Текст книги "Формула счастья"

Автор книги: Нина Ненова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 30 страниц)

– Предпочел бы, чтобы большинство моих догадок оказались неверными, Симов. От начала до конца совершенно неверными!

– Насколько я понимаю, ты ожидаешь, что что-то случится, – небрежно подбросил я, посматривая вокруг.

– Да. Я жду! – заявил Рендел, раздраженный моим безразличием. – Жду, что совсем скоро что-то случится. И это будет, наверное, ужасно!

– В каком смысле?

– Наиболее вероятно, что в планетарном, – его губы внезапно искривил приступ ненависти, который он не смог сдержать. – Недооценивают ли они нас или нарочно держат в неведении? Или просто нас разыгрывают? Но ничего, ничего-о-о… – тихо процедил он сквозь зубы. – Мы тоже не сидим сложа руки. У любого живого существа, даже если оно и близко к совершенству, есть cbo! слабости!

«Горестная нотка» безвозвратно исчезла… Я знал, что мечта почти каждого человека – найти уязвимое место юсов, и я в этом отношении не был исключением из общего правила. Но все же остервенение, с которым Рендел, пустился на поиски, было просто отталкивающим.

Я всматривался в него, чтобы проследить его реакцию, и вроде бы без повода обронил:

– Ты ведь заметил особенности здешних роботов, правда?

– Что за особенности? – встрепенулся он. – Какие? – поправил он себя.

– О, я имел в виду эти особенности в их поведении и способах общения между собой. А на тебя, может быть, произвели впечатления и другие.

– Наоборот, ничего особенного в них я не заметил, – Рендел задумался или сделал вид, что задумался. Потом добавил: – Но мне и в голову не приходило наблюдать за ними. В конце концов, это же просто механизмы.

– Однако очень сложные. Очень интеллигентные и… я бы сказал, слишком себя осознающие.

– Даже если и так, то до сих пор это только было нам на пользу. Они – хорошие помощники.

– Настолько хорошие, что выполняют любые приказы?

– Предпочитаю, чтобы ты задавал мне более конкретные вопросы, комиссар.

– Хорошо. Вчера со мной произошел один… случай там, среди «скал», а двое из твоих помощников, Рендел, видели меня, но не пришли мне на помощь…

– Ясно, ясно! – прервал меня как будто с облегчением он. – Ты просто попал в «вертеп», со мной это случалось уже три или четыре раза, и все в их присутствии. Они знали, что ничего плохого с тобой не случится.

Я решил больше не комментировать инцидент, а также не поднимать темы наших утренних мелодраматических «откровений». Время для нас обоих было достаточно ценно, чтобы терять его понапрасну, балансируя между ложью и истиной. Мы посмотрели друг на друга как люди, которым именно теперь предстоит углублять взаимную неприязнь. Расстались мы холодно и по-протокольному вежливо.

Глава семнадцатая

Все вещи Фаулера и Штейна хранились в пустой комнате около зала, где находился Сервер, и я терпеливо осмотрел их, особенно внимательно те, что были найдены у мерт-вого Фаулера. Ничего особенного, однако, не обнаружил – все это были обыкновенные личные вещи, если исключить, конечно, юсианское изображение Штейна, ничем другим не отличались, кроме своего стандартного безличия. Или своей печальной, словно обвиняющей ненужности. Я снова убрал их в два почти одинаковых черных чемодана, а чемоданы поставил на старое место в угол. Они будут стоять там долго, может быть, годами, ставшие неприкосновенными именно из-за этой своей ненужности.

Я приблизился к плотно закрытому окну и оперся руками на подоконник. Естественно, еще с самого начала я отверг версию об убийстве-самоубийстве, потому что если Фаулер и убил Штейна, а сам после этого впал в такое состояние, что через двести метров наложил на себя руки, то он едва ли собрался бы с душевными силами, чтобы рыться в карманах трупа. Да и нелогично было бы поступать так. Впрочем, налицо было достаточно других фактов, которые, безусловно, говорили о хладнокровно совершенном двойном убийстве. И в данный момент картина вырисовывалась следующая.

Кто-то настигает Штейна, по какой-то причине убивает его и забирает его вещи с целью потом их проверить, так как ожидает что-то среди них найти. Потом он направляется обратно, но вскоре неожиданно натыкается на Фаулера и убивает его, чтобы не быть уличенным. Тогда он решает инсценировать убийство-самоубийство и избавиться на время от вещей Штейна. Из двух вариантов – вернуть их обратно, или подбросить Фаулеру – он выбирает второй – более удобный и одновременно дезориентирующий вариант. Что же касается того, что он искал среди них, то весьма вероятно, он нашел это и где-то спрятал. Только что же это было? И была ли какая-то связь между этой вещью и полученной накануне посылкой с Земли? Вообще я был почти уверен, что эта посылка явилась причиной всех последующих событий, но, к сожалению, это не делало их для меня более ясными и понятными. Куда шел Штейн? Почему там появился и Фаулер? Каковы были мотивы убийства?.. Об этом я не имел никакого понятия. И сомневался во всех и во всем, за исключением одного: за этими убийствами, хотя и только как катализатор, стоит мрачная тень юсов…

Из-за угла ближайшего гаража беззаботно выскочил Джеки, а немного погодя следом за ним появилась Элия. Я отодвинулся от окна так, чтобы меня не было видно с улицы, и начал наблюдать с интересом, отнюдь не только профессиональным. Одета она была в ослепительно белый спортивный костюм, брюки которого были непрактично узки, зато радовали глаз, шла она медленно, я бы даже сказал, чрезвычайно медленно и как будто смотрела прямо по направлению комнаты, где я находился. Наконец, она подошла к площадке перед складами. Там остановилась, склонив голову, и вдруг несколько раз неестественно громко крикнула:

– Джеки! Джеки! Ко мне! Песик, который как раз в этот момент был рядом с ней, от удивления замер на месте.

– Джеки! Давай! Сюда! Гоп, гоп! – не переставая поднимать шум, Элия даже захлопала в ладоши.

Джеки сел на асфальт, чтобы осмыслить ее своенравное поведение, потом, решив, что она приглашает его поиграть, откликнулся на приглашение жизнерадостным лаем. Бросив беглый взгляд на мое окно, Элия некоторое время играла с Джеки, периодически сопровождая это свое занятие звонким смехом. Потом самым неожиданным образом подхватила Джеки на руки и пошла к входу во второй склад. Держа Джеки в одной руке, другой она привела в действие подъемный механизм. Дверь поднялась вверх. Элия переступила порог, встав точно под ней, после чего резко протянула руку, оперлась ладонью о нижний край двери, словно желая предотвратить ее возвращение вниз. Я с тревогой всматривался туда – дверь была застопорена, но несмотря на это, Элия ей явно не доверяла. Она нагнулась, словно ожидала падения тяжести сверху, отчаянно прижала к себе Джеки и вместо того, чтобы просто отступить, замерла на пороге, как зачарованная. Наконец, ловко изогнувшись, она скользнула внутрь, а у меня перед глазами стояло искаженное ужасом ее лицо. Дверь опустилась за ее спиной зловеще и стремительно, как гильотина.

Я даже не почувствовал, как оказался там. Лихорадочно нажал на кнопку около двери, и она опять поднялась вверх. Проверил ее – она выглядела вполне исправной, и вошел. Внутри царили глубокие, как пропасть, мрак и тишина. Осмотрев стену справа от входа, где должен быть выключатель освещения, я ничего подобного не обнаружил. Прошел налево – и тут ничего. Сделал еще шаг, второй… и в этот момент дверь закрылась. Может быть, она действительно неисправна, сказал я себе, но особенно не стал беспокоиться, потому что еще раньше заметил, где находится внутренний выключатель. Нажал на его кнопку и еще раз, и так, и эдак. Дверь оставалась неподвижной. Слегка касаясь плечом стены, я двинулся к грузовым воротам и скоро оказался там, однако, все мои попытки открыть их двери ни к чему не привели. Я продолжал двигаться в том же направлении. Обнаружил еще одну дверь, механизмы управления которой я тоже не смог задействовать, и тогда остановился. Обходить весь склад было бессмысленно. Я понял, что все его выходы заблокированы. Грустно улыбнулся: поведение Элии мне уже не казалось странным. И теперь я не сомневался, что она попала в беду.

Вытащив флексор, я нащупал дозатор, повернул его на полную мощность и отступил метра на два назад. Нажал на курок… Луч несколько раз отразился и болезненно обжег мне плечо. Приблизившись, ладонью начал шарить по стене и едва нашел то место, в которое я выстрелил в упор. Оно было чуть теплее и немного углублено. Мне стало не по себе. Но не от боли и не от ужаса, что я мог убить себя рикошетом собственного выстрела. А именно из-за этого маленького углубления в стене… Стена, которая осталась нетронутой, выдержала удар луча, способного пронзить сорокасантиметровый каменный блок!

Это была юсианская стена, как и все остальное вокруг. Только сейчас я это осознал. И внезапно темнота стала кошмаром. А мысль об окружающем меня чужом пространстве, переполненном невидимыми невообразимыми творениями юсов, вызвала у меня приступ панической фобии. Меня обуяло желание стрелять вслепую из моего бесполезного флексора…

– Ко всем чертям! – тихо выругался я.

Потрогал свое плечо. Рубашка была разорвана, но крови не было. Одно из последних отражений луча чуть-чуть обожгло кожу. Я вздохнул, всматриваясь в темноту перед собой. Зрение у меня хорошее, и я надеялся, что, адаптировавшись во мраке, начну различать хотя бы самые близкие предметы. Однако, в этот склад не проникал никакой свет. Я вспомнил, что высота его где-то около тридцати метров, и предположил, что он разделен на несколько этажей. Значит, должны быть лифты, хотя бы и юсианского типа. Только, если бы я даже обнаружил какой-то из них, как бы я его привел в действие в темноте? И все же надо было попробовать. Действительно, на верхние этажи не стоило подниматься, потому что я еще с улицы видел, что в этих проклятых складах нет окон. Но если бы мне удалось спуститься вниз, я, наверное, смог бы добраться до подземных коридоров, которые их связывают между собой, если таковые вообще имеются.

Вытянув перед собой руки, я стал двигаться вперед к предполагаемому центру склада, успокаивая себя мыслью, что даже если я заблужусь, всегда смогу добраться до противоположной стены. Я осторожно переступал так, пока кончики пальцев не уперлись во что-то холодное и скользкое. Дрожа я отскочил назад. Овладев собой, сделал шаг в сторону и снова протянул руки. И снова наткнулся на то же самое. Продолжал двигаться вдоль этого холодного и скользкого – чем бы оно ни было, мне стало ясно, что размеры его весьма внушительны. Наконец, я добрался до узкого прохода между этой и другой не менее противной на ощупь юси-анской материей и пошел по нему, стараясь держаться по прямой линии… И неожиданно для самого себя застыл на месте, затаив дыхание.

Вокруг что-то происходило. Что-то менялось, я не понимал точно, что именно, я ощущал это изменение каким-то чувством, не понимая даже, в чем же дело. Я прислушался, зажмурил до боли глаза, и напротив меня заплясали разорванные синие пятна. Сначала я счел это последствием своего зрительного напряжения, но очень скоро понял, что это совсем не так. Мрак действительно светлел и, не теряя своей непроницаемости, постепенно приобрел яркую окраску цвета электрик.

Внезапно ощущение опасности заставило меня обер-, нуться назад. Я почувствовал тяжелый, незнакомый запах.

Запах усиливался, как будто его издавало живое, приближающееся огромное туловище! Наклонившись я бросился бежать вслепую по проходу, не обращая внимания на частые столкновения с юсианской материей. А запах продолжал усиливаться. Я уже отдавал себе отчет, что он идет со всех сторон, а это было много страшнее, чем всякие воображаемые туловища, потому что означало только одно: в складе пустили какой-то, может быть, ядовитый, газ. Я остановился. Бежать от него было некуда. А он быстро сгущался, находил влажными зловонными волнами…

Я лег на пол – там воздух все еще можно было выносить – и стал озираться. Да! Среди нелепого синего мрака я вроде бы разглядел мерцающую желтую точечку. Где-то на расстоянии метра, или десяти, или ста метров… точно расстояние до нее нельзя было определить. Я приподнялся и зашелся острым спазматическим кашлем. Все мое тело было липким, то ли от пота, то ли от влаги. Вокруг меня, стимулируемые, наверное, проникающим в ткани газом, невидимые юсианские материи затрещали, заворчали, зарычали. Их «голоса» доводили меня до безумия!

Я потащился к точечке света. Ногой задел сальный водянистый вырост. Он разорвался под моими пальцами, издавая пронзительное шипение. Я снова побежал. Точечка переросла в кружок… в ясно очерченный шестиугольник… Едва дыша, я остановился перед ним. Он находился на уровне моей груди и пульсировал, пульсировал… Где-то я уже видел такой шестиугольник. В рейдере Чикса! Я дотянулся до него, и он затрепетал у меня под ладонью. С силой, которая даже не требовалась, я вырвал его из его мягкого, как тесто, гнезда. И медленно сполз на пол…

Когда я очнулся, вокруг все снова было черно и молчаливо, а отвратительный запах почти не чувствовался. Я встал. Болело только плечо, поврежденное отраженным лучом, а вообще я чувствовал себя хорошо. Стал продвигаться. обратно к стене. А добравшись до нее, ощупью нашел одну из дверей. Как я и ожидал, на этот раз она послушно поднялась вверх, едва я дотронулся до кнопки. Как завороженный, я вышел на улицу, встреченный ослепляющим светом эйренскогодня. Пришел в себя, пригладил волосы, придирчиво осмотрел свой костюм – все было в порядке, если не считать дыры на рубашке, и направился к паркингу перед ближайшим гаражом. Что-то подсказывало мне, что Элия будет именно там. Так и оказалось.

Юсианская машина, около которой она стояла, была размером с кита и более или менее походила на него очертаниями. По крайней мере, она была такой в первый момент, когда я ее увидел, потому что только что начала менять свои размеры и контуры. Ее «морда» быстро принимала более тупую форму, «хвост» же со свистом стал изгибаться, как огромный кожаный мех, а «спина» и «живот» вздувались и заглаживались, пока, наконец, все не слилось, приобретая вид полированного серого шара. Сотрясаясь от заключительных спазмов, шар наполовину уменьшил свой диаметр, потемнел – очевидно, из-за сильного давления массы и застыл в полном покое. Тогда в его передней части, или точнее той, которая была обращена к Элии, образовалось отверстие, и из него бодрым шагом вышел робот.

– Очень хорошо, – похвалила его Элия. – Все в по-радке.

– Ты уверена? – подал я голос у нее за спиной, одновременно погладив Джеки, который бурно меня приветствовал.

Она удивленно обернулась:

– Ты!

– А что? Разве ты меня не ждала?

Элия призадумалась, потом махнула рукой.

– Э, что уж, ждала. Только не так скоро.

– Я прогулялся по одному из складов, но долго там не задержался. Обстановка там мне показалась несколько неуютной.

– Прежде всего в отношении ароматов, я думаю, – вставила она и для иллюстрации сморщила нос. А я спросил ее:

– Ты что, хотела меня отравить?

– Чепуха. Просто я задавала программу общего обес-, печения.

– А при этой программе входы автоматически блокируются, – добавил я. – Или другими словами, поймала меня, как в капкан.

– Да, именно так, – согласилась Элия.

– И зачем?

– О, причину можно придумать. Скажем, хотела тебе показать, что тут, как и на Земле, проявление знаков внимания приводит к неприятностям. Или что, пока ты знакомишься с базой, каждый, особенно убийца, может устроить тебе какой-нибудь роковой номер. Или…

– А настоящая причина? – прервал ее я. Загадочно улыбаясь, Элия подошла ко мне и прошептала на ухо:

– Хотела пофлиртовать с тобой, комиссар. Пробудить твой интерес…

– Чтобы усыпить меня навеки, не так ли?

– Ну, хватит! Не смеши людей, – с досадой отодвинулась она. – Не знаю, как, но эти материалы приспособлены юсами действовать, потребляя только безвредные для людей аэрозоли.

– Гм… а ты лично пробовала их?

– А как же, – подтвердила Элия, – пробовала. Невольно, конечно. Вошла в один из таких складов просто из любопытства, но потом едва не умерла от страха. Особенно, когда темнота приобрела этот безумный синий цвет. Да и звуки… Хорошо, что упала в обморок! А ты? Ты испугался?

– Я? Не смеши, Элия, – сказал я, надувшись, и в следующий миг мы оба взорвались смехом.

Никак, никак мне не хотелось, чтобы именно она оказалась какой-то демонической преступной особой!

– Что у тебя с плечом? – спросила она заботливо.

– Ничего серьезного, – ответил я. – Где-то поцарапал. Впрочем, стены складов ведь тоже юсианские?

– Да, – кивнула, уже нахмурившись Элия. – Они относятся к так называемым «псевдоземным объектам». На базе их очень мало, но если пойти в какой-нибудь из городов для переселенцев… Отвратительно, ведь правда?

– И кому нужна вся эта фальсификация! Неужели они не осознают, что всем этим еще больше нас отталкивают?

– Нет, Тервел, это не так, – покачала головой Элия. – Посмотри на эту машину или еще хуже – прикоснись к ней, и тогда ты признаешь, что она действует на тебя более отталкивающе, чем псевдоземная стена, например… Нам, людям, поначалу вроде бы даже нравится, когда нас обманывают. А в данном случае мы предпочитаем фальсификации, сделанные юсами, потому что они не столь откровенно непонятны для нас. Да и сам факт, что они прилагают труд, чтобы нас оболванить, до какой-то степени льстит нашемуИ самолюбию… Вообще, жалко все это выглядит. И наше, и» рр их…

Она приблизилась к «киту» и облокотилась на него, как будто этим жестом хотела отделить себя от всего скованного в своей скорлупе человечества. При прикосновении с ним по серому веществу пробежала мелкая рябь. Я едва сдержался, чтобы не схватить Элию и не оттащить оттуда. Настолько нелепо было ее присутствие рядом с этим реагирующим чужим шаром!

– Нужно расчистить новый кусок территории от колонн. – Элия шагнула ко мне. – Не составишь ли мне компанию?

Я поколебался несколько неискренне:

– Можно… Если мы пойдем в Дефрактор…

– Дефрактор? – вздрогнула она.

– Точнее, по маршруту Странного юса, – пояснил я. – Одеста сказала мне, что он проходит там каждый день на восходе Шидекса.

– И ты сейчас хочешь проверить, так ли это? – усмехнулась Элия. – Ты очень недоверчив… в некоторых вещах.

– А в других – простодушнее ребенка. Ведь так? Она мне не ответила. Позвала Джеки, взяла его на руки и села в «кита» через отверстие, проделанное роботом. А я последовал за ней. Пол в этой машине был ровным и таким гладким, что я беспокоился, как бы не поскользнуться на нем. Однако он оказался достаточно липким – это я установил уже с первого шага. Осмотрелся: мы находились в кабине, имеющей форму полумесяца, никаких других предметов здесь не было, кроме двух складных стульев, ножки которых были глубоко вбиты в уже упомянутый пол. Я указал на них Элии:

– Это юсы позаботились о нашем удобстве?

– Нет, – сказала она, усаживаясь на один из них. – Это я приказала роботу их поставить. Я был неприятно поражен.

– Значит, ты была уверена, что я отправлюсь с тобой, – вслух сделал я вывод и со вздохом сел рядом с ней.

Также вздыхая, Элия извлекла из кармана жакета какой-то аппаратик, потом обернулась ко мне:

– Прямо к Странному юсу?

– Нет. Прежде всего вернем Джеки в жилой дом. Она посмотрела на щенка и сейчас же со мной согласилась. Щенок лежал у нее на груди, уронив головку на лапки, и от хорошего настроения, которое у него только что было, не осталось и следа. Очевидно, юсианская техника не оказывала на него благотворного влияния. Погладив сочувственно собачку, Элия прижала аппаратик к ближайшей стене и, когда он в ней потонул настолько, что была видна только клавиатура, дотронулась указательным пальцем до одной из его миниатюрных клавиш и скомандовала:

– Перед входом в «Хижину», – и слегка прикрыла глаза.

Отверстие было моментально ликвидировано, шар, как послушное, дрессированное животное, полетел к указанной цели, пол начал быстро бледнеть…

– И этот так делает? – удивился я.

– Видимо, все их машины так делают, – вяло ответила Элия. Чтобы не проявить слабость в моем присутствии, она не использовала, как обычно, коврик. – Все…

– Вот этого я не могу понять! Ведь юсы тоже должны инстинктивно бояться высоты.

– Они потеряли это чувство. Еще тысячи лет назад… Эти чудовища абсолютно уверены в своих творениях. Уверены до безумия!

Глава восемнадцатая

Я завел Джеки в свою квартиру, открыл банку мясных консервов, чтобы улучшить ему настроение, и, сменив наскоро рубашку, вернулся к Элии.

– Восход начался, – отметила она, как только я занял место рядом с ней. Коснулась снова той же клавиши и распорядилась бесстрастным голосом. – К Дефрактору. Медленно.

Мы начали подниматься вверх. Сидели спокойно, расслабившись, но оба избегали смотреть под ноги. И неизвестно почему, избегали также смотреть друг на друга.

– Что в сущности представляет собой этот аппарат? – спросил я, не сводя глаз с серой, едва заметно сморщившейся стены перед собой.

– Преобразователь, – с неожиданной готовностью откликнулась Элия. – «Индуктивный фонопреобразователь». Только с помощью такого аппарата мы можем управлять их машинами. Сейчас я включила его в структуру этой машины, потому что буду давать импровизированные команды. Но если бы у нас был предварительно определенный до деталей маршрут, я бы заявила его еще до поездки. Это обязательно при любой сложной программе.

– И как бы ты поступила?

– Так же, как и в складе. Если ты догадался устранить фрагмент, значит тебе ясно, как он появился в системе аэрозолей и для чего служит.

– Это скорее было догадкой, – признался я.

– Ага… А само программирование как действие совершенно элементарно. Отрываешь какой-нибудь фрагмент, в данном случае от внутренностей машины, и через преобразователь фиксируешь в нем выбранную программу. Потом прилепляешь фрагмент на место, и все.

– Но, предполагаю, о том, что из этого вытекает, мы не имеем понятия.

– Э, имеем… в самых общих чертах… – к этим своим словам Элия прибавила очередной вздох. Из-за внесенной во фрагмент информации он становится чуждым «организму», от которого взят, и его возвращение обратно вызывает процесс ассимиляции. А ассимиляция фактически означает реализацию заданной программы, потому что только так «организм» мог бы до конца исчерпать информацию, вызвавшую различия между ним и фрагментом. Внешне все выражается в постепенном высветлении и исчезновении светящегося шестиугольника, в котором трансформируется фрагмент во время информационной ассимиляции.

– Ясно, – пробормотал я. – Звучит правдоподобно, если не углубляться в суть.

– Да. Однако для наших кибернетиков, которые уже год прилагают усилия углубиться, звучит кошмарно. Да и как иначе, если до сих пор они пришли только к одному бесспорному выводу?

– Какому?

– Что еще долго не смогут понять сущность этой материи, всасывающей информацию.

Воцарилось молчание. Непонятная юсианская машина еще более плотно и ревностно отделила нас от внешнего мира. Мы сидели не двигаясь, охваченные ее серыми объятиями, как добыча в хватке чудовищной бескрылой птицы, и ее беззвучный, бездыханный, бестрепетный полет уносил нас… может быть не только в пространстве… Друг на друга мы не смотрели…

– А знаешь, – прошептала Элия, – что еще интересно… Фрагментможно оторвать только при прямом касании человека. Через перчатку, например, не получается. А если его вырезать каким-нибудь инструментом, то потом он отказывается принимать какую-либо информацию. И когда его возвращаешь на место… вливается туда. Даже знака не остается. Все равно, как если бы эта материя обладала свойствами жидкости… Если это вообще материя.

Мой, наверное, раздражающий в этот момент практицизм быстро рассеял атмосферу загадочности и напряжения, которая начала нас обволакивать:

– Ты говоришь, только через непосредственное соприкосновение с человеком. А роботы? Как им удается? У меня уже была возможность наблюдать их способ управления. Они не только с легкостью отрывают упомянутые фрагменты, но могут прямо подключаться к рейдерам!

– Э, нет не прямо, – возразила Элия. – Просто преобразователи встроены в них самих. Они сделаны ведь той же фирмой… Может быть, это все объясняет.

Я всмотрелся в клавиатуру едва выступающего из стены аппарата. Действительно, в левом нижнем углу был штамп эссико.

– Да, может быть, это все объясняет, – повторил я, не будучи убежден.

– Прибыли, – сказала Элия. – Будем садиться?

– Нет. Хочу просто увидеть этого странного юса, но чтобы он не понял, что мы прибыли сюда ради него. Элия нервно тряхнула головой.

– Да, мы вообще его не интересуем, – и дотронувшись указательным пальцем до одной из клавиш, произнесла: – Облет по южной периферии Дефрактора. Низко и очень медленно.

Я почувствовал, что мы снижаемся, и невольно задержав дыхание, наклонился вниз. Мы летели на высоте метров пятидесяти над полем и около двадцати метров в сторону леса. Трава уже была искрящейся, розовой, и среди нее ясно вырисовывалась грязно-коричневая фигура юса. Он двигался той же дорогой, что и вчера, и так же плавно, я бы сказал даже, мечтательно, а с высоты он выглядел таким трогательно мелким. И каким-то беспомощным. Мы пролетели над ним, не привлекая его внимания – он как раз поднимался на возвышенность напротив Дефрактора. Остановился на вершине, начал причудливо изгибать конечности… Наблюдая его через покачивающийся «иллюминатор» машины, созданной представителями его рода, я думал, что он, наверное, кажется странным не только нам, людям, но и самим юсам. Настолько он был отличен от них. А значит, и одинок…

– Гуляет. Мне кажется, что он просто гуляет, – сказал я. – Не с целью шпионить или строить планы диверсий и тому подобное. Он, может быть, какое-то чувствительное, романтическое существо. Или несчастное, больное…

– Перестань! – удивила меня своей реакцией Элия. – Не хочу о нем говорить… И не хочу гадать, такой он или не такой.

Она была очень расстроена. Но, похоже, не из-за моего сомнительного красноречия. Она торопливо дала следующую команду, и после того, как добавила излишне резким тоном слово «быстро», мы понеслись обратно на базу. Пролетели и над ней, и над конусами в низине, мимо восточного склона, потом продолжили полет по периметру над так называемыми «колоннами». Они выглядели так же, как и те, которые я мельком видел, проезжая на джипе в день прибытия, но их темно-красные поверхности отливали множеством светлых оттенков – факт, который до известной степени озадачивал, потому что едва ли эти колонны были дру– / гого сорта.

– Повернись направо! – раздраженный голос Элии заставил меня вздрогнуть. – Видишь что-нибудь?

– Нет. Все еще ничего не вижу. Однако с детства слышу очень хорошо.

– Прости, – заговорила она уже более кротко. – Я имею в виду тот холм.

– и?

– Я хотела тебе сказать, что под ним находится юсиан скаябаза.

– Юсианская база!.. А она разве не на западе от нашей?

– Та, что здесь – старая. Давно заброшенная. Или, по крайней мере, так выглядит.

– Снаружи не выглядит никак, – уточнил я. – Просто холм… А ты была внутри?

– Нет, но Штейн однажды был. Вот он и упомянул, что запустение в ней только видимое.

– А почему «видимое»?

– Мы так и не узнали, – ее ответ прозвучал как предупреждение. – Штейн собирался снова туда пойти, а потом описать ее обстановку в подробном докладе, но несколько дней спустя произошло… несчастье с ним и с Фаулером.

Мы приземлились в двух-трех километрах от заброшенной юсианской базы прямо на колонны, бесцеремонно раздавив их, и сейчас, когда в кабину уже не проникал солнечный свет, от ее стен заструилось мягкое перламутровое сияние. Я посмотрел на Элию – она сидела ко мне в профиль и была красива, как мечта…

– Выходим! – приказала она, и багряные лучи Шидек-са, хлынувшие в появившееся отверстие, окрасили мечту в красный цвет. Через минуту – расчищаем площадь тридцать на двести метров!

Она брезгливым движением вытащила преобразователь из стены, где вместо его прямоугольной формы «отпечатался» шестиугольник, и положила в карман своего элегантного жакета. С тех пор как я прибыл на Эйрену, меня не покидало ни на миг ощущение, что все вокруг нелепо, а может быть все – бутафория. Но именно сейчас оно было сильнее, чем всегда.

Поднявшись с глубоко вбитых в липкий пол деревянных стульев, мы вышли наружу. А юсианская машина словно мощно вздохнула, начала расплываться и вскоре вернула себе прежнюю китообразную форму. Потом начала резко двигаться широкими зигзагами, разрывая почву, сваливая колонны вокруг с сухим раздражающим слух треском. Она быстро продвигалась и оставляла за собой удручающий хаос.

– В чем будет заключаться расчистка участка? – спросил я Элию.

– В том, что ты сейчас наблюдаешь.

– А потом?

– Вернемся домой, – сказала она, но, увидев мое недоумение, объяснила:

– Цель всего – открыть скальную основу. Тогда завтра на восходе Ридона все разместится по сторонам,

– И эти колонны?

– Именно о них я и говорю, – подтвердила Элия. А другого здесь нет.

– А почва?

– Это не почва, Тервел. Этот настил сверху, в сущности – надземная часть общей корневой системы растений.

Я подошел к поваленным колоннам: то, что я посчитал какой-то компактной почвой, оказалось их естественным продолжением. После разрушительного хода «кита» оно разлетелось на кусочки, так что я легко мог получить представление о его вертикальной структуре. Оно состояло из трех слоев различной толщины, причем верхний слой выглядел как коричневая полувысохшая кожистая перепонка, нижний был похож на усеянную шипами пористую пластмассу, а средний отличался достаточно большой плотностью, но был прорезан длинными извивающимися каналами, через которые сейчас сочилась желтоватая влага. Я потянулся, чтобы взять кусочек этих невероятных растительных органов.

– Не нужно, – сейчас же остановила меня Элия. – Эти шипы трудно отходят даже от скалы, а если вопьются в пальцы, без ран не обойдется. Да и эта жидкость внутри обладает сильным разъедающим действием.

Я выпрямился, продолжая надоедать ей своими вопросами:

– А как же питаются эти растения? У них вроде бы нет хлорофилла, чтобы происходил фотосинтез.

– Поглощают все. От частиц скальных пород через корневую систему до элементов, содержащихся в воздухе, через всю поверхность. Штейн предполагал, что они каким-то образом непосредственно усваивают и солнечную энергию.

– Это предположение относится только к колоннам?

– Нет. Речь идет и о четырех видах растений планеты, – сказала Элия. Потом впилась взглядом в машину и воскликнула: – О, боже, что она делает?! – и помчалась туда.

Исполненный плохих предчувствий, я последовал за ней. «Кит» действительно начал вести себя как-то особенно странно. Забивал нос в землю, сильно вибрировал и долбил все ниже и ниже. Слышался хруст ломающихся камней. Я обошел его и встал впереди, он проникал все глубже в скалу, дробил породу мощными лобовыми ударами, а после этого всасывал обломки через зияющую как пасть дыру. По судорогам в тесном пространстве под кабиной можно было проследить, как они продвигались у него в животе, где, очевидно, попадали в какую-то мельницу, потому что скоро из его задней части стала вытекать струя мелкого серого песка.