Текст книги "Под созвездием отца (сборник)"
Автор книги: Нонна Доктор
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 11 страниц) [доступный отрывок для чтения: 5 страниц]
Глава 8
На лавочке около входа в больницу сидел мужчина. Под телогрейкой, накинутой на плечи, виднелся белый медицинский халат. Достав сигарету, он чиркнул спичкой и прикурил – янтарное пламя на мгновение осветило его лицо.
– Помогите… Помогите… – неожиданно услышал доктор.
Борис Михайлович бежал, то и дело спотыкаясь и падая. Левая рука онемела и стала неподъемной. Пуля, застрявшая в предплечье, вызвала сильное кровотечение, и вскоре вся рубашка окрасилась в бурый цвет. Увидев свет старого фонаря, прикрученного проволокой к стволу березы, растущей около больницы, он закричал из последних сил…
В операционную его доставили без сознания, но когда медсестра разрезала окровавленную рубашку, он на секунду очнулся и прошептал:
– Рожает… На дороге… Там… Жена…
– Вот это да! – спокойно заметил хирург. – Мало того что огнестрел, так еще и жена рожает на дороге… – Ты здесь справишься? – спросил он молодого ассистента. – Пуля-то вот она, сантиметров шесть всего… Достань пока, а я поеду, посмотрю, что там случилось.
Машина «Скорой помощи» выехала со двора больницы и помчалась по дороге. Увидев свет фар, Анна выбежала на середину шоссе и начала отчаянно размахивать руками, призывая водителя остановиться. Доктор сразу заметил девушку, лежавшую на обочине…
– Как долго она без сознания? – спросил он, склонившись над Дашей.
– Не знаю… не знаю… Господи, помилуй!.. – восклицала сквозь слезы Анна. – Она упала, потом ненадолго пришла в себя… У нее отошли воды и…
– Пульс есть, рефлексы в норме… Носилки, живо! – скомандовал доктор.
Дашу доставили в больницу и тут же положили на операционный стол.
– Позовите Нину Родионовну! Она сегодня дежурит в родильном!.. – закричал хирург, надевая стерильный халат. – Без нее нам не справиться…
Акушерка вошла в операционную, подняв руки, облаченные в резиновые перчатки. Нина Родионовна не раз ассистировала на операциях кесарева сечения и знала, что самое главное в таких ситуациях – действовать без промедления.
– Я готова, – произнесла она твердо. – Начинай.
Хирург сделал надрез и через мгновение с удивлением посмотрел на Нину Родионовну.
– Скорей, чего растерялся? Никогда двойни не видел?! – воскликнула она.
Мальчика извлекли первым. Вскоре он пронзительно закричал. Шея девочки была обвита пуповиной. Нина Родионовна мгновенно освободила младенца и тот тут же заплакал…
– Здоровые! Смотри, как бывает! – акушерка с нежностью смотрела на новорожденных. – Больше двух килограмм каждый…
Анна сидела в коридоре, обхватив голову. Ее мысли путались, она не могла сосредоточиться… «Борис еще без сознания… Даша в операционной, возможно, ребенка спасти не удастся… А что, если она тоже умрет?.. Что тогда?..» – думала она, не замечая приближающегося врача.
– Мужчина с огнестрельным ранением ваш муж? – спросил он, внимательно глядя на Анну. – Понятно… С ним все в порядке. Вы знаете, что он приезжал к нам сутки назад? И мы кое о чем договорились…
– Да, да! – вновь повторила Анна. – Все верно, и девушка совсем не против, даже наоборот! Необходимо только в справке о рождении указать мою фамилию и… – Неожиданно она запнулась. – Ребенок жив?..
– Пойдемте… – сказал доктор.
В отдельной палате под кварцевыми лампами Анна увидела двух спящих младенцев. Они были как две капли воды похожи друг на друга…
– Какой из них мой? – не отрывая глаз от детей, спросила она.
– Не знаю… – ответил доктор. – У девушки родилась двойня!.. Мальчик и девочка… Правда, она еще об этом не знает…
– Двойня?! – воскликнула Анна. – Да как же… двойня… А они здоровы?
– Вполне… Нет, они, конечно, родились недоношенными и, соответственно, ослабленными, но, как говорит наша акушерка – «два месяца и будут уже бегать».
– Надо же… – прошептала Анна. – А я думала…
– Вот только состояние роженицы удовлетворительным назвать нельзя, – перебил ее доктор. – Впрочем, это тоже нормально, особенно если учесть ее юный возраст и экстремальность ситуации… Она еще под воздействием наркоза, но вы можете пройти к ней в палату и подождать…
Даша лежала на старой железной кровати с ржавыми колесиками, вросшими в пол, покрытый линолеумом. Контуры ее тела едва проступали сквозь тонкое одеяло. Казалось, она провалилась в недра полосатого матраса, видневшегося из-под простыни.
– Дашенька… – сказала Анна, всматриваясь в бледное лицо девушки. – Ты молодец… Теперь уже все позади…
– Ребенок… ребенок… – еле слышно прошептала Даша. С трудом открыв глаза, она провела рукой по животу… – Он жив?..
– Да! Да! Все хорошо, милая! Благодаря Борису Михайловичу нас нашли и… Тебе сделали операцию… Представляешь….
– Анна, я… – Даше словно не хватало воздуха. – Я не смогу отдать вам ребенка… Простите меня, но… Это мой ребенок, и после всего этого… – Она вновь начала проваливаться в забытье. – Я не смогу отдать его вам… Он мой…
Анна отшатнулась от койки, едва не повалив стул.
– Нет, нет! – воскликнула она в ужасе. – Ты не можешь так поступить со мной! Ты же обещала… Я так долго ждала…
Вскоре Анна поняла, что девушка не слышит ее…
Приступ отчаяния овладел женщиной с неимоверной силой. Она выскочила из палаты и бросилась бежать по коридору. Только оказавшись рядом с постелью мужа, Анна немного успокоилась и смогла осознать, что произошло.
Несмотря на юный возраст, в Даше проснулся материнский инстинкт – чувство, которое невозможно преодолеть. Наоборот, забыв о доводах разума и здравом смысле, ему можно только подчиниться…
Анна поняла, что теперь переубедить девушку ей не удастся. Мысли о том, что долгожданное счастье ускользает от нее, раздирали душу. Женщине казалось, что ее обманули, лишили будущего, отобрали надежду… Глядя на мужа, спавшего после операции, Анна с ужасом представляла, как они вернутся домой. Жизнь вновь пойдет по привычному для них сценарию, где главное место будет отведено мечтам о ребенке, которого она никогда не сможет родить…
– Нет! Так нельзя! Так больше не может продолжаться! – в отчаянии прошептала она. – В конце концов, она еще ребенок и не понимает, что делает…
Анна вышла из палаты мужа и стремительно направилась в ординаторскую.
– Проснитесь! Мне нужно поговорить с вами! – воскликнула она, глядя на доктора, спавшего на узкой кушетке.
– Что случилось?! – спросил он испуганно.
– Послушайте, мы все решили… – уверенно начала Анна. – Моему мужу нужно хорошее лечение, и я хочу перевезти его в город, впрочем, как и младенца. Вы сами сказали, что он родился ослабленным и нуждается в повышенном внимании. Ведь так? А там лучшие специалисты и…
– Позвольте, но их родилось двое… – неуверенно возразил доктор.
– Давайте начистоту! Хорошо? – воскликнула Анна. – Я говорила с их матерью, она изменила свое решение… Понимаете? Она не хочет отдавать нам ребенка… И я уверена: узнав, что их двое, она все равно не передумает…
Доктор пристально смотрел в глаза женщины.
– Так вот… Я предлагаю вам, не дожидаясь рассвета, предоставить нам машину «Скорой помощи» и отвезти в город, отсюда это не так далеко. А утром принести девушке одного ребенка и даже не упоминать, что у нее родилась двойня…
– Подождите… Мы с вашим мужем договаривались совершенно о другом… – растерянно сказал доктор. – Он говорил, что это простая формальность, а сейчас…
– Послушайте, мы же не знали, что все так обернется… – Анна достала пачку долларов. – К тому же по-человечески вы же понимаете, что девочка не справится с двумя детьми… А формальность по-прежнему остается формальностью. Ведь вы не лишаете ее ребенка… Наоборот, вы поможете выходить его… – при этих словах Анна сняла бумажную обертку с пачки долларов и разложила их веером на столе…
Борис Михайлович очнулся только в машине «Скорой». Открыв глаза, он увидел любимую жену, прижимавшую к себе младенца, укутанного в несколько одеял. Глаза Анны светились от счастья…
– Анечка! Милая моя! Неужели все позади? – спросил он еще слабым голосом. – А где Даша?..
– Все хорошо, родной мой! Даша родила двойню: мальчика и девочку! – Анна, не отрываясь, смотрела на младенца. – Она предложила мне выбрать, и я решила взять того, кто послабее, – мальчика… Ему нужен хороший уход, впрочем, как и тебе… Доктор посоветовал нам ехать в город…
– А Даша? – с тревогой спросил Борис Михайлович. – Как же она?
– С Дашей и ее дочкой все в порядке! Я заплатила врачу, и он пообещал о них позаботиться. – Анна с нежностью посмотрела на мужа. – Не волнуйся, пожалуйста! Все будет хорошо! Ведь теперь у нас есть сын!..
– Как ты его назовешь? – спросил Борис Михайлович со слезами в глазах.– Валентин! – воскликнула Анна. – В честь покровителя всех влюбленных!
Глава 9
Нина Родионовна пришла на дежурство рано утром. Она быстро переоделась и тут же направилась в палату, где находились двойняшки, родившиеся накануне.
В коридоре она встретила врача. Он остановил акушерку и тихо сказал:
– Нина Родионовна, сегодня ночью умер новорожденный мальчик. – Доктор опустил глаза. – Неожиданная остановка сердца, я не смог его спасти…
– Господи! Да что ты?! – с ужасом воскликнула женщина. – Этого не может быть! Он же здоровенький совсем был! Закричал сразу и…
– Я вас очень прошу… – перебил ее доктор. – Не говорите его матери о случившемся… Она совсем ребенок – испугается и от дочки еще откажется…
– Да как же, голубчик?.. – растерянно спросила Нина Родионовна. – Не положено ведь…
– Что не положено? Людей спасать не положено? Я сделал все, что мог… Кто знал, что так случится! – воскликнул доктор. – Вы сами знаете, сколько ей лет! Она просто не могла выносить здоровых детей, да еще и двойню… Сама чуть не погибла при родах… Я, Нина Родионовна, считаю, что мы просто обязаны уберечь девочку от страшной трагедии и не должны рассказывать ей о случившемся. Пусть это даже противоречит каким-то там правилам… Мы клялись, если вы помните, помогать людям, и главное в нашей профессии – не навредить… Вот и давайте не вредить, а помогать! Берите девочку и несите матери, пусть посмотрит, какая у нее красавица родилась! И ни слова, ни слова не говорите о мальчике…
Нина Родионовна зашла в палату и вопросительно посмотрела на медсестру, дежурившую ночью. Девушка опустила глаза и, ни слова не говоря, подошла к новорожденной девочке, лежавшей в специальном полупрозрачном боксе.
– Как она? – спросила Нина Родионовна, глядя на новорожденную.
– Плакала много… Никогда бы не подумала, что недоношенная… – ответила медсестра.
– Тогда давай, пеленай потуже, и я отнесу ее матери, – сказала акушерка и тяжело вздохнула. – Может быть, у нее молоко уже пришло…
Даша очнулась на рассвете и тут же вспомнила слова Анны об экстренной операции… Откинув одеяло, девушка решила встать, не обращая внимания на кровь, проступившую сквозь повязку на животе. Преодолевая боль, она сделала несколько шагов по направлению к двери, но, почувствовав резкое головокружение, была вынуждена вернуться в постель… Казалось, время остановилось. Даша напряженно вслушивалась в тишину, царившую за дверью ее палаты. Наконец в глубине коридора послышались шаги…
– Зайдите ко мне! Пожалуйста! – закричала она. – Умоляю! Зайдите…
Через несколько секунд дверь распахнулась, и на пороге палаты появилась Нина Родионовна с младенцем на руках.
– Не кричи! Дите разбудишь!.. – прикрикнула она. – Только под утро успокоилась, всю ночь к мамке рвалась…
Женщина подошла к Даше и осторожно передала ей новорожденную.
– Не уронишь? – спросила она, с тревогой глядя на изможденную девушку.
– Ни за что… – прошептала Даша и заплакала.
Нина Родионовна, обняв ее, ласково сказала:
– Ты молодец! Смотри, какую девчонку выносила! Красавица просто!..
– Я никому, никому ее не отдам… – бормотала Даша сквозь слезы. – Я буду воспитывать ее, пусть даже совсем одна…
– Конечно, девочка… Ты справишься! – воскликнула Нина Родионовна. – А сейчас попробуй ее покормить…
Организм Даши, несмотря на экстренную операцию кесарева сечения, мгновенно отреагировал на рождение ребенка, и ее грудь уже утром была полна молока. Почувствовав запах матери, младенец инстинктивно приоткрыл рот и, причмокивая от наслаждения, принялся поглощать долгожданную пищу, не просыпаясь…
– Вот хорошо! Молодец! – сказала Нина Родионовна после кормления. – Не волнуйся, теперь она будет крепко спать, а когда проснется, я скажу медсестре, чтобы она снова принесла ее тебе…
– А вы еще придете? – спросила Даша, вытирая слезы.
– Обязательно! – улыбнувшись, ответила женщина. – А сейчас отдыхай, скоро зайдет доктор и осмотрит тебя…
Нина Родионовна взяла девочку и вышла из палаты. Даша была счастлива. Она лежала в ярких лучах солнечного света и думала о дочке – ее полупрозрачных веках, маленьком носике, цвете глаз, о котором можно было пока только догадываться…
В палате царил еще еле уловимый аромат новорожденного ребенка, когда дверь распахнулась и вошел доктор. Глубоко задумавшись, Даша заметила его только, когда он подошел к ее постели.
– Доброе утро! – привычно воскликнул он, мимолетно взглянув в глаза пациентки. – Как самочувствие? Давайте посмотрим…
– Я хорошо себя чувствую… – ответила Даша. – Только живот болит немного…
– Это нормально, – сказал доктор, снимая повязку. – Еще и суток не прошло, как я тебя прооперировал. Вот уж я тебе скажу, ночка выдалась…
– Скажите, пожалуйста, а мужчина и женщина, они… Мы вместе ехали сюда, а потом… – Даша с трудом подбирала слова. – Где они сейчас?..
– У мужчины было серьезное ранение, и его пришлось отправить в город… – ответил доктор, не отрываясь от медицинской карты, где быстро что-то записывал. – Там аппаратура и условия получше… А о тебе мы заботиться будем, пока ты совсем не поправишься… – добавил он, направляясь к двери.
– А женщина… Она не просила мне что-нибудь сказать, когда я очнусь?.. – робко спросила Даша.
– Нет, – ответил доктор. – Ну, вы же не родственники, я правильно понимаю?
– Выходит, нет… – еле слышно прошептала Даша.
– Отдыхай! Я позже еще зайду… – сказал доктор и вышел.
Даша задумчиво смотрела на взвеси пыли, клубившиеся в палате после ухода врача. В ярком солнечном свете они казались живыми, а их полет осмысленным. Ощущения пустоты и страха перед будущим вновь овладели девушкой, но вместе с тем она ни о чем не жалела и ни в чем не раскаивалась. Материнская любовь, переполнявшая ее сердце, пробудила в Даше чувство фатальной неизбежности, предопределенности всего, что с ней произошло.
Больше трех дней Даше не разрешали вставать с постели. Нина Родионовна часто навещала девушку, и иногда они подолгу разговаривали. Новорожденную девочку приносили на кормление каждые два часа. Даша с нетерпением ждала этих счастливых мгновений.
– Как ты ее назовешь? – спросила однажды Нина Родионовна.
– Валентина!.. – воскликнула девушка и просияла. – Так звали мою маму! И вы знаете, кажется, моя дочка очень похожа на нее… Такая же красивая…
– Звали? – переспросила ее акушерка. – Умерла уже, да?
– Да, я маленькая еще была, когда авария на заводе случилась… – задумчиво ответила Даша. – Меня отец воспитал… То есть вырастил… Вернее… В общем, я с ним осталась после смерти матери.
– Тяжело тебе, девочка, пришлось… – сказала Нина Родионовна, внимательно глядя на девушку. – А возлюбленный твой, где же он?
– В тюрьме… – тихо сказала Даша. – Его посадили, когда я была на третьем месяце… Но я уверена, он не виноват! – неожиданно громко добавила она. – Правда, его отец говорит, что все улики против него… Он узнавал, хотел адвокатов даже нанять, но оказалось, что уже слишком поздно… Артема перевезли в колонию, в Сибирь… Дело закрыли.
– Какой же срок ему дали?
– Пятнадцать лет…
– А после больницы ты куда пойдешь? – вновь спросила Нина Родионовна. – Домой, я понимаю, ты уже не вернешься, да?
– Да… – кивнула Даша. – Не вернусь…
– Понятно… Значит, давай сделаем так. После больницы будешь жить со мной. У меня небольшой дом недалеко от монастыря… Видишь – там, на горе стоит? – женщина посмотрела в окно. – Правда, со мной живут еще трое внучат… После смерти дочери я их в приемник не отдала, так вот и тащу на себе уже больше трех лет… Но это ничего – в тесноте, да не в обиде! Правда, Дашенька?
– Наверно, Нина Родионовна… – растерянно ответила девушка.
– Вот так и поступим… – вздохнув, сказала акушерка. – На все воля Божья!.. Так тому и быть.
Через неделю, после вечернего обхода, в палату к Даше зашел врач и сообщил, что через несколько дней ее выпишут из больницы. Она только кивнула, не отрывая взгляда от дочки, которую в этот момент кормила. Вскоре девочка заснула, на ее губах застыла капелька молока, а ручки все еще сжимали сорочку матери.
Даша встала с постели и с ребенком на руках подошла к окну. Церковные купола ярко блестели в лучах заходящего солнца. Небо было чистым и по-весеннему бледным. Неожиданно Даша вспомнила слова молитвы, которой ее научила мать незадолго до своей гибели… Со слезами на глазах девушка несколько раз прочитала ее, а в конце уже от себя добавила: «Защити мою дочку Валечку! Не разлучай меня с ней, пожалуйста!»
Дашу выписали рано утром. Нина Родионовна закончила свое дежурство и, встретив девушку с младенцем около выхода из больницы, взяла ее под руку и повела к себе домой. В лучах весеннего солнца снег на дорогах почти растаял и превратился в глубокие лужи. Из вещей у Даши были только куртка, которую ей подарила Анна, и валенки, доставшиеся от Елизаветы Григорьевны. Женщины шли медленно, боясь поскользнуться и упасть на скользкой дороге. Только поравнявшись с большими воротами монастыря, Даша подняла голову и увидела, что они открыты.
– Постойте, Нина Родионовна… – неожиданно воскликнула девушка.
– Что ты, милая?! – Акушерка с тревогой посмотрела на Дашу. – Это женский монастырь, очень старый и…
– Можно я зайду туда?..
Нина Родионовна внимательно посмотрела на девушку и кивнула.
– Я подожду тебя здесь… – сказала она вдогонку.
Даша робко зашла на территорию монастыря, остановившись около ворот только на мгновение. Вдруг младенец на ее руках проснулся и пронзительно закричал. Монахини, находившиеся в глубине просторного двора, оглянулись и стремительно направились к непрошеной гостье… Полы их черных одеяний развевались от быстрого шага. Даша испуганно прижала к себе ребенка…
– Вам здесь нельзя!.. – воскликнула одна из монахинь.
Младенец не унимался. Вопреки стараниям матери, он громко плакал.
– Вы должны уйти!.. – вновь сказала монахиня и шагнула вперед.
Даша растерянно сделала шаг назад, на ее глаза навернулись слезы…
Неожиданно раздался удар колокола, и младенец тут же затих. Монахини оглянулись и одновременно перекрестились. За первым ударом последовал другой, и вскоре радостный колокольный перезвон возвестил об окончании утренней службы.
– А вы говорите, уйти… – тихо сказала пожилая монахиня. Она бесшумно подошла и, встав рядом с Дашей, ласково смотрела на младенца.
– Настоятельница… – испуганно воскликнули послушницы.
– Нравится тебе у нас? Да, девочка? – спросила она, глядя на ребенка.
– Откуда вы знаете, что это девочка… – растерянно прошептала Даша.
– Я многое знаю, милая! Многое… – тихо ответила настоятельница.
– Можно я останусь у вас?.. – тут же спросила Даша. – Ради Бога!..
– Ради Бога – можно. Но только помни, что, переступив порог святой обители, ты будешь обязана трудиться во славу Божью – с раннего утра и до позднего вечера. Монастырь – это не тюрьма и не секта, никто тебя насильно не будет здесь держать, но тебе и твоей дочке придется во всем следовать нашим правилам…
– Я согласна… – тихо сказала Даша и оглянулась.
За воротами стояла Нина Родионовна. Она внимательно смотрела на девушку, придерживая на груди старый шерстяной платок… Женщина все поняла и, когда ворота монастыря стали закрываться, перекрестила Дашу и заплакала.
Глава 10
За несколько минут до рассвета небо над Тель-Авивом посветлело. В городском парке пронзительно запели птицы, возвещая об очередной победе света над тьмой. Тяжелое шафрановое солнце торжественно поднималось над горизонтом. Утренняя прохлада постепенно сменилась вязкой жарой.
В полдень время остановилось.
Мобильный телефон с сенсорным экраном, лежавший на столе в просторном строгом кабинете, ожил и, гулко вибрируя, пополз к серебряной ручке с обнаженным пером на конце.
– Да, я слушаю! – воскликнул мужчина, ослабляя тугой узел галстука. – Но такого не должно быть после химиотерапии!.. Ты уверен? Хорошо, хорошо я сейчас подойду… – Накинув белый халат, он вышел из кабинета, по обыкновению хлопнув дверью так, что табличка с позолоченной надписью «онколог» сотряслась и едва не упала…
На лестнице доктор столкнулся с медсестрой, поднимающейся ему навстречу. Женщина вскрикнула и прижала полные руки к груди:
– Юрий Семенович, вашему другу очень плохо после химии!.. – воскликнула она. – Все-таки для его возраста и комплекции это слишком большая доза… Вам так не кажется? Особенно если учесть стадию заболевания…
– Нет, а что вы предлагаете?! – возмущенно воскликнул доктор. – Просто смотреть, как он умирает в свои сорок два года? Артем… Артем Борисович приехал сюда, чтобы мы попытались хоть что-то сделать, невзирая на… – Он замялся и, опустив глаза, договорил: – Смертельный диагноз…
Не говоря больше ни слова, мужчина продолжил спускаться по лестнице.
В центральной онкологической больнице Тель-Авива Юрий Семенович работал уже больше семи лет. В Израиль он уехал после развода с женой, в двухтысячном году. Он часто вспоминал, как Артем, провожая его в аэропорту, обещал приехать к нему в гости, чтобы осуществить их давнюю мечту – выпить по бутылке пива, безмятежно покачиваясь на соленых волнах Мертвого моря…
Действительно, через несколько лет, выкроив немного времени в плотном графике успешного политика, Артем приехал к приятелю, но осуществить задуманное им так и не удалось… Юрий Семенович сразу заподозрил неладное, заметив, что его друг постоянно испытывает слабость, сопровождающуюся частыми носовыми кровотечениями и внезапными обмороками.
– Артем, тебе надо пройти обследование! – заявил он другу после очередного приступа резкого головокружения. – Я договорюсь в больнице – тебя тщательно проверят, и мы узнаем, что с тобой происходит…
Артем растерянно посмотрел на приятеля и неохотно согласился. Через неделю пришли результаты анализов.
– Острый миелоидный лейкоз, – тихо сказал Юрий Семенович, стараясь не смотреть в глаза друга. – В результатах обследования можешь не сомневаться, я лично все контролировал и перепроверял.
– Острый мыльный лей… А что это? – беззаботно спросил Артем. – Первый раз слышу… Это опасно?
Юрий Семенович решил не обманывать друга и, вздохнув, рассказал ему правду. Артем не мог поверить, что смертельно болен. Он ходил по больничной палате, уверяя приятеля, что в Израиле ему уже стало намного лучше и он вновь чувствует себя бодрым и готов приступить к работе…
– У меня же выборы на носу! Какая, к черту, болезнь?! Помилуй… – восклицал он.
– Тебе необходимо срочно ложиться в больницу и начинать лечение… – категорично возражал Юрий Семенович. – Чем быстрее ты это сделаешь, тем больше у нас шансов! И прекрати наконец разыгрывать из себя супергероя, это ты для дочек своих оставь, а со мной… – Он замолчал, увидев, как его друг, обхватив голову, внезапно покачнулся… Казалось, Артем вот-вот упадет…
– Сколько мне осталось?.. – с трудом прошептал он.
– Этого никто не знает с точностью… – ответил Юрий Семенович. – Тебе необходимо срочно начинать курс химиотерапии, и возможно…
– Протяну еще пару лет? – перебил его Артем. – Что, даже до пятидесяти не дотяну? Вот это да…
– Знаешь, как говорят: «Лучше один раз увидеть лицо врага, чем постоянно видеть его тень…» – попытался утешить друга Юрий Семенович. – Теперь ты знаешь, кто твой враг, и тебе будет проще его победить… Прими этот вызов как можно скорее и начинай сражаться! А я буду рядом…
Артем решил остаться в клинике и начать лечение безотлагательно. Подсознательно он продолжал надеяться, что при повторном обследовании страшный диагноз будет опровергнут и он сможет вернуться к обычной жизни… Но чуда не произошло.
Состояние Артема ухудшалось с каждым днем.
В момент проведения очередной процедуры химиотерапии он потерял сознание, и его долго не могли привести в чувство. Только в палате Артем очнулся и смог позвонить другу…
– Потерпи, такое часто бывает… – уговаривал его Юрий Семенович, присев на краешек кровати. – Если бы у тебя был сын, мы могли бы сделать пересадку костного мозга, и тогда, возможно… Но что говорить об этом… – опомнился он. – У тебя же только три дочки… Значит, другого выхода нет, необходимо терпеть и надеяться. Хочешь, я принесу тебе что-нибудь, ты ведь совсем один здесь…
Артем только отрицательно покачал головой.
– Отдыхай… – после долгого молчания сказал Юрий Семенович. – Я зайду позднее… А сейчас постарайся заснуть…
Но заснуть Артем так и не смог. После ухода друга он неподвижно лежал, рассматривая неясные тени на потолке. Только сейчас он наконец осознал, что болен смертельной болезнью, которая способна лишить его жизни намного раньше, чем он мог предположить. Всматриваясь в замысловатый узор, Артем вспоминал свою жизнь, словно в обратном порядке перелистывал тяжелые страницы, с каждой секундой погружаясь в выцветшие воспоминания прошлого…
Глава 11
Из тюрьмы Артема освободили поздней осенью, ровно через год после вынесения судом обвинительного приговора. С раннего утра в тот день шел проливной дождь. Ворота колонии долго не открывали, а когда они распахнулись, телогрейка Артема уже промокла до нитки. Сквозь густую пелену ливня он не сразу узнал мужчину, стоявшего около серебристой иномарки, но, услышав его голос, понял, что это Сашин отец.
– Здравствуйте! – радостно воскликнул Артем. – А где ваш сын? Небось в машине сидит, дождя боится… – добавил он, всматриваясь в тонированные окна.
– Сашу убили… – после некоторого молчания глухо сказал мужчина.
– Что?.. – с ужасом прошептал Артем.
– Несколько месяцев тому назад… Его изувеченное тело нашли в реке… Понимаешь, откуда ноги растут?.. – Голос мужчины задрожал. – Я следаков купил, работать заставил… Так они нашли мразей этих! Слышишь? Нашли…
Артем растерянно смотрел на отца своего друга, не замечая холодных дождевых струй, скользивших по его лицу…
– Раскололи их! Я сам на допросе был, и… – Мужчина крепко сжал кулаки. – Видели они, как Уборщик тогда Сашку в тачку свою бросил и увез… Просекли сразу, что он решил их на деньги кинуть, и повесили одну шестерку к нему на хвост, чтобы разнюхал… Короче, тот видел, как ты тварь эту случайно тогда завалил… Менты с ними в сговоре были. Они сразу порешили, что тебя посадят, а с Сашкой потом по-другому разберутся… Поняли, что у него все бабки остались…
– Значит, поэтому меня оправдали… Да?.. – спросил Артем, сотрясаясь в ознобе.
– Да… Дело твое на доследствие отправили, а там… Рассыпалось оно, короче! Вот и все. Вот и все… – пробормотал мужчина и открыл дверь. – Садись! Отвезу тебя в город…
Всю дорогу они ехали молча. Артем, не отрываясь, смотрел в окно. Он вспоминал Сашу, и почему-то образ друга являлся ему из далекого школьного прошлого. Высокий, лохматый, с пятнами чернил на руках и богатым арсеналом разнообразных анекдотов в запасе, он всегда сидел на последней парте и рисовал на уроках синие тучи…
– До свидания! – воскликнул Артем, выходя из машины. – Спасибо…
Но Сашин отец, казалось, не услышал юношу или просто не заметил, что его пассажир вышел, когда он притормозил на перекрестке…
В квартире ничего не изменилось. Все так же наполовину были задернуты шторы, выдвинут стул и разложен диван. Только растения Елены Павловны безвозвратно засохли и почернели в пыльных цветочных горшках.
Не разуваясь, Артем прошел в комнату и, достав из письменного стола маленькую записную книжку матери, снял телефонную трубку. К удивлению, из нее раздавался гудок. Быстро найдя нужный номер, он поспешно набрал его…
– Алло! – раздался на другом конце провода женский голос.
– Добрый день, будьте любезны Бориса Михайловича! – попросил Артем.
– Его нет… – растерянно произнесла женщина. – А кто его спрашивает?
– Артем. Его сын…
В трубке повисло молчание. Наконец женский голос тихо произнес:
– Он в Берлине, у него инфаркт… он поехал в командировку, и… Опасность миновала, но… Я собираюсь поехать к нему туда, правда, у меня маленький ребенок…
– У меня родился брат? – спросил Артем.
– Вы угадали… – помедлив, ответила женщина. – Артем, простите за такой вопрос… А вас давно выпустили? Или вы оттуда звоните…
– Меня оправдали. Я вышел из тюрьмы только сегодня и решил сразу позвонить отцу!.. – почувствовав неприязнь женщины, сухо сказал Артем. – Хотел поблагодарить его за письмо, в котором он сообщил мне о смерти матери и похоронах… Может быть, вы дадите мне телефон больницы, в которой он лежит? Я попробую дозвониться туда и поговорить с ним…
– Я передам ему! Не беспокойтесь… – поспешно ответила женщина. – А телефон… Вы знаете, там нет телефона! Только внутренний!
– Я вас понял, – сказал Артем. – Тогда извините за беспокойство.
– До свидания! – ответила женщина и положила трубку.
– Уж лучше прощайте! – воскликнул Артем, вслушиваясь в прерывистые гудки.
В квартире он решил не задерживаться и, быстро переодевшись, вышел на улицу. Дождь прекратился, но небо по-прежнему было затянуто серыми облаками. Подняв воротник куртки, Артем быстро зашагал вдоль дороги в сторону вокзала. Неожиданно за спиной он услышал резкий визг тормозов…
– Здорово, братишка! – воскликнул водитель белых «Жигулей». – Узнаешь меня?! Я тебя сразу признал!..
– Володя! – Артем сразу вспомнил имя знакомого водителя. – Да разве такое бывает? Чудеса!..
– Бывает, бывает! Еще не такое бывает! – ответил парень, широко улыбаясь. – Садись, штурман! С ветерком прокачу, куда скажешь!
– Боюсь, сегодня не получится… – опустив голову, сказал Артем. – Я только сегодня из тюрьмы вышел, у меня нет денег…
Водитель внимательно посмотрел на Артема, широкая улыбка мгновенно исчезла с его лица, а в глазах появилась непоколебимая решимость.
– Садись скорей, не мямли… – сказал он твердо и сел за руль. – Поехали… Говори куда?
– Все туда же… По Серовскому тракту, двадцать километров от города… – ответил Артем и качнул пулю, по-прежнему висевшую в салоне автомобиля.
По дороге в деревню Артем рассказал своему старому знакомому и про убийство, и про Дашу, и про внезапный арест и тюрьму, где он узнал о смерти матери. Владимир слушал молча и только изредка вместо комментариев вставлял нецензурные слова… Через час машина остановилась около покосившегося деревенского дома.
– Подожди меня здесь, сейчас я заберу ее, и мы сразу поедем обратно! – сказал Артем и вышел из машины.
