Текст книги "Река снов (Ночные кошмары)"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 27 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
2
Репортеры были словно голодные волки, почуявшие запах крови. По крайней мере, так казалось Джейми, забаррикадировавшейся за плотно закрытыми дверями. Но надо отдать им справедливость, газетчики были искренне потрясены и старались излагать происшедшее как можно деликатнее.
Джулия Макбрайд была всеобщей любимицей. Ее желали, ею восхищались, ей завидовали, но все же любили.
Джулия Макбрайд была суперзвездой, символом красоты, таланта, олицетворением девочки из захолустья, ставшей принцессой, вышедшей замуж за наследника трона и жившей с ним в прекрасном замке на Беверли-Хиллз.
Те, кто платил за билеты, запоем читал и восторженные статьи в «Пипл», и скандальные заметки в бульварной прессе, считали ее своей.
Но на самом деле они не знали ее. Джулия была честным и открытым человеком. Такая она была. Успех дался ей нелегко. Да, Джулия радовалась ему. Но, несмотря на множество статей и фильмов, мало кто знал про ее чувство юмора и страсть к розыгрышам, про ее любовь к горам и лесам штата Вашингтон, где она выросла, про ее преданность семье и безграничную любовь к дочери.
И про трагическую и неумирающую любовь к человеку, который лишил ее жизни.
Именно этого Джейми и не могла понять. Почему Джулия разрешила Сэму войти? Почему открыла дверь человеку, которого и любила, и боялась?!
А как бы поступила она, Джейми? Их слепили из одного теста. Они были больше чем сестрами, больше чем подругами. Да, конечно, отчасти это объяснялось тем, что они были двойняшками, и все же главным было то, что их детство прошло в уединении, среди дремучих лесов. Сестры могли часами бродить по лесу. Они знали запахи и звуки леса, учились узнавать следы зверей, спали под звездами. И делили сны так же естественно, как когда-то делили материнскую утробу.
А теперь в Джейми тоже словно что-то умерло. Что-то лучшее, что было в ней. Вряд ли она когда-нибудь снова станет прежней. Вряд ли.
Но она должна быть сильной. Просто обязана. От нее теперь зависела жизнь Оливии. Она была нужна мужу. Дэвид тоже любил Джулию и относился к ней как к собственной сестре. А к их родителям – как к своим.
Джейми перестала расхаживать по комнате и посмотрела наверх. Родители были там, в спальне Оливии. Они тоже нуждались в ней. И хотя они были мужественными людьми, им нужна была помощь дочери, чтобы пережить ужас ближайших недель и смириться со своим горем.
Когда раздался звонок в дверь, Джейми вздрогнула. Она, когда-то считавшая себя бесстрашной, теперь шарахалась от собственной тени и неожиданного звука.
Дэвид нанял охранников, а репортерам было приказано не заходить за ограду. Но этот ужасный день был слишком долгим, и кому-то время от времени удавалось подобраться к дверям. Джейми решила не обращать внимания на звонок. Позвонят и перестанут. Однако звонок мог потревожить Оливию и родителей.
Она подошла к двери, собираясь отчитать репортера за назойливость, но, поглядев в узкую стеклянную панель рядом с косяком, узнала детективов, которые приезжали к ней перед рассветом и сообщили о смерти Джулии.
– Миссис Мелберн, прошу прощения за беспокойство, – сказал один из них.
– Детектив Брэди, не так ли? – спросила Джейми, не сводя с него глаз.
– Верно, мэм. Можно войти?
– Конечно. – Она сделала шаг в сторону. Фрэнк оценил, как она держит себя в руках, не раздает интервью направо-налево, как это подчас бывает с близкими, и вновь восхитился ее самообладанием.
Он вспомнил, как в ту ночь эта женщина выскочила из дома еще до того, как они успели затормозить у подъезда. Увидев на руках Фрэнка девочку, она отпрянула, но быстро справилась, взяла из его рук племянницу и понесла наверх.
Теперь уже Брэди знал, что Джейми и Джулия Макбрайд были двойняшками; Джейми была старше сестры на семь минут. И все же сходство между ними оказалось меньше, чем можно было предположить. Джулия Макбрайд была потрясающей красавицей. Несмотря на тонкие черты лица и светлые волосы, ее красота была какой-то ослепительной и обжигающей.
Внешность ее сестры не была такой броской. Прямые волосы были скорее светло-русыми, чем золотистыми, глаза скорее карими, чем янтарными, а веки – не такими тяжелыми и чувственными. Фрэнк прикинул, что ее рост составляет около метра шестидесяти, а вес – около пятидесяти килограммов, в то время как Джулия была выше на добрых двадцать сантиметров.
Завидовала ли Джейми красоте и славе сестры? Кто знает…
– Угостить вас чем-нибудь? Может быть, кофе?
Первым ответил Трейси, резонно рассудив, что ей надо как-то снять напряжение.
– Я бы не отказался от кофе, миссис Мелберн. Конечно, если это нетрудно.
– Нет… Кофе у нас пьют и днем, и ночью. Посидите минутку. Сейчас принесу.
– Хорошо держится, – сказал Трейси напарнику, когда они остались одни.
– Приходится. – Фрэнк слегка отодвинул штору и посмотрел на стоявшую у забора толпу репортеров. – Тут настоящий зверинец, причем надолго. Оно и понятно – не каждый день американских принцесс режут на куски в их собственном замке.
– Тем более что это сделал принц, – добавил Трейси. Он полез в нагрудный карман за сигаретами, но вовремя спохватился. – Надо будет еще раз надавить на этого типа, пока он не очухался и не вызвал своих адвокатов.
– Мы выжмем из него масло. – Фрэнк задернул штору и обернулся, когда в комнату вошла Джейми с подносом в руках.
Фрэнк сел только тогда, когда села Джейми.
– Мы высоко ценим ваше мужество, миссис Мелберн. Мы знаем, как вам тяжело, – начал он.
– Похоже, легче не будет. – Она ждала, пока Трейси не положил в кружку две ложки сахару. – Вы хотите поговорить со мной о Джулии?
– Да, мэм. Вы знали, что несколько месяцев назад ваша сестра звонила по телефону 911 и жаловалась на домашний дебош?
– Да. В тот вечер Сэм вернулся домой в агрессивном настроении. И на этот раз ударил ее.
– На этот раз?
– Раньше он ограничивался словесными оскорблениями. – Ее голос был ровным. Джейми не позволяла ему срываться. – По крайней мере, так было в последние полтора года.
– Как по-вашему, у мистера Тэннера были проблемы с наркотиками?
– Вы прекрасно знаете, что Сэм – наркоман. – Она смотрела Фрэнку в глаза. – Если вам это еще не приходило в голову, значит, вы занимаетесь не своим делом.
– Прошу прощения, миссис Мелберн. Мы с детективом Брэди просто собираем факты. Мы подумали, что вы хорошо знаете привычки мужа вашей сестры. Может быть, она говорила вам о своих личных проблемах?
– Конечно, говорила. Мы с Джулией были очень близки. И могли говорить обо всем. – На мгновение Джейми отвела взгляд, пытаясь справиться с волнением. – Думаю, это началось пару лет назад. Групповое принятие кокаина. – Она заставила себя улыбнуться. – Джулия это ненавидела. Они ссорились из-за этого. А потом начали ссориться по всякому поводу. Два его последних фильма были неудачными как с финансовой, так и с художественной точки зрения. Артисты – натуры тонкие. Джулию беспокоило, что Сэм стал вспыльчивым и раздражительным. А ее собственная карьера шла по восходящей. Сначала Сэма это задевало. Потом он стал злиться на нее.
– И ревновать, – подсказал Фрэнк.
– Да. Хотя ему следовало гордиться. Они стали чаще бывать в свете. Приемы, клубы… Он чувствовал, что должен быть на виду. Джулия поддерживала его как могла, но она была очень домашней женщиной. Я знаю, это плохо соответствует ее имиджу, однако по-настоящему Джулия любила только свой дом, сад и дочку…
У Джейми сорвался голос. Она поспешно глотнула кофе, справилась с собой и продолжила:
– Она снималась с Лукасом Мэннингом в фильме «Тени и дым». Роль была трудная и обязывающая. Требовавшая больших физических затрат. Джулия не могла работать по двенадцать-четырнадцать часов в день. Она возвращалась в город, чтобы отдохнуть, привести себя в порядок и побыть с дочерью. Тогда Сэм начал появляться в свете один.
– Ходили слухи о том, что у вашей сестры был роман с Мэннингом…
Джейми перевела взгляд на Трейси и кивнула.
– Да. Так всегда бывает, когда на съемках встречаются два очень привлекательных человека. Люди фантазируют и начинают сплетничать. Сэм ревновал ее и к другим мужчинам, но в последнее время чаще всего именно к Лукасу. Однако слухи не имели под собой почвы. Джулия считала Лукаса своим другом и чудесным партнером.
– А как к этому относился Сэм? – спросил ее Фрэнк.
Джейми вздохнула и поставила кружку. В ее глазах была боль.
– Будь это три-четыре года назад, он смеялся бы и поддразнивал ее. А теперь только злился и рычал. Обвинял Джулию в том, что она пытается командовать им, кокетничает с другими мужчинами, а потом и в том, что она спит с ними. Лукас стал его главной мишенью. Джулия очень страдала из-за этого.
– В таком положении женщины часто ищут сочувствия у других мужчин. – Фрэнк увидел, что у Джейми вспыхнули глаза и сжались губы.
– Джулия серьезно относилась к своему браку. Она любила мужа. А кончилось тем, что он убил ее. Но если вы хотите все вывернуть наизнанку и видите в ней обычную…
– Миссис Мелберн… – Фрэнк поднял руку. – Мы хотим восстановить справедливость в отношении вашей сестры и поэтому задаем вопросы. Нам нужна полная картина.
Джейми сделала глубокий вдох, медленный выдох и налила себе еще кофе, которого вовсе не хотела.
– Все очень просто. Ее карьера шла вверх, а его была под угрозой. Чем сильнее шаталась его карьера, тем больше наркотиков он принимал и тем больше злился на нее. Весной Джулия звонила в полицию, потому что он набросился на нее в спальне дочери. Она боялась и за Ливи.
– Она подала на развод, так ведь?
– Это далось ей нелегко. Они разъехались, потому что Джулия хотела заставить его лечиться и использовала это как средство убедить его обратиться за помощью. Но главным образом она хотела защитить дочь. Поведение Сэма становилось непредсказуемым. Она не могла рисковать ребенком.
– И все же она открыла ему дверь в тот вечер.
– Да. – У Джейми дрогнула рука. Еле заметно. Она поставила чашку и скрестила руки на груди. – Она любила его. Любила, несмотря ни на что, и верила: если Сэм сможет покончить с наркотиками, они снова будут вместе. Она хотела иметь еще детей. Хотела, чтобы муж вернулся к ней. Заботилась, чтобы об их разъезде не узнала пресса. Кроме родных, об этом знали только адвокаты. Она надеялась держать это в тайне как можно дольше.
– Она могла открыть дверь человеку, который находился в наркотическом опьянении?
– Но ведь так и случилось?
– Я пытаюсь составить общую картину, – объяснил ей Фрэнк.
– Должно быть, она хотела помочь Сэму и верила, что сможет справиться с ним. Не думаю, что она стала бы подавать на развод, если бы не Ливи.
Но ее дочь в тот вечер была в доме, подумал Фрэнк. Была в доме – следовательно, подвергалась риску.
– Вы очень хорошо знали их обоих… Как по-вашему, Сэм Тэннер был способен убить свою жену?
– Тот Сэм Тэннер, за которого Джулия выходила замуж, бросился бы под поезд, чтобы спасти ее. – Джейми снова поднесла к губам чашку. – Но тот человек, который сидит сейчас в камере, способен на все. Он убил мою сестру! Калечил ее, рвал на куски, как животное. Я хочу, чтобы его казнили за это.
Джейми говорила спокойно, но в ее глазах горела ненависть. Фрэнк встретил этот яростный взгляд и кивнул.
– Я понимаю ваши чувства, миссис Мелберн.
– Нет, детектив. Едва ли.
Брэди пропустил ее слова мимо ушей, но Трейси заерзал на стуле.
– Миссис Мелберн, – начал Фрэнк, – для дела было бы крайне важно, если бы мы смогли поговорить с Оливией.
– Ей всего четыре года.
– Знаю, но факт остается фактом. Она свидетельница. Нам нужно знать, что именно она видела и слышала. – На лице Джейми было написано замешательство, но Брэди продолжал стоять на своем: – Миссис Мелберн, я не хочу причинять боль вам и вашим близким и не хочу расстраивать ребенка. Но она участвовала в этом. И является ключевой фигурой.
– Как вы можете просить меня об этом? Думаете, я соглашусь подвергнуть ребенка такому испытанию?
– Это у нее в мозгу. Она помнит все, что видела и слышала. Нам нужно спросить ее об этом. Она знает меня. И со мной чувствует себя в безопасности. Я буду очень осторожен.
– О боже… – Джейми прикрыла руками глаза и попыталась сосредоточиться. – Я должна при этом присутствовать. Должна быть с ней. Вы прекратите, если я увижу, что с нее достаточно.
– Согласен. С вами ей будет спокойнее. Даю слово. Я постараюсь поберечь ее психику. У меня тоже есть ребенок.
– Сомневаюсь, что ему приходилось быть свидетелем убийства.
– Вы правы, мэм, но его отец коп. – Фрэнк вздохнул и поднялся. – Дети, как правило, слышат больше, чем бы нам хотелось.
– Может быть. – «Откуда мне знать это», – подумала Джейми. Дэвид не хотел детей, да и сама Джейми не была уверена, что хочет; до сих пор ее вполне удовлетворяла роль любящей тетки.
Но теперь все изменилось, ей многое еще предстоит узнать.
У двери в спальню Джейми жестом попросила детективов подождать и заглянула в комнату. Ее родители сидели на полу и вместе с Оливией складывали какую-то детскую головоломку.
– Мама, ты можешь выйти на минутку?
Женщина, вышедшая в коридор, была такой же невысокой, как и Джейми, но казалась более крепкой и уверенной. Загар и выгоревшие на солнце русые волосы сказали Фрэнку, что эта женщина большую часть времени проводит под открытым небом. На вид ей было лет пятьдесят с небольшим, но Фрэнк подумал, что она выглядела бы моложе, если бы не пережитое горе. Ее светло-голубые глаза, воспаленные и обведенные темными кругами, скользнули по лицам Фрэнка и его напарника.
– Это моя мать, Вэлери Макбрайд. Мама, это детективы, которые… Они по делу, – после паузы закончила Джейми. – Они хотят поговорить с Ливи.
– Нет! – Вэл напряглась и плотно прикрыла за собой дверь. – Это невозможно. Она совсем малышка. Этого не будет. Я никому не позволю напоминать ей об этом кошмаре!
– Миссис Макбрайд…
Вэлери не дала Фрэнку продолжить.
– Почему вы не защитили мою дочь? Почему не оградили от этого ублюдка? Моя девочка мертва… – Она закрыла лицо руками и беззвучно заплакала.
– Подождите меня здесь, – пробормотала Джейми и обняла мать. – Пойдем, мама.
Когда Джейми вернулась, на ее бледном лице виднелись следы слез. Но глаза были сухими.
– Давайте поскорее покончим с этим. – Она открыла дверь.
Мистер Макбрайд сидел на полу в позе йога. Красивое узкое смуглое лицо обрамляли светлые волосы с серебряной проседью. Под черными бровями горели темно-янтарные глаза, окруженные сетью мелких морщинок.
Когда он рассмотрел мужчин, стоявших в дверях, его рука легла на плечо Оливии.
– Папа, – мягко сказала Джейми, – это детектив Брэди и детектив Хармон… Мой отец, Роб Макбрайд.
Тот поднялся, пожал полицейским руки, но продолжал стоять между ними и внучкой.
– В чем дело, Джейми?
– Им нужно поговорить с Ливи, – вполголоса ответила его дочь. Прежде чем отец успел возразить, Джейми взяла его за руку. – Им необходимо это сделать, – твердо повторила она. – Пожалуйста, папа. Мама расстроилась. Я проводила ее в вашу комнату. Я останусь здесь и буду при Ливи неотлучно. Пожалуйста… – Голос Джейми дрогнул. – Пожалуйста, папа, нужно пройти через это. Ради Джулии.
Мистер Макбрайд наклонился и постоял немного, прижавшись лбом к голове дочери. Джейми держала его за руку.
– Я поговорю с мамой.
– Дедушка, ты куда? Мы еще не собрали головоломку!
– Ливи, любовь моя, я скоро приду. Смотри, не вздумай за это время вырасти! – Мистер Макбрайд тщетно пытался скрыть проступившие на глазах слезы.
Девочка хихикнула, посмотрела на Фрэнка и тут же сунула в рот большой палец.
Оливия знала, кто он такой – этот большой полицейский. Его лицо было грустным, но девочка помнила его мягкий голос и сильные ласковые руки.
– Привет, Ливи. – Фрэнк опустился на корточки. – Ты помнишь меня?
– Ты Фрэнк-полисмен. Ты прогнал чудовище. Оно вернулось?
– Нет, малышка, не волнуйся.
– Ты найдешь мою маму? Тетя сказала, что она ушла на небо. Сможешь отправиться туда и найти ее?
– Ох, если бы… – Фрэнк сел на пол и сложил ноги так же, как ее дедушка.
Слезы, дрожавшие на концах ресниц девочки, резали его сердце, как алмазы.
– Потому что она звезда? Звезды должны жить на небе, да?
Фрэнку нужно было во что бы то ни стало завоевать доверие девочки. Он коснулся ее щеки.
– Иногда, когда очень повезет, некоторые звезды на время остаются с нами. А когда им приходится возвращаться назад, мы грустим. И правильно делаем. Ты знаешь, что звезды всегда остаются на своих местах? Даже днем?
– Только их не видно, да?
– Правильно. Но они всегда там и смотрят на нас. Твоя мама всегда будет видеть тебя.
– Я хочу, чтобы она пришла домой. Мы устроим для кукол прием в саду.
– Твои куклы любят приемы?
– Их все любят. – Девочка подняла Кермита, которого привезла с собой. – Он ест жуков.
– Ну конечно, ведь он лягушка. Как ему больше нравится – есть их сырыми или с шоколадной подливкой?
У девочки засияли глаза.
– Я люблю все с шоколадной подливкой! У тебя что, есть маленькая девочка?
– Нет, у меня есть маленький мальчик. Он тоже ест жуков.
Тут Оливия весело рассмеялась.
– Неправда!
– Правда. Я боюсь, что он позеленеет и сам начнет прыгать, как кузнечик. – Фрэнк поднял кусочек головоломки и положил его на нужное место. – Я люблю головоломки. Поэтому я и стал полисменом. Мы все время имеем с ними дело.
– Это Золушка на балу. У нее есть красивое платье и тыква.
– Иногда я решаю головоломки в уме, но мне бывает нужна помощь, чтобы положить кусочек на нужное место и получить картинку. Ливи, ты поможешь мне собрать головоломку, если расскажешь про тот вечер, когда мы встретились.
– Ты пришел ко мне в шкаф. Я сначала думала, что это чудовище, но это был ты.
– Правильно. А ты можешь сказать мне, что случилось до того, как я пришел и нашел тебя?
– Я пряталась долго-долго и сидела очень тихо, вот он и не узнал, где я была.
– Ты – умница, выбрала хорошее место для пряток. В тот день ты играла с Кермитом или собирала головоломки?
– Я играла со всеми игрушками. Маме не надо было идти на работу, и мы ходили плавать в бассейн. Я могу долго не дышать под водой, потому что я как рыбка!
Брэди приподнял ее рассыпавшиеся по плечам волосы.
– Ага. Я вижу твои жабры.
У нее расширились глаза.
– Мама тоже говорит, что видит их! А я не могу.
– Ты любишь плавать?
– Больше всего на свете! Я купаюсь только там, где мелко, и только с мамой, Розой или кем-нибудь из взрослых. Но когда-нибудь и я смогу…
– В тот день к тебе приходили друзья?
– В тот день нет. Но иногда они приходят. – Она поджала губы и ловко пристроила на место очередную фигуру головоломки. – Билли, Черри и Тиффи. Но в тот день мы играли с мамой. Потом я немного поспала, а потом мы ели печенье, которое испекла Роза. Мама читала текст, смеялась и говорила по телефону: «Лу, я в восторге!» – Ливи повторила эту реплику тоном взрослого человека, и Фрэнк захлопал глазами. – «Я – вылитая Карли. Давно уже я не снималась в романтической комедии с остроумными диалогами. Заключай договор!»
– Ах… – Пока Фрэнк боролся с изумлением, девочка нашла место еще одной фигуре. – Отлично! У тебя замечательная память.
– Папа говорит, что, если бы у меня были крылья, я была бы попугаем. Я помню все и могу повторить.
– Держу пари, что так. Ты знаешь, в котором часу легла спать?
– Меня укладывают в восемь. В восемь часов цыплята идут к наседке. Мама рассказывала мне сказку про леди с длинными-предлинными волосами, которая жила в башне.
– А потом ты проснулась. Ты хотела пить?
– Нет. – Она сунула палец в рот. – Мне снился плохой сон.
– Мой Ной тоже видит плохие сны.
– Ной – это твой маленький мальчик? Сколько ему лет?
– Десять. Хочешь посмотреть на его фотографию?
– Угу. – Фрэнк раскрыл бумажник и вынул снимок, сделанный в школе. Оливия подошла ближе и стала рассматривать фотографию мальчика с непослушными волосами и широкой улыбкой. – Хороший. Может быть, он сможет прийти ко мне поиграть?
– Может быть. Иногда он видит плохие сны про злых инопланетян. – Фрэнк сунул бумажник в карман и мысленно попросил у сына прощения за то, что выдал его страшную тайну. – Когда Ной рассказывает о них мне, ему становится легче. Не хочешь рассказать свой плохой сон?
– Люди кричат. Я не люблю, когда мама и папа дерутся. Папа болеет, но скоро ему станет лучше. Мы с мамой должны сильно хотеть, чтобы он выздоровел и мог прийти домой.
– Ты слышала во сне, что мама и папа кричали?
– Люди кричали, но я не слышала, что они говорят. Не хочу слышать! Хочу, чтобы они перестали. Хочу, чтобы пришла мама. Кто-то визжит, как в фильмах, которые смотрит Роза. Они все кричали и визжали, и я проснулась, потому что это был такой плохой сон. Я хотела к маме.
– И ты пошла ее искать?
– В кровати мамы не было. Я хотела лечь к ней в кровать. Она мне разрешает. А потом я…
Она умолкла и задумалась над головоломкой.
– Все хорошо, Ливи. Ты можешь рассказать мне, что было дальше?
– Я вообще-то не хотела трогать волшебные бутылочки. Я ничего не разбила.
– Где были эти волшебные бутылочки?
– На мамином столике с зеркалом. Когда я вырасту, у меня тоже будут такие. Это как игрушки для больших девочек. Я поиграла с ними всего одну минутку.
Она бросила на Фрэнка такой серьезный взгляд, что Брэди пришлось улыбнуться.
– Все в порядке, детка. А что было потом?
– Я пошла вниз. Там горел свет и дверь была открыта. На улице тепло. Может быть, кто-то пришел к нам в гости… – Внезапно по ее щекам полились слезы. – Больше не хочу.
– О’кей, Ливи. Ты можешь сказать мне все. О’кей. Все хорошо.
Она посмотрела в его добрые глаза и послушалась.
– Там, в гостиной, плохо пахло, все разбросано, все мокро, красно и гадко. На полу валялись цветы и разбитые вазы. Ходить по стеклу босиком очень больно, я знаю. Я не хотела наступать на него. А потом я увидела маму. Она лежала на полу, и на ней все красное и мокрое. С ней рядом чудовище. Оно держало в руках мамины ножницы…
Оливия подняла руку, крепко сжала пальцы, и ее глаза остекленели.
– «Ливи, о боже, Ливи», – сказала она, мастерски копируя пораженный ужасом голос собственного отца. – Я убежала, а он звал меня. Он ломал вещи, искал меня и кричал. Я спряталась в шкафу. – По щеке девочки скатилась одинокая слеза. – А еще я намочила трусики.
– Все в порядке, милая. Это пустяки.
– Большие девочки так не делают.
– Ты хорошая большая девочка. Очень смелая и умная. – Когда Ливи улыбнулась ему, Фрэнк взмолился об одном: только бы ему не пришлось еще раз расспрашивать малышку о событиях той ночи.
Он снова привлек внимание Оливии к головоломке, сказал несколько шутливых фраз о говорящих тыквах и заставил ее рассмеяться. Брэди не хотел, чтобы его имя вызывало у девочки воспоминания о страхе, крови и безумии.
Однако когда Фрэнк пошел к дверям и обернулся на пороге, Оливия не сводила с него умоляющих глаз. На ее маленьком лице застыло какое-то горестное, поразительно взрослое выражение.
Спускаясь по лестнице, Фрэнк чувствовал то же, что и Джейми Мелберн. Он жаждал крови Сэма Тэннера.
– Вы отлично поладили с ней. – Силы Джейми подходили к концу. Ей хотелось съежиться и заплакать и запереться в комнате, как сделала ее мать. Или погрузиться с головой в дела и заботы, как сделал ее муж. Делать что угодно, но только не вспоминать снова и снова рассказ Оливии.
– Она замечательная девочка.
– Вся в мать.
Тут Фрэнк остановился и посмотрел прямо в глаза Джейми.
– Думаю, и в тетю тоже.
В глазах Джейми мелькнуло удивление.
– Сегодня ночью ей снились кошмары. И я видела, что она смотрит в пространство каким-то отсутствующим взглядом. И опять сосет большой палец. Она перестала сосать палец, когда ей не было и года.
– Чем бы дитя ни тешилось… Миссис Мелберн, вам есть о чем подумать, а дел у вас еще больше. На вашем месте я подумал бы о психоаналитике. Не только для Оливии, но для всех вас.
– Да, подумаю. Но в данный момент меня волнует другое. Я хочу увидеть Сэма.
– По-моему, этого не стоит делать.
– Я хочу видеть человека, который убил мою сестру. Хочу посмотреть ему в глаза. Это мое лекарство, детектив Брэди.
– Я узнаю, миссис Мелберн! Спасибо за помощь. Извините за отнятое время. И еще раз примите наши глубочайшие соболезнования.
– Он дорого заплатит за это. – Она решительно открыла дверь. Навстречу щелканью объективов и крикам толпившихся на улице репортеров.
– Мы свяжемся с вами, – только и сказал Фрэнк.
Джейми захлопнула дверь и привалилась к ней спиной. Она не имела понятия, сколько времени простояла вот так, закрыв глаза и опустив голову, и рывком выпрямилась, когда на ее плечо легла чья-то рука.
– Джейми, тебе нужно отдохнуть. – Дэвид развернул ее и заключил в объятия. – Прими таблетку и ложись.
– Нет, никаких таблеток. Я не хочу заглушать ни свое сознание, ни свои чувства. – Она положила голову мужу на плечо. – Только что ушли два детектива.
– Ты должна была позвонить мне.
– Они хотели поговорить со мной и с Ливи.
– С Ливи? – Дэвид отстранил ее и всмотрелся в лицо. – О господи, Джейми! Надеюсь, ты не позволила им допрашивать ребенка?
– Дэвид, послушай… Детектив Брэди был очень тактичен. Да и я все время оставалась с ней. Им было нужно знать, что именно она видела. Ливи – единственный свидетель.
– Какого черта? Они взяли его тепленького. Он был там, держал в руках орудие преступления. И ничего не соображал, как весь последний год.
Увидев, что Джейми встревоженно посмотрела наверх, Дэвид умолк. Спокойно, напомнил он себе. Они все должны сохранять спокойствие, если хотят выдержать этот ад.
– У них есть все доказательства, нужные для того, чтобы упечь этого ублюдка за решетку до конца его жизни, – уже тише сказал он.
– Сейчас у них есть показания Ливи, что она видела и слышала его. Я не знаю, пригодится ли им это и что будет потом. Не могу сейчас об этом думать.
– Извини… – Дэвид снова прижал ее к себе. – Просто я не хочу, чтобы Ливи, ты или кто-нибудь из нас продолжал страдать. Позвони мне, прежде чем позволишь им снова говорить с ней. Думаю, нам надо будет сходить к детскому психологу и удостовериться, что это ей не повредило.
– Может быть, ты и прав. Впрочем, детектив Брэди ей понравился. Похоже, с ним она чувствует себя в безопасности. Но мама расстроилась. Я поднимусь к ней.
– Ладно, Джейми. – Он крепко сжал пальцы жены, подбадривая ее. – Тело Джулии отдадут нам послезавтра. Если ты готова, похороны можно будет устроить на следующий день. Я уже сделал кое-какие распоряжения.
– Ох, Дэвид… – Джейми, тронутая до слез, едва не разрыдалась. – Не надо было… Я сама собиралась обзвонить людей.
– Я хорошо представляю себе, как бы ты устроила похороны сестры. Джейми, позволь мне заняться этим. Я тоже любил ее. – Он поднес ее руки к губам и начал целовать каждый палец по очереди.
– Я знаю.
– Мне нужно что-то делать. Детали получаются у меня лучше всего. Я… подготовил текст сообщения для прессы. Он у меня с собой. Конечно, это больше по твоей части, но я подумал, что покажу текст тебе, и, если ты одобришь, отправлю в газеты. А об остальном позволь позаботиться мне.
– Не знаю, что бы я без тебя делала, Дэвид. Просто не знаю.
– И не надо. – Он нежно поцеловал ее. – Иди к матери, но пообещай мне, что попытаешься уснуть.
– Обещаю.
Он подождал, пока жена поднимется по лестнице, а потом подошел к двери и сквозь стеклянную панель посмотрел на людей, изнемогавших от летнего зноя и духоты.
И напоминавших стервятников, собравшихся над свежим трупом.
