Текст книги "Ломаная линия"

Автор книги: Ноэль Бейтс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 4

Как это было давно – первые робкие объятия Патрика, его неловкие поцелуи. Что она испытывала тогда? Ей казалось, что лучше Патрика Хармона нет никого на белом свете. Совсем еще девчонке – ей тогда только исполнилось шестнадцать – льстило внимание старшего по возрасту молодого человека, на которого заглядывались вполне зрелые женщины. Прошло четыре года, и они стали жить как муж и жена. Одри не сразу поняла, что не испытывает к Патрику той страсти, о которой слышала от подруг или читала в любовных романах. Его прикосновения оставляли ее равнодушной, а близость, кроме усталости, ничего ей не давала.

Проникший в их отношения холод совпал с теми событиями, которые изменили коренным образом всю их жизнь. У Патрика не раз срывалось с языка, что она разлюбила его, как только он перестал быть музыкантом. Одри знала, что это не так, но не могла ему признаться в том, что давно уже ничего не испытывает к нему в постели.

Встреча с Лоуренсом Рамазотти могла оказаться для нее роковой, в этом Одри отдавала себе отчет, потому что даже голос его вызывал в ней желание. Надо спасать себя во что бы то ни стало, но его легкие прикосновения буквально парализовали ее.

– Лоуренс, пожалуйста… – с трудом произнесла Одри одними губами.

– Послушай, Одри, я знаю, что ты обо мне думаешь. Ты считаешь, что я преследовал тебя с одной только целью – затащить в свою постель.

– Разве не так?

– Я хочу, чтобы мы оба доставили друг другу удовольствие.

Он слегка коснулся губами ее губ, и колени Одри стали ватными, в голове все поплыло.

– Разве это преступление, поддаться взаимному влечению?

Второй, более глубокий поцелуй Лоуренса заставил Одри упереться спиной в стену, чтобы не рухнуть ему на грудь.

– Хорошо, правда? – охрипшим голосом спросил Лоуренс и отодвинулся от нее.

Словно бросил в ледяную воду, спасая из пламени, подумала Одри, ловя ртом воздух.

– Ты приводишь меня в замешательство, – наконец выговорила она.

– Именно этого я хочу, потому что ты приводишь в замешательство меня. Я хочу, чтобы дрожь сладострастия охватывала тебя при одной мысли обо мне. Чтобы каждая клеточка твоего тела трепетала, когда я к тебе прикасаюсь.

Самое ужасное, что она испытывает все, о чем он говорит, даже без его прикосновений.

Такого с ней никогда не случалось раньше. Она сделала усилие, чтобы упорядочить свои чувства и мысли. Но стоило Лоуренсу взять ее за руки, как она перестала думать, остались только ощущения. Мимо ее сознания прошел тот факт, что его руки оказались под ее свитером.

Она наслаждалась теми процессами, которые происходили в ней по воле его рук. И только, когда он прикоснулся к ее груди, простонала:

– Нет, пожалуйста…

Лоуренс удивлялся своей выдержке. Под его руками тело девушки трепетало как осенний лист на ветру. Он мог бы подхватить ее на руки и отнести в спальню. Но ему доставляло мучительное наслаждение постепенно овладевать телом Одри. Прекрасным, восхитительно юным и благоуханным. Голова его закружилась от восторга, когда он провел ладонями по ее упругой груди, задел большими пальцами набухшие соски и вырвал у нее стон.

Но в этот момент Одри вспомнила все: и Патрика, который дожидается ее возвращения домой, и ночной клуб, в котором познакомилась с Лоуренсом Рамазотти.

– Нет! – вскрикнула она и оттолкнула его руки.

– Одри, мы взрослые люди, – сказал он тихо, пытаясь еще раз пробить ее оборону. – Нас тянет друг к другу. Зачем же отказывать себе?

Одри выпрямилась, лицо ее побледнело.

– Я не буду отрицать, что между нами существует притяжение. Но я… мы… я не могу! – Она задыхалась от желания и отчаяния.

– Какого черта?! – вспылил Лоуренс. – Объясни почему.

– Потому что я живу не одна, меня ждут… – Ей удалось совладать со своим дыханием. – Так случилось, что у меня уже есть мужчина! – внятно произнесла она.

Одри не помнила, как выбралась из его дома.

Перед мысленным взором стояло потемневшее, застывшее от ее признания лицо Лоуренса.

Наступил день, когда дипломная работа была закончена и сдана. Одри не позволила себе расслабиться, предчувствуя, что главные трудности ждут ее впереди. Как бы ни оценили ее работу, а сомневаться в хорошей оценке у нее не было никаких оснований. Она была самой способной в группе, об этом ей говорили не только преподаватели, но и сама директор курсов, миссис Кэтрин Бэнкс, требовательная и суровая особа.

Наличие рекомендации от курсов не гарантировало ей приоритетного права на получение работы, потому что у нее нет опыта. За прошедшую неделю Одри побывала в двух агентствах по найму и везде получила вежливый отказ.

Она утешала себя мыслью, что неделя не такой большой срок для поиска работы и не следует отчаиваться. Во всяком случае, определенная польза от этого была. Занятая мыслями о новой работе, она меньше думала о Лоуренсе, а временами даже совсем о нем забывала.

А сегодня она решила дать себе отдых на целый день, поскольку вечером не нужно было идти на работу в ночной клуб. К счастью, не предвиделось и неприятных разговоров с Патриком. В последнее время он все вечера проводил вне дома. На сообщение Одри об окончании курсов он ответил молчанием. Она спросила его как-то, где он пропадает, но ничего, кроме грубости, от него не услышала.

Закончив уборку в доме, Одри приняла душ, закуталась в махровый халат и села в большое удобное кресло перед телевизором. Субботние программы телевидения были заполнены по всем каналам развлекательными шоу. Ничего интересного, вздохнула Одри, выключила телевизор и закрыла глаза.

Мысли ее тотчас устремились к Лоуренсу.

Интересно, что он тогда подумал о ней? Наверное, убедился, что она самая заурядная особа, официантка из ночного клуба с весьма сомнительной репутацией, склонная набивать себе цену.

Возможно, ее поведение он рассматривал исключительно как попытку основательней подцепить его на крючок. От этих мыслей стало тошно. Лучше бы ей подумать о том, как разобраться в своих отношениях с Патриком. Радости от этого тоже никакой, но откладывать и ждать подходящего момента она больше не имеет права.

В дверь позвонили. Одри лень было вставать, ведь наверняка это не Патрик, у него есть ключ.

Немного помедлив, она вздохнула и выбралась из кресла.

Когда дверь распахнулась, Одри оказалась лицом к лицу с тем, кого меньше всего рассчитывала увидеть.

– Как вы здесь оказались? – совсем негостеприимно спросила она Лоуренса Рамазотти.

Его крупная высокая фигура заполонила собой весь дверной проем. На этот раз он был одет проще – в светло-серые фланелевые брюки, в темно-вишневый пуловер и в рубашку цвета кофе с молоком. Пожалуй, в этом наряде он выглядит еще более привлекательным, чем прежде, подумала Одри с замиранием сердца.

– Решил заехать, чтобы взглянуть на соперника, – ответил Лоуренс. Воспользовавшись замешательством Одри, он быстро вошел внутрь.

– На кого взглянуть? – переспросила Одри и сразу начала кричать:

– Вы с ума сошли! И как вы узнали, где я живу? Впрочем, можете не говорить, я сама догадалась. Вы съездили в ночной клуб, и мой адрес дал вам Фред!

Последнюю фразу она говорила ему в спину, потому что Лоуренс решительно направился в гостиную, бросив недовольный взгляд на узкую лестницу, ведущую на второй этаж, когда проходил мимо. В гостиной он внимательно огляделся с нескрываемым интересом.

– Оригинальная цветовая гамма. В моем представлении вы почему-то ассоциировались с более яркими тонами.

Лоуренс наконец обернулся к Одри и стал ее разглядывать. Только теперь он заметил, что она в махровом банном халате, под которым, скорее всего, ничего не надето.

– А где же ваш мужчина? – Тон был небрежным, но глаза смотрели серьезно.

Господи, что он задумал?!

Одри похолодела.

– Патрика нет дома. Но вам не стоит здесь задерживаться. Если Патрик застанет вас…

– То что он сделает?

– Послушайте, если вы злитесь на меня за то, что я не сказала вам о Патрике сразу, то я готова извиниться перед вами. Мне, конечно, надо было сообщить вам это с самого начала.

– Тогда почему вы не сказали? – произнес Лоуренс рассеянно. Похоже, он не слушал ее. – Я бы не возражал против чашечки кофе, если вас не затруднит. Черный кофе, без сахара, пожалуйста.

– Какой кофе?! Вам не следует здесь оставаться! А с Фредом я еще поговорю! Он не имеет права давать мой адрес каждому завсегдатаю клуба.

– Я не завсегдатай клуба, – сухо возразил Лоуренс.

– Неважно! Вы должны немедленно уйти!

Патрик может вернуться домой с минуты на минуту…

– У меня такое впечатление, что вы боитесь вашего сожителя. Он бьет вас?

– Не говорите чепухи! Вы полагаете, что я могла бы жить с мужчиной, который избивает меня?

– Судя по вашему поведению, вы не любите его. Я абсолютно в этом уверен!

– Не можете вы быть уверены! Мы виделись всего два раза, откуда у вас могла возникнуть уверенность, что вам известна моя личная жизнь?

Она проследила за его взглядом и обнаружила, что полы банного халата немного разъехались, демонстрируя ее голые ноги. Одри бросило в жар, она стянула на себе халат двумя руками.

Заставив себя посмотреть на Лоуренса, она увидела, что он медленно приближается к ней, и попятилась. Потом вспомнила, что находится на своей территории и что Лоуренс незваный гость, и застыла на месте. Теперь он стоял прямо перед ней, держа руки в карманах брюк.

– Я понял о вас все с первой встречи. Так скажите мне, Одри, почему вы живете здесь с человеком, которого не любите, вместо того чтобы жить со мной?

– Вы надменный самовлюбленный тип! Полагаю, вам это известно?

– Разумеется, но мне все равно приятно слышать очередное оскорбление из ваших уст.

В его голосе она услышала насмешливые нотки, но серьезное выражение лица Лоуренса не изменилось.

Одри беспомощно вздохнула и сдалась.

– Я приготовлю вам кофе, а потом вы уйдете. Договорились?

– Нет. Но кофе выпить согласен.

Он вышел за ней в небольшой холл, откуда они проследовали на кухню. Одри чувствовала его спиной. Воспользовавшись моментом, она поглубже запахнула халат и крепко завязала пояс, обмотав его вокруг талии два раза. Лоуренс видел ее старания, но никак не прокомментировал их. Войдя на кухню, Одри вдруг подумала, что Лоуренс наверняка никогда не сталкивался с таким убожеством, какое являло собой это жалкое помещение. Единственное, чем она могла бы гордиться, это чистотой и порядком, который она поддерживала в доме всегда, несмотря на занятость. Квартира давно требовала капитального ремонта, на который у них с Патриком сначала не было времени из-за разъездов, а потом не стало финансовой возможности. Сейчас она смотрела на дом глазами Лоуренса, видела выгоревшие обои, потертый линолеум на полу. Поставив на плиту чайник, она открыла кухонный шкафчик и достала оттуда две глиняные кружки, которые водрузила на стол. Только после этого Одри решилась посмотреть на Лоуренса. Обхватив себя руками, она встала от него так далеко, насколько позволяли размеры кухни, вздернула подбородок и сказала:

– Знаю, о чем вы подумали, поэтому не стоит так морщиться.

– О чем же я подумал?

Лоуренс сел на табурет возле кухонного стола и посмотрел на нее исподлобья.

– Вы подумали о том, что я живу в убогой обстановке, вид которой заставляет вас морщиться.

Закипел чайник. Одри отвернулась, чтобы насыпать в кружки растворимый кофе, и заметила, что руки у нее дрожат.

– Почему вы не переедете?

Хороший вопрос, если бы он относился к дому, а не к мужчине, с которым она живет, как была уверена Одри.

Мысль о человеке по имени Патрик заставляла Лоуренса сжимать в бессилии кулаки. Ревность? Прежде ему было неведомо столь примитивное чувство.

– Кофе готов, пожалуйста, – сказала Одри. Для того чтобы переехать в более современный дом, нужно иметь деньги. – Она села на вторую табуретку. – А за эту квартиру не надо платить арендную плату, она принадлежит Патрику.

Досталась ему по наследству.

Возможно, отсутствие денег заставляет ее жить с человеком, которого она не любит, в этой ужасной квартире, в которой лет двадцать не делали ремонта, рассуждал сам с собою Лоуренс. Выход был только один: увезти Одри отсюда.

– Когда вы сдали дипломную работу? спросил он.

Одри удивила резкая смена темы.

– В прошлую пятницу.

– Вы отметили с другом окончание вами курсов?

– В субботу? Я работала в тот вечер.

– А в воскресенье?

Одри нахмурилась и промолчала. Все выходные Патрика не было дома, он вернулся только в понедельник.

– Вы мне не сказали, где сейчас ваш друг?

Одри пожала плечами.

– У него есть приятели, с которыми он развлекается.

– И часто он с ними развлекается?

Одри почувствовала, что из глаз ее сейчас брызнут слезы. Стиснув зубы, она глотала их, давилась ими и думала, что давно уже не плакала. Ей казалось, что она оплакала разлуку с Патриком еще давно. Не хватало ей разреветься в присутствии Лоуренса Рамазотти! Вздохнув глубоко, она справилась со слезами.

– Вы не понимаете. – Она снова вздохнула и окончательно взяла себя в руки. – Вы живете в благополучном мире. Вам незнакомо чувство, с которым человек просыпается каждый день и думает о том, что впереди еще один день, который надо прожить, хотя тебе этого не хочется. Самое простое, это пойти в ближайшую забегаловку и напиться.

Лоуренс помолчал. Обхватив кружку двумя ладонями, он смотрел на Одри.

– Большинство людей рождаются не в таких привилегированных условиях, как я. Ежедневно им приходится сталкиваться с различного рода трудностями. Но далеко не все из них становятся алкоголиками.

– Патрик не алкоголик!

– Почему вы защищаете его, Одри? – возмутился Лоуренс. – Вы работаете в ночном клубе, хорошо зарабатываете, но денег вам не хватает. Значит, за все платите вы, потому что ваш друг не работает.

Синие глаза Одри потемнели от гнева, но возразить ей было нечем. В конце концов, Лоуренс сказал правду, какой бы горькой она ни была. Она потупилась.

– Он ищет работу.

– В перерывах между попойками с друзьями? – Лоуренс засмеялся и увидел, как сморщилось лицо Одри. – А вы уверены, что он проводит время с друзьями?

– Что вы хотите этим сказать?

– Думаю, вы меня поняли.

Одри встала из-за стола и подошла к мойке, чтобы сполоснуть свою кружку.

–  – У него нет никого, кроме меня, – твердо произнесла она.

– Вы в этом уверены?

– Зачем вы пришли сюда, Лоуренс? Если я виновата перед вами, то уже извинилась.

Лоуренсу не понравился ее безжизненный голос. Уж лучше бы она продолжала злиться на него.

– Мне пришло в голову, что вы с вашим другом занимаетесь определенным промыслом.

Вы знакомитесь с богатыми мужчинами вроде меня, чтобы тянуть из них потом деньги.

Одри развернулась к нему так резко, словно ее ударили.

– Как вы посмели?! – Она угрожающе надвигалась на него, держа в руках кухонное полотенце.

Такого выражения Лоуренс еще не видел у нее. Ему захотелось посадить Одри к себе на колени и расцеловать ее.

– В чем дело? Я очень богатый человек, а богатые люди страдают подозрительностью.

– Сочувствую, – бросила Одри холодно, отвернувшись к окну.

– Не впервой мне сталкиваться с охотницами за деньгами.

– Мне плевать на ваши деньги! – сказала Одри и снова направилась к нему. – Я никогда такими делами не занималась! И никогда никого не обманывала!

– Даже своего друга? Которого вы защищаете? С которым делите кров и которого любите? – Лоуренс внимательно наблюдал за выражением лица Одри.

– Я не люблю Патрика! Я вынуждена жить с ним, но я не люблю его!

Лоуренс почувствовал, как у нее перехватило дыхание, когда до нее дошло, какое признание она только что сделала. Он больше не мог сдерживать себя. Он поднялся на ноги, лицо его сияло улыбкой. Ласково заглянув в глаза, он обхватил ладонями ее смущенное лицо.

– А я никогда и не предполагал в тебе охотницу за деньгами, – признался он с улыбкой.

Одри застонала от досады и вырвалась из его рук.

– Ты обманом вырвал у меня это признание!

– Сядь и успокойся, – приказал Лоуренс.

Одри села на свой табурет и посмотрела на него. Она не могла злиться на Лоуренса, ум этого человека вызывал у нее восхищение. Ничего удивительного, что он забрался на самую верхушку финансового Олимпа.

– А теперь объясни мне, что тебя удерживает здесь?

– Потому что… мне некуда деваться. Нет, не поэтому. – Одри задумалась, разглядывая свои узкие ладони, которые она прижимала к поверхности стола. – Мы с детства дружили с Патриком. Ему было восемнадцать, мне на два года меньше, когда мы решили, что любим друг друга. На Патрика все девчонки заглядывались. Спустя несколько лет он стал известным пианистом, руководителем джазового ансамбля. Тогда появилась целая армия юных фанаток джаза. Они буквально не давали ему прохода. И тогда Патрик предложил мне совместную жизнь. Я была уверена, что люблю его. Я ошиблась. Но, когда поняла это, было уже поздно. После травмы руки Патрик не смог больше играть, их группа распалась.

А потом умерла его мать. Он остался совсем один, если не считать меня. Как я могла его бросить?

Патрик нуждался в моей поддержке… – Одри решилась поднять глаза на Лоуренса.

Он задумчиво смотрел на нее.

– Хотите выпить? – вдруг спросила она.

Лоуренс отрицательно качнул головой. Одри открыла холодильник и достала бутылку пива.

– Обычно я не пью эту гадость, – сказала она, открывая бутылку. – Но сейчас и это сойдет. – Она налила в большой стакан немного пива и выпила.

– И вы стали поддерживать его. Устроились в ночной клуб официанткой, чтобы ваш друг мог, ни о чем не заботясь, есть и пить за ваш счет!

– А как же иначе?

Лоуренсу хотелось схватить ее и встряхнуть хорошенько.

– Очень просто, полагаю. Необходимость выжить без вашей помощи заставила бы его быстро найти себе работу, вместо того чтобы топить свое горе в алкоголе. – На глазах Лоуренса лицо Одри изменилось.

Интуитивно он понимал, что не надо было ему сейчас высказывать правильные с позиции здравого смысла соображения. Нужно, чтобы Одри сама пришла к пониманию этого. Все-таки она удивительная женщина, подумал Лоуренс.

– Не возражаете, если я провожу вас к выходу? – глухо произнесла Одри.

Лоуренс медленно поднялся с кухонного табурета и пошел за ней в прихожую.

– Теперь вы узнали то, что хотели узнать, и можете уйти. Ваше легкое увлечение мною не угрожает безопасности ваших драгоценных миллионов.

– Легкое увлечение вами угрожает… – тихо пробормотал Лоуренс, но не договорил. Он прислонился к стене рядом с дверью и посмотрел на Одри. – Я способен понять, почему ваш друг запил. Травма, смерть матери… Хотя наверняка есть еще одна причина… Но почему вся ответственность за это легла на твои плечи?

– Нет никакой ответственности на мне.

– Ты сама взяла ее на себя. Огромную ответственность. – Лоуренс широко развел руки, чтобы показать ее размеры. – Теперь мне понятна твоя постоянная агрессивность.

– Я не агрессивна.

– Мне со стороны видней.

– Только потому, что я не легла в твою постель.

– Только потому, что ты постоянно пытаешься убедить меня, что мы представители разных миров.

– Такова реальность, – с невольной горечью сказала Одри.

– Значит, твоя привязанность к Патрику объясняется только тем, что у него нет работы.

Я правильно тебя понял?

Одри пожала плечами.

– Я нужна ему.

Ты мне тоже нужна! – вспыхнуло в голове Лоуренса. Эта мысль заставила его растеряться.

Он никогда не говорил таких слов ни одной из своих женщин, никогда не объяснялся в любви и всегда получал то, что ему нужно без особых сложностей.

– Пытаешься заменить ему мать.

– Не правда!

– Правда. Носишься с ним как курица с яйцом, не обращаешь внимания на его пороки, снабжаешь карманными деньгами. Ради него ты лишаешь себя личной жизни.

Лоуренс озвучил те мысли, которые бродили в голове Одри перед его приходом.

– Я не лишаю себя личной жизни! – В Одри заговорил дух противоречия. – Я только что закончила курсы.

– А скажи, твой драгоценный Патрик помогал тебе во время учебы, оказывал необходимую поддержку? Хотя бы моральную? Тебе нечего сказать. Вернее, твой ответ написан на твоем смущенном лице.

– Он и себе-то помочь не в силах, – пробормотала Одри и отвела глаза, чтобы не видеть презрительного выражения лица Лоуренса.

Ей хотелось, чтобы он ушел и как можно скорее закончился этот разговор. Одно дело думать про себя и совсем другое, когда твои мысли кто-то озвучивает. Но Лоуренс не торопился уходить. Господи, когда же это кончится? – мысленно взмолилась Одри.

– Собираешься оставаться с ним до тех пор, пока он не найдет другую точку опоры вместо тебя? – деловито спросил Лоуренс. – А может, ты так и состаришься рядом с человеком, которого не любишь. Нормальных человеческих отношений нельзя построить на одной жалости.

Одри смотрела на него злыми глазами, готовясь к драке.

– Что ты говоришь? Если ты такой умный и» так хорошо разбираешься в человеческих отношениях, то почему ты одинок?

Лоуренс растерялся – удар, нанесенный Одри, попал в цель. Самый лучший выход из такого положения, подумал он, это заключить ее в свои объятия. Интересно, как она поступит, если он осуществит свое желание?

– Намекаешь, что теперь моя очередь рассказать о своей жизни в обмен на твой рассказ?

– Было бы только справедливо, если учесть, что в течение часа ты читал мне нравоучения по поводу моей неудавшейся личной жизни.

– Значит, тебя интересует моя личная жизнь? – поймал ее Лоуренс на противоречии.

Рассказывать о себе он не собирается, но тогда надо уходить. А этого ему очень не хотелось.

– Исключительно в порядке честного обмена.

– Забавный довод.

Одри рассчитывала, что они поссорятся и Лоуренс вынужден будет уйти. А вместо хорошей ссоры они играют словами – по сути любезничают друг с другом.

– Как правило, я не склонен откровенничать с людьми, – доверительно сообщил ей Лоуренс и насмешливо улыбнулся.

Его взгляд скользнул в зазор между полами махрового халата, где виднелась очаровательная ложбинка между двух полушарий груди Одри, и застрял там надолго.

Ее бросило в жар.

– Правда? – машинально переспросила она, лихорадочно думая о том, как заставить Лоуренса уйти.

– Правда. У людей есть скверная привычка вызывать вас на откровенность, чтобы потом использовать услышанное против вас.

– Поскольку мы больше не встретимся, то ваши секреты умрут вместе со мной.

– Тогда подойди ближе, секреты говорят на ушко.

Лоуренс протянул к ней руки, и Одри как зачарованная шагнула к нему навстречу. Оказавшись в кольце его рук, она опомнилась и попыталась вырваться.

– Этот номер у вас не пройдет, мистер. Я уже говорила, что не собираюсь…

Предложение осталось незаконченным – Лоуренс закрыл ей рот поцелуем. Восхитительное чувство охватило ее, словно она давно этого ждала и наконец дождалась.

Лоуренс почувствовал ее состояние. Его руки скользнули между полами ее халата. Тело Одри горело, его прикосновения к груди заставило ее застонать от острого наслаждения. Отзывчивость ее тела еще больше распалила Лоуренса, желание обладать им сводило его с ума. Только умение сдерживать себя заставило Лоуренса остановиться. Он убрал руки, снова стянул полы ее халата и спросил, глядя в ее затуманенные желанием глаза:

– Повтори мне, что ты хотела сказать, – потребовал он, играя с ее волосами.

– Что я хотела сказать?

– Что ты не собираешься, что – целоваться со мной? Или что ты хотела сказать?

– Что мы не подходим друг другу, – пробормотала Одри. – Я знаю, ты не согласен со мной. Но я-то уверена, что навсегда останусь для тебя официанткой. Между нами равенства быть не может. А без этого наши отношения обретут уродливый характер.

Лоуренс мог бы возразить ей, что в постели все равны, что они нужны друг другу, что об этом внятно им сказали их тела. Разве этого мало? Вместо этого он сказал:

– Ты не можешь здесь оставаться.

– Я не могу сейчас уехать. Пока не могу.