Текст книги "Сандалики, полная скорость!"

Автор книги: Оксана Иваненко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 7 страниц)

«Сейчас будет дождь, нужно спрятаться», – подумала Галя и по своей старой привычке хотела залезть в щель, которую приметила в скале. Но – о ужас – она уже не могла поместиться в щели…

Хлынул дождь, и молния внезапно озарила небо и горы. Галя заметила скалу, что нависала над тропинкой, спряталась под ней и просидела, дрожа всю ночь. А кругом гудело, грохотало, гремело, будто ссорились между собой тучи и горы, ливни и ветры.

Такой была третья ночь, последняя ночь, когда цвели волшебные цветы. А Галя была ещё далеко от них!

На рассвете она вышла из своего убежища. Всё отдыхало после бури.

Седые бороды туманов свисали с гор и едва колыхались, будто старые горы вздыхали после ночных ссор и невзгод.

Но идти стало ещё тяжелее, чем вчера, тропинка потерялась совсем. И как осторожно нужно пройти по мостику над бурлящим водопадом! Он сплетён из веток и вздрагивает даже под Галей, а брызги, долетающие к ней, прямо обжигают – такие они ледяные, только бы перейти этот мостик! Только бы перебраться, а там, наверно, уже легче!

И правда, как только Галя перебралась через мостик, солнце уже совсем вышло из-за гор, рассеялись туманы, и увидела Галя: лежит на вершинах гор уже не страшное серое одеяло, а белый-белый снег, такой сверкающий, что слепит глаза, как яркое солнце.

«Сегодня последний день цветут волшебные цветы, – подумала Галя. – Неужели я так и не нарву их? Но как же тогда я буду возвращаться домой? Нет, нет, нужно скорее идти! Наверно, уже недалеко живёт человек, который повелевает этими ужасными ветрами? Я нарву много цветов, принесу доктору, и он будет давать их всем, кто хоть немножечко чего-нибудь боится. Это ничего, что такие скалы и ущелья. Уже близко».

Но как только она подумала, что уже близко, – и, возможно, правда было уже близко – вдруг что-то большое, тёмное, крылатое налетело на неё… Это был могучий горный орёл.

– Ой-ой-ой! – закричала Галя.

И некуда спрятаться! И не за что ухватиться! Гладкие скалы, и нигде ни деревца! И неожиданно для себя самой она ухватилась за мощные крылья орла и очутилась у него на спине. Орёл поднялся и полетел. Он летел всё выше, выше и выше…

Внизу тонкими струйками с гор собираются облака, вначале лёгкие, прозрачные, как тончайшая кисея, и потом всё гуще, белее, как большущие клубы ваты, и Галя уже над облаками… А орёл не сбрасывает её, и не разрывает, и не выклёвывает глаза, а только несёт и несёт неизвестно куда. И что оставалось делать Гале, как не крепко держаться за его сильную шею?

Сколько они летели, Галя не знала: может, минуту, а может, целый час. Наверно, среди этих диких скал никогда ещё не бывали люди…

Но вот орёл стал медленнее взмахивать крыльями и постепенно опустился ниже. Галя зажмурила глаза – вот теперь он принёс её к своему орлиному гнезду и сейчас разорвёт на куски…

– Откуда ты, девочка? – неожиданно слышит Галя, поднимает глаза и видит перед собой невысокого седого старичка и небольшой домик с высокими мачтами, привязанный к скале стальными канатами. Орёл стоит рядом, сложив крылья.

– Я ищу Повелителя Ветров, – шепчет девочка, – я хочу нарвать волшебных цветов. Меня послал острый доктор.

Старичок берёт Галю на руки, и она вдруг чувствует, что ей очень-очень хочется спать.

– Я так хочу спать, – шепчет она, как будто просит прощения. – Я уже столько времени не спала – ни на самолёте, ни на дне морском, ни в горах… Очень хочу спать. Только это же третий, последний день…

Старичок несёт её в маленькую комнатку, укладывает на кровать, а сам садится перед каким-то аппаратом. И странные вещи видит и слышит Галя. Старичок крутит рукоятку, и в круглых стёклышках аппарата вспыхивают огоньки; потом она видит, как в них теснятся клубы облаков, и старичок громко и чётко произносит:

– Шторм на море прекратится вечером. Посылаю юго-западный ветер! Восточные пассаты уже прошли.

«Так это он Повелитель Ветров?..» – думает Галя, но тут же ресницы её смыкаются, и она засыпает крепким сном.

– Так это Вы Повелитель Ветров? – это первое, о чем спрашивает Галя, проснувшись.

– Очень уж они у меня своенравные, – говорит старичок, прищурив глаза. – Я знаю все их голоса и песни и должен предупреждать людей внизу, на суше и на море, какое у них настроение.

– Это очень страшно – жить на такой высоте. Они, эти Ваши ветры, могут совсем снести домик. Я бы боялась….

– Но ведь добралась же ты сюда!

– Да ведь мне нужны волшебные цветы, чтобы никогда ничего не бояться! – убеждённо говорит Галя. – Если бы не они, я ни за что не пошла бы сюда. Но когда я стану смелой, я приеду к вам в гости. Ах! – вдруг спохватывается она. – Я проспала! Я проспала! Сегодня последний день цветут волшебные цветы. Скажите мне, скорее скажите, где они растут! Ой, уже солнце садится!

Старик на минуту задумывается.

– Сегодня отцветают последние горные фиалки… – произносит он, улыбаясь. – Тебе следует поторопиться, чтобы нарвать их. Вот что: мой орёл отнесёт тебя туда. Ты ведь больше его не боишься? Не медли! До заката солнца, пожалуй, успеешь…

И Галя теперь уже спокойно села на умного орла. Оказывается, всё на свете можно приручить – и ветры, и морские волны, и орлов.

Скорее, скорее, уже прячется солнце. Ещё несколько минут – и снова станет темно, завоют дикие ветры и увянут последние волшебные цветы.

Не они ли это?

Но нет… То камни белеют на мшистых скалах. А уже половины солнца не видно.

А вон там, возле голубеющего озерца?

Нет… То птицы сели отдыхать на ночь. Вот-вот наступит ночь – только краешек солнца виднеется из-за горы.

«Скорее, скорее, храбрый орёл, ведь кончается третий день!»

Орёл взмахнул широкими крыльями и поднялся ещё выше.

И сразу за высокой горой открылась зелёная долина. Она была ещё залита розовым светом вечернего солнца. Поблёскивали в долине голубые озёра, и между сочными травами цвели белоснежные фиалки. Откуда-то издалека донёсся мелодичный звон – тихо-тихо бренчали колокольцы. Это спускались в долину стада, нежно журчали ручьи, которые начинались среди вечных снегов.

Радостная, спрыгнула Галя с орла и сорвала чудесный цветок.

Пока солнце успело спрятаться, Галя нарвала много волшебных фиалок…

Окончился третий день.

Пели горы, реки и солнце. Может, это Повелитель Ветров прислал тёплый, ласковый ветер? Галя летела обратно совсем другой дорогой.

Вокруг сверкали снега, но время от времени попадались домики-станции, проходили люди то на лыжах, то с длинными альпенштоками. Эти люди, наверно, хотели приручить дикие горы, чтобы их никто не боялся. Около одного домика, на снеговой площадке, залитой солнцем, играли в волейбол мальчики и девочки в трусиках и голубых майках.

Это был высокогорный лагерь.

Галя подхватила мяч и бросила его детям.

– Привет! – крикнула она.

– Привет! Привет! – закричали дети и замахали руками. – Мы сегодня отправляемся брать самую высокую гору.

– Не бойтесь! – крикнула Галя и бросила им белоснежную фиалку.

Она летела всё дальше. Кое-где орёл останавливался, и девочка, как весёлая горная козочка, прыгала по цветущим лугам.

– Теперь лети домой, орлик! – сказала она в долине. – Я воткну тебе в перья цветок, чтобы дедушка знал, что я всё-таки нарвала волшебных фиалок, а дальше я побегу сама.

Девочка, смеясь, побежала вниз и всем, кто встречался на пути, бросала цветы. Ведь эти люди поднимались высоко в горы, туда, где ещё вчера ей было так страшно!

Как весело, как радостно жить, когда ничего не боишься! Ах! Теперь она расскажет всем детям, громко расскажет, чтобы все услышали, сколько интересного она увидела и каких нашла смелых друзей.

Из своих цветов Галя сплела венок и надела на голову. Она отдаст его дорогому острому доктору. Ничего, ей тоже ещё останется.

Она шла по лесу, пела и сама с удивлением прислушивалась к своему звонкому, весёлому голосу.

Вдруг Галя остановилась. У обочины дороги поднималась высокая толстая стена.

«Интересно посмотреть, что там», – подумала девочка. Теперь ведь её всё интересовало и ничто не пугало, потому что на голове был венок из волшебных цветов.

Она взобралась на высокое дерево, достигавшее своей верхушкой края стены.

Какой непонятный, какой страшный город открылся перед ней! Там не видно было ни зелени, ни цветов. Маленькие домики, с высокими крышами, которые надвинулись на подслеповатые глаза-оконца, маленькие дворики с глухими стенами на улицу.

Сюда давно не заглядывало солнце и даже ветер старался облетать стороной этот скучный город; редкие деревца давным-давно высохли, их листья осыпались.

Людей почти не было видно. Изредка кто-нибудь торопливо проходил по улице.

«Да ведь это, наверно, город трусов», – вспомнила Галя рассказ доктора и хотела уже поскорей слезть с дерева и убежать подальше от этого страшного места… Вдруг она заметила, что в углу под стеной кто-то копошится. Галя присмотрелась и увидела детей.

Какие это жалкие были дети! Они росли без солнца, без свежего воздуха, боялись взглянуть в глаза старшим.

«Несчастные! – сжалось Галино сердце. – Неужели так и останутся они здесь, и никогда не узнают ничего-ничего радостного, и всегда будут бояться поднять голову?»

Нет, стыдно уйти, не сказав им ни слова.

– Ребята! Доброе утро! – крикнула Галя звонко и бросила им сверху цветок.

Что стало с детьми! Они ведь ни разу в жизни не видели такого прекрасного цветка, не вдыхали такого свежего аромата, никогда не встречали такой чудесной весёлой девочки!

Дети протягивали руки и кричали:

– Дай ещё! Иди к нам!

«Разве я не могу?» – подумала она и спрыгнула со стены к детям.

Но из крайнего дома выбежал человек в длинной чёрной одежде и большой палкой хотел отогнать детей.

– Не бойтесь! Не бойтесь его! – закричала Галя и, сорвав венок с головы, бросила его детям.

За чёрным человеком выбежали другие жителя страшного города. Испуганные, они тянули детей к себе, но дети их не слушались. Взрослые с ненавистью вырывали цветы из их рук и топтали.

– Идёмте! Идёмте за мной! – кричала Галя. – Я открою вам ворота. Я покажу вам чудеса, настоящие чудеса! Ничего! Мы нарвём других цветов! И есть на свете многое даже лучше цветов!

Галя открыла тяжёлые ворота, и дети побежали за ней, а взрослые остолбенели от изумления.

Эта девочка из иного мира была такой необыкновенной, к ней страшно было подойти… И страшно было даже закрыть ворота, так они и остались распахнутыми настежь.

А Галя шла, окружённая толпой детей, и глаза её сверкали от счастья.

Я покажу вам, как живём мы, – говорила она, как весело у нас! И вы вернётесь домой, разрушите стены вокруг своего города и сделаете в домах большие окна!

Они шли и пели песни, и Галя совсем не обращала внимания, что ни одного цветка у нее не осталось.

Три желания

Встречались ли вам такие люди, которым всегда скучно, когда другим весело, и наоборот: они только тогда и улыбаются, когда товарищам не до смеха? Хотя таких странных людей мне всегда жалко, но бывать в их обществе не очень приятно, и я, честно говоря, не очень их люблю.

Возможно, поэтому и у Зины не было товарищей: она тоже никак не могла угадать, когда надо смеяться, а когда плакать. Например, в их пятом «А» девочка Ася заняла на музыкальном конкурсе первое место. Конечно, весь класс словно день рождения праздновал, и каждый из учеников к месту и не к месту вспоминал: «Я учусь вместе с той самой Асей!» Только бедная Зина ходила словно в воду опущенная..

Правда, у неё именно в те дни болели глаза…

Весною Вася смастерил чудесный планёр – он летал как настоящий. Вася даже всех катал на нём. Только Зина сказала, что у неё резь какая-то в глазах, и летать не захотела.

Вообще пятый «А» – замечательный класс!

Витя пишет стихи и рассказы; весь класс возлагает на него большие надежды. Вот недавно Витя написал такую смешную поэму, что девочки (вы ведь знаете, девочки всегда так смеются, что меры не знают), так вот, девочки даже плакать от смеха начали, особенно две Гали – Галя-беленькая и Галя-чёрненькая.

А у Зины опять, как на беду, разболелись глаза, и она сказала, что такие глупости, как эта поэма, слушать не смешно, а противно. Ну, знаете, если у человека что болит, так уж ничего его не веселит!

И наоборот: когда та самая Ася, которую любит весь класс, получила по математике двойку, все переживали за неё, и две Гали – Галя-беленькая и Галя-черненькая – пошли вместе с нею плакать в коридор, у Зины было прекрасное настроение. Она смеялась и пела, и глаза у нее не болели. Такая уж она эта Зина, – все у нее не так, как у людей.

Не знаю, что с нею было бы дальше, если бы не острый доктор. Тот самый, о котором поют:

 
Острый доктор с нами дружен
Многим он бывает нужен:
Он всегда лечить готов
Болтунов и хвастунов,
 
 
И трусишек, и лгунишек,
И девчонок, и мальчишек
Никому отказа нет,
Даст он каждому совет!
 

Когда окончился учебный год, все собрались в театре.

Среди почётных гостей был и доктор.

И вот он обратил внимание на девочку, которая сидела в партере во втором ряду, место пятнадцатое, как раз посередине. Это была Зина. С виду она вроде бы ничем особенным не отличалась от остальных детей, но доктор своим острым взглядом заметил, что у девочки не всё в порядке. Время от времени она тёрла свои глаза и морщилась. Не смеялась и не радовалась выступлениям своих товарищей, как другие ребята.

«В чём дело?» – подумал доктор.

Как раз в это время Ася прекрасно играла на рояле. Это был, наверно, самый лучший номер. Асю без конца вызывали на «бис», и Зина даже закрыла платочком глаза.

В антракте дети побежали в фойе. Они шумели, как воробьи, делились своими впечатлениями.

Большая толпа ребят обступила доктора. Но, весело разговаривая и шутя с ними, доктор внимательно следил за девочкой с больными глазами. Она стояла за колонной одна, ни на кого не глядя. Вот подбежали к ней две хохотушки – Галя-беленькая и Галя-чёрненькая.

– Зиночка! – закричала беленькая. – Правда, Наташа чудесно пела сегодня? Я бы целый день её слушала!

– Ха! – надулась Зина. – Вот так чудесно! Верещала, как кошка, и всё!

– Ну что ты! – обиделась чёрненькая. – Наташа поёт лучше всех в нашей школе!

– Потому что очень легко петь лучше всех в нашей школе. Все, как мыши, пищат! Я даже отказалась заниматься в хоровом кружке.

Гале-чёрненькой стало не по себе. Она любила всех хвалить и всем восторгаться.

Но Галя-беленькая любила всех мирить и добродушно сказала:

– Ну, чего там спорить! Вот Валя и Рая танцевали на самом деле здорово! Как бы я хотела так танцевать!

– А я и смотреть не захотела! – презрительно бросила Зина. – Когда я училась в балетной школе, таких, как они, туда даже не принимали!

Беленькая и чёрненькая прямо ахнули, услышав такое, и, не проронив больше ни слова, взялись за руки и убежали от Зины. Ведь неприятно и даже страшно, когда всё так осуждают.

Вот тут-то доктор, который слышал весь разговор, не вытерпел и подошёл к Зине.

Девочка, давно ли у тебя болят глаза? – спросил он.

Зина удивленно посмотрела на него.

– Уже несколько лет, ответила она. – Доктора, которые лечат глазные болезни, говорят, что всё в порядке, а у меня всё время резь какая-то, – добавила Зина и покраснела.

Доктор внимательно посмотрел на неё и сказал:

– Может быть, я вылечу твои глаза. Приходи ко мне сегодня.

Когда Зина подошла к дому доктора, она увидела на двери объявление, но не обратила на него внимания – она часто ходила здесь и знала это объявление наизусть:

ЛЕЧУ

врунов, болтунов, лентяев,

трусов, завистников, зазнаек

и тому подобных больных,

которые мешают жить себе и другим.

ЛЕЧУ

БЫСТРО И БЕЗ БОЛИ.

ЛЕКАРСТВА

бесплатные – из собственной аптеки.

Это объявление её совершенно не касалось. У Зины просто болели глаза, и доктор обещал вылечить их.

Доктор сидел в своём уютном, красиво обставленном кабинете за небольшим круглым столиком и был занят каким-то странным делом. Перед ним стояло несколько шкатулок, наполненных мелкими разноцветными камешками.

– Какая красота! – воскликнула Зина. – Они как жилые! Поглядите, как светится вот этот красный камешек! А этот вот – совсем прозрачный! Как ключевая вода!

– Если ты не очень торопишься, – сказал доктор, – помоги мне, пожалуйста, перебрать эти камешки.

– С удовольствием! – согласилась Зина.

– А глаза у тебя от этого не заболят? – спросил доктор.

– Нет, они сейчас совсем не болят! Мне, наоборот, так приятно перебирать эти чудесные камешки!..

Каких только камешков здесь не было! И красные кораллы, и маленькие звёздочки-бриллианты, и редкостные чёрные жемчужины, и весёлый изумруд, и дымчатые топазы, и лиловые аметисты, и бесконечное множество простых.

– Я собирал их всюду и везде, – сказал доктор, – а некоторые из этих камешков подарили мне мои друзья, которые ездили по всему свету. Перебирая их, я каждый раз словно читаю интересную книгу. Говорят, что многие из этих камешков обладают волшебной силой. Вот этот изумруд бережёт от болезней, а этот чёрный камешек с синими прожилками берут с собою в плавание моряки, и он хранит их во время бурь и штормов.

А вот этот, переливающийся, пурпурно-золотистый, – волшебный: человек, у которого он есть, может осуществить три своих заветных желания. Ты отбери мне, пожалуйста, вот эти кругленькие розовые камешки. Они даже зимой напоминают мне о ласковом весеннем солнце.

Зина сложила розовые камешки в отдельную горку, и правда: словно ласковые солнечные лучи заиграли на столе, даже пальцам стало тепло…

– А что вы будете делать с этими розовыми камешками? – спросила Зина.

– Я хочу послать их в подарок Асе, – сказал доктор. – Она так играла сегодня – никак не могу забыть! Будто солнце смеялось и будто не пальцы её, а белые бабочки порхали по клавишам.

Едва услышав эти слова, Зина сразу почувствовала сильную резь в глазах. Она быстро потёрла их.

– Ах, мне опять больно! – сказала она.

Доктор, словно не расслышав её слов, продолжал:

– Но я и тебе сделаю подарок. Я подарю тебе… вот этот камень – камень трёх желаний.

Зина с волнением посмотрела на доктора:

– Как?! Я смогу стать кем захочу? Я смогу пожелать что угодно? И всё исполнится?

– Да, – сказал доктор. – Этот камень трёх желаний пережил уже много поколений. Он переходит из рук в руки, потому что исполняет только три желания в течение трёх месяцев. Хочешь, чтобы этот камешек был у тебя?

– Конечно, хочу!

Тогда, пожалуйста, бери его, и пусть будет он у тебя три месяца, пока не осуществятся три твоих желания. Чего же тебе хочется?

Зина, не задумываясь, упрямо и твёрдо сказала:

– Я хочу играть на рояле так, как Аська!

– Правда? – удивился доктор. – Разве ты больше всего любишь музыку?!

– Аська везде первая, – уже не скрывая обиды, проговорила Зина. – И она задается!

– Хорошо, – сказал доктор в раздумье. – Ты сегодня же почувствуешь, что играешь также, как она. Но в дальнейшем всё будет зависеть только от тебя самой. Через три недели она будет выступать на самой главной олимпиаде. Ты сможешь выступить вместе с ней.

– Но ведь я смогу загадать ещё одно желание перед самой олимпиадой? – спросила Зина.

– Э, нет, – засмеялся доктор. – Другое желание ты сможешь загадать лишь месяц спустя после первого, а Олимпиада – через три недели. Да и зачем тебе это? Сегодня ты играешь так же, как и Ася, и, если у тебя на самом деле есть горячее желание хорошо играть, ты будешь много заниматься и за три недели сможешь даже перегнать свою подругу.

– Верно, – согласилась Зина. – Теперь я ей покажу!

– Знаешь, – произнёс доктор серьезно и ласково – постарайся только понять, чего хочет Ася, и тогда всё у тебя пойдёт хорошо. Ну что ж, а теперь давай-ка посмотрим твои глаза.

– Нет, нет! – сказала Зина. – Это еще успеется. Я хочу поскорее попробовать, правда ли, что я играю так же, как Ася. До свиданья!

И, спрятав волшебный камешек в карман, она стремглав выбежала на улицу.

А доктор только усмехнулся и покачал головой.

…Никто из ребят, конечно, не знал, что в кармане у Зины лежит волшебный камешек, и все были очень удивлены, когда услышали, как она играет. Руки её смело и уверенно брали самые трудные аккорды и с блистательной скоростью исполняли наисложнейшие пассажи.

Ася сидела внимательная и серьезная, боясь пропустить хотя бы один звук. Все дети невольно поглядывали и на неё. Каково же было их удивление, когда по окончании игры Ася бросилась Зине на шею!

– Зиночка! Как чудесно ты играешь! А я и не знала! Теперь мы вместе будем выступать на олимпиаде!

Зина презрительно усмехнулась и бросила:

– Ещё бы!..

И вот поехали обе девочки за город на уютную дачу с большим парком, который переходил в лес.

У них были удобные комнатки; в каждой стоял прекрасный рояль. И там, в тишине и покое, они готовились к олимпиаде.

Едва начинали петь птицы в саду, Ася уже садилась за рояль и начинала бесконечные упражнения.

Зина же натягивала одеяло на уши и бормотала:

– Вот ещё задавака!.. Чтобы все слышали, что она встаёт первой! Никогда выспаться не даст!..

После завтрака и она садилась играть, но как нудно играть одно и то же сотни раз! И как это Аська может! Зина не выдерживала, бежала в сад, бросалась в гамак с книгой в руках и мечтала о том, как она победит Асю на Олимпиаде. Она уже словно видела перед собой удивлённые лица подруг и товарищей, слёзы Аси и себя, сияющую и довольную.

Кроме этого занятия, было у нее ещё одно, не менее важное. Она очень заботливо относилась к своим рукам. Всегда ведь на концертах смотрят на руки музыканта, поэтому она без конца ухаживала за своими ногтями и следила, чтобы кожа была нежной и, чего доброго, не загорела бы на солнце.

Ася и Зина должны были разучить к олимпиаде новую большую и трудную сонату.

– Послушай, Аська, да ты же совсем одуреешь! – сказала как-то Зина. – Ты уже так хорошо знаешь эту вещь. Зачем же только голову себе морочить?

– Нет. – задумчиво возразила Ася. – Разве ты не слышишь, что я каждый раз играю по-новому, и всё мне кажется, что композитор задумал сонату не такой, какой она получается у меня.

– Ещё думать, как он задумал! – пожала плечами Зина. – Я играю то, что написано, а до остального мне и дела-то никакого нет!

– Я так не умею, – тихо проговорила Ася.

И, немного побродив по аллеям сада, снова села за рояль.

…А за оградой часто собирались люди и зачарованно слушали глубокую и волнующую, как самые сокровенные думы человека, музыку и диву давались, как это девочка может повелевать таким богатством звуков, как удаётся ей передать грусть и радость, журчание ручья и пение птиц…

– Мне кажется, что ты маловато играешь, – сказал однажды Зине учитель, приезжавший иногда на дачу, чтобы навестить и проверить юных музыкантш.

– Подумаешь важность! – отмахнулась Зина.

Но с каждым днём ей становилось всё труднее заставить себя сесть за рояль.

Как-то приехали к ним в гости подруги.

– Ах! – затараторила Галя-чёрненькая. – Вы тут сидите и, наверно, ничего не знаете!

– А у нас что случилось! – подхватила Галя-беленькая.

– Не перебивай! – одёрнула её Галя-чёрненькая.

Но Галя-беленькая всё же выпалила раньше её:

– Настины цветы в августе посылают на выставку! И сама она поедет в столицу!

И сразу у Зины заболели глаза. Вот это да! И кто бы мог подумать, что скромная, застенчивая Настя сможет такое сделать!

– Она сейчас на детской садоводческой станции, – объяснили две Гали. – Она выводит розы, каких ещё и свет не видал! Ой, если бы вы только видели, девочки!.. Ну, а теперь сыграйте нам.

Зина отказалась играть первой, и за рояль села Ася.

И, пока играла Ася, девочки сидели тихие, молчаливые.

А потом заиграла Зина.

– Как быстро у неё бегают пальцы! – прошептала Галя-беленькая.

– Гляди, гляди! Она отбрасывает волосы со лба точь-в-точь как настоящая артистка! – засмеялась Галя-чёрненькая.

– Не мешайте! – строго прошептала Ася.

Но обе болтушки вдруг зевнули.

– Ты чудесно играешь, Зиночка! – сказали они, чтобы не обидеть подругу.

И, хотя Асе они ничего не сказали, Зина почувствовала, что у неё снова заболели глаза.

Она побежала в глубину сада и вдруг сказала самой себе:

«А ну её, эту музыку! У меня только глаза болят от этих противных нот! Вот повезло Насте. Цветы это тебе не музыка: гуляешь себе по саду, поливаешь, нюхаешь, и всё. А потом нате вам – посылают на выставку, и во всех газетах появляется твои портрет!.. А может, задумать, чтобы я, как Настя, выращивала цветы?»

Всю ночь она не могла уснуть, а утром сложила свои вещи, сказала: «До свидания» удивлённой Асе и поехала в город.

В кармане у нее был волшебный камешек, и поэтому, когда прошел наконец месяц, доктор легко согласился с желанием Зины и отвёз её туда, где выращивали цветы.

– Всего только две недели ты должна поработать, как Настя, – сказал доктор. – Настя говорит, что работы у неё невпроворот, и, если бы кто-нибудь ей помог, можно было бы сделать гораздо больше.

Но Зина не слушала его. Она горела желанием скорее, как можно скорее сфотографироваться для газеты. А цветы – что там цветы! Да кто же не справится с такой ерундой!

Она очутилась в краю роз. Розы всех-всех цветов, даже чёрные, ковром расстилались вокруг. На стеблях, подпёртых тонкими жёрдочками, горделиво возвышались алые; нежно светились жёлтые; едва распускались снежные, белые. А в глубине сада были две заветные клумбы. Там ещё не распускались цветы, но на этих клумбах больше всего возилась Настя. Здесь выводила она совсем необыкновенные розы – голубые и лиловые.

Теперь лиловые розы отошли к Зине. И в первый же день после первой поливки у неё появились раньше, чем у Насти, чудесные бутоны.

Но уже через три дня Зина почувствовала, что цветы для неё ещё хуже музыки. С утра до вечера Настя возилась с розами: разрыхляла землю, оберегала цветы от гусениц и жуков, поливала, лелеяла каждый бутон.

А Зина с ужасом смотрела на свои нежные руки, о которых она так заботилась, когда мечтала стать музыкантшей.

Теперь с маникюром надо было распроститься.

Под ногти часто забивалась земля, кожа загорела и потрескалась, вся была в царапинах от шипов.

И вообще всё это была тоска! Зина даже забыла, что розы так чудесно пахнут, но знала теперь хорошо, что они больно колются. Настя безжалостно будила её, едва поднималось солнце.

– Знаешь, – говорила она Зине, внимательно осматривая каждый кустик, – я мечтаю, чтобы везде было много-много цветов. В деревне, где я росла, раньше никогда не сажали цветов, некому и некогда было ими заниматься. И только моя мама находила время и сажала возле дома маки и бархатцы. А сейчас возле каждой хаты растут розы, а на площади, где раньше малыши купались в пыли, мы с девочками разбили цветник. Я хочу, чтобы везде так было. Я мечтаю, чтобы у нас могли расти самые красивые цветы всего мира, и чтобы мы выводили новые и новые!

Зина слушала и зевала.

Понемногу она начала ссориться с Настей и, когда та советовала ей что-нибудь сделать, огрызалась:

– Чего ты корчишь из себя старшую? Я и сама знаю, что мне делать!

Вскоре клумбы и грядки, за которыми ухаживала Зина, стали приходить в упадок, на них появились сорняки, поналезли какие-то гусеницы и стали точить нежные лепестки. Зина хотя и видела это, но уже не в силах была бороться – слишком уж запустила работу.

Как-то утром, когда Настя копалась в дальнем конце сада, около шпалерных роз, Зина заметила, что на Настиной грядке первый голубой бутон раскрылся в замечательную нежную розу.

«У нее расцвел раньше, чем у меня!», – подумала Зина и вдруг со злостью вырвала нежное растение и швырнула его за ограду.

Она думала, что Настя не заметит, но Настя знала каждый свой цветок и сразу увидела, что одного не хватает. Она села на землю и горько заплакала.

А Зина убежала на реку, потому что ей всё-таки было немножко стыдно.

Едва нырнула она в воду, как выплыла из-за поворота целая флотилия лодок.

– Зина! Зина! – закричали мальчики и девочки. – Садись с нами! У нас скоро будут соревнования по гребле, и, кажется, наш Юра выйдет на первое место: его и сейчас даже в «Красном маяке» никто перегнать не может. Приходи к нам на соревнования!

И Зина сразу решила бросить противную возню с колючими цветами. Гребля, водный спорт – вот это да! Тут одно удовольствие и развлечение. А прославиться можно не меньше, чем задавака Аська или приставала Настя. Тем более, что, как назло, Зинины цветы вянут и сохнут, а новые не зацветают, Настины же – наоборот. Зато у Зины есть волшебный камешек, про который никто не знает, и она ещё может загадать третье желание.

Ну конечно, вы уже догадались, что Зина, не мешкая, собралась домой.

Недельки две она отдыхала, а потом снова явилась к доктору.

– Ну, как дела? – спросил доктор, улыбаясь.

– А ну их, эти розы! – сказала Зина. – Знаете что? Я хочу кататься на лодке, научиться хорошо грести и перегнать на соревнованиях мальчика Юру.

– Что ж, можно и это! – произнёс доктор. – Только смотри, это ведь третье, последнее твоё желание! А потом ты должна будешь возвратить мне волшебный камешек. Может быть, гребля тебе тоже надоест, и ты снова не доведёшь дело до конца.

– Нет, – замахала руками Зина. – Теперь я буду стараться изо всех сил!

И на самом деле, на этот раз Зина как следует взялась за дело…

Нельзя сказать, чтобы ей очень нравилось грести, но она помнила, что это уже третье, последнее её желание и теперь уже только здесь она может прославиться.

Зина представляла себе, как всё это будет красиво.

В своём шёлковом купальном костюме прыгнет она в лодку (зрители сидят на берегу на специально построенных трибунах), взмахнёт вёслами, как крыльями. «Смотрите, смотрите, какая красивая девочка!» – волною пронесётся шёпот. Она запросто перегонит всех. Ей преподнесут цветы, её станут поздравлять… Ну и вообще будет всё, что бывает в таких случаях…

Наконец настал день соревнований, и всё было так, как рисовала в своём воображении Зина: много народу, девочки в красивых купальных костюмах, мальчики в синих трусах, лодки, украшенные флажками и цветами, много солнца, и синее небо, к синяя широкая полноводная река, а главное… много фоторепортёров из всех газет.

Соревнования предстояли довольно трудные. Гребцы должны были проплыть несколько километров вниз по реке, потом по одному из притоков вверх, и только там, у Крутого Берега, был финиш.

Оркестр заиграл марш. И стая белых лодок ринулась вперёд, скользя по водной зеркальной глади.

– Зина первая! Зина, Зина будет первой! – волною пронеслось над трибунами, но Зина была занята своим делом и не слышала ничего, кроме плеска вёсел.

Её лодка вышла вперёд, обогнала даже Юру; вот они все далеко позади, а Зина настолько вырвалась вперёд, что совсем исчезла из виду. Ясно, она придёт первой! Вот миновала она берёзовый лесок, дачи, санаторий… На правом берегу – лес, на левом – поля золотой пшеницы и белой гречихи, зелёные луга. Вот уже скоро приток. Там будет труднее грести – против течения. Но все так отстали, что никого даже не видно, так что не страшно, если по притоку она будет плыть немного медленнее.