Текст книги "Я, опять я и еще раз я"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
«А я-то хотела взять ее на место Соммерсета!» – огорчилась Ева.
Вслух она сказала:
– Никто вас не обвиняет в подслушивании. Но что-то же вы должны были слышать! Я расследую дело об убийстве. Забудьте о своей щепетильности и отвечайте.
– Миссис Айкон просила доктора Айкона поехать вместе с ними или позволить ей отослать детей с няней, а самой остаться. Но доктор Айкон настоял, чтобы она ехала с детьми, пообещал, что присоединится к ним через день или два. Сказал, что ему нужно побыть одному.
– Что-нибудь еще?
– Они обнялись. Он обнял детей, пожелал им счастливого пути. Я приготовила и подала ему обед, как и велела миссис Айкон. Вскоре он уехал в клинику, сказал мне, что вернется к пяти. Так оно и было, он вернулся к пяти.
– Один?
– Да, он был один. Вот тогда он и включил режим полной изоляции. Просил его не беспокоить.
– Вы сервировали ему фрукты и сыр сегодня вечером?
– Нет, лейтенант, – растерялась экономка.
– Хорошо, больше пока вопросов нет.
Наверху Моррис уже заканчивал свой осмотр на месте. Под прозрачным защитным халатом на нем были узкие черные брюки и фиолетовая рубашка из блестящего шелка. Зачесанные назад волосы свисали тремя хвостами.
– Это ты ради меня так вырядился? – спросила Ева.
– Позднее свидание с большой перспективой загудеть на всю ночь. – Он выпрямился. – Но я сделаю для тебя предварительный отчет. Тут у нас, как говорится, каков отец, таков и сын. Тот же метод, тот же тип оружия, та же причина смерти.
– Только в положении лежа.
– Верно. – Моррис опять склонился над телом. – Убийца стоял вот под этим углом и примерно на таком же расстоянии. Близкий контакт. Можно сказать, интимный.
– Мне нужен анализ на токсикологию.
– Будет. – Моррис снова выпрямился и бросил взгляд на поднос. – Похоже, тут никто ничего не трогал. Жаль, отличные фрукты пропадают.
– Экономка сказала, что он поел немного супа с цыпленком и рисом, выпил чаю с крекерами, и все это было около часу дня. Потом он уехал и вернулся к пяти. Отослал ее к себе, и больше она его не видела. Она не приносила ему поднос с едой.
– Ну, значит, он сам его принес. Или его принес убийца.
– Может, эти фрукты напичканы транквилизаторами, а может быть, и нет. Как бы то ни было, парень просто ложится и подставляется под нож.
– Он знал своего убийцу.
– Знал и доверял. Не стеснялся при нем лечь и расслабиться. Может, он сам впустил убийцу, а тот заманил его наверх. Но я этого не вижу. – Ева покачала головой. – Зачем все эти хлопоты? Зачем тащить жертву наверх, собирать поднос с едой? Чего проще зарезать его прямо внизу. Может, он хотел сперва поговорить, но, черт, и это можно прямо внизу. Двери заперты изнутри.
– Вот оно что! Загадочное убийство за закрытыми дверями! А ты – наш Пуаро, только без усов и акцента.
Ева знала, кто такой Пуаро. Она перечитала всю Агату Кристи после незабываемого спектакля «Свидетель обвинения», закончившегося настоящим убийством.
– Ничего особенно загадочного тут нет, – возразила она. – Убийца знает коды. Делает свое дело, настраивает коды изнутри, закрывает дверь и уходит. Забирает диски с записями наблюдения за истекшее время. Даже сигнализацию за собой включает.
– Ловкий парень! Знает дом как свои пять пальцев.
– Нет, не парень. Это женщина, я уверена. Конечно, она знала дом. Когда отвезешь его в морг, мне нужен полный осмотр на другие ранения, ушибы, синяки, следы уколов. Правда, я не думаю, что ты их найдешь. И никаких транквилизаторов тоже не будет. Каков отец, таков и сын, – повторила она. – Да, все совпадает в точности.
9
Ева взяла личное время, чтобы позвонить Рорку.
– Приехала в дом Айкона, нашла его мертвым. Буду поздно.
– Ваш рапорт скуп на детали, лейтенант. Как он умер?
– Точно так же, как и его отец. – Ева вышла из дома, ей хотелось первой увидеть прибытие новоявленной вдовы. – Жена и дети еще до обеда уехали в их загородный дом. Он был дома один, запер все двери, прислугу отослал. А потом прилег на диване у себя в кабинете. Со скальпелем в сердце. Комната заперта, на столе поднос с вкусной и здоровой пищей.
– Интересно, – заметил Рорк.
– Есть еще кое-что интересное. Электронщики пока не нашли ни единой щелочки в охранной системе, никаких следов взлома, а диск с записью на время убийства отсутствует. Когда мы приехали, система охраны была полностью включена, задействован режим «Просьба не беспокоить», а прислуга говорит – доктор сам включил его этим вечером. Убийца вошел приблизительно через полтора часа после этого. И все прошло как по маслу.
– Думаешь, опять действовал профессионал?
– Все приметы налицо, но я этого не просекаю. Ладно, это детали. Увидимся позже.
– Могу я что-то сделать отсюда?
– Найди деньги, – ответила Ева и отключила связь, увидев подъехавший седан.
Он остановился позади одной из полицейских машин, и Ева пошла встречать Авриль Айкон.
Авриль была в ярко-красном пальто поверх свитера и брюк сизо-серого цвета и в таких же ярко-красных сапожках на каблучках. Она выпрыгнула из машины, прежде чем шофер успел выйти и открыть ей дверцу.
– В чем дело? Что случилось? Уилл!
Ева загородила ей дорогу, подхватила под руку и почувствовала, как она дрожит.
– Миссис Айкон, прошу вас пройти со мной.
– Что произошло? – Голос у нее прерывался, она не отрывала глаз от входной двери. – Это был несчастный случай?
– Давайте войдем в дом. Вам нужно присесть.
– Они позвонили… Они позвонили и сказали, что я должна немедленно вернуться домой. Никто мне ничего не объяснил. Я пыталась дозвониться Уиллу, но он не отвечает. Он здесь?
Позади ограждения, выставленного полицейскими, уже толпились зеваки. Ева бесцеремонно растолкала их и провела Авриль к дому.
– Вы покинули дом сегодня после полудня?
– Да-да, с детьми. Уилл хотел, чтобы я увезла детей… от всего этого. И ему хотелось побыть одному. Я не хотела его оставлять. Где он? Он здоров?
Ева ввела ее в дом и втянула в гостиную. Авриль сразу же устремилась к лестнице.
– Сядьте, миссис Айкон.
– Мне надо поговорить с Уиллом.
Ева твердо смотрела на нее.
– Мне очень жаль, миссис Айкон. Ваш муж мертв. Он был убит.
Губы Авриль задвигались, но изо рта не вырвалось ни звука. Она опустилась в кресло. Руки у нее дрожали так сильно, что ей пришлось сцепить их на коленях.
– Уилл… – В ее аметистовых глазах заблестели слезы. – Это был несчастный случай?
– Он был убит.
– Этого не может быть! Как это могло случиться? – Теперь слезы потекли по ее щекам. – Мы же только… Он собирался приехать к нам завтра. Он только хотел побыть один. В тишине.
Ева села.
– Миссис Айкон, мне хотелось бы записать нашу беседу для моего отчета. Вы не возражаете?
– Нет.
Ева включила магнитофон, продиктовала анкетные данные, дату и время.
– Миссис Айкон, мне необходимо проверить ваше местопребывание с пяти тридцати до девяти сегодняшнего вечера.
– Что?
– Для протокола, миссис Айкон. Вы можете рассказать, где вы были в указанный отрезок времени?
– Я взяла детей. Я отвезла их в наш дом. В Хэмптонсе. – Рассеянным жестом Авриль сбросила пальто с плеч. На фоне светлой отделки этой комнаты оно казалось пятном крови. – Мы уехали… мы уехали сразу после полудня.
– На чем вы добрались до Лонг-Айленда?
– На вертолете. На нашем частном вертолете. Я повела их гулять на берег. Мы хотели устроить пикник но было слишком холодно. Мы поплавали в нашем закрытом бассейне. Лисси, это наша дочка, обожает воду. Потом мы пообедали, а потом пошли в город поесть мороженого и встретили там наших соседей. Они зашли к нам. Дон и Эстер.
– В котором часу это было?
Глаза Авриль лишились всякого выражения, пока она говорила. Теперь она заморгала, словно очнулась от сна.
– Простите?
– В котором часу к вам зашли соседи?
– Мне кажется, это было часов в шесть или чуть раньше. Да, и они остались, они остались ужинать. Мне хотелось побыть в компании. Уилл любит уединяться, когда он расстроен, а мне нравится общество. Мы поужинали часов в семь, я уложила детей в девять. Потом мы играли в карты. Бридж на троих. Дон, Эстер и я. Потом мне позвонили… Женщина. Я не помню, как ее зовут. Она позвонила и сказала, что мне нужно срочно вернуться домой. Эстер осталась с детьми. С нашими детьми.
– Чем был расстроен ваш муж?
– Его отец был убит. О боже! – Авриль обхватила себя руками. – О боже!
– Ваш муж чего-то опасался? Ему угрожали? Насколько вам известно, ему кто-нибудь угрожал?
– Нет. Нет. Он переживал. Он оплакивал отца. Конечно, он был расстроен. – Авриль принялась растирать плечи, словно ей вдруг стало зябко. – И он считал… Извините, но он считал, что вы не слишком хорошо выполняете свою работу. Он был возмущен, ему казалось, что вы каким-то образом пытаетесь скомпрометировать репутацию его отца.
– Каким же образом я это делала?
– Не могу сказать. Я не знаю. Он был расстроен и хотел побыть один.
– Что вы знаете о его работе?
– О его работе? Он хирург. Очень крупный, очень известный хирург. Наша клиника – одна из лучших в мире.
– Он обсуждал с вами свою работу? А если точнее, его частный проект, частные исследования?
– Человек, занимающийся столь трудным и ответственным делом, не любит вечер за вечером приносить свою работу домой. Ему требуется убежище от забот.
– Это не ответ на мой вопрос.
– Значит, я не понимаю вопроса.
– Что вам известно о проектах, которые ваш муж и свекор вели, так сказать, неофициально?
Авриль больше не плакала, но в ее глазах все еще стояли слезы. Они затуманивали ее взгляд и слышались в голосе.
– Я не знаю, о чем вы говорите.
– Меня интересует долгосрочный частный проект, который активно разрабатывали ваш муж и ваш свекор. Этот проект требует больших площадей и сложного оборудования – в клинике или за ее пределами. Речь идет о процедурах над молодыми женщинами.
Опять скатились две слезинки, и на мгновение – на одно мгновение – эти лавандовые глаза прояснились. В них что-то было – холодное, острое понимание. Но оно промелькнуло и исчезло, сменившись новым приступом слез.
– Мне очень жаль, я ничего об этом не знаю. Я не была посвящена в профессиональные дела моего мужа. Вы хотите сказать, что его работа каким-то образом вызвала его смерть?
Ева сменила тему.
– Кто имеет код доступа к системе безопасности этого дома?
– Что? Ах да! Уилл и я, конечно, иго отец… У его отца тоже был код. Прислуга.
– Кто еще?
— Больше никто. Уилл очень серьезно относился к безопасности дома. Мы меняли коды каждые несколько недель. Мне это доставляет массу хлопот, – призналась Авриль со слабой виноватой улыбкой. – Я не сильна в цифрах.
– Что вы скажете о вашем браке, миссис Айкон?
– А что я должна сказать о своем браке?
– У вас были проблемы? Трения? Муж был вам верен?
– Конечно, он был мне верен. – Авриль отвернулась. – Какой ужасный вопрос!
– Тот, кто убил вашего мужа, был либо впущен в дом, либо знал код. Мужчина, когда он расстроен, может отослать жену и детей из города на пару дней, чтобы провести время с любовницей.
– Я была его единственной любовницей. – Голос Авриль упал до шепота. – Он хотел только меня. Он был мне предан. Он был предан своей работе. Любящий муж и отец. Он никогда не причинил бы вреда мне или детям. Он никогда не запятнал бы наш брак неверностью.
– Простите. Я понимаю, как вам трудно.
– Я до сих пор не верю. Мне кажется, это невозможно. Что я теперь должна делать? Я не знаю, что мне делать.
– Нам придется забрать тело вашего мужа на экспертизу.
Лицо Авриль исказила гримаса страдания.
– Вскрытие?
– Да.
– Я понимаю, это ваша обязанность. Мне не нравится сама мысль об этом. Вот почему мы так редко обсуждали работу Уилла. Мне не нравится сама мысль о… о том, что режут человеческое тело.
– Сдают нервы? И это жена хирурга?! Женщина, зачитывающаяся детективными романами?!
Авриль заколебалась, но, в конце концов, улыбнулась, хотя и едва заметно.
– Я… Мне нравится конечный результат, но я могла бы обойтись без крови. Я должна что-то подписать?
– Нет, не сейчас. Что мы можем для вас сделать? Может быть, кому-то позвонить? С кем вы хотели бы связаться?
– Нет. У меня никого нет. Я должна вернуться к детям. – Она расцепила руки и прижала их к дрожащим губам. – Мои малыши… Я должна им сказать. Я должна быть с ними. Как я смогу им объяснить?
– Мы можем предоставить консультанта-психолога. Он поможет справиться с горем.
Авриль Айкон задумалась, но потом отрицательно покачала головой.
– Нет, не сейчас. Мне кажется, им нужна я. Пока только я. Я и время. Я должна вернуться к детям.
– Я договорюсь, чтобы вас доставили обратно. – Ева поднялась на ноги. – Но мне необходимо, чтобы вы оставались на связи, миссис Айкон.
– Да, конечно. Конечно, вы будете знать, где меня найти. Мы сегодня останемся в Хэмптонсе. Подальше от города, от… всего этого. Репортеры не оставляют нас в покое, но там все-таки спокойнее. Я должна уберечь детей. Уилл хотел бы, чтобы я защитила детей.
– Вам что-нибудь нужно взять отсюда?
– Нет. У нас есть все, что нам нужно.
Ева проводила ее взглядом, пока она садилась в седан и уезжала, на этот раз с полицейским эскортом. Затем, убедившись, что на месте сделано все необходимое, Ева сделала знак Пибоди.
– Мой домашний кабинет отсюда ближе. Я там составлю отчет и договорюсь, чтобы тебя потом доставили домой.
– Хотите, чтобы я поехала с вами?
– Да, мне кое-что нужно. – По пути к машине Ева передала Пибоди магнитофон с записью беседы с Авриль Айкон. – Послушай, а потом скажи мне, что ты думаешь.
– Есть.
Пибоди уселась поудобнее и нажала на воспроизведение, пока Ева вела машину.
Ева проехала в ворота, слушая голос Авриль, отвечающий на ее вопросы.
– Она потрясена, – сказала Пибоди. – Переживает, плачет, но держится.
– Чего не хватает?
– Она так и не спросила, как он умер.
– Не спросила как, не спросила где или почему. Или кто это сделал. И не спросила, нельзя ли ей увидеть тело мужа.
– Да, это странно, я согласна. Но, может, это просто шок? В шоке люди ведут себя странно.
– Какой вопрос первым делом задает член семьи, когда ему сообщают о смерти близкого человека?
– Первым делом? Ну, наверное: «Вы уверены?»
– А она его не задала. Не требовала доказательств. Первым делом она спросила: «Это был несчастный случай?» Банальный вопрос, но допустимый. Она потрясена, пытается нащупать почву под ногами. Ладно, я это допускаю. Она вся тряслась, когда я ввела ее в дом, это тоже на нее работает. Но она так и не спросила, как он умер.
– Думаете, она знала? Это натяжка, Даллас.
– Возможно. Но она не спросила, как мы попали в дом. Как мы его нашли. Она не спросила: «Что случилось? Кто-то вломился в дом? Нас ограбили?» Может, он вышел из дому, и на него напали на улице. Но нет, ей и в голову не пришло спросить. А я ей не говорила, что его убили в доме. Когда мы вошли, она сразу бросилась к лестнице, несколько раз она кидала взгляды на лестницу через открытую дверь, пока мы сидели в гостиной. У меня это есть на видео, потом сама посмотришь. Она знала, что он был убит именно там.
Мне не пришлось ей сообщать.
– Мы можем проверить, была ли она в Хэмптонсе в указанное время.
– Уверена, она там была. Это у нее отработано четко. Железное алиби. Но каким-то боком она в этом замешана.
Они сидели в машине перед домом, Ева, хмурясь, смотрела сквозь ветровое стекло.
– Может, он гулял от нее налево? – предположила Пибоди. – А она взяла убийство его отца за образец и нашла кого-то, чтобы его прикончить. А может, это она гуляла налево и решила обеспечить себе свободу маневра, убрав его с дороги. Дала своему любовнику код, ввела в систему образец его голоса. Он убивает мужа, копируя modus operand! первого убийства.
– А откуда взялся поднос с фруктами и сыром?
– Черт, Даллас, он сам мог взять этот поднос!
– Поднос и продукты взяты из кухни. Я проверила.
– Ну и что?
– А зачем спускаться, собирать продукты на поднос и снова подниматься на третий этаж? У него в кабинете есть и холодильник, и электрочайник, и микроволновка. Захотел есть – пожалуйста, никуда ходить не надо.
– Ли-Ли Тэн, – напомнила Пибоди. – Может, ему тоже нравится возиться в кухне, когда его что-то тревожит.
– Нет, он не из тех, кому нравится возиться в кухне. Авриль – да, возможно, но только не он. Только не доктор Уилл.
– Может, он просто был внизу и решил подняться. Взял с собой поднос, поднялся и решил: нет, пожалуй, я не голоден, еда подождет. Он ложится, засыпает. Любовник жены, обольстительный, но коварный, проникает в дом, поднимается, вонзает скальпель в грудь, крадет диск, вновь включает сигнализацию, и уходит. Ева неопределенно хмыкнула.
– Поговорим с друзьями и соседями, проверим ее личные финансы, проверим ее передвижения.
– Но вам не нравится моя версия с обольстительным, но коварным любовником.
– Я не списываю со счетов обольстительного, но коварного любовника. Но если он существует, им пришлось действовать чертовски быстро. Как же у них все получилось так гладко? Держу пари, все это было спланировано так же тщательно, как убийство старого дока, а может, и одновременно. И мотив в обоих случаях один.
– А может, Долорес и есть ее обольстительный, но коварный любовник.
– Может быть. В любом случае надо приглядеться к Авриль. Связка в ней. – Ева открыла дверцу. – Бери машину. Будь здесь завтра к семи утра. Поработаем пару часов, потом поедем в управление.
Пибоди посмотрела на часы.
– Bay! Похоже, мне удастся соснуть часов пять.
– Хочешь больше спать? Иди продавать обувь.
Ева ничуть не удивилась, увидев Соммерсета при полном параде. Он, как всегда, караулил ее в вестибюле.
– Айкон-сын убит точно так же, как отец. – Ева сняла пальто и перебросила его через перила. – Хотите помочь? Покачайтесь на сладких волнах ностальгии и постарайтесь что-нибудь припомнить. Он был в чем-то замешан.
– Неужели, по-вашему, нет людей незапятнанных?
Она оглянулась через плечо, поднимаясь по лестнице.
– Может, и есть. Но вы уж как-нибудь решите для себя, чего вам больше хочется: канонизировать его или найти его убийцу?
Поднявшись наверх, Ева прошла прямо к себе в кабинет. Рорк вошел через смежную дверь.
– Если бы я пришла домой, – начала она без предисловий, – а у дверей меня встретил бы полицейский и сказал мне, что тебя убили, как ты думаешь, что бы я стала делать?
– Погрузилась бы в пучину отчаяния и пребывала бы в ней до конца своей безрадостной жизни.
– Ха-ха-ха. А серьезно?
– А что тебя не устраивает? Мне такой вариант понравился. – Он прислонился к дверному косяку. – Ну, ладно, сначала ты дала бы хорошего пинка несчастному гонцу, да и любому другому, кто попался бы тебе на пути. Ты бы захотела убедиться собственными глазами. Хотелось бы надеяться, что ты прольешь океаны горючих слез над моим бездыханным телом. А потом ты постаралась бы выяснить все, что только можно, и затравила бы убийцу как бешеного пса.
– Хорошо. – Ева присела на краешек своего стола и окинула Рорка критическим взглядом. – А если бы я тебя больше не любила?
– Тогда моя жизнь потеряла бы всякий смысл, и я бы сам наложил на себя руки. Или просто умер бы от разбитого сердца.
Тут уж она невольно улыбнулась ему, но сразу же нахмурилась и покачала головой.
– Она его не любила. Вдова. Она разыграла целый спектакль, все, как положено, но у нее не все вышло чисто, и она… Как это называется, когда актеры… – Ева начала заламывать руки и состроила зверскую гримасу.
– Ты имеешь в виду пантомиму? Только не делай так больше, пожалуйста, а то очень страшно.
– Да при чем тут пантомима! Я бы тех, кто занимается пантомимой, в официальном порядке разрешила гонять по улицам палкой. Переигрывают, вот как это называется. Авриль переигрывала. У нее все было неправдоподобно. Нет, не все. У нее был один голос, когда она говорила о нем, и совсем другой, когда говорила о детях. Она любит своих детей. Но она не любит их отца. Может, любила когда-то, но больше не любит. Пибоди считает, что у нее есть кто-то на стороне.
– Логичное предположение. А у тебя есть кто-то на стороне?
– Где ж мне взять время для кого-то на стороне, если ты меня трахаешь при любой возможности и даже когда возможности нет?
Рорк протянул руку и дернул ее за волосы.
– Быстро соображаешь.
– Это адреналин. Чувствую, дело пошло. Может, у нее и есть кто-то на стороне. Может, она такая шустрая, что сообразила скопировать убийство свекра, замутить воду. Но я думаю, тут дело обстоит именно так, как выглядит. Два убийства связаны. Совершены одним лицом или от имени и по поручению одного лица. И она в этом замешана.
– А мотив? Деньги, секс, страх, власть, гнев, ревность, месть? Разве не это лидеры среди мотивов?
– Власть в этом как-то замешана. Они оба были людьми влиятельными, можно сказать, могущественными. Оба убиты орудием своего ремесла. Если гнев, то холодный как лед. Страха я не вижу, деньги тоже не контачат. Ревность? Вряд ли. Месть? Будем считать, что это не установленная величина.
– Денег много, и все они хорошо размещены. Я пока не нашел никаких сомнительных сумм. Все их счета в порядке.
– Значит, где-то есть неучтенные суммы.
– Если есть, я их найду.
Ева быстро и сжато изложила ему суть событий. Пока она рассказывала, Рорк открыл утопленную дверцу в стене и достал бренди. Он налил себе рюмку и, прекрасно зная свою жену, запрограммировал кофеварку на чашку черного кофе. Он надеялся, что за столь долгий день это будет ее последняя чашка.
Ей не жаль убитых, понял Рорк, слушая ее рассказ. Конечно, это сути дела не меняет, она все равно будет искать убийц. Но на этот раз кошмары не будут ее преследовать, как это обычно бывает.
На этот раз на первом месте для нее – головоломка. Убийство в запертой комнате. Вот что дает ей адреналин. И на этом адреналине она будет работать, пока не найдет решение.
Ей жаль не убитых, а тех девушек, которых, как она полагала, они использовали. Он знал, что ради этих безымянных девушек она будет сжигать себя, пока не найдет ответ. Или пока не сгорит дотла.
– Может быть, кто-то сумел обойти систему охраны. Это не исключено, – осторожно предположил Рорк, когда Ева закончила свой рассказ. – Все зависит от искусства взломщика. – Он передал ей чашку кофе. – Но, должен признать, надо быть магом электронного взлома, чтобы провернуть этот трюк в таком районе в самый оживленный вечерний час и остаться незамеченным. Тем более что проверка ОЭС следов взлома не нашла.
– Скорее всего, у нее были коды доступа к электронным замкам, и ничего взламывать не пришлось. Образец ее голоса был введен в память устройства, а потом стерт.
– Это было бы заметно… если только речь опять-таки не идет о маге и кудеснике.
– Он не ел. Айкон. Аппетита не было. Допустим, у него в животе заурчало, и он решил перекусить. Но он работает у себя в кабинете. Заперся там. Стирает данные, можешь не сомневаться. – Ева вскочила и начала ходить по кабинету. – Экономку он отослал и просил его не беспокоить. Что ж, ему самому спускаться в кухню и собирать себе поднос? Нет, это не его стиль. Да и сам поднос… Представляешь: кокетливый подносик, красиво разложенные фрукты, сыр, салфеточка. Это почерк жены.
– Нет, не представляю, – сухо заметил Рорк. – Не припомню, чтобы моя жена хоть раз красиво разложила для меня на подносе фрукты и сыр.
– Ну, укуси меня. Ты знаешь, что я имею в виду. Чувствуется женская рука. Так действуют суетливые дамочки, когда хотят уговорить кого-то поесть. Но это была не жена. Она в Хэмптонсе, она ест мороженое с детишками, приглашает соседей на коктейль. Есть кому присягнуть на целой горе Библий, что она была за много миль от дома, когда этот скальпель вошел в сердце Айкона. Об этом она позаботилась. Может, Айкон гулял налево и каким-то образом его жена и любовница столкнулись у него за спиной.
– Возвращаемся к сексу.
– Может, он обманывал их обеих. Может, его святой папаша был извращением и пользовал всех троих. Нет, все не то! – воскликнула Ева. – Это не похоже на секс. Это проект. Это работа. Она мне солгала. Я спросила, известно ли ей о его работе, о долгосрочном частном проекте, и она сказала, что ничего не знает. Гладко врала, но тут прокололась. Я по глазам видела: там промелькнул гнев. На одну секунду, но он там был. Она могла спрятать оружие в клинике. Кто усомнится в праве жены доктора Уилла посетить клинику и заглянуть куда угодно? Не так уж трудно прихватить и спрятать скальпель. Она – основное связующее звено между двумя жертвами. Бывшая подопечная одного и жена второго. Откуда нам знать, может, этот проект начался так давно, что она тоже в нем участвовала?
– Долго же она ждала своего часа, чтобы отомстить, – заметил Рорк. – За такое время человек обрастает эмоциональными связями. Она не могла выйти замуж за Уилла Айкона и иметь от него детей по принуждению, Ева. Это был ее собственный выбор. Если она замешана, не логично ли предположить, что она недавно узнала об этом проекте и пришла в ужас?
– Тогда у нее по-прежнему есть выбор. Если она в таком ужасе, могла бы об этом сообщить. Могла сообщить анонимно. Хоть самую малость, чтобы дать властям возможность открыть расследование. Не может женщина убить отца своих детей только потому, что ей не нравится его побочный заработок. Она может его оставить или поджарить в суде. Но убивать двоих, да еще таким образом? Это акт личной мести, вызванный каким-то личным мотивом. Поговорю-ка я об этом с Мирой, – заключила Ева.
– Уже поздно. Давай поспим немного.
– Нет, сперва я хочу все это записать, пока свежо в памяти.
Рорк подошел к ней и поцеловал в лоб.
– Не пей больше кофе.
Оставшись одна, Ева написала отчет, добавила несколько заметок по ходу дела и несколько вопросов.
Авриль Айкон – оставшиеся в живых родственники.
Точная дата и обстоятельства установления опеки Айкона над Авриль.
Суточный, недельный распорядок. Уходы из дому в одиночку. Куда? Когда?
Возможная связь с женщиной, известной как Долорес Ночо-Кордовец.
Пластика лица или тела.
Последний визит в клинику до смерти свекра.
Он хотел только меня.
Может быть, она что-то увезла в Хэмптонс? Если да, то что?
Откинувшись на спинку кресла, Ева еще раз перебрала детали в уме. Ей хотелось еще кофе.
Наконец она выключила компьютер и прошла в спальню. Рорк оставил ночник, чтобы ей не пришлось спотыкаться в темноте. Ева разделась и натянула футболку, служившую ей ночной рубашкой. Когда она скользнула под одеяло, он обнял ее и притянул к себе.
– Мне хотелось еще кофе.
– Ну, ясное дело. Спи.
– Она не хотела, чтобы они страдали.
– Да, конечно.
Ева согрелась в его руках, начала засыпать.
– Она хотела их убить, но не хотела причинять им боль. Любовь. Ненависть. Все так запутано.
– Несомненно.
– Любовь. Ненависть. Но не страсть. – Ева широко зевнула. – Если бы я хотела тебя убить, я бы хотела, чтобы ты страдал. Чтобы ты жутко мучился.
Рорк улыбнулся в темноте.
– Спасибо, дорогая.
Ева тоже улыбнулась и провалилась в сон.
