Текст книги "Подсказка для спящей красавицы"

Автор книги: Нора Робертс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

8

Утром пошел холодный, мелкий дождь. Зарядил на целый день, словно нудная головная боль, подумал Фокс. Ничего не поделаешь, придется терпеть.

Из корзины с чистым бельем – постирать он себя заставил, но одежду не разложил – Фокс извлек толстовку с капюшоном. По крайней мере, можно быть на девяносто процентов уверенным, что толстовка чистая. Или на семьдесят пять. Понюхав, он поднял шансы до ста процентов.

Потом нашел джинсы, белье, носки – поиски носков заняли больше времени, поскольку требовалась пара одинаковых. Одеваясь, Фокс окинул взглядом спальню и поклялся, что найдет время и силы убрать это проклятое белье. Даже несмотря на то, что в конечном счете опять придется стирать и складывать одежду. И в ближайшие десять дней он заправит постель и уберет остатки мусора.

И если удастся дойти до этого этапа, то, возможно, найдется уборщица, которая не сбежит после первого же дня. Или не уборщица, а уборщик, размышлял он, открывая первую за день банку колы. Наверное, парень справится лучше.

Нужно подумать.

Фокс надел старые ботинки и – поскольку продолжал размышлять о домашнем хозяйстве – убрал туфли в шкаф. Воодушевившись, сунул туда же корзину с бельем.

Потом схватил ключи, еще одну банку колы и печенье «Девил догз» – это будет его завтраком по дороге. Спускаясь по ступеням крыльца, он увидел Лейлу.

– Привет.

– Я только подошла. Мы увидели, что твой пикап еще здесь, и я попросила Куин меня высадить. Решила поехать с тобой.

– Отлично. – Он протянул ей печенье. – Хочешь?

– Нет, спасибо. Сыта по горло настоящими «собаками из ада».

– Ну, да. – Фокс разорвал обертку. – Как ни странно, они не мешают мне наслаждаться печеньем с тем же названием.

– Ты же ими не завтракаешь, – заметила Лейла.

Фокс промолчал, откусывая печенье.

– Мой желудок остановился в развитии в возрасте двенадцати лет. – Фокс распахнул дверцу у пассажирского сиденья пикапа. – Как спалось?

Забираясь в машину, Лейла оглянулась на него.

– Нормально. – Она подождала, пока он сядет за руль. – Даже после того, как Сибил рассказала, что они с Гейджем столкнулись – в буквальном смысле – с собакой из ада. Это случилось, когда они ехали с твоей фермы.

– Ага, Гейдж просветил меня, когда я обставлял его в пинбол. – Фокс поставил банку колы в держатель, откусил печенье. Потом включил зажигание и выехал на дорогу.

– Я решила поехать с тобой, потому что хотела поделиться кое-какими мыслями насчет сегодняшнего дела.

– А я думал, ты не можешь без меня.

– Пытаюсь не поддаваться влиянию гормонов.

– Очень жаль.

– Возможно, однако… Куин вчера здорово досталось. Надеюсь, мы с тобой попробуем ее защитить. Главная цель – найти дневники, если они там есть. Но если дневники в доме, то речь идет о настоящем, а не о прошлом. В противном случае, опять вся надежда на Куин. Но…

– Ты хочешь избавить ее от головной боли. Мы попробуем. Надеюсь, ты не делилась этой идеей с Куин.

– Я подумала, что, если ты согласишься, можно представить дело так, как будто эта мысль пришла нам в голову по дороге. – Лейла улыбнулась. – Как видишь, работаю над стратегией. Тебе снились сны?

– Только о тебе. Мы сидели в моей конторе, а на тебе было очень короткое красное платье и туфли на высоких каблуках с ремешками. Они меня просто убивали. Ты сидела на моем столе и смотрела на меня. Я был в кресле. Ты облизнула губы и сказала: «Я готова писать диктант, мистер О'Делл».

Лейла слушала, вскинув голову.

– Сочиняешь.

Он одарил ее очаровательной улыбкой.

– Возможно, но гарантирую, что сегодня мне приснится именно этот сон. Может, сходим куда-нибудь? Видела бар у реки? Отличное местечко. В субботу вечером живая музыка. Приглашают приличных музыкантов.

– Звучит так нормально. Одной рукой я пытаюсь найти опору в нормальном, а другую все глубже погружаю в невозможное. Это…

– Сюрреалистично. Я забываю – в промежутках между Седмицами я забываю об этом на целые недели и даже месяцы. Затем внезапно накатывает. Это тоже сюрреалистично. Живешь себе, работаешь, развлекаешься, а потом – бац, и все вспоминается снова. Причем чем ближе, тем чаще. – Его пальцы барабанили по рулевому колесу в такт музыке. – Поэтому приятный бар с хорошей музыкой – просто способ напомнить себе, что жизнь продолжается. Несмотря ни на что.

– Разумный подход. Не уверена, что смогу в этом себя убедить, но музыку послушаю с удовольствием. Когда?

– Ну… В девять? Устроит?

– Отлично. – Увидев, что Фокс сворачивает на дорогу к ферме, Лейла вздохнула. Она только что назначила свидание мужчине, с которым у нее установилась телепатическая связь. Сюрреалистично – это еще слабо сказано.

Лейла подумала, что невежливо входить в дом без приглашения. Конечно, Фокс вырос в этом доме, но теперь он здесь не живет. Она попыталась представить, как входит в квартиру родителей в их отсутствие, но не смогла.

– Так нельзя, – запротестовала она, когда они вошли в гостиную. – Похоже на вторжение. Я понимаю, почему мы хотим все сделать в их отсутствие, но это выглядит… – Лейла искала подходящее слово. – Невежливо.

– Мои родители всегда рады гостям. В противном случае они запирали бы дверь.

– Но…

– Приходится расставлять приоритеты, Лейла, – развела руками Куин. – Причина, по которой мы сюда пришли, важнее привычных понятий о вежливости. Вчера я столько узнала, не входя в дом. И просто обязана продолжить, войдя внутрь.

– Кстати, у меня тут возникла идея. Мы с Лейлой ее обсудили по дороге. Если ты не возражаешь, Куин, сначала попробуем мы с Лейлой. Возможно, нам удастся увидеть, где находятся дневники – если они здесь. Или хотя бы почувствовать их присутствие.

– Хорошая мысль. И не только потому, что я не хотел бы еще раз подвергать тебя такому испытанию, – прибавил Кэл, поймав настороженный взгляд Куин. – Это может сработать, а связь между Фоксом и Лейлой ослабит побочные эффекты.

– А если не получится, – заключил Фокс, – уступим место тебе.

– Ладно, в этом есть смысл. Можете мне поверить, я не горю желанием снова почувствовать, как моя голова раскалывается на части.

– Хорошо, тогда приступим. Тут самая старая часть дома. На самом деле, насколько нам известно, раньше дом состоял из этой комнаты и еще одной, наверху. По логике вещей, если он стоит на месте другого дома или хижины, то предыдущая постройка была именно здесь. И, возможно, дом сделан из тех же материалов, о чем свидетельствует вчерашнее путешествие Куин.

– Например, камин. – Куин подошла к камину, переступила через Лэмпа, который уже растянулся у огня, провела рукой по камням. – Мне нравится идея тайника за камнями и кирпичом.

– Если мы расковыряем раствор и начнем вытаскивать камни, не будучи на сто процентов уверенными, отец меня убьет. Готова? – Фокс повернулся к Лейле.

– Как всегда.

– Смотри на меня. – Он взял ее за руки. – Просто смотри на меня. Ни о чем не думай. Представляй. Маленькая тетрадь с рукописным текстом. Чернила поблекли. Вспомни почерк Энн. Ты видела в других дневниках.

Какие красивые у него глаза. Удивительный цвет старого золота. И руки не похожи на изнеженные руки юриста. Не такие, как у мужчин, которые носят только портфель и работают за письменным столом. Сильные и умелые руки, знакомые с физическим трудом. И пахнет от него дождем – но не только.

А вкус у него будет как у печенья.

Он хотел ее. Представлял, как его руки гладят ее обнаженную кожу, касаются груди, живота. Чувствовал, как его губы и язык скользят по жаркому телу…

В постели, где нет никого, кроме нас.

Вскрикнув, Лейла отдернула руки. Его голос звучал прямо у нее в мозгу.

– Что вы видели? – спросил Кэл. – Дневники?

Не отрывая взгляда от Лейлы, Фокс покачал головой.

– Сначала нам нужно убрать кое-какие помехи. Еще раз? – Теперь он обращался к Лейле. – Используй свои полочки.

Она кивнула, чувствуя поднимающийся изнутри и заливающий кожу жар. И постаралась абстрагироваться от желаний, своих и его.

Мир сузился до точки. Лейла слышала обрывки своих и чужих мыслей, напоминающие гомон на вечеринке с коктейлями. Чувствовала тревогу, сомнения, ожидание – сложную смесь чувств. Их она тоже отодвинула в сторону.

В голове не осталось ничего, кроме дневника. Коричневый переплет из высохшей от времени кожи. Пожелтевшие страницы и выцветшие чернила.

Теперь, когда подступает тьма, я всего лишь женщина, тоскующая по любимому.

– Не здесь, – произнес Фокс, осторожно разрывая связь между собой и Лейлой. – Не в этой комнате.

– Нет, не здесь.

– Тогда моя очередь, – расправила плечи Ку-ин. – Попробую сосредоточиться на Энн, на дневнике. Может быть, увижу момент, как она берет тетради с собой и прячет, например, в отцовском доме в городе. В старой библиотеке.

– Нет, не в старой библиотеке, – медленно произнесла Лейла. – И не в этой комнате.

– Где-то здесь, – закончил Фокс. – Это очевидно. Они должны быть здесь.

Может, внизу. – Гейдж постучал ногой об пол. – Энн могла спрятать дневники под половицу, если тут были половицы.

– Или закопать, – предположила Сибил.

– Если они под домом, нам не повезло, – заметил Гейдж. – Брайан расстроится, начни мы вынимать камни из камина, но, боюсь, предложение разрушить дом, чтобы откопать из-под него какие-то дневники, ему совсем не понравится.

– Ты неуважительно отозвался о дневниках, но в остальном прав, – согласилась Сибил.

– Нужно попробовать еще раз. Будем обходить все комнаты, – предложила Лейла. – А подвал? В доме есть подвал? Если Энн их закопала, сигнал там будет сильнее. Я не могу поверить, что дневники недоступны. Джайлз рассказал ей, что должно случиться, рассказал о нас… о тебе.

– Она могла закопать тетради, чтобы они не потерялись и не были уничтожены. – Кэл размышлял вслух, расхаживая по комнате. – Чтобы их не нашли слишком рано или не те люди. Но Энн хотела, чтобы мы их нашли, должна была хотеть. Хотя бы из сентиментальных побуждений.

– Согласна. Я знаю, что она чувствовала. Энн любила Джайлза. Любила сыновей. И всей душой надеялась, что у тех, кто придет вслед за ней, все получится. Мы – ее шанс снова быть вместе с Джайлзом, освободить его.

– Давай попробуем снаружи. Да, тут есть фундамент, – сказал Фокс Лейле. – Но мы можем сосредоточиться на всем доме, стоя снаружи. И на сарае. Скорее всего сарай стоял там и во времена Энн. Нужно его проверить.

Как и предполагал Фокс, дождь все еще шел, мелкий и редкий. Лэмпа и двух собак, живших у родителей, он загнал в дом, чтобы не путались под ногами. Потом вместе с остальными вышел под непрекращающуюся морось.

– Прежде чем мы начнем. Мне только что в голову пришла идея – насчет сигнала вызова Бэтмена.

– Насчет чего? – переспросила Куин.

– Аварийная сигнализация, – объяснил Фокс. – Я могу принять сигнал, точно так же, как я чувствую ваши мысли здесь. Это вроде настройки радиоприемника. Если вы попытаетесь со мной связаться, я почувствую. Вы тоже почувствуете мой сигнал. Придется повторить вызов несколько раз, но это все равно быстрее, чем набирать номер телефона.

– Телепатический сигнал тревоги. – Куин поправила черную шапочку. – Безлимитный тариф и минимум абонентов. Мне нравится.

– А если ты сам попадешь в беду? – Под легкой курткой у Лейлы была толстовка с капюшоном; цвет ее можно было определить как светло-лиловый. Выйдя во двор, она надела капюшон, прикрыв голову.

– Тогда свяжусь с Кэлом или Гейджем. Мы уже проделывали такой трюк во время Седмицы. – Или с тобой, прибавил он про себя, когда ты научишься. – Мы здесь играли. Помните? – Фокс повернулся к Кэлу и Гейджу. – Это у нас был форт, хотя мы не называли его фортом, слишком воинственно для Барри и О'Деллов. Поэтому мы называли его своим клубом.

– Отсюда мы уничтожили тысячи врагов. – Гейдж остановился, сунув руки в карманы. – И здесь мы миллион раз умирали.

– Здесь мы строили планы отпраздновать день рождения у Языческого камня. – Кэл остановился. – Помните? Я совсем забыл. Идея пришла нам в голову за пару недель до дня рождения.

– Гейджу.

– Да, валите все на меня.

– Мы были… Черт, дайте подумать. Занятия в школе закончились. Только что. Это был первый день полной свободы, и мама разрешила мне сидеть тут до самого вечера.

– Никаких обязанностей по дому, – продолжил Фокс. – Теперь я вспомнил. На один день меня освободили от всех обязанностей. Всего на один. Первый день школьных каникул. Мы играли здесь.

– Крутые полицейские против наркобаронов.

– Как вариант ковбоев и индейцев.

– Мальчик из семьи хиппи не будет изображать жадного завоевателя, сражающегося с аборигенами. Если бы ты слышала хотя бы одну лекцию Джоанны Барри на эту тему, ты бы тоже не стала. – От воспоминаний на губах Гейджа мелькнула улыбка. – Мы были так возбуждены. Сентябрь казался очень далеким. Жара, яркое солнце, зеленая трава, голубое небо. Помню, я не хотел заканчивать игру. Да, это была моя идея. Большое приключение, полная свобода.

– Мы все за нее ухватились, – напомнил Кэл. – Прямо здесь все и распланировали. – Он указал на увитые виноградом камни. – Будь я проклят, если это совпадение.

Они остановились и замерли на мгновение. Вспоминают, предположила Лейла. Трое мужчин одного возраста, выросшие вместе. Гейдж в кожаной куртке, Кэл во фланелевой рубашке и кепке, Фокс в толстовке с капюшоном. Интересно, подумала она, поза указывает на неразрывную связь, а выбор одежды отражает индивидуальность каждого.

– Лейла. – Фокс протянул руку. Ее пальцы были холодными. На ресницах поблескивали капли дождя. Даже без физического контакта он чувствовал ее тревогу и нетерпение. – Оно придет само. Не пытайся ускорить – никаких усилий. Расслабься, смотри на меня.

– Мне трудно делать эти две вещи одновременно.

На его губах мелькнула довольная улыбка.

– С этим мы попробуем разобраться позже.

А пока попытайся представить дневник. Только дневник. Начинаем.

Фокс был одновременно мостом и якорем. Потом Лейла поймет, что опыт и знания помогли ему стать для нее и тем, и другим. Он был рядом, пока она переходила мост. Она чувствовала капли дождя на лице, почву под ногами. Вдыхала запахи земли, сырой травы, мокрого камня. В ушах стоял гул, тихий, но неумолчный. С изумлением она поняла, что слышит, как растут трава, листья, цветы. Все живое тянулось навстречу весне и солнцу.

Лейла слышала легкий шелест крыльев пролетавшей птицы, шорох лапок белки, бегущей по ветке дерева.

Как здорово, подумала она, ощущать себя частью всего этого. Так было всегда. И будет вечно. То, что дышит, растет, спит. Живет и умирает.

Потом запах земли, дыма, влаги, кожи. Она слышала вздох дождя, покидающего тучу, шепот бегущих облаков.

Она плыла по мосту.

Боль была внезапной, как удар – словно что-то взорвалось внутри. Голова, живот, сердце. Вскрикнув, она успела увидеть тетрадь – на мгновение, как вспышку. Потом образ исчез, и остались только боль, слабость и головокружение.

– Прости, я ее упустила.

Она покачнулась, и Гейдж подхватил ее под мышки.

– Спокойно, крошка. Расслабься. Сибил!

– Да. Я ее держу. Обопрись на меня. Ты молодец.

– Я слышала, как движутся облака, как растет сад. Цветы гудели под землей. Боже, я чувствовала себя…

– Пьяной? – предположила Куин. – Ты выглядела, как пьяная.

– Примерно так. Уф. Фокс, ты… – С трудом сфокусировав взгляд на Фоксе, Лейла умолкла. Он стоял на коленях на мокром гравии. Друзья сидели на корточках по обе стороны от него. Рубашка Фокса была в крови.

– Господи, что случилось? – Ее мысль инстинктивно потянулась к нему, но натолкнулась на стену. Покачнувшись, Лейла опустилась на четвереньки рядом с ним. – Ты ранен. У тебя кровь идет из носа.

– Не впервой. Черт, я только что постирал эту идиотскую толстовку. Отойдите, дайте место. – Он вытащил из кармана платок, прижал к носу и сел на корточки.

– Его нужно увести в дом, – начала Куин, но Фокс покачал головой, потом прижал свободную руку ко лбу, словно боялся, что голова слетит с плеч. – Дайте мне минуту.

– Кэл, принеси ему воды. Попробуем способ твоей матери, Фокс. – Сибил встала ему за спину. – Дыши. – Она нашла нужные точки. – Насчет беременности нужно спрашивать?

– Не самое подходящее время меня смешить. Что-то мне неважно.

– Почему ему хуже, чем Куин? – спросила Лейла. – Наша связь должна была ослабить удар, а получилось наоборот. Стало хуже. Ты знаешь. – Она бросила яростный взгляд на Гейджа. – Почему?

– Зная О'Делла, могу предположить, что он тебя заслонил и принял весь удар на себя. А из-за вашей связи удар получился очень сильный.

– Это правда? – Лейла в ярости повернулась к Фоксу. – Я слушала облака, а ты подставлял лицо для удара.

– Твое лицо красивее моего. Немножко. Помолчи минутку, ладно? Имей жалость к раненому.

– Не смей больше так делать. Смотри на меня и слушай. Не смей больше так делать. Пообещай, или я больше в этом не участвую.

– Терпеть не могу ультиматумов. – Сквозь пелену боли в его глазах сверкнуло раздражение. – Они меня только злят.

– А знаешь, что злит меня? Ты мне не веришь и думаешь, что я не способна выполнить свою часть работы.

– Доверие и распределение обязанностей тут ни при чем. Спасибо, Сибил, уже лучше. – Фокс осторожно встал, взял протянутую Кэлом воду, залпом выпил. – Они за южной стеной, завернуты в промасленную бумагу. Не могу сказать, сколько. Два, может, три. Ты знаешь, где инструменты, Кэл. Я вернусь через минуту и помогу.

Он бросился в дом, в ванную рядом с кухней, и там его буквально вывернуло наизнанку – словно он беспробудно пил двое суток. Желудок сжимали спазмы, голова раскалывалась. Фокс плеснул водой в лицо, прополоскал рот. Потом постоял немного, опираясь на раковину и пытаясь отдышаться.

Лейла ждала его на кухне.

– Мы еще не закончили.

– Хочешь поскандалить? Пожалуйста, но потом. В данный момент у нас есть дело.

– Я и пальцем не пошевельну, пока ты не пообещаешь, что больше не будешь меня заслонять.

– Не могу. Я даю только те обещания, которые в состоянии выполнить. – Он отвернулся и стал рыться в шкафах. – В этом доме одна холистическая дрянь. Хоть бы какой экседрин.

– Ты не имеешь права…

– Подай на меня в суд. У меня есть парочка хороших адвокатов. Мы такие, какие есть, Лейла. Ничего не поделаешь. Меня уже не изменить. Я поступил так, как считал правильным. Ради тебя, ради нас. Я не позволю, чтобы ты пострадала, если могу этому помешать, и не стану клясться не делать все возможное, чтобы тебя защитить.

– Если ты думаешь, что я женщина и поэтому слабее и не способна…

Фокс резко обернулся. Несмотря на гнев, лицо его оставалось бледным как полотно.

– Господи, только не размахивай феминистским флагом. Ты видела мою мать? Твой пол не имеет к этому никакого отношения – за исключением факта, что я от тебя без ума, что – откровенно говоря – было бы невозможно, если бы ты была парнем. Я выжил. У меня болит голова, из носа течет кровь, и мне пришлось расстаться с завтраком – а также с ужином и, возможно, парой внутренних органов. Но если не считать желания, чтобы в этом чертовом доме нашелся аспирин и банка кока-колы, то в остальном я в порядке. Если хочешь злиться, злись. Но злись по делу.

Он сжал пальцами лоб. Лейла открыла лежавшую на столе сумочку и достала маленькую коробочку с эмблемой полумесяца на крышке.

– Вот. – Она протянула две таблетки. – Это адвил.

– Хвала Господу. Не жадничай. Дай еще пару штук.

– Я все еще злюсь, по делу или не по делу. – Лейла достала еще две таблетки и внутренне поморщилась, когда он проглотил лекарство, ничем не запив. – Пойду помогу остальным – все-таки я часть команды. Но сначала скажу. Если ты от меня без ума, подумай, что я почувствовала, когда увидела тебя на земле, в крови, корчащегося от боли. Есть много способов причинить страдания. Подумай об этом.

Она ушла, но Фокс остался на кухне. Возможно, в ее словах есть резон, но теперь у него нет сил думать об этом. Он достал из холодильника кувшин с ледяной водой, который там всегда держала мать, и выпил стакан, чтобы избавиться от остатков раздражения и неприятного вкуса во рту.

Чувствуя себя не совсем уверенно, Фокс предоставил работать зубилом Гейджу и Кэлу. В конечном счете придется рассказать родителям. Особенно если не удастся поставить камень на место, не оставив следов.

Нет, сказать нужно в любом случае: иначе он будет чувствовать себя виноватым.

В любом случае они поймут – лучше, чем некая брюнетка, – почему ему хотелось все это проделать в их отсутствие. Возможно, им это не понравится, но родители не станут нести всякую чушь насчет того, что он им не доверяет.

– Постарайтесь его не расколоть.

– Это же камень, О'Делл. – Гейдж ударил молотком по зубилу. – А не алмаз, черт бы его побрал.

– Расскажи это моим родителям, – пробормотал Фокс и сунул руки в карманы.

– Лучше проверь, тот ли это кирпич. – Кэл выбивал раствор с другой стороны. – Или нам придется разбирать всю стену.

– Тот самый. Стена тут толщиной в четыре кирпича – поэтому и сохранилась. А этот выпал или Энн его специально вытащила. Прошлое – твоя епархия.

– Епархия, твою мать. – Кэл нанес следующий удар. Он промок до костей, костяшки пальцев были ободраны. Пальцы почти сразу же зажили, но одежда не высохла. – Поддается.

Кэл с Гейджем стали руками вытаскивать кирпич, а Фокс пытался не думать о том, что вся стена может рухнуть, как в игре «Дженга».

– Весит целую тонну, – проворчал Гейдж. – Больше похож на булыжник. Береги пальцы. – Он выругался, когда его пальцы оказались зажатыми в щели между камнями, потом выпустил камень, позволив ему соскользнуть на землю. Гейдж присел на корточки и принялся сосать кровоточащий палец, а Кэл сунул руку в отверстие.

– Сукин сын. Я их нашел. – Кэл извлек сверток промасленной бумаги. – Один – ноль в пользу О'Делла. – Потом осторожно, прикрывая содержимое от дождя, развернул бумагу.

– Не открывай, – предупредила Куин, стоявшая у него за спиной. – Здесь слишком мокро. Чернила могут расплыться. Это дневники Энн Хоукинс. Мы их нашли.

– Отнесем в дом. Переоденемся в сухое и…

Земля вздрогнула. Фокса сбило с ног и швырнуло на каменную стену; основной удар пришелся на бедро и плечо. Перед глазами все поплыло, но Фокс нашел в себе силы обернуться. Дом горел. Языки пламени плясали над крышей, вырывались из разбитых окон, к небу поднимался черный дым. Фокс бросился к дому через ревущую стену огня.

Гейдж перехватил его, он рухнул на землю и в ярости ударил Гейджа в лицо.

– Там собаки. Проклятье.

– Держи себя в руках. – Голос Гейджа с трудом пробивался сквозь рев пламени. – Огонь настоящий? Подумай, Фокс. Настоящий?

Фокс чувствовал жар. Сейчас он был готов поклясться, что настоящий. Глаза слезились от дыма, в горле першило. Усилием воли он отогнал картину охваченного пламенем родного дома и запертых внутри трех беспомощных собак.

Опираясь на плечо Гейджа и руку Кэла, он встал, Друзья поддерживали его. На мгновение их сила стала его силой, и этого мгновения хватило.

– Иллюзия. Черт. Еще один обман. – Фокс услышал, как Кэл судорожно выдохнул. – С Лэмпом все в порядке. Собаки целы и невредимы. Очередной трюк.

Пламя заколебалось, взметнулось вверх и погасло; старый дом как ни в чем не бывало стоял под мелким моросящим дождем.

Фокс с облегчением вздохнул.

– Извини, – сказал он Гейджу.

– Удар у тебя, как у девчонки.

– А губа разбита.

– Сейчас заживет. – Гейдж вытер кровь и улыбнулся.

Кэл подбежал к дому, распахнул дверь, выпустил собак и плюхнулся на ступени крыльца под весом прыгнувшего ему на руки Лэмпа.

– Здесь его не должно было быть. – Фокс подошел к крыльцу и погладил перила, которые сам когда-то помогал делать. – Раньше он не мог сюда приходить. Наши семьи были в безопасности.

– Теперь все по-другому. – Сибил присела на корточки и погладила двух других собак, вилявших хвостами. – Смотрите, собаки не напуганы. Они ничего не видели. Только мы.

– А если бы мои родители были тут?

– Они тоже ничего не заметили бы. – Куин села на ступеньки рядом с Кэлом. – Сколько раз вы трое видели вещи, которые не замечали другие.

– Иногда они были реальными, – заметил Фокс.

– Но не в этот раз. Демон хотел нас напугать, вывести из равновесия. Он… Боже, а дневники?

– У меня.

Повернувшись, Фокс увидел стоявшую под дождем Лейлу, которая прижимала сверток к груди.

– Он хотел причинить тебе боль. Разве ты не почувствовал? Потому что ты нашел тетради. Разве ты не чувствовал ненависти?

Фокс понял, что не чувствовал ничего, кроме паники, – и это было ошибкой.

– Очко в его пользу. – Он подошел к Лейле и надел соскользнувший с ее головы капюшон. – Но мы по-прежнему впереди.