Текст книги "Мой новый твой мир (СИ)"

Автор книги: Нина Новолодская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 30 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

Глава 30

Итак, спустя минут двадцать я все же осторожно входила в кухню господина Роутека. Сам блондин сидел за стойкой на высоком барном стуле ко мне спиной и читал что-то в своем комме. На стене напротив него тихо бубнил визор, сообщая утренние новости. Я смущенно одернула рукава кофты, поправила влажные волосы и прочистила горло, давая знать о своем появлении. Не оборачиваясь, Роутек позвал:

– Ты быстро! Кира, иди, садись. – Он мотнул головой, указывая на место напротив себя.

Я приблизилась и осторожно присела на край высокого барного стула. Уставилась на предложенную яичницу-глазунью, пару тостов, лежащих на краю широкой тарелки, чашку ароматного кофе, при виде которого готова была танцевать, как это совсем недавно делала Иннель.

– Кира, – Роутек выключил комм и отложил его в сторону, затем застыл, словно статуя, и это движение отвлекло мое внимание от любования едой.

Я вскинулась и посмотрела на его обалдевшее лицо. Роутек странно дернул носом, а потом, тряхнул головой, словно отгонял невидимую мушку.

– Тебе, кхм, идет… – он нахмурился и тут же нервно подхватил со стола приборы.

– Да, все оказалось в пору, кроме этого… – я таким же нервным жестом оттянула край слишком большой для меня трикотажной кофты, – спасибо, я… а ничего, что я надела чужие вещи? Нет, все очень здорово, но…

Я попыталась выразить свою благодарность, но только сильнее смутилась, а Роутек прервал меня резким движением руки.

– Не за что. Не переживай, эти вещи хозяину больше не нужны. – Замолчал, закусил губу, – Кира, я хочу тебя поблагодарить за помощь. То, что вчера произошло… Я понимаю, что напугал тебя, но я рад, что ты оказалась достаточно смелой, чтобы…

Он говорил, а я нервно дергала рукав, стараясь натянуть манжет и скрыть следы его пальцев. Синяки, что остались от них я обнаружила уже в ванной комнате и понимала, что пройдут они еще не скоро, только вот совсем не учла, что красные пятна привлекут его внимание сейчас. Роутек подался вперед и протянул руку, касаясь моего запястья.

– И мне очень жаль, что в благодарность за помощь, я причинил тебе боль и еще…

Он неожиданно резко поднялся со своего места.

– Ешь и проложим работу… дел много.

После этого он развернулся, подошел к зашторенному окну, отдернул плотную ткань, пропуская в хромированный рай еще больше света и вышел в сад. А я так и осталась сидеть на своем стуле. И вот только я хоть немного расслабилась и уже была готова спросить мужчину что же на самом деле вчера случилось? Что за странный приступ и что это было за лекарство? Но вместо ответов получила в любование лишь его напряженную спину.

Вяло поковыряла вилкой яичницу, потом все же взяла один из тостов и приступила к завтраку. Закончив, подхватила чашку с кофе и аккуратно слезла с высокого стула. Сжимая пальцы на горячем фарфоре, приблизилась к выходу в сад, осторожно выглядывая. Роутек стоял рядом с одним из плетеных кресел, сцепив руки на груди и глядя вдаль, насколько это позволял ландшафт.

Вчера ночью я могла разглядеть только крохотный кусок сада, подсвеченный разноцветными лампочками, но сейчас могла видеть и то, что находилось дальше. Эта сторона дома была обращена на парк Академии, ту часть, что считалась дикой и сейчас, в лучах поднимающегося солнца, вид перед нами открывался просто невероятный.

– Потрясающе… – не выдержала я, – как красиво!

– Да… – Роутек повернулся ко мне в пол оборота, солнце оказалось четко за его спиной и мне показалось, что он будто светится весь.

Белые взлохмаченные волосы, идеальный профиль, чистая кожа, улыбка, обычная человеческая улыбка. Он показался моложе, даже не так, юнее. Ведь юность в моем понимании таилась внутри каждого человека, а молодость – была лишь отражением прожитых лет.

Внутри что-то екнуло, и я дернулась, проливая горячий напиток. Кофейные капли попали на пальцы, обжигая. Роутек тоже дернулся, наверное, желая помочь, повернулся и на этот раз лучи сыграли со мной злую шутку. Изуродованная скула, жуткие черви шрамов, уползающие выше, задевающие бровь, и ниже, покрывая шею…

Сейчас эта половина его лица, из-за причудливой игры света и тени показалась кошмарной маской. Чужеродным паразитом, распластавшимся на идеально ровной коже Ксандра Роутека. Наверное, что-то изменилась в моем лице, так как он замер и отвернулся, вновь вставая ко мне спиной.

– Если ты закончила завтракать, отправляйся в кабинет. Скоро я присоединюсь. – Холодной, безэмоциональный голос.

– Да. – Я сделала шаг назад, снова оказавшись в кухне и, тоже отвернулась, испытывая жалящий стыд. – Черт…

Перехватив чашку одной рукой, облизала облитые пальцы и торопливо направилась на выход.

После того, наполненного солнцем и светом сада, кабинет, заваленный бумагами, казался мне каким-то грязным чуланом. Опустив чашку на край стола, остановилась рядом с креслом, в чьем брате-близнеце я пыталась спать этой ночью, и огляделась. Похоже, с мебелью в этом доме вообще туго, раз ему пришлось разделить гарнитур и приволочь сюда этого потрепанного монстра.

– Ладно, – я выдохнула.

Подошла к стремянке, что уже успел кто-то поднять и вернуть на прежнее место у стеллажа. Наверняка это Роутек, когда забирал мои вещи и комм, поставил на место и лестницу. Я заметила край белой тарелки на верхней полке и, в очередной раз удивилась тому, что она вчера так и не упала.

– Нет, Кира, – раздалось от двери, – пожалуй, больше никакой акробатики!

– Но… – я отступила от конструкции и огляделась. – Как-то же нужно продолжить работу?!

– Мы ее продолжим… – произнес он задумчиво, а затем под моим удивленным взглядом подхватил небольшую коробку с бумагами с самого верха находящейся рядом груды и завалился в кресло.

При этом скривился и вытянул вперед правую ногу. А я и забыла, что в самом начале он хромал, и вот снова, перебирая бумаги, разложенные на коленях, Роутек то и дело тянулся к ноге и потирал бедро.

– В чем дело Кира? – наконец, оторвался он от своего занятия, – что-то не так?

– Почему? – удивленно спросила я, продолжая следить за ним.

– Потому что вы смотрите на меня без отрыва уже минут десять. – Затем дернул рукой, поглядев на циферблат наручных часов, – вру. Восемь.

Вопрос зачем он засекал время я задушила на корню, к тому же в этот момент меня гораздо сильнее волновал другой – что он тут расселся? Я уже почти месяц разгребаю этот аврал и, как мне кажется, только-только начала добиваться хоть какого-то успеха. И вот, пожалуйста… Почему-то стало очень обидно. Раньше было не обидно, точнее обидно, но не так, а сейчас…

– Пытаюсь понять, что вы делаете, господин Роутек. – Произнесла как можно спокойнее и развернулась к нему спиной.

– Помогаю, не похоже? – Кажется, тон мужчины изменился, и в нем появились уже знакомые мне нотки ехидства.

Я лишь промолчала, так как никаких претензий предъявлять преподавателю не то чтобы права не имела, но это было как минимум глупо. Это был его дом, его кабинет, да и практика, опять же, его. Скорее всего, я просто привыкла находиться тут в одиночестве и уже в какой-то степени начала считать это место своим. А такое вторжение в мое, как мне казалось, личное пространство, отчего-то раздражало. Да и попросту находиться с ним в одном помещении было неуютно. Волнительно и, отчего-то, страшно… Или?..

Словно услышав мои мысли и мой собственный внутренний диалог, Роутек захлопнул папку с громким звуком. Шлеп.

– Кира, не веди себя как ребенок. Это мой кабинет во всех смыслах.

Я лишь губы поджала, радуясь, что промолчала, ведь если бы я выразила свое неудовольствие от его присутствия вслух – выглядела бы не просто как ребенок, а совершенно глупый ребенок.

– Я покинул этот дом пять лет назад, а тут осталось все именно так, как было. – Я замерла, прислушиваясь к его словам. – Вернулся всего полтора месяца как, и просто не имел ни сил, ни возможности заняться делами. В первый же день получил в руки целую кафедру, группу студентов, кучу незавершенных дел… И ты, Кира, – он замолчал, будто подбирал слова, – оказалась моим единственным помощником. Я понимаю, что не о такой практике ты мечтала, но ведь благодаря именно этим материалам, узнала много того, что остальным еще только предстоит осваивать.

Я снова промолчала, не зная, что на это ответить, и нужен ли этот мой ответ? Он просто ставил в известность и пояснял собственные действия. Не больше, ни меньше.

Замолчал и Роутек. Снова послышался звук раскрываемой папки, и зашелестели страницы документов. Я также постаралась отбросить все лишние мысли и продолжить начатое. Я снова распаковывала коробки, выуживала из них толстые, переплетенные лентами стопки. Изучала, хоть и не так внимательно как раньше, их содержимое и выставляла на стеллаж. Блондин не отставал, разве что просматривал бумаги более бегло и тут же откладывал папку то в одну, то в другую кучу. Когда он поднимался с места, разносил то, что уже просмотрел по стеллажам и брал себе новую порцию работы.

Глава 31

Не знаю, сколько прошло времени, но как и когда он ушел я не заметила. Совершенно забыв о его существовании, я с головой погрузилась в трактат, оказавшийся не только очень интересным, но еще и довольно старым. В той коробке, что я выудила с самого низа очередной кучи, были собраны исследования некоего «Эльдера Б.». Кем он был, я не знала, но кроме отпечатанных листов с отчетами, тут были целые стопки рукописных исследований и дополнений.

Я отбросила все остальное и, как это бывало уже и раньше, опустилась прямо на пол, раскладывая вокруг себя содержимое коробки. Схватив верхнюю папку, первую, что привлекла мое внимание в этой стопке, я торопливо распахнула ее и приступила к чтению.

Эльдер Б. рассуждал о материи не как о зле или о том, что несет смерть в лапах, прорывающихся сквозь нее смертоносных теней, а как о чем-то потрясающем. Говорил об источниках, укрытых за гранью общедоступной реальности, о различных способах взаимодействия с массой энергии из которой эта сама материя и состоит. Удивительно, но это была первая работа, или точнее сказать, исследование, что не акцентировало внимание на ее темной стороне.

– Кира! – раздалось над самым ухом, и я, чуть ли не взвизгнув, подскочила на месте. – Идем!

Роутек выпрямился и подал мне руку, приглашая подняться с пола. Я вначале уставилась на руку, потом подняла глаза выше, хмурясь и не в силах сообразить, что именно он от меня хочет.

– Что?

– Пойдем, пора сделать перерыв и поесть. – Он сказал это так невозмутимо, словно мы только и делали ежедневно, что с ним обедали.

– Но, – я сглотнула, ощущая себя полной дурой стараясь выкрутиться из смущающей ситуации: – Я не хочу… да и…

– Идем. – Просто припечатал он и, ухватив за плечо, потянул вверх, заставляя подняться. – Можешь взять это с собой, раз не можешь оторваться.

– С собой? Куда? – но он уже не обращал внимания на мои вопросы, просто тянул меня за собой, практически вынуждая быстро и осторожно переступать между кучками раскиданных по полу бумаг.

Сейчас его пальцы хоть и крепко сжимали мою кисть, но при этом довольно осторожно, будто боясь снова ранить или причинить боль. Вот так, практически за ручку, Роутек привел меня вначале в кухню, а затем, подхватив что-то со стола, вывел на улицу.

– Тут будет веселее, чем в том хромированном гробу… – пробубнил он и, наконец, выпустил меня, позволяя, получше, разглядеть сад. Накануне ночью, да и утром я этого толком сделать не успела.

Два плетеных кресла в тени растущих по сторонам от них деревьев, увитых гирляндами, стол между ними, заставленный тарелками с какими-то закусками. Живот тут же выдал незамысловатую руладу, намекая, что отказываться от еды будет огромной глупостью. Я с ним согласилась и взглянула снизу вверх на преподавателя, все еще стоящего рядом, ожидая дальнейших распоряжений.

– Садись, Кира. – Роутек махнул рукой, явно приглашая меня к столу.

– Куда? – я нервно облизала губы и крепче прижала к груди папку с бумагами, словно решила использовать ее как картонный щит.

– Куда хочешь. – Просто ответил он.

Бросив еще один взгляд на стол и кресла, нерешительно шевельнулась, а потом кивнув, словно согласившись с принятым решением, обошла стол, присаживаясь на край того, что стоял слева. Роутек хмыкнул, зеркально повторив мой маневр и опустился в другое кресло. Как я и думала, выждав секунду, вытянул правую ногу, устраиваясь удобнее.

Не обращая больше никакого внимания на меня, он пододвинул к себе тарелку и приступил к еде. А я все никак не решалась отложить папку, за которую держалась последние минуты.

– Ешь. – Довольно резко произнес он, неожиданно прервав свою трапезу.

Я моршнула, скорее от неожиданности, чем от испуга. Осторожно положила на край стола бумаги, что мне позволили взять с собой и так же аккуратно придвинула ближе к себе тарелку.

Нашу молчаливую трапезу ничего не прерывало. Я не стала отнекивается или что-то строить из себя, а с удовольствием съела все, что было предложено. Когда мы закончили, Роутек сгреб со стола тарелки и водрузил на него чайник, тарелку с печеньем и пару чашек. Мне вновь досталась та, что была и утром. Удивительно, но я не смогла вспомнить, где оставила ее: тут или в кабинете? Благодарно кивнув, придвинула чашку к себе ближе и осторожно распахнула папку с бумагами. Перелистнув пару страниц, нашла то место, на котором остановилась в прошлый раз и, бросив последний внимательный взгляд на мужчину, продолжила читать.

– Хм! – Не выдержала и спустя минут десять, скептически хмыкнула.

– Что? – голос блондина раздался настолько близко, что я отшатнулась и расплескала горячий чай, ошпарив кисть.

– Черт! – быстро смахнула капли с брюк и отряхнула обожженные пальцы, – черт, черт, черт!

Торопливо вернула чашку на стол и встряхнула бумаги.

– Вот же! – снова чертыхнулась, заметив как капли воды размывают чернильные строчки, – нет, нет, нет!

– Успокойся, – Роутек выхватил у меня папку и внимательно вгляделся в то, что ещё можно было разобрать. – Это просто мусор!

– Нет же! – я попыталась вырвать бумаги, так как только-только начала разбираться в хитросплетениях мысли этого самого Эльдера Б. И эти хитросплетения мне казались невероятно интересными. – Это…

– Мусор, Кира. – Повторил Роутек. – Просто бредни самоуверенного и самовлюбленного идиота. Ни слова правды в этом нет. Давно нужно было избавиться от них…

– Вы знаете что там?…

– Да. – Он обошел стол и снова опустился в кресло, вглядываясь в размытые строчки, – как я уже сказал, бредовые фантазии.

– Если это просто бред, то почему не избавились от нее сразу? Зачем хранили?..

– Затем, что это исследования моего отца. – Роутек прикрыл глаза на мгновение, а его лицо исказила маска боли или отчаяния. Я не смогла сразу понять, что это было. – Он считал, что все пространство состоит из, как бы это объяснить? Нитей материи… Потоков! Да, потоков…

– К-как это? Ведь вы сами говорили, что это бескрайний океан.

Блондин подался чуть вперёд, жестами помогая своей речи и я поняла, что таким я видела его впервые. Его речь была рваной, тон полный сомнений и неуверенности. Хотя несколько позже я осознала, что эту тему он обдумывал сотни, если не тысячи раз…

– Он представлял, что жизнь, вся жизнь состоит из таких вот потоков, они сплетаются в один огромный, многожильный поток, каждая жила которого – это реальность. Наша реальность, тесно переплетена с другими. И их может быть не одна сотня, и возможно даже не одна тысяча. И чем больше реальностей, тем крепче поток, тем теснее мы переплетены…

Он замолчал на мгновение, затем как-то грустно хмыкнул и продолжил:

– Потоки, что расположены близко друг к другу, они Как бы трутся границами, повреждая материю и образуя…

Бросив папку на край стола, он прижал два указательных пальца и потер их друг о друга, показывая как, должно быть, в его представлении происходит то, о чем он рассказывал.

– …прорывы?..

– Верно! – Роутек кивнул, и неожиданно улыбнулся так же, как утром: открыто, – прорывы… Он считал, что это те самые прорывы материи, через которые к нам и проникали иные…

– И почему же это бред? – Тихо поинтересовалась, – на первый взгляд вполне здравая мысль….

– Потому что эта теория, она… – он замолчал, словно решал, говорить дальше или нет, – эта теория также затрагивает и вопрос искусственного образования прорывов материи. Точнее сказать, вся теория направлена на то, чтобы доказать одну вещь…

– Какую? – я подалась вперёд, надеясь тут же услышать ответ, но Роутек молчал.

Он просто замер, будто выпал из реальности, его светлый взгляд остекленел, лицо приобрело вид безжизненной маски.

– Как думаешь, что становится причиной разрыва материи? В последние годы, думаю, ты слышала, это происходит все чаще… Люди попадают под удары, иногда даже гибнут. Все чаще подобные происшествия заканчиваются смертью…

Его неожиданный вопрос прозвучал как гром среди опустившейся на сад тишины. Оказывается я тоже провалилась в оцепенение, просто и откровенно разглядывая его, ища изъяны в изуродованном лице и не находя их. И это оказалось настолько неожиданным открытием, настолько пугающим и смущающим, что я резко отвернулась, чувствуя, как горят уши.

– Я… – я прочистила горло, – я не знаю… Но должна быть причина…

– Подумай, Кира! – Голос Роутека был тихим, – это у тебя неплохо выходит.

– Я… – закусила губу, стараясь сосредоточиться на мысли о прорывах, о том, что можно вывести из теории, изложенной отцом Роутека, – я… я не очень хорошо знаю историю, то есть то, что происходило ещё до Первой Волны… Но то, что я читала… я не встречала, то есть я… нет это бред…

– Говори. Бред или не бред, решу я, а ты сейчас попробуй высказать то, что приходит тебе в голову…

– Просто я одно время кое что читала по истории Империи и…

– М?

Я развернулась лицом к блондину и встретила его вполне осмысленный и чуть заинтересованный взгляд.

– Конечно, в силу возраста, я не могла знать, что было в Первую Волну, но дело в том, что я не нашла никакой информации о прорывах, до Первой Волны.

– Да. Именно так. – Он удовлетворенно кивнул.

– Но это не значит, что не было самих прорывов.

– Не значит, но, – он сел ровнее и сложил руки на груди, – ты права, зафиксированных случаев прорыва материи не было. Повторюсь, зафиксированных.

– То есть причиной всего произошедшего была Первая Волна?

– Нет, не совсем так. – Он вздохнул, – Отец считал, что Первая Волна была не причиной… Первая Волна стала результатом достижения критической массы и, как ни странно, жадности…

– Что? Как это?

– Зайдем с другой стороны, – Роутек улыбнулся, – что ты знаешь об истинных Щитах? Только избавь меня от повторения материала, что я сам тебе и преподавал…

– То же, что и все, – я пожала плечами, – истинные Щиты – единицы тех одаренных людей, что могут калебать пространство, черпая из него энергию. В отличие от тех, кого мы уже привыкли называть щитами, они были способны латать надрывы материи, не позволяя инородной, то есть теневой сущности проникать в наш мир. Это…

– Да. – Он странно хмыкнул и снова откинулся на спинку кресла, прикрывая глаза и будто подставляя лицо лучам полуденного солнца.

Удивительно, а ведь еще совсем недавно я считала, что он любит прятаться в темноте, таиться во мраке, но сейчас видела с каким удовольствием молодой мужчина щурится, словно огромный кот.

– Ты права, все это истинные Щиты могут, могли и раньше. Только самой важной и, пожалуй, самой главной его особенностью является то, что он способен проникать своей сущностью в материю и черпать из нее энергию.

– И?… – я не очень поняла, почему он так скривился на последних слова. – Что в этом такого?

– Истинные – были жадны, охочи до той энергии, что получали из материи, Кира. Да, они могли проникать в нее, могли черпать энергию, менять свою жизнь и, даже, жизнь своих родных, но они не знали, что творят. Не понимали, что делают, не ведали, какой вред наносят…

– Вред? О чем вы? Разве можно нанести вред материи, ведь люди сотни лет проникают в нее, используют ее для своих целей… Без этой энергии, ничего не сможет существовать в нашем мире?…

– Кира, а как жили люди раньше? Не сто, а пятьсот лет назад, тысячу? Подумай об этом. И вот еще о чем: Почему тени не напали в первый приход?

– Не могли?

– Ну почему же, могли… Уверен, что могли, но не напали. Они просто пришли и… ушли.

– А… – я хотела что-то сказать, но поняла, что никакого комментария на его слова в голову не приходит.

– Ну? – он, будто подталкивал меня к какой-то мысли. – Они пришли, люди были напуганы, но никто не погиб.

– Они… – я снова уставилась в его лицо, словно хотела найти в нем подтверждение своих мыслей, – заявляли о себе, предупреждали?

– Да! – Роутек хлопнул ладонью по столу, – так считал и отец. Основа его теории была именно в этом – тени предупреждали нас, что если мы прекратим жадно и ненасытно черпать энергию из материи, они вернутся. Но мы не поняли или не захотели понять, и они вернулись… чтобы остановить нас. Остановить тех, кто не прислушался к их голосу… Тех, кто мог делать это снова и снова…

– Но, – я удивлённо вскинула брови, – если так, то почему мы до сих пор черпаем энергию из материи.

– А вот об этом знают, точнее понимают, далеко не все – мы используем энергию собственного пространства. А раньше…

– Мы брали чужую? – ошарашенно прошептала я.