Текст книги "Излучина реки"

Автор книги: Норма Ньюкомб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 9 страниц)

Глава 17

Чартерный четырехместный самолет, в котором Китти и Джерри летели из Миссулы в Биг Скай, попал в воздушное течение над одной из гор – казалось, им конца не будет. Китти скучала и не могла найти на земле ничего, из-за чего стоило бы смотреть вниз, правда, рискуя свернуть шею.

– Когда я вырасту, – сказала Китти, – я снова отправлюсь на Восток. Мне так понравились все эти дома и люди.

– И что же ты будешь делать на Востоке?

– Может, работать на телевидении. Мистер Бэйкер говорит, что, если я буду много тренироваться и выучу много всего о театрах и пьесах, я смогла бы работать на телевидении.

– Тебе этого хочется? Глаза Китти заблестели.

– А как же те люди, что работают теперь на твоего отца и будут работать на тебя, когда ты станешь совсем взрослой? Неужели ты бросишь их, чтобы они голодали, как заблудившиеся овечки в лесу?

Китти была заинтригована:

– Как это они заблудятся, мисс Дорсетт?

– Я просто так выразилась.

– Чаще всего скот не теряет дорогу, мисс Дорсетт, а матка съедает что-нибудь вредное для нее и вся раздувается и умирает. Или матка может сломать ногу и все слабеть да слабеть, а потом приходят койоты и убивают ее.

– Давай переменим тему!

– Как-то раз я видела одну отелившуюся корову, так у нее все кишки были наружу, а она все еще была жива и мычала, и стонала просто ужас как!

– Китти!

– А папа говорит, что, если ты чувствуешь тошноту, так надо понарошку сплюнуть через правое плечо, и вся тошнота тут же пройдет.

Джерри покорно попыталась исполнить это.

Ничего не получилось.

– В любом случае, – пообещала Китти, – будьте уверены, вас я не оставлю голодать, как заблудившуюся овечку или ту корову с распоротым животом. Вы можете остаться со мной.

– Огромное тебе спасибо!

Китти потерлась лицом о руку Джерри.

– Я вас люблю, – неожиданно проговорила она. – Хотя вы всего лишь старая служанка, я вас все равно люблю.

– Опять же, огромное тебе спасибо! Хитрюшка захихикала. Книга, которую держала в руках стюардесса, вдруг проверещала:

– Спасибо, огромное тебе спасибо! Стюардесса круто повернулась, охваченная ужасом.

– Китти – чревовещательница, – пояснила Джерри.

– Господи помилуй, а я уж подумала, что схожу с ума!

Китти похлопала себя по животу.

– Это вот тут происходит, – объяснила она.

– Ну разве не чудо! И как же ты это делаешь?

– Это просто получается.

– Изумительно! А ты не покажешь еще что-нибудь?

Китти перешла узкий проход, уселась рядом со стюардессой и начала представление. Взгляд Джерри снова вернулся на необъятные просторы, проплывающие под ними. Она думала о том, что теперь с Китти все будет в порядке, гордый ее талантом отец не будет мешать тем новым замечательным отношениям, которые сложились у него с дочерью после вечера в библиотеке, приобретенной «на вес», когда Китти представила «Три пряхи». Дело сделано, и женщина может заняться совсем иным в своей новой жизни здесь, среди последних остатков Дикого Запада. И что же дальше? Впрочем, какое это теперь имеет значение? Прошлое минуло, что же касается дня сегодняшнего и завтрашнего…

Самолет круто нырнул вниз, по длинной кривой устремляясь к кучке домиков под названием Биг Скай. Джерри проверила, как там Китти, и пристегнула ремень безопасности. После приземления она прошла в кабину, чтобы поблагодарить пилота за чудесный рейс, и он ответил, что рад тому, что ей понравилось летать, и надеется, что она порекомендует эту чартерную службу самому мистеру Тэйлору. Подобная рекомендация казалась пилоту очень важной, и, когда Джефф Тэйлор поднялся на борт, чтобы встретить свою дочь и забрать ее багаж, Джерри с энтузиазмом заговорила про пилота. Тэйлор осчастливил того легким кивком, и они направились через весь аэропорт к лимузину. Китти вскочила на переднее сиденье, завопив:

– Мистер Бэйкер, знали бы вы, что я видела в Нью-Йорке!

Посмеиваясь, Тэйлор помог Джерри сесть на заднее сиденье и сам сел рядом.

– Я рад, что они не отучили ее вопить во весь голос, – сказал он. – Чтобы пробиться в жизни, надо уметь кричать во все горло. Все схвачено?

– Да, сэр.

– И как же этот хорек Рэгсдейл?

– То, что он пытался сделать, с самого начала было обречено на неудачу. Я сказала это его адвокату, мистеру Пфаутчу. Мистер Пфаутч объяснил, что, когда человек некоторое время находится в тюрьме, мышление притупляется, и образ мыслей приобретает искаженный характер. Самые дикие умозаключения кажутся логичными и даже блестящими. Полагаю, Дон все придумал в бессонные тюремные ночи, н6 купился на скверную идею. В любом случае, это вызывает жалость. Если бы не миссис Рэгсдейл, у него ничего бы не было к тому времени, когда он выйдет из тюрьмы.

– Вам удалось отделаться от мыслей о нем?

– Да, сэр. Я ничего не имею против оскорбления, вы понимаете, слова – это всего лишь слова. Но после моего разговора с мистером Джонсом и после того, как ушла миссис Рэгсдейл, я много думала. Я ведь никогда не знала истинного Дона Рэгсдейла, как же он может представлять какую-либо важность для меня? С самого начала и до конца меня только использовали, надо мной насмехались, назначая свидания и вызывая пустое, ребяческое восхищение Великим Человеком. Мистер Джонс заставил меня понять кое-что: я вовсе не должна проливать слезы над глупенькой маленькой идиоткой, которой была.

– Вы не первая, кого обманули подобным образом, – приглушенно сказал Тэйлор.

Джерри подняла взор и встретилась с холодными серыми глазами.

– Если вы разумный человек, сэр, вы бросите думать об этом. Сегодня – это сегодня, а завтра – это завтра. Предстоит строить еще большую империю, предстоит сделать счастливыми жену и маленькую девочку. Вы не зарычите на меня, если я вам что-то скажу?

– Что именно?

– Вы – большой плакса, сэр.

Он не зарычал, только вены вздулись на его горле, и глаза словно затуманились. Но не зарычал.

– Бедный, несчастный человек, – говорила между тем Джерри, нанося удары по живому, как бил ее по больному месту в свое время Джонс. – У него есть все деньги мира, прекрасный дом, чудесная жена, замечательная дочка. А жить ему на свете незачем – и все потому, что когда-то довел женщину до того, что она от него сбежала. Не поплакать ли нам вместе, мистер Тэйлор?

– Вы заходите слишком далеко.

– Завтра в восемь я уезжаю, сэр. Прислушайтесь к лепету этой малышки! Это ваша дочь, и она расцветает, как роза, и станет настоящей розой, сэр. Теперь ей никто не нужен, чтобы защищать ее от вас. Она – Тэйлор. У нее есть свои ножки, и она крепко стоит на них. С ней все будет в порядке.

– Так вы увольняетесь? – вид у него был по-настоящему потрясенный. – О чем вы говорите?

– Вы любите Китти, и Китти любит вас. Вы любите миссис Тэйлор, и миссис Тэйлор любит вас. Теперь у вас больше нет нужды в четвертой стороне, которая будет только усугублять конфликты. Она вам никогда и не была нужна. Все, что вам вместе нужно было сделать, так это помнить, что вы – одна семья, сейчас и навсегда. Может быть, некоторые поступки Китти вам не по нраву, или привычки миссис Тэйлор не нравятся Китти, или ваши методы не раду ют миссис Тэйлор. Ну и что? Вы же одна семья! Вы есть друг у друга, и это все, что нужно всем вам.

– А что же будете делать вы? Джерри нерешительно ответила:

– Ну, я бы хотела попробовать снова стать секретарем. Если подучусь, я смогу хорошо работать. Теперь я могла бы вернуться в офис имения.

– Да вы с ума сошли! У вас прекрасная зарплата, отличное место, и моей жене нравится, когда вы в доме.

Джерри твердо сказала:

– Мне кажется, будет лучше, если отныне только вы и миссис Тэйлор будете уделять распускающейся розе то внимание, которое ей нужно.

– Я же бизнесмен!

– Какое значение имеет ваша обширная империя, мистер Тэйлор, если она приносит несчастье Китти, так что она готова уехать отсюда при первой возможности?

Он покачал головой и всю оставшуюся дорогу до «Тенистого Холма» не проронил больше ни слова. Когда вышли из машины, он обвел взглядом свои владения и закричал Китти, что хотел бы показать ей сад. Отец и дочь удалились, держась за руки. Посмотрев на них, мистер Бэйкер расплылся в улыбке.

– Вот что я вам скажу, мисс Дорсетт, – сказал шофер. – Вам следует по-настоящему гордиться своей работой тут. Китти стала совсем другим ребенком и миссис Тэйлор стала совсем другой женщиной.

– Даже не знаю, что и сказать… Иногда люди настолько поглощены собственными несчастьями, что не могут вспомнить, что были и хорошие времена. У мистера Тэйлора большой запас доброты. Он был очень добр ко мне, вы понимаете, что я хочу сказать? И в Китти немало любви, и мне надо было только обнять ее и немного посуетиться вокруг нее, чтобы это обнаружить. А миссис Тэйлор просто настоящая леди. Видите ли, только настоящая леди могла принять меня и всю мою чушь в своем доме. Понимаете?

Они вошли в дом и поднялись в комнату Джерри. Бэйкер опустил на пол чемоданы и сказал:

– Не уезжайте, мисс Дорсетт. Ясное дело, я слышал, о чем вы говорили. Вы здесь так хорошо устроились. И мистер Тэйлор к вам хорошо относится. Тот объездчик, с которым он тогда так круто обошелся, – так парень был в дупель пьян, когда садился на лошадь. Я неплохо знаю мистера Тэйлора. Вы ведь заботитесь о Китти, и он этого никогда не забудет.

Тут вошла миссис Тэйлор, чтобы приветствовать путешественницу.

– Можете снять с меня скальп, – сказала она, – если эта поездка не сделала вас еще красивее. Ну, как, все чудовища разбежались по углам, и бояться больше некого?

Джерри только кивнула в ответ.

– Как женщина, которая несколько лет жила с чудовищами, позвольте мне сообщить вам, что с ними трудно примириться. А теперь новости! Потрясающие новости! Рой Бэкли звонил каждый день. Он так волновался! Под конец он начал требовать, чтобы ему сказали, почему мы тоже не отправились с вами. Вы ведь еще не готовы, сказал он, встретиться с миром лицом к лицу.

– Встреча была не так уж страшна, мэм. Естественно, я Дону не говорила, но когда он вошел в гостиную в доме своей бабушки, я спросила себя: и что только я могла увидеть в нем? В конце концов, это только мелкие неприятности.

Серые глаза затанцевали.

– Я часто говорю Джеффу, что, если бы он увидел сейчас Линор, он бы тоже спросил себя: и почему только я женился на ней? Я никогда не рассказывала вам про Линор и теперь не буду слишком распространяться. Я знала ее. Не очень хорошо, но знала. Она уехала не потому, что ей было скучно, – Джефф был занят созданием так называемой империи, и ей нравилась вся эта суета и деньги. Она была просто неспособна принимать на себя ответственность. А ее веселость! Она вовсе не была веселой! Она была просто вечной девочкой! Ей нравилась вся рождественская мишура и блестки, но только не работа по подготовке к празднику. Вы понимаете, что я хочу сказать?

– Да. Бедная женщина.

– Ну вот и все, а теперь отдыхайте, будьте умницей. Мне пришлось позвонить Рою Бэкли и сообщить ему, что сегодня вы вернетесь домой. Не знаю, как ему удалось этого добиться, но я пригласила его на ужин.

– Ему многое удается сделать так, что люди даже не догадываются об этом. Только в Нью-Йорке я поняла, что он подтолкнул нас с Китти друг к другу, чтобы мы вместе встали на ноги. Он просто хитрец!

Но Джерри великодушно простила Рою Бэкли все его хитрости. Она вздремнула, выкупалась, сделала прическу и маникюр и надела легкое платье в белый и голубой горошек, в котором каждая черноволосая и синеглазая женщина выглядит просто ослепительно. И она совершенно случайно оказалась перед домом, скромно разгуливая среди гигантских петуний, когда ровно в шесть тридцать подъехал Рой в своем грузовике-пикапе. Она страшно удивилась, когда он легко прикоснулся к ее руке, и круто повернулась, словно испугавшись чего-то.

Рой улыбнулся.

– Проблемы со слухом, а? Ты должна позволить мне проверить твой слух моим аудиометром.

– Добрый вечер, доктор Бэкли.

– Добрый вечер, мисс Дорсетт. Значит, вы разгадали-таки мой план. А что, по-вашему, должен был делать врач? Вы жили словно замороженная. Думаете, я не знал, что произойдет дальше? Если бы кое-кто кое-что не сделал, ваши нервы просто не выдержали бы. Вас надо было вытащить из вашей скорлупы.

– Рой, ты просто великий человек. Спасибо тебе.

– В любом случае, – тихо пробормотал он, – мне казалось, что с тобой будет интересно познакомиться, если ты когда-нибудь оттаешь. Глаза Джерри лукаво блеснули.

– А ты знаешь, что это такое, – спросил он, – быть женой врача в подобном месте? Никакой домашней жизни. Бесконечные поездки Бог знает куда. Проблемы, проблемы, проблемы… Потому что проблемы людей – это проблемы их врача и его жены, понимаешь?

– Я никогда не думала, что какая-нибудь женщина окажется настолько идиоткой, чтобы выйти замуж за врача, да еще в таком захолустье.

– Я скучал без тебя, Джерри.

– И я скучала. Тебе было небезразлично, что происходит со мной. Ты был единственным человеком, который думал об этом. Рой.

Теперь он был так близко, что Джерри подумала: вот сейчас он обнимет ее и поцелует. Но по-мальчишески, со всей неловкостью и неуклюжестью сознающего это двенадцатилетнего подростка он лишь спросил:

– Можно, я иногда буду носить твои книжки?

И этого было достаточно. Собственно говоря, подумала Джерри, это было просто прекрасно.

В вечернем свете Монтаны показались отец и дочь, и Китти, черт бы ее побрал, завопила:

– Эй, пап, а чего это мисс Дорсетт вся такая красная? Ну просто как кровь!