Текст книги "Маленький Лёша и большая перестройка (СИ)"

Автор книги: Оксана Аболина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)

2 года 3 месяца

28 января 1991

Ни рисовать, ни даже обводить нарисованное, ни закрашивать специально для этого предназначенные картинки Лёшка не умеет. Карандаш нажимает слишком слабо – ничего не видно, а от ручки получается сплошная мазня. Сегодня впервые намазюкал что-то цельное, напоминающее большую фасолину, назвал эту фасолину «чекукой» (картошкой) и даже пытался её выесть из бумаги. А нет у нас дома картошки, нет!

В последнее время Лёшка начал шутить.

– Лёша, покажи, где у мамы носик?

– Нету, – отвечает сынок и хихикает.

– Нету?

– Нету, – уверенно отвечает Лёша, и вид у него при этом донельзя довольный.

– А это что? – показываю на свой нос.

– Носик, – честно сообщает Лёша и, подумав, добавляет: – Нету.

Появились странные страхи. Иногда сообщает, что боится какого-то крокодила под кроватью. Сегодня вдруг истерика и переживания: «Боюсь мачёку!» (матрёшку) – а ведь никогда её не боялся.

Вечером вспомнил об удачно нарисованной утром чекуке (картошке), попросил карандаш и бумагу, объявил, что нарисует другую чекуку и полный рвения приступил к рисованию. Намалевал кружочки, понаставил точки.

– Нарисовал картошку?

– Да.

– А теперь нарисуй яблочко.

Зачем рисовать что-то ещё, если можно выбрать яблоко из готового? Тычет пальцем в один из кружков:

– Вот она.

– А ягодку нарисуй.

Показывает на одну точку, другую, третью:

– Вот!

Импрессионист, однако.

29 января 1991

О вежливости. Думаю, что для Лёши слово «спасибо» ассоциируется не столько с проявлением вежливости, сколько обозначает, что человеку хорошо, приятно. Папа, уходя, целует Лёшу и слышит в ответ «спасибо».

30 января 1991

И снова о вежливости. Играл сегодня с Пашей. А я кидала со стеллажей, которые у нас высотой 4,5 метра, вниз книги.

– Маме помочь, – предложил Лёша.

– У тебя нога больная, – напоминаю я. – Ты сейчас помочь не можешь. Может, Паша?

– Да, – соглашается Паша.

– Спасибо, – говорит ему, опережая маму, вежливый мальчик Лёша.

4 февраля 1991

Вежливость вежливостью, но и грубить мы тоже научились. Лёша чем-то недоволен и обзывается: «Папа дурак». И тут же, конечно, попадает. Это случается редко, но как с этим справляться – ума не приложу.

А в кроватке с загипсованной ногой сидеть, ох, как надоело! Весь день самым жалобным и проникновенным голоском, на какой способен: «Хочу к мамочке!» А маме надо много-много печатать… Впрочем, Лёшке не столько к маме, наверное, хочется, сколько выбраться из своего кроватного заточения.

10 февраля 1991

Никогда не думала, что можно так скоро потерять уже приобретённые навыки. Вчера сняли с Лёши гипс. Всего-то две недели прошло, но ходить сын совершенно разучился. Поставишь его на ноги, а он заваливается. Если держишь за руку, ещё пару шагов рискнёт пройти, сильно прихрамывая, но как только отпустишь, ложится на пол и ползает, словно младенец. Насколько не хотелось сидеть в кроватке, настолько хочется теперь вернуться в неё обратно.

Пересказывает своими словами «Курочку Рябу», поскольку целые фрагменты пропускает мне приходится подсказывать:

– Итак, жили-были…

– Курочка-Ряба.

– А ещё дед и баба. И снесла им курочка…

– Ико (яичко).

– Какое?

– Не патое, а золотое.

– Дед… что делал?

– Дед бил.

– Баба…

– Била – не разбила.

– Кто бежал?

– Мышка бежала… в мышеловку… – а вот это уже творческая фантазия, навеянная фрейдовскими страхами.

11 февраля 1991

Вечером впервые в жизни Лёша был в цирке. Шло представление Филатовых с медведями. Места наши оказались возле оркестра. Мы боялись, что Лёшу испугает громкая музыка, когда погасят в начале свет – шумных звуков он вообще очень не любит. С удовольствием посмотрел оба отделения. На двух соседних местах сидела пожилая пара, они с большим интересом всё это время наблюдали за Лёшей. Действительно, смотреть со стороны на его непосредственную реакцию – радость, восторг, желание поделиться – одно удовольствие. Не в первый раз своим видом он «подкупил» совершенно посторонних людей. Но больше, чем даже слоны, которых Лёша никогда прежде не видел, ему понравилась обезьянка, с которой вместе он фотографировался в антракте.

Во время же антракта ходил по рядам, поднимал опущенные сидения кресел, которые тут же откидывались назад и уговаривал папу: «Папа, почини».

14 февраля 1991

Любимая игра теперь, конечно же, цирк. Со своим игрушечным зоопарком проводит помногу времени – переваривает впечатления.

Читать слова стал подолгу – в последний раз занимались целый час вместо отведённых для этого десяти минут, но не давал мне уйти, просил продолжить игру в карточки. Ещё бы! Он уже практически может прочитать почти любое слово.

16 февраля 1991

Подцепил от взрослых штамп.

– Как дела, Лёшка?

– Ничего, – машет рукой сын.

22 февраля 1991

– Лёшенька, ты кто?

– Колёбок, – отвечает в последнее время Лёшка.

23 февраля 1991

Выучил нехорошее, с точки зрения родителей, но такое удобное слово «нечаянно». Набедокурит, отстегнёт, например, молнию на моём рюкзаке и лезет вовнутрь.

– Лёша! – строго одёргиваю его я.

– Я нечаянно, – оправдывается Лёша и смотрит на меня с видом ангелочка.

Лёшка просыпается раньше нас, обычно сидит у себя в кроватке и тихо играет или рассматривает книжки, которых у него очень много. Сегодня просыпаюсь и слышу тихое бормотание:

– Гуси-гуси… да-да-да… Гуси-гуси… да-да-да… Хотите?.. да-да-да, – и так много раз.

В конце концов я не выдерживаю и поправляю:

– Есть хотите? Да-да-да.

Лёшка обрадовался, что я проснулась:

– Мама, садись!

– Я ещё посплю немного.

– Вставай, мама.

– Пожалуйста!

– Пожаааста, – жалостным тоном тянет Лёшка.

– 10 минуточек, – как школьница, которая не хочет вставать утром, умоляю я.

Лёша замолкает. Через несколько минут просыпаюсь и слышу, во что трансформировалось «Есть хотите? да-да-да»:

– Лёшенька хочет кушать, мамочка хочет кушать, папочка хочет кушать. – пауза, а затем нежно-нежно: – Мамочка, кушай… Папочка, кушай… – и ещё более тоненько и трогательно: – Лёшенька, кушай.

Моя совесть не выдержала, пришлось встать и отправляться готовить завтрак.

26 февраля 1991

Весь день просит у меня арбуз и ананас, которого, кстати, ни разу не пробовал. Где же я ему их возьму?

С первого марта обещают переход к рыночной экономике. Придётся ещё туже затягивать пояса. Сейчас у нас на троих 91 рубль, когда прожиточный минимум на одного – 160 рублей.

2 года 4 месяца

6 марта 1991

Речь у Лёши становится всё более богатой. Разговаривает сам с собой, не подозревая, что за ним наблюдает недремлющее родительское око. Иногда можно увидеть сцены вроде такой: Лёша подходит к телевизору, тычет пальчиком в первый попавшийся выступ и просит:

– Пожалуйста… включись…

Мама, разумеется, тут же оглядывается и, Лёша замечает это.

– Не трогаю… трогаю… телевизор, – поясняет он.

Радует, что хоть и покривил душой, и соврал, но тут же исправился.

Сегодня наблюдала импровизированное «театральное» представление. Придумал игру в провода. Засунул в формочку для песка верёвочку, сверху прикрыл другой игрушкой. Кричит во весь голос: «Вада!» (провода), отскакивает с испуганным видом: «Боюсь! Боюсь!»

– Мамочка, соли сахаром!

Понятно, что слово «соли» здесь не имеет отношения к соли, а означает «посыпь».

7 марта 1991

Случается, Лёша хитрит. Съел хлебную палочку. А хочется ещё.

– Дай ещё палочку. Пажаааста…

– Последнюю, хорошо?

Поспешно соглашается:

– Да!

Через несколько минут возвращается, тащит с собой плюшевого мишку. Ласково, с мольбой:

– Мише… палочку…

2 года 5 месяцев

В конце марта-начале апреля Лёша совершил первое в своей жизни большое путешествие. Мы поехали в Ригу, из неё отправились в Елгавский монастырь, где провели два дня, затем поехали к знакомым в Икшкиле, потом вернулись в Ригу и ещё через пару дней отправились домой.

В Риге видели баррикады. Дом печати в Латвии оккупирован. Газет никаких, кроме просоветских. Раз в неделю выходят информационные листки, напечатанные таким мелким и слабым шрифтом, что текст невозможно разобрать. Цены кусачие.

Когда вернулись в Ленинград, оказалось, что цены и у нас выросли практически на всё. Хлеб вздорожал втрое. Едим всё меньше и меньше. И к этому привыкаем. Лёше привыкнуть сложней.

4 апреля 1991

Лёша стал свободнее обращаться со словом, хотя путает падежи, рода, числа. Но слова и фразы с каждым днём звучат уверенней. Характер портится, стал капризнее, неуравновешеннее. Но он по-прежнему добр и ласков.

Вчера мы вернулись из Латвии. Пару дней провели в Икшкиле. В доме, где мы жили, была большая чёрная лохматая собака, которая широко раскрыла на Лёшу пасть. Вместо того, чтобы испугаться, Лёша стал делать руками пассы, заявляя при этом: «Запутываю… запутываю…» – завязываю, мол, собачке пасть.

Позже просил эту же псину: «Погладь Лёшу», – и поворачивался к ней спиной.

В Икшкиле нас нагрузили яблоками – у них с прошлого лета, когда был большой урожай, сохранилось много фруктов. Получилось килограммов двадцать яблок, не меньше. Пришлось Лёшке расстаться с коляской и уступить её фруктам. А коляска взяла да сломалась. И, похоже, Лёше отныне предстоит ходить по земле только своими ножками – другой сидячей коляски у нас нет. А покупать или доставать новую для пацана, которому исполнилось уже 2 года 4 месяца, как-то несолидно.

22 апреля 1991

Без продыха весь месяц перепечатываю всевозможные заказанные тексты, папа бегает по делам, добывая деньги и еду, Лёшку забросили, и он основательно подраспустился. Относительно самого себя, разумеется. Рядом с другими детьми он по-прежнему смотрится невинным ангелочком. Но родители относятся к его недостаткам строго. Иногда видят там, где их, быть может, и нет вовсе. «Лёшина собачка», – десятки раз повторяет Лёша, а мама тут же начинает подозревать, что в сыне проявляются собственнические наклонности. Хотя, скорее всего, он просто начал осваивать притяжательные местоимения.

Папа громко чихнул. Лёша аж вздрогнул:

– Папочка пугает.

Папа выходит из комнаты и чихает в коридоре.

– Папочка ушёл пугать Люсю.

Голос у папы громкий и грубоватый. А слух у Лёши нежный. Громкие звуки он очень не любит. Вот папа спел: «ля-ля-ля».

– Папа сердитый, – говорит Лёша, хотя имеет в виду не папино настроение, а его голос, и добавляет: – Зачем папа петь? Лёша сам петь.

Ну, разумеется, у него получится тихонько-тихонько. Папа так не умеет.

23 апреля 1991

Наедается только когда ест с хлебом. А хлеба мало. Другую еду есть перестал. Ревёт – отказывается и от каши, и от картошки. Просит хлеба. Когда настаиваешь, чтобы ел что-то другое, заявляет:

– Лёша будет голодный.

Комната у нас большая, но Лёша растёт, и она ему уже мала. Из-за неровных отношений с некоторыми соседями выходить на кухню детям разрешают только в сопровождении взрослых. А Лёше очень хочется. Но разве объяснишь? Наверное, кажется, что на велосипеде безопаснее. Садится за руль – и быстренько перебирая ногами, несётся на кухню, как только представится такая возможность.

2 года 6 месяцев

Из Гамбурга нам прислали уже вторую посылку с гуманитарной помощью. В первой были вещи, которые все пришлось раздать, так как нам не подошли по размеру. Но там было приложено письмо, в котором нас спросили, что конкретно нам требуется. Иван, конечно, написал, что мы нуждаемся в продуктах питания. И вот теперь пришла большая посылка, в которой много чего находится: маргарин, консервированная и сушёная рыба, морковь, конфитюр, паштет, сосиски. Давно мы не видели столько еды у себя дома!

10 мая 1991

Невозможно, пропустив 2–3 недели записей, ничего не потерять. А Лёшкин мир становится день ото дня богаче. И то, что не попало в дневник, вряд ли уже когда вспомнится.

– Лёшенька, это бра. И там бра, – показываю на новые лампы, которые папа прикрепляет к стене.

– Две бры, – солидно констатирует Лёша.

Растеряха. В очередной раз потерял обувь – закинул под кровать и не может найти.

– Ищи, Лёша, сандалики.

– Сандалики, ау!

– Ты не «ау» говори, а ищи.

Ищет-ищет. Через некоторое время:

– Хочу «ау» сказать.

17 мая 1991

Лёша показывает на кружку с отбитой ручкой.

– Кружка ломаная.

– Лёша сломал, когда был маленький.

– Мама была маленькая, а Лёша большой, – обижается сын.

О себе (под влиянием сказки «Репка»):

– Лёша пребольшой-пребольшой.

В зоомузее.

– Это мамонт.

– Мама не слон!

Сегодня измеряли рост, сравнивали, насколько Лёша вырос по сравнению с Новым Годом. Показали ему:

– Видишь, как ты вырос?

– Лёша – великан, – делает вывод сын.

27 мая 1991

У меня есть подозрение, что до сих пор Лёша не столько читал по-настоящему, сколько запоминал очертания букв и слов на карточках. Но теперь он правильно читает слова, которых не было на карточках, причём не по слогам, а сразу, целиком. Значит, точно понял принцип – как из букв складываются слова.

2 года 7 месяцев

3 июня 1991

По выходным и в каникулы к нам заходят двое детдомовских ребят, которых мы с Иваном опекаем. Им уже по 15 лет, и для Лёши они всё равно большие. Сегодня ходили в Спасо-Преображенский собор и крестили и «дядю Лёшу», и «тётю Наташу». Лёша присутствовал во время таинства, вёл себя спокойно и даже немножко торжественно, а позже мы отметили крестины новоявленных христиан, и Лёша радовался чужому празднику, как своему. Был очень доволен.

4 июня 1991

У Лёши просто мания всех провожать. Человек ещё только заикнулся, что собирается уходить, он вполне ещё может передумать и остаться, он даже ещё и одеваться-то не начал, но тут к нему подходит Лёша, берёт за палец и объявляет: «Идём провожать». Сегодня полчаса безутешно рыдал на полу – прозевал уход дяди Саши и, таким образом, не сумел его проводить.

В Летнем саду увидел памятник Крылову, окружённого зверями из басен. Углядел барана и с восхищением выпалил: «Барашек сипатичный!»

Ходили в гости к тёте Гуле, у которой сын Тимур, на год старше Лёши. Тимку все зовут Кроликом, такая сложилась традиция. Сидим за столом. Тимка из нелучших побуждений вдвинул в Лёшу стол. Но Лёша не понял злого умысла и отреагировал неожиданно для Тимки:

– Спасибо, наш Кролик!

Тимка опешил:

– Что он сказал?

– Спасибо.

– За что?

– Ты подвинул ему стол, чтобы было удобнее есть, – я делаю вид, что тоже не поняла, каковы были Тимкины побуждения.

– А, пожалуйста, – удивлённо говорит Тимка.

Там же. Я сделала из конструктора мост. А Тимка сломал.

– Зачем?! Мама сделала прекрасно! – тут же заступился Лёша.

Из гостей уходить очень не хочется, а мама зовёт.

– Лёша, пора домой, папа волнуется.

– Папа к нам придёт.

– Он адреса не знает.

– Он поищет и придёт, – уверенный в папином всезнании заявляет Лёша.

10 июня 1991

Играет. Берёт папину сумку и сообщает:

– Лёша пошёл гулять.

– До свидания.

– До свидания, – уходит, но тут же возвращается. – Скажи: «Когда ждать?»

– Когда тебя, Лёша, ждать?

– Сегодня.

– А во сколько?

– В двенадцать.

– А не поздно?

– Не поздно… Поздно… – Лёша запутался. Во времени он разбирается ещё неважно.

Мультики Лёша смотрит по вечерам. Но то ли день и ночь иногда путаются, то ли нужно придумать, как с утра разбудить маму, только расталкивает меня ни свет, ни заря:

– Мамочка! Просыпайся! Вставай! Мама! Будет мутик! Обязательно будет!

С тех пор, как сломалась в Риге коляска, Лёша везде ходит пешком. Транспортом мы почти не пользуемся – экономим деньги. Лёша научился без нытья совершать большие переходы, скандалить из-за усталости ему как-то никогда не приходило в голову. Но сегодня он устал сильней, чем обычно. Мы отправились в зоопарк, по самому короткому маршруту – километра в 2–2,5. День выдался жаркий. Пришли – а у зоопарка огромная очередь, героически отстояли больше часа, ни разу не пискнув. Потом гуляли по зоопарку, держа маму за палец. Натоптал ноги Лёшка, конечно, до умопомрачения. И тут мама предложила ему прокатиться на пони. Сел в тележку, проехал несколько кругов, и видимо, только тут почувствовал, насколько устал. Вылез и устроил невиданные до сих пор позорные сцены с валянием на земле, упиранием ногами, рёвом, скандалом. Попало, конечно, потому что так себя вести нельзя, но чувствую, что моей вины в случившемся гораздо больше, чем Лёшиной. 4 часа на ногах, по солнцу – чем только мама думала?!

12 июня состоялись первые выборы президента Российской Федерации, мэра, а также названия города. Теперь мы будем не ленинградцы, а петербуржцы. Звучит очень непривычно.

2 года 8 месяцев

10 июля 1991

Стал бояться открытой двери из комнаты в коридор. «Там серый волк». Впоследствии оказалось, что дуралей Паша стал пугать Лёшу и Люсю, выскакивая в маске волка, когда рядом нет взрослых.

Каждый день берёт у меня яйценоску и понарошку «ходит в магазин», «покупает» яйца, соль, сахар. Сегодня сообразил что-то и попросил у меня игрушечных денег.

Любые предметы использует для игр. Засохший листик прекрасно можно использовать как ключик. «Открывает» им дверь.

Нравится игра «езда в машине». Сам её придумал. Когда я сплю, залезает ко мне на кровать, садится рядом, включает скорость и жужжит – едет. Моя рука при этом – дверца машины. Перед тем, как поехать, передвигает мою руку – «закрывает дверцу». Приезжает – отодвигает обратно. Не забывает «чинить двигатель», «покупать бензин». Можно подумать среди знакомых у кого-то есть автомобиль…

2 года 9 месяцев

Последний месяц был очень насыщенным, и записывать текущие события было некогда. У нас жила «тётя Наташа» – выпускница детского дома, чью судьбу мы пытаемся сейчас устроить.

19-ого августа случился путч. Утром позвонил Игорь Кайбанов – узнать, не в курсе ли мы происходящего, и тут Иван заявил, что забыл мне сказать о перевороте. Собралась по интернатским делам. У Ленсовета толпа человек в 100–150. Плакаты «С фашизмом вас, дорогие петербуржцы!», и всё в этом роде. С собой взяла приёмник – по нему говорят о новых указах Янаева. Ощущения тягостные. Возвращаясь обратно, увидела, что толпа у Ленсовета выросла – стала человек 400–500. Ораторствуют депутаты, ждут Собчака, который должен прилететь к 16 часам. Встретила знакомого журналиста из «Ленинградского литератора» – Костю Селивестрова, а также депутата Родина. У всех тревожные лица. Динамики из зала заседаний работают слабо, еле слышно, потом поставили вагон с нормальным матюгальником. Толпа скандирует «Фашизм не пройдёт». Из Москвы и Прибалтики сообщают: везде танки и бтр. На Ленинград тоже идёт колонна танков, к ночи будет на месте. Призывы распространять информацию всеми доступными средствами, ибо ТВ и радио целиком под контролем ГКЧП – нашей родной хунты. Диктуют указ Ельцина. Переписываю его от руки, стоя на корточках и положив лист бумаги на асфальт. Дома на принтере распечатали несколько сот экземпляров указа, вернулась к Ленсовету. Народу уже несколько тысяч человек. За две минуты расхватали все листовки.

А в Александровском саду мамаши мирно, как ни в чём не бывало, гуляют с колясками. Говорю, что в городе неспокойно – уводите детей домой. А они в ответ только улыбаются. Чувствую, что выгляжу идиоткой.

Дома говорю Ивану, что надо бы ещё отнести листовок, но он очень нервничает, боится за меня, начал бить посуду – пришлось остаться.

Вечером ТВ возвращается городу. По нему показывают выступления Собчака, Щербакова, Беляева. Ловим «голоса». Радио «Балтика» и «Открытый город» перешли на круглосуточное дежурство и ведут трансляцию новостей, сменяясь через каждые 2 часа. Новости тревожные, читают их, торопясь, взахлёб, боясь не успеть – в любой момент их могут снова прикрыть. ГКЧП объявило запрет на радио и средства массовой информации.

Пресс-конференция хунты. Шестёрка: Янаев, Язов, Пуго, Павлов, Стародубцев, Крючков. Едкие вопросы прессы: «Какое у вас здоровье, господин Янаев?», «А вы советовались предварительно с Пиночетом?», «Какие вы даёте гарантии, что Горбачёв останется жив?»

У Янаева дрожат руки, клянётся, что Горбачёв – его друг, и т. д., говорю Лёше: «Это плохие дяди».

Звоню в Огре. В Латвии убит один человек на ТВ. Завтра собираются объявить всеобщую забастовку. У нас тоже планируется.

Звоню тёте Гуле в Алма-Ату. Плачет, не верит, что всё хорошо закончится.

Утром, как только встаём, включаем ТВ, радио, приёмник – по очереди слушаем новости, где передают более важные. В Москве и Ленинграде объявлено чрезвычайное положение. Но танки у нас не появились. Говорят, Собчак договорился. Сыплются один за другим указы Ельцина. На Дворцовой площади – толпа в сто тысяч человек.

Сходили с Лёшкой к Ленсовету. Баррикада на Мойке. Не придумала ничего лучше, как провести политинформацию двухлетнему ребёнку: «Здесь собрались хорошие люди, чтобы плохим сказать «Брысь! Уходите!» Напугала – расплакался.

Вечером к нам пришёл дядя Яроша. Смотрели и слушали новости. В Ленинграде всех мужчин призывают идти к Ленсовету. В Москве начали стрелять – атакуют Верховный Совет.

Ночью проводила Ярошку к Ленсовету – там собрались тысячи людей. На мосту преградили дорогу – женщин не пускаем. Потолкались, пошли обратно. На обратном пути возникла мысль, что надо принести людям попить-поесть. Дома варим чай, заливаем в термосы, из всего, что есть в холодильнике, сооружаем бутерброды и относим обратно, к Ленсовету. Чай носим много раз, потом к нам начинают приходить другие люди – помогают таскать горячую воду, набирают в банки и бидоны, Ленсовет от нас в пяти минутах ходьбы, вода не успевает остыть, её сразу расхватывают. Один раз пришёл дядя Игорь, он тоже у Ленсовета, строит баррикаду. Дала ему с собой икону Спасителя.

Ночью сижу у приёмника и записываю хронику событий – когда-нибудь Лёшка вырастет, и это будет ему интересно. Неизвестно ещё, какие у нас будут теперь учебники истории.

Круглые сутки ставим свечи у икон и непрестанно молимся. Лёха не спит ночью.

Сообщают, что в Москве убито три человека. До Латвии больше не дозвониться, линия вообще не работает.

В 7 утра вернулся Иван с подручными – принесли обратно бидоны и кастрюли. Но чашек у нас не осталось. Ивана прозвали «буфетчиком по-янаевски». Принёс с собой новую поговорку: «Лучше язва, чем Язов».

Днём ходила в «Литератор», встретила Кабалкина и Селивестрова.

А к вечеру прояснилось – хунта бежала в Крым, к Горбачёву. И стало ясно, что мы победили. О чём и было доложено Лёшке. Все документы, газеты, листовки собрали в одну папку – пусть хранится для истории.

Лёшка политизировался. Увидев баррикаду, спросил: «Что это?» Когда узнал, тут же сказал: «Хочу на баррикаду!» Как только видит по ТВ Собчака, сразу зовёт нас с папой. А когда смотрел ретроспективную хронику, увидел Янаева, сказал удовлетворённо: «Плохие дяди. Мы их победили». Вот такие дела в этом августе.