Текст книги "Излучина реки"

Автор книги: Норма Ньюкомб

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 9 страниц)

Глава 13

– Моррисон, Моррисон, спеши скорее к Моррисон, – сказал Рой и потер подбородок большим и указательным пальцами. – А что предлагает Тейлор?

– Он ведет себя прямо по-баронски, Рой. Это было бы просто смешно, если бы не было так трогательно. Сегодня утром, за завтраком, я спросила, что мне сделать, чтобы убедить всех, что я в жизни своей не держала в руках что-нибудь напоминающее драгоценности миссис Шорлинг. Тейлор откинулся назад и заявил, что я нахожусь под его защитой. И это все, что он сказал. Как будто этого достаточно!

– Однако ты же знаешь, что на других полагаться нельзя. Меня на этот счет просветил один профессионал в медицинском институте. Все диагнозы и весь курс лечения необходимо определять так, словно только ты один можешь помочь пациенту. Я бы на твоем месте поспешил к Моррисон. По крайней мере, ты получишь совет хорошего адвоката.

На лужайку, поросшую бархатистой травкой, вышла Китти, ее юбка трепалась на ветру. Она выглядела на редкость хорошенькой в красном в белую полосочку джемпере и изящной белой блузке. Рой признался:

– У меня слабость к детишкам такого возраста. Они еще малыши, чтобы казаться такими милыми, но уже достаточно подросли, чтобы понимать тебя. И не так задиристы, как подростки.

Китти повелительно замахала рукой. Джерри блеснула глазами и предпочла не заметить ее знаков.

– Сейчас, – объяснила она, – Китти переживает стадию «босс-помогает-новичку». Но мы с ней довольно хорошо ладим.

– А ты следишь за ее диетой?

– Надо ли?

– Она могла быть более упитанной, не такой напряженной и легко возбудимой. Я разработаю для нее подходящую диету. Кроме того, можешь говорить, что я приказал уменьшить изнурительную физическую нагрузку – хотя бы ненамного. Старайся успокоить ее. Предоставляй ей побольше возможностей читать, думать, даже просто глазеть по сторонам.

Китти завопила:

– Черт вас возьми, я же махала! Пристально посмотрев на нее. Рой поднялся и зашагал к своему пикапу. Джерри тоже серьезно рассматривала мисс Китти Тейлор, обдумывая, как она будет выглядеть в поджаренном виде. Потом ей пришла в голову более удачная идея. Когда Китти в нетерпении запрыгала по траве, Джерри сказала:

– А мне казалось, что мы подруги.

– Слуги – это слуги.

– Кто тебе это сказал?

– Папа.

– Когда?

– Очень давно.

– Понимаю. И из всего, что он сказал тебе давным-давно, ты запомнила только это. Думаю, это просто потому, что тебе нравится заставлять людей плясать под твою дудочку.

– Мисс Дорсетт, давайте поиграем в театр!

– Нет. . – А я хочу поиграть в театр!

– А как насчет того, чтобы проехаться в город?

– Да ведь я только что приехала из города!

– Ну, а у меня в городе кое-какие дела, так что тебе в любом случае придется прокатиться со мной.

– И тогда вы поиграете со мной в театр?

– Нет, – Я вас ненавижу!

– Честно говоря, я о тебе тоже не самого лучшего мнения. Ты ведешь себя слишком грубо.

– Не смейте говорить со мной подобным тоном! Я – Тейлор!

– Очень хорошо. Тогда отправляйся к себе в комнату и занимайся домашней работой, пока я не, вернусь. А после этого мы с тобой не спеша прогуляемся на вершину Северного Холма.

– Я хочу играть в театр!

Джерри прибавила металла в голосе.

– Марш! – приказала она.

Что-то ворча про себя, Китти поскакала к дому. Джерри наблюдала за ней, пока девочка не скрылась из виду, затем пересекла лужайку, направляясь к гаражу. Бэйкер смахивал невидимые пылинки с сияющего крыла лимузина и был очень рад поговорить с кем-нибудь.

– Ну, мисс Дорсетт, как вам нравится жизнь на «Тенистом Холме»?

– Место просто прекрасное. Не знаю, будет ли мне так же хорошо на ранчо.

– Детям есть чем заняться на ранчо, и Китти не будет такой обузой на ваших плечах. Вы позволите ей поиграть в театр сегодня? Всю дорогу из школы она только об этом и говорила.

Джерри нахмурилась – ей не понравилась мысль, что она некоторым образом не оправдала надежд Китти.

– Хотите, кстати, посмотреть на ее театр, мисс Дорсетт? Он здесь, в кладовке при гараже…

– Ну, что же…

Польщенный, Бэйкер отпер боковую дверь и провел ее вверх по трем пролетам лестницы. В кладовке пахло плесенью, но, когда он зажег свет, комната стала выглядеть довольно привлекательной. Бэйкер прошел в дальний конец и поднял пластиковую крышку с огромной коробки, оказавшейся довольно, большой кукольной сценой, в которой были занавес, рампа и пять сменных декораций на заднем фоне.

– Я все это сам сделал для малышки, – с гордостью объявил Бэйкер. – И получилось очень даже неплохо, я частенько об этом думаю. Видите ли, делать сцену для марионеток – довольно сложное занятие. Кто-то должен ими манипулировать и в то же время оставаться невидимым. И еще: наверху, где привязаны веревочки, надо делать свет очень приглушенным. Вот я и придумал такое сочетание освещения и заднего фона, при котором веревочки почти не видны.

Бэйкер воткнул вилку в розетку на полу и щелкнул выключателем. Мягкий голубоватый свет, переходящий наверху в розовый, залил сцену. С помощью выключателя можно по-, лучить до двадцати различных световых эффектов, – похвастался Бэйкер. – Некоторые из лампочек укреплены на цветных колесиках.

– Да это просто произведение искусства, мистер Бэйкер! Потрясающе!

Польщенный, он открыл большой сундук, и в руке у него оказалась прелестная фигурка в красной шапочке и крестьянском костюме.

– Вы узнаете маленькую Красную Шапочку, правда?

– Я слышала сказку о ней.

Он сделал два из огней рампы ярче и скользнул за ширму. И вот уже по сцене зашагала Красная Шапочка, походка ее была легкой и на удивление естественной. Марионетка помахала рукой, уселась, скрестила ножки и огляделась по сторонам. Бэйкер высунул голову над верхушкой сцены и объяснил:

– Черт возьми, не могу заставлять их говорить. Китти пыталась как-то учить меня, но это пустая трата времени.

– Вы просто замечательно управляете куклой.

Он рассмеялся.

– Я Мог бы и еще лучше. Мне все равно, что говорят ее родственники, но Китти будет работать только в театре, когда станет сама себе хозяйка. Уже сейчас она – просто непреклонный маленький режиссер. Все должно быть только так. Не сяк и не эдак, а именно так.

– А если мистер Тейлор что-то говорит, может это быть так или сяк, или все должно быть именно так?

Похоже, она ткнула пальцем больное место. Бэйкер выключил огни и уложил марионеток в сундук, затем уселся на него и обеспокоенно проговорил:

– У девочки должна быть другая жизнь, мисс Дорсетт. Она – не обычный ребенок. Она отличается большой чувствительностью и огромной силой воображения.

– Большинство детей отличаются силой воображения.

– Но не так, как она. Я хочу сказать, что, когда Красная Шапочка идет по лесу, в котором живут привидения, так это Китти по нему идет и боится точно так же. Или если кто-то кого-то ненавидит, скажем. Золушку, тогда именно Китти переживает чью-то ненависть, и с ней это еще хуже. Она все воображает себе и придумывает разные штуки.

– Я знаю. Очень важно научить ее отца тоже знать об этом. Возможно, он об этом знает, и это так ему не нравится, что он притворяется, будто ему ничего не известно. Ну, мы еще посмотрим! Как вы думаете, хватит у вас храбрости притащить этот театр и все остальное в библиотеку в главном доме? Если вам будут задавать вопросы, просто скажите, что это я приказала.

– Ну и дела, я вам скажу… Джерри только рассмеялась и спустилась в гараж к своей машине. В три сорок пять она добралась до офиса Эдны Моррисон, и ей повезло – красавица-адвокат оказалась свободной. Джерри обрисовала ей свое положение, а потом задала тот единственный вопрос, ради которого и приехала:

– Итак, Эдна, что мне делать?

– Во-первых, позволь мне беспокоиться за тебя. И я уже обеспокоена. Я работала прокурором в одном из маленьких округов в Калифорнии и знаю: то, что тебе угрожает, вовсе не столь уж необычно. Вот как это получается. Допустим, кто-то оказывается в тюрьме за кражу. Похищенная вещь большой стоимости так и не найдена, и про освобождение досрочно под честное слово не может быть и речи. Внезапно заключенный вспоминает, что добыча находится еще у кого-то, и он начинает изо всех сил сотрудничать с полицией. Обычно человек, которого называют, является сообщником, и этого сообщника обменивают на досрочное освобождение под честное слово. Улавливаешь?

– Но…

– Есть еще один вариант той же уловки. Вместо того, чтобы выдавать сообщника, заключенный называет имя подсадной утки, этакого голубка. В данном случае мистер Рэгсдейл называет тебя. Но это более сложный трюк. Здесь необходимо учитывать различные факторы, надо все продумать до мелочей…

– Но…

– Когда ваш корабль уже шел ко дну, Джерри, Рэгсдвйл не давал тебе что-нибудь – что угодно, чтобы спрятать где-то на время?

– Ей-Богу, не знаю. Возможно. Я хочу сказать, что была в то время очень занята – что-то отдавалось на хранение, а что-то изымалось из частных сейфов различных банков.

– Предположим, он дал тебе ключ от сейфа, снятого под чужим именем. Ты могла положить этот ключ в какой-нибудь из сейфов, где размещались ценности?

– Возможно. Давай предположим, что я так и сделала. Но все, что я помещала в сейфы, делалось от имени нашей фирмы, и во время этой путаницы суд вынес постановление об обыске всех сейфов. Если в одном из них был ключ, они бы его нашли.

– Ну, как я и говорила мистеру Тейлору, Рэгедейл очень умен. Он что-то скрывает. В этом мы можем не сомневаться. Если он сообщил детективам из страховой компании и Пфаутчу, что, возможно, передавал тебе драгоценности для возврата их владелице, значит, он может чем-то доказать свою историю.

– А может быть, он блефует?

– Трудно понять, чем ему может быть выгоден подобный блеф. Я хочу сказать, Джерри, ведь он сейчас за решеткой. Единственное, в чем он может быть уверен, так это в том, что он останется в тюрьме до тех пор, пока не будут найдены драгоценности или получено удовлетворительное объяснение их исчезновению. – Джерри кивнула.

– Я понимаю, Эдна. Но все, под чем я ставила свою подпись, помещалось б различные сейфы нашей фирмы. Ах да, я выполняла еще немало поручений на Уолл Стрит и в других местах. Несколько раз относила кое-что его бабушке. Но это не были важные деловые поручения. Тут я ни под чем не подписывалась.

– Лично я склонна подождать развития событий, – сказала Эдна. – Но мистер Тейлор настаивает на том, чтобы что-то было сделано немедленно. Он говорит, делать что-то всегда лучше, чем ничего не делать. Так что я написала письмо, в котором запрашиваю кое-какую информацию. Может быть, когда на него придет ответ, у нас будет над чем поработать.

– Я и не подозревала, – сказала Джерри, – что мистеру Тейлору есть до этого дело.

Эдна даже не улыбнулась в ответ.

– Очень интересно, – задумчиво сообщила она. – Но он сравнивает твое положение сейчас , с тем, в котором оказался сам, когда его бросила первая жена. Мне приказано не жалеть денег и не скупиться на расходы. Он сказал нечто очень странное, Джерри: что и ты бы ничего не пожалела, чтобы помочь ему, если бы он был в твоем положении. Он сказал, что это ему доподлинно известно, потому что однажды ты рисковала получить щелчок по носу, сообщая несколько правдивых фактов по поводу его обращения с Китти.

– Эдна?

– Джерри?

– Что, Джефф Тейлор спятил?

– Я бы сказала, – нет. Он обижен, душа его искалечена, но я бы не сказала, что он спятил. В Китти он видит воплощение Линор и пытается изгнать черты Линор из Китти. Это глупо, но с головой у него все в порядке.

– Я ощутила то же самое, когда он рассказывал мне о своем первом браке. Тон, которым он произнес слово «поиграть»… Я сразу почувствовала, как это важно. Я согласилась работать у него, потому что.., ну, меня так воспитали. Не могу я повернуться спиной к малышке, которой нужна помощь. И я думаю, что смогу помочь ей.

– Отчего, по-твоему, он помогает тебе, Джерри? Твой откровенный разговор заставил его задуматься. Другие боятся быть столь же искренними. Он – большая лягушка, которая может и раздавить. Так что ты сделала то, что должны были давно сделать другие, и вот тебе результаты. Могу я задать тебе один вопрос?

– Да.

– Если бы драгоценности были у тебя, ты бы вернула их, чтобы помочь Рэгсдейлу?

– Нет.

– Даже если бы знала, что он будет гнить в тюрьме, пока они не будут возвращены?

– Даже если бы знала.

– Глупо так сильно ненавидеть.

– Я знаю.

Эдна ждала, пока Джерри ей все объяснит.

Но Джерри Дорсетт хранила молчание.

Глава 14

Каштановые волосы взъерошены, серые глаза блестят, как ледниковый лед, – Джефф Тейлор встретил Джерри на веранде, когда она вернулась на «Тенистый Холм» вскоре после четырех, постукивая арапником по сапогу с кожаным орнаментом.

– Держитесь подальше от моей библиотеки! – закричал он. – Убирайте оттуда всю вашу дрянь!

Вдали по лужайке прогуливались Китти вместе с миссис Тейлор. Женщина и ребенок шли, держась за руки. Горы позади них казались особенно величественными.

– Дочь и жена завершают превосходную картину, не так ли, сэр?

Такой гамбит [5]note 5
  Гамбит – начало шахматной партии, при котором игрок жертвует пешкой или фигурой, приобретая такой ценой преимущество. В переносном смысле – неожиданный прием начала дискуссии, предоставляющий говорящему преимущество над собеседником.


[Закрыть]смутил его. Он взглянул, и увиденное смутило его еще больше.

– Это не имеет никакого отношения к тому, о чем я вам говорил, – прорычал он. – Не пробуйте на мне ваши штучки. Линор уже пробовала все, что можно.

– Очень хорошо, мистер Тейлор. Я не привыкла, чтобы на меня кричали. Если вы не извинитесь, я уезжаю.

– Вы не можете уехать. Я – ваша защита. Если вы уедете, у вас ничего не останется.

– А я не желаю, чтобы вы называли игрушки вашего ребенка дрянью. Это не дрянь. Игрушки ребенка драгоценны для него, особенно игрушки, подобные этому театру. В сооружение этой сцены было вложено немало чистой, искренней любви. Должно быть, у мистера Бэйкера ушло несколько недель на то, чтобы устроить такое замечательное освещение.

– Чего вы добиваетесь, мисс Дорсетт?

– Я только выполняю работу, на которую вы меня наняли. Этот ребенок слишком напряжен, легко возбудим и эмоционально неуравновешен. Доктор Бэкли и я говорили об этом сегодня. Он считает, что для нее необходима диета, и хочет, чтобы темп ее жизни немного замедлился. Но я бы сформулировала это иначе. Я хочу, чтобы она была счастлива, чтобы у нее было настоящее детство.

Он озабоченно спросил:

– Бэкли полагает, что она больна?

– Думаю, что нет. Чего ей действительно не хватает – так это нескольких фунтов веса и немного смеха. Вы уже извинились?

– Я просто не хочу, чтобы она была похожа на Линор.

– Вы должны извиниться за то, что накричали на меня, мистер Тейлор, – продолжала настаивать Джерри. – Я ничего не смогу делать здесь, если ко мне не будут относиться с надлежащим уважением.

– Слуга – это слуга.

– Китти говорит то же самое. Интересно, правда?

К его чести, он был просто потрясен.

– Да я ее выпорю! – взревел он. – Выпорю!!!

Затем произнес очень медленно, словно каждое слово давалось ему с трудом и повергало его душу в агонию:

– Я прошу у вас прощения за то, что накричал на вас, мисс Дорсетт.

– Забудьте об этом, мистер Тейлор. А теперь, не устроить, ли нам представление в восемь? Конечно, ничего особенного не ждите, ведь у бедняжки Китти не было времени на репетиции.

Он кивнул, однако, будучи Джеффом Тейлором, не мог не прореветь:

– Выращивать призовых лошадей проще, чем воспитывать девчонок! Джерри широко улыбнулась.

– Мужчины всегда говорят в самую точку, мистер Тейлор. Но ведь, в конце концов, мы ценим только то, что досталось нам после тяжких усилий, не так ли?

Напевая, она побежала к Китти и миссис Тейлор. Китти начала было жаловаться и рассказывать какую-то грустную историю, но Джерри прервала ее, сказав:

– Беги скорее в дом! Театр в восемь. Твой отец будет весьма требовательной аудиторией.

Китти посмотрела на Элен – и бросилась бежать, как стрела.

Элен Тейлор присела на травку и принялась плакать.

– Я так часто умоляла его, – проговорила она. – Он совсем не хочет меня слушать.

Внезапно Джерри поняла, в чем состояла главная проблема этой семьи. Она уселась рядом с миссис Тейлор и сказала будничным тоном:

– Пришло время, когда вы должны перестать извиняться перед ним за то, что вы – его жена, миссис Тейлор. За что вам извиняться? Как говорила моя мама, для того, чтобы заключить или сохранить брак, необходимы два человека. Вполне ли логично, что во всем случившемся он винит одну Линор? Ведь если бы она была счастлива, она бы осталась. Так почему же она не была счастлива?

– Ну, я же не стала счастливой, но осталась. В этом есть смысл, подумалось Джерри. Но это было не самое главное.

– Некоторые люди, – напомнила она Элен, – имеют больше внутренней силы, чем другие. Меня вовсе не удивляет, что вы остались, а Линор – нет. В вас достаточно сил, чтобы он остаться, вот и все.

– Как бы мне хотелось, прислушивался ко мне, а не к вам!

– А разве это было возможно? Вы больше заботились о том, чтобы доставить ему удовольствие, а не помочь Китти. Он знал это – мужчины всегда догадываются о таких вещах – и имел перед вами преимущество. Какой мужчина не поспешит воспользоваться преимуществом, если оно у него есть?

– Я думаю, вам лучше уехать, Джерри.

– Уехать?

– Уехать из этого места, из этого штата. У меня есть деньги. Я выпишу вам чек. Вас куда-нибудь вызовут по срочному делу. Все кончится очень просто.

– Потому что во мне вы видите угрозу своему браку?

– Господи, нет! Но вы начинаете нечто такое, чего не сумеете завершить. Вы ведь не будете с нами жить следующие десять лет или около того. Что же будет, когда вы уедете? И вы не сможете отнять у девочки лицо Линор, ведь так? А когда она будет взрослеть, разве все не станет еще хуже? Линор была очень яркой брюнеткой. Посмотрите на Китти сейчас. Дайте ей шанс расцвести, и что же будет? Она становится все больше и больше похожей на свою мать.

– Мне кажется, вы забываете, что половина в ней – от отца. Кроме того, взрослея, она становится менее ранимой.

– Я…

– Великолепная домоправительница, миссис Тейлор, вполне способная пожертвовать ребенком, чтобы сделать свое положение более прочным. Однако жена, которая ни перед кем ни за что не извиняется, была бы достаточно уверена в своем положении, чтобы первым делом позаботиться о самом главном – о ребенке.

– Легко сказать…

Огромное облако отделилось от массива туч над далекими Биттеррутскими Холмами. Оно направлялось к ним, отбрасывая на землю гигантскую тень. Джерри наблюдала за ее ходом, словно завороженная, думая о том, поедет ли она когда-нибудь в горы вместе с Роем. Ежедневные веселые беседы с ним были очень приятны, но ведь девушке хочется хотя бы время от времени и выбираться куда-нибудь.

– А как бы вы утвердили себя, если бы были на моем месте? – спросила миссис Тейлор.

– Ну, я бы не стала прислушиваться к моим словам, миссис Тейлор. Ведь ему-то я не помогла.

– Тому вору?

Джерри кивнула. К своему удивлению, она обнаружила, что теперь ей не было дела до того, как люди называют Дона Рэгсдейла. Казалось, все это произошло давным-давно, в другой жизни.

– Вам повезло, что вы не остановились на нем, Джерри, – сказала миссис Тейлор. – Рой отличный человек.

– Рой?

Серые глаза насмешливо смотрели на нее.

– Он никогда не приезжал сюда каждый день, пока вы не стали работать у нас. Со мной он никогда не присаживается поговорить о всяких пустяках. Думаю, это ваша красота, ваши черные волосы и синие глаза имеют некоторое отношение к его визитам.

Китти подлетела к ним.

– Идите сюда, мисс Дорсетт! – завопила она. – Идите сюда скорей!

На этот раз Джерри повиновалась приказу Китти – и с радостью.

Дело заключалось в следующем. Для пьесы, которую Китти планировала разыграть сегодня вечером, необходима была сопроводительная музыка.

– Это «Три Пряхи», – доверила ей тайну Китти. – Но только никому не говорите. Там одна ленивая девушка не хочет прясть, и однажды, когда мать колотит ее за лень, мимо проезжает королева, и она…

– Я знаю сказку, – заверила ее Джерри. – Значит, тебе нужна музыка за сценой, чтобы сопровождать прядение в трех комнатах дворца, так?

– Но ведь если мистер Бэйкер будет занят вместе со мной…

– Все очень просто. Я сыграю что-нибудь на рояле.

Китти закружилась.

– Так вы играете на рояле, мисс Дорсетт? Вы мне никогда об этом не говорили!

– Когда девочки кружатся подобным образом, им следует прижимать одну руку к боку. Тогда юбка не будет взлетать вверх, открывая всем на обозрение штанишки.

– Сыграйте что-нибудь!

Возбуждение девочки передалось Джерри, и она уселась на табурете перед роялем, что стоял в гостиной. Взяла несколько аккордов и решила, что для спектакля лучше всего подойдет «Мерцай, мерцай, маленькая звездочка». Китти была возмущена.

– Детская чушь! – вскипела она. – Сыграйте что-нибудь из Шопена!

– Что ?!

– У нас работала женщина, которая умела играть Шопена. Просто потрясающая музыка, мисс Дорсетт!

Мистер Бэйкер был прав: все должно происходить только так, чтобы доставить удовольствие маленькому тирану.

В библиотеке, которая была приобретена «на вес», нашелся и Шопен. Джерри вернулась к роялю, а мистер Бэйкер и Китти принялись увлеченно обсуждать сцены прядения, чтобы подобрать подходящие моменты для музыкального сопровождения. Все это казалось невероятно забавным. Бэйкер и Китти выглядели настоящими профессионалами. Прошло не меньше часа, прежде чем Джерри отрепетировала вступление по сигналу. Было решено, сколько тактов надо играть за один раз, какие ноты или аккорды брать особенно выразительно, а где приглушить звучание. Китти была наконец удовлетворена, а Джерри смертельно хотелось отдохнуть. Она направила девочку наверх, в детскую спальню.

– Отдыхать, – приказала она. – Вечер сегодня будет длинный.

– Я не устала! У меня еще есть дела!

– Какие? Марш наверх! Костюмы не выстираны!

И конечно же, пришлось сначала стирать, а затем гладить крохотные костюмчики самой гувернантке. А там пришло время переодеваться к ужину, и правильно она сделала, что переоделась. Тейлоры тоже это сделали. И доктор Рой Бэкли тоже. Мойра, горничная нижнего этажа, выглядела просто шикарно в темно-сером платье и в розовом передничке с множеством оборок.

– Насколько я понимаю, – поддразнил ее Рой, – теперь ты вступила на стезю шоу-бизнеса. Похоже, у тебя немало скрытых талантов.

– Но только не для поездок в горы, как выясняется. Ты не будешь возражать, если я съезжу туда с кем-нибудь другим?

– Кто он?

– Парень, который приглашал меня на танцульку и барбекью в Биг Скай. Я так и не знаю, как его зовут, но я смогу узнать его, если еще раз увижу.

Обед объявили, затем подали, им восхищались и наслаждались. После десерта Джефф Тейлор и Рой Бэкли удалились на одну из террас – очевидно, для того, чтобы покурить и поболтать о женщинах. Китти, заводясь все больше и больше, носилась в библиотеку и обратно, не отрывая глаз от больших напольных часов. Миссис Тейлор, наконец, поймала мисс Костюмершу Главного режиссера и притянула ее к себе на колени.

– Ну, разве она не становится самой прелестной мышкой? – спросила она у Джерри. – Думаю, что этим летом, Китти, мы не будем засовывать тебя на ранчо. Не будешь возражать, если мы с тобой поживем здесь?

В огромных карих глазах заблестел такой жадный восторг, что Джерри невольно отвела взгляд.

– А почему бы и нет, – продолжала миссис Тейлор. – Ты уже приближаешься к тому возрасту, когда интереснее походить на девочку, чем на мальчишку-сорванца. Давай-ка сейчас мы с тобой все устроим!

Джерри попыталась остановить ее.

Но ничего не получилось.

Мужчин позвали в дом, они вернулись, ждут мистеру Джеффу Тейлору было сообщено о решении его жены. Великан отступил назад, и в свете фонарей показалось, что его рыжевато-каштановые волосы вспыхнули.

– Не трать понапрасну время, Джефф, и не обсуждай этот вопрос, – резко проговорила миссис Тейлор. – Ты вытаскивал ее туда каждое лето. Теперь – моя очередь. Мать имеет право отдохнуть со своей дочерью.

Холодные глаза метнулись и встретились со взглядом Джерри – всего один раз.

Тут пробило восемь часов, и только это сумело предотвратить шумную семейную перебранку в присутствии зрителей. Китти побежала звать всех посмотреть пьесу, а Джерри уселась на стул неподалеку от дверей – ей очень хотелось посмотреть на таланты Китти. Везде потушили свет, загорелись огни рампы, занавес открылся, и тут началось то, что запомнилось Джерри как один из самых замечательных вечеров, проведенных ею в театре.

Это и в самом деле был настоящий театр! Марионетками манипулировали так искусно, что они казались живыми. Голоса – все в исполнении Китти – доносились от нужной фигурки в нужное время, так что создавалось впечатление, что марионетки умеют говорить. Декорации, хотя и простенькие, очень подходили к действию. Но лучше всего оказалась режиссура – Китти точно следовала стилю и настроению сказки. В самом начале истории, когда героиню колотит ее мать, это было сделано нарочито преувеличено, так же, как и жалобные вопли страдалицы. Но зато как царственно заговорила Королева, когда прошествовала в дом узнать, почему мать колотит девушку. И до чего же хитро отвечала мать: «Да она прядет слишком много и переводит всю кудель!» И как весело торговалась мать с Королевой, пока они, наконец, не договорились, что девушка переедет во дворец, где она сможет прясть, сколько душа пожелает. А страдания, а терзания, а ужимки ленивой девицы, когда она поняла, что теперь-то ей придется прясть, и прясть, и прясть – как бы она ни ненавидела это занятие!

Джефф Тейлор хохотал вместе со всеми. Вначале смех звучал как-то пугающе, ибо в нем слышалась ворчливая гордость отца за талант своей дочери; Когда после первого действия занавес закрылся, Джефф Тейлор поднялся и радостно загремел:

– Док, ну что вы думаете о таком ребенке, а? Что бы Тейлоры ни делали, у них все получается по высшему разряду!

Джерри удалилась в гостиную, чтобы подождать у рояля сигнала к вступлению. Легкие мурашки пробегали по ее рукам и ногам. Странно, но у нее перехватывало дыхание, словно она долго шла по длинной-длинной дороге, шла неизвестно куда. Рой, который вышел следом за ней, застал ее врасплох и успел заметить слезы у нее в глазах. Он поднял брови и протянул носовой платок.

– Немного расчувствовалась от сентиментальной чепухи? – спросил он.

– Да.

Он стоял, глядя на нее. Она сидела, выпрямившись, слегка покраснев от смущения.

– Иногда, – тщательно подбирая слова, сказал он, – чувствительность бывает даже полезной.

– Очень мило, что ты не запрещаешь это, Рой.

– По сравнению с бесчувственностью, конечно.

– Как же любезно с твоей стороны не возражать против этого!

– Черт возьми, – зашипела Китти, – где ваша музыка?

И Рой Бэкли, шут бы его подрал, не ушел из гостиной, а остался, чтобы слушать и наблюдать за ее игрой. Ничуть не смутившись, Джерри сыграла Шопена с блеском – хотя и с некоторым излишком эмоций.