Текст книги "Ночная тень"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 13 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]

Нора Робертс
Ночная тень

Глава 1

Он блуждал в ночи. Одинокий. Встревоженный. Настороженный и напряженный. Одетый в черное, он был тенью среди теней, шепотом среди шепота и бормотания в темноте.

Он всегда с презрением относился к охотникам за беспомощными и уязвимыми. Неведомый, невидимый, нежеланный, он выслеживал их в туманных джунглях, называвшихся городом. Он беспрепятственно двигался в темном пространстве, по тупиковым переулкам и узким улицам. Как дым, он парил над крышами домов и проникал во влажные подвалы.

Когда в нем нуждались, он двигался неудержимо, как гроза, воплощая собой шум и ярость. Потом была только вспышка, оптическое эхо, которое, пронзив небо, зажигает листья.

Его называли Немезидом, и он был повсюду.

Он шел в ночи, обходя стороной смех, веселый шум приветствий. Его больше притягивали причитания и слезы одиноких, полные отчаяния мольбы жертв. Ночь за ночью он одевался в черное, натягивал на лицо маску и бродил по безлюдным темным улицам. Не ради закона. Слишком легко манипулируют законом те, кто к нему пренебрежительно относится. Слишком часто законами прикрываются те, кто призван их соблюдать. Он знал это, о да, он знал. И не мог забыть.

Он выходил в свой ночной дозор ради справедливости. Со справедливостью возможны возмездие, и спокойствие.

Двигаясь незаметно, как тень, он рассматривал простирающийся перед ним город.

Дебора О'Рурк шагала в очень быстром темпе. Она всегда торопилась успеть за своими амбициями. Ее аккуратные модные туфельки быстро щелкали по разбитым тротуарам Ист-Энда Урбаны. Не страх торопил ее к своей машине, хотя Ист-Энд был опасным местом, особенно ночью, для одинокой привлекательной женщины. Она раскраснелась от успеха. В качестве окружного прокурора она только что провела допрос свидетеля одного из заурядных убийств, ставших чумой Урбаны.

Она думала только о том, что необходимо вернуться в офис и написать отчет, чтобы колесо юстиции завертелось. Она верила в справедливость, терпеливую, настойчивую и систематичную. А если повезет, она выступит в качестве обвинителя.

На улице, где стояло ветхое здание, в котором она в течение часа упорно выуживала информацию у двух юношей, было темно. Только два фонаря освещали потрескавшийся тротуар, От луны исходил лишь прерывистый свет. Она знала, что фигуры в узких дверях – это или алкоголики, или наркодилеры, или проститутки. Неоднократно она напоминала себе, что могла бы тоже оказаться в одном из этих печальных, уродливых зданий, если бы старшая сестра не сделала все возможное, чтобы у нее были хороший дом, хорошее образование, и достойная жизнь.

Каждый раз, доводя дело до суда, Дебора чувствовала, что возвращает часть этого долга.

От одной из дверей что-то ей крикнули, безразличное и непристойное. За этим последовал резкий женский гогот. Дебора жила в Урбане всего восемнадцать месяцев, но она уже знала, что надо не останавливаться, а делать вид, будто ничего не слышала.

Длинными целеустремленными шагами она завернула за угол, где стояла ее, машина. Кто-то схватил ее сзади:

– Ух, крошка, до чего ж ты аппетитная!

От мужчины на шесть дюймов выше ее и гибкого, как пружина, исходил какой-то неприятный запах. Но не спиртного. Ей понадобились доли секунды, чтобы прочесть в его ледяных глазах, что он накачался не виски, а какими-то препаратами, придающими ему не вялость, а возбуждение. Схватив обеими руками свой кожаный портфель, она с силой всадила его в живот обидчика. Он застонал, и руки его ослабли. Дебора вырвалась и убежала, отчаянно ища ключи.

Только она нащупала в кармане звенящий металл, как мужчина снова схватил ее, впившись пальцами в ворот ее пиджака. Она услышала, как разорвалось белье, и повернулась, приготовившись к борьбе, как вдруг увидела сверкание лезвия пружинного ножа, которое он поднес к нежной коже ее подбородка.

Дебора остановилась как вкопанная, затаив дыхание. В его глазах она увидела злобный блеск и поняла, что он не услышит ни мольбы, ни голоса логики. И все же она попыталась тихо и спокойно заговорить с ним:

– У меня только двадцать пять долларов.

Тыча острием в ее кожу, он очень близко наклонился к ее лицу.

– Ух ты, крошка, у тебя есть больше чем двадцать пять долларов!

Он обвил ее волосы вокруг ее шеи и резко рванул. Когда она закричала, он потащил ее в темный переулок.

– Давай, давай, кричи! – Он хихикнул ей на ухо. – Я люблю, когда кричат! Давай же! – Он слегка провел лезвием по ее горлу. – Кричи!

Дебора закричала, и ее крик эхом прокатился по всей улице. Люди, скучавшие в дверях домов, громко подбадривали напавшего. Свет в окнах погас: местные обитатели выключили лампы, делая вид, будто ничего не слышат.

Когда он прижал ее к влажной стене, она похолодела от ужаса. Ее голова, всегда ясная и светлая, перестала работать.

– Пожалуйста, не делайте этого, – прошептала она, хотя уже ни на что не надеялась.

Он усмехнулся:

– Тебе понравится. – Он кончиком лезвия срезал пуговицу с ее блузки. – Тебе очень понравится.

Как любая сильная эмоция, страх обострил ее чувства. Она ощущала, как по ее щекам текут горячие слезы, чувствовала его несвежее дыхание и запах пережаренной еды, заполнявший переулок. В его глазах она видела себя, бледную и беспомощную.

Она подумала, что вскоре станет еще одной единицей статистики. Еще одной жертвой, число которых неуклонно росло.

Медленно, затем все с нарастающей силой гнев начал прожигать ледяной щит страха. Она не будет раболепствовать и хныкать! Она не сдастся без борьбы! Именно в этот момент она почувствовала жесткое прикосновение ключей, которые по-прежнему крепко сжимала в кулаке. Сосредоточившись, она большим пальцем протиснула острия ключей между неподвижными пальцами и сделала глубокий вздох, пытаясь вдохнуть в руку всю свою силу.

Только она ее подняла, нападающий, казалось, взлетел в воздух, а потом, быстро взмахнув руками, полетел на металлические баки для мусора.

Дебора приказала своим ногам бежать. Судя по тому как стучало ее сердце, она была уверена, что в мгновение ока окажется в машине, окна будут закрыты и мотор работать. Но вдруг увидела его.

Он был весь в черном, длинная тонкая тень среди теней. Он стоял над вооруженным наркоманом, расставив ноги. Было видно, как напряжено его тело.

– Назад! – приказал он, когда она машинально шагнула вперед. Голос его походил не то на рычание, не то на шепот.

– Я думаю…

– А вы не думайте, – огрызнулся он, даже не потрудившись взглянуть на нее.

Дебора рассвирепела от его тона, но в это время наркоман вскочил и описал ножом смертоносную дугу. Перед ослепленными глазами потрясенной Деборы все проплыло в доли секунды: движение, крик боли, удар ножа об асфальт.

Она с трудом перевела дыхание. Человек в черном оставался там же, где и раньше. Наркоман стоял перед ним на коленях и стонал, держась за живот.

– Это было… – Дебора подыскивала в своем взбудораженном мозгу правильное слово. – Впечатляюще… Я… я полагаю, нужно вызвать полицию.

По-прежнему игнорируя Дебору, ее спаситель вынул из кармана скотч и замотал им ноги и руки стонущего наркомана. Потом поднял с земли его нож и нажал кнопку. Лезвие с шепчущим звуком исчезло. Только после этого он повернулся к ней и заметил, что слезы на ее щеках уже высыхают. И хотя в ее голосе еще проскальзывали визгливые нотки, она, похоже, не собиралась ни падать в обморок, ни устраивать истерик. Ее спокойствие восхитило его.

Он бесстрастно заметил, что она необыкновенно красива. Бледная кожа цвета слоновой кости и растрепанное облако иссиня-черных волос. Черты лица мягкие, тонкие, почти хрупкие. Пока не посмотришь ей в глаза. В них читались твердость и решительность, несмотря на то что ее тонкое тело все еще дрожало.

Пиджак на ней разорвался, блузка расстегнулась, обнаружив голубое, как лед, кружево и шелк ее бюстгальтера. Интересный контраст со строгим, почти мужским, деловым пиджаком!

Он оглядел Дебору не как мужчина женщину, а как разглядывал остальные бесчисленные жертвы и бесчисленных охотников. Неожиданная и совершенно стихийная реакция привела его в возбуждение. Это опаснее, чем иные пружинные ножи.

– Вы не ранены? – тихо, без всяких эмоций спросил он, оставаясь в тени.

– Нет. Нет, не похоже. – Как на теле, так и на душе у нее осталось немало синяков, но о них она позаботится позже. – Просто все это для меня большое потрясение. Я хотела вас поблагодарить за… – Дебора сделала шаг к нему.

При слабом свете уличного фонаря она увидела, что лицо его скрыто маской. Ее голубые блестящие глаза расширились. – Немезид, – пробормотала она. – Я думала, вы только выдумка!

– Я реален, как и он. – Он резко кивнул в сторону фигуры, стонущей среди объедков. Он увидел на ее горле тоненькую струйку крови. Непонятно почему, но это привело его в бешенство. – Вы что, полная идиотка?

– Простите?

– Это же клоака города! Вы явно не отсюда. Ни один здравомыслящий человек не придет сюда без крайней необходимости.

Дебора с трудом подавила вспышку гнева. В конце концов, он же ей помог.

– У меня здесь были дела.

– Нет, – поправил он ее. – Никаких дел у вас тут не может быть, если вы не хотите быть изнасилованной и убитой в переулке.

– Ничего подобного я не хотела. – Ее гнев улегся, и в голосе стали более заметны нотки уроженки Джорджии. – Я умею постоять за себя.

Он бегло оглядел ее, взгляд задержался на разорванной блузке, затем снова на лице.

– Оно и видно!

Она не могла различить цвет его глаз. Они были темными, очень темными, а при тусклом освещении казались черными. Но в них явно читались превосходство и высокомерие.

– Я бы и сама справилась с этим подонком.

– Да что вы?

– Точно. Я собиралась выбить ему глаза. – Она подняла ключи и показала смертоносное острие. – Вот этими ключами!

Он снова оглядел ее и медленно кивнул:

– Да, полагаю, вам бы это удалось.

– Непременно удалось бы.

– Тогда, похоже, я зря потратил время. – Он вынул из кармана кусок черной ткани, завернул в него нож и протянул ей. – Это вам понадобится в качестве доказательства.

Когда Дебора взяла нож, на нее снова нахлынуло чувству ужаса и беспомощности. Приглушенно выругавшись, она сдержалась. Кем бы он ни был, он рисковал жизнью, чтобы помочь ей.

– Я вам очень благодарна.

– Я не ищу благодарности, – бросил он ей в лицо.

Она подняла подбородок.

– А чего же вы ищете?

Он уставился на нее, словно видел насквозь. В его глазах появилось и исчезло что-то такое, от чего у нее по коже поползли мурашки.

– Справедливости.

– Но это не метод… – начала она.

– Для меня метод. А вызвать полицию вы не собирались?

– Собиралась. – Она прижала к виску ладонь. У нее немного кружилась голова. И сильно сосало под ложечкой. Сейчас не время и не место спорить с человеком в маске о нарушении морали и закона. – У меня в машине телефон.

– Тогда советую вам воспользоваться им.

– Непременно, – Дебора была слишком утомлена, чтобы спорить. Немного дрожа, она зашагала по улице, в крице которой увидела свой портфель. Она с облегчением подняла его и положила в него нож.

Пять минут спустя, позвонив по телефону 911 и назвав место происшествия, она вернулась к нему:

– Машину уже выслали.

Она устало убрала со лба волосы. Взгляд ее упал на наркомана, свернувшегося на асфальте. Он смотрел на нее большими безумными глазами. Немезид больше не тронул его, только пригрозил, что, если тот совершит еще хоть одну попытку насилия, ему не поздоровится.

Даже сквозь дымку наркотиков его слова, казалось, были поняты.

– Эй! – Озадаченно нахмурившись, Дебора подняла взгляд и посмотрела на улицу.

Человека в маске не было. Он ушел.

Черт, куда же он пропал? Она с шипящим дыханием прислонилась к холодной стене. Нет, они с ним еще не договорили! Никоим образом.

А он находился так близко, что даже мог к ней прикоснуться. Это было и благословением, и проклятием, платой за потерянные дни.

Он не осмелился протянуть руку. Он не понимал, почему ему хотелось это сделать. Он только наблюдал за ней, запечатлевая в памяти форму ее лица, чистоту кожи, цвет и блеск нежно вьющихся волос.

Будь он романтичным человеком, он бы, может быть, мыслил категориями поэзии и музыки. Но он приказал себе лишь ждать и наблюдать, чтобы она оставалась в безопасности.

Когда тишину ночи прорезали сирены, он увидел, как самообладание постепенно возвращается к ней. Она сделала глубокий ровный вдох и натянула испорченный пиджак на разорванную блузку. Вздохнув последний раз, она крепко сжала портфель, гордо вскинула подбородок и уверенно прошествовала к подъехавшей машине.

Оставшись один между реальностью и иллюзией, он почувствовал нежную сексуальность ее запаха.

Впервые за много лет он ощутил сладостную и умиротворяющую боль желания.

Деборе, не хотелось идти на вечеринку. Надевать красное платье без бретелек с пластиковым корсетом, впивающимся в бока, и туфли на мучительно высоких трехдюймовых каблуках. И при этом улыбаться и улыбаться, пока не почувствует, что губы вот-вот сведет судорогой.

Ей хотелось полежать в булькающей ванне с интересным детективным романом и полакомиться шоколадным печеньем, чтобы облегчить боль от ушибов, полученных три дня назад во время неприятного приключения в Ист-Энде.

К сожалению, даже силой своего воображения она не могла успокоить боль в ногах.

Как и все вечеринки, нынешняя прошла неплохо. Может быть, музыка звучала немного громко, но это ее не беспокоило. Долго прожив с сестрой, фанатичной поклонницей рок-н-ролла, она неплохо разбиралась в подобной музыке. Конечно, копченая семга и канапе со шпинатом – это не шоколадное печенье, но они были вкусными, а вино, которое она медленно потягивала, превосходным.

Было полно блеска и роскоши, поцелуев в щеку и аплодисментов. В конце концов, эту вечеринку в честь предвыборной кампании Такера Филдса, мэра Урбаны, устраивал Арло Стюарт, гостиничный магнат. Стюарт и нынешняя администрация надеялись, что кампания закончится в ноябре переизбранием мэра.

Дебора еще не решила, будет она голосовать за нынешнего мэра или за молодого выскочку Билла Таррингтона. Шампанским и паштетами ее не купишь! Ее выбор будет основан на достижениях, а не на воспоминаниях о светских или политических встречах на вечеринке. Сегодня она явилась на вечеринку по двум причинам. Во-первых, она дружила с помощником мэра Джерри Бауэром. Во-вторых, ее босс применил удачное сочетание настойчивости и дипломатии, чтобы открыть для нее вращающиеся двери дворца Стюарта.

– Господи, как ты великолепно выглядишь! – Джерри Бауэр, нарядный и красивый в своем смокинге, со светлыми волосами, вьющимися вокруг загорелого приветливого лица, остановился возле Деборы и крепко поцеловал ее в щеку. – Прости, мы не успели поговорить. Столько встреч и приветствий!

– У правой руки босса всегда полно дел! – Она улыбнулась, подняв бокал. – Скучать некогда.

– Стюарт превзошел самого себя.

Ее приятель окинул толпу взглядом политика. Ему нравилось это сборище богатых, знаменитых и влиятельных людей. Были у этого мероприятия другие аспекты. Пребывание на виду, контакт с владельцами магазинов, работниками промышленности – синими, серыми и белыми воротничками, пресс-конференции, речи, заявления! Джерри полагал, что, если хоть малую толику своего восемнадцатичасового рабочего дня он потрется локтями о роскошные костюмы и пощиплет канапе, день не пропал даром.

– Я совершенно ослеплена, – заверила его Дебора.

– Да, но нам нужен твой голос.

– Может быть, вы его получите.

– Как ты себя чувствуешь? – Пользуясь возможностью, он принялся наполнять тарелку закусками.

– Прекрасно. – Дебора лениво оглядела исчезающий синяк у себя на руке. Были и другие, более красочные метки, спрятанные под красным шелком.

– Правда?

Она снова улыбнулась.

– Правда. Конечно, я не хотела бы пережить это снова, но мне стало ясно, предельно ясно, что нам еще предстоит хорошо поработать, чтобы улицы Урбаны стали безопасными.

– Не нужно было тебе туда ходить, – пробормотал он.

Глаза у нее загорелись, словно она стояла на трибуне, щеки раскраснелись, подбородок вздернулся.

– Почему? Почему в городе должны быть места, где человеку опасно появляться? Мы что, должны смириться с тем фактом, что в Урбане есть районы, куда приличным людям вход заказан? Если мы…

– Ладно, ладно! – Он поднял руки в знак того, что сдается. – Единственный человек, которого политику не переговорить, – это юрист. Я же согласен с тобой, правда? – Он схватил у проходящего официанта бокал вина и напомнил себе, что это, может быть, его единственный бокал за долгий вечер. – Я только констатировал факт. Может быть, это неправильно, но такова правда.

– Это не должно быть правдой! – Ее глаза потемнели от досады и разочарования.

– Мэр ведет жесткую кампанию против преступности, – напомнил ей Джерри и, улыбнувшись, кивнул проходившим мимо избирателям. – Никто в городе не знает статистику лучше, чем я. Она, конечно, отвратительна, но мы собираемся ее улучшить. Просто нам понадобится время.

– Да уж! – Вздохнув, Дебора заставила себя не вступать в очередной спор с Джерри. – Только на это понадобится слишком много времени!

Он откусил кусочек моркови.

– Не хочешь ли ты сказать, что принимаешь сторону этого типа по имени Немезид? «Если закон не справляется достаточно быстро, то справлюсь я»?

– Нет, – твердо ответила Дебора. – Закон будет вершить правосудие должным образом. – Она верила в закон даже сейчас, когда он повсеместно нарушался. – Я не верю в крестовые походы. Слишком уж смахивают они на «комитеты бдительности»[1]1
  Комитеты бдительности – добровольные организации, бравшие на себя полномочия законной власти до установления ее в районах фронтира со времен Войны за независимость. (Здесь и далее примеч. пер.)


[Закрыть]. Хотя, должна признаться, я благодарна ему за донкихотство.

– Я тоже. – Он слегка дотронулся до ее плеча. – Только подумать, что с тобой могло случиться!

– Но ведь не случилось. – Страх и ощущение беспомощности были еще слишком свежи в ее памяти, чтобы она могла спокойно говорить о произошедшем. – Кстати, несмотря на всю романтическую шумиху, которая поднята вокруг него, он груб и резок. – Она сделала еще один глоток вина. – Я обязана ему, но вовсе не обязана его любить!

– Никто не понимает этого чувства лучше, чем политик.

Она расслабилась и засмеялась:

– Ладно, довольно профессиональных разговоров! Расскажи мне, кто есть кто, я должна это знать.

Джерри развлекал ее. Он всегда ее развлекал. В течение следующих нескольких минут он поглощал канапе и называл имена и налоговые счета лиц, наводнивших танцевальный зал Роял-Стюарт. Его остроумные, язвительные замечания заставляли ее хихикать. Когда они начали пробираться сквозь толпу, она легко взяла его под руку. По воле случая она повернула голову и в этом людском море увидела одно-единственное лицо.

Он стоял в группе из пяти или шести человек, с двумя красивыми женщинами, обе держали его под руки. Да, привлекателен, подумала она. Но в комнате было много привлекательных мужчин. Его густые темные волосы обрамляли длинное, тонкое, интеллигентное лицо. Она заметила выдающиеся скулы, глубоко посаженные карие, точнее сказать, шоколадного оттенка глаза. Ей показалось, что в них читалась скука. Полные, слегка капризные губы скривились в слабом подобии улыбки.

Смокинг сидел на мужчине так, словно он в нем родился. Легко, небрежно. Длинным пальцем он убрал непокорный локон со щеки рыжеволосой девушки, стоявшей рядом с ним. Она что-то сказала, и он улыбнулся еще шире.

Затем, не поворачивая головы, он лишь перевел взгляд на Дебору.

– …и она купила маленьким чудовищам широкоэкранный телевизор.

– Что? – Дебора заморгала и, понимая, что это абсурд, почувствовала, словно ее только что расколдовали. – Что?

– Я тебе рассказывал о пуделях миссис Форт-Райт.

– Джерри, кто это? Вон там! С рыжеволосой девицей по одну сторону и с блондинкой по другую.

Посмотрев, Джерри состроил гримасу, затем пожал плечами:

– Меня удивляет, что у него на плечах не сидит брюнетка. Обычно женщины липнут к нему, словно на нем не смокинг, а липучка для мух!

Дебора и сама видела это.

– Кто он такой?

– Гатри, Гейдж Гатри.

Она немного прищурилась и прикусила губу.

– Откуда мне знакомо это имя?

– Да оно же почти каждый день появляется на страницах светской хроники «Уорл».

– Я не читаю светскую хронику. – Прекрасно понимая, что это невежливо, Дебора пристально всматривалась в незнакомца на другом конце комнаты. – Я определенно знаю его, – пробормотала она. – Только не могу вспомнить откуда.

– Вероятно, ты слышала его историю. Раньше он был полицейским.

– Полицейским? – Дебора удивленно подняла брови. Для полицейского он слишком комфортно чувствует себя среди богатых и привилегированных людей.

– И, по-видимому, хорошим здесь, в Урбане. Несколько лет назад они с напарником попали в неприятную переделку. Очень неприятную. Напарник погиб, а Гатри сочли убитым.

Ее память поблуждала, затем вернулась на место.

– Теперь припоминаю! Я следила за его историей. Господи, да он же был в коме…

– Девять или десять месяцев, – подсказал Джерри. – Он был подключен к системе жизнеобеспечения, и врачи от него уже почти отказались, когда он открыл глаза и пришел в себя. Он больше не мог патрулировать улицы и занялся офисной работой. Пока он лежал в коме, на него неожиданно свалилось богатое наследство, так что, полагаю, можно сказать, что он взял деньги и убежал.

Наверное, этого было недостаточно, подумала она. Денег много не бывает.

Джерри с аппетитом уничтожал сокращающиеся запасы деликатесов на своей тарелке, одновременно высматривая что-нибудь интересное.

– Он вполне наверстал упущенное. По-видимому, женщины находят его неотразимым. Конечно, может быть, их привлекает, что в тридцать с небольшим лет он стал обладателем наследства в три миллиона долларов. – Покусывая сдобренную специями креветку, Джерри наблюдал, как Гейдж мягко отделился от группы и направился к ним. – Так-так, – тихо произнес он. – Похоже, интерес взаимный!

Гейдж заметил ее сразу же, как она вошла в танцевальный зал. Он терпеливо наблюдал, как она смешалась с толпой, затем отделилась от нее. Ведя светскую беседу, он не пропускал ни одного ее движения. Он видел, как она улыбается Джерри, наблюдал, как другой мужчина целует ее и небрежно кладет ей на плечо руку.

Надо выяснить, какая между ними связь. Хотя это не имеет значения.

Не должно иметь значения, поправился он, у Гейджа нет времени на знойных брюнеток с умными глазами! Но он твердым шагом направился к ней.

– Джерри, – улыбнулся Гейдж. – Как я рад снова встретить вас!

– Это всегда приятно, мистер Гейдж! Вам здесь нравится?

– Конечно! – Гейдж перевел взгляд с Джерри на Дебору: – Здравствуйте!

По какой-то нелепой причине она лишилась дара речи.

– Дебора, позволь представить тебя Гейджу Гатри. Мистер Гатри, помощник окружного прокурора Дебора О'Рурк.

– Помощник окружного прокурора! – воскликнул Гейдж и широко улыбнулся. – Приятно узнать, что юстиция находится в руках столь милых и обаятельных.

– Компетентных, – поправила она. – Я предпочитаю быть компетентной.

– Разумеется. – Хотя она этого не предлагала, он взял ее за руку и подержал в течение нескольких секунд.

Берегись! Это предостережение промелькнуло в голове у Деборы в тот момент, когда ее ладонь соприкоснулась с его ладонью.

– Простите, я ненадолго вас оставлю. – Джерри снова положил руку на плечо Деборе. – Меня зовет мэр.

– Конечно. – Она заставила себя улыбнуться ему, хотя ей стыдно было признаться, что она забыла о его присутствии.

– Вы недолго живете в Урбане, – заметил Гейдж.

Несмотря на смущение, Дебора в упор посмотрела на него:

– Около полутора лет. А что?

– Потому что я бы знал.

– Правда? Вы ведете учет всех помощников окружного прокурора?

– Нет. – Он провел пальцем по ее жемчужной сережке. – Только красивых. – Смущение, мелькнувшее в ее глазах, привело его в восторг. – Хотите потанцевать?

– Нет. – Она глубоко, спокойно вздохнула. – Нет, спасибо. Вообще-то мне пора. У меня много работы.

Он посмотрел на часы:

– Еще только одиннадцатый час.

– Закон не знает времени, мистер Гатри.

– Гейдж! Я вас подвезу.

– Нет. – Ее тотчас же охватила безотчетная паника. – Нет, в этом нет необходимости.

– Если в этом нет необходимости, тогда, может быть, просто доставите мне удовольствие?

Он мягок, подумала она, слишком мягок для человека, который только что отделался от блондинки и рыжеволосой. Ей вовсе не улыбалась роль брюнетки в этом трио!

– Мне бы не хотелось уводить вас с вечеринки.

– Я никогда не остаюсь на вечеринках допоздна.

– Гейдж. – Рыжеволосая девица с обиженно надутыми влажными губами качающейся походкой подошла и потянула его за руку. – Лапочка, ты не танцевал со мной. Ни разу.

Дебора, пользуясь случаем, кратчайшим путем направилась к выходу.

Она понимала, что это глупо, но мысль о том, чтобы сесть с ним в машину, почему-то пугала ее. Чистой воды инстинкт, предположила она, потому что на первый взгляд Гатри был мягким и располагающим к себе человеком. Но она что-то чувствовала… Подводные течения. Темные, опасные подводные течения. Дебора решила не добавлять в список своих знакомых Гейджа Гатри.

Она вышла в парящую летнюю ночь.

– Остановить вам машину, мисс? – спросил швейцар.

– Нет! – Гейдж твердо схватил ее за локоть. – Спасибо.

– Мистер Гатри… – начала она.

– Гейдж. Вот моя машина, мисс О'Рурк. – Он показал на длинный сверкающий черный лимузин.

– Она замечательна, но меня вполне устроит и такси, – сквозь зубы произнесла она.

– Но не меня. – Он кивнул в сторону высокого, грузного человека, вставшего с водительского места и открывшего заднюю дверцу. – На улицах ночью опасно. Я просто хочу убедиться, что вы благополучно добрались туда, куда вам нужно.

Она отступила на шаг и оглядела его долгим внимательным взглядом, как оглядывают фотографию подозрительного человека. Сейчас, со своей полуулыбкой на губах, он не казался ей опасным. Фактически, подумала она, он выглядит немного печальным. И немного одиноким.

Дебора повернулась к лимузину. Желая скрыть свое смущение, она мельком взглянула на Гейджа через плечо:

– Мистер Гатри, вам кто-нибудь когда-нибудь говорил, что вы нахал?

– Часто, мисс О'Рурк.

Он сел рядом с ней и протянул ей красную розу на длинном стебле.

– А вы подготовились, – пробормотала она. «Интересно, – пронеслось у нее в голове, – цветок предназначался блондинке или рыжеволосой?»

– Стараюсь. Так куда вас отвезти?

– В Дом правосудия. Это на углу Шестой и…

– Я знаю, где он находится. – Гейдж нажал кнопку, и стекло, отделяющее их от водителя, бесшумно опустилось. – В Дом правосудия, Фрэнк.

– Хорошо, сэр.

Стекло снова поднялось.

– Мы обычно работаем на одной стороне, – заметила Дебора.

– И что же это за сторона?

– Закона.

Он повернулся к ней и бросил на нее почти гипнотический взгляд темных глаз. Она невольно спросила себя, что он видел, когда много месяцев пребывал в этом странном мире, пограничном между жизнью и смертью.

– Вы защитница закона?

– Хотелось бы так думать.

– И все же вы с удовольствием заключаете сделки и снимаете обвинения.

– Система перегружена, – пыталась защититься Дебора.

– Ах да, система. – Легким движением плеча он, казалось, отверг все сказанное ею. – Откуда вы?

– Из Денвера.

– Нет, для уроженки Денвера у вас в голосе не чувствуется шелеста кипарисовых деревьев и цветов магнолии.

– Я родилась в Джорджии, но мы с сестрой много где жили. До, переезда в Урбану я жила в Джорджии.

Сестра, заметил он. Не родители, не семья, а только сестра. Но давить на нее не стал. Пока.

– А почему вы переехали оттуда?

– Потому что это был вызов. Я хотела показать, что годы учебы не прошли для меня бесследно. Мне хочется верить, что я умею различать добро и зло. – Она подумала о деле Мендеса и четырех членов банды, которые были арестованы и теперь ожидали суда. – И недавно я сделала это.

– Вы идеалистка.

– Может быть. Что же в этом плохого?

– Идеалистов подчас ждет трагическое разочарование. – Некоторое время он молчал, рассматривая ее.

Уличные фонари и фары проходящих машин прорезали темноту салона лимузина и блекли. Прорезали и блекли. Она была красива и при свете, и в темноте. Более чем красива, в ее взгляде чувствовалась сила. Сила, происходящая от сочетания ума и решительности.

– Хотел бы я увидеть вас в суде, – сказал он.

Она улыбнулась, и к силе и красоте добавился еще один элемент. Честолюбие. Поразительное сочетание.

Ему хотелось дотронуться до нее, лишь слегка провести кончиком пальца по этим прекрасным белым плечам. Он спрашивал себя, достаточно ли будет одного прикосновения. Опасаясь, что этого будет недостаточно, он с трудом себя сдерживал. Когда лимузин подкатил к тротуару и остановился, он испытал облегчение и разочарование.

Дебора повернулась и равнодушно посмотрела из окна на старинное, украшенное башней здание Дома правосудия.

– Быстро, – пробормотала она, тоже немало разочарованная.

Когда водитель открыл дверцу, она ступила на тротуар.

– Мы еще увидимся?

С секунду она смотрела на него через плечо.

– Может быть. Спокойной ночи.

Некоторое время он сидел, вдыхая шлейф ее духов.

– Домой? – спросил водитель.

– Нет. – Гейдж сделал долгий, успокаивающий вздох. – Оставайся здесь и отвези ее домой, когда она закончит. А мне нужно пройтись.