Текст книги "Русский декамерон, или О событиях загадочных и невероятных"

Автор книги: Нурбей Гулиа

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Под эти неоднозначные мысли отошел поезд. Во Львове дождь шел не переставая, а у меня – ни плаща, ни зонта. Я был все в том же костюме, купленном у Элика. На такси добрался до ГСКБ, подписал процентовки, а до отхода поезда – прорва времени! И вдруг я вспомнил, что сегодня – шестое октября, мой день рожденья. Я всегда готовился к этой дате заранее, а тут – напрочь забыл! "Тридцать восемь исполнилось, как Пушкину", – почемуто провел параллель я.

Я зашел в кафе, взял вина, выпил за свой день рождения. Первый раз я его встречаю один, и как на грех – ни одного товарища, ни одного знакомого. Не идти же обратно в ГСКБ и предлагать практически чужим людям выпить со мной!

В кафе я попытался познакомиться с девушками, но был гру бо "отшит". Хорошо, решил я, здесь – ладно, а завтра в Киеве я встречусь с учеником – Осей Юдовским, с которым столько связано, которого я устроил в Киев на работу! Звоню Осе, он дома. "Ося, – говорю я, – сегодня выезжаю в Киев, завтра по звоню тебе, встретимся!" Но Ося, оказывается, сегодня же ве чером едет в Москву, билет уже взят и отложить поездку нельзя, так как он сдает экзамены в аспирантуру.

– Вы же сами меня туда устроили, – напоминает Ося, – не срывать же поступление!

До отхода поезда оставалось свыше трех часов. Посидев еще немного в кафе, я пошел гулять по магазинам. В одном из них взял бутылку вина, дешевого, но крепкого – "Биле мицне". В народе его называли биомицином.

Магазин, где я брал вино, был с самообслуживанием. И вот одновременно со мной туда зашел мальчик, или, правильнее ска зать, парень лет восемнадцати, с признаками ненормальности. Таких детей обычно называют имбецилами или олигофренами. Учатся они в "спецшколах", работают по несложным специаль ностям. Парень схватил бутылку водки и спрятал ее за пазуху. Это не укрылось от меня, и я стал наблюдать, что же будет даль ше. Паренек долго ходил по магазину, надеясь запутать охрану. Но две здоровенные теткиохранницы, конечно же, заметили воровство и, пошептавшись друг с другом, стали ждать у выхода больного паренька. И когда он выходил, одна из теток, засунув руку ему за пазуху, достала бутылку, а вторая нанесла ему оглу шительный удар по затылку.

Парень оказался слаб духом, он повалился на кафельный пол, покрытый жидкой грязью, и, катаясь по нему, завопил диким голосом. Тетки пинали его ногами, вымазывая в грязи, а парень, гримасничая от боли, истошно орал.

– Уже который раз ворует, никак не можем отучить! – жаловалась охранница публике.

И хоть я понимал, что она в чемто права, но от увиденной картины тошнота подступила к горлу. Невозможно было смот реть на этого парня, который и не думал подниматься с грязно го пола, а продолжал некрасиво, с ужимками, плакать и разма зывать грязь с кровью по лицу.

Я с омерзением вышел из магазина и тут же на улице выпил "из горла." бутылку вина. Бросив "тару" в урну, я заспешил на вокзал, благо он был недалеко. И вдруг – Голос, знакомый, вкрадчивый. "Возьми еще бутылку – пригодится!" Уговаривать меня в этом было делом излишним. К тому же я смекнул, что эта бутылка поможет мне легче осуществить задуманное.

Затем зашел на почту и отослал заказным письмом акты про центовок в бухгалтерию института в Курск. Пусть хоть люди деньги получат! Выбросив квитанцию и хитро улыбаясь, я по шел на перрон. До отхода моего поезда, который стоял на бли жайшем пути, оставалось минут сорок. Но решение уже было принято...

Я прошел вдоль поезда туда, где перрона уже не было, но ре шетчатая ограда продолжалась. Около ограды росли мощные деревья, кажется, липы. Я поставил портфель на землю и рас поясался, придерживая огромные брюки рукой, потом вынул из ботинок шнурки и одним из них подвязал брюки, стянув пе тельки на талии. Затем с трудом забрался по решетке на ограду, держа ремень и второй шнурок в зубах. Я выбрал ветку покреп че и, опустив вниз ременную петлю с пряжкой, стал шнурком крепить конец ремня к ветке. Помогли мне достаточно крупные отверстия, шедшие почти до самого конца ремня, – в нихто я и продел шнурок для крепления.

"Этот не подведет, как Танин ремешок!" – пришла в голову грустная мысль.

Надежно закрепив ремень на ветке, я спустился и достал вто рую бутылку вина – не пропадать же добру, тем более Голос посоветовал! Сел на свой портфель и выпил эту вторую бутыл ку тоже "из горла.

". "И чем же эта бутылка может помешать мне совершить за думанное? – успел подумать я. – Что имел в виду Голос?" Поджидая, пока "дойдет", я решил, что пора лезть на ограду в последний раз.

Но теперь это оказалось не так уж легко сделать – вторая бутылка сыграла свою роль, а кроме того, у меня исправилось настроение и я призадумался, вешаться ли вообще... Захотелось в Киев, в мой любимый Гидропарк. Вспомнилась Москва, Оля и Моня, которые могут лишиться мужа и друга. Представился теплый уютный поезд, мягкая постель...

Вот оно спасительное "коварство" Голоса!

Я быстро достал перочинный ножик и, подпрыгнув, ухватил ся за ременную петлю. Подтянув ее как можно ниже, полоснул ножом по ремню и отхватил его нижнюю часть. До отхода поез да оставалось около пяти минут. Спрятав ремень в портфель, я, качаясь, побежал к своему вагону. Проводница подозрительно оглядела бородатого и хмельного пассажира в заляпанном кос тюме, перекошенных брюках и ботинках без шнурков. Однако билет был в порядке и в вагон меня пустили. Я упал на свою нижнюю полку и мгновенно заснул. Проснулся я только тогда, когда в окнах поезда засияло яркое киевское солнце.

В Киеве было тепло, сухо и солнечно. Я тут же сел на метро и через десять минут уже проезжал над великолепным Днеп ром, любуясь золотыми куполами Лавры. А еще через несколь ко минут я был в моем любимом Гидропарке и побрел к заку сочной "Колыба".

Там мне выдали шампур с нанизанными на него кусочками сырого мяса, и я с удовольствием принялся сам готовить себе шашлык над длинным стационарным мангалом. Когда шаш лык был готов, я взял бутылку "Ркацители" и прекрасно по завтракал.

А потом, раздевшись на пляже, выбил и вычистил свой кос тюм, вдел в брюки остаток ремня, который оказался как раз впо ру. Выйдя в город, купил шнурки и завязал, наконец, ботинки. После чего стал полностью готов к труду и обороне! И еще раз дал себе крепчайшее слово джигита – ни в коем случае больше не вешаться. А если травиться – то только алкоголем!

На этой оптимистической ноте я заканчиваю свои истории о трех суицидах, которые не дал мне довести до конца Голос судьбы.

Однако для меня все не так весело – если помните, надо мной довлеет дата расставания с этим миром, тоже предсказанная Голосом. Возможность Конца Света, ввиду его маловероятно сти, пока исключим. Что это – рок, или "конца" все же можно както избежать? Ведь известно, что многим людям заранее была предсказана дата их смерти, и эти предсказания сбывались. Например, Андрей Тарковский даже показал эту дату на листке календаря в своем фильме "Сталкер".

Может, кто из читателей откликнется, подскажет, как мне поступать, ведь еще время, хотя и небольшое, остается! А я не собираюсь сдаваться – так мне велел призрак моего спаси теля Трофима. Я буду активно возражать Голосу – шалишь, не на того напал! И может, Господь, увидев мое упорство, на этот раз тоже меня выручит!

FUNNY END

Ну вот – на десерт получите Funny End! Любое хорошее дело должно заканчиваться весело и счастливо. Тем более – мой "Декамерон", где грустного и трагического – хоть отбавляй!

Но веселые истории, имевшие место в моей жизни, я выби рал не любые, а такие, где конец – неожиданный, порой даже парадоксальный. Чтобы эти истории по необычности были под стать предыдущим, но при этом имели явно комический отте нок. Иногда я, возможно, буду прерывать повествование и за давать вопрос – ну, как вы думаете, чем все должно закончить ся? А потом сравним ваш ответ с реальностью. И вы убедитесь, что, как говорил "Отец народов" – товарищ Сталин, жизнь ока жется "богаче всяческих планов"!

Итак, начинаю в хронологическом порядке.

ШИНЕЛЬ

Эта история произошла со мной на целине, когда я был там по "комсомольской путевке" от института. Нашу группу посе лили в амбаре (даже сейчас помню его номер – 628!), а недале ко от нас в сарае располагалась группа грузинских студентов, которые ехали с нами в одном вагоне. И был среди них студент по фамилии Дадиани, которому я необыкновенно завидовал. Во первых, потому, что у него была княжеская фамилия, да не про стая, а царей мегрельских. Я, правда, убеждал себя, что русский граф, которым был мой дедушка по матери, по всем показателям старше мифического мегрельского царя, но зависть все же гло дала меня. Вовторых, потому, что у Дадиани была шикарная черная шинель, каковой у меня не было. И втретьих, у Дадиани были нарды – популярная игра на Кавказе. Он предусмотри тельно взял с собой нарды и, будучи прекрасным игроком, вы игрывал у всех все, что ему нравилось. Думаю, что и шинель была у него выигранная.

Я играл в нарды посредственно, и хоть брал иногда у кня зя их взаймы, чтобы тренироваться, толку от этого не было. Для незнакомых с этой игрой расскажу, в чем состоит ее наибо лее распространенный вариант. Нарды раскрываются как шах матная доска, только фишки ставятся "внутри" доски, у каждо го игрока по два поля – правое и левое. Левое поле – это "дом", куда надо собрать все фишки (обычные шашки), а потом "сбро сить" их. И ходы и "сброс" фишек определяют две игральные кости, которые перед каждым ходом выкидывает игрок. Если ход фишки попадает на единичную фишку противника, то она считается "убитой", и ее обязательно надо поставить на поле "дома" противника, чтобы, опять же, довести до своего "дома". Самое главное – если в доме противника соответствующее гнез до занято его фишками, то поставить "убитую" фишку некуда и игрок может проиграть даже "марсом". "Марс" – это очень обидная форма проигрыша "всухую", когда один игрок "сбро сил" все свои фишки, а другой – ни одной.

Нарды – не шахматы, там все зависит от того, какие цифры выбросят кости. "Что делать хорошему игроку в нарды, если вовремя "шаш" не выпадет!" – писал знаменитый грузинский писатель князь Илия Чавчавадзе; он был и прав, и не прав. Ко нечно, "шаш", или "шесть" понашему, очень нужная, высшая цифра на костях. Особенно ценно, когда выпадают одновремен но две шестерки – "ду шаш". Это очень помогает игроку – он быстро продвигает фишки к своему "дому". Но если есть "уби тая" фишка, то нет ничего хуже счета "ду шаш", потому что шестая лунка в "доме" обычно всегда бывает занятой, хотя бы изза первоначального построения фишек.

Ну а не прав великий писатель в том, что хороший игрок все равно выиграет у плохого – кости по теории вероятности при большом числе выбросов показывают практически одинаковый счет обоим игрокам. Повторяю, это если работает теория веро ятности, а она может и не работать. И я добился "отмены" тео рии вероятности, если не в глобальном масштабе, то, по край ней мере, для нард Дадиани.

Поколебавшись немного, я отправился в сарай вызывать князя на соревнование.

Вопрос: Как я добился отмены теории вероятности и почему решился выступить против такого знатного игрока, как князь Дадиани?

Ответ: Я "испортил" кости княжеских нард и сделал их сво ими агентами. Со стороны "ду" (где были две точки) раскален ным тонким гвоздем я прожег небольшие дырочки, точно в чер ных точечках. На обратной стороне кости был "шаш" – шесть точек. В эти дырочки я на клею вставил отрезки железного гвоз дика и черной краской поставил на них точки. Кости – "агенты" внешне ничем не отличались от первоначальных "честных" ко стей. Нужен был лишь сильный магнит, подложенный под нар ды, чтобы заставить кости стать на "ду шаш".

Магнит я выдрал из старого динамика, висевшего на стене пустующего совхозного клуба. Оставалось прибинтовать этот магнит к своему колену под брюками и отправиться вызывать князя на поединок. Зная мои способности в нардах, князь не за хотел даже разговаривать со мной. Тогда я при его группе, сер дитой на князя за его постоянные выигрыши, обвинил его в тру сости и мошенничестве. Но и это не подействовало. Я добавил, что "раскопал" его родословную и нашел, что его предок был не князь Дадиани, а армянин Дадьян, паспорт которого был спе циально подчищен.

– Вах! – вскричал князь и схватился за нож.

– Вах! – ответил я и успел вынуть свою ножовкукинжалчуть пораньше князя.

Обращаю внимание на то, что восклицание "вах" – это чи сто кавказское слово и ничего общего не имеет со словом "бакс", если "вах" читать поанглийски. Хотя, чтото в кавказ ской любви к баксам здесь есть, не без этого!

– Ставлу миллион против копейка! – высокомерно сказалкнязь, "купившись" на мою хитрость.

– Став свой шинел против мой телогрейка! – парировал я,выражаясь на понятном ему диалекте. Он кивнул, мы сели на стулья, нарды поставили на колени, разложили фишки и игра пошла.

Студенты грузинской группы обступили нас кругом, и я с хо лодком в душе подумал, что будет, если комунибудь придет в го лову пощупать меня за колено. Но, вопервых, на Кавказе щупать мужиков за коленки неприлично, а вовторых, – перебинтован ная нога указывала на травму, а магнитом, как известно, лечат ушибы. Что костито «крапленые» ведь никто не знает!

Кинули первые кости – я подставил князю коленку с маг нитом и у него выпал "ду шаш". Бедный, попавшийся на удочку Дадиани орлом посмотрел на меня и начал ходить. Он так ве рил в свою скоротечную победу, что по рассеянности "зевнул" фишку, и я "убил" ее. Все, князь был обречен. Он так и не смог поставить фишку в "дом", потому что ему выпадал только "ду шаш". Мне же выпадали обычные цифры, я методично заполнил свой "дом" и уже начал сбрасывать фишки.

Кто играет в нарды, тот поймет, что ситуация складыва лась парадоксальная и смехотворная. Меня никто не мог об винить в том, что я жульничаю, потому что мнето выпадали обычные цифры. А князь, как царь Мидас в золоте, захлебы вался в своих "ду шашах" не в состоянии выкинуть другие цифры. Я же набрался такой наглости, что стал обвинять кня зя в шулерстве: дескать, кости у него "заколдованные", если у него выпадают только "ду шаши", а у других – нет. Выиг рал я у князя "марсом".

– Бакс! – вернее "Вах!" – выдохнула группа, и князь швырнул мне шинель.

– Реванш! – вскричал он, бледнея.

– Хорошо, – согласился я, – только играем на твои нарды.Князю уже было все равно, на что играть.

На сей раз я дал ему возможность "выбрасывать" и другие

цифры, поселив в нем огонек надежды, однако вовремя коррек тировал игру своим «травмированным» коленом и выиграл с не большим перевесом.

Уходил я в новой шинели, держа под мышкой нарды с "крап леными" костями.

– Реванш! – орал взбешенный князь, удерживаемый за рукутоварищами.

– Слушай, князь, ты пока в шашки потренируйся – в нар ды тебе еще играть рано! – усмехался я. – Тем более с рус ским графом. Армянин Дадьян – с русским графом! Невероят ная самоуверенность! – Я на всякий случай не снимал руки с ру кояти моей ножовки, слушая звериный рев князя.

Придя в свой амбар, я тут же спрятал "магнитные" кости, а в сельмаге купил другие. Потом, в знак примирения, принес нарды с новыми костями князю обратно и предложил сыграть снова. Князь выиграл, я вернул ему нарды с новыми костями и назидательно сказал:

– Я разобрался в твоих прежних костях – они были "заговорены" на "ду шаш". Вот ты и попался сам на этом. Я уничто жил эти нечестные кости и купил тебе новые. Выигрывай мас терством, а не обманом!

С этим гроссмейстерским напутствием я ушел к себе, гордо неся на плечах «честно» выигранную шинель.

КАК РОЖДАЮТСЯ АНЕКДОТЫ

Эта история произошла со мной, когда меня, студента чет вертого курса, поселили в общежитии МИИТа в Вышеславце вом переулке, 17.

Я прошел в комнату, где стояли три кровати, две из которых были заняты. Хозяева в задумчивости сидели на своих кроватях.

– Гулиа! – представился я фамилией, решив, что в общежитии МИИТа так лучше.

– Сурков! – представился один из них, коренастый крепыш.

– Кротов! – представился другой, высокий и худенький.

– Что грустите, ребята? – спросил я.

– А ты что предложишь? – переспросили они.

Я, зная народный обычай обмывать новоселье, вынул из порт феля бутылочку чачи, что привез с собой из Тбилиси. Сама бу тылка была изпод «Боржоми», и это смутило соседей:

– Ты что, газводой решил обмыть койку? Не уписаться бытебе ночью от водичкито!

– Что вы, ребята, – чистейшая чача из Грузии, пятьдесят

градусов! Ребята встали.

– Пойдем отсюда, – предложил Сурков, – проверки быва

ют, сам знаешь, какое время. Выйдем лучше на улицу.

В стране шла очередная кампания по борьбе с алкоголем.

Я положил бутылку в карман, ребята взяли для закуски три

куска рафинаду из коробки, и мы вышли в скверик. Экспро приировав стакан из автомата с газировкой, мы засели в чащу кустов. Я открыл бутылку, налил Суркову.

– За знакомство! – предложил тост Сурков и выпил.Следующий стакан я налил Кротову; тост был тем же. Наконец, я налил себе. Стою так, с бутылкой в левой руке

и со стаканом – в правой, только собираюсь сказать тост, и вдруг появляются живые "призраки" – милиционер и дружинник с красной повязкой.

– Ну что, распитие спиртных напитков в общественномместе, – отдав честь, констатировал старшина. И спросил: – Штраф будем на месте платить или пройдемте в отделение?

Вопрос: Что я мог предпринять для благополучного разреше ния конфликта? Не забывайте об очередной кампании по борьбе с распитием...

Ответ: И тут я внезапно стал автором анекдота, который в те годы обошел всю страну:

– Да это же боржомчик, старшина, – сказал я, показываяна бутылку. – Попробуй, сам скажешь! – и я протянул ему ста кан.

Старшина принял стакан, понюхал, медленно выпил содер жимое и, вернув мне стакан, сказал дружиннику: – Действи тельно боржомчик! Пойдем отсюдова!

Через несколько дней я уже слышал эту историю от других людей как анекдот.

ЯПОНСКАЯ ДУЭЛЬ

Место действия – опять общежитие МИИТа. У меня там появилась любимая женщина – студентка Настя, муж кото рой – Саша, служил в армии по призыву. У нее в период моего очередного отъезда в Тбилиси завелся любовник – студент, родом из города Сасово, Шурик. Настя жила в одной комнате с подругой Зиной, которая мне симпатизировала. Итак, я захо жу к девчонкам в комнату и застаю там Шурика.

Настя сидела за столом, Шурик развалился на ее койке. Было видно, что он подшофе. Невыразительное угреватое лицо, русые вьющиеся волосы с "чубчиком". Соперник уставился на меня светлыми водянистыми глазами и молчал. Настя сидела, по обык новению опустив глаза. Я сел на стул Зины и понял, что разго вор надо начинать мне.

– Я так понимаю, что Шурик знает, кто я такой, кем прихожусь Насте, да и я знаю про ваши дела. Я люблю Настю и хотел бы прожить с ней всю жизнь. – Настя подняла глаза и посмот рела мне в лицо. – Но и я, и Настя сейчас находимся в браке с другими людьми. Однако брак – государственный, а не цер ковный – дело наживное. Его заключают и расторгают, если на это есть серьезная причина.

– А мне и разводиться не надо, – с вызовом вымолвил Шурик, – захочу – хоть завтра женюсь!

– Не женишься ты завтра, Шурик, еще Насте надо разводиться, а Саша может развода и не дать. Армия – не причина для развода! Поэтому я, как человек не чужой в этой компании, хочу поставить вопрос так – с кем из нас хотела бы остаться Настя, если считать, что мы – свободны и оба хотим жениться на Насте?

– А ты не москвич, ты не можешь жить здесь! – сдуру брякнул Шурик.

– И Сасово – не Москва, а к тому же если я женюсь на Насте,то могу жить там же, где живет моя жена!

– Я не позволю! – в Шурике вдруг заговорил пьяный мужчина. – Я убью тебя, и все дела!

– Руки коротки! – вдруг в сердцах сказала Шурику Настя.Я понял, что Настя склоняется в мою сторону.

– А что, Шурик, ты смелый и решительный человек, но готов ли ты действительно убить меня, ведь я буду обороняться? – Остроумный план уже созрел в моей голове. – А я человек не слабый, и потом – грузин, а мы, грузины, с финками ходим!

Шурик вскочил с кровати и замахал руками.

– Было бы старое время, я вызвал бы тебя на дуэль и убилбы как собаку! – махая перед собой руками, разглагольствовал Шурик. – Да в тюрьму изза такого чмура идти неохота!

Настя смотрела на Шурика с нескрываемым презреньем. Я встал и серьезно спросил Шурика:

– Значит, если бы у тебя была возможность убить меня так,чтобы про это никто никогда не узнал, но с равным риском, что убью тебя я, ты пошел бы на это? – завлекал я Шурика в хит рые сети, но он не понимал этого.

– Конечно, но все равно – убью тебя я! – както быстросогласился Шурик.

– Все, – подытожил я, – завтра я хочу предложить способ,как одному из нас остаться вдвоем с Настей и чтобы все было тихо и по закону. Настя, это и тебя касается, попроси, пожалуй ста, Зину пойти погулять часа два, с семи до девяти вечера, а я зайду сюда ровно в семь! – и я, вежливо поклонившись, вышел.

«Лишь бы не сорвалось, лишь бы Шурик не передумал!» – лихорадочно думал я, идя к себе в комнату, где я жил уже с тре мя ребятами из Тбилиси.

Когда я зашел к ним, очередная выпивка уже кончалась. Но у меня в чемодане, разумеется, была бутылочка отменной чачи. Ребята восприняли ее с энтузиазмом, я налил чачи и пред ложил тост:

– За успех безнадежного дела!

Все выпили и похвалили мой тост – они такого не слыхали раньше. Я сейчас уже не помню, слышал ли я его сам или эксп ромтом придумал, но предложил такой тост в своей жизни впер вые. Ято уж знал, какое "безнадежное дело" меня ожидало, и очень уж хотелось его осуществить!

На следующий день я походил по аптекам, приобрел коечто, затем купил бутылку "Старки", бутылку шампанского и пошел домой – в общежитие. Там я немного "поколдовал" в одиноче стве в пустой комнате, а потом прилег отдохнуть. К семи часам вечера я цивильно оделся, взял с собой портфель и, не торопясь, поднялся в знакомую – "заветную" комнату. Там уже сидели за столом Настя и Шурик, лица у них были серьезные.

"Слава Богу, – подумал я, – они все восприняли всерьез!"

Я спокойно, с достоинством зашел и попросил Настю запе реть дверь на ключ, что она и сделала. Затем поставил на стол бутылку "Старки" и предложил выпить за любовь, что и было выполнено с охотой.

– Здесь присутствуют два человека, которые любят однуи ту же женщину, – дипломатично начал я, – но остаться с ней может только один (несовременно както, но происходилото это в 1960 году!). Другой должен уйти, и я предлагаю сделать это по японски.

Я попросил у Насти блюдечко, достал из кармана пробирку и вытряхнул из нее на блюдечко две серобелые горошины.

– Одна из горошин – адреналин, другая – "плацебо", илипросто наполнитель, сахар, если угодно, – начал пояснять я. – Если принять горошину адреналина, а это очень большая доза, но только обязательно нужно проглотить ее, а не удерживать во рту, – медленно и выразительно говорил я, чтобы "нажив ка" была заглочена, – то минут через пять кровяное давление поднимется до невероятных величин и сосуды мозга лопнут, не выдержав его. Человек сначала чувствует тяжесть в голове, потом ощущает там удары сердца, как молотком по наковальне, ну а потом – летальный исход. Сразу и без мучений. Кому же попадет горошина из сахара, тот – счастливец, он будет мужем Насти. Через часполтора адреналин в организме умершего раз ложится на уксусную кислоту и углекислый газ и никакой ана лиз не покажет его. Кстати, надпочечные железы у человека сами вырабатывают адреналин, так что сосуды мозга могли лопнуть, например, от стресса, вызвавшего выброс натурального адре налина. Таким образом, отвечать никто не будет – оставшийся в живых через часикдругой вызывает скорую помощь, дескать, человеку стало плохо, думали – просто заснул, а он – навеки!

Я методично вешал Насте и Шурику «лапшу на уши», но лап шато таковой была лишь наполовину. Человек без специально го медицинского образования, даже достаточно эрудированный, мог все воспринять серьезно и вполне поверить легенде. Серь езный врач или биохимик, конечно же, обнаружил бы ляпсусы, в основном, намеренные, в моем рассказе.

Вопрос: Как я мог решиться на убийство человека или на та кой риск для себя? Может, тут была какаято хитрость?

Ответ: На самом деле обе горошины были изготовлены из не скольких толченых таблеток нитроглицерина, свободно прода ваемого в аптеках, и клея. Те, кто пользуется или пользовался нитроглицерином, знают, какие неприятные ощущения в голо ве вызывает даже одна таблетка – кажется, что она должна ра зорваться от сильнейшей пульсации крови. Но вреда от этого лекарства нет никакого. Таблетки сладковатые на вкус и дей ствительно почти целиком состоят из сахара – нитроглицери на там крохи.

Я прогнозировал поведение Шурика следующим образом. Мы одновременно берем по горошине в рот, я тут же глотаю ее и показываю пустой рот. Проглоченный нитроглицерин хоть и действует, но гораздо слабее, чем спрятанный под языком или за щекой. Шурик осторожно пробует горошину на язык, чув ствует сладость и полагает, что ему попалась "плацебо". На вся кий случай он не глотает горошину, а прячет ее под язык, чтобы она не была видна при открывании рта. И тутто нитроглице рин ударит по Шурику во всю мощь трех таблеток, слепленных в горошину. Минуты через три, когда горошина рассосется и вы плюнуть ее уже будет нельзя, начинаются "удары кувалдой" по голове и сильнейший страх смерти для непосвященного. А даль ше я предполагал действовать по обстоятельствам.

Все произошло так, как и планировалось. Настя, казалось, была шокирована происходящим настолько, что, раскрыв рот и вытаращив глаза, просто молча наблюдала за происходящим. "Старка" придала Шурику уверенность – после того как я, мор щась, как бы от неприятного вкуса горошины, проглотил ее, он, прикоснувшись языком к своей, тут же запрятал горошину под язык и открыл рот для проверки. Я долго заглядывал ему в горло, но потом признал, что все честно.

Мы с Шуриком уставились друг на друга, ожидая исхода, а Настя – со страхом смотрела то на одного, то на другого. И тут я со злорадством увидел, как расширяются от ужаса глаза Шу рика. Он хватается за голову, вскакивает с места и начинает метаться по комнате.

– Я, кажется, съел эту гадость! – стуча зубами, сказал онмне. – Что, я умру сейчас? А если я откажусь от нее, – он паль цем указал на Настю, – ты можешь спасти меня? Ну, сделай же чтонибудь!

Я понял, что "кувалда" заколотила Шурика по голове. Он на чал плеваться, совал два пальца в рот, пытаясь вызвать рвоту, но ничего не получалось. Он рухнул на колени передо мной и об нял меня за ноги.

– Помоги, умоляю, у тебя должно быть лекарство! Рабомтвоим буду всю жизнь, спаси! – Шурик бился в истерике. Вслед за ним рухнула на колени Настя и принялась умолять меня спа сти Шурика, целовала мне колени и гладила по бедрам.

"Не помер бы от испуга, – подумал я, – бывает и так!"

– Ну хорошо, – произнес я, вставая, – ты проиграл! – театральным жестом я указал пальцем на поверженного и плачу щего Шурика. – Так неужели тебе захочется жить, если я забе ру себе Настю?

– Да, да, захочется, забирай ее себе, только спаси меня какнибудь! – причитал Шурик. Опасаясь, что действие нитрогли церина может закончиться, я быстро спросил у Насти:

– Так ты – моя?

Она быстро закивала, не в силах произнести слова от стра ха. Тогда я достал из портфеля огромную трехграммовую таб летку чистой аскорбинки для витаминизации пищи и протянул ее Шурику.

– Грызи и глотай ее быстрее – может, и спасешься!

Обезумевший Шурик с хрустом принялся жевать эту кис лейшую в мире таблетку и, икая, заглатывал кашицу аскорби новой кислоты. Я велел ему прилечь на кровать Зины (чтобы вдруг его не вырвало на теперь уже "нашу" постель!) и глубоко дышать. Он дышал и часто икал от ужасной кислятины. Настя продолжала стоять на коленях, сжимая себе виски руками, как будто голова должна была расколоться у нее самой. Зрелище было незабываемое, Станиславский рыдал бы от восторга!

Постепенно Шурику стало лучше, я налил ему "Старки", и он, шатаясь, вышел из комнаты. Вся сцена японской дуэли заня ла около получаса. У нас с Настей осталось почти полтора часа до прихода Зины.

Я поставил на стол шампанское, мы выпили его гранеными стаканами; я слышал, как зубы Насти лязгали по стеклу – ее охватила нервическая дрожь. Я приказал ей раздеться и лечь, чему она повиновалась, как зомби. Степенно, как хозяин, раз девшись, я потушил свет и лег с Настей. Зубы ее продолжали стучать, пока я своими поцелуями не укротил эту дрожь.

И совсем несвоевременно я стал размышлять о том, правиль но ли я поступил, так жестоко разыграв Шурика и Настю. Но по том решил, что если даже поступил я неправильно, то, по край ней мере, на всю жизнь запомню эту маленькую, но насыщен ную действием пьесу.

ИЗНАСИЛОВАНИЕ В ПРАЧЕЧНОЙ

Эта душераздирающая история произошла в том же бога том приключениями общежитии. Надо сказать, наконец, поче му я в нем оказался. Готовилась Спартакиада Профсоюзов СССР и спортсменов из республик Закавказья должны были летом разместить именно в этом общежитии. Только я прибыл туда на месячишко раньше других, надеясь "пробить" свое изобре тение (скрепер с маховиком) в Москве. На официальное время сборов меня поселили вдвоем с акробатом Толей.

И вот прибыли остальные спортсмены, пустующие комнаты заполнились, в общежитии стало людно, зазвучала речь на всех языках народов СССР. В соседнюю с нашей комнату поселили трех спортсменок из Армении – то ли толкательниц ядра, то ли метательниц диска. Огромные такие тетки, килограммов по сто двадцать, несмотря на молодость. Глаза огромные, черные, во лосы курчавые, кожа смуглая.

– Вот с такими – не хотел бы оказаться в койке? – пошутил Толя и, как оказалось, достаточно пророчески. Теткам не си делось у себя в комнате, они то и дело ходили в своих криво стоп танных шлепанцах на кухню и обратно, громко разговаривая через весь коридор поармянски:

– Че! Ха! Ахчик, ари естех! Урэс гнум? Инч бхавунэс? Глхткотрац?! – гремели "мелодичные" армянские словечки из края в край этажа.

Както утром мы с Толей принимали душ в нашей "закон ной" мужской душевой. И вдруг туда одна за другой ввалились наши спортивные тетки ("телками" назвать их даже язык не по ворачивается!) и на ломаном русском говорят:

– Женски душевой весь польный, ти не протиф, мы здесьмоимся? – и плотоядно хохочут – откажись, попробуй!

Мы с Толей забились в крайние кабинки, правда, кабинок, как таковых, и не было, были только коротенькие перегородки, тетки же заняли всю середину. Мы стояли под душем, глупо улы бались и не знали, как достойно исчезнуть.