Текст книги "Она танцевала любовь"

Автор книги: Нора Филдинг

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 11 страниц)

18

Сьюзен чувствовала себя полностью измотанной. Она не понимала, в какой очередной переплет судьбы попала и чего бы ей хотелось. Вернее, свои-то желания она смогла бы сформулировать абсолютно четко. Больше всего на свете она хотела любви, любви Майкла Ричардсона. Но это мечта больше всего и подвергалась нападкам со стороны ее сознания. Остановись и не мечтай о том, что неосуществимо, приказывала она себе. То, что Майкл проведет с тобой Рождество, еще ничего не значит. Он не любит тебя! Просто ему приятно с тобой развлекаться. Он сказал, что не женится на Шейле, возражала она сама себе и тут же доказывала обратное. Он может действительно не жениться на Шейле, но это не означает, что он женится на ней, Сьюзен! О странном ответе Майкла на свои невольно вырвавшиеся слова Сьюзен даже не хотела думать. Неужели тебе хочется выйти за него замуж? – вопрошала она самые глубокие и недоступные тайники своей души. Да, она хочет выйти замуж за Майкла Ричардсона, провести с ним всю жизнь, иметь от него детей, А потом… Он же почти сделал ей предложение… Или она ему, а он ответил согласием.

В Суффолк решено было ехать на автомобиле Сьюзен, и в три часа пополудни машина быстро покатила по лондонским улицам, направляясь к выезду из города. Сьюзен настояла, чтобы самой сесть за руль. Майкл особенно не протестовал. Он плохо привыкал к левостороннему движению и не видел причин препятствовать желанию Сьюзен. Возможно, ее порыв объясняется заботой о нем. Майкл решил, что сразу же сменит Сьюзен, как только почувствует, что она устала.

Оказавшись в замкнутом пространстве, они моментально почувствовали, как им хорошо наедине друг с другом. Они ощущали, что знают друг друга много лет, что в принципе и соответствовало действительности. Из стереосистемы неслась негромкая музыка. Звучал старый блюз.

– Ты любишь блюз?

– Да, а ты?

– Ты забыла, что я родом из Нового Орлеана? Кстати, почему ты поместила место действия своей новой игры именно в этот город? Тебе очень удачно удалось передать атмосферу французского квартала, как я ее себе представляю.

– Как ты представляешь?

– Ну да. Я же вырос в Нью-Йорке и считаю себя патриотом этого города. А Новый Орлеан – это нечто вроде сказки, которую рассказывала мне мать.

– Расскажи мне о себе, я же ничего о тебе не знаю, – попросила Сьюзен.

– Ну а сведений о тебе у меня более чем достаточно, не так ли? – подразнил Сьюзен Майкл.

– Ты на меня сердишься? Поверь, я не хотела тебя обманывать, так получилось. Я не знала, что мистер Ричардсон и есть тот незнакомец – я так тебя называла про себя, – в объятия которого я упала в Тунисе. Ты сам мне подал идею представить дело так, словно я младшая сестра мисс Смит. А потом пошло-поехало…

Майкл кивнул. Именно так он и думал. Он начал рассказывать о себе. Сначала он сообщал о себе только отдельные факты, потом неожиданно увлекся и даже поведал Сьюзен о своей юношеской любви, которая закончилась, едва начавшись. Сидящая за рулем девушка оказалась превосходным слушателем. Она как губка впитывала каждое его слово.

– Ты очень страдал? – спросила она, когда он говорил ей о Мэгги.

– Не знаю, – честно ответил Майкл. – Тогда, конечно, страдал, а сейчас даже не знаю, каким словом определить те свои чувства. Думаю, мне казалось, что я люблю и страдаю. Обычное юношеское преувеличение. Смерть отца заставила меня быстро вырасти из детских пеленок, и я понял, что любовь не то возвышенное чувство, каким оно кажется в юности.

Душа Сьюзен возмутилась. Вот, оказывается, как он представляет себе их отношения. Он их считает обычным совокуплением. Если она уйдет от него, он не будет страдать. Неужели ты в этом сомневалась? Однажды ты уже бросала его, а он… он не очень-то горевал. Вернулся к Шейле.

– Ты спал с ней? – неожиданно выпалила она.

– С кем? С Мэгги? – опешил Майкл. – Нет, конечно!

– Не с Мэгги, а с Шейлой! И не притворяйся, пожалуйста, что не понял, о ком я спросила! – резко сказала Сьюзен и остановила машину.

– Сью, по-моему, мы уже выяснили этот вопрос.

Но она уже ничего не могла с собой поделать. Долго сдерживаемая ярость и боль от неясности их отношений прорвались наружу и приняли уродливую форму. Сьюзен кричала, сыпала оскорблениями, требовала рассказать ей, что и как говорил Шейле Майкл в придуманных ею же самой любовных сценах между ними.

Майкл не выдержал.

– Оставь Шейлу в покое. Это ты, а не она стремится всегда раздеться догола в публичном месте.

– Ты – подлец! – взвизгнула Сьюзен. – Я никогда нигде не раздевалась. Это неправда!

Майклу стало стыдно за вырвавшийся у него упрек. Он не хотел затевать ссору с Сьюзен и оскорблять ее. Еще раньше он решил, что позже постепенно выяснит, что за мания у Сьюзен к стриптизу. Но сейчас ее отъявленная ложь возмутила его.

– Конечно, в «Серебристой ночи», в Париже, тебя вели на сцену под дулом пистолета. Прости, но я его не заметил.

Истерика у Сьюзен внезапно прошла. Ей тоже стало стыдно за свое поведение. Как она могла говорить такие вещи?! Что она хотела выведать у Майкла? Удостовериться, что он любит ее не так, как Шейлу? Или что он и Шейла были просто знакомыми? Он был с ней предельно честен. Как он только что сказал? «Мне было хорошо с Шейлой, но это в прошлом». Так что ей, Сьюзен, еще надо?

– Я вышла на сцену, так как заметила в кабаре тебя и поняла, что ты можешь не узнать, что я была рядом с тобой, – просто сказала Сьюзен. – Ты был не один, и мне отчаянно хотелось, чтобы ты меня вспомнил, вспомнил девушку, которую когда-то схватил в объятия и спас от несчастного случая. – Сьюзен замолчала.

В машине стало тихо. Майкл не проронил ни слова.

– Я училась в Королевской школе балета. Для меня не составляло труда исполнить танец. Я действительно не чувствовала стыда, я играла роль, я танцевала любовь и секс, но тебе этого не понять, – проговорила Сьюзен, глядя Майклу прямо в глаза.

Майкл не отвел взгляда. Он протянул руку и нежно провел пальцами по ее щеке.

– Это был танец для меня? Поэтому ты и бросила мне розу? Я был твоим выбором, Сью?

Коротенькое «да» Сьюзен произнесла еле слышно, и Майкл вряд ли услышал его. Но это и не было нужно. Он и так все понял и сжал ее в объятиях. Губы Сьюзен были такими нежными и упругими, такими сладкими и вкусными, что Майкл не мог от них оторваться. Он пил их сладкий нектар и никак не мог удовлетворить свою жажду. Машина была не очень удобным местом для любовного свидания, но им было хорошо. Они чувствовали себя первыми влюбленными на Земле, для которых и был создан весь этот мир…

В автомобиле становилось все прохладней и прохладней. Быстро темнело. Мимо них изредка проносились машины, но никто не обращал на них внимания. Движение здесь было не очень интенсивным. Зимний холод добрался и до почти обнаженных тел Майкла и Сьюзен.

– Одевайся, а то замерзнешь и простудишься, – приговаривал Майкл, подавая ей одежду. – Мы с тобой как маленькие дети, которые не смогли дотерпеть до праздника.

– Ты жалеешь? – робко спросила Сьюзен.

– Я? – расхохотался Майкл. – Конечно, нет! Вернее, жалею. И знаешь о чем? Только о том, что надо ехать. Я не против начать все сначала.

Сьюзен с неохотой заняла свое водительское место. Она и сама с удовольствием осталась бы навеки в объятиях Майкла, но понимала, что надо ехать. Они и так очень долго простояли здесь. Скоро наступит ночь. Помня о своей способности ориентироваться в картах, Сьюзен не любила путешествовать по безлюдным дорогам. Сейчас, правда, она не одна, но Майкл – плохой помощник. Он не знает здешних мест. А вдруг он такой же географический кретин, как и она? От внезапно пришедшей мысли Сьюзен стало страшно. Тогда они рискуют попасть куда угодно, только не в дом Чарлза и Джейн Пакерсов.

– Майкл, как ты относишься к картам?

– К картам? К каким картам? Сейчас не до карточных игр.

– К обычным, топографическим, Майкл, к тем, на которых нарисованы дороги. Ты их понимаешь?

– Конечно, Сьюзен. Не говори чепухи и поехали.

Сьюзен немного успокоилась. Она подчинилась команде и повернула ключ зажигания. Мотор не отреагировал. Сьюзен повторила попытку еще раз. Результат был тот же. Она попробовала еще раз и еще. Машина не заводилась.

– Майкл, она сломалась, – беспомощно прошептала Сьюзен.

– Дай я попробую.

Они поменялись местами. Майкл повернул ключ зажигания и выругался.

– Сью, у нас кончился бензин. Ты разве не заправила машину перед дорогой?

Через секунду они опять ругались, доказывая, кто из них должен был следить за бензином в машине. Вдруг Сьюзен всхлипнула тоненьким голоском, и Майкл мгновенно прервал свою обвинительную тираду.

– Прости, Сью. Я погорячился. Просто я никогда не ездил вот так в машине с женщинами.

– Ты никогда не возил женщин на уик-энд? – изумилась Сьюзен, тотчас прекратив свои всхлипывания.

– Возил, конечно, однако за машиной следил шофер. Но мне не попадались женщины, которые забывали заправить машину. Ты и на свадьбу не приехала, потому что у тебя закончился бензин? – поинтересовался он, вспомнив слова Дейзи.

– Нет, тогда я перепутала страны. Свадьба должна была быть в Париже, а я улетела в Тунис.

– Боже мой, Сью! Перепутать самолеты! По-моему, это невозможно. Ты самая непредсказуемая женщина на свете!

– Будем надеяться, что тебе не надоест моя непредсказуемость. Джону она надоела.

– Ты жалеешь о несостоявшемся браке? – В Майкле поднялась волна ревности, и ее нотки против его воли прозвучали в голосе.

– Нет. Я даже накануне свадьбы не знала, хочу ли выйти замуж за Джона или нет.

Майкл вздохнул с облегчением. Еще одна страница жизни Сьюзен приоткрылась перед ним, и он не нашел спрятанных там скелетов.

– Что нам теперь делать? Я не могу ничего придумать.

Сьюзен оживилась. Майкл больше не сердится на нее, а все остальное – отсутствие бензина, надвигающаяся ночь, незнакомое место – мало ее волновало.

– Ничего страшного. Дождешься машину и попросишь тебя подвезти до ближайшей заправки, потом возьмешь такси и вернешься сюда. Я обычно всегда так делаю.

Майкл изумлялся все больше и больше. Да, такую женщину, как Сьюзен, не просто где-либо отыскать.

– И в чем ты обычно возишь бензин? У тебя есть канистра?

Сьюзен от души расхохоталась.

– Какой ты смешной! Купишь упаковку воды, выльешь ее и заполнишь бензином. Все очень просто. – У Майкла не нашлось слов выразить восхищение такой предприимчивостью Сьюзен, но она в нем и не нуждалась, так как уже кричала: – Вон идет машина, останавливай ее и поезжай! Я тебя подожду здесь. Обо мне не беспокойся. Я не пропаду.

Майкл подчинился. Сьюзен осталась одна. Начинался снегопад. Она поплотнее закуталась в пальто и погрузилась в собственные переживания. От дум о Майкле ее отвлек едва слышный звонок телефона, который лежал у нее в дорожной сумке. Майкл! – радостно возвестило ей сердце, и она полезла в багажник, извлекая сумку и моля Бога, чтобы Майкл не прервал своего звонка. Его номер телефона она не помнила. Но звонок не прекращался. Сьюзен нажала кнопку.

– Мисс Сьюзен Смит? – услышала она чужой мужской голос, который ей показался знакомым, но она не могла вспомнить, кому он принадлежит. – С вашей сестрой Дороти случилось несчастье. Приезжайте быстрее. Она в «Раскидистых кленах».

Сьюзен уже не слушала. Телефон выпал у нее из рук и теперь одиноко лежал на обочине. Снег медленно падал на него, скрывая под своими пушистыми хлопьями. Что делать? Зачем Дороти отправилась в их коттедж? В начале декабря Сьюзен предложила встретить Рождество в «Раскидистых кленах». Они уже давно там не были. Эта странная покупка, на которую они дружно пошли, стала для них давно не нужной. Сьюзен потому и захотела провести там рождественские праздники, чтобы заодно все посмотреть, а потом, обратившись в агентство недвижимости, выставить коттедж на продажу. Но ни мать, ни Дороти не поддержали ее идеи.

Перед мысленным взором Сьюзен промелькнула та давняя поездка, которую они совершили втроем: она, Сьюзен, Дороти и мать. Совсем недавно умер отец, и мать тяжело переживала утрату. Вот сестры и решили немного развеять ее. Им и самим не помешало бы подышать свежим воздухом. Конечным пунктом путешествия должен был явиться Лоустофт, славившийся своими песчаными пляжами. Путешествовали не спеша, осматривая памятники бывшего королевства англосаксов. Ощущать себя беззаботными туристами было очень приятно. Заехали в Дедхем, очаровательный маленький городок, больше похожий на деревню, и вслед за Констеблем влюбились в Дедхемскую долину. Решено было ненадолго отклониться от намеченной цели и отправиться вверх по реке Стоур. И вот в этом путешествии и была совершена величайшая глупость. Их в жизни Сьюзен было предостаточно, но эта отличалась от всех остальных. Она была сделана по единодушному согласию всех трех женщин. Они приобрели дом, который им был совершенно не нужен! Единственным смягчающим обстоятельством их легкомыслия было то, что они пленились чарующей природой. Живописная сельская местность с ухоженными фруктовыми садами, тенистые дороги с кружевной зеленью деревьев, сквозь которые светило солнце, – все это подкупило их сердца горожанок.

Небольшой коттедж с потемневшей черепичной крышей весь был увит зеленью плюща. Дом располагался весьма уединенно, до ближайшей деревни было приличное количество миль. Кругом теснились поросшие зеленью холмы, а недалеко находились руины аббатства. Они дружно решили, что в этом домике летом чудесно, а зимой – неплохо. И покупка совершилась. В то лето они действительно провели здесь незабываемые дни.

И вот Дороти зачем-то отправляется туда сейчас! Что же с ней произошло? Сердце Сьюзен содрогалось от страха. Несмотря на разницу в характерах, сестры нежно любили друг друга. Размышлять было некогда. Порывшись в сумочке и не найдя ручки, Сьюзен губной помадой вывела на стекле: «Уехала в Садбери. В кле…». Столбик помады сломался. Выведенные буквы с трудом можно было разобрать и то только при условии, что читающему известно содержание написанного.

Сьюзен вышла на шоссе. Небольшим утешением для нее служило то, что путь в «Раскидистые клены» лежал в том же направлении, что и загородный дом мистера Пакерса. Решив, что сориентируется по обстановке, Сьюзен бросилась под колеса показавшейся на шоссе машины. Удивленный водитель затормозил, и Сьюзен попросила довезти ее до ближайшего городка. Пожилая супружеская пара с сочувствием выслушала ее жалобы на неисправность машины и согласилась.

– Вот видишь, – показывая на новенький «ягуар» Сьюзен, сказал мужчина своей спутнице, – сейчас все делают очень плохо. Современная машина никогда не сравнится с нашим «остином». А ты, моя дорогая, все твердишь, что хочешь новую машину.

– Странно, я всегда считала, что «ягуар» прекрасная машина. – Женщина покосилась на Сьюзен. В ее взгляде читалось недовольство полученным мужем аргументом в их, по всей видимости, давнем споре.

Для маленького «остина» ехали они с очень приличной скоростью. В Колчестере Сьюзен распрощалась с пожилыми супругами и взяла напрокат автомобиль.

19

Скоро должен был показаться коттедж. Ехать становилось все труднее и труднее. Снегопад не прекращался. Он превратился в сильную метель. Вокруг стояла кромешная тьма. Ветер зловеще завывал за окнами машины. Заснеженная равнина, казалось, простиралась вокруг на многие и многие мили. Наконец впереди показался поворот. Еще чуть-чуть – и она будет на месте. Как там Дороти? Причуда сестры не пользоваться мобильным телефоном сослужила ей дурную службу.

– А зачем мне он? Я же не деловая женщина, а узнать что-нибудь плохое я всегда успею, – смеясь говорила Дороти.

Слова сестры эхом зазвучали в ушах Сьюзен. Неожиданная для Дороти экстравагантность – сестра всегда придерживалась умеренных респектабельных взглядов – вышла ей боком.

Да, сестра не создана для увлечений, подумала Сьюзен. Они для нее всегда плохо заканчиваются. Конечно, глупо сравнивать нежелание иметь телефон со страстной влюбленностью в Джеффри, но сущность здесь одна. Дороти должна придерживаться золотой середины.

– Господи, сделай так, чтобы Дороти была жива, Господи, помоги, – прошептала Сьюзен.

Подъезд к коттеджу не был расчищен, и автомобиль пришлось оставить на грунтовой дороге, кое-как еще служившей в эту прескверную погоду. Сьюзен выскочила из машины и бросилась к дому. Проваливаясь в рыхлом снегу, она потеряла туфли, которые совсем не годились для таких экспериментов. В одних колготках, которые мгновенно порвались, согнувшись в три погибели, Сьюзен медленно продвигалась к коттеджу. Метель бушевала вовсю. Ветер сбивал ее с ног, а снег залеплял глаза, мешая видеть что-либо буквально в дюйме от себя. Сьюзен падала, но тут же вставала и шла вперед.

Дверь на удивление легко открылась, и ураган буквально внес Сьюзен внутрь дома. Она потянулась к выключателю.

– До… – закричала Сьюзен, но в то же мгновение что-то тяжелое опустилось на ее голову. В глазах вспыхнул яркий свет, и все погрузилось во тьму.

20

Джеффри знал с самого рождения, чем будет заниматься в жизни. Свое призвание – паразитировать на других людях – он ощутил в себе очень рано и начал его развивать. С младых ногтей он упорно стремился к поставленной цели и в отроческие годы достиг уже немалых успехов. Он талантливо эксплуатировал всех на своем пути, начиная с собственных родителей и школьных товарищей и заканчивая случайно встретившимися людьми. Он был умен и сообразителен. Своим успехам в учебе он был обязан прекрасной памяти и природным способностям. Но любые хорошие качества находили в нем в свою противоположность. Прекрасно, когда человек может отказаться от сладострастия и чревоугодия, но странно видеть людскую особь, согласную голодать, лишь бы не работать. Если в природе существует фобия позитивного труда, то Джеффри страдал именно ею. Возможно, сказались и условия, в которых он жил. Его родным городом был Брайтон – знаменитый морской курорт. Поклонники Фрейда и проповедники, делающие выводы из социально-экономических условий жизни, нашли бы в Джеффри Джонсоне прекрасный пример. Его родители держали небольшую лавчонку с пляжным инвентарем, часть которого сдавали напрокат. Они не могли обеспечить Джеффри той жизни, о которой он мечтал, – жизни изысканного курортного общества с его дорогостоящими развлечениями. Но войти в этот круг он хотел легко. Сама мысль о длительном и кропотливом труде, изнурительной работе вызывала у него отвращение. Выбору жизненного пути способствовала и его внешность. Высокий, темноволосый, он был неплохо сложен, но в его облике преобладала не мужественность, а изящество и порочность. Больше похожий на итальянца, этакого героя-любовника, чем на среднестатистического англичанина, он смотрел на мир темными, словно греческие маслины, глазами. Они были большими, томными, с поволокой, но в самой глубине их зрачков таилась ледяная жестокость.

В возрасте двадцати двух лет он женился. Джессика была намного старше его и, мягко говоря, некрасива. Белое, никогда не бывшее стройным тело и одутловатое лицо, главной достопримечательностью которого были окаймленные короткими белесыми ресницами голубоватые маленькие глазки и полное отсутствие бровей сочетались в ней с прекрасной и доброй душой, стремящейся отдать всю свою любовь ближнему. На взгляд Джеффри, в Джессике положительными были только два момента. Она была богата и имела только дальних родственников. На арене жизни разыгралась банальная и старая как мир история. Влюбленная перезрелая дева и алчущий ее денег смазливый мужчина сочетались узами брака. Узнав на втором месяце их брака, что жена ждет ребенка, Джеффри ощутил некоторое беспокойство. Через десять дней Джессика погибла в автомобильной катастрофе. Лихача, протаранившего ее машину, так и не нашли. Свидетелей катастрофы не было. Она произошла в очень уединенном месте, куда молодая супружеская пара отправилась в путешествие. Машину Джессики вместе с трупом обнаружили в водах реки Уорф. Молодой супруг был безутешен.

Только спустя десять лет он вступил в другой брак. Здесь, как и в первом браке, присутствовала сильнейшая страсть со стороны жены, но, в отличие от Джессики, Дороти была очень недурна собой. Джеффри позволял своей жене обожествлять себя, но не собирался отказывать себе в сексуальных удовольствиях с другими женщинами. Годы после свалившегося на него богатства только способствовали развитию его потребностей. Запретов в осуществлении своих прихотей для него не существовало.

Когда Джеффри женился на Дороти, его состояние уже истаяло, как выпавший снег на ярко сверкающем солнышке. С помощью тестя, который его порекомендовал, Джеффри перешел в компьютерную компанию, а потом стал ее финансовым директором. Надо отдать Джеффри должное – он очень неплохо справлялся со своими обязанностями. И вот случайно разыгралась трагедия. На складе готовой продукции кто-то неизвестно зачем оставил канистру с бензином. Джеффри, который зашел туда то ли случайно, то ли тоже с какой-то целью, небрежно бросил недокуренную сигарету и… погиб. Вот такая повесть о жизни мистера Джонсона была бы написана, если бы кто-либо захотел ее запечатлеть в памяти сограждан.

Но эта история была с двойным дном. Очень многие события жизни Джеффри были сокрыты от глаз посторонних. Никто не обратил внимания на появление около него еще в Брайтоне черноволосой, с яркими голубыми глазами красавицы-ирландки. В двадцать два года Джеффри еще не превратился окончательно в негодяя и некоторые порывы души были ему свойственны. Он влюбился в очаровательную ирландку со всем пылом первой любви. Джеффри еще никогда не испытывал этого чувства. Ублажать перезрелых дам ему смертельно надоело. Именно из этого осточертевшего ему омута он и стремился выбраться с помощью Джессики. Но держать ее в своих объятиях, разыгрывать страсть и шептать ей нежные слова, притворяясь страстным влюбленным, тоже оказалось выше его сил. Он уже с тоской вспоминал былые дни – тогда он по крайней мере мог позволить себе кратковременные отпуска. Известие о беременности жены повергло его в панику. Иметь около себя Джессику и еще выводок таких же, как она, белесых, бесцветных, обожающих его детишек? Лучше в петлю! Именно в этот момент ему и встретилась Айрин. Она-то и разработала план убийства Джессики. Ленивое и жестокое сердце Джеффри не возмутилось. Это было началом его конца. Две трети денег Джессики пошло на организацию убийства. Джеффри не счел это большой суммой в качестве платы за помощь в избавлении от Джессики и еще не родившегося ребенка. У него еще оставалось бы достаточно денег, чтобы безбедно жить и развлекаться с Айрин, которая тоже выглядела безумно влюбленной в него. Но реальность на поверку оказалась несколько иной. Джессика погибла в хорошо спланированной автокатастрофе, но Джеффри умело шантажировали, и он сдался. Вернее, он никогда и не чувствовал в себе силы сопротивляться. Дальше его жизнь протекала по спланированному кем-то плану. Он делал все, что ему велела завербовавшая его террористическая банда, к которой принадлежала Айрин.

По ее приказу он, вместо того чтобы развлекаться, учился и работал. В один прекрасный момент Айрин потеряла влияние на Джеффри, и на сцену вышла Стелла, которая продержалась не очень долго, но это уже не имело никакого значения. Джеффри умело подставили и могли предъявить неоспоримые доказательства его участия в убийстве. Требовали с него немного: работать, стать хорошим специалистом в финансах, жениться и вести респектабельный образ жизни. Джеффри без всяких возражений подчинился. Дороти вполне подходила для роли камня, постоянно висящего на шее. Он был не слишком тяжел. И вот, когда Джеффри уже забыл о своей таинственной и опасной связи с преступной группировкой, последовал приказ: подготовить самоуничтожение. Джеффри должен был исчезнуть, но не полностью. Через некоторое время он возникнет вновь, но уже под другой фамилией. Это и произошло. Он стал ездить в другие государства, встречаться с определенными людьми. Джеффри даже стал находить удовольствие в работе связным. Легкие интрижки более соответствовали его характеру, чем жизнь семейного человека.

Но однажды в Париже он увидел Сьюзен. Она стояла у гостиницы «Бенедиктин», где Джеффри и помыслить не мог встретить свою свояченицу, и спрашивала, как ему показалось, о нем. На следующий день Сью прохаживалась около гостиницы, явно ожидая встретить кого-то. На всякий случай он принял меры безопасности, и Сьюзен забрала полиция. Но его усилия пошли прахом. По какой-то непонятной ему причине Сьюзен выпустили из полицейского участка. Она летела с ним в Лондон на одном самолете, но не обратила на него внимания. Джеффри успокоился. Эпизод в Париже показался досадной случайностью, которая больше не повторится. Но он ошибся. Встреча в ресторане, в Сохо, определила судьбу девушки. Джеффри связался со своим руководством, и те обещали помочь.

– Ты должен ее убрать, – заявил Карлос.

Джеффри очень боялся этого человека. Карлос был настоящим убийцей, жестоким и беспощадным.

– Я… не могу, не умею, – заикаясь попытался уклониться от выполнения страшной миссии Джеффри.

– Ты должен уничтожить Сьюзен. Иначе будешь сам на ее месте. Нам не нужен провал, а ты близок к нему. Решай. Или ты, или она.

Как могла узнать его Сьюзен, осталось для Джеффри загадкой. Он сделал пластическую операцию. Для контроля он однажды столкнулся с Дороти нос к носу. Сильно толкнув бывшую жену, он стал распинаться перед ней в извинениях. Дороти его не узнала. Она равнодушно выслушала его многочисленные «простите» и «извините» и посоветовала ему впредь быть более внимательным. А вот со Сью получилось по-другому. Она что-то заподозрила и стала вынюхивать. Что ж, сама виновата!

Глядя на свалившуюся к его ногам Сьюзен, Джеффри никак не мог решиться: ударить ли ее ножом или задушить пластиковым пакетом? Джеффри как человек был мелок. В убийстве Джессики инициатором и вдохновителем была Айрин. Его стихией были гадости, подлости, предательства. Убить ему было трудно. Испугавшись, что Сьюзен очнется, Джеффри связал ее припасенной для этого случая веревкой и перетащил на стоявший в углу комнаты диван. Поняв, что не сможет убить Сьюзен ножом – Джеффри боялся вида крови, – он предпочел пакет. Дрожащими от страха руками он натянул ей на голову полиэтилен, завязал веревкой и с силой оттолкнул безжизненное тело обратно на диван. Все! Он отделался. Сьюзен не выживет. Если она даже успеет прийти в себя, то стянуть связанными руками пакет не сможет.

Джеффри выскочил из коттеджа. Его машина, спрятанная за кустами, вся была занесена снегом. Чертыхаясь и кляня на чем свет стоит мерзкую погоду, он кое-как очистил ветровое стекло, дал полный газ и, поднимая клубы снега, уехал.