Текст книги "Сокровища утраченные, сокровища обретенные"
Автор книги: Нора Робертс
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Глава 10
Она ошибалась.
Думала, что будет готова с нетерпением снова уйти под воду. Не проходило и дня во время и после выздоровления, чтобы она не думала о погружении. Всякий раз, как Кай приносил какой-нибудь артефакт, она была в восторге от открытия и разочарована тем, что не участвует в этом. Как школьница в предвкушении каникул, Кэт считала дни.
Через неделю после несчастного случая Кэт стояла на палубе «Вихря», во рту у нее пересохло, руки дрожали, когда она натягивала гидрокостюм. Она радовалась тому, что Кай уже за бортом и подключал изготовленную собственноручно помпу к гребному винту катера. Призванный в команду Марш стоял на корме, наблюдая за своим братом. С горячей поддержкой Линды он согласился уделить Каю несколько часов своего драгоценного свободного времени, пока будет ему нужен.
Кэт улучила момент, чтобы побыть в одиночестве, собраться с мыслями и успокоить нервы.
Волноваться перед погружением после того, что она перенесла, – вполне естественно. Кэт убеждала себя, что это логично.
Тем не менее руки дрожали, когда она застегивала свой гидрокостюм. Психологический аспект. Но это не облегчило болезненного напряжения у нее в животе.
«С ними или без них, – говорила Кэт себе, застегивая грузовой пояс, – я иду под воду». Ничто, даже ее собственные страхи, не удержит ее от завершения того, что она начала.
– Он подключил ее! – крикнул Марш, когда Кай дал ему знак.
– Я сейчас буду готова.
Кэт взяла мешок из ткани, которым она воспользуется, чтобы складывать туда мелкие предметы. Если повезет и помпа сделает свое дело, она знала, им скоро понадобятся более изощренные способы, чтобы поднимать трофеи.
– Кэт.
Она даже не подняла глаз, но продолжала пристегивать мешок на пояс. – Да?
– Знаешь, это естественно, что ты нервничаешь перед погружением.
Марш прикоснулся рукой к ее плечу, но Кэт возилась с ремнями своего водолазного ножа.
– Если тебе нужно немного больше времени, я могу поработать с Каем, а ты будешь запускать помпу.
– Нет. – Она сказала это слишком быстро, потом ругнулась про себя. – Все в порядке, Марш.
С трудом сохраняя самообладание, Кэт повесила на шею камеру для подводной съемки, которую приобрела за день до этого.
– Мне все равно придется сделать первое погружение когда-нибудь.
– Но не обязательно сейчас.
Кэт улыбнулась ему снова, подумав, каким спокойным, каким уравновешенным он выглядит по сравнению с Каем. Вот в такого человека ей стоило влюбиться.
Путать эмоции не было никакого смысла.
– Да, это так. Пожалуйста, – она положила руку на его плечо, прежде чем Марш успел заговорить, – не говори ничего Каю.
«Неужели она думает, что я расскажу Каю?»– удивился Марш, наклоняя голову в знак согласия. Если он был недалек от истины, Марш уверен, что Кай знал каждое выражение ее лица, каждый жест, каждую интонацию голоса.
– Давай прогоним ее пару минут на полную катушку.
Кай перелез через борт, с него капала вода, и он горел нетерпением.
– На глубине с таким размером помпы мы постараемся протестировать эффект. Не исключено, что ее энергии не хватит.
Согласившись, Марш подошел к штурвалу.
– Ты думаешь воспользоваться воздушной подушкой для подъема?
Кай невразумительно заворчал. Он думал об этом. Металлическая трубка с потоком воздуха была быстрым, эффективным способом раскопок на илистом дне. О н и могли бы выйти из положения, воспользовавшись маломощным пневмо-подъемником, если возникнет такая необходимость. Но возможно, и помпа вполне справится с этим. Так и ли иначе, Кай размышлял серьезнее о большом корабле, для подъема которого потребуется более сложное оборудование и большая мощность. По его представлению, все зависит от того, что они найдут сегодня.
Кай взял последний предмет оборудования – небольшое мощное ружье для подводной охоты. Он больше не станет рисковать Кэт.
– Ладно, сбавь до минимума, – приказал он. – И так держать. Как только мы с Кэт спустимся на дно, нам не надо, чтобы помпа разбрасывала вокруг нас пушечные ядра.
Кэт перестала глубоко дышать, что она делала, чтобы снять напряжение. Ее голос стал холодным и твердым.
– Неужели у такой помпы хватит на это мощности?
– Не на этой скорости. – Кай поправил маску и взял ее за руку. – Готова?
– Да.
Тут он крепко ее поцеловал.
– У вас кишка не тонка, профессор, – пробормотал он.
Глаза его потемнели, когда он напряженно вглядывался в ее лицо.
– И это в тебе самое сексуальное.
С этими словами Кай перелез через борт.
«Он знает». Кэт издала тихий нервный вздох, спускаясь по лестнице. Кай понял: она боится, и таким образом хотел ее поддержать. Кэт подняла глаза и увидела Марша. Он отдавал ей честь. С пересохшим горлом и нервами на пределе Кэт опустилась в море.
Она почувствовала мгновенную панику, полную дезориентацию в момент, когда оказалась под водой. В голове пронеслось, что здесь, внизу, она беспомощна. Чем глубже она уходит, тем уязвимее становится. Хватая воздух, она развернулась обратно к поверхности и свету.
Тут Кай схватил ее за руки, прижал к себе, увлекая на глубину. Его объятие было крепким, успокаивающим ее первую панику. Чувствуя, как дико бьется ее пульс, он держал ее все время, пока она сопротивлялась.
Тогда он коснулся ее щеки, ожидая, пока она успокоится настолько, чтобы взглянуть на него. В его глазах Кэт увидела силу и вызов. Лишь гордость заставила ее побороть страх и встретиться с ним на равных.
Когда Кэт отрегулировала свое дыхание, удостоверившись, что воздух поступает, Кай поцеловал ей руку. Кэт почувствовала, как напряжение спало. «Я не буду беспомощной, – напомнила она себе. – Я буду осторожна».
Кивнув, она указала вниз, демонстрируя готовность к погружению. Держась за руки, они начали опускаться на дно.
Воронкообразные потоки, создаваемые помпой, уже сдули часть осадка. С первого взгляда Кай понял: если бы остов корабля оказался погребенным глубже чем на несколько футов, им потребовалось бы что-то сильнее, чем его самодельный аппарат и единственный двигатель для помпы. Но пока и он сгодится. Терпение, которое пришло к нему только с сознательным усилием, на данном этапе важнее, чем скорость. «С затонувшим судном, – подумал Кай и взглянул на женщину рядом с ним, – я должен проявлять осторожность, не торопиться».
Помпа по-прежнему работала, сдувая налет со скоростью, по прикидке Кая, дюйм в минуту. Они с Кэт сами не смогли бы справиться с большей скоростью. Кай наблюдал за завихрениями воды и донных отложений, в то время как Кэт плавала в нескольких футах, запечатлевая на пленку одну из пушек. Когда она приблизилась, он ухмыльнулся. Кэт снова взглянула в камеру. Она была спокойна, первоначальный страх растаял. Кай мог это видеть просто по ее движениям. Затем она отпустила камеру, чтобы они смогли начать поиски.
Кэт заметила что-то твердое, вымытое из дыры, созданной водоворотом воды. Схватив этот предмет, она обнаружила, что держит подсвечник. В волнении Кэт вертела его в руках.
«Серебро? – удивилась она. – Может, мы нашли свой первый настоящий клад?» Подсвечник был черный от окисления, так что нельзя было с уверенностью сказать, из чего он сделан. И все же это заинтриговало ее. После стольких дней ожидания она снова следует своей мечте.
Когда Кэт подняла глаза, Кай уже собирал очищенные предметы и складывал их в проволочную корзину. Там были еще подсвечники, посуда, но не из обычной, неглазурованной керамики, которую они нашли раньше. Пульс Кэт участился от волнения, пока она старательно снимала все на пленку. Они смогут найти клеймо, она уверена в этом, и тогда узнают, действительно ли это британский корабль. Обыкновенные моряки не пользовались серебряными или даже оловянными столовыми приборами. Сейчас они обнаружили не просто камбуз. И это только начало.
Когда Кай нашел первый фарфоровый предмет, он помахал Кэт. Правда, ваза предположительно пострадала от давления воды и лет. От нее осталась половина, то же самое и с клеймом изготовителя.
Когда Кэт прочла его, она схватила Кая за руку. «Уилдон. Англия». Мастер-горшечник, который был обучен подражать Веджвуду. Кэт держала сломанный фрагмент в ладонях, будто живое существо. Когда она подняла глаза на Кая, они сияли торжеством.
Раздражаясь от неспособности говорить, Кэт снова указала на клеймо. Кай лишь кивнул и показал на корзину. Хотя ей не хотелось расставаться с вазой, она водворила фарфор в сетку. Когда она плыла обратно, руки Кая были заняты другими предметами. Много осколков предположительно мисок или крышек.
«Не доказывает, что это был торговый корабль», – говорила себе Кэт, пока сама собирала что могла. До сих пор это только доказывает, что офицеры и, возможно, некоторые пассажиры принимали пищу со вкусом по пути в Новый Свет. «Английские офицеры», – напомнила она себе. В своем сознании она пока их идентифицировала именно так.
Сила потока помпы приподняла какой-то предмет. Кай потянулся за ним и поймал покрытый коркой грязный чайник для приготовления чая или кофе. Возможно, под коркой есть трещины, но пока он держал в руках целый чайник. Кай постучал по своему баллону, чтобы привлечь внимание Кэт.
Кэт поняла, что чайник бесценен, в ту же минуту, как его увидела. Горя нетерпением, она дала знак Каю, чтобы он держал его, и снова взялась за камеру. Он услужливо скрестил ноги, как джинн из арабских сказок, и стал позировать.
Кэт не удержалась и хихикнула. Они, возможно, нашли то, что стоит тысячи долларов, а он еще дурачится. Кай все воспринимает несерьезно. Когда она поймала его в кадр, почувствовала то же самое глупое удовольствие. Она знала, что поиски будут интересными, возможно, стоящими, но никогда не думала, что будет так весело. Она поплыла вперед и протянула руку к чайнику.
Поглаживая его пальцами, Кэт сумела нащупать под налетом какой-то рисунок. Она была уверена, что это не обычная керамика. Не низкосортное изделие. Она держала нечто элегантное, нечто умело изготовленное вручную.
Кай понимал ценность чайника, как и Кэт. Взяв его, он показал, что они возьмут его и остальные утренние трофеи с собой на поверхность. Указывая на часы, показал, что их баллоны на исходе.
Кэт не стала спорить. Они возвращаются на катер. «Либерти» их подождет. Каждый взялся за ручку сетчатой корзины и неторопливо поплыл к поверхности.
– Ты знаешь, как я себя чувствую? – требовательно спросила Кэт, как только смогла говорить.
– Да.
Кай ухватился за лестницу одной рукой и ждал, когда она отстегнет свои баллоны и сложит их на палубу.
– Я точно знаю, что ты чувствуешь.
– Чайник. – Тяжело дыша, она заставила себя подняться по лестнице. – Кай, он бесценный. Это все равно как найти розу в кусте шиповника.
Прежде чем он успел ответить, Кэт засмеялась и обратилась к Маршу:
– Это потрясающе! Совершенно потрясающе.
Марш заглушил мотор, потом подошел помочь им.
– Вы двое работаете быстро. – Нагнувшись, он неуверенно коснулся пальцем чайника. – Боже, он совершенно целый!
– Мы сможем установить его возраст, как только почистим. Но смотри. – Кэт вытащила осколки вазы. – Это клеймо английского производителя. Английского, – повторила она, обращаясь к Каю. – Он учился у Веджвуда, а Веджвуд не начинал производства до 1760-х, так что…
– Так что этот предмет, скорее всего, принадлежит эпохе наших поисков, – закончил Кай. – «Либерти» это или нет, – продолжал он, присаживаясь рядом с Кэт, – видимо, ты нашла затонувшее судно восемнадцатого века, похоже, английское и конечно же не зарегистрированное ранее. – Кай взял ее руку в свои ладони. – Твой отец гордился бы тобой.
Ошеломленная, она уставилась на него. Эмоции охватили ее с такой силой, что их невозможно было ни контролировать, ни направлять. Рука, держащая разбитую вазу, задрожала. Боясь выронить находку, Кэт быстро положила вазу в корзину и снова встала.
– Я спущусь вниз, – выдавила она и убежала.
«Гордился бы тобой». Кэт прижала руку ко рту, когда нетвердыми шагами вошла в каюту. Его гордость, его любовь. Неужели это все, чего она действительно хотела от своего отца? Неужели получить это возможно только после его смерти?
Кэт вдыхала воздух глубокими глотками и с трудом сдерживала эмоции. Нет, она хотела найти «Либерти», она хотела воплотить мечту своего отца в реальность, хотела видеть его имя на доске в музее с находками, которые они обнаружили. Она ему многим обязана. Правда, она пообещала себе найти «Либерти» сама. Для себя.
Это ее выбор, ее первое настоящее решение – прийти со стороны и действовать по собственному разумению. «Для себя», – повторила мысленно Кэт, когда взяла первую волну эмоций под контроль.
– Кэт?
Она повернулась, и, хотя ей казалось, что она совершенно спокойна, Кай увидел смятение в ее глазах. Не зная, как с этим справиться, он заговорил деловым тоном:
– Тебе лучше вылезти из своего гидрокостюма.
– Но мы ведь снова идем под воду.
– Не сегодня.
В доказательство своих слов он начал снимать собственный гидрокостюм. Марш запустил двигатели.
Кэт автоматически удержала равновесие, когда лодка развернулась.
– Кай, у нас есть еще два комплекта баллонов и никаких причин возвращаться, ведь мы только начали.
– Твое первое погружение отняло больше сил, чем ты восстановила. Если хочешь погружаться завтра, должна замедлить темп сегодня.
Ее гнев вспыхнул так быстро, что они оба изумились.
– Черта с два! – взорвалась она. – Я устала до смерти от того, как со мной обращаются, словно я не знаю пределов своих возможностей или собственного ума и тела.
Кай пошел к буфету и взял банку пива. Взмах руки, и воздух зашипел, выходя наружу.
– Не понимаю, о чем ты.
– Я провела в постели большую часть недели из-за давления, твоего и Линды и любого, кто находился рядом со мной. Я больше не собираюсь терпеть этого.
Одной рукой Кай смахнул мокрые волосы со лба, другой поднял банку.
– Ты терпишь именно то, что необходимо, пока я не распоряжусь иначе.
– Распорядишься? – накинулась на него Кэт. С горящими щеками подошла к нему. – Я не должна делать того, что говоришь ты или кто-то еще. Никогда больше. Пора тебе вспомнить, кто именно стоит во главе всей этой операции.
Его глаза сощурились.
– Стоит во главе?
– Я наняла тебя. Семьдесят пять долларов в день и двадцать пять процентов. Таковы условия. Там ничего не говорилось о том, чтобы ты управлял моей жизнью.
Кай резко замолк. Какое-то время слышался лишь шум двигателей да ее сердитое дыхание. «Доллары и проценты, – подумал он со убийственным спокойствием. – Просто доллары и проценты».
– Так вот к чему это сводится?
Слишком возбужденная, чтобы ощущать что-то, кроме собственного гнева, Кэт продолжала нападать на него:
– Мы заключили соглашение. Я твердо намерена проследить, чтобы ты получил все, о чем мы договорились, но я не желаю, чтобы ты диктовал мне, когда совершать погружение. Я не допущу, чтобы ты решал, когда я чувствую себя хорошо, а когда нет. Мне до смерти надоел диктат. И я не желаю это терпеть ни от тебя, ни от кого-либо другого. Больше не буду.
Металл пивной банки захрустел в его пальцах.
– Прекрасно. Делайте что хотите, профессор. Но пока вы будете собираться, найдите себе другого ныряльщика. Я пришлю вам счет.
Кай вышел из каюты на палубу. Быстро и бесшумно.
Сжав руки, Кэт уселась на койку и стала ждать, пока не услышала, как замолкли моторы. Она отказывалась думать. Было больно. Она отказывалась чувствовать. Чувств было слишком много. Когда она удостоверилась, что держит себя в руках, встала и поднялась на палубу.
Все было точно так, как она оставила, – проволочная корзина, наполненная осколками фарфора и посуды, ее почти пустые баллоны. Кай исчез. Марш прошел от кормы, где поджидал ее.
– Тебе понадобится помощь с этим.
Кэт кивнула и натянула длинную, до бедер, футболку поверх купальника.
– Да. Я хочу забрать все в мой номер в отеле. Я должна организовать доставку.
– Ладно. – Но вместо того, чтобы взять корзину, Марш взял ее за руку. – Кэт, я не люблю давать советы.
– Хорошо. – Тут она обругала себя за грубость. – Извини, Марш. Я немного не в себе в данный момент.
– Я понял и знаю, что у вас с Каем не всегда идет гладко. Смотри, он имеет привычку замыкаться в себе, не говорит, что у него на уме. Или, хуже того, – добавил Марш, – говорит первое, что приходит ему на ум.
– Он может делать что ему угодно. Я приехала сюда с конкретной целью – провести раскопки и найти «Либерти». Если мы с Каем не можем общаться на деловом уровне, я буду продолжать без его помощи.
– Послушай, и на солнце есть пятна.
– Марш, ты его брат. Ты предан ему, так и должно быть.
– Я переживаю за вас обоих.
Кэт сделала глубокий вдох, отказываясь выпускать свои эмоции на волю, чтобы они не увлекли ее за собой.
– Я ценю это. Лучшее, что ты можешь сделать для меня сейчас и, пожалуй, для нас обоих, – сказать, где я могу арендовать лодку и оборудование. Я собираюсь еще раз совершить погружение сегодня в полдень.
– Кэт.
– Я собираюсь еще раз совершить погружение сегодня в полдень, – повторила она. – С твоей помощью или без.
Смирившись, Марш поднял сетчатую корзину.
– Хорошо, ты можешь воспользоваться моей помощью.
Все время утром Кэт устраивала дела, пресекала длительные дебаты с Маршем. Кэт не разрешила ему ехать с ней, заявив, что просто арендует его лодку и обойдется без его помощи вообще. В конце концов, она стояла у руля лодки Марша в полном одиночестве и направлялась в открытое море.
Кэт жаждала уединения. Почти с вызовом толкнула рычаг дросселя вперед. Если это вызов, ее не волнует, кому она его бросает. Ей жизненно необходимо совершить этот поступок для себя самой.
Кэт отказывалась думать о Кае, почему она набросилась на него. Если ее слова и были жесткими, но необходимыми. Этим она успокаивала себя. Слишком долго, всю свою жизнь, она находилась под влиянием чужого мнения, чьих-то ожиданий.
Кэт вырубила моторы и надела свое оснащение, проверяя и перепроверяя его перед погружением. Она никогда не совершала погружение в одиночку. Даже это вдруг показалось ей жизненно важным.
В последний раз посмотрев на компас, Кэт перекинула сетчатую корзину за борт.
Но когда пошла на глубину, ощутила дрожь. Совсем одна. В морских просторах совсем одна. Вода расступалась перед ней, как шелк. Кэт держала себя в руках, и ее судьба принадлежала только ей.
Она не спешила. Обнаружила, что хочет того эйфорического ощущения отверженности под водой, где только любопытные рыбы удосуживали ее мимолетным вниманием. В конечном счете она отвечает только за себя. Она ненадолго закрыла глаза, расслабилась и поплыла. Наконец, только для себя.
Когда Кэт добралась до места поисков, ощутила новый прилив гордости. Она это сделала без своего отца. Она сейчас будет думать не о причинах или способах, а лишь о триумфе. В течение двух столетий корабль ждал. А сейчас она нашла его. Кэт обошла дыру, которую оставила помпа, и начала рукой разгребать ил.
Ее первой находкой стала глубокая тарелка с пышным цветочным узором по краям. Сначала одна, потом с полдюжины, две из которых остались целыми. На обратной стороне стояло клеймо английского производителя. Там были и чашки, изящные, из изысканного английского фарфора, которые могли бы украсить стол богатого колониста или стать любимой реликвией, если бы не вмешалась природа. Теперь они выглядели как предметы из фильма ужасов – покрытые коркой, бесформенные от морской жизни. Для нее же – самыми прекрасными.
Продолжая обмахиваться рукой, как вентилятором, Кэт чуть не пропустила то, что показалось ей темной ракушкой. При ближайшем рассмотрении это оказалась серебряная монета. Кэт не могла понять, какой стране она принадлежала, но это не имело значения. Монета так же легко может оказаться испанской. Кэт полагала, что испанская валюта использовалась всеми европейскими нациями, имеющими поселения в Новом Свете.
Главное – монета. Первая монета. Хотя это было серебро, а не золото и не идентифицируемое в данный момент, но Кэт нашла ее сама.
Кэт хотела сунуть монету в свою сумку, когда ее руку резко отдернули.
Трепет страха исступленно пробежал от пальцев ног к ее шее. Подводное ружье осталось на борту «Вихря». У нее не было оружия. Прежде чем Кэт успела, обороняясь, развернуться, ее схватили за плечи неистовые руки Кая.
Страх рассеялся, но гнев в его глазах только разжигал ее собственный. Будь он проклят за то, что так напугал ее, за его вмешательство! Отмахнувшись от него, Кэт подала знак, чтобы он оставил ее в покое. Одной рукой он обнял ее за талию и увлек к поверхности.
Только один раз ей почти удалось вырваться от него. Но Кай просто обнял ее снова, еще крепче, пока ей не пришлось выбирать, сдаться или прервать собственную подачу воздуха.
Когда они поднялись на поверхность, Кэт вдохнула воздух, чтобы закричать. Даже в этом ее опередили.
– Идиотка! – закричал Кай, волоча ее к лестнице. – Один день на ногах, и ты прыгаешь на сорок футов в глубину. Не знаю почему, черт побери, я раньше думал, что у тебя есть мозги!
Задохнувшись, она с трудом перекинула свои баллоны через борт. Когда она снова окажется на твердой земле, она еще скажет свое последнее слово. А сейчас – пусть высказывается.
– Ты всего на пару часов исчезла у меня из вида и уже совершаешь погружение. Практически без подготовки! Хороша, нечего сказать! Если бы я убил Марша, в этом была виновата ты.
К своей пущей ярости, Кэт обнаружила себя на борту «Вихря». Катера Марша нигде не было видно.
– Где «Чайка»? – требовательно спросила она.
– У Марша хватило ума рассказать мне, что ты вытворяешь.
Слова вылетали, как пули, пока Кай срывал с себя снаряжение.
– Я не убил его, потому что мне было нужно, чтобы он вышел со мной в море и отвел «Чайку» назад. – Кай стоял перед ней в такой ярости, какой она у него никогда еще не видела; с него стекала вода. – Как у тебя хватило мозгов погрузиться в одиночку?
Кэт откинула голову.
– А у тебя?
Разъяренный, Кай схватил ее и сам стал стягивать с нее гидрокостюм.
– Мы говорим не обо мне, черт побери! Я занимаюсь подводным плаванием с тех пор, как мне исполнилось шесть лет. Я знаю течения.
– Я тоже знаю течения.
– И я не лежал пластом целую неделю.
– Я лежала пластом неделю, потому что ты слишком остро на это отреагировал.
Кэт рванула прочь от него. Ее мокрый гидрокостюм уже был снят до талии, она окончательно сорвала его.
– Ты не имеешь никакого права указывать мне, где и когда я могу погружаться, Кай. Превосходство в силе не дает тебе права тащить меня, когда я занята сбором трофеев.
– Да черт с тем, что я имею право делать.
Кай снова потряс ее с большей силой, чем когда-либо. Сколько всего могло с ней произойти за те тридцать минут, что она находилась под водой! Сколько всего, что он слишком хорошо знал!
– Я сам наделяю себя правами. Ты не будешь спускаться под воду одна, даже если мне придется приковать тебя цепью, чтобы ты этого не делала.
– Ты велел мне нанять нового ныряльщика, – сказала Кэт сквозь зубы. – Пока я его не наняла, я погружаюсь одна.
– Ты бросила эту чертову сделку мне в лицо. Проценты. Паршивые проценты и дневная ставка. Ты знаешь, каково мне было?
– Нет! – закричала она, отталкивая его. – Нет, не знаю, как тебе было. Я не знаю, что ты чувствуешь и отчего. Ты мне никогда не говорил об этом.
Выжимая обеими руками свои мокрые волосы, Кэт пошла прочь.
– Мы достигли согласия относительно условий. Это все, что я знаю.
– Что было раньше.
– Раньше чего? – потребовала она ответа. Ее глаза наполнились слезами неизвестно по какой причине, и она часто заморгала. – До того, как я переспала с тобой?
– Черт побери, Кэт! – Кай пересек палубу, прижал ее к поручню, прежде чем она успела сделать вдох. – Ты хочешь достать меня за то, что я сделал или не сделал четыре года назад? Я даже не знаю, за что именно. Я не знаю, чего ты от меня хочешь или не хочешь, и мне недосуг об этом задумываться, просто тошно.
– Не надо загонять меня в угол, – сказала она яростно. – Именно так я хочу. Я не хочу пассивно следовать чьим-то планам относительно меня. Не желаю, чтобы кто-то игнорировал мои собственные цели и желания.
– Прекрасно. – Они оба теряли контроль над собой, но Кай больше не ругался. Он сорвал с себя гидрокостюм и отбросил его в сторону. – Просто вспомните кое-что, леди. Я ничего не жду и ничего не предполагаю. Один раз, может быть, но не больше. Был только один человек, который всегда загонял тебя в угол, и это не я.
Кай швырнул свою маску на палубу, где она подпрыгнула и ударилась в борт.
– Я тот, кто тебя отпустил.
Кэт оцепенела. Даже на расстоянии Кай видел, как ее глаза снова посуровели.
– Я не желаю обсуждать моего отца с тобой.
– Схватываешь все на лету, не так ли?
– Ты обижался на него. Ты…
– Я? – перебил ее Кай. – Может, ты лучше посмотришь на себя, Кэт?
– Я любила его, – сказала она страстно. – Всю свою жизнь я пыталась показать это ему. Ты не понимаешь.
– Откуда ты знаешь, что я не понимаю? – взорвался Кай. – Да я вижу все, что ты чувствуешь всякий раз, когда мы находим что-то на дне! Ты думаешь, я настолько слеп и не вижу, как тебе больно, потому что ты это нашла, а не он? Ты не думаешь, что меня разрывает на части, когда я вижу, как ты ругаешь себя за то, что считаешь себя не тем, кем он хотел тебя видеть? И я устал, – продолжал он, когда ее дыхание начало прерываться. – Чертовски устал оттого, что меня сравнивают с человеком, которого ты любила, но никогда не была с ним близка.
– Не была. – Кэт закрыла лицо руками, ненавидя слабость, но будучи бессильной против нее. – Я не делаю этого. Я только хочу…
– Чего? – требовательно спросил Кай. – Чего ты хочешь?
– Я не плакала, когда он умер, – сказала Кэт себе в ладони. – Я не плакала даже на похоронах. Я должна ему слезы, Кай. Я должна была ему кое-что.
– Ты ничего ему не должна. – Расстроенный, Кай провел рукой по волосам, прежде чем подойти к ней. – Кэт.
Поскольку слова показались ему бесполезными, он просто привлек ее к себе.
– Я не плачу.
– Поплачь сейчас, – тихо сказал он и прижался губами к ее затылку. – Плачь.
Так она и сделала, отчаянно, за то, что больше никогда не сможет к нему прикоснуться, заключить в объятия. Кэт жаждала любви, простого общения, понимания. Она плакала, потому что было слишком поздно и теперь она ничего этого не может получить от своего отца. Она плакала, потому что не была уверена, что сможет снова просить любви у кого-то другого.
Кай обнял ее, опускаясь на скамью, и пристроил ее у себя на коленях. Он не мог найти слова утешения. Он мог предложить ей лишь выплакаться. И собственное молчаливое сочувствие.
Когда слезы стали иссякать, Кэт уткнулась лицом в его плечо. Так хорошо и просто, хотя эта простота исходила от непростого человека. Так нежно, пусть даже нежность шла от беспокойного характера.
– Я не могла скорбеть о нем раньше, – пробормотала она. – Не знаю почему.
– Чтобы скорбеть, не обязательно плакать.
– Может, и нет, – устало сказала она. – Не знаю. Но что ты сказал, это правда. Я хотела сделать все это для него, потому что у него никогда больше не будет возможности закончить то, что он начал. Не знаю, понимаешь ли ты, но знаю, я сделаю все, что могу. Для него и для себя.
– Кэт, – Кай запрокинул голову, чтобы видеть ее лицо. Ее глаза опухли от слез, – мне не нужно понимать. Я хочу просто любить тебя.
Кай почувствовал, как она напряглась в его объятиях, и тут же проклял себя. Почему он никогда не говорил с ней так, как нужно было говорить? Ласково, спокойно, тихо. Она – женщина, которой нужны ласковые слова, а он – мужчина, который всегда боролся с ними.
Кэт не шевельнулась, и они долгое-долгое мгновение оставались в прежнем положении.
– Правда? – выдавила она через мгновение.
– Правда что?
«Неужели придется силой тащить это из него?»
– Ты любишь меня?
– Кэт, – расстроенный, Кай отодвинулся от нее, – не знаю, как еще это тебе доказать.
Ты хочешь букеты цветов, бутылки французского шампанского, стихи? Но черт побери, я не из таких.
– Мне нужен прямой ответ.
Кай издал короткий вздох. Иногда ее спокойствие доводит его до безумия.
– Я всегда любил тебя. Никогда не переставал любить.
Эти слова прошли через нее чем-то острым, горячим, со смесью боли и удовольствия, она еще не совсем представляла, как с этим быть.
Медленно Кэт высвободилась из его объятий и, пройдя по палубе, уставилась на море. Буи, которые отмечали место поисков, мягко покачивались. «Почему нет буев в жизни, чтобы указывали путь?»
– Ты никогда мне не говорил.
– Послушай, я не могу даже сосчитать всех женщин, которым я это говорил. – Когда Кэт повернулась к нему с удивленно приподнятой бровью, Кай поднялся, чувствуя неловкость. – Им было очень просто сказать это, для них это ничего не значило. Гораздо труднее выдавить из себя эти слова, когда ты серьезен и боишься, что кто-то собирается уйти от тебя, стоит только тебе их произнести.
– Я не сделала бы этого.
– Ты отступилась от меня, уехала на четыре года, когда я просил тебя остаться.
– Ты попросил меня остаться, – напомнила она ему. – Не возвращаться в Коннектикут, переехать к тебе. Просто так. Никаких обещаний, никаких обязательств, никаких намеков на намерения строить жизнь вместе со мной. У меня есть обязанности.
– Ну да, делать то, чего хотел от тебя твой отец.
Кэт проглотила и это. В какой-то мере он прав.
– Ладно, да. Но ты никогда не говорил, что любишь меня.
Кай подошел ближе.
– Теперь говорю.
Она кивнула, ее сердце было уже где-то в районе горла.
– И я не отступлюсь. Хотя и не уверена, что смогу сделать следующий шаг. Как, впрочем, и ты тоже.
– Ты хочешь обещаний.
Кэт покачала головой:
– Нам обоим нужно время, есть о чем подумать.
– Кэт.
В нетерпении он подошел к ней, взяв за руки.
Они дрожали.
– О некоторых вещах лучше не думать. Иные, правда, требуют некоторого осмысления.
– Твоя жизнь сложилась определенным образом, моя тоже, – быстро сказала она. – Кай, я только сейчас начала меняться. Я не хочу совершить ошибку с тобой. Это слишком важно. Со временем…
– Мы потеряли четыре года, – перебил ее Кай. Он понял, что ему нужно принять какое-то решение, и быстро. – Я больше не могу ждать, чтобы услышать это, если оно внутри тебя.
Кэт издала плохо сдерживаемый вздох. Если он спросит, она ответит. Этого будет достаточно.
– Я люблю тебя, Кай. Я никогда не переставала любить тебя. Я так и не сказала этого тебе в свое время.
Кай ощутил невесомость, взяв ее лицо в ладони.
– Ты говоришь мне это сейчас. Этого достаточно.
