисколько не собиралась. Всего лишь думала навестить одинокую маленькую девочку, у которой здесь совсем нет друзей.

– Боюсь, на этой неделе у твоей Джой будет очень много дел, – наконец, произнес лорд Гамильтон. – Но если у нее все же найдется свободное время, то, конечно, она может тебя навестить.

– Папочка, а почему у Джой будет очень много дел? – поинтересовалась Гретта. Выглядела девочка обрадованной.

На это Берк Гамильтон ей не ответил. Снова посмотрел на меня и… впервые за все это время улыбнулся. И мое сердце забилось в разы быстрее, разгоняя по венам кровь.

Нет, смерть от переохлаждения мне больше не грозила, как раз наоборот.

Судя по всему, пусть на доске возле деканата еще не появился список с именами прошедших отборочное испытание, я только что получила неофициальное подтверждение тому, что меня взяли в команду Академии Эйлирена.

И еще официальное разрешение навестить Гретту Гамильтон.

Глава 7

Следующим утром, стоило мне разлепить глаза, как Лиззи тут же торжественно объявила, что купание в Призрачном Пруду явно пошло мне на пользу. Спала я хорошо, не ворочалась и не вскрикивала, поэтому она тоже выспалась.

На это я пожала плечами – надо же, как странно! – потому что мне снова всю ночь снилось бесконечное падение в черные дыры. Только на этот раз меня больше не обуревал липкий ужас. Падала и падала – что из этого! – и, странным образом, тоже чувствовала себя вполне отдохнувшей.

Впрочем, Лиззи моментально нашла повод для нового недовольства. Заявила мне, что кавалеры у меня подобрались какие-то не слишком серьезные, потому что под нашей дверью этим утром не оказалось ни цветов, ни конфет, ни записок.

Вернее, отсутствие конфет огорчило подругу больше всего.

А вот Алекс, когда ее добивался, заявила она, оборвал все клумбы мистера Гиггенса, за что был многократно им гоним и проклят. И даже покушался на собственность столовой – чем-то подкупил поваров и постоянно носил ей сдобные булочки и свежеиспеченные вафли.

Хорошее же было время!..

– Зато когда от тебя добился, покушаться на клумбы перестал, – усмехнулась я, за что тут же получила подушкой по голове.

Впрочем, Лиззи была права, последние кавалеры мне попались так себе. Эрик выпал из «бальной» гонки, потому что немного сошел с ума, а Стенли Виммер, подозреваю, полностью уверовал в свою победу и решил, что обойдется без всяких там конфет с букетами. Я и так с ним пойду, потому что отправляться на бал мне было больше не с кем. Всем остальным, кто за мной таскался, я давно уже отказала, и они нашли себе пары.

Но Виммер ничего не знал о Томасе, сегодняшнего приезда которого я ждала с замиранием сердца.

Помню, как получила его первое письмо…

В то время я как раз заканчивала второй курс, и мне принесли послание из Ливанты не домой, а в Академию. Я растерянно уставилась на запечатанный конверт с незнакомым именем и обратным адресом, подумав, что понятия не имею, кто бы мог его мне отправить.

Потому что это был привет из прошлого, с которым я распрощалась навсегда, и думала, что вспомнить уже нет никакой возможности.

Но чем дальше я вчитывалась в строки письма, тем все сильнее пробивались наружу воспоминания – отрывистые картинки, вереница образов… Не без труда, но мне все же удалось воскресить из бунтующей памяти портрет – загорелое лицо, светлые волосы и зеленые глаза бывшего друга детства.

Еще я вспомнила, как мы с Томасом носились по улицам Ливанты, играя в разбойников и храбрых караванщиков, а летом купались в теплых водах Бирсайского Моря. Наверное, с нами был и мой брат Патрик, но в этом случае маги поработали на славу, полностью стерев его образ из моей памяти.

К удивлению, когда я вернулась домой на каникулах и рассказала родителям о письме из Ливанты, они моментально всполошись, а затем воспротивились нашей с Томасом переписке. Заявили, что я должна немедленно выкинуть его из головы и написать ему, чтобы он больше никогда меня не беспокоил.

Томас Гленхем неправильный для меня человек, сказал мне отец, когда я принялась его расспрашивать. И я должна поклясться, что не стану поддерживать с ним переписку.

Почему? Хотя бы потому, что его семья не нашего уровня. А больше знать мне ничего не надо.

Эта отговорка меня порядком удивила. Папа служил писарем второго разряда в столичном казначействе – работа у него была скучной и монотонной, зато денежной. Мама держала небольшую цветочную лавку в центре города, поэтому наша семья не бедствовала, и мы почти безболезненно смогли позволить мое обучение в Академии Магии Эйлирена.

Гленхемы, из письма Томаса, владели несколькими скобяными лавками в Ливанте, и мне казалось, что мы как раз были одного поля ягоды. Без титулов, но вполне крепко стояли на ногах.

Но родители ничего не захотели об этом слышать – никаких моих доводов! Это было настолько странно, и я впервые не вняла их словам. Сказала, что подумаю, но клясться не стала. Вместо этого продолжила тайком переписываться с Томасом.

Он оказался интересным собеседником, послания у него выходили ладными, и я ждала каждое из них с удовольствием. Год назад Томас вышел за рамки обычной переписки – прислал мне свой портрет, и это вызвало у меня новый поток воспоминаний.

Да, мой друг детства изменился, вытянулся и возмужал, но это был все тот же мальчишка из моих отрывистых воспоминаний.

Томас тоже попросил мой портрет, но после долгих раздумий я все-таки ему отказала, и запрет родителей сыграл в этом не последнюю роль. Написала ему, что не стоит… Мы просто друзья по переписке, которыми и останемся, поэтому не надо ничего усложнять. И встречаться нам тоже не нужно – я не хочу, чтобы ради меня он приезжал в столицу.

В конце прошлого учебного года Томас заговорил о Турнире Четырех Королевств, а в начале сентября сообщил, что его, как одного из лучших в Академии Ливанты, взяли в команду. Он приедет в Эйлирен, так что мы все-таки встретимся, несмотря на мое сопротивление. Писал он в шутку, но меня это порядком взволновало, наполнив тревожным, но, к удивлению, приятным ожиданием.

Что же касается меня, я до сих пор не знала, попала ли в команду Эйлирена, потому что в столичной Академии никто и никуда не спешил. Судя по всему, лорды-попечители все еще не могли договориться, поэтому результаты до сих пор не объявили, а торжественную линейку перенесли на неопределенное время.

Но я втайне надеялась, что меня взяли, – слова лорда Гамильтона были негласным тому подтверждением. Вот и сейчас, направляясь на урок по Всемирной Истории вместе с Алексом – позавтракав, Лиззи убежала на свое Целительство препарировать трупы, как нам заявила, – я шла и думала о том, что даже если меня не возьмут, мы с Томасом все равно увидимся.

И если он приедет без девицы, вцепившейся ему в руку, то я приму его приглашение на бал. Но это будет дружеское согласие, без каких-либо обещаний… Почему бы нам, давнишним товарищам, не потанцевать вместе, избегая говорить на сложные темы?

Потому что иногда Томас в своих письмах вспоминал прошлое, из которого я почти ничего не помнила, и мне до сих пор было очень и очень больно.

…Но весьма скоро мне пришлось о нем говорить. Причем вовсе не по своей воле.

Потому что обычно полупустая аудитория, в которой магистр Уилкок читал свои унылые лекции по Всемирной Истории, а мы зевали, уставившись в потолок, или же дремали с открытыми глазами, на этот раз оказалась переполненной. В его классе собрались три последних курса Боевых Магов, разместившись чуть ли не друг у друга на головах.

Но не это выбило меня из спокойного, даже приятного расположения духа.

Возле учительского стола я увидела деревянное кресло лорда Хештема, и это, признаюсь, показалось мне довольно неожиданным поворотом.

Его хозяин вместе со своими телохранителями тоже присутствовал. Колени Крейга Хештема были укрыты клетчатым пледом, а на плече черного камзола красовалась золотая звезда АЧМ. Он уставился на нас с Алексом тяжелым взглядом, хотя мы нисколько не опоздали. Пришли вовремя – до начала занятия оставалось минут пять, так что никаких претензий к нам быть не могло.

Но стоять в дверях под его изучающим взглядом мне нисколько не хотелось, поэтому я засобиралась к нашей парте – мы с Алексом сидели вместе чуть ли не с первого дня учебы. К удивлению, она оказалась занятой. Там вполне вольготно расположилась Мисси Элгер с вихрастым парнем со своего курса.

Светловолосая девица посмотрела на меня насмешливо, словно уверенная в том, что с лордом Хештемом у доски ее уж точно никто не прогонит.

Мне показалось, что Мисси сделала это специально – как месть за мои не слишком-то лестные слова о ее возлюбленном некроманте. Потому что сейчас должен быть наш урок, а по негласным правилам Академии это означало, что аудитория наша и именно пятому курсу сидеть за своими партами.

Только вот ввязываться в скандал я не стала. Алекс было дернулся, но я его удержала. Сказала, что не стоит. К тому же я заметила, как Виммер машет мне рукой с предпоследней парты, показывая на пустующее рядом с ним место Эрика, получалось, все еще остававшегося в лазарете.

– Иди к нему, – поморщился Алекс, – а я постою у стены. Если начнет приставать, скажи мне. Я быстро с ним разберусь. – Кандидатуру Виммера в качестве моего кавалера он активно не одобрял.

Неопределенно кивнув – если начнет приставать, я с ним разберусь и сама, – стала уже подниматься к Виммеру, но тут раздался вкрадчивый голос лорда Хештема.

– Далеко не уходите, адептка Селдон! – заявил он. – Вы мне еще понадобитесь.

Признаюсь, я вздрогнула. Обернулась растерянно, поймав изучающий взгляд темных глаз. Глава АЧМ смотрел на меня не отрываясь, и мне это нисколько не понравилось.

Зачем я могла ему понадобиться?!

Тут уже не притвориться ни глухой, ни слепой, чтобы не привлекать его внимания, как советовала мне Лиззи. Потому что, выходило, я все-таки его привлекла.

Размышляя, что ему от меня понадобилось, дошла до парты Виммера. Уселась на свободное место, выдавив из себя улыбку в ответ на его приветствие.

– Что с Эриком? – негромко спросила у Стенли.

Виммер этого не знал. Пожав плечами, заявил, что тот все еще в лекарском крыле, и к нему никого не пускают. После этого окинул меня вполне одобрительным взглядом. А я всего-то этим утром подхватила волосы заколками, а не забрала их в строгую прическу.

– Насчет лорда Хештема не беспокойся, – сказал мне. – Наверное, будет хвалить нас за то, что мы прошли отборочный тур. – Затем склонился к моему уху, так и норовя прикоснуться к нему губами. – Он же герой Аквитана! И все еще руководит АЧМ, хотя проклятие его убивает…

– Спасибо за поддержку! – отозвалась я, отстранившись от Стенли. Губы Виммера и взгляд героя Аквитана меня порядком тревожили.

Впрочем, стоило начаться уроку, как лорд Хештем тут же заговорил о своей Армии Чистоты Магии – полувоенной организации, в которую входили сильнейшие маги Аквитана, и я понадеялась, что он обо мне забудет.

Потому что выглядел Крейг Хештем донельзя увлеченным. Сказал, что останется в Академии Эйлирена до конца Турнира – хочет увидеть собственными глазами тех, кто в будущем станет защищать наше королевство от магов-отступников и всех проявлений Бездны.

Потому что Бездна и ее прислужники – такое же зло, как и Империя Угрос. А когда они действуют вместе – маги-отступники и Угрос, – это абсолютное зло.

– Я знаю, что среди вас есть те, кто испытал на себе ужасы Восьмилетней Войны, – произнес лорд Хештем, уставившись в мою сторону. И я обреченно поняла, что он ничего не забыл. – Эйлирена боевые действия не коснулись, потому что наши войска смогли остановить армию Угроса далеко от центральных районов Аквитана. Но Джойлин Селдон пережила два года оккупации, оставаясь в захваченной Угросом Ливанте. Я бы хотел услышать ее голос и узнать, что она сможет нам поведать о тех временах.

Я покачала головой, бросив на него отчаянный взгляд, потому что никогда и никому не рассказывала о произошедшем в Ливанте – даже Лиззи толком ничего не знала. Но лорд Хештем оказался неумолим. Смотрел на меня не отрываясь, а вместе с ним на меня уставились около полусотни глаз будущих Боевых Магов, элиты Аквитана.

И мне пришлось подняться, а затем на негнущихся ногах ползти с возвышения, на котором стояли парты, к доске. Я шла и думала о том, что готова снова и снова проходить отборочные туры или же сражаться с чудовищами на Некромантском Пруду, лишь бы только не говорить о своем прошлом.

Потому что под пронзительным взглядом Крейга Хештема я чувствовала себя беззащитным тараканом, которого вот-вот нанижут на острую иголку, чтобы не сбежала, а потом, разрезав брюхо, примутся смотреть, что у меня внутри.

Только вот… внутри у меня ничего не было – одни лишь боль и отчаяние, – и лорда Хештема, как и остальных слушателей, ждал неприятный сюрприз.

Как оказалось, в полку слушателей прибыло, потому что внезапно распахнулся портал – чуть сбоку от дверей, – и такое мог позволить себе только один человек в нашей Академии. Не ошиблась, из портала вышел наш ректор.

Сдержанно кивнул Хештему, он обвел взглядом переполненную аудиторию, с удивлением уставившись на меня, застывшую на полпути к доске. Впрочем, вмешиваться в происходящее лорд Гамильтон не стал, пристроился у стены рядом с Алексом и парой припозднившихся парней с четвертого курса.

И я подумала – как же жаль, что наш ректор притягивал к себе внимание преимущественно женских глаз, потому что в этой аудитории их оказалось очень и очень мало, только мои и Мисси Элгер.

Зато все остальные смотрели исключительно в мою сторону.

– Спасибо за ваше внимание, лорд Хештем! – кашлянув, произнесла я, стараясь, чтобы голос не выдал моего волнения. – Но, видите ли, я вряд ли что-либо смогу рассказать вам или же остальным в этой аудитории, как бы вам ни хотелось узнать побольше об оккупации Ливанты. Вернее, я вообще ничего не смогу об этом рассказать, хотя я там и была.

А затем подумала – интересно, почему он об этом спрашивает? Наверняка же обо всем знает – ему ли не знать?! Или же все-таки не знает?

– Это уже интересно, – глава АЧМ склонил темноволосую голову. – Уверен, вы немного кокетничаете, мисс Селдон!

На это я пожала плечами.

– Я бы очень хотела немного кокетничать, – сказала ему. – Но, к сожалению, это не мой случай.

Взглянула на Берка Гамильтона. Нет, я не искала его поддержки, но его присутствие придавало мне сил. Затем, решившись, начала рассказывать.

Первый раз за все эти годы.

– Когда в наш город вошли части Угроса, мне было восемь лет. Я знаю, что до этого у меня была полная семья – отец, мама, мой старший брат Патрик… И еще, что я вела обычную детскую жизнь. Вернее, уже два года как училась в школе при Академии Магии Ливанты, потому что мой дар проснулся очень рано. И у меня, и у моего брата, с которым у нас был год разницы. Но все изменилось в одночасье. И изменилось настолько ужасно, потому что мои родители… – Запнулась. Закрыла глаза, собираясь с силами. – После начала войны мои родители решили остаться в Ливанте, как и большинство жителей моего города. Никто не верил в то, что наш город так быстро сдадут Угросу. Вернее, что его вообще сдадут. Наоборот, всем казалось, что непобедимая армия Аквитана моментально уничтожит агрессора еще у наших границ.

– Но они не уничтожили, – любезно подсказал мне лорд Хештем.

– Нет, они не уничтожили, – согласилась я. – Удержать Ливанту им тоже не удалось. Они отошли, сдав город, и мы на целых два года оказались под властью Империи.

Замолчала. К удивлению, в аудитории стояла полнейшая тишина, словно на всех накинули заклинание стазиса.

– Мне повезло, в оккупации выжили моя мама и мой папа. Но так уж вышло, что я ничего об этом не помню… Ни о своем детстве, ни о том, что произошло за те два страшных года. Дома мы тоже об этом не говорим, чтобы не бередить былые раны.

Зато меня с завидной регулярностью посещают лишь сны, похожие на падение в бездну, наполненные болью и ужасом.

– Почему же вы ни о чем не помните, мисс Селдон? – любезно поинтересовался лорд Хештем.

– Потому что на моих глазах от рук магов-отступников погиб мой старший брат. Не только он – в Ливанте имперцы Угроса вместе с магами-отступниками устраивали массовые казни. Это оказалось настолько страшным зрелищем для… для моего детского ума, что я… Мама сказала, что я начала сходить с ума. Напрасно меня отпаивали травами и говорили, что все забудется и что я скоро привыкну… Вернее, свыкнусь с потерей. Но я не смогла ни забыть, ни свыкнуться… Как только Ливанту освободили, хотя война еще продолжалась, родители увезли меня, полуживую, к столичным магам, и те стерли все воспоминания о смерти Патрика и об осаде. Заодно им пришлось убрать все, что было связано с моим братом, поэтому они уничтожили и остальные мои воспоминания. Я потеряла все… Все свое детство, и моя жизнь началась с… примерно, одиннадцати лет, когда мы с семьей окончательно перебрались в столицу.

– Так уж и все воспоминания, мисс Селдон? – поинтересовался лорд Хештем. – Насколько я знаю, полностью убрать их невозможно.

И я подумала: вот что ему от меня надо? Почему он ко мне привязался?!

– Иногда во сне ко мне приходят картинки, – я смело уставилась в его темные глаза, потому что скрывать мне было нечего. – Старый дом с балконом, садовые розы на перилах… Качели во дворе и берег моря… Еще мелькают лица. – Когда Томас начал слать мне письма, я вспомнила его и его младшую сестру Лею. – Это все… Все, что у меня осталось от моего детства!

Сказав это, я понадеялась, что лорду Хештему надоест меня мучать и он найдет себе другую жертву или же заговорит на иную тему. Затем обвела взглядом собравшихся в аудитории – они все так же молчали. На Берка Гамильтона тоже посмотрела, и мне показалось, что в серых глазах ректора промелькнуло сочувствие.

– К моему величайшему сожалению, – добавила я, – больше о годах оккупации Ливанты рассказать я ничего не могу.

Лорд Хештем мне не ответил, и я решила, что на этом допрос окончен и мне можно возвращаться на свое место. Двинулась было к партам, но у главы АЧМ оказалось другое мнение по этому поводу.

– Значит, маги-отступники вызывают у вас, Джойлин Селдон… – начал он, а затем замолчал, давая мне возможность закончить предложение.

– Они вызывают у меня ненависть и глубочайшее презрение за то, что они совершили. Со мной, с моим братом и… И с множеством невинных людей! Со всем Аквитаном, Эскартой, Обросом и Глеснором…

– Поэтому, подозреваю, в будущем вы бы не отказались вступить в АЧМ, мисс Селдон, чтобы восстановить справедливость? Вершить нам ними суд и строго наказывать тех, кто глядел в Бездну и стал ее рабом? – и лорд Хештем снова уставился на меня изучающим взглядом.

Мне казалось, что он ждал моего горячего согласия и заверений, что именно это и есть предел моих мечтаний – войти в его Армию и работать под его руководством.

Но он так их и не услышал, потому что я покачала головой.

– Нет, – сказала ему. – Я бы отказалась от вашего предложения.

Это его порядком удивило.

– Но почему? Разве не для этого, мисс Селдон, вы пошли на Боевую Магию? Неужели не хотите отомстить магам-отступникам?

– Я не собираюсь никому мстить, – сказала ему твердо. – Они и так уже порядком наказаны, потеряв в Бездне свою личность. К тому же, я уверена, есть люди, которые сделают это куда лучше моего. Отомстят и накажут их так, что им мало не покажется. – Затем, разглядев непонимание в темных глазах главы АЧМ, все же решила прояснить свою позицию. – Но если мне прикажут… Мой король или моя страна этого потребуют, то я, конечно же, вступлю в АЧМ и сделаю все, что в моих силах. Но война давно закончилась, лорд Хештем! Угрос разбит, а маги-отступники почти все уничтожены, поэтому я бы хотела выбрать другой путь.

– И какой же, позвольте полюбопытствовать?

Мне нисколько не понравился его взгляд, но я все-таки произнесла:

– Меня привлекает Академическая Магия, поэтому я хотела бы продолжить свое обучение. Освоить Высшую Магию, чтобы в будущем работать под началом Тхара Сандира. Он проводит исследования в области прикладной Боевой Магии, исследуя взаимодействие четырех Стихий и пытаясь вывести пятую, Абсолютную… Я читала его труды, они всегда меня очень вдохновляли… Вернее, последние годы очень вдохновляют… Думаю, в этом от меня будет больше прока, чем если бы я вступила в АЧМ. Мне кажется, – запнулась, – в этом и есть мое призвание.

Но мое призвание лорда Хештема нисколько не заинтересовало.

– Ясно! – произнес он, как мне показалось, с досадой. – Значит, исследования Стихийной Магии и выведение некого несуществующего Абсолюта?.. А знаете ли вы, Джойлин Селдон, что первые маги-отступники тоже были исследователями? Ведомые своим неуемным любопытством, они стали заглядывать в разломы и первыми открыли свои сердца Бездне. Потому что поверили в то, что она им нашептала. В обещания Бездны, что она якобы даст им полнейший контроль над магией, помноженный на неограниченный резерв. Конечно же, они не смогли отказаться от подобного рода исследований, – это лорд Хештем произнес язвительным тоном. – Они не сразу поняли, что Бездна, лишь поманив, пожирает их разум, подчиняя своей воле. Но даже сейчас, когда всем давно известно о ее убийственных свойствах, один за другим появляются новые ее приверженцы, которым не дают покоя… гм… такого типа исследования. Вернее, то, что она может им открыть.

– То есть, вы, лорд Хештем, – я уставилась ему в глаза, – намекаете на то, что в своем желании посвятить жизнь не мести, а науке, я повторяю путь магов-отступников?! – Это было настолько возмутительно, что на миг я даже задохнулась от возмущения. – Неужели вы смогли углядеть в этом связь?! Как вы можете заявлять мне такое после всего, что они сделали с Патриком и моей семьей?! После того, как они планомерно уничтожили половину жителей Ливанты, погрузив город в непрекращающийся двухлетний кошмар?!


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю