Текст книги "Транзит"

Автор книги: О. Васильева

Ольга Викторовна Васильева
Транзит
Сборник стихов

От автора

Вторая книга более цельная по композиции по сравнению с «Легкой лирой», где объединены и первые стихотворения, и недавние с очень разной тематикой. Стержень структуры – несколько географический. Старая Ладога, Крым, Кавказ, Петергоф.

Но это ни в коем случае не описание путешествий, хотя так может показаться на поверхностный взгляд. Это разные этапы жизни, развития души, связанные с определенной точкой в пространстве. Неслучайно включено в эту цепочку и стихотворение «Транзит», обусловленное пребыванием в больнице. Это тоже перекресток дорог с противоположными направлениями в жизни человека. За бытовыми деталями проглядывает вечность.

Цикл «Петергоф» вызван глубоким потрясением, смертью человека, который сыграл определяющую роль в жизни автора. И потрясающие сады и парки Петергофа помогали пережить этот трагический уход. Своеобразная терапия.

«Старая Ладога» – соприкосновение с корнями, мы все листья… Взгляд в прошлое, которое тоже часть нас самих, какое бы оно ни было.

«Кавказ» – и прекрасный, и трагический… Создан для поэзии. Там и детство, и море, и солнце, и смерть близких. Рай и ад на земле.

«Крым» – часть любовной истории, которая не осуществилась каким-то таинственным образом. Невозвратимость мгновения потерянного.

Путешествие по американским горкам жизни…

Несколько слов о стихосложении. Очень свободное, что и соответствует мышлению, которое плохо переносит ограничения разного рода. Точная рифма – большая редкость. Склонность природная к ассонансам. Нельзя игнорировать и влияние испанской поэзии, к которой автор так пристрастна. Сквозные приблизительные рифмы на протяжении всего стихотворения, например. Не белый стих и не классический… Золотая середина. Хочется надеяться, что такая манера не оттолкнет читателя и он сможет оценить своеобразную прелесть ритма и несколько отрывистой мелодии.

Старая Ладога. Истоки

«Езжу на экскурсии…»

 
Езжу на экскурсии
Со школьниками.
И разговариваю
С покойниками.
С вещим Олегом
И Рюриком.
Но они меня игнорируют
Прилюдно.
Я, однако, не обижаюсь
И все равно общаюсь.
 

«Серые небеса…»

 
Серые небеса.
Пространства ровные,
Ледником выглажены.
Трава
Бледно-зеленая.
Деревья без листьев —
Обиженные.
И иголки на елки
Нанизаны.
Это земля,
Где умирать не больно.
И курган,
Готовый
Для тризны.
 

«Варяги плывут на ладьях…»

 
Варяги плывут на ладьях
По Волхову.
Спрятаться, что ли, от них
Мне за елками?
А то устроят охоту
Или облаву
Ради чужих богатств
Или славы…
Что это я несу
Без смысла и толку?
Лучше глаза закрою —
И очнусь в Петербурге.
 

«Березы дрожат в эмоциях…»

 
Березы дрожат в эмоциях.
Ели невозмутимы.
Что им создания глупые
И слезливые?
Водитель угрюмый —
Всю дорогу ни слова,
Из Синявино родом.
Лешего из болота
Напоминает породой.
Да ладно,
Лишь бы ехал
И довез до дома.
 

«Экскурсия в Старую Ладогу…»

 
Экскурсия в Старую Ладогу
Со школьниками.
Я беседую про себя
С покойниками.
С вещим Олегом и Рюриком…
Но они меня игнорируют
Стойко.
Стоя с щитом и мечом
На берегу Волхова.
А мы копошимся внизу
С фотками.
 

«Душа русича…»

 
Душа русича —
Темная,
Словно дерево,
Неуклюжая.
Впала в дрему.
Не буди ее —
Будет хуже.
Выскочит нечисть
На свет божий,
Заверещит, залопочет.
Придется искать волхва
Или воина,
Чтоб успокоил.
 

«В крепости…»

 
В крепости —
Рабочие-монголы
Лопочут.
Тележку катят
Со строительным хламом.
А вокруг школьники
Восхищаются храмом
Двенадцатого века.
Но внутрь не пускают.
Фрески боятся влаги и народа.
Зато
Есть иллюстрация
У экскурсовода
Святого Георгия.
Дева ведет на веревке
Дракона.
И все довольны победой
И иконой.
 

«Чучело викинга…»

 
Чучело викинга
Стоит в огороде.
То ли насмешка,
То ли идол.
 

«Я еду со школьниками…»

 
Я еду со школьниками
В Старую Ладогу
По президентской программе.
«Дай бог ему здравия!» —
Восклицает осетинская мама.
 

«Бледно-оранжевая полоса…»

 
Бледно-оранжевая полоса —
На горизонте.
Избушка на курьих ножках —
На болоте.
Обойди ее стороной,
Странник божий.
Там нет ничего хорошего.
 

«Надену…»

 
Надену
Языческое колье
В символах солнца.
И станет в моей судьбе
Всё просто.
 

«Три чахлых березы…»

 
Три чахлых березы
Перекосились вместе.
Не почва,
А болото.
Гиблое место.
Серые-серые духи
Несутся по поднебесью.
Зачем они это делают —
Спрашивать неуместно.
 

«Скелеты жалкие палок…»

 
Скелеты жалкие палок
Торчат из болота.
Светло-рыжая плесень
Позолоты
Травы сухой и ломкой
Ползет полосою
Вдоль дороги.
И туман
Пожирает предметы
Вверху и сбоку.
Лапы темных елей
Захватывают небо.
Что здесь я делаю,
На краю света?
Но никогда не дождешься
От Бога ответа.
Небесные нити,
Земные спицы…
Плетешь стихи —
Бессмысленные вереницы.
До бесконечности.
Зачем всё это было —
Узнаешь у Вечности.
 

30.10.2016

Возвращение в Текос

 
Уеду на Кавказ,
Где в зарослях
Черкесские могилы,
Или дольмены.
Буду бродить я по горам,
Не тяготясь уделом,
Выделенным
Немезидой.
Только в компании
С соседскою собачкой
Белой.
Подозревая, что это
Отец мой
В таком виде
Гуляет со мной рядом,
Словно раньше,
При прежней жизни.
Перебирая события
Несобытийные
Романа неудавшегося,
Утешаясь тем,
Что все-таки
Здесь не Испания.
 

22.05.2017

 
Здесь всё пронизано тобой:
И солнца свет, и щебет птичек,
И этот старый-старый дом,
Который уж никто не чинит.
И на рассвете петуха
Крик одинокий и отважный.
И тишина… И тишина —
Словно божественная стража.
 

31.06.2017

 
Черешен сад огромный.
Заброшенный.
Ветки на земле сломанные.
Плоды желто-розовые
И бордовые,
Со вкусом забытым.
Не садовым.
Два бомжа
С бутылем обрезанным
Из пластмассы.
Здороваются,
Усевшись на обочине
Дороги.
В отличие от цивилизованного
Семейства,
Увлекшегося сбором
Черешни
Задаром,
С перспективой продажи
В дальнейшем
На пляжном базаре
Отдыхающим, алчущим
Приобщенья к раю.
А ребенок кричит:
«Когда домой, мама?»
Не отвечает.
Увлеклась
И тянется
За очередной ягодой.
 

 
Травы буйствуют
На раздолье.
Больше их не поливают
Химикатами.
Ромашки мелкоресничные
Строят глазки
Редким прохожим.
Ежевика ползет змеей
И царапает
Что есть силы
Зазевавшегося.
Главное – не дергайся.
Будет хуже.
Обращайся с ней ласково —
И отпустит.
 

 
Я иду дорогой проселочной
К черкесским могилам,
Обходя лужи
После дождя щедрого.
Лягушки туда прыгают
С испугу.
Зря.
Я не цапля
Белокрылая.
 

 
Иду за скумпией.
Она тебе нравилась.
Ну и пусть ядовитая.
Посажу у твоей могилы,
Поселянам на диво.
И, почесав затылок,
Кто-нибудь скажет:
«Яблоко от яблони…»
А дальше сами
Комментируйте.
 

 
Сводчатые деревья,
Шатер темно-зеленый.
Пень на поляне
Для отдыха.
Я знаю,
Что меня здесь знают
И отца тоже.
Поэтому не пугают
И не трогают.
Только смотрят
Листьями
Тысячеглазыми
Духов знакомых
И лучами мигают.
 

 
В речке вода
То спрячется, то вынырнет.
Иду в шлепанцах
По привычке.
Так удобнее,
Когда жара в полдень.
Лопухи вымахали выше
Человеческого роста.
Сухое дерево
Улеглось
Посредине русла
И руки-ветви вытянуло
Небу укором.
Но его не смутишь
Воплем.
Оно сегодня в лазурите
Ровном.
Эмаль лиможская —
Стойкая.
 

 
Сад грушевый.
Сразу не узнать.
Заросший.
Нет больше
Собак-овчарок
И сторожей ночью,
Чтобы пугать поселян
С мешками и ящиками,
Тружеников непрошеных…
 

 
Вот объявленье
О запрете охоты
Без лицензии
На табличке
Простенькой.
Теперь, что ли,
Меня подстрелить
Можно,
Приняв за кабана
Неосторожно?
А впрочем, неплохо —
Уйти из этого мира
Так экзотично.
Может придумать
Кто-нибудь
Еще один миф,
Как про Адониса,
Только наоборот?
Романтично.
 

 
Не ловится «Эльдорадио»,
Хотя вокруг пейзажи
Похожи на фантазии.
Зато повсюду
«Дорожное радио»,
Переполненное пошлостью.
Но мне нравится.
В кои-то веки
Не отрываюсь от человечества
И наслаждаюсь
Мазохизмом
Вне очереди.
 

 
Арка
Шиповника на дороге.
Нет, нагибаться не буду.
Не хочу цветов, и колючек,
И славы.
Подарю кому-нибудь.
Для забавы.
 

Кавказ

 
Скумпия нависла
Над оврагом,
Размытым в приступе
Природного экстаза.
Цветные нити
Пропитаны ядом,
Вместе связаны —
Для красоты наряда.
Я – не в силах
Оторвать взгляда.
Чем страшней —
Тем радостней.
Почему?
Тайна.
 

 
По речке с белой галькой
Идти, дивясь на корни
Деревьев, вырванных
В остервененье бури,
Переступая бревна,
Ободранные
До гладкости,
И козы отбирают
Мои цветы собранные,
Хвостиками помахивая
Ласково.
 

 
Сдавшись усталости,
Сидеть у водопада,
От жары сухого,
И есть помидоры
С терпким ароматом
И хлебом черным
И груши помятые.
 

 
Рассеянным взглядом
Следить за ястребом,
Что над поляной горной
С одичавшей яблонею
Круги чертит просторные,
Мышь высматривая.
 

 
И отыскав проворный
Холодный и кристальный
Ручеек, блестящий
Между камнями,
Пить, не насыщаясь,
Бессмертие руками.
 

Крым

Крым

 
На горизонте появился Крым…
Как белый парусник
В тумане белом.
Сарай Бахчисарайский —
Как фонтан
Эротики несмелой…
И Ифигения в Тавриде
Почему-то
Всплыла, как жертва.
Солнце, море,
Плен и басурманин…
Всё манит.
Очередная авантюра тянет
В неведомый
То ль ад, то ль рай.
 

Телеграмма

 
Срочно
Точка
Воочию
Ночью
Точно
Порочно
Неурочно
Заочно
Впрочем
Не морочить
Многоточие
Очень.
 

Путешествие во времени

 
Созерцать интерьеры
Семидесятых
В крымских пансионатах…
Ничего, что потрепанные.
Возвращение в молодость.
Путешествие во времени.
Да и сами мы,
Как бы сказать, испортились.
Зато —
Восходы, и закаты,
И лазурь эмалевая.
Душа юга.
Погружение в воды —
С возвратом?
Конечно, не Куба…
Зато родное, исконное.
Ты здесь в гармонии
С тем, что от тебя осталось.
Нажитое трудом непосильным,
В единственном экземпляре.
Или помолчать мне, что ли…
Чтоб не сглазили.
Выпасть из обоймы
Современности.
Остановить карусель
Повседневности.
Это ли не радость?
А если утонуть?
Или лучше
На территории
Российской Федерации,
То бишь в Краснодарском крае?
На Кавказе —
И стать памятником
На набережной
В Геленджике,
Вместе с Лермонтовым?
Слава богу,
Это не Турция и не Ницца.
Оглянуться назад —
И прослезиться…
Что это у меня за мания —
Возвращаться
В первоначалие…
А будущее —
Мечтами роится.
Неисполняемыми?
Как пчелы в ульях.
А мед – фальшивый.
Почему прошлое
Всегда в блестках?
И так уж ли
Мы были счастливы?
О Господи!
Пошли ты нас в селения
Благоустроенные,
Даже если и не заслужили.
Но мы раскаялись.
 

Ажиотаж

 
Перекрутило.
Перевернуло.
Подбросило.
Опустило.
Опалило.
Залихорадило.
Водой облило.
Отпустило.
Афродита!
Помилуй!
Не слышит даже.
В ажиотаже.
 

Кампоамор

 
Писать стихи на юге
Невозможно.
Тем более в курортном месте.
Тебя лучами мощными солнца
Превращают в растение,
В чайку, рыбку,
А волны – в каменья.
Горы не разглядеть в отдаленье,
Сколько ни напрягай зрение,
Тонут в дымке
Из испарений и блеска
Моря…
Конец мучений,
Потому что на юге
Они ничего не стоят,
Ни копейки,
И чувствуешь не счастье,
А покой
На фоне
Чернеющих кипарисов.
Вот абрикосы —
Решение всех вопросов
И недоумений,
И Кампоамор
Со своими заявлениями
Неинтересен…
 

Красный конь

 
Лестница Петергофа
Меркнет
Перед лестницами Алушты.
Хотела бы я посмотреть,
Как ты будешь
Взбираться кверху.
Или ты отречешься от пляжа?
Вульгарно и пошло?
Овны любят вершины,
А не полоскаться
В воде простодушно.
Хотя лошадям по нраву
Водные процедуры.
Вспомни коня красного
Петрова-Водкина.
Ты тоже можешь
Стать таким,
Если хочешь.
 

Козни

 
Здесь Интернет ловить —
Как будто комара.
Вот только что он был —
И нет уже следа…
Зевс обрубил все провода
И обесточил вышку.
С Дионисом хлебнул вина.
Излишку.
 

Алушта

Зевс в Крыму

 
Зевс в кучу согнал тучи
И пролил ведро воды,
Наверно, зацепился
Ногою неуклюже.
Разозлился.
Громом пригрозил
И молнии метнул
В кого не нужно.
Ворчал и бормотал.
Лениво удалился.
И золотое покрывало
С небес упало.
Веселая богиня Афродита
Прокралась
К нам.
 

Сердцебиение

 
Сердцебиение твое я слышу.
Голос дрожит,
Как лира разбитая,
Мы были дети…
И остались ими
Навеки.
Потерянные
Неизвестно кем,
Когда и где.
 

Лестницы Алушты

 
Лестницы Алушты,
По которым поднимаются
Самые простодушные…
Потом задыхаются
И шлепаются на скамейки,
На панораму озираются
И райские видения
С высоты птичьего полета,
Пытаясь унять сердцебиение.
Чернеющий кипарис,
Море синее
И маленький белый кораблик,
Почти бумажный сверху.
Вокруг скамейки —
Розы, лианы.
И тут выходит
Рыжий кот
И говорит:
«Мяу!»
 

Фуршет

 
Фуршет изысканный…
Вкус превосходный.
И видно,
Что руку приложил художник
И знаток.
И крымский вечер