Текст книги "Стажер Ли Су Джин 2 (СИ)"
Автор книги: Нипон Кошкин
Соавторы: Роман Таймири
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 23 страниц)
– Кажется, – задумчиво произношу в ответ. – У них какой-то кризис, и сейчас они хотят наверстать упущенное, найдя нового члена группы в лице меня.
– Наверстать упущенное? То есть они хотят запустить рекламную компанию для раскрутки группы?
– Видимо, как-то так, – киваю.
Снова в зале воцаряется тишина.
Со Ён как-то задумалась, Ним Сок продолжает чтение, а сестра одобрительно кивает головой, глядя на экран телевизора.
– Неплохо, – разрывая паузу, произносит Ми Ён. – Зато теперь ты тоже будешь в телевизоре на этих реалити-шоу, – она переводит взгляд на меня с улыбкой. – Круто.
Я же кривлю губы сильнее.
Сомнительно, но… Возможно это будет даже забавно.
Глава 7
Школа, работа и арабы
Школа Ханнам. Аудитория третьего специального подготовительного класса. Утро.
Спустя почти неделю после прошедших тестов, ученики начали расслабляться, а градус напряжения, витавший всё это время в школе, постепенно спадал. Но несмотря на кажущееся потепление, со всех сторон можно было услышать разговоры о предстоящем сунын и жалобы на родителей.
Из всех учеников выпускного класса заметно выделялись лишь двое. Су Джин, расслабленно читающий школьный учебник, и его соседка Хэ На. Девушка сейчас что-то старательно записывала у себя в тетради.
Услышав особенно громкий «шкряб» ручкой по бумаге, мой взгляд сам собой скользнул в сторону мелькавшей руки соседки, а затем – и на саму девушку. Взгляд затуманен, очки запотели, а пальцы, сжимающие ручку, побелели от напряжения – казалось, сейчас сломается либо пишущий инструмент, либо один из пальцев.
«А может, первой сломается парта?» – всерьёз задумался я.
– Су Джин?
Слышу голос Хэ На и поднимаю глаза на нее. Девушка смотрит сосредоточено и хмуро.
– М? – не двигаясь и не убирая руку, которой я упер в подбородок, вопросительно изгибаю брови.
– Как у тебя с дифференциальными уравнениями?
И как мне на это ответить?
Технически… Я бы назвал это – драматичной историей о безответной любви.
Я старательно пытаюсь их избегать. Или другими словами – откровенно динамлю. Но вот они от разрыва наших отношений, кажется, совсем не в восторге, и поэтому встречаются на пути моего обучения уже в третий раз за две жизни.
Нет, с математикой у меня никогда проблем не было, даже наоборот. Но и извращённого влечения, чтобы ей заниматься, я также никогда не испытывал.
Впрочем, в корейской школе, в плане обучения, было и что-то своё. Например, я заметил, что помимо известных мне способов из моего прошлого, у них есть и свои методы решения математических уравнений. Не уверен, что они отличались в лучшую или худшую сторону своей эффективностью или были быстрее, но сам факт знакомства с чем-то новым меня немного привлек.
При этом внутренний гуманитарий во мне бунтовал, требуя выбросить всю эту мракобесию из головы. Не громко, так, где-то на уровне одиночного пикета. Но всю свою позицию о непринятии точных наук он выразил.
– Повторяя старое, узнаёшь новое, – пытаюсь сойти за умного азиата и с многозначительной интонацией в голосе цитирую Конфуция.
– Чего? – соседка сводит брови практически вместе, а её лицо слегка вытягивается от удивления.
– Видимо не вышло, – заключаю я, смотря на её озадаченное лицо. – Или неправильный момент подобрал?
– Ты о чем вообще?
– Об уравнениях, – убеждённо киваю.
– Каких?
– Дифференциальных.
– И как у тебя с ними?
– Неплохо, – пожимаю плечами.
«Наверное…» – и договариваю у себя в мыслях.
Она недовольно шикает и кривит губы, снова поправляя свои очки.
– Ладно, – по-девчачьи фыркает она, добившись от меня ответа, и делает тяжелый вздох. – Тогда, можешь мне помочь…
Хэ На уже готова повернуться к своей раскрытой тетради и учебнику, как внезапно её перерывает звук открывающейся двери. Девушка не успевает договорить и тут же подскакивает со своего места, как и остальные ученики.
На секунду класс наполняется шумом скользящих по полу стульев и более тихими хлопками ладоней по партам.
– Садитесь, – пройдя в класс и жестикулируя, произносит учитель математики господин Чан.
Как только школьники опускаются обратно на свои стулья, господин Чан проходит к учительской парте, кладёт на неё небольшую папку с бумагами и обводит взглядом класс.
Когда наши с ним глаза сталкиваются, учитель задерживает их на мне, словно о чём-то раздумывая. Затем он поворачивается к доске и пишет тему урока: «Подготовка к национальному экзамену».
– Сегодня, – положив мел и отряхнув руки, начал он. – Мы с вами начнём подготовку к сунын, – он оборачивается в сторону класса. – До экзамена осталось меньше двухсот дней, и я хочу, чтобы вы понимали: уровень сложности будет значительно выше тех тестов, которые вы писали или напишите в течение года.
Лица учеников становятся серьёзнее. А кто-то, как например моя соседка, и вовсе начинают шаркать ручкой по тетради, делая заметки.
– Вы должны осознавать, что сунын – это не просто проверка знаний. Это испытание вашей выносливости, умения работать под давлением и грамотно распределять время, – господин Чан делает паузу. – Экзамен продлится восемь часов и будет разделён на два дня. И самое главное – время у вас ограничено для каждого раздела.
Кажется, что напряжение в классе нарастало с каждым его словом. Лица учеников сохраняли спокойствие, но даже в воздухе стала витать какая-то напряжённая атмосфера.
Учитель, уведя руки за спину, прошёлся вдоль первого ряда парт.
– Поэтому я хочу дать вам один ценный совет: лучшая стратегия – разделить тест на две или три категории. Первая: задания, с которыми вы точно справитесь. Вторая: задания, которые могут вызвать у вас затруднения. И третья, пусть и нежелательная – это те задания, которые вам не под силу. Сосредоточьтесь в первую очередь на том, что вы точно сможете решить за минимальное время, – он посмотрел в глаза нескольким ученикам, которые от напряжения аж сглотнули ком, застрявший в их горле. – Худшее, что вы можете сделать – застрять на одном сложном вопросе и не успеть ответить на другие, более простые.
После этого господин Чан повернулся в сторону доски, подошёл к ней и снова взял в руки мел.
– Чтобы вы лучше понимали, о чём именно я говорю, вот вам пример одного из уравнений, которое было на прошлогоднем экзамене.
Вытянув свою руку вдоль доски, он стал выводить на её поверхности символы. Движения были плавными, а надписи чёткими и довольно крупными. После того как он заканчивает, делает шаг в сторону, чтобы продемонстрировать присутствующим появившееся сложное дифференциальное уравнение.
«Нет, ну зачем вообще было о них вспоминать?» – с недовольством бросаю взгляд на соседку.
А одноклассники, вторя моим мыслям, начинают тихо и обеспокоенно шептаться. А некоторые схватились за ручки и стали лихорадочно записывали это уравнение себе в тетрадь.
– Лучшие ученики из нашего округа в прошлом году потратили на это уравнение от девяти до десяти минут, – продолжил господин Чан. – Есть и те, кто способен решить подобные уравнения за тридцать минут. Но есть и такие, кто даже за час не найдут правильного ответа.
«Решить за десять минут дифференциальное уравнение второго порядка ещё и с тригонометрическими функциями? Даже по меркам технических вузов это вполне себе нехилый результат», – оценочно подмечаю в мыслях.
Учитель снова обвёл взглядом класс.
– Ваша задача – честно оценивать свои силы. Если, увидев такой вопрос в конце теста, вы понимаете, что можете решить его за 20–25 минут – попробуйте. Но если есть вероятность потратить больше времени или вообще не решить – сосредоточьтесь на более простых задачах. Даже если этот вопрос приносит больше всего баллов, в конечном итоге вы можете проиграть, потеряв драгоценное время.
Учитель вновь откладывает в сторону мел и отряхивает руки.
– А теперь я хочу, чтобы кто-нибудь из вас попробовал решить это, – он указывает пальцем на доску, – уравнение. Остальные смогут на его примере сравнить и прикинуть свои личные силы.
В тот момент, когда он делает паузу, все ученики замирают и старательно вжимаются в свои стулья, стараясь стать незаметными. Никто не поднимает руку, а учитель тем временем сканирует взглядом помещение.
Кажется, что в момент, когда некоторые ученики сталкивались взглядом с господином Чаном, у них выступил холодный пот на лбу.
Спустя время, словно всевидящее око Саурона, его глаза, перемещающиеся по классу, сталкиваются с моими и… А нет, никакого «и». Свою жертву он, по всей видимости, уже выбрал.
– Су Джин, – он произнёс это с лёгкой улыбкой, что заставило других учеников спокойно выдохнуть. – После твоих результатов на последнем тесте некоторые ученики из моего класса даже заподозрили тебя в жульничестве.
По классу пробежался тихий смешок.
– Я сам, признаться, был слегка удивлён, – продолжил господин Чан. – Но я как никто знаю, что жульничества быть не могло. Все вопросы по математике я подготавливал лично, в вечер перед днём тестов.
Он делает паузу.
– Мне действительно интересно увидеть, как ты справишься с задачей, Су Джин. Так что, если нет других желающих… Прошу к доске.
«Это как к бывшей возвращаться», – мысленно вздохнул я и поднялся со своего места.
Подойдя к доске и взяв мел, внимательно смотрю на уравнение.
«Итак. Дифференциальное уравнение второго порядка с переменными коэффициентами», – размышляю. – «Нестандартная правая часть. Можно попробовать применить метод вариации параметром для однородного решения, а затем найти частное решение…»
Собственные мысли фокусируют меня полностью на уравнении. Пока моя рука быстро и на автомате начинает двигаться по поверхности доски, методично записывая шаги решения, учитель продолжает что-то говорить на фоне. Однако из-за максимальной сосредоточенности его слова становились для меня белым шумом.
[В то же время. В том же классе.]
Пока Су Джин работал и записывал решение, господин Чан продолжал давать советы классу.
– В моём классе только пять учеников сейчас укладываются в 20 минут при решении таких задач. И лишь двое могут решить за пятнадцать, – он прошёлся между рядами. – На экзамене важно не только знать материал, но и сохранять спокойствие. Многие талантливые ученики проваливаются из-за стресса. Научитесь контролировать дыхание. Если чувствуете, что паникуете – закройте глаза, сделайте глубокий вдох и посчитайте до пяти…
Он продолжал говорить о важности правильного питания перед экзаменом, о том, как организовать повторение материала в последние дни, когда вдруг заметил, что один из учеников смотрит куда-то ему за спину. Обернувшись, господин Чан увидел Су Джина, который уже перестал работать и спокойно стоял у доски.
Не перебивая своего учителя, он вместе со своими одноклассниками слушал его слова.
– У тебя возникли проблемы с решением? – тут же сделал догадку мужчина, но затем перевёл взгляд на доску.
Его зрачки сузились.
Там было выписано полное решение уравнения, аккуратно структурированное по шагам. В конце стоял чётко выделенный ответ. Господин Чан быстро проверил решение, затем посмотрел на часы – прошло около 12 минут.
Одноклассники парня, так же ничего не понимая, растерянно смотрели то на Су Джина, то на господина Чана, то на доску.
Учитель повернулся к Су Джину, их взгляды встретились. На лице господина Чана появилась целая гамма трудно различимых эмоций.
– Су Джин, – проникновенно обратился он к своему ученику.
– Да, господин Чан?
– А не подскажешь, что за… – мужчина осекся и, вспомнив где и рядом с кем находится, осмотрел класс заполненный подростками. – Как звали моего уважаемого коллегу, который оценивал твои знания в прошлой школе?
– …
///
Кабинет Джан Ди.
Хозяйка кабинета сидит за своим широким столом, перебирая стопку документов. Её глаза нервно бегают от одного документа к другому. Дверь в помещение открывается и на пороге появляется Су Джин. В руках у него стандартный набор: кофе и три зелёных мотти в маленьком бумажном пакете с логотипом кафешки напротив офиса.
Он проходит к столу начальницы и ставит заказ.
– Ваш стандартный кофе и… – я не успеваю договорить, как Джан Ди тут же нервно перебивает меня.
– Да, да, – кивает она, не поднимая своей головы. – Спасибо.
После этого её взгляд быстро переметается в сторону монитора компьютера. Пока она шарится на рабочем столе, выжидаю удобного момента для своего вопроса:
– Как прошёл разговор с госпожой Ан? Она…
На секунду палец Джан Ди перестаёт елозить по колёсику мышки, и она косится в мою сторону.
– Ты хочешь перейти в её отдел? – в голосе слышится недовольство.
– Ну… – действительно подумав, отвечаю как есть. – Не то чтобы хочу, но поработать над её проектом было бы интересно.
Между нами возникает секундная пауза. После чего Джан Ди фыркает и снова утыкается взглядом в монитор.
– Это будет довольно проблематично сделать, – произносит она строго. – Мы слегка перемудрили с твоей стажировкой, и сейчас в отделе кадров до сих пор находится моё заявление на твой переход и одновременно создание новой должности второго секретаря.
Если вспомнить мой первый день в офисе, то нельзя с ней не согласиться. Учитывая то, что я вообще должен был работать простым стажёром у какого-то старика, а вышло всё немного иначе.
– Я вас понял, – ненадолго поразмыслив над этим, киваю.
– Ну раз понял, тогда брысь отсюда, – шикает в мою сторону начальница. – У меня сейчас дел по горло.
– Хорошо, госпожа Пак.
Поклонившись Джан Ди, выхожу из кабинета.
Но не успеваю спуститься, как меня тут же останавливает секретарь Сон. По её взволнованному виду понимаю, что на меня снова хотят повесить либо особо ответственную, либо особо бессмысленную работу. С ней по-другому не бывает.
– Су Джин, – произносит она, поправляя очки и едва удерживая в руках три толстые папки с документами. – Ты сейчас должен меня заменить, пока я не вернусь, – она кивает на свою стойку. – Мне срочно нужно сбегать к юристам, потом забежать в экономический отдел, плюс звонили…
– Я вас понял, – чтобы не засорять память всем её маршрутом по лабиринтам этого прекрасного здания, перебиваю её и с готовностью соглашаюсь на просьбу.
– Так, – она собирается с мыслями и перехватывает поудобней одну из папок. – И ещё проследи, чтобы никто не входил в кабинет, пока Джан Ди работает. Если кто-то перешагнёт порог её кабинета, она нам головы оторвёт. Госпожа Пак строго-настрого запретила кого-либо впускать.
– Но я только что оттуда, – обернувшись в сторону двери, констатирую факт.
Чжи Юн кривит губы.
– Это была вынужденная мера. Если она в таком состоянии ещё без своего любимого кофе останется, то… – секретарь замолкает, поджимает губы и сглатывает. – В общем, в гневе она очень страшна. Так что, пока меня не будет кто бы то ни был – не впускать ни в коем случае!
На последней фразе она делает особый акцент.
– Всё понял, готов приступать, – отвечаю девушке и даю понять, что действительно всё понял.
Задание по обороне входа от вторжения любого рода противников, я проходил ещё в свой первый рабочий день. И если новой драмы не случится, то его можно посчитать как временем, которое я могу потратить лично для себя.
Оставшись в зоне своей ответственности, обхожу стойку и сажусь на место секретаря.
[Десять минут спустя]
Пока в офисе продолжала царить рабочая атмосфера, я, вставив наушник в одно ухо, прослушивал новую мелодию, которую подготовил и записал накануне.
Эту песню знал практически каждый в моём мире, и я вполне мог её кому-то продать, но… Меня же, чёрт подери, айдолом сделали. Нет, всегда оставалась потенциальная возможность, что эти глупцы одумаются. Но что, если нет?
Меня же и взаправду могут, придав ускорению, забросить на сцену. А там, что делать? Выступать с песнями, сочинёнными четырьмя парнями трудноопределимого возраста?
– Перспектива очень сомнительная, да и удовольствия никакого, – полушёпотом проговорил я, размышляя вслух.
Так что рассматривать теперь нужно не только то, что я могу продать, но и то, что потенциально смог бы исполнить.
Внезапно что-то изменилось на уровне внутренних ощущений, а рабочий гул на несколько тонов убавил громкость. Кажется, что даже принтеры стали как-то реже пищать, отчего я стал слышать особо отчетливые шаги.
Поднимаю голову и вижу мужчину лет пятидесяти, который направляется прямо в мою сторону. Серьёзный взгляд, целеустремленная походка. По тому как он держался, а главное – как на него реагировали, сразу понимаю, что он с верхних этажей. Явно не менеджер среднего звена.
Моя догадка ещё раз подтверждается, когда я замечаю застывшего посреди офиса руководителя Пхэ. Его ошарашенный взгляд направлен в сторону моей стойки и прикован к незнакомцу. От волнения руководитель аж взбодрился и выпрямился, словно опоссум, заметивший пролетающую хищную птицу.
«Все ясно», – делаю мысленную оценку ситуации и прихожу к единственно-возможному выводу. – «Чжи Юн это как-то специально делает!»
Понимая, что свою задачу по героической обороне стратегического прохода, всё равно придется повторить, поднимаюсь со своего места. И когда мужчина уже вплотную подходит ко входу в кабинет, делаю первую атаку в сторону нападающего – глубоко кланяюсь и произношу:
– Прошу прощения, но госпожа Пак просила никого к себе не пускать. И без предварительной записи я должен уточнить у руководства возможность встречи. Могу я узнать, как именно вас представить?
Мужчина, услышав мой голос, застывает на месте, уже протянув свою руку к дверной ручке. Затем он оборачивается в мою сторону и сводит вместе брови.
Руководитель Пхэ, который уже с блаженной и натянутой улыбкой, упругой походкой мчался в нашу сторону, тут же останавливается, а после, ещё больше побледнев, разворачивается на сто восемьдесят градусов и быстро ретируется в сторону своего места.
Впрочем, его поведение не было таким уж удивительным.
Ведь после моей фразы в части офиса, где находился кабинет Джан Ди и логистический отдел, стало невыносимо тихо. Словно все притаились так, будто сейчас вот-вот начнётся нечто невообразимое.
Я же спокойно стоял перед незнакомцем и выжидал его ответ. Он, в свою очередь, несколько секунд посверлил меня холодным взглядом, потом в его глазах блеснула задумчивость, а затем я и вовсе заметил в них интерес.
Наконец, он кивнул мне.
– Ладно, – произносит он с интонацией, подразумевающей нечто большее, чем слова. – Скажи ей, что к ней пришел Пак Дон Хо.
– Секунду, – наклонившись, я нажимаю кнопку интеркома, и оттуда моментально доносится раздражённый голос Джан Ди.
– Чего тебе?
– Госпожа, с вами хочет встретиться господин…
– Да хоть премьер-министр! – перебивает она в гневе. – Я сказала, чтобы ко мне никого не пускали!
Вызов резко обрывается. Я оборачиваюсь обратно к посетителю с извиняющейся улыбкой.
– Простите, но ничем не могу помочь.
Краем глаза я замечаю, что сотрудники отдела логистики совсем вжались в свои кресла, а моя соседка стала подталкивать себя каблуками, отъезжая понемногу от места, где я обычно сижу.
А вот по уничижительному взгляду мужчины, я понял, что всякий интерес к дальнейшему диалогу у него пропал. И классика жанра намекала, что пришло время для той самой сцены под названием: «Да ты хоть знаешь, кто я?»
– Мальчик… – начал он тоном, не предвещающим ничего хорошего.
– Господин Пак, – вежливо перебиваю я, – Давайте мы не будем устраивать сцен. Все мы здесь взрослые люди, и вы должны понимать, что я всего лишь исполняю свою работу.
Драма драмой, но здравый смысл ведь должен быть у людей?
Ладно в первый раз я столкнулся со сравнительно молодым придурком, но этому-то куда? Своими словами я косвенно и пытался ему намекнуть, что ему, банально, не по статусу стоять тут и что-то доказывать обычному парню на месте секретаря.
И я не ошибся.
Пак Дон Хо окидывает меня оценивающим взглядом и, чуть усмехнувшись, делает шаг в сторону. Он достаёт из кармана телефон и, после нескольких гудков, говорит:
– Дверь.
– %$*#, – раздаётся невнятное бормотание из динамиков.
На другом конце, судя по всему, не сразу поняли, о чём речь.
– Открой. Дверь, – раздельно и веско произносит он.
– …
После еще одной паузы господин Пак уточняет:
– Джан Ди, открой дверь своего кабинета.
[Несколько секунд спустя]
Дверь кабинета медленно открывается, и оттуда выглядывает Джан Ди. Её лицо выражает крайнюю степень шока, глаза широко распахиваются. Хлопая глазами, она смотрит сначала на мужчину, потом на меня, и, кажется, как и её сотрудники, на мгновение перестаёт дышать.
– Папа? – произносит она, пытаясь улыбнуться. – Какой сюрприз…
Господин Пак всё так же в ожидании смотрит на свою дочь и её кривую улыбку. А девушка обводит взглядом офис, замечая бледные лица сотрудников.
«Вполне возможно, это от того, что они так шокированы моим героизмом», – индифферентно отметил я. – «Ну или потому, что я остановил отца Джан Ди в её офисе».
Тут где-то 50/50, как и встретить динозавра на улице.
– Проходи, пожалуйста, – начальница широко распахивает дверь, приглашая отца внутрь. Затем её взгляд падает на меня, и она раздражённо шикает: – Ты тоже заходи. Быстро!
Я молча проследовал за ними в кабинет.
– Сиди там, – Джан Ди указывает на небольшой столик в углу, где обычно работает секретарша. – Молчи, сиди, ничего не делай!
Я киваю и прохожу на предложенное мне место.
Сижу, молчу, ничего не делаю.
Но если честно не до конца понимаю, зачем я здесь.
– Может кофе? – с улыбкой спрашивает Джан Ди. – Я сейчас сделаю.
– Я ещё жить хочу, – отмахивается он и вместе с дочерью идет в сторону большого стола. Джан Ди при этом, ещё и недовольно поджала губы.
А я вот солидарен с мужчиной, если и мне кофе предложат, то я сразу отсюда сбегу.
– У нас проблемы с арабами, – без предисловий строго начинает Пак Дон Хо, присаживаясь в кресло напротив Джан Ди. – Срыв сроков поставок – это серьёзно.
Джан Ди нервно стучит ногтями по столу, затем указывает на стопку документов перед собой.
– Да, я как раз разбираюсь с этим, – она начинает перебирать бумаги. – Они несколько раз запрашивали изменение стандартов соединения, что привело к дополнительным согласованиям и перенастройке производственных линий. Даже с дополнительными сроками, нам было невозможно успеть переделать первые партии товара…
– Это не имеет значения, – отрезает отец. – Через час у тебя встреча с их представителями в нашем отеле. Я уже организовал.
– Тогда мне нужно успеть найти переводчика…
– Переводчики будут, – перебив её, кивает Дон Хо. – Я же сказал, что уже всё организовал. Поэтому и пришёл к тебе чтобы сообщить, что через час ты должна уже быть на встрече в «Этерия Люкс».
[Пятнадцать минут спустя]
Сижу.
Смотрю из окна представительского седана на улицы Сеула. Сейчас мы ехали вместе с Джан Ди в один из отелей «Сиа Групп».
Госпожа Пак взяла меня с собой, бормоча что-то о том, что лучше держать меня на виду, чем оставлять в офисе без присмотра. К тому же секретарь Сон сейчас на месте отсутствовала, а вот стоять рядом с шефом и улыбаться кто-то всегда должен.
Отвлекаясь от вида сеульских многоэтажек, краем глаза замечаю, как Джан Ди недовольно косится в мою сторону, скрестив руки на груди, а затем не выдерживает:
– Тебя не смутило, что у нас одинаковая фамилия?
Поворачиваясь к девушке и стараюсь придать себе вид лихой и придурошный:
– От подчинённого требуется не думать, от подчинённого требуется исполнять, госпожа Пак.
Джан Ди недовольно цыкает и, покачав головой, бормочет, словно разговаривая сама с собой:
– Может, действительно лучше тебя отдать Ха Рин…
– А как же корпоративная романтика коммерческого отдела? – снова расслабившись в удобном кресле, спрашиваю, чтобы поддержать разговор.
Её взгляд становится ледяным.
– Су Джин, это – мой отец, и это было совсем не смешно.
– Я и не смеюсь, – пожимаю плечами.
– Ащ-щ, – снова шикает она. – Просто молчи! – отрезает, отворачиваясь к окну.
[Двадцать минут спустя. Отель «Этерия Люкс»]
На встречу с арабскими партнёрами мы с Джан Ди прибыли заблаговременно.
Зал переговоров был идеально подготовлен сотрудниками отеля, которыми руководила Джан Ди: документы аккуратно разложены, расставлены стаканы и бутылки с водой рядом с пустующими мягкими креслами.
Госпожа Пак нервно поправляет воротник блузки, когда слышит, как открывается дверь.
– Вы рано, – произносит она, оборачиваясь, но вместо арабской делегации видит высокого худощавого мужчину в безупречном тёмно-сером костюме. Его осанка выдаёт военное прошлое, а проницательный взгляд не упускает ни одной детали. – Господин Ки Чон Гви, – слегка растерявшись, она кланяется, на что я кланяюсь вместе с ней. – Я не ожидала вас здесь.
Чон Гви бросает на меня свой секундный взгляд, но после переводит его на Джан Ди.
– Ваш отец счёл необходимым моё присутствие, – сухо отвечает он. – Господин Пак считает, что ситуация требует… более опытного подхода, – добавляет он, раскладывая свои материалы на противоположном конце стола.
Джан Ди стискивает зубы, и в её глазах я замечаю проблески ярости.
Переводчики, которых также пригласил господин Пак, прибыли минутой позже, а за ними – трое мужчин, которые были одеты в белоснежные кандуры и являлись представителями арабской фирмы.
///
В этот раз мне выделили стул. Так что, сидя рядом с госпожой Пак, я погружаюсь в деловую атмосферу встречи. Начинает складываться впечатление, будто я вернулся в прошлое.
Пусть даже с поправкой на то, что здесь я выступаю скорее как декорация, я чувствовал себя спокойнее, чем в школе на уроках. Чего не скажешь о самой госпоже Пак – с первых минут разговор у них явно не складывался…
Господин Абдул-Рахман ибн Мусаид аль-Сауди, глава арабской делегации, даже не прикоснулся к воде, которую ему предложили. Его помощники сидели с каменными лицами, а переводчик едва успевал за острыми, как иглы, репликами.
– Мы крайне разочарованы задержками, – холодно произносит господин аль-Сауди через переводчика. – Наша компания теряет десятки тысяч долларов каждый день просрочки. Четыре недели! Это неприемлемо.
Его коллеги, поддерживая, демонстративно качают головами. Джан Ди наклоняется чуть вперёд.
– Господин аль-Сауди, я понимаю ваше разочарование. Но позвольте объяснить ситуацию. Мы могли бы выдержать изначальные сроки, если бы…
– Если бы? – приподняв бровь, повторяет господин аль-Сауди.
– Если бы вы не попросили изменить формат соединений на поздней стадии производства. Эти изменения потребовали полной перенастройки оборудования и перепроектирования нескольких ключевых компонентов. Фактически, нам пришлось начать производство заново.
Лицо господина аль-Сауди потемнело.
– Наши требования полностью укладываются в условия контракта и внеся правки, вам было выделено дополнительное время и финансирование. Да и изменения были минимальными. У любой квалифицированной компании не возникло бы таких проблем.
Я замечаю, как кровь приливает к лицу Джан Ди.
– При всем уважением, господин аль-Сауди, изменение соединительных портов – это не…
– Прошу прощения, – прерывает её Ки Чон Гви, поднимаясь со своего места. – Господин аль-Сауди, позвольте мне принести искренние извинения от компании Сиа Групп и семьи Пак в частности.
Джан Ди замирает.
– Госпожа Джан Ди, – господин Ки продолжает, обращаясь к арабской делегации так, словно Джан Ди и вовсе не было в комнате. – Безусловно, обладает техническими знаниями, но, возможно, ей не хватает понимания важности данного партнерства, – в этот момент Джан Ди поджимает губы. – Разумеется, вся ответственность за задержки лежит на нас. Мы признаем свою ошибку и готовы обсудить компенсацию.
Джан Ди сжимает руки под столом так сильно, что ногти впиваются в ладони.
– Предлагаю пятнадцатипроцентную скидку на текущий заказ, а также приоритетное обслуживание для следующего, – добавляет Чон Гви с лёгкой улыбкой.
Лицо господина аль-Сауди расслабилось.
– Это интересное предложение. Продолжайте.
[Спустя полтора часа. Компания Сиа Групп. Двадцать седьмой этаж, кабинет Джан Ди]
– Наглый старик! – Джан Ди широким шагом заходит в свой кабинет, а я следую спокойно за ней. – И он таки посмел унизить меня перед клиентами!
Она бросает папку с документами на стол с такой силой, что несколько листов разлетаются по полу.
– Эта встреча… – задумчиво, начинаю я.
– Это катастрофа, а не встреча! – обрывает меня Джан Ди и резко оборачивается в мою сторону, начиная сверлить меня ненавистным взглядом. – Вместо того, чтобы их обвинить, мы потеряли деньги. А ты…! – не договорив свою мысль, складывает руки на груди, и её взгляд утыкается в стену.
– А что, я? – удивлённо спрашиваю у начальницы. Сидел, молчал, смотрел.
Мог бы еще арабам улыбаться, но Джан Ди ещё до встречи попросила этого не делать.
– Чон Гви, наверное, пришёл потому, что я даже не потрудилась объяснить отцу, кто ты такой. Видите ли, какой-то секретарь посмел его не пустить… А теперь в глазах отца я выгляжу некомпетентной, – она наконец останавливается и вновь смотрит ненавистно на меня. Я лишь молча приподнимаю бровь. – Так, у меня еще есть дела, а ты… Сиди лучше здесь.
В её голосе звучит усталость и разочарование.
– Так может, я…
– Не сейчас, Су Джин. Просто… Сиди здесь и ничего не трогай.
Она выходит из кабинета, хлопнув дверью.
И вот, я остаюсь один в широком кабинете своей начальницы. На столе лежат разбросанные документы по проекту, а включённый компьютер тихо гудит под мелкие капли моросящего дождя, что барабанили по стеклу и создавали монотонный ритм.
Вздыхаю и подхожу к рабочему месту Джан Ди, поднимая упавшие на пол бумаги.
Постояв, немного посмотрел в сторону низкого столика, а затем – на кресло Джан Ди, в котором меня недавно чуть не отравили.
Несмотря на воспоминания и легкий ПТРС, сажусь в кресло.
Мне одному кажется, что тут что-то не складывается? Почему арабы так настаивали на изменении соединений? Зачем нужно было менять уже согласованный проект?
Я поднимаю голову и смотрю на часы. Полчетвёртого.
Проходит десять минут.
Затем ещё десять.
Оказывается, если томиться в бездумном ожидании, время начинает растягиваться, словно резинка. И эти десять минут превращаются в утомительный час.
Я уже обшарил глазами весь кабинет по периметру, пересчитал растения на подоконнике (хотя раньше даже не замечал их присутствия), изучил все сертификаты и дипломы на стене.
Откинулся в кресло и от скуки гипнотизирую стол.
Снова ловлю флешбек с жутким кофе.
Морщусь.
После чего взгляд приковывает папка с подписью от руки «Контракт с арабами». Беру в руки торчащий из него документ. Изучаю. Странные расхождения в спецификациях привлекают моё внимание. Я удивлённо изгибаю бровь, продолжая погружаться в документацию.
Потом беру из папки второй документ. Изучаю его.
Потом третий…
И так я не замечаю, как меня затягивает в какую-то неописуемую воронку, в которую я углубляюсь всё больше и больше.
