Текст книги "Дом на окраине (СИ)"

Автор книги: Нина Князькова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

– Мужская? – Кира хихикнула.

– Что? – Не понял я.

– А то, что в деревне огород всегда держит женщина. Мужчины считают ниже своего достоинства на нем появляться. Если только вспахать что-то. А прополка, рыхление, поливка – это женские прихоти. Отдыхом от работы считается. И уж тем более высадкой растений ни один уважающий себя мужчина заниматься не будет. – Абсолютно серьезно сообщила она.

То есть, таскать ведра с водой по грядкам – это нормально для женщины? А я-то удивлялся, чего она мне все время под руки лезет, когда я занимаюсь чем-нибудь общественно-полезным.

– А мужики тогда чего делают? – Нахмурился.

Кира отложила вязание в сторону.

– Мужики сено заготавливают, дрова колют, скотину режут. Некоторые деньги зарабатывают, и домой носят. Это все очень субъективно. Но в большинстве своем именно так.

Мда, не могу сказать, что мужчины в деревне как-то перенапряглись, если на женщине все, от воспитания ребенка до пахания на огороде. Уверен, что во многих семьях, женщина еще и работает полноценно на официальной работе. Перечисленная Кирой мужская работа, она разовая какая-то. Дрова за неделю на зиму нарубил. Снег убрал до следующего снегопада. Про сенокос и скотину вообще молчу. Какая-то неправильность во всем этом. Искажение. Отец никогда бы не допустил того, чтобы мама столько всего делала. Когда он приезжал из командировок, то все дела по дому брал на себя. И готовил, и посуду мыл, и полы. И сейчас, даже когда к ним домработница ходит, все равно не позволяет маме обслуживать себя. «Мужчина должен, а женщина заслуживает» – любимая его присказка. На вопрос «почему?» он всем отвечает: «Мужчина от природы сильнее. Нужно отдавать то, что тебе дано просто так тому, кому этого не досталось».

Я тоже старался жить по этим заповедям, вросшим в меня с детства. Вот только Кира жила по принципам послевоенного времени, где один мужик на деревню – уже чудо. И кто ей такое в голову вложил? Зато теперь стало понятно, отчего отталкиваться. Но абсолютно непонятно, с какого края начинать.

Глава 11

Кира

Температура у Дарьки больше не поднималась, что меня несказанно радовало. Гек, наоборот, был задумчивым и каким-то… поникшим. Я к нему не лезла. Мало ли что у него в голове происходит. А еще боялась нарушить то хрупкое перемирие, которое между нами установилось.

Спустя три дня женщина-педиатр вновь пришла к нам и, осмотрев дочь, постановила, что у нас все в порядке. Я облегченно выдохнула, Корсаров хмуро кивал. И что ему не так?

Пациентов на время Дарькиной болезни мне не приносили и не приводили. Слухи в деревне расходятся быстро, так что все послушно ждали, когда у меня действительно будет возможность помочь. Зато после выздоровления ребенка поток страждущих потянулся. Чаще всего приносили кошек, учуявших скорую весну.

С Пулькиной лапы я сняла бинты. Собака уже хорошо на нее наступала. Таблетки пока оставила. И витамины еще начала давать. А еще думала о том, как бы организовать в Тивже хотя бы ветеринарную аптеку. Лекарств здесь практически не было. Два десятка наименований, самых дешевых.

Я покосилась наагукающую в кроватке дочь. Конечно, пока Дарина маленькая мне и мечтать нечего о своем деле. Но, потом, когда дочь подрастет, я попробую накопить на что-то подобное. Нужно только все продумать. Плохо, что с экономикой у меня все не очень хорошо. Может быть, спросить об этом знающего человека? Геннадия, например. Я представила и тут же вздрогнула от картины, где он тут же бежит организовывать мне прибыльное предприятие.

А еще, я пока не могла разобраться со своим собственным отношением к Корсарову. В последнее время ловила себя на том, что рассматриваю его все чаще и чаще. Особенно лицо. Залегшие в уголках рта печальные морщинки, резче проявляющиеся, когда он кривил губы. Лучики, расходящиеся от глаз. Пушистые ресницы, которые делали его взгляд более открытым. Вертикальная морщина между бровями, потому что он часто хмурился. Широкие плечи, которые вкупе с невысоким ростом придавали ему слегка коренастый вид.

Я пришла к выводу, что причина моего повышенного внимания кроется в том, что я пытаюсь изучить непонятный для меня мужской пол. А еще я люблю красивые вещи, картины к примеру. Вот и смотрю на Гека, как на красивое изображение. Но мне хотелось бы поговорить об этом с кем-то знающим. Но с кем? С Анжеликой? Но мне стыдно, да и мы не настолько друг с другом общаемся, чтобы мужчин вместе обсуждать. Хотя, она Геннадия знает лучше, чем я.

Больше я ни с кем дружеских отношений не поддерживала. Тут же почувствовала себя эгоисткой, которая не умеет общаться с людьми. А еще собралась открывать что-то такое, где общаться придется часто. Пора выбираться из своей берлоги.

В пятницу, после ухода Гека на работу, я собралась, одела Даринку и вышла на улицу. Небо хмурилось, но на улице было тепло. Я выкатила коляску, положила туда дочь, и отправилась в деревню. Пулька проводила нас печальным взглядом, но осталась дома. Видимо, приказ от хозяина был.

Коляска была проходимая, с большими колесами, и по мокрому снегу ехала хорошо. До нужного мне дома мне пришлось пройти больше, чем полдеревни. К моему удивлению все попавшиеся мне по пути люди вежливо здоровались. Ни один человек не скривился, увидев дуру-женщину, которая без мужа растит ребенка. Наоборот, все спрашивали, надолго ли я приехала, и когда у меня будет время осмотреть их питомцев. Раньше лета на осмотре никто и не настаивал, так как понимали, что маленький ребенок не позволит мне ничем серьезным заниматься.

Только попавшаяся мне по пути Любовь Карповна, шустрая старушка, задала странный вопрос.

– Вы расписались, али свадьбу делали? – Участливо спросила она, заглянув в коляску.

Я порадовалась, что прикрыла дочь палантином.

– С кем? – Удивилась.

– Как с кем? С парнем этим… Геннадий, кажись. – Вспомнила она.

– Ничего мы не делали. – Тут же принялась оправдываться я.

– Значит, просто расписались. – Удовлетворенно кивнула она и поковыляла прочь, довольно улыбаясь.

Я даже опровергнуть информацию не успела. Ой, а если до Гека дойдет? Надо будет вечером его предупредить о возможных слухах.

Анна Николаевна вновь нашлась на улице. Она дорожки посыпала соленой трухой от сена. И химии никакой и дорожки не леденеют. Я бы тоже посыпала, если бы Корсаров не выдолбил весь лед до земли, пока курил по утрам на улице.

– Здравствуйте. – Поздоровалась.

Бабушка подняла на нас взгляд и ее глаза радостно загорелись.

– Ну, здравствуй, коль не шутишь. – Она вытряхнула из газеты остатки трухи. – Чего долго не заходила? Али жизнь налаживала?

Я неопределенно передернула плечами.

– Да, там все понемногу.

Она улыбнулась.

– Ну, заходи скорее. Внучка-то спит, небось?

Дома Анна Николаевна тут же засуетилась на кухне, пока я раздевала спящую Дарьку на диване в большой комнате.

– Садись за стол-то. Рассказывай, что привело. – Старушка усадила меня за стол и поставила передо мной большую кружку травяного чая.

– С чего вы взяли, что что-то привело? – Я заинтересованно на нее посмотрела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Как с чего? Ты совсем не привыкшая по чужим дворам якшаться, сама пришла, не из-под палки пригнали. Значит, вопросы есть. – Она лукаво улыбнулась.

Я вздохнула. Все-то все про меня знают. Часто больше меня самой.

– Я не знаю с чего начать. – Призналась честно. – Все такое непонятное. Все такое странное.

Пожилая женщина покачала головой.

– Что ж непонятного? Хороший мужик попался, брать надо. Не пьет, не бьет, работает. К ребенку, небось, привязался уже. Чего тебе еще надо? – Она потрясла ладошкой.

– Куда его надо брать? – Спросила жалостливо.

– О-ой! – Она от меня отпрянула даже. – Ты как с отцом ребенка то связалась, раз таких простых вещей не знаешь? И ведь родить умудрилась, знать не от святого духа. Отношения-то как начинала?

Я неожиданно для себя заплакала.

– Никак. – Выдавила сквозь слезы. – Сходили, расписались, и три раза в кровати… ну….

– Вот дела-а. – Протянула старушка, протянув салфетку. – Тебя что, замуж-то заставили?

Я нервно передернула плечами и вытерла нос.

– Как-то так получилось.

– Хмм, – Анна Николаевна задумалась. – И такое, оказывается, бывает. А Топтун, дед твой, ничего про отношения между мужчиной и женщиной тебе не рассказывал? – Поинтересовалась она.

Я помотала головой.

– Нет.

– Так вот ты какая, дева непорочная. – Бабушка побарабанила узловатыми пальцами по столешнице. – Совет тебе нужен женский.

– Нужен. – Быстро закивала головой.

– Тебе Геннадий нравится? – Прямо спросила она.

Я задумалась.

– Ну, он неплохой. – Наконец, сформулировала.

– И все? – Прищурилась старушка.

Я вздохнула.

– Он к Дарьке хорошо относится. Помогает. Он хороший человек.

Анна Николаевна поморщилась.

– Нет, так дело не пойдет. Ты бы за него пошла?

– Куда?

– Замуж!

Я дернулась, расплескав чай на стол.

– Нет. Я вообще больше замуж не хочу! – Насупилась, забрала тряпку из рук хозяйки дома и протерла стол.

– Хочешь – не хочешь, а мужик бесхозный пропадает. – Не сдавалась она.

– Я там уже была и мне не понравилось. А Геннадий и сам не пропадет. И любую нормальную, без ребенка взять может. Зачем ему я? – Непонимающе развела руками.

– Ты ветошью-то рано не тряси. – Анна Николаевна отобрала тряпку и пристроила ее к раковине. – Я тебе вот чего расскажу. Геннадий фигура в деревне видная. Холостой, не дурной, материально обеспеченный. За ним столько косяков девок ходило, однако ж ни одной рядом с собой он жить не позволил. И вообще от баб бегал, как мог. Ни одному ребенку конфетки не подал, а с тобой живет, и, небось, дочку с рук не спускает. – Она прищурилась и пригрозила мне пальцем. – Нельзя такого на произвол судьбы бросать. Это как со щенком: приручила – мучайся теперь. Не топить же в речке!

– Никого я не приручала. – Попыталась оправдаться.

– Ну, сам приручился. Велика ль разница? Не про то думаешь! Чай пей. – Я послушно отпила из чашки. – Я про то говорю, что чувств Гена ни к кому не проявляет, а за тобой побитым псом ходит. Вот и думай, что это значит.

Я подумала.

– И что это значит? – Спросила честно.

Бабушка смешливо фыркнула.

– Сводить бы тебя в публичный дом на экскурсию, сразу бы поняла. – Высказалась она.

Я тут же покраснела. Зачем меня водить в такие места? Что я не знаю, как дети делаются что ли? Грязно, потно и больно. Фу! Меня тут же передернуло. И если всем мужикам только и надо, чтобы женщине было плохо, то зачем вообще такие отношения заводить….

– Я на обед! – Пока я думала в дом забежала Марья и осеклась, увидев меня. – О, у нас гости. – Было видно, что она пытается выглядеть жизнерадостной, вот только в ее глазах что-то потухло.

– Здравствуйте. – Вежливо поздоровалась и прислушалась, не проснулась ли Дарька.

– И тебе привет. Баб Нюр, жрать хочу, аж кишки сводит. Дай чего-нибудь, а? – Анна Николаевна, не поднимаясь, протянула руку и поставила перед девушкой на стол сковородку с картошкой, жареной со шкварками. – Ой, спасительница ты моя. – Картинно прослезилась Догилева, схватила вилку и принялась уминать золотистый корнеплод.

– Эх, пристроить бы тебя, проглотку, к мужику, который готовить умеет. – Помечтала старушка.

– Где ж их теперь найдешь. Только глаз положила, а уже увели. И кто? Нищая бабенка с прицепом. – Она весело мне подмигнула.

– Ох, и яду в тебе. – Девушка тут же получила ладошкой по лбу. – Смотри, в сковороду не накапай. Ишь, как чужая радость желчный пузырь-то выворачивает.

– Так я же шучу! – Принялась оправдываться брюнетка.

– Шутить тоже уметь надо, а не скрести по пыльным углам хлам всякий. Ох, Яша скоро приедет, посмотрю, как вы уживетесь в одном доме. – Старушка предвкушающе улыбнулась.

– И чего вы взяли, что я его к вам пущу. Мне тут самой нравится. – Огрызнулась Марья.

– Кто б тебя спрашивал. С братом своим договаривайся. Ведь ему заводик-то важнее, чем твой душевный комфорт. – Съязвила бабуля.

– И вы мне про яд рассказывать будете? Скорпионша какая-то! – Девушка отправила последний навильник в рот, отобрала у меня кружку и быстро допила чай. – Все, я побежала.

– Дай, после нее кружку вымою, а то, не ровен час, отравишься. – Анна Николаевна отправила кружку в мойку и вынула из шкафа новую.

– И часто вы так ругаетесь? – Нахмурилась я.

– Все время. – Передо мной вновь оказалась полная кружка. – Только мы не ругаемся, а душу отводим. Да и сегодня она перед тобой тут выделывалась. – Она бросила на меня быстрый взгляд. – Не подходит она Генке. Шебутная, нервная, испорченная слишком. Да и какие дети от нее будут? Вандалы малолетние родятся. Анжелика тоже родит, так не лучше будет. Кровь дурная намешана. У тебя кровь хорошая. И сестрица моя спокойная была, и дед твой ничего себе был, хоть и нелюдимый. И отец твой не буйный, хоть и приезжий. А у этих кровь все время гуляет. Им мужиков основательных надо, а не Геннадия. У него душа звонкая, стеклянная. Чуть не так тронь, рассыплется. И ему тепла надо, чтобы отогрелся. Разговаривать, сопереживать, давать радость.

Я тут же воодушевилась.

– Так с ним не надо… ну… в кровать? – Мне хотелось сделать Корсарову хорошо, но как-то без таких отношений. Боялась я их после Леньки.

– Это уж, как ты сама решишь. – Усмехнулась мудрая женщина. – Себя ломать, хужее нет.

Я вновь задумалась. Я еще не определилась со своим отношением к Геку. Но одно знала точно: этот человек заслуживает счастья. И если ему хорошо от того, что счастливы мы с Дарькой, то придется с этим смириться. Все же я его ни к чему не принуждаю. Все, что он делает – его решение.

И вообще, если посмотреть со стороны, то все в деревне скажут, что я «зажралась». Мужчина для твоего благополучия делает больше, чем сделал собственный отец и биологический отец дочери вкупе. А я еще и недовольна. Ворчу, отбиваюсь от привалившего счастья. Но Корсарова я, как старшего родственника не воспринимала. Что-то другое было в моем отношении к нему. Такое щемяще-тревожное. Кто бы еще проконсультировал меня по моему собственному восприятию, цены бы не было.

– Странно это все. – Прокомментировала я.

Анна Николаевна покачала головой.

– Знаешь, что я поняла за всю свою жизнь? – Я помотала головой. – Сдаться вовремя тоже нужно уметь. Я не умела, и что из этого вышло? Кроме своей испортила еще три жизни. Никому не стало лучше от того, что я нос от своего счастья воротила. Так что, если мужчина нравится, то сдайся ему.

– Он нравится. – Кивнула. – Но, как человек. – Повторила упрямо.

– Да откуда ж ты знаешь, как может нравиться мужчина, если ни разу не влюблялась? – Грозно спросила она.

– Я книжки читала. – Насупилась.

– Да что там в книжках пишут-то? Не-ет. Надо лет в шестнадцать влюбиться в кого-нибудь и пострадать пару годиков от недосягаемости. Потом уже это чувство ни с чем не спутаешь. – Наставительно проговорила умудренная жизнью женщина. – Ты ж у нас от мира пряталась. Да что там, до сих пор в скорлупе сидишь и носу не кажешь.

– Я не прячусь. – Возмутилась.

– А что ж ты делаешь? Не общаешься ни с кем, если только по необходимости. Никуда не ходишь, только если к тебе придут. Никого не видишь, даже если под носом у тебя крутиться кто-то будет – не заметишь. – Осекла меня она.

Я промолчала. В душе знала, что она права. Я действительно сама себя все время обрекаю на затворническую жизнь. С другой стороны, все мои попытки социализироваться заканчиваются необдуманными порывами, после которых хочется залезть в свою раковину еще больше. Нет никакого равновесия. Крайности, то одна, то другая.

– Я не понимаю, что мне делать с этим. – Созналась, наконец.

– Не сопротивляйся жизни. Ей не надо сопротивляться, ей надо радоваться. А ты как будто продираешься сквозь нее. Не думала, чем займешься, как маленькая подрастет? – Вдруг поинтересовалась она.

Я думала.

– Хочу ветеринарную клинику открыть здесь. Или хотя бы ветаптеку. Село растет. Животных много. Сначала денег подкоплю, конечно. Да и дома подходящего в деревне пока нет. И не продаст сейчас никто. Может быть, уголок в больнице арендовать?

На самом деле было приятно хоть с кем-то поделиться своими планами. Боязно, конечно, до дрожи даже думать об этом, но я все равно продолжала верить в возможность того, что мне все удастся.

– Аж на клинику замахнулась? – Покачала головой Анна Николаевна.

Я смутилась.

– Ну да. Я ж не для себя. Людям надо. А то не знают даже к кому идти, когда что-то случается с животными. – Попыталась оправдать свою мечту.

– Хмм, – она задумалась. – Так это тебе к Анжелике надо. Она Быстро тебя к делу приставит. Ты ей о своих планах только после родов рассказывай, а не то она тебе даже недели не даст, все быстренько устроит, работать будешь круглосуточно.

– Но я сама хотела. – Попыталась откреститься.

– Сами даже сомы на сковороду не прыгают. Ты без помощи лет десять это все устраивать будешь. А с помощью уже через год будешь заниматься любимым делом. Никто за тебя ничего придумывать не будет. Лишь помогут да направят. Только и всего.

Я задумалась и нашла эту мысль разумной.

– Ладно. Скажу Лике.

Старушка прищурилась и вдруг весело хихикнула.

– И ведь ошиблась я. – Погрозила она мне пальцем. – Все-таки перепала и тебе дурная кровь где-то. Тоже на месте сидеть и ждать милости божьей не умеешь.

Глава 12

Геннадий

Едва утром пятницы я приехал на работу, как меня обрадовал звонок мамы. Не взять трубку я не мог. После моего психологического кризиса она очень нервно реагировала на отсутствие связи со мной, а если ее что-то беспокоило, то могла и в гости нагрянуть.

– Привет, мам. – Прислонил трубку к уху.

– Сын, ты как? – Услышал взволнованный голос.

– Замечательно. А ты? – Не остался я в долгу.

– А я – плохо. – Я насторожился. – У меня сын семью завел, которую от родителей скрывает.

– Мам, мне не шестнадцать лет. – Напомнил.

– Да, в шестнадцать лет ты детей от меня не скрывал. – Обиделась мама.

– У меня их даже не было в те годы. – Осторожно открестился, а то мало ли. В некоторых вопросах мама была куда дотошнее отца.

– Вот видишь, у тебя их даже не было. А сейчас ты чего родной матери нервную встряску устраиваешь? – Посерьезнела она.

– Отец сказал? Или Аделаида? – Спросил, чтобы потом разнос устроить.

– Сотрудник в ведомстве. Я к Боре вчера пришла, он снова обед забыл, а меня поздравили с внучкой. Представляешь? Твой отец при нем с тобой по телефону разговаривал, тот и уловил информацию. Значит, и Деля знала? То есть, полстраны уже в курсе, а я, твоя родная мать, нет! – В трубке послышался тяжелый вздох. – Кто она? Боря отказался мне рассказывать, сказал, что сам ничего не знает.

– Мам, ты ее не знаешь….

– Это-то и беспокоит! Ты-то хоть знаешь?

– Да. Я с ней живу. – Признался.

Мама поперхнулась и закашлялась.

– И давно? – Выдавила она из себя.

– Месяц, скоро. – Округлил на всякий случай. В ответ – молчание. – Мам? – Позвал.

– А ребенок?

– Удочерил.

– Ты счастлив?

– Да. – Выдохнул, понимая, что сильно допрашивать меня больше никто не будет.

– Когда мы сможем с ними познакомиться? – Подозрительно спросила мама.

– Мам? – Тут же напрягся я. – Что ты задумала?

– Мы завтра приедем к вам. Отец уже предупредил всех на работе. – Твердо сообщила она.

– Мам. – Простонал. – Это больше четырех часов пути. – Нашел им причину не приезжать.

– Ничего-ничего. Выдержу. Должна же я познакомиться с женщиной, которая смогла растопить сердце моего сына. – Хмыкнула она.

– Мам! – Возмутился.

– Вот и договорились. Жди, к обеду приедем. – И трубку положила.

Я закрыл ладонью глаза и выругался. Мама, она как танк, когда упрется. А если она собралась сюда, значит и папа не смог ее остановить. И она вбила себе в голову, что Кира – моя женщина.

– Ты чего такой пришибленный? – В кабинет ввалилась Лика.

Я с опаской оглядел ее.

– Тебе в роддом не пора? – Спросил.

– Неа. Месяц еще. Хотя, Венька с утра позвонил, сказал, чтобы сдалась врачам с потрохами. – Пожаловалась она. – Так чего с настроением?

– Мама собралась сюда приехать. – Сознался.

– Мгм. – Анжелика задумалась. – Если собралась приехать, значит, узнала о Даринке. Если узнала о девочке, значит, заинтересовалась Кирой. Если заинтересовалась Кирой, значит, ты крупно влип, потому что она от вас так просто не отстанет. – Она быстро построила логическую цепочку, основанную на знании женского мышления изнутри. – Крепись!

– Лик, она же Киру замучает. – Я вздохнул, пытаясь предугадать реакцию женщин друг на друга. – А еще мама подумала, что у нас с Кирой романтические отношения.

Подруга хмыкнула.

– Да вся деревня думает, что у вас отношения. Более того, почти все уверены, что вы тайно поженились и, вообще, ее ребенок от тебя. – Весело сказала она.

– Твою мать! – Прошипел. – А о том, что мы просто можем жить в одном доме, никто не подумал?

– Ген, ты сам мозгами пораскинь, – Лика чуть наклонилась ко мне. – В дом к одинокому мужчине, к которому подкатывало все женское население деревни, селится молодая девчуля с грудным ребенком. Он обустраивает ей быт, покупает ей и ребенку вещи, лекарства, опять же. Про лекарства педиаторша всем рассказала, и про смену фамилии у девочки тоже. Ты ж над ними трясешься, как не знаю над кем. А еще вы оба достаточно замкнутые, и ничего никому не рассказываете. Много ли людям нужно, чтобы додумать за вас? – Описала она интересную картину.

– Черт! – До меня, наконец, дошло то, что она имела ввиду.

Нет, на мнение сельских жителей мне было плевать. Пусть хоть женят, хоть разводят. Но как на это все может отреагировать Кира? Она ведь уже переживала по поводу возможных слухов. И это при том, что первая ее реакция на все: «сбегу». А ее побега с дочерью в охапке я не хотел.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍– Гек, а ты с Кирой-то, что все-таки будешь делать? – Вдруг спросила Анжелика.

– В смысле? – Не понял я.

– В прямом. Она же тебе нравится, я вижу. Прекрасно понимаю, что ты сейчас привык жить одним днем, но с Кирой так нельзя. Представь, что с вами будет через месяц совместной жизни. А через год? – Она сочувствующе на меня посмотрела.

– Лик, она девочка совсем. – Сходу отмел я.

– Легче притираться будет. Гораздо сложнее, когда два взрослых человека с устоявшимися привычками жить начинают. – Хмыкнула она.

– Нет. – Покачал я головой.

– Ну, на нет, и суда нет. Но ты бы все-таки подумал над такой возможностью.

– Нет. Тут и думать нечего. – Помотал головой.

– Как хочешь. Слушай, тут договор один переделать необходимо. – Лика деликатно сменила тему, чтобы не нервировать меня лишний раз.

До обеда мы обсуждали все детали, а потом я принялся переделывать работу, руководствуясь чутьем подруги. Не зря ее Артем ведьмой прозвал. Интуиция у нее просто феноменальная.

– Работаешь? – В кабинет внезапно заглянула Марья. Я кивнул. – Знаешь, а я сейчас пообедала. – Похвасталась она.

– Поздравляю. – Отозвался, не отводя взгляда от монитора

– А знаешь с кем? – Она прошла к столу и уселась на стул.

– Нет. – Ровно ответил, задумавшись над проектом.

– С Кирой твоей. – Так самодовольно ответила она, как будто с президентом поздоровалась.

Вот сейчас я заинтересовался.

– Ты была у нас дома?

Машка широко улыбнулась и покачала головой.

– Нет. Я к баб Нюре заехала, когда из города возвращалась. В дом зашла, а там Кира твоя. Кстати, я ее оскорбила, она даже ухом не повела. Ты ее не бьешь, часом? А то с самооценкой у нее явные проблемы. – Догилева хмыкнула.

Я преувеличенно спокойно выключил компьютер, встал из-за стола и прошел мимо девушки, прихватив у двери куртку. Внутри все клокотало от раздражения на Машку. Зачем она к Кире полезла? Хотела больно сделать? Она не знает, что боли в жизни этой девушки было столько, что Машкины комариные укусы ее не трогают. Но это не значит, что теперь можно гадости людям говорить. Это элементарная вежливость.

Сел в машину, немного выдохнул. В последнее время эмоций было столько, что они захлестывали меня ежечасно. Было сложно с ними справляться после столь долгой эмоциональной заторможенности. Поделать я пока ничего с этим не мог, поэтому старался мириться. Садиться на прописанные ранее Делькой препараты я не хотел, так как все равно когда-нибудь мне бы пришлось выбираться из своей скорлупы. Так почему не сейчас?

К дому Анны Николаевны добрался через несколько минут. Тихо открыл дверь в сени, где стояла коляска. Нахмурился. Кира, что сама затаскивала ее сюда? Так же тихо вошел в дом. Женщины разговаривали на кухне. Прислушался и узнал много нового. Благо, меня не заметили.

Ветеринарная клиника, значит. Рентабельно. Можно помозговать над этим. Чем дольше я над этим думал, тем больше мне это нравилось. Более того, можно было бы открыть центр помощи брошенным животным на фоне благотворительного фонда моей матери. Догилевы проспонсируют, Анжелика уже сейчас может высчитать рентабельность такого центра с точки зрения экономики. В связи с этим можно открыть реабилитационный парк, где больные дети смогут общаться с животными. Но….

Я заглянул в комнату, где спала Дарина. Маленькая совсем. Кроха. И понял, что не будет в Тивже никаких благотворительных центров, если я хочу, чтобы дочь как можно больше времени проводила с матерью. Не стоит оно того. Будет небольшая клиника, в которой будут лечить питомцев местного населения. Всех денег не заработать, да и зачем они, когда семью не видишь. Я в свое время, как дурак, носился, решая чужие проблемы, хотя мог бы чаще бывать дома и проводить время со своими девочками. Второй раз такой ошибки я не совершу. По крайней мере, до тех пор, пока у меня будет возможность находиться рядом с Кирой и Дариной.

– Эк, у меня сегодня людно. – Поприветствовала меня Анна Николаевна, когда я вошел на кухню. – Тебя-то откуда принесло?

– Здравствуйте. – Вежливо поздоровался. – Марья сказала, что Кира здесь.

– А ты сразу контролировать ее примчался. – Усмехнулась маленькая старушка. – У нас тут разговоры, между прочим, не для мужских ушей.

– Да я вообще ничего не слышал. – Поднял ладони вверх. – Я только зашел у Киры спросить, нужно ли их отвезти домой.

– А чего ты ее домой загоняешь? Девка и так никуда не ходит, дома сидит. Дай хоть народ повидает, авось чего нового о себе узнает. – Не унималась женщина.

– Все нормально. – Кира с извиняющей улыбкой поднялась из-за стола. – Мне действительно пора. Я на следующей неделе еще зайду.

Я тут же почувствовал себя тираном и деспотом из-за того, что Кира действительно мало куда выходила. С другой стороны, она никуда особо и не рвалась, предпочитая домашний уют веселым посиделкам.

Пока ехали до дома, я все собирался с силами и мыслями, чтобы рассказать ей о приезде родителей, и о том, как он может пройти. Не собрался. Мне показалось, что о таких вещах необходимо говорить обстоятельно, а не мимолетом в машине. Едва подъехали к дому, как зазвонил телефон. Я тут же выбрался наружу и ответил.

– Гек, ты чего с работы сбежал? – Звонила Анжелика.

– Там Марья приехала. – Оправдался я. – Ты ей объясни, что сделать нужно. Она так-то вроде бы уже вникла.

– Да? Не знала. Ты до понедельника ушел? Ладно, разберемся. – И трубку положила.

Ребенка у Киры отобрал уже у крыльца, шикнув на Пульку, путавшуюся под ногами. Нужно не забыть еще коляску из багажника достать. И вообще, ребенку пора в комбинезон перелазить, так как из конверта она уже выросла. Вот только, как девушка воспримет мои покупки? Ладно, на следующей неделе съезжу в город, и там уже будем смотреть на обстоятельства.

– Что-то случилось? – Спросила Кира, вынимая проснувшуюся дочь из конверта.

Я стоял на пороге комнаты и смотрел на них.

– Да. – Потер лицо. – Мне нужно тебе кое-что сказать.

Кира пожала плечами.

– Говори. – И бросила на меня любопытный взгляд.

– И объяснить.

– Угу.

Она села на кровать спиной ко мне и принялась кормить ребенка. Ну и как ей теперь все выкладывать, если я не буду видеть ее реакцию на мои слова.

– Завтра приедут мои родители. – Выпалил.

Ее спина напряглась.

– В гости? – Спросила она настороженно.

Она что думает, что они жить у нас останутся?

– Да, в гости. Но есть небольшая проблема. Мама решила, что мы с тобой… ну… пара, в общем. Что у нас отношения. – Попытался обтекаемо сформулировать.

Кира недоуменно оглянулась.

– Но ведь это не правда. У нас нет с тобой отношений. – Возмутилась она.

– Я знаю. – Успокоил. – Вот только, если мама вбила в свою голову, что мы встречаемся, то ее в этом ничего не разубедит. Что-то доказывать просто бесполезно.

– Но… но ведь можно показать ей, что мы спим в разных кроватях, и вообще живем в разных комнатах. – Растерялась девушка.

– Можно. Вот только отсутствие совместного сна никак не скажется на ее логических выводах. – Предупредил сразу.

Она резко отвернулась, и ее плечи поникли.

– И что нам нужно сделать? – В отчаянии спросила она, глядя в окно.

– Ничего. – И это было правдой. – Мы можем только пережить их приезд, и ждать, когда они уедут. Убеждать их в чем-то – дело бесполезное и энергозатратное. – Сознался.

– А… а если им не понравится, что ты… ну… Дарьку на себя записал и вообще нам помогаешь? – Напряженно спросила Кира.

– А это – не их дело. – Отрезал резко. – Я взрослый человек. Как мои родители они могут волноваться на счет того, в каких условиях я живу, и кто меня окружает. Но вмешиваться в мою жизнь и мои решения они не будут.

Что-то мне подсказывало, что Кира мне не поверила. Идиотская ситуация на самом деле, оправдываться перед родителями мужчины с которым ты просто живешь в одном доме. Придется постоянно контролировать маму и ни в коем случае нельзя оставлять ее наедине с Кирой.

– Это все новости, или мне еще что-то необходимо знать? – Подозрительно уточнила девушка, покормив дочь.

– Я не знаю даже. – Пожал плечами. – Мои родители – люди с устоявшимися моральными принципами, так что любые их выводы будут основаны на том, что они сами увидят. Что-то скрывать от них бессмысленно. Все разнюхают.

– Ясно. – Кира радостью не лучилась. – Тогда пора приниматься за уборку. – Она бросила взгляд на лежащую на кровати Дарину.

– Уборку? – Удивился я. – Зачем?

– Ну…. – Протянула она. – Гости же. Дом к приходу гостей должен быть убран. Тем более твои родители приедут. Если будет бардак, то они решат, что я еще и неряха. – Она покраснела.

Я нахмурился.

– Тебя так волнует то, что они скажут? – Мне это совсем не нравилось. Она расстроенно кивнула. – Почему?

– Потому что, если они поговорят с жителями деревни, то им могут наговорить всякого. – Она покраснела еще больше.

То, что мои родители могут услышать от местных жителей, меня не волновало. Но вот Киру….