Текст книги "Как девушки становятся ведьмами (СИ)"

Автор книги: Нина Яшуничкина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 7 страниц)

Горничная оживлённо болтала, а Лера, озадаченная происходящим, думала: "Так это и правда, моя свадьба? А за кого же я выхожу замуж? Ну почему я ничего не помню!!?" Она пыталась вспомнить, как она здесь очутилась, но никак не могла. В голове у неё возникло неприятное ощущение, ей хотелось прекратить вспоминать – потом само вспомнится, но никак не получалось переключиться и это её сильно раздражало. Лера начала злиться на без умолку болтающую служанку и, вообще, злиться – на всё, и яростно думала: "Ну, скажет она хоть что-нибудь путное или нет?" Наконец, Моник заметила Лерино состояние и озабоченно спросила:

–Да, что с вами такое, мадам? Вы будто и не рады вовсе. Вы не заболели? А то вот незадача будет, если невеста заболеет в день своей свадьбы! Всё подготовлено. Гости уже съезжаются. Одной еды на кухне на целый кавалерийский полк заготовлено! Ой, мадам, а, может быть, гусаров ждут? Может быть, они почётным эскортом будут сопровождать свадебный кортеж? Или нести почетный караул возле церкви и в парке?

Как-то она странно говорит,– подумала Лера, – как в старинном водевиле. Но как бы узнать, кто мой жених? И вообще, что происходит?! Где я?!

– А со стороны жениха уже приехал кто-нибудь? – спросила она осторожно, пытаясь перевести разговор в нужное ей русло.

– Да, – ответила Моник, – приехали какие-то родственники, но их никто не знает. Одна пара – с такой очаровательной девочкой! Глаза – синие-синие, как небо! И золотые кудри по пояс. Она, говорят, будет нести ваш шлейф. Хороший выбор, – одобрила она, – Интересно, мадам, а какого мальчика вы выбрали ей в пару?

"Какого мальчика! – в отчаянии подумала Лера, – Я не знаю, кто жених! И вообще, ничего не помню!"

– А жених..., – начала она.

– Ой, что вы! – перебила её горничная, – С женихом вы встретитесь только у церкви. До церкви вас будут сопровождать его отец и брат.

"Да кто он такой, этот треклятый жених!" – подумала Лера. "Спрошу у кота! – вдруг пришло ей в голову, – Или у мамы! Мама-то должна быть на моей свадьбе?"

– Моник, – сказала Лера, – А не могли бы вы найти мою маму? Попросите её, пожалуйста, зайти ко мне.

Тут дверь опять открылась, в комнату влетела Наташка и затараторила, точно так же, как горничная:

– Ой, Лерка, там такое! Сейчас опробовали фонтан! Такое бывает только в кино! Или во сне!

– Наташа, – перебила Наташку горничная, – Вы не должны говорить мадам о том, что готовится. Вы забыли? – это должно быть сюрпризом. "Нет, от них не добьёшся толку", – решила Лера, и они обе мгновенно испарились, что вовсе не удивило Леру. Наоборот, она обрадовалась их исчезновению, одержимая внезапно возникшим сильным желанием выпытать у кота всю необходимую ей информацию "Кот, – подумала Лера, – Вот кто всё знает!" " Сейчас я всё из него вытрясу!"– решила она и прыгнула к кровати. Она схватила кота за горло и принялась трясти, приговаривая: "Сейчас ты мне всё скажешь! Всё выложишь, как на духу!" Кот норовил вырваться и яростно отбивался, оставляя на Лериных руках длинные глубокие царапины. Хоть боли Лера и не чувствовала, но вид крови, часто капающей на белое атласное покрывало и на её красивое платье, не то чтобы напугал её, а несколько озадачил. Она перестала трясти кота, но не отпустила и, всё так же придерживая его одной рукой за шею, сказала, указывая на яркие бордово-красные пятна на покрывале и платье: "Смотри, что ты наделал". Кот немедленно воспользовался тем, что Лера сняла одну руку с его горла, для того, чтобы указать на пятна крови, и вырвался на свободу. Он отпрыгнул на середину кровати, встряхнулся и посмотрел на красные пятна, которые всё увеличивались, так как кровь, не переставая, капала из Лериных поцарапанных рук. " Ах, это?– сказал кот, – Фигня". Он подошёл к Лере, оставляя позади себя на покрывале маленькие красные следы, и дунул на Лерины руки. И, как по мановению волшебной палочки, царапины исчезли. Потом он дунул на покрывало и на платье, и всё приобрело первоначальный чистый и благопристойный вид. Пока Лера удивлялась, глядя на свои руки, на которых не было и следа от царапин, кот спрыгнул с кровати и пошёл к зеркалу. Он, не останавливаясь, прошёл сквозь зеркало, изменил направление движения и исчез за рамкой. Лера подошла к зеркалу и, поскольку ракурс её взгляда изменился, вновь увидела кота, который сидел возле зазеркальной двери и мирно чесал задней лапой за ухом. Он почесался, встал, повернул свою большую пушистую голову, ухмыльнулся и, подмигнув Лере, прошёл сквозь закрытую зазеркальную дверь и исчез. Лера не успела толком поудивляться столь необычным происшествиям, как в комнату ворвалась шумная разряженная толпа. Лера заметила, что кое-кто из окруживших её людей был в масках. "Что это, всё-таки, свадьба или карнавал?" – подумала она, но тут двое молодых людей, подхватили её под локти и понесли к двери и вся весёлая, то и дело взрывающаяся приступами смеха толпа, последовала за ними. Её букально бегом пронесли по длинному корридору-террасе, с одной стороны, которой была стена с многочисленными, расположенными через равные промежутки, дверьми, а с другой стороны стена доходила примерно до половины человеческого роста, а сверху множество изящных витых колонн образовывали остроконечные арки, выходящие на улицу. Корридор заканчивался ступеньками. Молодые люди весело сбежали по ступенькам, пронесли Леру через просторную открытую площадку и поставили наверху широкой и довольно высокой лестницы, у подножия которой Лера разглядела бело-золотую карету, запряжённую восьмёркой лошадей, показавшуюся ей с высоты игрушечной. Сказочно красивые белые лошади, украшенные алыми плюмажами с золотыми кистями, нервно переступали на месте, норовя побыстрее пуститься вскачь по дороге к своему, неизвестному ей, месту назначения, и Лера поняла, что карета – настоящая и ждёт именно её. Притихшая толпа почтительно остановилась в некотором отдалении. Молодые люди, поставив Леру на краю лестницы, тоже отошли и затерялись в толпе. Лера почувствовала себя стоящей на краю обрыва: вот сейчас она сделает шаг в пропасть и ничего уже нельзя будет изменить. Она стояла, не зная, что же ей делать. И вдруг решилась, подобрала длинную юбку и сделала шаг вниз по лестнице. Она шла вниз к карете, и шаг её всё ускорялся. К карете она подбежала, и двое незнакомых мужчин, подхватив её под локти, внесли внутрь, минуя лесенку из двух ступенек. Мужчины вслед за Лерой вскочили в карету, усадили Леру, сели напротив неё, и карета тронулась. Сопровождающие молчали, молчала и Лера. Окна в карете были занавешены, и она не могла видеть, где они едут. Но ехали они недолго. Карета остановилась, двери распахнулись, и Лера увидела человека в маске, закрывающей верхнюю часть лица. "Наконец-то, а мы вас уже заждались", – сказал встречающий мужчина голосом Дениса. "Здравствуй, любовь моя", – сказал он, обращаясь к Лере, – "Пойдём скорее". "Но зачем он в маске", – подумала Лера, но озвучить своё недоумение не успела – водоворот событий подхватил их с Денисом. Их кто-то торопил, кто-то тянул, кто-то подталкивал. Лера в раздражении обернулась посмотреть, кто там так беспардонно толкается, но её опять потянули спереди. Она окончательно рассверепела, выдернула подол юбки из рук девушки, которая так беспардонно тянула её вперёд, и остановилась. Тотчас же вокруг них с Денисом образовалось свободное пространство. Они несколько секунд постояли, потом Денис-в-маске взял её за локоть и повёл. Теперь их никто не толкал, и они спокойно дошли до церковных ворот.

Церемония венчания была какой-то смазанной. Лерино сознание выхватывало лишь отдельные детали. Вот златокудрая девочка с чудесными фиалковыми глазами. " О ней, наверное, говорила Моник", – подумала Лера. Вот они с Денисом идут к алтарю мимо множества незнакомых людей со смазанными лицами. Вот Лера надевает кольцо на палец своему жениху и понимает, что в этот момент он становится её мужем, с которым она отныне будет делить и радость и горе, но рука у него какая-то бледная, будто неживая. Вот она целует своего молодого мужа, но делать ей этого почему-то не хочется. Потом они возвращаются в замок, теперь в открытой коляске и Лера получает возможность увидеть окрестности. Местность очаровывает её. Расчерченные на квадраты поля, лес вдалеке и небольшая речка, которую они переезжают по деревянному мостику, изящный пряничный замок на горе, к которому они подъезжают по серпантину, и Лере предоставляется возможность осмотреть замок со всех сторон. Она находит его очаровательным. Вскоре коляска въезжает в массивные ворота и останавливается на площади перед дворцом. "А где же лестница?" – недоумевает Лера. На площади их встречает та же шумная толпа, которая провожала её в церковь. А в ворота въезжают всё новые и новые гости. Они с Денисом, который всё ещё в маске, что опять вызывает у Леры короткое недоумение, идут по проходу, образованному расступившимися гостями, и их осыпают лепестками роз и рисовыми зёрнами, символизирующими пожелание счастья и достатка. Они входят в огромный зал, где накрытые столы ломятся от обилия разнообразных яств, садятся на антикварные деревянные кресла, стоящие на возвышении в конце зала, и со своей царственной высоты наблюдают за пирующими гостями, выступлениями скоморохов и фокусников. Потом они вдруг оказываются в саду и видят, как в небе расцветают диковинные цветы фейерверков. Напоследок в небе возникают два пронзённых стрелой сердца и фейерверк заканчивается. Но тут раздаётся торжественная музыка и вспыхивает ярко светящимися разноцветными струями большой фонтан, украшенный каменными рыбами и русалкам. Лера видит, как каменные русалки вдруг оживают, собираются вместе и начинают петь. И мужчины, очарованные этой песнью, забыв обо всём, перешагивают через ограждение фонтана и, заворожённые пением водяных див, сомнамбулами бредут по воде, стремясь к источнику волшебного звука. И Денис идёт среди них. Но тут на постаменте в центре фонтана появляется огромный чёрный кот и громко, перекрывая все звуки, шипит на русалок. Те оборвав пение, бросаются врассыпную, но, не добравшись до своих первоначальных мест застывают, где придётся, в случайных позах, и фонтан обретает совершенно новый вид. Потом все возвращаются в зал, в котором уже нет столов и начинается бал. Бал продолжается долго-долго. Лера с Денисом танцуют все танцы, но усталости Лера совсем не чувствует. Время от времени она замечает, как вокруг тех, кому не посчастливилось стоять в первых рядах во время пения русалок, растекаются лужицы воды. Наконец распорядитель объявляет окончание бала, гости провожают жениха и невесту в спальню, и Лера с Денисом остаются одни. Денис снимает маску и Лера с криком: "Я знала, знала, что это ты!" – бросается ему на шею. И вдруг замечает, что лицо у Дениса белое-белое и будто неживое. Заполняя всё пространство комнаты раздаётся хохот и громкий издевательский голос говорит: "Ну, конечно, он. Ты сама его выбрала," – и после небольшой паузы голос добавляет: "Смотри не ошибись". "Батюшки святы" – произносит новый, знакомый ей, чуть-чуть ворчливый голос. Бип-бип-бип. "Дедушка Пафнутий, – обрадовалась Лера. Бип-бип-бип. "Будильник, – поняла она в полусне, – Пора вставать на работу. Вот и прошла моя свадьба". "Но кто же мой жених? Что я о нём знаю?" – подумала она, ещё находясь на границе яви и сна, и проснулась окончательно. Некоторое время Лера неподвижно лежала, приходя в себя. "Нет, я точно свихнусь, – подумала она, – Нужно с кем-нибудь посоветоваться".

Позвоню бабе Варе", – решила она и стала собираться на работу. Она быстро и привычно совершала рассчитанный по минутам ритуал утренних сборов, как вдруг поняла, что центрифуга фантасмагоричных событий, происходящих с ней в последнее время выкидывает её из привычной жизни в совершенно новую яркую волшебную реальность, в которой присутствуют домовые и говоряшие вороны, женщины, вылетающие из окон, и прочее разное волшебство, и которую она сама бы ещё пару месяцев назад сочла бы бредом больного воображения, а она, как за соломинку, цепляется за привычный образ жизни. "Возьму-ка я на работе отгул, – решила Лера, – А сейчас нужно к Варваре Никитичне". И немедленно у неё на душе стало спокойно и радостно. Она отчётливо поняла, что поступает правильно, взяла телефонную трубку и набрала номер Варвары Никитичны. На том конце долго не отвечали. Лера уже собиралась в огорчении дать отбой, но услышала, наконец, долгожданный щелчок соединения, и вкрадчивый голос произнёс: "Аллоу?" Лера почувствовала какое-то "дежа вю": она не могла идентифицировать голос и, в то же время, он был ей странно знаком.

– Это телефон ...? – и она назвала бабаварин номер

– Дау, – услышала она в ответ, и опять на неё накатило пронзительное ощущение "дежа вю". "Где же, все-таки, я слышала этот голос? – подумала она, а в трубку сказала:

– Можно мне поговорить с Варварой Никитичной?

– Онау спит, – услышала она в ответ. Мягкий, вкрадчивый голос произнёс фразу так равнодушно-закончено, что Лера почувствовала себя бедной неугодной просительницей и растерялась, не зная, что ей делать дальше. В трубке повисло молчание. Они помолчали. Голос с той стороны нарушил затянувшееся молчание и произнёс: Но тыу можешь приезжауть. Пока тыу будешь ехать, она проснётся, и яу ей скажу-у.

Теперь голос прозвучал даже ласково, хоть и чуть-чуть насмешливо, и Лера приободрилась.

– Спасибо, – сказала она. Она сочла разговор оконченным, но в растерянности не вешала трубку, продолжая держать её возле уха, и вдруг услышала – теперь голос звучал сварливо– раздражённо:

– Друг мой, Пафнутий, не прошло и ста пятидесяти лет, как ты научился подслушивать телефонные разговоры?

– А ты всё злишся, Василий? – Лера узнала голос своего домового, – А хорошо ты тогда шмякнулся головой об дверь!

– Я-у с тобой ещё поквитаюсь! – взвизгнул голос. В трубке что-то зашипело, зафыркало и раздались короткие гудки. Лера осторожно положила трубку, и некоторое время посидела молча, в каком-то ступоре, а потом позвала:

– Дедушка Пафнутий.

– Чего изволите? – домовому явно было весело. Он появился у дивана, быстро просеменил к Лериному креслу и, как обычно, уселся на подлокотник.

– А кто это – Василий? – спросила домового Лера.

– Василий-то? Василий – это Варварин котяра, – ответил домой, и Лера ощутила прозрение и облегчение: Кот! Ну, конечно же, кот! Как я сразу не узнала...!? Хотя, это же был сон.... Или не сон?... Да что же, в конце концов, происходит!? Сны это или не сны!?

– Дедушка Пафнутий, а на что он сердился? – сросила Лера.

– Василий-то? Да пошутил я как-то с ним. Как-то приехала Варвара к нам в гости, и котяру своего привезла. Он по ихней кошачьей повадке сразу развалился на диване, как дома, и задремал. Ну, я сбегал к соседям, позаимствовал у них погремушку – у них Костик тогда ещё совсем маленький был...

– Какой Костик? У них же Ванечка.

– Это таперячи Ванечка, – тон домового стал сварливо-ерническим, – А тогда Костик ещё пешком под стол ходил.

– Это что, ты имеешь в виду дедушку Костю? – поражённо перебила домового Лера.

– Не перебивай, – окончательно рассердился домовой, – Кому дедушка, а кому и Костик. Ну, ты будешь слушать про Василия или тебе про Костика рассказать?

– Про Василия, про Василия, – нетерпеливо и совсем как-то по-детски заныла Лера.

– Ну так, слушай. Сбегал я, значит, к соседям, приволок Костикову погремушку и тихонечко, так, привязал Василию на хвост. Он ничего не почувствовал. Так. Да-а...

На маленьком личике домового появилось мечтательно-довольное выражение, и он сам стал похож на довольного кота.

– Василий проснулся, значит, потянулся. Погремушка загремела. Он повернулся посмотреть, что это. А сзади опять загремело. Он спрыгнул с дивана, а сзади ка-ак затрещит! Он понёсся к входной двери и ка-ак шмяк головой об дверь! Искры из глаз и сомлел. Даром, что ведьминский кот. Всё важничал, а погремушки напугался, как несмышлёный котёнок. Варвара с Настасьей, бабушкой твоей, царствие ей небесное, разохались, принесли его в комнату. Погремушку отвязали. На меня ругаться стали. А чего я сделал-то? Пошутил просто. Ну, Василий с тех пор всё мечтает со мной расквитаться. Да не удавалось пока.

Домовой немного помолчал, потом хмыкнул, хохотнул, потом посерьёзнел, и продолжил, резко поменяв тему:

– Не нравятся мне твои сны, девонька. Неспроста они. Ой, неспроста. Да и сомнение меня берёт: сны ли это?

– Конечно же, сны! А что же ещё? – с лихорадочным воодушевлением сказала Лера и замолчала, с тревогой ожидая ответа домового и уже предвидя этот ответ.

– Вот она – косность мышления, – менторским тоном произнёс домовой, обращаясь будто к самому себе, – Девке всего 19 лет и со мной знакома уже достаточно давно, а как спросят её где-нибудь – на улице, например: Вы верите в домовых? – так ответит: Не знаю. Потому, что до сих пор не может признать реальность происходящего.

Он помолчал и продолжил:

– И надо, сказать, что она права: что есть сон, что явь? Что реально, а что плод нашего воображения? Может быть, Я ей снюсь, а может быть ОНА мне?

– Да ладно тебе, дедушка Пафнутий, – прервала философские изыскания домового Лера, – Попросту скажи, что это может быть, если не сны? Я же лежу в своей кровати, и ничего со мной не происходит. Только снится. Конечно же – сны!

– Сон сну – рознь. Не знаю я. Ты вот, с Варварой лучше посоветуйся.

– Я так и хотела. Вот сейчас поеду к Варваре Никитичне и посоветуюсь.

Глава 15

Лера вошла в знакомый подъезд, поднялась на 4-й этаж, позвонила в бабыварину дверь и, в который раз, развеселилась, услышав жизнерадостное кукареканье. Она собиралась посоветоваться с Варварой Никитичной насчёт своих странно реалистичных снов, и, вообще, что же всё-таки происходит, и что ей делать дальше, но события приняли неожиданный оборот.

Механический петух закончил кукарекать, дверь открылась и на пороге появилась Варвара Никитична в плаще и экзотической старинной шляпке с поднятой вуалью. В руках она держала сумочку и массивный зонт-трость.

– Пошли скорее, – сказала она, – Нас ждут, – и быстро прошла мимо Леры к лифту, продолжая говорить: По дороге всё расскажу.

Они спустились на 1-й этаж, вышли из подъезда, и сели в поджидавший их черный автомобиль. Автомобиль тронулся, проехал через арку и влился в утренний поток машин, спешащих по неотложным делам своих владельцев. Варвара Никитична вздохнула, повернулась к Лере и сказала:

– Ну, вот и всё, девонька. Я не знаю, чьё это решение и как о тебе узнали, но тебя затребовали на совет. 12 старейших уже собрались и ждут тебя. И меня – я тебя рекомендовала. А что мне ещё оставалось делать? Не дали тебе подумать, узнать побольше. Да и Настасья... Она и сама понимала, что другого пути у тебя нет. Но ты не волнуйся, отвечай честно – не съедят, – Варвара Никитична улыбнулась, – а то в книжках какой только ерунды про нас не понаписано!

– Кто съест? – невпопад спросила Лера в растерянности от происходящего.

– Никто не съест, говорят тебе! Вот ведь как страшные сказки про Бабку Ёжку действуют! А дамы все подобрались солидные – ни пятнышка на биографии. И вегитарианки, в основном, – Варвара Никитична рассмеялась, – Не дрейфь, говорят. Никто тебя не съест, но понравиться ты должна, – и она замолчала, погрузившись в какие-то свои мысли. А Лера, ошарашенная неожиданными новостями, растерялась и никак не могла собраться с мыслями. Она рассеянно, почти в медитации, смотрела в окно на проплывающие мимо деревья и здания, и отрывочные мысли, посещавшие её сознание, не задерживаясь в нём, уносились прочь. И весь дальнейший путь прошёл в задумчивом молчании двух пассажирок, а водитель, вообще, с самого начала не проронил ни слова.

Ехали они не очень долго и приехали к знакомой уже читателю, но ещё незнакомой нашей героине, даче старейшей московской ведьмы Аполинарии Матвеевны. Она-то, Аполинария Матвеевна, по старшинству и возглавляла совет, состоящий из 12-ти самых мудрых ведьм. Должность председательницы совета старейших Аполинария Матвеевна заняла всего девять лет назад, сменив на этом посту Маргариту Евграфовну, железной рукой правившую советом лет 50, и которую за глаза называли не иначе, как Королевой Марго. Никто кроме, может быть, 12-ти старейших, не знал, сколько Королеве Марго было лет. Никто не знал, откуда она родом. Она так долго возглавляла совет, что для молодых ведьм она была не просто мудрой руководительницей, а уже неким символом ведовского сообщества. Она всегда была энергичной и деятельной. В её присутствии выключенные лампочки начинали слабо светиться. Молодым ведьмам она казалась бессмертной. Но вдруг заболела, сильно похудела и стала просто таять на глазах. Последние дни своей жизни Королева Марго уже не вставала с постели, и около неё постоянно дежурил кто-нибудь из молодых ведьм. 13 июня, в пятницу, когда Аполинария Матвеевна, тогда ещё вторая по старшинству, объявила о кончине Королевы Марго, все ведьмы, уже не сомневавшиеся в трагическом исходе болезни всеми уважаемой матриархини, испытывали тихую молчаливую печаль расставания с близким человеком. И лишь, совсем тогда ещё молоденькая ведьма Вероника, на чьё дежурство и пришлась кончина Королевы Марго, торопливым шёпотом рассказывала своим подружкам, повторяя и повторяя каждой по секрету, чудесную историю о том, что во время её, Вероникиного, дежурства, часов около 9-ти утра, лицо Королевы Марго вдруг засветилось. Она слабой рукой попыталась откинуть покрывало, Вероника ей помогла, и увидела, что сияние охватило все тело умирающей ведьмы. Потом тело Королевы Марго вспыхнуло зеленовато-голубым пламенем, и, когда пламя погасло, на кровати остались лишь хлопья пепла, над которыми поднялось сине-зелёное облачко. Это облачко, как живое, будто прощаясь, облетело комнату, задержавшись у фотографий каких-то давно умерших Маргошиных родственников, и вылетело в окно. Вероника рассказывала, что когда облачко вылетало в окно, она вдруг услышала тихий голос, несомненно, принадлежащий Маргарите, который весело произнёс: "Прощай, девочка! Когда-нибудь свидимся!" Проверить рассказ Вероники для молодых ведьм не представлялось возможным, так как скончавшихся ведьм издревле хоронят в закрытых гробах, но рассказы Вероники сильно озадачили самую молодую часть ведовского сообщества, заставив размышлять: а действительно, почему ведьм хоронят в закрытых гробах? Некоторое время среди самых юных ведьм кипели жаркие споры: правду ли рассказывает Вероника или она всё выдумала, но старейших они спросить не решились. А старейшие, хоть и знали об этих дебатах, помалкивали, и, как будто, не обращали на них никакого внимания. И споры постепенно улеглись. В должность вступила новая председательница. Потом в лесах тверской области объявился магический круг, вступив в который, обычно нечаянно, люди превращались в разных животных, а то и, вообще, в непонятных, ни на что не похожих, чудищ, и споры о кончине предыдущей председательницы, совсем затихли. На борьбу с пакостным магическим объектом в тверскую область в помощь местной ведьме отрядили группу московских ведуний. Они долго исследовали удивительное явление и выяснили-таки, что для того, чтобы принять свой настоящий вид, перевертыш, как стали называть людей и зверей, пострадавших от невиданной напасти, должен пройти по внутреннему периметру колдовской зоны и выйти в том же самом месте, в котором он в неё попал, будучи в своём настоящем обличии. Причём, когда перевёртыш проходил этот путь с ним происходили удивительные метаморфозы: его внешний вид с каждым шагом менялся, и каждый перевёртыш проходил свой, абсолютно индивидуальный путь превращений. И на каких только необыкновенных существ не насмотрелись ведьмы! Перевёртыши превращались то в какого-нибудь хорошо знакомого зверька, например, в зебру или пантеру, а через пару секунд во что-то чуждое человеческому сознанию – то отталкивающее, а то и совершенно, абсолютно чуждое не вызывающее у наблюдателей никаких чувств и будто, вообще, проходящее мимо их сознания. А ещё через мгновение наблюдатели умилялись безумно очаровательным пушистому существу, которое всего через пару шагов, превращалось в ужасающего красноглазого монстра, с неподвижным бледным лицом мертвеца, крыльями, копытами и мерзко извивающимся хвостом. Кроме того, прошедшие магический круг рассказывали, что в голове у них было ощущение, будто кто-то изучает их мысли и даже вроде пытается, что-то сообщить им, но полного контакта с этим "кем-то" не происходит, только крутится в голове какая-то абракадабра – какие-то обрывки несвязных мыслей, которые в обычной жизни перевёртышам и не могли бы даже придти в голову, хотя бы в силу недостатка образования. Когда же перевёртыш, пройдя весь круг, предназначенных ему колдовским местом метаморфоз, благополучно приобретал свой обычный вид, ощущение в голове попытки контакта, совершенно и без каких-либо последствий, проходило.

Ведьмы проделали огромную работу по поискам пострадавших, так как люди, неожиданно приобретшие новое обличие, сильно пугались и, совершенно растерянные, не зная, что им делать, прятались, кто где мог, по ночам совершая набеги за пищей, и отчаянно пугая случайных встречных. Всех перевёртышей разыскали. Всем волшебным говорящим мишкам, гигантским хомячкам, зайчикам или пеликанам, и прочим, уж совсем ни на что не похожим монстрам, помогли вернуть своё человеческое обличие. Зону накрыли заклятием и оставили около неё небольшую вахту из 4-х меняющихся ведьм для изучения явления. Но на ведьм магическая зона не оказывала никакого влияния, поэтому изучать было нечего, и работы с ней постепенно сошли на нет.

Но вернёмся к нашему рассказу. Автомобиль, привезший Леру и бабу Варю въехал на дачный участок, огороженный высоким забором, и остановился. Пассажирки вышли и направились к крыльцу, на котором их встречала молодая строгая женщина в сером балахоне с откинутым капюшоном. Варвара Никитична обменялась с встречавшей, короткими приветствиями и они, все трое, прошли в дом. Хотя, как вы понимаете, Варвара Никитична хорошо знала, куда ей идти, но видимо того требовал ритуал, и встречающая ведьма проводила их к залу Совета Старейших, открыла перед ними дверь, слегка поклонилась, пропуская их в зал, а сама осталась за дверью, плотно прикрыв её. Они вошли и остановились у самой двери. Видимо для того, чтобы Лера могла оглядеться и немного освоиться, а старейшие смогли бы рассмотреть незнакомку, в комнате некоторое время царило молчание. И Лера, воспользовавшись предоставленной ей паузой, перевела дух и оглядела комнату. Комната была невелика и ярко освещена. Вопреки бытующему мнению о том, что ведовству всегда сопутствует полумрак и неверный свет свечей (а надо признать, что иногда так и бывает, но далеко не всегда), в комнате сияла великолепная хрустальная люстра, изящные подвески которой переливались всеми цветами радуги и, как показалось Лере, даже едва слышно торжественно звенели. Напротив двери стоял длинный овальный стол, за которым, на противоположном от двери конце, занимая его половину, сидели несколько женщин, одетых в такие же балахоны, как молодая ведьма, встречавшая их с бабой Варей на крыльце. Нарушая торжественную гармонию, пустовало одно место по правую руку от председательствующей. Наконец, Аполинария Матвеевна, а как вы, уважаемый читатель уже догадались, место во главе стола занимала именно она, видимо решила, что времени для того, чтоб Лера пришла в себя, прошло достаточно, и сказала своим красивым низким грудным голосом: "Приветствую вас, вновь прибывшие! Мы, как все вы знаете, собрались по, всегда радостному для нас поводу. Мы сегодня принимаем в наше содружество нового члена." Приблизьтесь, – сказала она, обращаясь к Лере и Варваре Никитичне, и слегка кивнула одной из женщин, сидящих за столом. Лера с бабой Варей подошли к столу и остались стоять. Ведьма, получившая указание председательствующей, поднялась с места и заговорила: Сегодня мы рассматриваем заявку Валерии Вороновой с просьбой принять её в наше содружество". Лера хотела перебить выступающую и сказать, что никакой заявки она не подавала, и что она вообще не знает ни о каком содружестве, но баба Варя слегка сжала ей руку, предостерегая от опрометчивого поступка, и Лера промолчала. А докладчица продолжала:

– Валерия Воронова является внучкой всем известной Настасьи Кирилловны и в отличие от своей матери, которая не обладает магическими возможностями, в полной мере унаследовала редкий бабушкин талант.

Докладчица говорила долго. Она откуда-то знала обо всех странных происшествиях, периодически происходивших с Лерой с самого детства, вплоть до их с Денисом посещения Заколдованного Сада. "Откуда она всё это знает? – недоумевала Лера. "Наверное, это – бабушка! – осенило её, – Бабушка всё понимала, ещё когда я была совсем маленькой, и знала, что другого пути у меня нет!" "Наверное, нет," – засомневалась она, ведь она так мало ещё знала и совсем ничего не понимала." И какого такого "пути"? Про какой такой путь мне все твердят? – взяла своё природная скептичность её натуры, – Ведь мне же никто ничего не объяснил – одни совершенно безумные догадки! А вдруг я сошла с ума и всякие, там, домовые мне просто мерещатся? Или сплю". Она вновь собралась прервать докладчицу и попросить разъяснения ситуации и, может быть, предоставления времени на раздумье, и вновь Варвара Никитична предостерегающе сжала её руку.

Докладчица закончила своё выступление, и в комнате повисло молчание. Аполинария Матвеевна что-то рассеянно рисовала на листе бумаги и будто совсем не обращала внимания на происходящее. Пауза затягивалась, и напряжение в зале нарастало, но никто не решался прервать затянувшуюся паузу: все ждали действий старейшей. Наконец, она подняла голову и сказала:

– Ну что вы все на меня уставились? Как девочки, ждёте указаний? А вот ты, например, Софья, – она слегка развернулась к женщине сидевшей по правую руку от неё, – всего на четыре месяца ты ж меня младше. Да и имя тебе дали правильное – мудрая ты. Ну, кто что скажет?

– Не права ты, Аполинария, – отпарировала та, которую председательствующая назвала Софьей, – существует порядок, и мы все придерживаемся установленных правил. Если ты находишь их устаревшими, или просто тебя что-то не устраивает, то подай, как положено, свои предложения. Но речь сейчас не об этом. Давайте вернёмся к предмету нашего собрания, а именно: приём в члены нашего содружества Валерии, внучки Настасьи. Варвара, что ты можешь нам сказать?