Текст книги "Дочь великого грешника (Небо Монтаны)"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 6

Из дневника Тэсс Мэрси:

"Провела два дня на ранчо и пришла к выводу, что я ненавижу Монтану, коров, лошадей, ковбоев, а более всего – кур. Бесс Прингл, тщедушная диктаторша этого концлагеря, вверила моему попечению курятник. Я узнала о новом повороте в своей карьере вчера после ужина. На ужин, между прочим, подавали жареную медвежатину. Оказывается, наша Кожаная Колготка в горах застрелила медведя-гризли. Мясцо подванивало.

Нет, вру. На самом деле оно казалось мне очень вкусным, пока я не узнала, чем меня кормят. Могу со всей ответственностью заявить, что, вопреки распространенному убеждению, мясо гризли совсем не похоже на курятину. Единственное положительное качество, которым отличается Бесс, а о ее отрицательных качествах я могу написать целую поэму, состоит в том, что она здорово готовит. Мне нужно следить за собой, иначе я снова превращусь в пухляшку.

Пока я ездила за вещами, в этой дыре произошла сенсация. Кто-то изрезал на мелкие кусочки корову на горном пастбище. Я сначала не поняла, сказала, что корове коровья смерть, но любимая сестрица чуть не испепелила меня взглядом. Надо отдать ей должное – глаза у нее весьма выразительные. Если бы она не была такая стерва, я, пожалуй, могла бы с ней подружиться.

Однако я отвлекаюсь.

Выяснилось, что корову искромсали самым зверским образом, и это событие вызвало переполох среди туземцев. Дальше – больше. Вечером, накануне моего возвращения, кто-то отрезал голову кошке и швырнул трупик на крыльцо. Находку обнаружила бедная Лили.

Прямо не знаю, как к этому отнестись. То ли у них тут такоеслучается сплошь и рядом и не следует придавать этому значения, то ли имеет смысл покрепче запираться на ночь. Однако королева ковбоев обеспокоена не на шутку. При иных обстоятельствах я бы позлорадствовала – сестренка здорово действует мне на нервы. Но если учесть, сколько месяцев нам суждено прожить вместе, а тут творятся такие вещи… Делается жутковато.

Лили почти все время проводит с Адамом и его лошадьми. Синяки у нее почти прошли, но нервы по-прежнему на взводе. По-моему, эта дуреха даже не замечает, что Благородный Туземец в нее втюрился. Наблюдать за ними – сущая потеха. Вообще-то Лили мне симпатична, она такая беззащитная, растерянная. И потом, мы ведь с ней в общем-то оказались в одинаковой ситуации.

Из других персонажей отмечу Хэма. Он как будто из вестерна сбежал: кривоногий, волосы с проседью, мозолистые клешни, глаза-бусинки. Вместо «здрасьте» дотрагивается двумя пальцами до шляпы, рта в моем присутствии почти не раскрывает.

Еще тут есть Маринад. Не знаю, как его зовут на самом деле. Кислая рожа, сварливый характер, ковбойские сапоги с острыми носками, лысая башка, здоровенные рыжие усищи. Почти все время насупленный, но я видела, как он работает со скотиной. Свое дело этот человек знает.

Семейство Бук. Нелл готовит для ковбоев, она такая симпатичная, хоть и некрасивая. Они с Бесс все время о чем-то сплетничают и выполняют всякую женскую работу, о которой я хотела бы знать как можно меньше. Мужа Нелл зовут Вуд. Как я выяснила, полное его имя – Вудроу. У Вуда красивая черная борода, добродушная улыбка и прекрасные манеры. Меня он называем «мэм» и настоятельно рекомендует обзавестись «нормальной шляпой» – чтобы у меня не обгорело лицо. У Буков два мальчика, одному лет восемь, другому лет десять. Они все время бегают, вопят и молотят друг друга. Мальчишки прехорошенькие. Я тут видела, как они состязаются, кто дальше плюнет. Оба проявили незаурядное мастерство.

Джим Брюстер. Классический герой-ковбой. Такой стремительный, с видом победителя. Собою чудо как хорош. Ему ужасно идут обтягивающие джинсы, хотя в заднем кармане топорщится нечто круглое – я подозреваю, что это какая-нибудь гадость вроде жевательного табака. Джим мне зазывно подмигивает и нахально улыбается. Пока держусь.

Самый юный из ковбоев – Билли. Его только-только допустили к работе. Смотрит на нашу амазонку щенячьими глазами. Все время болтает, и ему постоянно советуют заткнуться, но Билли ничуть не обижается. Затыкаться он и не думает. У меня к нему почти материнское чувство.

Ковбоя-адвоката я за все время ни разу не видела. Не видела я и знаменитого Бена Маккиннона с ранчо «Три скалы». Этот Бен – главный злодей в жизни моей ненаглядной сестрицы. Я готова полюбить его уже за одно это. Надо будет как-нибудь подольститься к Бесс, чтобы она рассказала мне про Маккиннонов поподробнее. Но сейчас времени нет – меня ждут важные дела в курятнике.

Буду смотреть на это как на захватывающее приключение".

Вставать рано Тэсс привыкла. Она и дома никогда не просыпалась позже шести утра. Часок в спортзале, деловой завтрак, потом – часов до двух поработать. В середине дня она обычно ходила в бассейн или отправлялась пройтись по магазинам – конечно, если не было какого-нибудь делового свидания. Бывали и любовные встречи, но условия всегда диктовала она. Тэсс любила сама распоряжаться своей жизнью.

Но вставать в шесть утра, чтобы возиться с дурами, – это уже из другой оперы.

Курятник был здоровенный и, слава богу, чистый. Здесь проживали пятьдесят кур, которые на первый взгляд показались городской жительнице существами хищными и опасными.

Действуя согласно инструкции, Тэсс набросала птицам корму, налила воды, потом отряхнула руки и с тоской покосилась на клетку с наседкой.

– Нужно достать яйца. Я подозреваю, что ты, подружка, на них сидишь. С твоего позволения…

Она осторожно протянула руку, следя за движениями курицы. Сразу же стало ясно, кто здесь главный. Тэсс завопила, отдернула палец с капелькой крови.

– Спокойно, сестренка! Я всего лишь выполняю приказ. Началась битва не на жизнь, а на смерть. Кудахтанье, крики, летящие во все стороны перья. Остальные курицы проявили солидарность, и курятник превратился в настоящий сумасшедший дом. В конце концов Тэсс сумела-таки выдернуть из-под наседки теплое яичко. Раскрасневшаяся победительница держала в руке свой трофей, пытаясь отдышаться.

– Интересная у вас методика, – раздался чей-то голос, и Тэсс от неожиданности уронила драгоценное яйцо. Оно шлепнулось на пол и разбилось.

– Проклятье! Оно мне досталось с таким трудом! – Извините, я вас испугал.

Нэйт заглянул в курятник, заинтригованный доносившимся оттуда шумом. Он думал, что там Уилла, но увидел калифорнийскую штучку. В дорогих джинсах и блестящих новых сапожках штучка сражалась с курицей. Сцена была поистине захватывающая.

– Собираете яйца к завтраку?

– Нечто в этом роде. – Тэсс откинула прядь со лба. – А вам-то что здесь нужно?

– У меня деловая встреча с Уиллой. Глядите-ка, у вас кровь на руке.

– Знаю. – Тэсс сердито лизнула палец. – Эта сволочь на меня набросилась.

– Вы неправильно себя вели.

Он перевязал ей руку платком и подошел к следующей клетке. Несмотря на свой несуразный рост, Нэйт умудрился согнуться в три погибели вполне грациозно и даже не стукнулся ни обо что головой.

– Нужно вести себя естественно, не пугать наседку. Действуйте быстро, но не резко.

Он ловко просунул руку под курицу и вынул яйцо. Наседка даже не шелохнулась.

– Я первый раз в жизни занимаюсь этим делом, – пробурчала Тэсс й подставила лукошко. – Обычно я встречаюсь с курами лишь в супермаркете. Там они лежат, завернутые в целлофан.

Нэйт двинулся по проходу, собирая яйца, Тэсс тащилась следом.

– У вас, наверное, своих кур дома полно.

– Раньше, но не теперь.

– Чем же вы занимаетесь, коровами?

– Нет.

Тэсс удивилась:

– Неужели овцами? Я видела в кино, что овцеводы все время воюют с ковбоями.

– Нет, не овцами. – В лукошко опустилось еще одно яйцо. – Лошадьми. Вы верхом ездите, мисс Мэрси?

– Не езжу. – Она пожала плечами. – Правда, мне тут все говорят, что нужно научиться. По крайней мере, будет чем заняться.

– Адам может научить вас. Я тоже могу.

– Правда? – Она целомудренно улыбнулась и взмахнула ресницами. – Неужели вы пойдете ради меня на такую жертву, мистер Торренс?

– Да чего там. Мы же соседи.

Пахнет от нее приятно, подумал Нэйт. Интересный аромат – чуть зловещий, с привкусом опасности. Но в то же время очень женственный.

Он положил в корзинку еще одно яйцо.

– Зовите меня просто Нэйт.

– Договорились, – промурлыкала Тэсс, поглядывая на собеседника из-под густых ресниц. – Так мы с вами соседи, Нэйт?

– Ну, в общем, да. Я живу на востоке отсюда. От вас приятно пахнет, мисс Мэрси. Особенно если учесть, что вы успели повоевать с курами.

– Зовите меня просто Тэсс. Вы что, со мной флиртуете, Нэйт?

– Вы со мной, я с вами, – добродушно улыбнулся он. – Ведь вы со мной флиртовали, я правильно понял?

– Привычка.

– Если вам нужен мой совет…

– Я знаю, адвокаты вечно дают советы, – прервала его Тэсс.

– Это уж точно. Так вот, я советую вам чуть сбавить мощность флирта. Наши парни не привыкли к стильным женщинам. На них может подействовать слишком сильно.

– Понятно…

На самом деле Тэсс не поняла, что это было – комплимент или оскорбление. На всякий случай решила, что комплимент.

– А вы? Вы привыкли к стильным женщинам?

– Не думаю. – Он задумчиво осмотрел ее с головы до ног. – Но когда я вижу стильную женщину, то узнаю ее сразу. Боюсь, из-за вас парни сойдут с ума и начнут резать друг другу глотки.

Пожалуй, это действительно был комплимент, подумала Тэсс.

– Это здорово оживило бы местную жизнь.

– Насколько я слышал, здесь и так оживления хватает.

– Да, эти убиенные кошки и коровы. – Она поморщилась. – Пакость какая. Хорошо, что меня здесь не было.

– Но вы уже здесь. – Он заглянул в корзинку. – По-моему, хватит.

– Более чем. Господи, какие же они грязные.

Она с отвращением смотрела на яйца, думая, что ей теперь не скоро захочется омлета.

– Их можно помыть. – Он протянул ей лукошко. – Успели обжиться?

– Пытаюсь. Конечно, среда обитания – ну, в смысле, обстановка – здесь не та, к которой я привыкла.

Нэйт задумчиво склонил голову.

– Вообще-то люди из вашей… среды обитания частенько к нам наведываются. Правда, надолго не задерживаются.

Он наклонился, чтобы не стукнуться головой о балку. – Сюда приезжают люди из Голливуда, покупают за бешеные деньги дома и землю, хотят выращивать бизонов, спасать мустангов и так далее.

– Вы что, не любите калифорнийцев?

– Они в Монтане не приживаются. Как правило. Очень быстро убегают обратно, к своим ночным клубам и ресторанам. – Нэйт оценивающе посмотрел на нее. – Вы ведь тоже сбежите, когда год закончится.

– Еще бы! В гробу я видала ваши просторы. Предпочитаю Беверли-Хиллз.

– Смог, грязь, землетрясения?

Она мечтательно улыбнулась:

– Не нужно, а то меня ностальгия замучает.

Адвокат был ей более или менее ясен. Родился и вырос в Монтане, тугодум, любит, чтобы пиво было холодным, а бабы тихими. Таких обычно показывают в бездарных вестернах. В конце фильма герой непременно целует в морду своего любимого коня.

Но при этом милашка, спору нет.

– Почему вы решили заняться юриспруденцией, Нэйт? Кто-нибудь пытался отсудить у вас табун?

– В последнее время нет. – Он нарочно делал шаги покороче, чтобы она от него не отставала. – Меня интересует право. Стройность, система. К тому же знание юриспруденции дает мне дополнительный доход. А это идет на пользу и моей репутации, и моему ранчо.

– Значит, вы пошли на юридический, чтобы был приработок? И где же вы учились? В Монтанском университете? – ухмыльнулась она. – У вас в Монтане есть университет?

– Насколько мне известно, есть, – спокойно ответил Нэйт. – Но я учился не здесь, а в Йеле.

– Что-что?

Она замерла на месте, и потом пришлось догонять Нэйта бегом.

– В Йеле? Вы что же, закончили Йельский университет, а потом вернулись в эту дыру? Обслуживаете ковбоев и скотовладельцев? Что за дурацкие игры?

– Это не игры. С законом не играют.

Он галантно прикоснулся к шляпе, поклонился и нырнул в загон.

– Ну и дела. Йель…

Она покачала головой. Потом подхватила лукошко и припустила следом за Нэйтом.

– Эй, Нэйт, постойте!

Она не договорила и остановилась. В загоне происходило что – то непонятное. Двое ковбоев и Уилла возились с маленькой коровкой, причем коровка происходящему явно не радовалась. Должно быть, ставят тавро, подумала Тэсс. Ей стало любопытно – как это происходит. Да и с Нэйтом хотелось продолжить разговор, а он тоже заинтересовался происходящим.

Тэсс прижала к себе лукошко, вошла в ворота, но никто не обратил на нее внимания. Все были заняты несчастной коровкой. Тэсс встала на цыпочки, заглянула Уилле через плечо и увидела, как Джим Брюстер очень ловко и аккуратно кастрирует теленка. От этого зрелища глаза у Тэсс закатились, и она беззвучно бухнулась в обморок. Уилла услышала треск битых яиц и обернулась.

– Господи, посмотрите на нее!

– Отрубилась, – констатировал Джим и осклабился.

– Без тебя вижу. Закончи с теленком.

Нэйт уже поднял Тэсс на руки.

– По-моему, ноша не из легких, – сухо заметила Уилла.

– Да уж, не перышко, – улыбнулся Нэйт. – Твоя сестрица сложена первоклассно.

– Ладно. Наслаждайся своим счастьем. Неси ее в дом. Вот дура чертова. – Уилла сокрушенно склонилась над корзинкой. – Переколотила все яйца. У Бесс будет припадок. – Она с отвращением покачала головой, оглянулась на Джима и Маринада. – Чего вылупились? Продолжайте. Придется мне заняться этой идиоткой. Нет у меня других дел – только подносить нашатырь безмозглой городской девчонке.

– Ты уж слишком к ней сурова, – возразил Нэйт, неся Тэсс к дому. Едва заметно улыбнувшись, он добавил: – Понимаешь, она вне своей среды обитания.

– Но, к сожалению, она в моей среде обитания. Одна бухается в обморок, другая смотрит на меня с ужасом, словно я ей сейчас пулю меж глаз всажу.

– Тебя нетрудно испугаться, Уилл. – Тэсс чуть пошевелилась в его руках. – По-моему, она сейчас очнется.

– Брось ее тут куда-нибудь, – сказала Уилла, открывая дверь. – А я схожу за водой.

Нэйт стоял и думал, что держать Тэсс на руках довольно приятно. Она не такая тощая, как другие калифорнийки. Вполне кругленькая, все, что надо, на месте.

Тэсс страдальчески застонала, захлопала ресницами, и Нэйт остановился возле дивана.

На него уставились васильковые глаза. В них читалось полнейшее недоумение.

– Что это? – пролепетала Тэсс. – Все в порядке, милая. Вы просто упали в обморок.

– В обморок? Я? – Тэсс никак не могла сообразить, что происходит. – Какая чушь!

– Упали, причем очень грациозно.

На самом деле она рухнула, как подрубленное дерево, но вряд ли подобная метафора пришлась бы ей по вкусу.

– Вы головой не ушиблись?

– Головой?

Тэсс растерянно пощупала затылок.

– Вроде бы нет… Тут она вспомнила.

– Ой, бедная коровка! Что они с ней сделали? Ну что вы скалитесь?

– Представляю, как неприятно впервые в жизни наблюдать подобную сцену. Вряд ли у вас в Беверли-Хиллз кастрируют бычков.

– У нас скотов хватает, но мы все же с ними так не обходимся. Нэйт удовлетворенно кивнул:

– Я вижу, вы и в самом деле пришли в себя.

Тэсс действительно полностью очухалась и наконец обратила внимание, что он держит ее на весу.

– Что это вы меня прижимаете?

– А как же мне было вас нести? За волосы тащить как-то неудобно. Глядите-ка, у вас и щеки порозовели.

– Почему бы тебе не поставить ее на ноги? – спросила Уилла, входя в комнату со стаканом воды.

– А мне нравится. От нее так хорошо пахнет.

Нэйт изобразил такое простодушие, что Уилла, не удержавшись, хихикнула.

– Перестань морочить ей голову, Нэйт. Оставь ее в покое. У меня и без вас работы полно.

– А можно я подержу ее еще? Понимаешь, у меня на ранчо женщин совсем нет. Мне там бывает так одиноко.

– Вы оба мне надоели, – с достоинством сказала Тэсс, все еще вися в воздухе. – Немедленно спустите меня на землю, пожарная вы каланча.

– Слушаюсь, мэм.

Он осторожно опустил ее на кожаный диван. Тэсс подпрыгнула на пружинах, сердито фыркнула и уселась поудобнее.

– На, выпей, – без малейшего сочувствия в голосе сказала Уилла, протягивая ей стакан. – И держись от загона подальше.

– Это я тебе обещаю.

Тэсс ужасно злилась на проявленную слабость. Ее колотило до сих пор.

– То, что вы делаете с животными, жестоко и ужасно. Я просто удивляюсь, почему закон до сих пор еще не запретил глумление над беззащитными тварями. – Увидев, что Нэйт улыбается, она прошипела: – Перестаньте ухмыляться, кретин. Вам бы понравилось, если бы я отхватила вам яйца раскаленными щипцами?

Нэйт непроизвольно схватился за ширинку, откашлялся.

– Вряд ли, мэм.

– Мужчин мы не кастрируем. По крайней мере до тех пор, пока от них есть хоть какая-то польза, – сухо сказала Уилла. – Выхолащивание бычков – обычное дело в скотоводстве. Как ты думаешь, голливудская красотка, во что бы превратилось стадо, если бы мы оставляли всех быков при их хозяйстве? Они бы передрались, поломали бы все изгороди.

– Каждую ночь происходили бы коровьи оргии, – вставил Нэйт и тут же заткнулся – обе сестры метнули на него свирепые взгляды.

– Почему я должна тебе объяснять такие элементарные вещи? – вздохнула Уилла. – Просто не суйся в загон в течение сегодняшнего и завтрашнего дня. Бесс найдет для тебя работу по дому.

– Ах, какое счастье!

– Больше ты все равно ни на что не годишься. Даже яйца не можешь собрать – все переколотила.

Тэсс прошептала что-то злобное, но Уилла уже обернулась к Нэйту:

– Ты, кажется, хотел со мной поговорить?

– Да, надо поговорить.

Нэйт и не ожидал, что получит столько удовольствия от своего визита.

– Во-первых, я хотел проверить, все ли у тебя в порядке. Наслышан о том, что у вас тут происходит.

– Со мной все в порядке. – Уилла отобрала у Тэсс стакан и допила воду. – Все равно сделать ничего нельзя. Люди немного напуганы, настроены подозрительно. – Она отставила стакан, сдвинула шляпу на затылок. – Ты слышал, чтобы в наших краях происходило что-нибудь подобное?

– Нет. – Нэйт был не на шутку встревожен. – Не знаю, чем я могу тебе помочь, но можешь полностью на меня рассчитывать.

– Спасибо. – Она пожала ему руку. При виде рукопожатия Тэсс скептически скривилась. – Ты сделал то, о чем я тебя просила?

Она просила Нэйта составить завещание, в котором главным ее наследником назначался Адам. Кроме того, по истечении года ему должны были перейти дом, в котором он жил, конский табун и половина ее доли в отцовском наследстве.

– Да, я подготовлю проект к концу недели.

– Хорошо. – Она снова надвинула шляпу на глаза. – Если тебе некуда девать время, можешь поболтать с этой неженкой. – Она обожгла Тэсс колючим взглядом. – А мне некогда, надо быков кастрировать.

Уилла вышла, а Тэсс, гневно скрестив руки на груди, заявила:

– Мне легко было бы ее возненавидеть. Очень легко.

– Вы ведь ее совсем не знаете.

– Я знаю, что она холодная, грубая, злая и помешанная на власти. Этого сочетания для меня более чем достаточно. – Тэсс вскочила на ноги, чувствуя, что распаляется все больше. – Я не знаю, что я такого сделала? Почему она на меня все время кидается? Ведь я не просила, чтобы меня засадили на это ранчо. Да и в родственницы ей я не напрашивалась.

– Она к вам тоже в родственницы не напрашивалась.

Нэйт сел на подлокотник кресла, неспешно свернул сигаретку. Времени у него было мало, поэтому следовало высказаться как можно ясней и определенней.

– Позвольте, я задам вам вопрос. Что бы вы чувствовали, если бы кто-то попытался выжить вас из собственного дома? Отобрал бы у вас кров, ваш уклад жизни, да и вообще все, что вам дорого?

Он чиркнул спичкой, прикурил.

– Чтобы сохранить все это – даже не все, а лишь часть, – вы должны впустить в дом чужих людей, вы зависите от них. А потом, даже при самом благоприятном исходе дела, вам придется отдать им львиную долю своего имущества. Вы не знаете этих людей, они вам не нужны, но теперь они живут под вашей крышей на тех же правах. И вы не в силах что-нибудь изменить. Кроме того, эти люди ничего не понимают в вашей работе, все бремя ответственности лежит только на вас. Вы должны надрываться, трудиться до седьмого пота, а им достаточно просто сидеть и ждать. В результате они получат столько же, сколько вы, хотя вы работали, а они бездельничали.

Тэсс открыла было рот, но промолчала. В такой интерпретации вся эта история смотрелась по-другому.

– Но ведь я не виновата, – тихо сказала она.

– Не виноваты. Но Уилла тоже не виновата. – Он повернулся, взглянул на портрет, висевший над камином. – К тому же вам не довелось жить с этим человеком.

– А какой он… – Она не договорила, мысленно чертыхнувшись. Не нужно ей знать, каким он был. Не ее это дело.

– Вы хотите знать, каким он был? – Нэйт выпустил облачко дыма. – Я расскажу. Он был жестоким, бесчувственным, эгоистичным. Но дела вел лучше, чем кто-либо другой. В бизнесе он разбирался, в воспитании дочери – нет. – Нэйт против воли начал заводиться. Голос его стал резким, отрывистым. – Он ни разу не приласкал ее, ни разу не похвалил, хотя она из кожи вон лезла, лишь бы ему понравиться. Но все равно она всегда оказывалась недостаточно умной, недостаточно проворной, недостаточно старательной.

Не хватало мне еще обзавестись комплексом вины, мысленно возмутилась Тэсс. Жалость и сочувствие – это не из ее репертуара.

– Взяла бы да уехала.

– Но она любит эти места. И еще она любила отца. Вы не знали его, поэтому можете по нему не горевать. Он ушел из вашей жизни много лет назад. Но для Уиллы его смерть стала ударом. Сейчас не имеет значения, заслуживал ли Джек Мэрси такой любви. Я думаю, ему было наплевать на Уиллу, точно так же, как ему было наплевать на вас и Лили. Девочке не повезло, она осталась без матери.

Ну хорошо, комплекс вины так комплекс вины, сдалась Тэсс. Но совсем чуть-чуть.

– Жалко, что так вышло. Но ведь это меня не касается. Он медленно затянулся, загасил сигарету, встал.

– Думаю, что касается. – Взгляд его стал холодным, изучающим. – А если не касается, значит, вы пошли в Джека Мэрси… Ну ладно, мне пора.

Он дотронулся ладонью до шляпы и вышел, а Тэсс осталась в комнате, разглядывая портрет человека, который был ее отцом.

В нескольких милях оттуда, на ранчо «Три скалы», Джесс Кук, насвистывая, менял свечи в старом грузовичке «Форд». У Джесса было отличное настроение – за завтраком обсуждали странные убийства животных на ранчо «Мэрси». Приятней всего было то, что кошку с отрубленной головой нашла именно Лили. Какая удача!

Жалко, что Джесс этого не видел.

Но долговязому Монро это рассказал сам Вуд Бук, который видел собственными глазами, как горожанка с синяком под глазом вопила и визжала. В общем, отлично получилось.

Джесс насвистывал мелодию кантри, а его ловкие пальцы делали свое дело. Джесс всегда терпеть не мог музыку кантри – плаксивых женщин, ноющих по несчастной любви, и хлюпиков, убивающихся из-за баб. Но ничего, пришлось приспособиться. В общаге все слушали только кантри. Ничего, можно привыкнуть. Да и Монтана – местечко не самое плохое.

Хорошая земля, в самый раз для настоящего мужчины. Такого мужчины, который умеет за себя постоять и не дает бабам зарываться. Надо будет преподать Лили хороший урок, а потом можно обосноваться тут как следует. Ведь Лили скоро разбогатеет.

При этой мысли он замурлыкал еще громче, начал притопывать ногой. Подумать только – эта тупая корова унаследует треть самого богатого ранчо во всем штате. Целая куча деньжищ! Всего и делов-то – год потерпеть.

Джесс вылез из-под открытого капота, огляделся по сторонам. Горы, земля, небо – все тут было настоящее, жесткое, сильное. Как он сам. Хорошие здесь места, а Лили должна понять, что ее место – рядом с ним. Развод для Джесса Кука – пустое слово. Если баба принадлежит ему, то навсегда. Иногда приходится поучить ее уму-разуму, но это уж его право.

Сейчас нужно набраться терпения. Ждать – труднее всего, подумал Джесс, вытирая лоб масляной ладонью. Если Лили узнает, что он тут, неподалеку, то сразу пустится наутек. Нельзя допустить, чтобы она сбежала, пока год не закончился.

Приглядывать за ней он, конечно, будет, тут без вопросов. За этой безмозглой дурой нужен глаз да глаз.

Подружиться с парой кретинов, работающих на ранчо «Мэрси», было проще простого. Попил с ними пивка, поиграл в картишки, а заодно расспросил о том о сем. Теперь можно запросто наведываться к соседям. Лишь бы Лили не увидела.

Но не родилась еще такая баба, которая расколола бы самого Джесса Кука, бывшего морского пехотинца.

Он снова нырнул под капот и занялся делом. В голове созревал план очередного визита на ранчо «Мэрси».