Текст книги "Прощай, прощай, черный дрозд!"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]
– О господи, речь идет не о настоящей собаке, а о фигурке собаки. Это один из старых и любимых трюков Джека. Прятать добычу в чем-нибудь самом простом, на что никто не обратит внимания. Однажды он спрятал в моем плюшевом мишке коллекцию редких монет. Мы вышли из ограбленной квартиры, поболтали со швейцаром и унесли в медведе товара на сто двадцать пять тысяч.
– Он брал тебя с собой на дела?
Искреннее потрясение, прозвучавшее в голосе Макса, заставило Лейн опустить глаза и уставиться в чашку.
– Мое детство нельзя назвать обычным. Макс некоторое время молчал.
– Лейн, куда он пошел?
– Не знаю. – Лейн положила ладонь на руку Гэннона и посмотрела ему в глаза. – Клянусь, не знаю. Толь ко сказал, чтобы я не волновалась – он обо всем позаботится.
– Винс Бергер забрал вещи Вилли?
– Макс, пожалуйста, ничего не рассказывай ему! У Винса нет выбора, он должен будет арестовать отца, как только увидит его. А я не могу участвовать в этом. Если это случится, мы не сможем остаться вместе.
Гэннон задумчиво постучал пальцами по столу.
– Я обыскал номер Вилли в мотеле. И не видел ни какой фигурки собаки. Конечно, я мог просто не обратить на нее внимания, решив, что это часть убранства номера. Убранство может быть каким угодно.
– На то и расчет.
– Ладно. Ты можешь попросить Винса дать тебе взглянуть на вещи Вилли?
– Да, – без колебаний ответила Лейн. – Могу.
– Тогда начнем с этого. А потом перейдем к плану Б.
– К какому плану Б?
– Там будет видно.
Все прошло на удивление легко. Ей даже не пришлось говорить с Винсом. И все же она продолжала обманывать его, и от этого Лейн было немного не по себе.
Она была шапочно знакома с сержантом Маккоем. Поняв, что придется иметь дело с ним, Лейн быстро прокрутила в голове то, что она знала об этом человеке. Женат, уроженец Гэпа, двое детей. Она была почти уверена, что детей двое и что они взрослые. Кажется, у Маккоя и внук имелся.
К знаниям добавились собственно наблюдения и интуиция. Килограммов десять лишнего веса – видимо, сержант любил поесть. Судя по тому, что на письменном столе Маккоя лежала булочка из буфета, жена пыталась держать его на диете и бедняга компенсировал недостающие калории на работе.
Когда они обменялись рукопожатиями, Лейн почувствовала, что ладонь у Маккоя мозолистая. Приветствуя посетительницу, он встал и попытался втянуть живот. Лейн тепло улыбнулась ему и заметила, что коп покраснел.
Чем обнаружил свое слабое место.
– Сержант Маккой, рада снова видеть вас.
– Здравствуйте, мисс Тавиш.
– Просто Лейн. Как поживает ваша жена?
– Спасибо, неплохо.
– А ваш малыш-внук?
Маккой блеснул зубами.
– Уже не малыш. Мальчишке два года, и он вьет из моей дочери веревки.
– Забавный возраст, правда? Вы еще не брали его с собой на рыбалку?
– В прошлый уик-энд мы ездили с ним на реку. Еще не умеет сидеть спокойно, но скоро научится.
– Должно быть, это очень интересно. Мой дедушка пару раз брал меня удить рыбу, но мы с ним по-разному относились к червякам.
Маккой довольно расхохотался.
– Нет, мой Тэд любит червяков.
– Ну, значит, он в вас… О, прошу прощения. Сержант, это мой друг Макс Гэннон.
– Да. – Маккой покосился на Гэннона. – Мы встречались на днях.
– Это было недоразумение, – быстро сказала Лейн. – Сегодня утром я прихватила Макса с собой для моральной поддержки.
– Угу. – После некоторого колебания Маккой по жал протянутую Максом руку. – Для моральной поддержки.
– Видите ли, сержант, до сих пор я ни с чем подобным не сталкивалась… – Лейн притворилась усталой и огорченной. – Наверно, Винс говорил вам, что я вспомнила Уильяма Янга. Человека, который погиб во время этого ужасного несчастного случая у дверей моего магазина.
– Нет, он мне ничего не говорил.
– Думаю, это мало что изменит в… в процедуре, но… Просто я кое-что вспомнила уже после того, как дала показания. Он был близким другом моего отца. В последний раз я видела его… Уильяма… когда мне было десять лет Когда он пришел в магазин, я была очень занята… – Ее глаза наполнились слезами. – Понимаете, я не узнала этого человека и не уделила ему должного внимания. Он оставил мне свою визитную карточку и попросил позвонить при первой возможности. А как только он ушел… Простить себе не могу, что я не вспомнила Уильяма и отделалась от него.
– Не переживайте. Вы ни в чем не виноваты, это был несчастный случай. – Маккой вынул из ящика коробку с бумажными салфетками и протянул ей.
– Благодарю. Благодарю вас. Я хочу отдать ему последний долг. Хочу написать отцу, что я сделала для него все возможное. – Лейн говорила искренне, и это помогало ей играть свою роль. – Насколько я знаю, семьи у Янга не было. Если это так, то я желала бы похоронить его.
– У шефа есть досье покойного. Если хотите, я могу взглянуть.
– Большое спасибо, сержант. А нельзя ли заодно посмотреть на его вещи?
– Почему бы и нет? Присаживайтесь. – Он бережно взял Лейн за руку и подвел к стулу. – Посидите немного, а я схожу за его вещами. Только я не смогу позволить вам что-нибудь взять.
– Да-да, конечно, я понимаю.
Как только Маккой вышел из комнаты, Макс сел на стул рядом с Лейн.
– Настоящий воск… Ты хорошо знаешь этого копа?
– Маккоя? Пару раз встречались.
– На рыбалке?
– Ах, вот ты о чем… У него под папками лежит журнал для рыболовов, так что догадаться было нетрудно. Я действительно хочу похоронить дядю Уильяма, – добавила она. – Здесь, в Гэпе. Конечно, если не выяснится, что он предпочел бы какое-то другое место…
– Держу пари, что здесь ему понравилось бы. Когда Маккой вернулся с большой картонной коробкой, оба дружно встали.
– Тут не так уж много. Похоже, он путешествовал налегке. Одежда, бумажник, часы, пять ключей..
– Ох, кажется, я когда-то подарила ему этот брелок на Рождество! – Лейн стиснула ключи в руке и заплакала. – Ну надо же… Он пользовался им все эти годы О боже, а я даже не узнала его…
– Не плачь, Лейн. – Макс бросил на Маккоя беспомощный взгляд и погладил Лейн по голове.
– Иногда это необходимо. – Маккой снова полез за салфетками. Лейн протянула руку, схватила сразу три салфетки и вытерла лицо.
– Прошу прощения. Это глупо. Просто я вспомнила, каким он был добрым. Потом мы потеряли связь друг с другом. Сами знаете, как это бывает. Моя семья переехала, вот и все…
Она сунула салфетки в карман и положила ключи обратно в коробку.
– Все нормально. Мне очень жаль. Я сейчас успокоюсь.
– Как видите, здесь негусто, – повторил Маккой. – Это туалетный набор – бритва, помазок и все остальное. У него было при себе четыреста двадцать шесть долларов и двенадцать центов. Дорожные карты были взяты напрокат в нью-йоркской фирме «Авис» – там же, где и машина марки «Таурус».
Она печально смотрела на вещи, которые перечислял Маккой.
– Сотовый телефон. В памяти не зафиксировано ни одного номера, по которому мы могли бы позвонить. Но там есть пара голосовых сообщений. Может быть, нам удастся их проверить.
«Оба от отца», – подумала Лейн, но только кивнула в ответ.
– Часы с гравировкой, – добавил Маккой. – Тут написано: «Один в минуту». Не понимаю, что это означает.
Лейн повертела часы в руке и грустно улыбнулась.
– Я тоже. Может быть, подарок от женщины, которую он когда-то любил. Это было бы красиво. Во вся ком случае, мне хочется так думать… Это все?
– Ну, он же находился в поездке… – Маккой взял у нее часы. – Когда мужчины отправляются в путешествие, они берут с собой не так много вещей. Винс установит его домашний адрес и попытается найти его ближайших родственников. Если нам это не удастся, скорее всего, его отдадут вам. Вы совершите хороший поступок, если похороните старого друга вашего отца.
– Это самое малое, что я могу для него сделать. Большое спасибо, сержант. Вы были терпеливы и очень любезны. Я буду весьма признательна, если вы с Винсом дадите мне знать, когда я смогу устроить похороны.
– Мы сообщим.
По дороге Лейн протянула Максу завернутый в салфетку ключ.
– Очень скользкий, – пожаловалась она. – Я чуть его не уронила. Совсем потеряла ловкость.
– Все равно молодец. – Макс улыбнулся. – Как ты думаешь, от чего он?
Лейн пожала плечами:
– Похоже на ключ от ячейки. Платной ячейки. Но в аэропортах и на вокзалах больше нет платных ячеек, верно?
– Верно. Для секционных шкафов он слишком мал. Кроме того, большинство таких шкафов открывается с помощью карточек. Наверно, это ключ от какого-то несгораемого ящика.
– Нужно будет установить это. Но собаки нет.
– Да, собаки нет. Мы проверим номер мотеля, однако я сомневаюсь, что она там.
Они вышли на улицу, и Лейн обвела взглядом город, который стал ей родным. Отсюда был виден кусочек реки и домики, взбегавшие на крутой противоположный берег. За ними вздымались высокие холмы, окаймлявшие мешанину улиц, домов, парков и мостов. Они образовывали внушительную стену, покрытую зеленой дымкой первой листвы и белыми пятнами толь ко что распустившихся цветков дикого кизила.
Обыватели (так ее отец презрительно называл нормальных людей с нормальной жизнью) занимались своими делами. Продавали машины, покупали продукты, выбивали ковры, преподавали историю…
Палисадники уже были засажены, но на паре домов еще сохранились остатки пасхальных украшений, хотя Пасха закончилась почти три недели назад. На нижних ветвях деревьев раскачивались яйца из цветной пласт массы, на изумрудной траве валялись надувные кролики.
Ей тоже нужно было выбивать ковры, покупать продукты и ухаживать за палисадником. Хотя в ладони Лейн лежал ключ от прошлого, в глубине души она чувствовала себя обывательницей.
– Не буду притворяться, это будоражит кровь. Но когда все кончится, я вновь с удовольствием уйду в от ставку. Вилли так и не смог этого сделать, а отец ни когда не сделает.
Пока они шли к машине Макса, Лейн улыбалась.
– Про брелок я выдумала, но эти часы папа как-то подарил Вилли на день рождения. Может быть, он действительно купил их, но поручиться не могу. Когда папа заказывал эту надпись, я была с ним.
– И что она означает?
– Что каждую минуту рождается один лопух, – ответила она и залезла в машину.
11.
– Я подвезу тебя, – сказал Макс. – А сам проверю все местные камеры хранения. Возможно, ключ – наша самая надежная ниточка.
– А вдруг он спрятал это где-нибудь по дороге из Нью-Йорка?
– Тогда я вернусь по следу и найду эту вещь.
– Что ж, верю. А пока ты будешь вести поиски, я немного поработаю. В данных обстоятельствах мне не хочется надолго оставлять Дженни в магазине одну. – Лейн тяжело вздохнула. – И как мне могла нравиться такая жизнь? Номера в мотелях, вечное бегство…
– Я понимаю, чем она привлекала тебя в десятилетнем возрасте. И понимаю, почему мать хотела тебя оградить. Она поступила правильно. Но если говорить о твоем отце…
Лейн приготовилась выслушать нелестные слова и поклялась себе, что не будет обижаться. – Да?
– Большинство мужчин такого… такого типа стремится избавиться от жен, детей и всякой ответственности. А он – нет.
У Лейн отлегло от сердца, и она широко улыбнулась.
– Нет, он к этому не стремился.
– И не только потому, что ты была хорошенькой рыжей девочкой с ловкими пальцами.
– Да, не только. Он любил нас. По-своему. Так, как умел любить только Джек О'Хара. Спасибо тебе.
– Не за что. Когда у нас появятся дети, я тоже буду покупать им сласти в торговых автоматах. Но это особый разговор.
У Лейн сжалось горло, и ей пришлось откашляться.
– Ты заглядываешь слишком далеко вперед, – с трудом промолвила она.
Макс пожал плечами:
– Если ты уже определил направление, нет смысла тащиться нога за ногу.
– Дорог к будущему много. Так же, как поворотов и развилок.
– Тем интереснее по ним ехать. Но один из поворотов можно миновать уже сейчас. Если тебе не нравится жить в Нью-Йорке, то я настаивать не буду. Этот городок вполне годится для того, чтобы растить в нем троих детей.
Лейн чуть не задохнулась.
– Троих?
– Счастливое число.
Она отвернулась и посмотрела в боковое стекло.
– Что ж, этот поворот мы одолели лихо… Может быть, притормозишь немного? Мы еще не успели узнать друг друга. Для этого нужна как минимум неделя.
– Иногда люди делают это куда быстрее. По-моему, у нас с тобой как раз тот случай.
– Ладно, проверим… У тебя есть какое-нибудь воспоминание о раннем детстве? Лет до десяти.
– Трудный вопрос. – Макс ненадолго задумался. – Пожалуй, то, как я учился ездить на двухколесном велосипеде. Отец бежал рядом, широко улыбался, но в его глазах был страх. Правда, тогда я этого не понимал. Но прекрасно помню немыслимый восторг, который я ощутил, когда понял, что еду сам… А твое?
– Сидеть на большой кровати в люксе гостиницы «Ритц Карлтон». Это было в Сиэтле. Тогда мы были при деньгах. Отец велел принести в номер салат с креветками, моего любимого жареного цыпленка и икру, которую я тогда еще не успела распробовать. А еще пиццу и потрясающий пломбир с сиропом, орехами и Фруктами. Не обед, а мечта восьмилетнего ребенка! Меня тошнило, но все равно я была счастлива. Сидела на кровати и играла сотней бумажек по одному доллару… – Она сделала паузу. – Как видишь, мы с тобой люди из разных миров.
– Зато теперь у нас один мир на двоих.
Лейн посмотрела на него. Макс выглядел сильным и уверенным в себе. Его ловкие руки лежали на руле мощной машины, волосы трепал ветер, глаза опасной кошки скрывали очки с тонированными стеклами.
Красивый, решительный, владеющий собой. Только пластырь на виске напоминал о том, что он не всегда одерживает верх. Но можно было не сомневаться, что в конечном счете победа останется за ним.
«Мужчина моей мечты, что мне с тобой делать?» – подумала она.
– Тебя трудно сбить с пути.
– Милая, это уже случилось, когда я влюбился в тебя.
Лейн засмеялась и откинулась на спинку сиденья.
– Глупо, но смешно. Кажется, у меня слабость к мужчинам, которые на ходу подметки режут.
Гэннон остановился у ее магазина.
– Я заеду за тобой к закрытию. – Он наклонился и поцеловал Лейн. – Не слишком усердствуй.
– Все это очень странно, верно? Кусочек нормаль ной жизни в море абсурда. – Она протянула руку и кончиками пальцев коснулась пластыря на виске Макса. – Будь осторожен, ладно? Алекс Крю знает, кто ты такой.
– Надеюсь, мы с ним скоро встретимся. Я должен отдать ему должок.
День прошел как обычно. Лейн обслуживала посетителей, оформляла доставку и получала заказанные то вары. Она отправляла людям предметы, которыми те восхищались так, что готовы были за них платить, и отыскивала в коробках предметы, которыми сама восхищалась так, что желала иметь их в своем магазине.
И все же день тянулся медленно. Она переживала из-за отца и боялась, что скорбь может толкнуть его на безрассудство. Переживала из-за Макса и боялась, что на него нападет Крю. Переживала из-за своей связи с Максом и боялась… Она сама не знала чего, и все равно ей было страшно.
– Похоже, мы с тобой остались одни, – заметила Дженни, когда из магазина ушел последний посетитель.
– Может, сделаешь перерыв и задерешь ноги на не сколько минут?
– С удовольствием. Но только если ты сделаешь то же самое.
– Я не беременна. Кроме того, у меня накопилось много канцелярской работы.
– А я беременна, но не сяду, пока не сядешь ты. Если ты не сядешь, то заставишь стоять беременную женщину, у которой распухли ноги.
– У тебя распухли ноги? Ох, Дженни…
– Ну, пока еще не распухли… Но могли. Может быть, они еще распухнут, и тогда это будет твоя вина. Так что давай сядем. – Она подтолкнула Лейн к маленькому дивану со спинкой в виде сердца. – Я обожаю этот диванчик. Десять раз думала купить его, а потом вспоминала, что у меня нет для него места.
– Если тебе что-то по-настоящему нравится, место всегда найдется.
– Ты всегда так говоришь, но твой дом не напоминает склад старинной мебели. – Дженни погладила подушки в розовую полоску. – Пожалуй, если через неделю диван не купят, я его возьму.
– Он будет прекрасно смотреться в нише твоей гостиной.
– Да, но тогда мне придется сменить шторы и купить маленький столик.
– Конечно. И красивый коврик в тон.
– Вин с убьет меня. – Дженни вздохнула, взяла руку Лейн и положила ее себе на живот. – О'кей, по-моему, тебе пора разгрузиться.
– Последние поступления я уже разгрузила.
– Ты прекрасно понимаешь, что я говорю не про поступления, а про душу.
На этот раз вздохнула Лейн.
– Просто не знаю, с чего начать.
– С того, что лежит сверху. А лежит там многое. Я тебя знаю.
– Ты все еще думаешь, что знаешь меня? Даже после того, что случилось два дня назад?
– Да. Так что колись. С чего начнем?
– Макс думает, что он любит меня.
– Серьезно? – Это заявление встревожило Дженни. Она уперлась локтями в подушки и выпрямилась. – Это твоя интуиция или он сам так сказал?
– Так и сказал. Ты что, не веришь в любовь с первого взгляда?
– Конечно, верю. Ты же знаешь, что мы с Винсом познакомились еще в первом классе. Я пришла из школы домой и сказала маме, что выйду замуж за Винса Бергера. Правда, пришлось немного подождать. Законы штата очень строги и не разрешают шестилеткам вступать в брак. Но это действительно была любовь с первого взгляда.
Лейн нравилось представлять общительную Дженни и немногословного Винса детьми. При этом она всегда видела взрослые лица на пухлых маленьких тельцах.
– Вы знали друг друга всю жизнь.
– Дело не в этом Самое главное – первая минута, а годы тут ни при чем. – Дженни щелкнула пальцами. – И вообще, что мешает Максу полюбить тебя? Ты красивая, умная и сексуальная. Будь я мужчиной, я бы непременно в тебя влюбилась.
– Это… очень приятно.
– Кроме того, у тебя очень интересное и таинственное прошлое. А что чувствуешь ты сама?
– Беспокойство, зуд и неуверенность.
– Вот как? А мне он понравился.
– Он внимательный. Купил матери подарок. У него приятный акцент и хорошая работа. Кроме того, он нравится Генри, а Генри очень хорошо разбирается в людях.
– Это правда. Святая правда.
– Ну, вот видишь! И вообще, мужчина, который не боится прочных связей и не хвастается – большая редкость. К этому следует добавить, что он на твоей стороне. Это видно невооруженным глазом. И сильно повышает его в моих глазах.
– Значит, мне не о чем беспокоиться?
– Как сказать. Кто он в постели – гладиатор или поэт?
– Гм-м… – Лейн задумалась и облизала нижнюю губу. – Поэтический гладиатор.
– О боже! – Дженни снова откинулась на спинку дивана. – Самый лучший вариант. Если так, бери его со всеми потрохами.
– Возможно, я так и сделаю. Если мы сумеем выпутаться из этой истории.
Тут Лейн пришлось оглянуться, потому что дверь магазина открылась и зазвенел колокольчик.
– Я сама. Сиди.
Паре было немного за сорок, и Лейн отнесла обоих к категории богатых туристов. На женщине – желтая куртка из тонкой замши, туфли и сумочка от Прада, дорогие украшения. На мужчине – кожаный пиджак, явно итальянский, и выцветшие джинсы «Левис». Когда он закрывал дверь, на его запястье сверкнули часы «Ролекс».
Оба были стройными и загорелыми. «Загородный клуб, – подумала Лейн. – Гольф или теннис каждое воскресенье».
– Добрый день. Чем могу служить?
– Сначала мы хотели бы оглядеться, – с улыбкой сказала женщина, но было понятно, что помощь ей не потребуется.
Лейн лениво прислушиваюсь к отголоскам беседы, готовая заключить маленькое пари с самой собой, что они оставят в ее магазине минимум пять сотен. Если она ошибется, то бросит доллар в копилку, стоящую в кабинете. Но, поскольку она ошибалась редко, копилка была почти пустой.
– Мисс…
Лейн подняла взгляд, профессионально улыбнулась и подошла к посетительнице.
– Что вы можете рассказать об этой вещице?
– Замечательный шахматный столик. Работа английских мастеров. Сделан около 1850 года. Черное дерево, инкрустированное слоновой костью. В отличном состоянии.
– Его можно было бы поставить в комнату для игр. – Женщина посмотрела на мужа. – Что скажешь?
– Дороговато для девятнадцатого века.
«Ладно, – подумала Лейн. – Я поторгуюсь с мужем, пока женщина будет осматриваться. Нет проблем».
– Обратите внимание на подставку с двойным спиральным орнаментом. Настоящее произведение искусства. Из поместья на Лонг-Айленде.
Следующие пятнадцать минут Лейн торговалась с мужчиной. В конце концов все остались довольны женщина получила то, что хотела, Лейн продала дорогую вещь, а мужчина испытал чувство удовлетворения, поскольку решил, что сильно сбил цену.
«Все в выигрыше», – думала Лейн, пробивая чек.
– Минутку! Майкл, посмотри, что я нашла! – Женщина засмеялась и быстро подошла к полке. – Моя сестра обожает такие вещи. Чем глупее, тем лучше. – Она показала на фаянсовую черно-белую собачку. – Но на ней нет ценника.
Лейн смотрела на нее с заученной улыбкой и чувствовала, что у нее звенит в ушах. Потом небрежно – очень небрежно – протянула руку и взяла фигурку. По ее спине бежали мурашки.
– Извините, произошло нелепое недоразумение. – Она рассмеялась, причем сделала это очень естественно. – Эта вещь не продается. Она не из магазина.
– Но она стояла на полке. Вот здесь.
– Эта статуэтка принадлежит моему другу. Должно быть, он поставил ее туда по рассеянности. Я и не знала, что она там. – Не дав женщине открыть рот, Лейн поставила собачку на полку под прилавком, подальше от глаз. – Я уверена, нам удастся найти для вашей сестры что-нибудь в том же роде. Тогда я возьму с вас полцены за моральный ущерб.
Упоминание о скидке сделало свое дело.
– Пожалуй, я бы купила вот эту фигурку сиамской кошки. Она более изящная, чем собака, но все равно кич. Как раз для Сьюзен.
– Сделайте одолжение. Ну, мистер Уэйнрайт, пока кому адресу отправить покупки?
Весело болтая, Лейн оформила доставку и даже про водила посетителей до двери.
– Отличная сделка, босс. Обожаю, когда люди совершают между делом такие покупки.
– У нее глаз, а у него бумажник. – Лейн буквально парила в воздухе, но она заставила себя вернуться к прилавку и взяла собачку. – Дженни, ты ставила на полку эту фигурку?
– Эту? Нет. – Дженни поджала губы, подошла и осмотрела собачку. – Она, конечно, забавная, но… У нас же здесь не блошиный рынок, верно?
– Верно. Думаю, ее по ошибке прислали с остальными товарами, купленными на аукционе Я отправлю ее обратно… О боже, уже почти пять. Может, уйдешь пораньше? Ты и так подменяла меня утром почти целый час.
– С удовольствием. Я умираю с голоду. Заеду к Винсу на участок и спрошу, не хочет ли он пообедать в «Макдоналдсе».
Пока Дженни собирала вещи, Лейн делала вид, что занята канцелярскими делами. Дождавшись ухода подруги, она выждала пять минут, повесила табличку «ЗАКРЫТО» и заперла дверь. Потом отнесла фигурку в заднюю комнату, проверила замки, убедилась, что никто не войдет к ней неожиданно, поставила собачку на стол и стала ее рассматривать.
Вскоре она нашла то, что искала: на пробочке, вставленной в дно статуэтки, обнаружился еле заметный след клея. Работа была хорошая; впрочем, Большой Джек в таких делах был очень аккуратен. Рядом с пробочкой красовался выцветший штамп: «СДЕЛАНО В ТАЙВАНЕ».
Да, он всегда думал о таких мелочах. Она встряхнула фигурку. Но внутри ничто не бренчало.
Покачав головой, Лейн взяла газету, накрыла ею письменный стол и поставила собачку на середину. Потом достала из шкафчика с инструментами маленький молоток, размахнулась… и вдруг застыла с молот ком в руках.
В этот момент она поняла две вещи: что не может этого сделать и что любит Макса. Никаких сомнений не оставалось.
Лейн вздохнула, села и, отложив молоток, уставилась на собачку.
Она не могла этого сделать сама, потому что любила Макса. Они должны были сделать это вместе. Из чего следовало, что и все остальное им тоже придется делать вместе.
Именно это объединяло ее мать с Робертом Тавишем Она никогда не делала одно дело с Джеком, каким бы заманчивым и захватывающим оно ни было.
Мать была членом команды Джека и, возможно, его единственной любовью. Но в глубине души парой они не были.
Парой были мать и Роб. Лейн хотела для себя того же. Черт побери, если бы она кого-то полюбила, то хотела бы стать его парой!
– Ну что ж, о'кей.
Она поднялась и начала упаковывать собачку так осторожно и тщательно, словно та была из старинного хрусталя. Сначала поместила фигурку в пластмассовую ячейку, затем обернула плотной коричневой бумагой, опустила в выложенный тканью пакет. Когда работа была закончена, она оформила доставку вещей, про данных сегодня последними, затем подшила бумаги, ровно в шесть часов подошла к двери магазина и стала ждать Макса.
Гэннон опоздал на пятнадцать минут, но это дало Лейн возможность полностью успокоиться. Не успел он остановить машину, как Лейн вышла и начала запирать магазин.
– Ты всегда приходишь на свидания вовремя, вер но? – спросил Макс, когда она села в машину. – А то и с пятиминутным запасом.
– Правильно.
– А вот я точностью не отличаюсь. Как по-твоему, это сможет нам помешать?
– О да. Сейчас у нас начало медового месяца, поэтому я только хлопаю глазами, когда ты появляешься на пятнадцать минут позже и даже не просишь прощения за опоздание. Но в конце концов мы поссоримся.
– Ладно, посмотрим…
– Ну как, повезло тебе с ключом?
– Зависит от точки зрения. Нужного замка я не нашел, но зато исключил несколько мест, где его нет.
Макс свернул на подъездную аллею и припарковался рядом с машиной Лейн. Она вышла и широко улыбнулась, увидев, что он достает из багажника ведерко с жареными цыплятами.
– Ты купил мне цыплят?
– Не только цыплят, но и все, что нужно для приготовления потрясающего пломбира. – Он вынул еще две сумки. – Подумывал насчет салата с креветками и пиццы, но решил, что от такого обеда затошнит нас обоих. Так что сегодня ограничимся цыплятами «Колонел» и мороженым.
Лейн поставила свой пакет на землю, обняла Макса за шею и крепко поцеловала.
– Если так, то я готов покупать тебе жареных цыплят каждый вечер, – с трудом отдышавшись, выдавил Макс.
– Во всем виноваты ароматические травы и специи. Я от них без ума. А знаешь, сегодня я поняла, что люблю тебя.
У Макса потемнело в глазах.
– Серьезно?
– Да. Давай скажем об этом Генри.
Казалось, Генри больше интересовался цыплятами, но, пока Лейн накрывала на стол, он немного поиграл с Максом в «перетягивание каната», а потом жадно впился в огромную галету «Милк Бон».
– Такие блюда можно есть на бумажных салфетках, – заметил Макс.
– Только не в моем доме!
Стол был сервирован очень по-женски, и это пришлось Максу по душе. Разноцветные тарелки превратили их скромную трапезу в настоящий праздничный ужин.
У них были вино, свечи и десерт.
– Хочешь знать, почему я решила, что люблю тебя? – Она наслаждалась едой и радовалась тому, что Макс тоже получает удовольствие.
– Потому что я красивый и обаятельный?
– Нет. Из-за этого я решила спать с тобой. – Она сбросила с тарелок остатки еды. – Я решила, что могу полюбить тебя, потому что ты смешил меня, был добрым и умным и потому что, когда я сыграла в игру «Что будет через месяц», ты по-прежнему был здесь.
– Это что еще за игра такая?
– Объясню позже. Но я поняла, что уже люблю тебя, когда начала кое-что делать сама и вдруг остановилась. Мне не хотелось делать это одной. Хотелось с тобой, потому что, когда два человека составляют пару, они делают вместе и важные дела, и мелочи. Но до того, как обсудить это подробно, я хочу сделать тебе подарок.
– Ты шутишь?
– Нет. Я отношусь к подаркам очень серьезно. – Она вынула из пакета аккуратный сверток. – Видишь ли, сегодня у меня в магазине была одна пара. Высший класс, деньги во втором или третьем поколении. Не миллиардеры, но люди богатые. Они очень слаженно работали, и я восхищалась этим. Жесты, ритм… Мне это нравится. Я тоже хочу так.
– Думаю, я это смогу.
– Надеюсь. – Она достала ножницы и стала терпеливо разрезать бумагу. – Так вот, пока они торговались по поводу уникального шахматного столика, женская часть команды увидела еще кое-что. Кстати говоря, вещица была совершенно не в ее вкусе. Но, видимо, во вкусе ее сестры. Она обрадовалась и понесла ее к кассе. В это время я выбивала чек. Женщина хотела купить вещичку, но на ней не было ценника. А ценника не было, потому что раньше я этой фигурки и в глаза не видела.
Одним движением она сняла обертку и поставила статуэтку на стол.
У Макса отвисла челюсть.
– О боже, Лейн… Ты нашла песика?..
– Похоже, что да.
