Текст книги "Ангел Габриеля"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 12 страниц)

Глава 6

Сан-Франциско. Конечно, Лора всегда хотела его увидеть, но никогда не думала, что приедет сюда с двухнедельным сыном и мужем. И она никогда не представляла, что ее отвезут в высокий, изящный дом на берегу залива.

Дом Гейба. И ее дом тоже, подумала она, нервно потирая большим пальцем обручальное кольцо. Глупо нервничать в таком красивом и большом доме. Смешно чувствовать себя маленькой и незащищенной, потому что здесь все дышало богатством и известностью.

Но Лора чувствовала.

Она вошла в выложенный изразцами холл, и ей нестерпимо захотелось снова оказаться в маленькой уютной хижине. В тот день, когда они уезжали из Колорадо, снова начался снегопад, и, хотя мягкий весенний ветерок и набухающие почки деревьев были великолепны, она поймала себя на том, что ей не хватает холодных, суровых гор.

Дом замечателен, – промолвила Лора, посмотрев на плавный изгиб лестницы.

Это дом моей бабушки. – Гейб поставил багаж и оглядел знакомое помещение. Этот дом он всегда ценил за его красоту и пропорциональность. – Она жила в нем после свадьбы. Показать тебе его или сначала отдохнешь?

Лора почти поморщилась. Гейб говорил с ней, словно с гостьей.

Если бы у меня была возможность отдохнуть столько, сколько мне хочется, я бы проспала весь год!

Тогда я провожу тебя наверх. – Гейб знал, что говорит вежливо, очень вежливо, но он нервничал с тех пор, как они сошли с борта самолета. Чем больше они удалялись от Колорадо, тем больше от него отдалялась Лора. Вроде бы ничего конкретного, но чувствовалось что-то не то.

Взяв два чемодана, он поднялся по лестнице. Он привел в дом свою жену и своего сына. И не знал, что им сказать.

– Обычно я спал в этой спальне. – Гейб вошел и поставил чемоданы у подножия большой дубовой кровати. – Если тебе здесь не нравится, можно выбрать другую.

Она кивнула, думая, что, пока малыш был в больнице, они жили в одном номере мотеля, а в хижине в ночь перед рождением Майкла спали на одной кровати. Здесь, похоже, все будет иначе.

– Это прекрасная комната.

Ее голос звучал немного напряженно, но она улыбнулась, пытаясь его смягчить. Комната была замечательная, с высокими потолками и роскошной антикварной мебелью. Из комнаты имелся выход на террасу, а сквозь большое окно был виден сад с распускающимися зелеными листьями. Полы почернели от старости, но блестели, а старинный восточный ковер от времени поблек.

– Ванная вон там, – сказал Гейб, глядя, как она проводит пальцем по резьбе старинного шкафа. – Моя студия в конце коридора. Там лучше освещение, а соседнюю с ней комнату можно переоборудовать под детскую.

Когда они говорили о ребенке, отношения между ними всегда смягчались.

– Мне бы хотелось ее посмотреть. Прожив столько дней в инкубаторе, Майкл заслужил отдельную комнату.

Лора последовала за Гейбом в соседнюю комнату, выдержанную в голубых и серых тонах, с величественной кроватью с пологом на четырех столбиках и диванчиком у окна с многочисленными подушками. Как и в других комнатах, все стены были увешаны картинами, некоторые из которых принадлежали кисти Гейба, а другие – художникам, которых он уважал.

– Это прекрасно, но в детской комнате им не место.

Их можно куда-нибудь отдать на хранение. – Он сделал такой жест, словно велел унести всю обстановку. – А пока детская не будет готова, Майкла можно поместить в нашей комнате.

А ты выдержишь? Он еще часто просыпается по ночам и пищит!

Конечно, я мог бы снять вам номер в гостинице, пока все не будет готово.

Лора хотела ответить, но тут же наткнулась на взгляд Гейба.

Прости! Все еще не могу привыкнуть!

Привыкай! – Он подошел и обхватил ладонью ее лицо.

Всякий раз, когда он это делал, она была почти уверена, что мечты стали реальностью.

– Конечно, я не смогу покормить его грудью, но менять пеленки научусь! – Он обвел большим пальцем линию ее подбородка. – Мне говорили, у меня ловкие руки!

Краска залила ей лицо. Она разрывалась между желаниями броситься к нему в объятия и отступить. Но тут проснулся младенец, и это все решило.

Он хочет есть.

Иди и покорми его в спальне, там вам будет удобно. А мне надо сделать несколько звонков.

Она понимала, что ее ожидает.

Родителям?

Они захотят познакомиться с тобой. Ты готова встретиться с ними сегодня вечером?

Ей хотелось отрезать, что она не инвалид, но поняла, что он беспокоится не о ее физическом здоровье.

Да, конечно.

Прекрасно. Я похлопочу насчет детской. Какие цвета ты предпочитаешь?

Да я… – Лора надеялась сама устроить детскую. Просто так ей хотелось. Но в этом доме все будет по-другому, напомнила она себе.

Хижина легко стада их общей, но дом принадлежит Гейбу.

– Мне бы хотелось желтый, – ответила она. – С белой отделкой.

Она сидела в кресле у окна, пока Майкл жадно сосал. Как хорошо быть с ним все время, касаться его, смотреть на него, а не бегать в больницу в часы кормления. Так тяжело было оставлять его там и возвращаться в гостиничный номер, ждать новой встречи с ним.

Улыбаясь, она смотрела на сына. Глаза его были закрыты, а рука прижата к ее груди.

Он уже набирал вес. Здоровый, как доллар, сказал доктор из Колорадо-Спрингс. А на тоненькой полоске клеенки, привязанной к его запястью, было написано: «Майкл Монро Брэдли».

Интересно, кто такой этот Майкл? – спрашивала она себя. Майкл Гейба. Она не расспрашивала, но понимала, что это имя и этот человек для него очень важны.

– Ты теперь Майкл, – прошептала Лора, когда малыш начал дремать, сося ее грудь.

Позже она положила его на постель, обезопасив подушками, хотя знала, что он еще не может ворочаться. Вынула из чемодана расческу. Глупо, конечно, желать оставить в комнате хоть какой-то свой след.

Но все же, уходя, она положила расческу на письменный стол Гейба.

Она застала его внизу, в библиотеке, отделанной темными деревянными панелями и устланной серым ковром. Услышав, что он говорит по телефону, она хотела выйти, но он жестом пригласил ее остаться и продолжил разговор.

– Картины должны быть здесь к концу недели. Да, можно сказать, я снова тяну лямку. Еще не решил. Вы сначала посмотрите. Нет, я здесь останусь еще на несколько дней, но все равно спасибо. Я дам вам знать. – Он повесил трубку и посмотрел на Лору. – Как Майкл?

Он спит. Я знаю, сейчас не время, но ему нужна собственная кроватка. Может быть, ты присмотришь за ним некоторое время, пока я сбегаю в магазин и что-нибудь куплю?

Не беспокойся. Скоро придут мои родители.

О!

Он сел на край письменного стола и, нахмурившись, посмотрел на нее.

Они не монстры, Лора!

Конечно нет, просто… Мне кажется, мы слишком уж открыты, – выпалила она. – Чем больше людей знает о Майкле, тем для него опаснее!

Нельзя же его держать под стеклянным колпаком. Я думал, ты доверяешь мне.

Я доверяла, – поправилась Лора быстро, но не достаточно быстро.

Доверяла, – повторил Гейб не столько с гневом, сколько с сожалением. – Ты приняла решение, Лора! В тот день, когда он родился, ты отдала его мне. А теперь забираешь назад?

Нет. Но здесь все иначе. Хижина была…

Превосходным местом для того, чтобы спрятаться. Для нас обоих. А теперь пришла пора принять то, что будет дальше.

А что будет дальше?

Гейб взял пресс-папье, янтарный шар с более темными прожилками в центре. Поставил на место и подошел к ней. Как она похудела! Живот стал почти плоским, грудь высокой и полной, бедра невероятно узкими. Интересно, каково это обнять ее сейчас, когда ожидание закончено.

– Можем начать с этого!

Он поцеловал ее, сначала нежно, пока она окончательно не размякла. Именно к этому он стремился, к этому обещанию, к этому утешению. Когда он крепко прижал ее к себе, она не отшатнулась, а наоборот крепко прижалась к нему. Господи! Как он мечтал об этом! Волосы, связанные в хвост, легко распустились от быстрого движения его руки.

Лора что-то проворковала, не то удивленно, не то в знак согласия, и обняла его.

Поцелуй больше не был нежным.

Страсть, еле сдерживаемая, и голод, далеко не удовлетворенный, переливались от него к ней. Боль, глубоко запрятанная, зрела в ней, пока она, напрягшись, не прижалась к нему и не прошептала его имя.

Затем его губы принялись блуждать по ее лицу, щекотать шею, обжигая кожу, охлаждая ее, а затем снова обжигая, а его руки свободно гладили и исследовали ее тело.

Слишком быстро! Умом он понимал, что нечто большее, чем просто прикосновение, пока неуместно. Но чем более он наслаждался ею, тем более росло его нетерпение. Взяв Лору за плечи, он отстранил ее и перевел дыхание.

– Возможно, ты еще не доверяешь мне, как раньше, ангел, но поверь: я хочу тебя!

Повинуясь потребности, она ухватилась за него и прижалась лицом к его плечу.

Гейб, это очень неприлично с моей стороны хотеть, чтобы нас было только трое?

Ничего неприличного. – Он посмотрел через ее голову и погладил ее по волосам. – Просто это невозможно, да и не совсем справедливо по отношению к Майклу!

Ты прав. – Переведя дыхание, она шагнула назад. – Надо пойти проверить его.

Потрясенная эмоциями, которые в ней пробуждал Гейб, Лора начала подниматься по лестнице. Дойдя до половины, остановилась, ошеломленная внезапным озарением.

Она его любит! И это не та любовь, которую она принимала как родившуюся из благодарности и зависимости.

Это даже не та крепкая, прекрасная связь, которая образовалась, когда они помогали Майклу появиться на свет, но гораздо более основательное чувство. Элементарная любовь женщины к мужчине! Вот что ужасно!

Любовь к Тони была короткой, болезненной. Она связывала ее, делала жертвой, брак лишь подчеркнул это и в конечном счете освободил ее. Когда настала необходимость, она научилась быть сильной и поступать правильно.

Она больше не похожа на ту слабую женщину, думала она, сжимая пальцами перила. Не сможет. И это беспокоило ее больше всего, когда она думала об этом доме и о том, что здесь произойдет.

Она уже бывала в такой ситуации, входила в подобную семью и совершенно не вписывалась в нее, постоянно ощущая полную беспомощность.

Больше этого не повторится! – сказала она себе. Никогда!

Какие бы чувства она ни испытывала к Гейбу, это не заставит ее снова стать беспомощной. У нее есть ребенок, которого надо защищать!

В дверь позвонили. Лора быстро обернулась и поднялась по лестнице.

Когда Гейб открыл дверь, его сразу же обволокли нежные меха и запах крепких духов. Это была его мать, женщина неувядаемой красоты и непоколебимых убеждений.

Она не верила в касание щеками, она верила в объятия, крепкие и долгие.

Мне тебя не хватало! Я не знала, что может заставить тебя спуститься с этих гор, но никак не предполагала, что это будут жена и ребенок!

Здравствуй, мама! – Он улыбнулся ей, мельком оглядев ее светлые волосы и гладкие щеки. У нее были такие же зеленые глаза, как у Майкла, только темнее и с сероватым оттенком. Видеть их доставляло несказанное удовольствие. – Ты замечательно выглядишь!

Ты тоже, если не считать того, что сбросил фунтов десять! Но ты можешь себе это позволить! Ну так где же они? – С этими словами Аманда Брэдли стремительно вошла в дом.

Да погоди ты, Мэнди! – Гейб обменялся медвежьими объятиями с отцом, высоким, худощавым человеком с испуганным выражением лица и острым как бритва умом. – Рад, что ты вернулся! Теперь она будет пилить тебя, а не меня!

Я справлюсь с вами обоими! – Аманда уже короткими, быстрыми движениями снимала перчатки. – Мы принесли бутылку шампанского. Я решила, что, раз уж мы пропустили свадьбу, роды и все остальное, то надо, по крайней мере, отпраздновать возвращение домой! Ради бога, Гейб, не стой столбом! Я умираю от нетерпения увидеть их!

Лора вышла проведать ребенка. Проходите в гостиную и садитесь!

Пойдем, Мэнди, – сказал Клифф Брэдли, взяв жену за руку, когда та начала протестовать.

– Ну что ж! Можем присесть минут на пять, а ты расскажешь, как продвигается твоя работа.

Хорошо. – Он усадил родителей, но сам, волнуясь, продолжал стоять. – Я уже позвонил Мэрион. Картины, которые я закончил в Колорадо, в конце недели должны быть в галерее.

Это замечательно! Не могу дождаться, чтобы посмотреть их!

Засунув руки в карманы, он с беспокойством, знакомым обоим его родителям, начал ходить по комнате.

– Мне особенно нравится одна из них. Я собираюсь повесить ее здесь, над камином.

Аманда подняла бровь и посмотрела на свободное пространство над камином.

Наверное, это что-то особенное?

Скоро сама увидишь. – Он вынул сигарету, но тотчас засунул ее обратно в пачку, когда в дверях появилась Лора.

Она стояла молча, разглядывая пару, сидящую на кушетке. Так вот они какие, его родители! Очаровательная мать с гладкой кожей почти без морщин, тонкие, аристократические черты лица подчеркнуты убранными назад волосами. В ушах и на шее бриллианты. Розовый шелковый костюм с лисьим палантином, небрежно наброшенным на плечи.

Отец высокий и худой, как Гейб. На его мизинце Лора увидела бриллиант. Он выглядел печальным и тихим, но она заметила, что, когда он рассматривал ее, взгляд его стал более острым.

– Это моя жена Лора и наш сын!

С напряжением ожидая, что сейчас произойдет, крепко прижимая младенца к груди, Лора вошла в комнату.

Аманда поднялась первой, она, похоже, всегда двигалась быстрее остальных.

Как славно, наконец, познакомиться с вами! – В глазах Аманды читались сомнения, но она вежливо улыбнулась. – Гейб не говорил нам, какая вы милая!

Спасибо. – Лора почувствовала, как внутри у нее застучали маленькие молоточки страха.

Она инстинктивно вздернула подбородок.

– Я рада познакомиться с вами обоими! Аманда заметила этот жест гордости и вы зова и одобрила его.

Мы хотели встретить вас в аэропорту, но Гейб нас отговорил.

И правильно сделал, – умиротворяющим голосом добавил Клифф. – Я и сам, если бы мог, удержал Мэнди.

Ерунда! Я хочу посмотреть на своего внука. Можно?

Лора инстинктивно прижала Майкла к себе, но, заметив взгляд Гейба, взяла себя в руки.

– Конечно! – Она заботливо и осторожно передала Аманде маленький сверток.

– Ах, какой красавец! – Холодный, искушенный голос дрогнул. – Ты мой драгоценный! – Запахи, младенческие запахи талька, мягкого мыла и нежной кожи заставили ее вздохнуть. – Гейб говорил, он недоношенный. Нет проблем?

– Нет, он в полном порядке.

Как бы в доказательство этого, Майкл открыл глаза и удивленно уставился на незнакомое лицо.

Вот, он посмотрел на меня! – Блестя бриллиантами, Аманда глуповато улыбнулась и заворковала: – Ты посмотрел на бабулю, да?

Он посмотрел на меня! – Клифф наклонился пониже и пощекотал малыша под подбородком.

– Ерунда! С чего бы ему смотреть на тебя? Займись чем-нибудь полезным, Клифф, открой, например, шампанское. – Она кудахтала и ворковала над младенцем, а Лора стояла сложив руки. – Надеюсь, вы не возражаете против вина? Я не спросила вас, кормите ли вы?

– Да, я кормлю, но не думаю, что глоток шампанского повредит мне или Майклу!

Снова одобрительно посмотрев на нее, Аманда подошла к кушетке.

Лора инстинктивно шагнула вперед, но тут же заставила себя остановиться. Аманда не была похожа на Лорейн Иглтон, да и она не была той женщиной, которая когда-то съеживалась от страха. Но как бы она ни старалась выбросить из головы эти воспоминания, она еще не чувствовала себя настоящим членом семьи.

– Я бы принесла бокалы, но не знаю, где они, – запинаясь, произнесла она.

Гейб молча подошел к серванту и вынул четыре бокала для шампанского. Клифф взял Лору за руку.

Почему вы не сядете, дорогая? Вы, наверное, устали после переезда?

Вы говорите совсем как Гейб, – улыбнулась Лора, легко опустившись в кресло.

Разлили шампанское. Аманда подняла свой бокал.

Выпьем за… Господи, я даже не знаю имени малыша!

Майкл, – подсказала Лора. Она заметила, как в глазах Аманды промелькнула печаль, и она их закрыла. Когда она их снова открыла, в них блестели слезы.

За Майкла! – пробормотала она и, сделав глоток, наклонилась и поцеловала малыша в щеку. Подняв взгляд, она улыбнулась Гейбу. – Мы с отцом кое-что привезли для малыша. Ты принесешь?

Хотя мать с сыном лишь на миг переглянулись друг с другом, Лора заметила, как между ними что-то пробежало.

Минутку!

Господи, не съедим же мы ее! – прошептала Аманда, когда сын вышел из комнаты.

Клифф, засмеявшись, погладил ей плечо. В этом жесте было что-то знакомое. Это жест Гейба, поняла Лора.

Та же небрежная интимность.

Вы раньше бывали в Сан-Франциско? – спросил он Лору, резко вернув ее в настоящее.

Нет, я… Нет. Мне надо бы что-нибудь предложить вам, но я даже еще не знаю, что у нас есть! – «И даже не знаю, где здесь кухня», – растерянно подумала она.

Не беспокойтесь! – Клифф уютно обхватил рукой спинку кресла. – Мы ничего не заслуживаем, так как ворвались сюда в ваш первый день дома.

Родственники не врываются, – поправила его Аманда.

А мы ворвались! – Широко улыбнувшись, он наклонился над малышом и снова похлопал его по щеке. – Он улыбнулся мне!

Просто он скорчил гримасу! – Тоже засмеявшись, Аманда поцеловала мужа в щеку. – Дедуля!

Насколько я понимаю, колыбелька для Майкла, а розы для меня? – Гейб вошел с темной сосновой колыбелью, наполненной отделанными оборочками простынями и усыпанной розовыми розами.

Ах, цветы! Про них я совсем забыла! Нет, розы, разумеется, не для тебя, а для Лоры! – Аманда передала младенца мужу и встала. Лора тоже хотела встать, но увидела, как Клифф легко уложил ребенка в согнутую руку.

– Нам понадобится для них вода, – решила Аманда. – Нет, я сама принесу!

Никто не стал с ней спорить, и она вышла из комнаты с цветами.

– Какая милая колыбелька! – начала Лора, наклонившись и проведя пальцем по ровной деревянной поверхности. – А мы как разговорили, что ребенку нужна своя кроватка.

Это кроватка Брэдли, – подтвердил Клифф. – Расстели простыни, Гейб, и давай посмотрим, как он в ней устроится.

Эта колыбель – семейная традиция. – Гейб послушно расправил простынки из белого льна. – Ее смастерил мой прадед, и все дети семьи Брэдли по очереди спали в ней. – Он взял малыша у отца. – Ну, посмотрим, как ты в нее впишешься, старик!

Лора проследила, как Гейб положил младенца и легонько толкнул колыбельку. Ей показалось, будто что-то в ней оборвалось.

– Я не могу, Гейб!

Сидя на корточках возле колыбели, он поднял взгляд.

В его глазах читались смелость, вызов и, она была уверена, затаенный гнев.

Что не можешь?

Это неправильно, несправедливо! – Она вынула малыша из колыбельки. – Они должны знать! – Она была готова немедленно убежать наверх, но в комнату вернулась Аманда, держа в руках хрустальную вазу с розами. Она почувствовала возникшее напряжение и хотела знать, что произошло, пока ее не было.

Куда бы вы хотели их поставить, Лора?

Не знаю, я не могу… пожалуйста, Гейб!

Думаю, они будут хорошо смотреться у окна, – мягко ответила Аманда. – А теперь вам, трем джентльменам, думаю, найдется чем заняться, пока мы с Лорой немного поболтаем?

Охваченная паникой, Лора посмотрела то на одного, то на другую, затем снова на мужа.

– Гейб, ты должен им сказать!

Он взял у нее ребенка. Его глаза, очень ясные и все же сверкающие от гнева, встретились с ее глазами.

– Я уже сказал. – И он оставил ее наедине с матерью.

Аманда села на кушетку, скрестила ноги и разгладила юбку.

Как жаль, что не разожжен камин. Для этого времени года еще довольно прохладно.

Мы еще не успели разжечь его…

О, дорогая, не надо оправдываться! – Она махнула рукой, указав на стул. – Может быть, вы сядете? – Когда Лора без слов уселась, Аманда подняла бровь. – Вы всегда так покорны? Надеюсь, что нет, потому что мне больше нравится, когда вы вздергиваете подбородок!

Лора безмолвно сидела перед ней со сложенными на коленях руками.

Не знаю, что и сказать. Я не знала, что Гейб вам все объяснил. Судя по вашему поведению… – Слова застряли у нее на языке. Затем, увидев, что Аманда по-прежнему терпеливо ждет, она снова заговорила: – Я думала, вы считаете Майкла, ну, биологическим сыном Гейба.

А разве это имеет большое значение?

Лора снова успокоилась, по крайней мере внешне, и смогла встретиться взглядом с Амандой.

– Этого вполне можно было ждать, особенно от такой семьи, как ваша.

Аманда сдвинула брови, обдумывая ее слова.

Я вам говорила, что знакома с Лорейн Иглтон? – Увидев в глазах Лоры неподдельный ужас, она мгновенно пошла на попятную. Аманда не отличалась тактом, но совсем не была жестокой. – Оставим этот разговор до другого раза. А теперь, полагаю, мне следует объясниться. Я напористая женщина, Лора, но вовсе не возражаю, когда мне дают отпор.

Я не очень умею давать отпор.

Тогда вам придется научиться. Может быть, мы станем друзьями, может быть, нет, сейчас пока не могу сказать, но я люблю моего сына. Когда он оставил нас несколько месяцев назад, я не была уверена, что он вернется. Каковы бы ни были причины, но вы его вернули, и я вам за это благодарна!

– Он бы вернулся, когда был бы к этому готов.

– Он мог вернуться не полностью. Давайте оставим это. – Снова неопределенный жест. – И вернемся к нашему разговору. О вашем сыне. Гейб считает ребенка своим. А

вы считаете его отцом ребенка?

– Да.

Как я вижу, никаких колебаний. – Аманда улыбнулась ей, напомнив Лоре Гейба. – Если Гейб считает Майкла своим сыном и вы считаете его отцом Майкла, почему же мы с Клиффом должны считать иначе?

Но ведь существуют узы крови!

Давайте на время оставим в покое Иглтонов, – предложила Аманда. Лора лишь уставилась на нее, удивленная, что та так точно попала в цель. – Если бы Гейб был бесплодным и взял приемного ребенка, я бы любила его и считала своим внуком. Так что давайте больше не будем нести эту чушь, ладно?

В ваших устах все звучит так просто.

Сдается мне, у вас была достаточно сложная жизнь! – Аманда взяла отставленный ею бокал шампанского. – У вас есть какие-нибудь возражения против того, чтобы мы стали бабушкой и дедушкой Майкла?

Не знаю.

Честная женщина! – Аманда сделала глоток.

А у вас есть какие-нибудь возражения против того, чтобы я стала женой Гейба?

Аманда с чуть заметной улыбкой подняла бокал за Лору.

Не знаю. Поживем – увидим! А пока мне бы очень не хотелось думать, что я не смогу видеть Гейба или Майкла потому, что у нас еще не сложилось определенного мнения друг о друге.

Нет, конечно нет! Я этого не допущу! Миссис Брэдли, никто и никогда еще не был так добр и великодушен ко мне, как Гейб! Клянусь вам, я не сделаю ничего, что могло бы причинить ему боль!

Вы его любите?

Лора смущенно посмотрела на дверь.

– Мы не… Мы с Гейбом не говорили об этом. Просто мне нужна была помощь, а Гейбу, полагаю, надо было оказать ее.

Прикусив губы, Аманда пристально смотрела на свой бокал.

– Самой не верится, что я вас об этом спросила.

Лора снова вскинула подбородок.

Это мне следовало бы обсудить с Гейбом в первую очередь.

А вы, слава богу, крепче, чем кажетесь на вид!

Допив искрящийся напиток, она отставила в сторону пустой бокал.

Я могла бы полюбить вас, Лора! Или, конечно, мы могли бы, в конце концов, возненавидеть друг друга. Но как бы ни сложились наши отношения, это не меняет того факта, что Гейб связал себя обязательствами по отношению к вам и ребенку. Вы семья! – Она откинулась на спинку кресла, подняв брови, но в глазах ее мелькнуло сочувствие. – Судя по вашему лицу, это вас не радует.

Простите. Я не привыкла жить в семье.

Вы пережили очень тяжелые времена, не так ли? – В голосе Аманды звучало сочувствие, но не настолько откровенное, чтобы Лора почувствовала себя уязвленной. Ее свекровь мысленно взяла себе на заметку, что надо навести кое-какие справки об Иглтонах.

Я стараюсь забыть об этом.

Надеюсь, вам это удастся. Кое-что из прошлого нужно запомнить. Кое-что лучше забыть.

Миссис Брэдли, можно вас кое о чем спросить?

Да. С одним условием: после этого вопроса вы будете называть меня Амандой или Мэнди… как угодно, только не матушкой Брэдли.

– Хорошо. В честь кого назвали Майкла? Аманда перевела взгляд на пустую колыбельку. Ее лицо смягчилось и стало печальным, и Лоре захотелось дотронуться до ее руки.

В честь моего сына, младшего брата Гейба. Он умер больше года назад. – Глубоко вздохнув, она поднялась. – Пора нам уходить, чтобы вы тут обустраивались.

Спасибо, что пришли. – Лора заколебалась, потому что никогда не была уверена, чего от нее ждут. Однако, прислушавшись к голосу сердца, она поцеловала Аманду в щеку. – Спасибо за колыбельку! Она для меня очень много значит!

И для меня. – Прежде чем выйти из комнаты, она провела рукой по колыбельке. – Клиффтон, не ты ли говорил, что мы не должны оставаться больше чем на полчаса?

С лестницы донесся его приглушенный голос. Щелкнув языком, Аманда натянула перчатки.

Любит послоняться по студии Гейба. Бедняга не может отличить Моне от Пикассо, но любит смотреть работы Гейба.

В Колорадо Гейб написал такие прекрасные картины! Вы должны им гордиться.

С каждым днем все больше. – Она услышала шаги мужа и посмотрела наверх. – Дайте мне знать, если вам понадобится помощь в обустройстве детской или поиске хорошего педиатра. Я также надеюсь, вы поймете меня, если я скуплю все детские бутики?

Я не…

Значит, не поймете, но вам придется потерпеть. Поцелуй на прощание невестку, Клифф!

Этого ты могла бы и не говорить! – Лора получила не официальный, ничего не значащий поцелуй, которого ожидала, а сердечные объятия, вызвавшие у нее головокружение и улыбку. – Добро пожаловать в семью Брэдли, Лора!

Спасибо! – Ей хотелось крепко обнять его в ответ, обвить руки вокруг его шеи и вдыхать приятный, острый запах лосьона после бритья, исходящий от его шеи. Чувствуя себя дурой, она вместо этого сложила руки. – Надеюсь, вы придете еще, может быть, на следующей неделе на обед, когда я сумею освоиться по-настоящему.

Так она еще и готовит? – Он ущипнул Лору за щеку. – Молодец, Гейб!

Когда они остались одни, она остановилась в холле, потирая щеку пальцем.

Очень славные у тебя родители.

Да, я всегда так думал.

В его голосе до сих пор чувствовалась острая боль, но она спокойно взглянула на него.

Я должна извиниться перед тобой.

Забудь об этом. – Он направился было в библиотеку, но затем остановился и обернулся. Будь он проклят, если забудет об этом!

– Неужели ты думала, что я солгу им относительно Майкла? По-твоему, я должен был солгать?

Она приняла его гнев не моргнув глазом.

– Да!

Он открыл рот. Слова ярости закипали у него на языке. Ее ответ лишил его дара речи.

Ну, ты просто меня не знаешь!

Я тоже так думаю и рада, что ошиблась. Твоя мама была очень добра ко мне, а отец…

А что мой отец?

Он обнял меня, хотела она сказать, но не верила, что Гейб поймет, какое впечатление на нее это произвело.

Он так похож на тебя! Я постараюсь не разочаровать ни их, ни тебя!

Было бы лучше, если бы ты не разочаровалась сама! – Гейб протянул руку и взлохматил ее волосы, которые упали белокурыми прядями. Он часто делал так в хижине, и ей это очень нравилось. – Черт побери. Лора, я привез тебя сюда не на пробу! Ты – моя жена, этот дом – твой дом, и, что бы ни случилось, Брэдли – твоя семья!

Лора улыбнулась во весь рот.

– Мне нужно время, чтобы привыкнуть к этому. Все семьи, в которых мне доводилось жить, лишь терпели меня! Но с этим покончено!

Она стремительно побежала к лестнице и начала подниматься наверх.

– А детскую Майкла я покрашу сама! – крикнула она, обернувшись через плечо.

Не зная, смеяться или ругаться, Гейб стоял у подножия лестницы и смотрел ей вслед.