Текст книги "Кому она рассказала?"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 6 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Я не хочу кофе.
– Дух закона субъективен, не так ли? – продолжал Слоун. – Ваше представление о духе закона может сильно отличаться от моего, и оно, безусловно, сильно отличается от представления наших клиентов, которые ждут – нет, требуют! – от нас защиты своих интересов. Обстоятельства этого ужасного происшествия самым тяжким образом скажутся на нашей фирме. Секретные финансовые данные попадут в руки людей, не проверенных и не одобренных нашей компанией. Это весьма огорчит наших клиентов. Я не сомневаюсь, что, будучи женой влиятельного, могущественного и богатого человека, вы это понимаете.
– Во-первых, я здесь не в качестве чьей-то жены. Я ведущий следователь по делу о двойном убийстве. Во-вторых, огорчение ваших клиентов, кем бы они ни были, это не моя головная боль.
– Вы настроены саркастично. С вами трудно иметь дело.
– У меня на руках пара мертвых тел со следами побоев, ожогов и удушения. Это ну никак не способствует проявлению оптимизма и дружелюбия с моей стороны.
– Лейтенант! – Майерс развел руками. – Мы прекрасно понимаем, что вы должны исполнять свои обязанности. Но и у нас есть свои обязанности! И, поверьте мне, здесь нет никого, кто не желал бы ареста и наказания лиц, ответственных за то, что случилось с Натали и Биком. В то же время мы не можем не тревожиться о наших клиентах: они полагаются на нас, они нам доверяют. Есть люди – конкуренты, если хотите, оппоненты по бизнесу, бывшие мужья или жены, журналисты, – готовые пойти на многое, чтобы узнать, что содержится в файлах, которые вы сейчас конфискуете.
– Уж не хотите ли вы намекнуть, что я могу поддаться на подкуп и передать эти сведения кому-то из упомянутых вами лиц?
– Нет-нет, разумеется, нет! Но другие, не обладающие вашей неподкупностью, могут не устоять.
– К информации, содержащейся в этих файлах, будут иметь доступ люди, лично отобранные мной или моим начальством. Если вам нужны гарантии того, что информация останется неприкосновенной, придется вам довольствоваться моим словом. Если только эта информация не окажется мотивом, приведшим к Убийству Копперфильд и Байсона. Ничего лучше этого я предложить не могу. – Ева выдержала паузу. – Раз УЖ мы все здесь, давайте кое-что проясним. Мне понадобится установить ваше местонахождение в ночь Убийств. С полуночи до четырех часов утра.
Слоун положил руки на столе перед собой.
– Вы рассматриваете нас в качестве подозреваемых?
– Я обычная полицейская ищейка. Ваше местонахождение, мистер Слоун.
Он вдохнул и выдохнул, надменно раздувая ноздри
– Примерно до половины первого ночи мы с женой принимали моего внука и его подругу. Когда они попрощались и ушли, мы с женой отправились спать. Я оставался дома с женой до следующего утра. Утром я отправился на работу. В семь тридцать.
– Имена, пожалуйста? Внука и его подруги.
– Внук носит мое имя. Его назвали в мою честь. Его подругу зовут Рашель ДеЛей.
– Благодарю вас. Мистер Майерс?
– Я принимал клиентов, приехавших из Европы, – мистера и миссис Хелбрингер из Франкфурта, их сына и невестку – примерно до часа ночи. Мы были в Радужном зале. – Майерс вымученно улыбнулся: – Разумеется, у меня остались копии счетов на представительские расходы. Мы с женой вернулись домой и легли спать около двух часов ночи. На следующий день я ушел на работу в восемь тридцать.
– И как мне связаться с вашими клиентами?
– О боже! – Он провел рукой по волосам. – Полагаю, это ваша работа. Они остановились в «Паласе». Это отель вашего мужа, насколько мне известно.
– Мир тесен. А теперь вы, мистер Краус.
– Мы с женой тоже принимали клиентов у себя дома. Мадлен Баллок и ее сына Уинфилда Чейза из Фонда Баллока. Они остановились в нашем доме на пару дней, пока были в Нью-Йорке. Мы поужинали, потом играли в карты. Примерно до полуночи, насколько мне помнится.
– Мне нужно с ними связаться.
– Они путешествуют. Насколько мне известно, они собираются сделать еще пару остановок по пути в Лондон, где находится представительство Фонда.
Ну что ж, решила Ева, она их разыщет.
– Мистер Краус заявил, что ни один из убитых не обращался к нему с какими-либо вопросами или проблемами, касающимися их работы или личной жизни. Может быть, они обращались к кому-нибудь из вас?
– Нет, – отрезал Слоун.
– Я разговаривал с Биком за несколько дней до того, как это случилось, – начал Майерс, – но речь шла о создании трастового фонда для новорожденного внука одного из клиентов. Он не упоминал ни о каких проблемах.
– Спасибо. Возможно, мне понадобится еще раз поговорить со всеми вами, и мне, безусловно, необходимо опросить непосредственных начальников, а также коллег убитых.
– Господа, я вас попрошу нас извинить. – Слоун поднял руку. – Мне хотелось бы переговорить с лейтенантом Даллас наедине.
– Джейкоб… – начал Краус.
– Ради всего святого, Роберт, мне не нужен адвокат. Просто оставьте нас одних.
Когда они остались одни, Слоун встал из-за стола и подошел к стеклянной стене.
– Мне нравилась эта девочка.
– Прошу прощения?
– Натали. Она мне нравилась. Молодая, умная… в ней была искра божья. Она дружила с моим внуком. Дружила, – повторил Слоун, повернувшись к Еве. – Они работали в одном отделе. Ее начальница как раз собиралась продвинуть Натали по службе. И она получила бы повышение. Этим утром я говорил с ее родителями. Думаете, здесь нет сострадания? Нет сочувствия? Есть кое-что еще. – Его исхудалые руки сжались в кулаки. – Есть возмущение. Эта фирма для меня дом Родной. Я ее создал. Кто-то вошел в мой дом и убил двух моих людей. Я хочу, чтобы вы нашли ублюдка. Но если в ходе вашего расследования произойдет утечка конфиденциальной информации, касающейся клиентов этой фирмы, я сниму с вас погоны.
– Ну, значит, мы понимаем друг друга, мистер Слоун. Надеюсь только, что и вы понимаете: если в ходе моего расследования обнаружится, что вы – прямо или косвенно – причастны к этим убийствам, я засажу вас за решетку.
Он подошел к ней и на этот раз протянул руку.
– В таком случае мы пришли просто к идеальному взаимопониманию.
Глава 6
Ева нашла Пибоди, Макнаба и всех остальных в кабинете Бика Байсона. Они заканчивали выемку.
– Макнаб, ты поедешь с офицерами в управление, поручаю тебе транспортировку этого груза. Ты не должен отходить от сейфов и их содержимого ни на минуту. Глаз с них не спускай. Ты должен зарегистрировать их лично. Ты должен лично их запереть в конференц-зале номер пять: я договорилась с майором. Электронику передашь Фини из рук в руки.
– Слушаюсь.
– Электронику надо вторично зарегистрировать в ОЭС под твоим личным кодом и кодом Фини.
Макнаб поднял брови:
– А что у нас тут, государственная тайна?
– У нас тут наши задницы, и, если не хочешь, чтобы твою прищемили, регистрируй и документируй каждый свой шаг. Пибоди, мы с тобой должны опросить коллег. Ты бери на себя этот отдел, коллег Байсона. Еще раз поговори с заведующей. Я возьму Копперфильд. – Ева направилась к выходу. – Каждый шаг, Макнаб, – повторила она и спустилась на лифте в отдел Натали. Она уже точно знала, с кого именно начать.
– Я хочу поговорить с Джейкобом Слоуном. Внуком.
На этот раз женщина за стойкой не стала спорить. Она просто нажала кнопку внутреннего телефона.
– Джейк? Лейтенант Даллас хочет поговорить с тобой. Да, конечно. Третья дверь налево, – сказала она Еве. – Прошу прощения, вы случайно не знаете, когда будет панихида?
– Нет, извините. Я уверена, что родственники сделают объявление.
Следуя инструкциям, Ева обнаружила, что Джейк Слоун ждет ее в коридоре, у двери своего кабинета. Он был сложен, как его дед, но молодость делала его стройным, а не изможденным. У него были светло-каштановые волосы, стянутые на затылке в короткий тугой хвостик, а глаза – непроницаемо серые, как море в непогоду.
– Это вы – главная по убийству Натали и Бика? В смысле, вы расследуете их убийство. Я Джейк Слоун.
– Я хотела бы поговорить с вами. С глазу на глаз.
– А, да, входите. Хотите чего-нибудь? – спросил он, закрывая за ней дверь.
– Нет, спасибо.
– Места себе не нахожу.
Он прошелся по небольшому кабинету с плакатами в виде цветных геометрических форм на стенах. На Письменном столе у него были игрушки. Во всяком случае, Еве показалось, что это игрушки. Ярко-красный упругий мячик, игрушечная собачка на пружинке, Какой-то гибкий кланяющийся цилиндрик, меняющий Цвета при движении.
Джейк подошел к мини-холодильнику и вынул бутылку воды.
– Я хотел сегодня не приходить, – признался он Еве. – Но мне стало тошно при одной мысли о том, Чтобы остаться дома. В смысле – остаться одному.
– Вы были хорошо знакомы с Натали?
– Мы были друзьями. – Джейк улыбнулся короткой дрожащей улыбкой. – Обедали вместе пару раз в неделю. И вместе с Биком, если ему удавалось выкроить время. Трепались за обедом, ходили в наши любимые места. Обычно мы вместе ходили куда-нибудь пару раз в месяц. Натали с Биком и я с очередной девушкой. Последние полгода с одной и той же девушкой.
Он опустился в кресло. – Я заболтался. Вам все это не нужно.
– Ошибаетесь, очень даже нужно. Вы знаете кого-нибудь, кто желал бы зла Натали?
– Нет. – Ева успела заметить слезы, прежде чем он отвернулся к стене и уставился на синий круг, вписанный в красный треугольник в рамке на стене. – Натали все любили. Я не понимаю, как такое могло случиться. Она и Бик. Они оба. Я все время жду, что это окажется какой-то ужасной ошибкой. Что вот сейчас она просунет голову в дверь и спросит: «С обезжиренным молоком без сливок?» – Джейк повернулся к Еве и опять попытался улыбнуться. – Это у нас фирменная шутка. Здесь у нас дают кофе со снятым молоком.
– У вас с Натали когда-нибудь был роман? Близость?
– О боже, конечно, нет! Все было совсем не так. – Теперь на щеках у него выступили красные пятна. – Извините, это все равно что думать, будто я мог переспать со своей сестрой. Понимаете? С первого дня мы с ней подружились, как будто знали друг друга всю жизнь. А что до того, о чем вы спрашиваете… Мы как-то сразу поняли, что нам не это нужно. Каждый из нас был не тем, что искал другой. Нэт… Она искала Бика. Они были, понимаете, созданы друг для друга. Стоило только взглянуть на них. Боже! – Джейк поставил локти на стол и опустил голову на руки. – Мне тошно делается, как подумаю, что с ними стало.
– Она вам не говорила о каких-нибудь проблемах, о том, что ее что-то тревожит? Раз уж вы были друзьями, она сказала бы вам, если бы ее что-то беспокоило?
– Я думал, должна была сказать, но она ничего не сказала. Хотя что-то ее тревожило.
Ева уцепилась за эти слова.
– Откуда вы знаете?
– Я ее хорошо знал. Я видел: что-то ее точит. Но она не хотела ничего рассказывать. Сказала, что сама с этим справится и беспокоиться не о чем. Я над ней подшучивал, говорил, что у нее предсвадебная лихорадка, что она сбежит из-под венца, и она мне подыгрывала. Отшучивалась. Но, вы понимаете, дело было не в этом. – Джейк покачал головой. – Ее волновали свадебные приготовления, а не вступление в брак, если вы меня понимаете.
– Так в чем же было дело?
– Мне кажется, это был какой-то счет. По-моему, у нее были проблемы с одним из счетов.
– Почему вы так думаете?
– Последние пару недель она часто работала за запертой дверью. Это на нее не похоже.
– Не догадываетесь, о каком счете идет речь? Он опять покачал головой:
– Я не расспрашивал. У каждого из нас есть счета, которые мы не вправе обсуждать с другими работниками отдела. Я подумал: может, она почувствовала, что теряет крупного клиента, и попыталась исправить положение. Такое бывает. – Он опять отвернулся, взглянул на синий круг в красном треугольнике. – Мы договорились поужинать в ресторане все вместе в это воскресенье. Вчетвером. Я просто не понимаю, как это может быть, что они мертвы.
Послышался стук, и дверь открылась.
– Джейк? О, извините, я не хотел прерывать.
– Папа! – Джейк вскочил на ноги. – Это лейтенант Даллас, она из полиции. Мой отец Рэндал Слоун.
– Лейтенант. – Рэндал крепко пожал ей руку. – Вы пришли из-за Натали и Бика. Мы все… я думаю, можно сказать, что мы все как в тумане.
– Вы их знали.
– Да, я их прекрасно знал. Это такой шок, такая страшная потеря. Я позже зайду, Джейк. Я просто хотел посмотреть, как ты.
– Все в порядке, – сказала Ева. – Я почти закончила. – Она порылась в памяти. – Вы вице-президент этой фирмы?
– Совершенно верно.
«Но не партнер, – отметила она мысленно. – Несмотря на дорогой костюм и лощеный вид».
– И в качестве такового часто ли вы контактировали с каждой из жертв?
– Нет, не часто. Во всяком случае, не на работе. Конечно, Нэт и Бик были друзьями моего сына, поэтому вне работы я с ними встречался чаще, чем с кем-либо еще из наших сотрудников. – Рэндал подошел к сыну и положил руку ему на плечо. – Они были прелестной парой.
– Кто-нибудь из них делился с вами своей озабоченностью? На работе или вне ее?
– Нет, а что? – нахмурился Рэндал. – Они оба прекрасно справлялись со своей работой и были счастливы, насколько мне известно, в своей личной жизни.
– Мне придется задать вам стандартный вопрос о вашем местонахождении в ночь убийства.
– Я принимал клиентов. Саша Зинхоф и Лола Уорфилд. Мы пили коктейли и ужинали в «Очаровании», в центре города, а потом поехали в «Первый клуб» послушать джаз.
– Когда же вы подвели черту и вернулись домой?
– Было уже где-то около двух часов ночи, когда мы ушли из клуба. Мы вместе взяли такси в Верхнюю часть города. Я их высадил и поехал домой. Не могу сказать точно, но было уже, наверное, около трех, когда я добрался до дому.
– Спасибо.
– Мы с моей подругой были у Старика. У дедушки, – поспешно пояснил Джейк, когда Ева перевела на него взгляд. – Ушли где-то около полуночи, ну, может, в полпервого. Оттуда поехали ко мне. Она осталась на ночь.
– Спасибо, что уделили мне время. – Ева поднялась. – Если у меня будут еще вопросы, я с вами свяжусь.
Ева шла от кабинета к кабинету, прерывая совещания и телефонные переговоры, справляясь со слезами и нервными всплесками своих собеседников. Все любили Нэт и Бика, и никто ничего не слышал ни о каких проблемах. Чуть больше проку было от ассистентки, которую Натали делила с двумя другими сотрудниками.
Она нашла Сару-Джейн Блумдейл в столовой, где та всхлипывала над чашкой травяного чая, пахнущего водорослями. Это была миниатюрная женщина с коротко постриженными в форме каре волосами, закрывающими лоб густой челкой.
– Меня пару дней не было, – объяснила Сара-Джейн. – Насморк подхватила. Такая дрянная зараза, понимаете? Большей частью я отсыпалась, а вчера Мэйзи – это еще одна ассистентка – мне позвонила. В истерике, со слезами. Она все мне рассказала. Я ей просто не поверила. Я все повторяла: «Этого не может быть, Мэйзи». А она твердила, что это правда, что они мертвы. А я ей…
– Спасибо, я уже составила картину. Сколько вы работали с Натали?
– Года два. Она была замечательная. Не требовала, чтобы я за нее бегала и делала всю нудную работу. В отличие от некоторых. Тут кое-кто готов нас до смерти замордовать. Но Натали была замечательная. Организованная, понимаете? С ней не надо было целыми днями искать, куда она что-то положила. И она никогда не забывала такие вещи, как мой день рождения, а иногда приносила булочки или что-то в этом роде. А когда я со своим парнем разругалась пару месяцев назад, она сводила меня в ресторан, чтобы немного отвлечь.
– Она работала над чем-нибудь важным последние две недели? У нее были какие-нибудь необычные требования?
– Нет, ничего необычного не было. Она действительно работала над чем-то серьезным в последнее время. Запирала свою дверь. – Сара-Джейн заглянула Еве за спину, проверяя, кто вошел в дверь. – Я решила, что она занимается подготовкой к свадьбе, – прошептала она. – Нам не разрешают заниматься личными делами в рабочее время, но, вы же понимаете, свадьба есть свадьба.
– Как насчет звонков, сделанных через вас, корреспонденции, которую вы для нее отсылали?
– Все как обычно. Но, знаете, в последнее время она пару раз оставалась после работы, заново загружала компьютер. Я заметила, когда сверялась с ее персональным расписанием по ее компьютеру. Я просто заметила загрузку. Кажется, я что-то ей сказала по этому поводу. Пошутила. Ну, что-то вроде: «Смотри, Натали, будешь так рыть носом землю, он и отвалится». А она посмотрела на меня как-то странно и попросила, чтобы я никому об этом не говорила. Сказала, что ей надо наверстать упущенное в какой-то работе.
– Вы кому-нибудь говорили об этом?
– Могла проговориться. Просто мимоходом.
– Кому?
– Да я как-то не помню. Может, Мэйзи или Рико из юротдела. Мы с Рико вроде как встречаемся. Я могла сказать, что она слишком много работает и это очень плохо. Ну в смысле, что она переутомляется. Я это видела. Ей следовало больше отдыхать, проводить время с ее парнем. И глаз не спускать с той пираньи из его отдела.
– А кто у нас пиранья?
– Лайла Гроув. Куинни – она там ассистенткой работает, – так вот, она говорит, что мисс Гроув флиртует с мистером Байсоном при любой возможности. Просит его зайти к ней в кабинет и помочь или приглашает обсудить дела клиентов за кофе или ленчем. – Сара-Джейн ухитрилась придать своему лицу выражение, балансирующее между тревогой и сарказмом. – Глаз на него положила, вы меня понимаете? А мужчины падки на такие заморочки. Я даже Натали об этом сказала. Она же мой босс, разве не так? Вот я ей и сказала, но она только посмеялась.
– Хорошо. Вы не знаете, Натали не назначала встреч с кем-нибудь из ваших крупных шишек? Может, она говорила, что хочет встретиться с кем-то из них?
– Меня она не просила договориться о чем-то таком. Э-э-э… видите ли, вы забрали в полицию все, над чем я работала. Не знаю, что мне теперь делать.
– Вот тут я ничем не могу вам помочь.
На самый конец Ева оставила разговор с Карой Грин. Она вошла в кабинет в ту самую минуту, когда Кара готовилась проглотить голубую таблетку.
– От головы, – пояснила она. – У меня жуткая мигрень. День выдался совершенно кошмарный.
– Вам известно, по какой причине Натали повторно входила в свой рабочий компьютер по окончании рабочего дня?
– Нет. – Кара нахмурилась. – Мы все работаем до Упора, а в это время года особенно: истекает срок подачи налоговых деклараций. Я, конечно, знала, что Натали работала допоздна, задерживалась на пару часов у себя в кабинете по окончании рабочего дня. Я уж не говорю о четырех неделях перед пятнадцатым апреля, когда большинство из нас практически переселяется сюда. Но уйти, а потом опять сюда вернуться? Это на нее не похоже. Не хотите присесть? Я просто на ногах не держусь. Чувствую себя неважно. – Она опустись в кресло. – Клиенты словно с ума посходили. Целый день названивают, устраивают истерики; как это так, полиция роется в их счетах! Не самое приятное занятие. Служащие приходят поплакаться у меня на плече о Натали или рассказать о своих страхах: вдруг и с ними что-то такое случится? Я их утешаю, как перепуганных детишек. А сама ломаю голову: неужели вы правы, и эти чудовищные убийства как-то связаны с ее работой? Тогда что же я пропустила? Что мне следовало знать?
– И вам ничего не приходит в голову?
– Ничего. Я все еще думаю, что это какое-то личное дело. Возможно, кто-то ревновал или завидовал. Ничего другого в голову не приходит.
– А здесь у вас на работе есть зависть?
– Дух конкуренции, безусловно, есть. И, конечно, не все поддерживают дружеские отношения между собой. Но, честное слово, я не могу вспомнить никого, кто имел бы что-то против Натали или хотел бы навредить ей.
– Вы знакомы с Лайлой Гроув?
– Роковая женщина из отдела частных вкладов. – Губы Кары скривились в насмешливой улыбке. – Да, до меня доходили слухи о том, что она слишком дружна с Биком. Натали не придавала этому значения, и я никогда не слышала, чтобы Натали с Лайлой поссорились или хотя бы обменялись резкостями.
«Может, они приберегли резкости на десерт», – подумала Ева, спускаясь в вестибюль, где ее ждала Пибоди.
– Ты получила показания некой Лайлы Гроув?
– Это что, телепатия? Шестое чувство? – удивилась Пибоди. – Я как раз собиралась отрапортовать вам о ней.
– Секс-королева отдела. Приударяла за Байсоном – Что ты о ней думаешь?
– Жесткая и остро заточенная. Тщеславная, честолюбивая. Любит щеголять и тем, и другим. Утверждает, что флирт был взаимным и безобидным. Выразила досаду и недоумение – и то, и другое показалось мне фальшивым – по поводу того, что кто-то в ее отделе может распространять о ней подобные сплетни. Несколько раз пускала слезу, когда говорила об убитых, но при этом ухитрилась не размазать косметику – между прочим, умело наложенную и очень дорогую, как мне показалось. «Возьми меня».
– Что?
– Это духи. И у нее настоящие духи, не подделка, не дешевая туалетная вода или что-то в этом роде. Когда я захожу в дорогие магазины, обязательно прошу, чтоб меня побрызгали духами «Возьми меня».
– Значит, это ты?
– Что – я?
– Та единственная дура во всем городе, которой нравится, когда эти торгаши брызгают на нее всякой дрянью.
Пибоди расправила плечи и гордо вскинула голову:
– Я не одна. Нас много. Маленькая, но чудесно пахнущая армия.
– Могу себе представить! Скажи еще, что духи «Возьми меня» пахнут цветущим лугом. Я хочу сама по-быстрому допросить Лайлу Гроув, прежде чем мы вернемся в управление.
– Второй кабинет по левой стороне.
– Я пойду одна. Созвонись с Макнабом.
– Слушаюсь. Да, знаете что, Даллас? – Улыбка Пибоди была полна коварства. – Когда я пользуюсь Духами «Возьми меня», он берет.
И она удалилась, насвистывая, весьма довольная собой.
– Сама напросилась, – честно призналась себе Ева.
Дверь в кабинет была открыта. Ева увидела блондинку с длинными пышными волосами. Женщина сидела откинувшись в золотисто-коричневом кожаном кресле, изучала свои наманикюренные ногти и говорила по беспроводному телефону.
В кабинете стояли цветы, на хромовой вешалке висело красное пальто и белый шарф. На письменном столе красовалась кофейная кружка – ярко-красная с большой белой буквой «Л».
Блондинка была облачена в синий костюм, одетый, судя по всему, на голое тело, блузку заменяла кружевная вставка в треугольном вырезе. Она вскинула взгляд на Еву, и Ева увидела, что у нее по-кошачьи дерзкие зеленые глаза.
– Минутку, – сказала блондинка своему телефонному собеседнику. – Чем я могу вам помочь? – Ева предъявила свой жетон, и блондинка закатила глаза к потолку. – Извините, – сказала она в телефон, – мне очень, очень жаль, но мне придется вам перезвонить. Я подготовлю для вас эту информацию к двум часам. Да, безусловно. До свидания. – Она стащила с себя наушники и положила их на стол. – Я уже говорила с кем-то из ваших.
– А теперь поговорите со мной. Лейтенант Даллас.
– Ну что ж, по крайней мере, рангом выше. Мне очень жаль Бика и Натали. Это страшное потрясение для всех, кто их знал. Но у меня много работы.
– Представьте, у меня тоже. У вас с Биком что-то было?
– Что ж, вы, я вижу, не так деликатны, как детектив Пибоди, с которой я говорила раньше. Всего лишь легкий флирт на службе. Совершенно безобидный.
– А после службы?
Лайла томно повела плечами.
– Так далеко дело не зашло. Может, будь у нас больше времени…
– А вы не брезгуете браконьерством.
Лайла еще раз взглянула с улыбкой на свои ногти:
– Он ведь еще не был женат.
–А в чем проблема, Лайла? Свободного мужика найти не можешь?
Ева успела заметить острую и жаркую вспышку злости.
– Любого. Кого захочу.
– Кроме Бика.
– А ты стерва, как я погляжу?
– Не сомневайся. Так почему именно Бик?
– Отрада для усталых глаз. Перспективный, потрясающее тело. На мой взгляд, был бы хорош в постели. Мы могли бы стать отличной парой. И в постели, и вне постели.
– А ты небось разозлилась, что он не клюнул.
– Ну, если он не захотел со мной спать, это его проблема и его потеря. Если ты думаешь, что из-за этого я убила Бика и его милую крошку, спроси у своего детектива. У меня алиби. Два свидетеля. Близнецы. Шесть футов два дюйма, двести двадцать фунтов, тупые, как фонарные столбы. Я их обоих ухайдакала, но провозилась до половины четвертого утра.
– Кто был крупнейшим клиентом Бика?
– Уэнделл Джеймс, – без малейшего колебания ответила Лайла.
– И кто будет вести его счет после смерти Бика? Лайла склонила голову набок:
– Официально? Это еще не решено. Неофициально? Уж я постараюсь, чтобы он достался мне. Но мне не нужно убивать, чтобы получить счет, милочка. Нужно только хорошо знать свое дело.
– Ну ты-то свое дело хорошо знаешь, – пробормотала Ева, направляясь в вестибюль, где ее ждала Пибоди.
– Она из тех, кого моя бабушка называет «крепей орешек».
– Я этого не понимаю. – Ева стремительно отъехала от тротуара и погнала машину в управление. —
Если орех разгрызть нельзя, его просто выбрасываешь и все. А о»на из тех, кто умеет оставаться на плаву.
– Это просто означает… Ладно, неважно. Думаете она в этом замешана?
– Возможно. Но таким, как она, не надо убивать, чтобы получить желаемое. Она пустит в ход свои мозги, секс, обман… Ну, может, стырит что-нибудь. Она может соблазнить какого-нибудь олуха, чтобы сделал за нее грязную работу, но здесь-то какой смысл? Ну убрала бы она Байсона из кадра, что дальше? Ну, допустим, заполучит его клиентов, получит повышение. Но зачем ей Копперфильд? А ведь Копперфильд была главной мишенью. Алиби проверили?
– Да. Так, по Джейку Слоуну это ДеЛей Рашель. Двадцать пять лет, не замужем, работает в бюро обслуживания в «Паласе».
– То есть она работает у Рорка?
– Получается так. Ее отец работает в «Паласе» шеф-поваром. Заметная персона. Сама Рашель работает там года два. Уголовного досье на нее нет.
Ева включила левый поворот.
– Заедем по дороге, получим подтверждение алиби из первых рук. Дальше?
– По Рэндалу Слоуну. Саша Зинхоф и Лола Уорфидд. – Первой – сорок восемь лет, Лоле – сорок два года. Однополый брак. Вместе они двенадцать лет. Большие деньги. Со стороны Зинхоф – несколько поколений больших денег. «Фам».
– А это что такое? – нахмурилась Ева.
– Супердорогая косметика. Компания была основана прапрадедом Саши Зинхоф и остается одной из немногих независимых фирм такого масштаба. У них сеть эксклюзивных салонов спа с разнообразными водными процедурами, где используется и продается их продукция. У Зинхоф бывали трения с законом. Оскорбление действием, повреждение имущества. Заехала по носу копу.
– Серьезно?
– Не сидела. Куча крупных штрафов, несколько гражданских исков. За последние десять лет – ничего.
– Ну, значит, повзрослела и перебесилась. Темпераментная дамочка.
– Алиби Крауса. Опять большие деньги. Мадлен Баллок и Уинфилд Чейз. Мать и сын. Сэм Баллок был ее вторым мужем, детей в этом браке нет. Сэм Баллок умер в возрасте ста двенадцати лет. Они были женаты пять лет. Ей тогда было сорок шесть.
– Ну разве не романтично?
– Просто за душу берет, – согласилась Пибоди. – Первый муж был моложе: всего каких-то вшивых семьдесят пять! Зеленый юнец. А ей было уже двадцать два.
– Богат?
– Был богат. Ну, не так, как Сэм Баллок, но хорошо обеспечен. Съеден акулой.
– Иди ты!
– Точно! Нырял с аквалангом в районе Большого рифа. Ему тогда было восемьдесят восемь. Вдруг проплывает мимо эта акула и… ням-ням. – Пибоди оторвалась от чтения данных и задумчиво взглянула на Еву. – Попасть на обед к акуле входит в «горячую десятку» моих самых нежелательных причин смерти. Как насчет вас?
– Занимает первое место с той самой минуты, как ты заронила эту мысль мне в голову. И что, никаких намеков на грязную игру?
– Они не смогли допросить акулу и решили считать это смертью в результате несчастного случая.
– Ладно, проехали.
– Компания Баллока занимается самыми разными вещами, но начиналось все с фармацевтики. Фонд, который возглавляет вдова последние восемь лет, со дня смерти мужа, ежегодно жертвует многомиллионные суммы на благотворительность. Надо лее, какая прорва деньжищ! Так, их приоритет – забота о здоровье детей. На вдову ничего криминального нет, у сына закрытое досье двадцатилетней давности. Сейчас ему тридцать восемь. Браки или совместное проживание не зарегистрированы.
– Головной офис у них в Лондоне, так?
– Точно. У них есть и другая недвижимость, но не в Штатах. Мать и сын проживают по одному адресу. Он – вице-президент Фонда.
– Мог бы позволить себе собственную берлогу.
– И последний в этой серии: Майерс. Тут у нас Карл и Элиза Хелбрингер, Германия. Женаты тридцать пять лет, трое детей. Карл вступил в бизнес с Элизой, когда им обоим было за двадцать. Занимались обувью, сначала ботинки, потом перешли на сапожки, кроссовки, туфли. Ну а дальше сумки и тому подобное. Включая любовь, потому что они вскоре поженились. Наделали шуму и в мире моды, и среди приверженцев повседневной обуви, построили свою маленькую немецкую империю. Так что, раз уж они обувщики, я не скажу, что они купаются в деньгах. Они их топчут.
– Ботинками.
– С этого они начинали, кстати, оригинальная модель Хелбрингеров до сих пор является лидером их продаж. У вас на ногах сейчас как раз такая пара.
– Ботинок.
– Да, ботинок «Хелбрингер». Прославленных своей простотой. В общем, на Хелбрингеров ничего нет. Ни на них, ни на их детей.
– Мы еще раз проверим, когда вернемся в управление.
Ева остановила машину перед великолепным парадным входом в принадлежащий Рорку отель «Палас». К ним немедленно двинулся швейцар. Вылезая из машины, Ева заметила, что он узнал ее.
– Доброе утро, лейтенант. Желаете, чтобы я запарковал вашу машину?
– А вы как думаете?
– Я думаю, вы хотите, чтобы она оставалась на месте.
– Вот именно.
Она взбежала по ступеням и вошла в роскошный вестибюль, отделанный полированным мрамором, украшенный изысканными цветами, переливающимися фонтанами. С потолка спускался целый водопад хрустальных канделябров.
Ева направилась прямиком к стойке регистрации. Опять заметив узнавание в глазах одного из администраторов, одетого в безупречную униформу, она решила, что Рорк, наверное, провел совещание с персоналом и всем показал ее фотографию.
Тем не менее она предъявила жетон.
– Мне нужно поговорить с Рашель ДеЛей.
– Безусловно, лейтенант. Я с ней немедленно свяжусь. Не желаете ли пока присесть?
Ева задумалась, но решила, что, раз уж все вокруг так предупредительны, может и она проявить любезность.
– Да, спасибо.
Она опустилась в одно из бархатных кресел с высокой спинкой, расставленных в экзотической цветочной чащобе.
– Если моя бабушка – та, которая «крепкий орешек», – когда-нибудь выберется сюда, я обязательно свожу ее в «Палас» на чашку чая. – Пибоди села и глубоко, с наслаждением вдохнула напоенный цветочным благоуханием воздух. – Я думаю, ей здесь понравится. Ну, раз уж мы ждем, у нас как раз есть время поговорить о Мэвис и ее детском празднике.
