Текст книги "Приговоренные к безумию (Безумие смерти)"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

ГЛАВА 10

Уже давно Рорк не проделывал трюк с подбрасыванием монеты. Но для этого требовалась всего лишь ловкость рук. Мальчишеский опыт сразу вернулся к нему, когда Фини выбрал орла.

Рорк слегка потер монету большим пальцем с нужной стороны, и она упала решкой вверх на его ладонь. Фини мог сколько угодно негодовать и даже подозревать нечестную игру, но уговор дороже денег.

– Мы все-таки могли бы попытаться обойтись без диагностики, – сказал Фини, когда они вошли во временную лабораторию, оборудованную в комнате рядом с кабинетом.

– Не ведите себя, как наседка, – посоветовал ему Рорк, держа в руке диск с фильтром.

– Если что-нибудь с вами случится, моя жизнь не будет стоить ни гроша!

– Крепитесь. Если бы выпал орел, я мог бы сказать то же самое. Ева сожрала бы меня за завтраком вместе с костями.

– Что касается жеребьевки… – Фини не заметил в ней ничего подозрительного, но с Рорком никогда нельзя было быть уверенным до конца. – Лучше бы мы повторили ее, поручив Бэкстеру подбросить монету.

– Я мог бы счесть это обвинением в мошенничестве, хотя вы сами обследовали монету и выбрали орла. Но, учитывая нашу давнюю дружбу, я воспринимаю это как заботу обо мне. Дело сделано, Фини. Ни один ирландец не отказывается от уплаты проигрыша.

– Меня в это не впутывайте, – нахмурился Бэкстер. – Что бы ни произошло, Даллас будет в ярости. Поэтому давайте начнем, пока она не поотрывала нам яйца.

– Мы проведем диагностику и сохраним наши яйца. – Джейми пребывал на седьмом небе. Еще бы – ведь он запросто болтал с копами, которые готовились к рискованному эксперименту! – Только помните, что зараженный компьютер работает в черепашьем темпе, а программа фильтра очень сложна. Понадобится девяносто три секунды, чтобы загрузить ее, и если вы начнете диагностику сразу же, то успеете…

– Тебе кажется, Джейми, что я никогда не имел дела с компьютерами?

– Нет, но, пока загружается программа, вы можете получить результаты…

– Убирайся отсюда!

– Да, но…

– Мы будем вести наблюдение снаружи, Джейми. – Фини положил ему руку на плечо. – Ты сможешь давать указания оттуда. Десять минут, – предупредил он Рорка. – Ни секундой больше.

– В зависимости от обстоятельств…

– Нет, только десять минут! – Подбородок Фини стал каменным. – Мне нужно ваше слово.

– Ладно. Даю слово.

Фини удовлетворенно кивнул.

– Как только мы увидим на медицинских мониторах что-то тревожное, вы немедленно прекращаете процедуру.

– Если вы думаете, будто мне хочется, чтобы мои мозги вываливались у меня из ушей, то вы жестоко ошибаетесь, – усмехнулся Рорк. – Но если такое случится, я буду доволен, зная, что Ева отправит вас всех в ад следом за мной.

– Меня она пощадит. – Макнаб изобразил улыбку. – Я полупарализован.

– Не рассчитывай на это. Ну, если вы отсюда уберетесь, мы успеем с этим покончить, прежде чем состаримся и поседеем.

– Подождите, пока я подам вам сигнал. Я хочу сначала проверить ваши медицинские показатели. – Фини подошел к двери и обернулся. – Удачи!

– Вскоре вы сможете это повторить за парой кружек «Гиннесса».

Оставшись в одиночестве, Рорк запер дверь, не желая, чтобы запаниковавшие коллеги врывались к нему, потом расстегнул рубашку и прикрепил датчики.

«Ты окончательно спятил, – сказал он себе. – Не только работаешь на копов, что само по себе достаточно скверно, но рискуешь ради них собственными мозгами. Все-таки жизнь – странная штука».

Но он не собирался лишаться мозгов, а заодно и жизни, как лабораторная крыса!

Сев лицом к компьютеру Когберна, Рорк нащупал в ящике стола спрятанное там оружие. Он выбрал девятимиллиметровую полуавтоматическую «Беретту» из своей коллекции. Это было его первое огнестрельное оружие, изъятое им в девятнадцатилетнем возрасте у человека, который целился ему в голову. Разумеется, оно было запрещено даже тогда. Но контрабандисты не обращали внимания на подобные мелочи.

Если все пойдет не так, как надо, он застрелится из того оружия, которое положило начало его коллекции и помогло ему выбраться на дорогу к богатству. Это будет эффектная концовка!

Впрочем, Рорк не предвидел никаких осложнений. Они приняли все меры предосторожности, но возможность неудачи остается всегда. И если она станет явью, он сам решит свою судьбу.

Рорк убрал руку с холодной стали и выбросил эти мысли из головы.

–  – Приступаю к проверке медицинских показателей, – раздался в наушниках голос Фини.

– Отлично. Когда закончите, отключите звук. Не хочу, чтобы вы цеплялись ко мне во время работы.

Сунув руку в карман, он коснулся на счастье маленькой серой пуговицы. Она оторвалась от жакета Евы, когда они встретились в первый раз.

– Все в порядке, – сказал Фини.

– Тогда приступаем. Засеките время.

* * *

Благодаря гонорарам за книгу, которую она написала о своем аресте, судебном процессе и оправдании, а также щедро оплачиваемым интервью, Мэри Эллен Джордж вела весьма комфортабельную жизнь в своей вестсайдской квартире.

Там она и умерла, но ее смерть была отнюдь не комфортабельной.

В отличие от Когберна и Фицхью, внешние проявления болезни Мэри Эллен Джордж не были насильственными и разрушительными. По-видимому, она несколько дней лежала в постели, накачивая себя медикаментами, отключив связь и не отвечая на звонки в дверь. Одним из ее последних действий было истерическое электронное послание бывшему любовнику с жалобами на дикую головную боль и мольбой о помощи.

В конце концов она изготовила петлю из шелковых простынь и повесилась.

На ней была только белая, грязная ночная рубашка. Волосы всклокочены, а ногти обкусаны до мяса. На столике у кровати валялись перепачканные кровью салфетки и куски ваты.

«Очевидно, она пыталась остановить носовое кровотечение. И вылечить мозг, готовый лопнуть, десятидолларовым болеутоляющим», – подумала Ева, глядя на пузырек с лекарством.

Портативный ноутбук все еще лежал на кровати. Его экран заполняло краткое сообщение: АБСОЛЮТНАЯ ЧИСТОТА ДОСТИГНУТА.

– Сними этот экран на видео, Пибоди. Жертва – Мэри Эллен Джордж, пол – женский, белая, возраст – сорок два года. Тело обнаружено в квартире жертвы в четырнадцать часов шестнадцать минут смотрителем здания, полицейским Деброй Бейкер и Джеем Хиппелом, который позвонил по номеру 911.

– Место происшествия и тело зафиксированы, лейтенант.

– О'кей, Пибоди, давай снимем ее.

Работа была не из приятных, и никто из них не произнес ни слова, пока они сражались с импровизированной петлей, извлекая из нее мертвый груз и опуская его на кровать.

– Визуальные признаки кровотечения в ушах и ноздрях жертвы и лопнувших кровеносных сосудов в глазах, – сказала Ева в диктофон. – Наружные травмы головы и лица отсутствуют. Никаких видимых ран, кроме следа от петли вокруг шеи. Установленное время смерти – четырнадцать часов десять минут. – Ева отключила ноутбук. – Упакуй его и отправь в мой домашний кабинет.

Шагнув назад, Ева окинула спальню внимательным взглядом.

– Джордж не проявляла тенденции к насилию в такой степени, как другие жертвы. Большую часть времени она провела в постели, глотая болеутоляющие и транквилизаторы в попытке справиться с болью. Конечно, в квартире беспорядок, но она не бегала по комнатам, ломая мебель.

– Люди по-разному реагируют на боль, – отозвалась Пибоди, упаковывая ноутбук. – Вы, например, притворяетесь, будто ее нет, словно это личное оскорбление, которое можно игнорировать. Я прибегаю к самовнушению – меня приучили к этому с пеленок, – а если это не помогает, пью лекарства. А мужчины, как правило, начинают хныкать. Больной мужчина всегда впадает в детство. Иногда это сопровождается приступами ярости.

– Интересное наблюдение, Пибоди.

– Все дело в гормонах. Тестостерон.

– Да, знаю. Все три жертвы мужского пола пытались заглушить боль, сокрушая всех и все на своем пути. А женщина старалась обойтись традиционными методами. Все потерпели неудачу и погибли, но каждый забирался в какую-нибудь нору. Когберн заперся в своей квартире. Может быть, если бы его сосед не начал колотить в дверь, крича и ругаясь, он оставался бы там, пока не умер или не покончил с собой и с болью. – Ева посмотрела на петлю. – Держу пари, это запрограммировано в вирусе. Фицхью заперся в своей квартире и перерезал себе горло. Хэллоуэй – единственный, кто не являлся заранее намеченной жертвой, – забрался в кабинет Фини. Если бы мы его не отвлекли, думаю, он бы прикончил сначала Фини, а потом себя.

Пибоди кивнула.

– Когберн и Хэллоуэй в последней стадии болезни контактировали с другими людьми. В противном случае…

– В противном случае они бы вели себя, как Мэри Эллен Джордж. Заперлись в квартире, отключили связь, не откликались на звонки в дверь – и в конце концов покончили бы с собой.

– Инстинкт раненого животного, – заметила Пибоди. – Забиться в нору.

– Да, но также свойство человеческой натуры. Думаю, «Искатели Чистоты» рассчитывают именно на это. Им не нужны случайные жертвы; они хотят карать только тех, кого считают виновными, потому что им необходима поддержка общества. И они начинают получать ее, несмотря ни на что.

– Они не получат поддержку, Даллас. Никогда не поверю, что большинство людей могут одобрить такое. – Пибоди указала на тело.

– В добрых старых Соединенных Штатах Америки людей казнили по закону всего каких-нибудь двести лет, – напомнила ей Ева. – А незаконные расправы происходили с тех пор, как Каин прикончил Авеля. Под внешним лоском мы все еще первобытные существа, склонные к насилию. – Она вздохнула, подумав о Рорке. – Отправь ее к медэкспертам, а я поговорю с этим Хиппелом.

Включив свой магнитофон, Ева вышла в соседнюю комнату. Там дежурила полицейский Бейкер, а на стуле сидел, опустив голову, молодой чернокожий мужчина.

По знаку Евы Бейкер вышла.

– Мистер Хиппел?

Мужчина поднял голову. Его шоколадное лицо позеленело.

– Я никогда такого не видел… Это в первый раз…

– Хотите воды, мистер Хиппел?

– Нет… Я не могу пить – у меня внутри все дрожит…

– Мне нужно задать вам несколько вопросов. Я лейтенант Даллас.

– Да, я видел ваше интервью с Надин Ферст. – Он попытался улыбнуться, но дрожащие губы ему не повиновались. – Я стараюсь не пропускать ее передачи.

– Она будет рада это слышать. – Ева опустилась на стул рядом с ним. – Мисс Джордж позвонила вам?

– Да. Я не разговаривал с ней пару недель. Мы расстались. По обоюдному согласию, – быстро добавил он. – Не было ни ссоры, ничего такого – просто время пришло… О'кей, может, она была немного обижена. Мы слегка поспорили, даже кричали друг на друга… – Хиппела душило чувство вины. – Господи, она ведь сделала это не потому, что я ее бросил?

– Когда произошел разрыв, Джей?

– Недели две назад. Конечно, Мэри Эллен была красивая и сексуальная леди, к тому же при деньгах. Но мне двадцать четыре года, а она была гораздо старше. Парню время от времени нужна девушка его возраста, верно? А Мэри Эллен становилась слишком властной. Ни на кого взглянуть не давала, понимаете?

– Да. Вы не заметили в ней какие-нибудь изменения, когда видели ее в последний раз?

– Изменения? Нет. Она была такой же, как всегда.

– Не жаловалась на недомогание или головную боль?

– Да нет, Мэри Эллен чувствовала себя прекрасно. Мы пошли в клуб, посмеялись, потом заняли отдельную комнату и трахнулись разок. А когда вернулись за выпивкой, она увидела, что я поглядываю на девчонок, и разбушевалась. После этого мы и разбежались.

– А сегодня, когда она вам звонила?

– Сегодня она почти не могла говорить, кричала и плакала. Я не понимал, что с ней.

– Что она вам сказала?

– Что больше не может терпеть, и кто-то должен ей помочь. «Они кричат у меня в голове», – жаловалась Мэри Эллен. Я пытался ее успокоить, но она вряд ли меня слышала. Кажется, сказала: «Они меня убивают», – хотя сквозь плач было трудно что-то разобрать. Я подумал, что кто-то ее избил, вызвал «Скорую» и помчался сюда. Я работаю за углом, в кафе «Риверсайд», – там с ней и познакомился. Меня не хотели впускать в дом, но тут подоспел коп, мы вошли и увидели…

Он снова опустил голову, зажав ее между колен.

* * *

Закончив работу на месте происшествия, Ева поехала в морг. Моррис уже извлек мозг Мэри Эллен Джордж.

Даже у копа из отдела убийств зрелище рыхлой массы серого вещества на стерильных весах вызывало тошноту.

– Мозг весит солидно, – сказал Моррис, – но едва ли она этого добилась, читая великие литературные произведения или изучая культуры других народов.

– Ты смог установить причину смерти?

– Судя по предварительному обследованию, она была здоровой женщиной сорока двух лет. Перелом левой большеберцовой кости полностью зажил. Лицо и тело в отличном состоянии. Нужно дождаться заключения токсиколога, чтобы определить, прибегала ли она к химическим средствам. Впрочем, есть люди, которые относятся к своему телу, как к храму.

– Сейчас меня не интересует ее тело. Расскажи мне о мозге.

– Резкое набухание, которое привело бы к смерти в течение нескольких часов. Очевидно, процесс был необратимым после начального проникновения инфекции. Кстати, это подтвердил невролог, обследовавший мозг других жертв. Мозг не содержит никаких посторонних веществ, опухолей, химических или органических стимуляторов. Инфекция – за отсутствием лучшего термина – остается неопознанной.

– Похоже, сегодня от тебя немного толку, Моррис, – вздохнула Ева.

Он ополоснул руки, поманил ее пальцем и вывел изображение на мониторе.

– Вот это – компьютеризированный поперечный разрез мозга нормального здорового мужчины сорока пяти лет. А это – мозг Когберна.

– Господи!

– Вот именно. Разбухшая масса, травмированная в нескольких местах из-за повышения давления. Красные участки указывают на инфекцию.

– Выходит, она распространилась более чем на пятьдесят процентов мозга?

– На пятьдесят восемь. Обрати внимание, что некоторые покрасневшие участки темнее других. Сюда инфекция проникла раньше. Это указывает на зрительную и слуховую атаку.

– Значит, причина в том, что он видел и слышал?

– Он мог не видеть и не слышать это глазами и ушами. Но «бомбардировке» подверглись те доли мозга, которые контролируют зрение и слух.

– Тогда подсознание?

– Возможно. Пока ясно только, что инфекция распространяется очень быстро, приводя к интенсивному разбуханию одного участка за другим. Нам не удалось определить, происходит ли этот процесс сам по себе или требует дополнительных стимулов, но могу ручаться, что он причиняет невыносимые страдания.

– Судя по последним опросам общественного мнения, большинство считает, что это не так уж плохо.

– Большинство людей – варвары, по крайней мере, с научной точки зрения. Легко кричать «Головы им долой!» – когда не стоишь по колено в крови и не видишь, как эти головы катятся к твоим ногам. Если на это «большинство» попадает хоть немного брызг, оно тут же начинает звать копов.

– Иногда, Моррис, люди привыкают к вкусу крови и превращаются в зверей. – Ева достала сигналящий телефон. – Даллас.

– Лейтенант, через полчаса вы должны быть в медиацентре.

– Майор, я сейчас в морге с медэкспертом, ожидаю результатов обследования мозга Мэри Эллен Джордж. Мне нужно закончить консультацию и информировать мою группу. Прошу вас…

– Просьба отклоняется! Через полчаса, Даллас. Попросите вашу помощницу как можно скорее передать рапорт и дополнительные данные в мой офис. Их нужно проанализировать и подготовить для СМИ.

Когда Уитни прервал связь, Моррис похлопал Еву по спине.

– Что, здорово досталось?

– Они напустили на меня вице-мэра и Чанга!

– А Франко и Чанг наверняка думают, что это тебя напустили на них. Ладно, беги и заверь телезрителей, что город в твоих руках, и им ничто не угрожает.

– Если бы я в тебе не нуждалась, то нокаутировала бы тебя за такие шуточки!

* * *

Ева стойко выдержала инструктаж перед пресс-конференцией, прочитала заново написанные заявления, запомнила, что ей можно обсуждать, а что нет. Но когда Франко предложила ей привести себя в порядок и подкрасить губы, прежде чем появляться перед камерами, она огрызнулась:

– То, что у меня имеются сиськи, не означает, что я должна увлекаться косметикой!

Франко вздохнула и знаком велела своим помощницам выйти из комнаты.

– Я не хотела вас обидеть, лейтенант. Мы женщины, и остаемся ими, какое бы положение ни занимали. Просто некоторых из нас это устраивает больше, чем других.

– Меня вполне устраивает быть женщиной. Я сделаю то, что мне приказано, нравится мне это или нет. Но в мои обязанности не входит прихорашиваться только потому, что вы предпочитаете демонстрировать на экране иной имидж полиции, чем тот, который могу представлять я.

– Вполне с вами согласна. – Франко подняла обе руки. – Извиняюсь за оскорбительное предложение слегка подкрасить губы. Я не считаю губную помаду орудием сатаны.

– Я тоже. Просто мне не нравится ее вкус и то, как она на мне выглядит. Франко снова вздохнула:

– Эти два дня были нелегкими для всех нас. Следующие дни, вероятно, будут еще тяжелее. Мэр хочет, чтобы я работала с вами, а ваш босс – чтобы вы работали со мной. Так что мы обречены на сотрудничество. И я вовсе не желаю ссориться с вами из-за каждой мелочи.

– Тогда отвяжитесь от меня.

– Господи, дайте же мне закончить! Мы обе обладаем сильно развитым чувством гражданского долга, хотя и придерживаемся абсолютно противоположных взглядов и методов. Я искренне люблю Нью-Йорк, лейтенант, и горжусь тем, что служу ему.

– Не сомневаюсь в этом, мэм.

– Дженна. Раз мы работаем вместе, зовите меня Дженна. А я буду называть вас Ева.

– Нет уж, лучше называйте меня Даллас.

– Вот вам пример одного из наших ключевых разногласий. Вы предпочитаете, оставаясь женщиной, применять традиционные мужские методы, а я придерживаюсь женских. Я просто наслаждаюсь, используя в своих целях мою внешность. Привлекательная оболочка, под которой скрыты трудоспособность, честолюбие и неплохие мозги, помогает мне точно так же, как ваши методы помогают вам. Естественно, я не доверяю женщинам вроде вас, а вы – женщинам вроде меня.

– Я не доверяю политиканам обоих полов.

Франко склонила голову набок.

– Если вы рассчитываете оскорбить меня настолько, чтобы я вышвырнула вас с пресс-конференции, то я вас разочарую. Позвольте заметить, что в искусстве оскорблений копы – любители по сравнению с политиканами. – Она посмотрела на золотые часы. – Пора. Хотя бы причешитесь.

Ева дважды провела пальцами по волосам.

– Достаточно?

Франко, уже взявшись за дверную ручку, окинула ее взглядом с головы до ног.

– И как вам только удалось очаровать такого мужчину, как Рорк?

Ева медленно поднялась.

– Если вы рассчитываете оскорбить меня настолько, чтобы я заехала вам кулаком по физиономии, была отстранена от расследования и дала вам возможность подбросить СМИ более привлекательный имидж следователя, то я тоже вынуждена вас разочаровать. Позвольте заметить, что я намерена завершить это дело. Зато после этого меня уже ничто не удержит.

– Значит, мы поняли друг друга. Каковы бы ни были наши личные чувства, мы должны довести дело до конца.

Когда они вышли в коридор, Франко сразу же окружили помощницы, а к Еве подлетел Чанг.

– Лейтенант! – Он быстро семенил рядом, пытаясь приноровиться к ее решительной походке. – Я хочу сообщить ваш график на завтра.

– Какой еще график, черт возьми?

– Ваш график. – Он протянул ей диск. – В семь утра у вас двухминутное интервью с К. С. Стюартом в «Новостях планеты». Эта передача транслируется во всем мире и имеет высочайший рейтинг. В десять состоится прямая трансляция из вашего офиса в передаче «Ритм города». У нее не такой высокий рейтинг, но, учитывая…

– Объяснить вам, Чанг, куда я засуну этот диск, если вы от меня не отстанете? Чанг обиженно скривил губы:

– Это моя работа, лейтенант, и я приложил немало усилий, договариваясь об этих передачах. Мы должны информировать население города о деятельности полицейского департамента и мэрии в эти тревожные дни. Последние опросы общественного мнения…

– Последние опросы отправятся следом за диском, если вы не уберетесь с глаз долой! – Ева одним движением разломала злополучный диск пополам и, увидев впереди Уитни, бросилась к нему.

– Вам нужен коп или приманка для СМИ? Я не собираюсь играть обе роли. Если вы считаете, что оценка прессой деятельности департамента важнее моего расследования, то при всем уважении к вам, сэр, должна заметить, что это полная чушь.

Уитни схватил ее за руку, прежде чем она успела отойти.

– Одну минуту, лейтенант!

– Вы можете отстранить меня от расследования или понизить в звании, но я не стану проводить часы, изображая говорящую голову на экране, чтобы прибавить популярности мэрии. С гораздо большей продуктивностью я использую это время для работы.

– Пока вы находитесь под моим началом, лейтенант, прошу не говорить мне, что вы станете делать, а что нет.

Стоящий позади Евы Чанг ухмыльнулся, а затем, придав лицу серьезное выражение, протянул другой диск.

– Майор Уитни, поскольку лейтенант Даллас повредила свой экземпляр, я предпочитаю вручить ее завтрашний график вам.

– Какой график?

– Мы договорились об участии лейтенанта в нескольких передачах – в том числе «Новостях планеты», «Ритме города», программе Дела Винсента и «Вечерних новостях».

– Вы хотите использовать моего лейтенанта в четырех передачах за один день? Чанг кивнул.

– Как минимум. В настоящее время мы ожидаем подтверждения от «Преступления и наказания» и «Вопросов и ответов». Передачи о преступлениях имеют очень высокий рейтинг.

– А вам известно, мистер Чанг, что лейтенант Даллас руководит расследованием убийства?

– Конечно! Именно поэтому…

– Вам, вероятно, также известно, что ваш офис должен договариваться с моим о любых мероприятиях, вроде этого графика?

– Насколько я понял, это было сделано на утреннем совещании. Мэр…

– На утреннем совещании было решено, что лейтенант Даллас примет участие в этой пресс-конференции и, по моему указанию, даст комментарии для прессы. А ваш график не был и не будет мною одобрен. Я не стану тратить драгоценное время моего лейтенанта на то, чтобы ублажать СМИ.

– Но мэрия…

– Мэрия может связаться со мной, – перебил Уитни. – И не вздумайте снова давать указания моим подчиненным, Чанг. Вы превышаете ваши полномочия. А теперь отойдите. Мне нужно поговорить с лейтенантом.

– Но пресс-конференция…

– Я сказал, отойдите!

Блеск глаз Уитни мог прожечь насквозь камень. Ева услышала быстро удаляющиеся шажки Чанга.

– Майор… – начала она, но Уитни поднял руку.

– Вы достигли опасной близости к тому, чтобы быть отстраненной от дела за нарушение субординации, лейтенант. Я ожидал от вас большей сдержанности и не думал, что буду вынужден напоминать вам об этом.

– Да, сэр.

– Более того, я считаю себя оскорбленным на личном и профессиональном уровне. Неужели вы решили, что я способен одобрить этот идиотский график, препятствующий вашему расследованию?

– Приношу свои извинения, майор. Слабым оправданием мне может служить то, что любой контакт с Ли Чангом вызывает у меня временное помрачение рассудка.

– Понятно. – Уитни повертел в руке диск. – Меня удивляет, Даллас, что вы не запихнули эту штуку ему в глотку.

– Откровенно говоря, сэр, я наметила для него другое вместилище.

Губы Уитни дрогнули в улыбке. Он разломал диск надвое, как только что сделала Ева.

– Благодарю вас, майор.

– Давайте поскорее закончим этот чертов цирк, чтобы мы оба могли вернуться к работе.