Текст книги "Дом на окраине (СИ)"

Автор книги: Нина Князькова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Я задумалась. Может быть, действительно стоит съездить? Но я тут же вспомнила о том, что обычно происходит тогда, когда я принимаю чью-то помощь. Ничего хорошего.

– Я подумаю. – Тактично ответила.

– А вообще, вам с Геком лучше бы поговорить. Просто сесть и определить то, какую роль вы играете в жизни друг друга, иначе проблемы будут. – Она что, шутит? То есть сейчас – это не проблемы? – Вам бы расслабиться немного. Напряжение снять. – Она задумалась. – Отпуск, что ли, Геку выписать? – Рядом оживился Андрей и что-то начал объяснять на пальцах. – Да знаю я, что не вовремя сейчас. Через месяц, наверное, можно уже будет….

Когда Догилевы уехали, а я уложила Дарину спать, на кухне появился Геннадий. Выглядел он достаточно нервно. Впрочем, и я не лучше.

– Поговорим? – Глухо бросил он и сел за стол. Я послушно приземлилась на табурет напротив. – У меня была семья. – Без предисловий начал он, он коротко на меня посмотрел. – Жена и дочь. Они погибли.

Я внутренне похолодела.

– Это как-то касается нас? – Спросила, чувствуя, как внутри разливается жалость к нему.

Он поморщился.

– Косвенно. Анжелика хотела, чтобы я тебе об этом сказал. Она считает, что я нашел себе замену в виде вас. – Покаялся он.

– Я – не твоя жена. – Напомнила на всякий случай.

Он кивнул, показывая, что помнит об этом.

– И все-таки, твоя родственница считает, что так я пытаюсь решить проблемы с собственной психикой. – Рассудительно сказал он.

– Это так? – Тут же заинтересовалась я.

– Частично. – Кивнул он. – Жизнь с вами отвлекает меня от внутреннего одиночества. Мне почти перестали сниться кошмары, и в целом я стал спокойнее. – Это радовало. Да и нам с дочерью пока никак не мешало жить. Вот только я чувствовала, что это не все. – Сейчас, после разговора с Анжеликой я попытался разобраться в себе. Давно пора было. Желания не было, да и сил тоже. Психологи в свое время там столько нарыли, что мне внутри себя и делать нечего было.

– Ты посещал психологов? – Он кивнул. Впервые вижу мужчину, который добровольно в этом сознался. – Так в чем заключается проблема, о которой ты хотел мне рассказать?

Гек немного помолчал и бросил на меня виноватый взгляд.

– Кажется, что я уже некоторое время считаю Дарину своей дочерью. – Увидев мое лицо, он попытался пояснить, но сделал все только хуже. – Кажется, Анжелика в чем-то права. У меня в мозгу произошла подмена понятий, и я с этим ничего не могу поделать.

Капец!

Глава 9

Кира

Мне стало все гораздо понятнее. У Корсарова в жизни произошла трагедия, которая не могла не оставить след на его психике, и сейчас он находится в погранично-нестабильном состоянии. Такое бывает и с животными. Если у собаки умирает хозяин, то она впадает в глубокую депрессию. На фоне этого состояния у нее может развиться зависимость от похожего на погибшего хозяина человека. Запах, голос или внешний вид может спровоцировать эту реакцию. Это и есть подмена понятий у живого существа. Вот только я была против того, чтобы моя дочь заменяла кому-то кого-то.

– Не хочешь мне что-то сказать на это? – Спросил Геннадий через несколько минут и нервно провел ладонью по волосам.

А что тут скажешь? Только правду.

– Я хочу уехать. Вместе с дочерью. – Выдохнула.

Корсаров раздраженно потер лицо.

– Куда? – Сухо уточнил он.

Я опустила голову.

– Не знаю. Найду что-нибудь. У меня профессия такая, что захочешь – с голоду не помрешь. – Понадеялась.

– Не надо уходить. Это твой дом. Я сам уйду. – Он отвернул от меня лицо. – Дай мне неделю, я найду дом и съеду.

Я чувствовала, насколько ему не хотелось уходить. Я знала, что он сейчас ломает себя, чтобы пойти у меня на поводу. Но у меня есть дочь, о которой я должна заботиться в первую очередь. И так уже глупостей наворотила, теперь еще несколько человек страдать будут.

– Ты заплатил за него. И много чего построил. – Тихо напомнила, сама не понимая зачем.

Гек вновь повернул ко мне лицо и скривил губы в подобии улыбки.

– Считай, что это для дочери. – Он внимательно смотрел на меня, пытаясь уловить реакцию на его слова.

– Ген, она не твоя дочь. – Обозначила свою позицию пол этому вопросу.

Он упрямо покачал головой.

– Кир, я не знаю, что ты себе придумала, но для меня Дарина – не копия кого-то еще. Моя семья погибла и навсегда останется только в моей памяти. – Неожиданно начал он объяснять. – Дарину я не воспринимаю, как свою погибшую дочь. Она абсолютно другой ребенок, и я это понимаю. Просто, я почему-то изначально воспринял ее, как свою. Я позвоню знакомому психологу, чтобы разобраться, откуда возникло это чувство, но избавляться от него не хочу.

Он смотрел мне прямо в глаза, и я ему верила. У него не было повода мне врать. Он и так собрался уходить, оставив нас одних в доме. Он не собирался навязываться. Он просто обозначил то, какой он и почему. Дура, дура, идиотка. Почему? А вот почему.

– Ты можешь жить рядом с нами, если пообещаешь рассказывать мне обо всем том, что касается меня и дочери. Если я узнаю, что ты что-то утаил, то мы уедем. – Да, шантаж, но у меня не было выбора. Точнее был, но он меня устраивал меньше. – И ты все-таки проконсультируешься с психологом. – Наставила на него палец.

Корсаров облегченно выдохнул и послал мне благодарный взгляд.

– Что ты хочешь еще знать? – Он вцепился в меня взглядом.

Я немного помолчала, но все-таки не выдержала.

– Как они, ну…? Что с ними случилось?

Я вновь увидела, как сидящий передо мной мужчина вновь как будто изнутри покрылся изморозью. Эта его черта становилась для меня все более понятной.

– Сбила машина. – Ровно произнес он.

– Мне жаль….

– Не надо. – Вдруг раздраженно отмахнулся. – В этом никто не виноват, кроме того, кто сидел за рулем. Но он уже наказан. И меня жалеть не надо.

Я тут же рассердилась.

– Я тебя и не жалею! – Возмутилась. – Чего тебя жалеть? Ты здоровый, успешный, непьющий мужчина. Мне жаль, что такая ситуация вообще случилась. Такого не должно происходить. Родители не должны переживать детей….

– Я понял. – Перебил он меня. – Извини, что сразу накинулся. – Корсаров тяжело вздохнул. – Просто жалельщики так достали тогда, что я сейчас неадекватно реагирую.

Я его понимала. Люди иногда просто бестактно лезут в твою жизнь, считая, что так лучше.

– Как ты познакомился с Анжеликой? – Это мне тоже было интересно.

Геннадий хмыкнул.

– Она на себе двухметрового бугая до больницы дотащила, когда скорая отказалась ехать. В городе куча вызовов была, гололед. Мужик ногу сломал, никто помогать не стал, а мелкая чуть сама не померла от перенапряжения, но доволокла. Я тогда в волонтерском движении был, и сам возил таких вот пострадавших в травматологию. У ворот больницы встретил ее, помог оформить пациента. А потом мама волонтеров попросила из студентов набрать, я о ней сразу вспомнил. Так и сдружились.

– Угу. – Приняла к сведению. – А мама у тебя тоже волонтер?

– Мама у меня заведующая хосписом. Ну и волонтерским движением руководит. – Пожал он плечами.

– Мгм. – Ясно, интеллигентная семья. Про папу я спрашивать побоялась, мало ли. Меньше знаешь, крепче спишь. Да и ясно, что простой человек дружбу с мэрами не водит. – А почему тебя называют Геком?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он очень удивился.

– Потому что Геннадий Корсаров. ГК. Со школы еще прилипло.

Выходные у нас прошли в режиме перемирия. Геннадий все-таки убрал снег с крыши бани и по моему хотению стаскал его на огород, чтобы вода зря не пропадала. Я сама хотела это сделать, но кто бы мне позволил. Что-то такой никчемной себя чувствую, ужас просто. Ну, ничего, потихоньку наверстаю, когда снег сойдет.

Вечером воскресенья Корсаров зашел в нашу с Дарькой комнату. В руках он держал две коробочке. Дарина лежала на кровати и грызла ручку погремушки, я стояла и складывала высохшие пеленки в комод.

– Можно? – Отвлек он меня.

Я тут же обернулась.

– Что-то случилось? – Нахмурилась.

– Да, – он немного помялся. – Я бы хотел дать вам это. Понимаю, что с твоей точки зрения поступаю неправильно, но, может быть, ты хотя бы посмотришь….

Из его путаных объяснений я поняла, что ничего не поняла.

– Что ты хочешь дать?

Геннадий бросил быстрый взгляд на перевернувшуюся Дарьку.

– Я хочу, чтобы вы их надели. – Он протянул мне коробочки, зажатые в руке.

Я опасливо приблизилась к нему и взяла одну из коробочек. Откинула крышку и с удивлением уставилась на лежащий на бархатной подушечке ажурный золотой крестик, обвитый цепочкой. Маленький, детский, но при этом очень красивый.

– Зачем? – Прикоснулась пальцами к холодному металлу.

– Так вы будете хоть как-то защищены. – Совершенно серьезно ответил Гек. – Крестики освещены в церкви.

Я попыталась сдержать внутреннюю дрожь. Отказаться было сродни подвергнуть его новому психологическому дискомфорту. И он это знал. И умело играл на этом, чтобы заставить меня сделать то, что он хочет. И знал, что я это тоже понимаю. И все равно рискнул.

– Пожалуйста. – Скорчил он умильную рожицу.

– Ладно. – Снова сдалась я.

И как он умудряется каждый раз уговорить меня? Почему мне все труднее отказать ему в его просьбах? Манипулятор. Цепочки он на нас нацепил тут же. Мой «взрослый» крестик был увеличенной копией Дарькиного и, по моему мнению, стоил каких-нибудь неимоверных денег. От холода металла по коже побежали мурашки.

– Ну вот, – Гек удовлетворенно осмотрел нас.

– Больше ничего не покупай. – Предупредила его.

Мужчина поджал губы и ничего не сказал. Я только головой покачала. Вот как с этим бороться? Посмотрела в хитрые карие глаза и поняла, что никак. Жук.

В три часа ночи у Дарьки поднялась температура. Я в панике не знала, за что хвататься. В больницу звонить рано еще. Температуру нужно чем-то сбивать. У меня был минимальный набор в аптечке. Вытрясла все и нашла жаропонижающее. Прочитала инструкцию. Рев дочери подгонял меня, еще и из рук все сыпалось. Дала лекарство и только закрыла пузырек, как в комнату вошел Корсаров.

– Что случилось? – Он рассматривал перепуганную меня и ревущую Дарину.

– У нее температура. – На последнем слове голос сорвался.

– Высокая? – Нахмурился он.

Протянула детский градусник. Он посмотрел на цифры и выдохнул.

– Не высокая. Лекарство дала? – Быстро закивала. – Хорошо. Если не спадет, то в больницу поедем.

– А если спадет? – Подняла дочь и прижала ее к себе.

– Врача вызовем. – Гек протянул руки к ребенку. – Давай ее сюда. Тебе нужно поспать. Днем вряд ли получится.

– Тебе же на работу. – Подняла на него взгляд.

– Ничего страшного. – Он отмахнулся. – Я привык.

– С ума сошел? – Возмутилась я. – Тебе лет сколько? Мало мужиков от всяких инфаркто-инсультов помирает? Спать по ночам надо!

– А что? Лучше будет, если у тебя молоко пропадет? Или сама сляжешь? – Решил не сдаваться он.

– Лучше. – Я выпятила нижнюю губу. – Зато ты нормально выспишься. У тебя завтра рабочий день.

Корсаров ругнулся.

– Кир, ты устаешь больше меня. Ребенок отнимает много времени и сил. Я же просто нахожусь в конторе, чаще всего отвечаю на звонки и сижу за компьютером. Так что мне легче, чем тебе, по ночам не спать.

– Это моя дочь. – Применила я запрещенный прием.

И тут же получила.

– И моя.

– Корсаров, ты… ты….

– Да что ж ты упрямая-то такая? Я ж как лучше хочу! – Прошипел он, не повышая голоса.

Тут же почувствовала себя истеричкой.

– Может быть, я сама знаю, как мне лучше. – Поджала губы.

– Ну конечно! Загонять себя до полусмерти, вот что для тебя лучше? Будь твоя воля, ты бы пахала и пахала. Ты же женщина! Красивая, молодая. – Я опешила. Где это он красоту увидел? – Тебе надо себя ценить, а ты все время в мужскую работу лезешь!

– Укачивать по ночам ребенка – это женская работа. – Нашлась я, игнорируя сомнительные комплименты.

– Кто тебе такое сказал? – Гек насмешливо приподнял правую бровь. – Женщина должна ребенка по ночам покормить один-два раза. Все остальное – мужская забота.

И забрал у меня задремавшую под нашу тихую ругань Дарьку. Пока я хлопала жабрами, он показал язык и вышел из комнаты. Ну, вообще! Если я сейчас за ним побегу, то буду выглядеть совсем истеричкой?

Наощупь нашла кровать, села и уставилась невидящим взглядом в стену. Только сейчас до меня дошло, что я давным-давно не боюсь доверять этому человеку собственную дочь. Леньке даже б подержать не дала, а этот с первого дня с ней носится, и я ему это позволяю. Как такое вообще возможно? И что я за тормоз такой, что только сейчас все это до меня доходит?

Проанализировав все то, что происходило в этом доме последнее время, просто ужаснулась. Мы с Корсаровым живем, практически, как семья. Только что в разных комнатах спим, и супружеский долг не исполняем. Все остальное: быт, забота, покупки, отношение к дочери…. Я почувствовала, как у меня тихо, но верно поехала крыша от нереальности происходящего. Или, наоборот, от реальности. Может быть, мне тоже обратиться к психологу? Денег только подкопить….

– Ты почему не спишь? – Геннадий вернулся и положил спящую Дарину в кроватку.

– Что? – Вынырнула из своих мыслей и взглянула на время. Уже час прошел, а я и не заметила.

– У нее температура спала уже. Часа два-три можно спокойно отдохнуть. – Он подошел ко мне и сел на кровать рядом. – Ты как? Успокоилась?

Я медленно покачала головой.

– Ген, я не понимаю, что происходит. – Пожаловалась.

Он вздохнул и покосился на кроватку.

– Я пытаюсь помочь.

– Выглядит это все как-то…. Никто не помогает бескорыстно. Всем всегда что-то нужно. Для себя, не для кого-то другого. – Попыталась сформулировать правильно.

Корсаров задумчиво на меня посмотрел.

– Кир, я не знаю, что мне нужно для себя. Я знаю лишь то, что мне с вами очень хорошо и спокойно. И пытаюсь продлить это время, потому что знаю, что такое, когда плохо. Это все, что я сейчас могу сказать.

Я кивнула, принимая такой ответ. Но подвох где-то чуяла. Знать бы еще, где именно. Мне просто катастрофически не хватало вводных данных.

Поспать получилось до семи часов. Потом у Дарьки снова поднялась температура. Геннадий хмурился, я паниковала. Нет ничего хуже чем, когда ребенку плохо, а ты ничего не можешь сделать, кроме как ждать. В восемь позвонили в больницу и вызвали врача.

Знакомая мне женщина-педиатр появилась лишь через час. Оказывается, она добиралась до нас пешком. Гек, выслушав причину задержки, проворчал что-то нечленораздельное и заявил, что отвезет врача обратно на машине.

– У ребенка красное горло. Сейчас я выпишу рецепт.

Через минуту она протянула мне бумажку и даже расшифровала ее. И почему медработники пишут так, как будто их этим значкам и циферкам в ФСБ обучают, чтобы никто не догадался, что там на листке такое синенькое чернеется.

– Я привезу. – Корсаров отобрал у меня расшифрованные каракули.

– Угу. – Спорить не было ни сил, ни желания.

Дарина, едва спала температура, снова завалилась спать. Причем отказалась от молока, только воды попила. Я, нервничая, металась из угла в угол. Точно такие же чувства у меня были сразу после родов, вот только бегать я тогда не могла.

Геннадий вернулся через полтора часа. В город ездил, как пить дать. Помимо выписанных лекарств, он еще приволок травяные сборы на все случаи жизни. Я тут же вспомнила про пучки трав, которые приносил Венька. Вот беспутная! Почему я о них не вспомнила?

– Спасибо. Езжай на работу. И так уже из-за нас задержался. – Слабо улыбнулась.

Он согласно кивнул и обеспокоенно посмотрел на меня.

– Если что-то случится, сразу звони мне. Пока Дарина спит, ложись отдыхать сама, иначе при таком графике просто не выдержишь. – Наставительно порекомендовал он.

Я кивнула, не желая спорить и задерживать его еще больше. Кажется, он это понял, но ничего не сказал.

Я успела сварить суп, вымыть пол и сбегать в душ, когда Дарина вновь проснулась, на этот раз без температуры. Но дочь была вялой и капризничала. Я дала ей все нужные лекарства и покормила, но Дарька сегодня явно не была настроена на лишние телодвижения и уснула.

Я пропустила тот момент, когда в доме появился гость. Венька приветственно кивнул, когда я увидела его на кухне, заваривающего травки в заварнике. Я так удивилась, что даже забыла спросить, что он здесь делает.

– Вместо воды давай ребенку. – Он кивнул на чайничек.

Я могла бы и сама догадаться, если бы отмела панику. Стало стыдно. Пока растерянно стояла посреди кухни, Вениамин налил нам чаю и достал из холодильника варенье.

– Ты как? – Спросил он.

– Нормально. – Отмахнулась.

– Гек давит? – Понимающе усмехнулся он.

– Есть немного. – Согласилась.

– Ты тоже дави. – Вдруг посоветовал он.

– Что? – Округлила глаза.

– Тоже дави. Его точка зрения не всегда тебе подходит. Отстаивай свою. – Вдруг выдал он длинную фразу.

– Зачем? – Удивилась я.

Кулаев нахмурился. Ну да, непонятливая я сегодня.

– Ему надо посмотреть с другой стороны. – Венька попытался сформулировать.

Я скептически фыркнула. Нострадамус нашелся, загадками разговаривать.

– На что посмотреть? – Ну почему всю информацию по крупицам приходится вытаскивать?

Вениамин улыбнулся, внимательно посмотрел на мою скептически скривленную физиономию и пояснил.

– На тебя.

И что бы это значило?

Глава 10

Геннадий

– Где тебя носит? У нас уже все телефоны оборвали! – Ко мне еще на парковке подбежал Толик Гарин.

Я закрыл машину и быстрым шагом пошел к двери.

– У дочки ночью температура поднялась. – Пояснил, быстро входя в контору.

Гарин даже с шага сбился.

– У дочки? Гек, ты нормальный вообще? Какая дочка? У нас проекты до миллиметра выверены, а теперь поставка на полтора часа запоздает. Бригада простоит. Еще около тридцати человек захотели в семь утра понедельника дома заказать. – Зачастил он, поясняя мне ситуацию.

Я резко развернулся.

– У меня заболел ребенок. – Прошипел. – Я имею право опоздать по уважительной причине. – Открыл дверь в кабинет. – Что-то не нравится – увольняй.

– Чего сразу: увольняй-то? – Анатолий явно не хотел сдаваться так просто. – Ты бы хоть предупредил.

– Догилевы в курсе. – Отрезал, включая ноутбук.

Гарин недовольно засопел. Оно и понятно, все знают о ситуации, кроме того, кто о ней реально знать должен.

– А откуда дочь? – Наконец, нашел он до чего докопаться.

– Из роддома. – Признался честно.

Продолжить расспросы ему не позволил зазвонивший телефон. Я вздохнул и принялся за работу. Если хочу сегодня все успеть, придется вкалывать. Сердце защемило, так хотелось вернуться домой к Кире и Дарине. Я понимал, что тревога не обоснована ничем, но подсознание аж трясло от того, что мне сейчас приходится быть не с ними. Напомнил себе, что нужно будет позвонить своему психологу по этому вопросу. В обед этим и займусь.

Через пару часов ко мне заглянула Лика, которая все больше и больше начинала напоминать весьма упитанную барышню, нежели доселе знакомую мне девочку с огненными волосами.

– Поговорили? – Она тяжело опустилась на стул.

– Да, – кивнул, отправляя смету заказчику.

– И как? Не выгнала? – Анжелика вперила в меня свой взгляд.

– Нет. Договорились, что я держу свои отцовские чувства к Дарьке в узде, а она пока не выселяет меня. – Сознался.

Подруга только головой покачала.

– А ты не хочешь от них переезжать?

– Нет. Мне с ними хорошо. – Нахмурился, не понимая, зачем Тереза меня допрашивает.

– Угу. – Лика задумалась. – А им с тобой хорошо? – Вдруг спросила она.

Я замер и поднял на нее взгляд. Хорошо ли им со мной? Я не знал ответа на этот вопрос. Я был лишь уверен в том, что Кире и Дарине здесь лучше, чем было бы рядом с ее бывшим мужем. Но не факт, что остановись Кира у какой-нибудь пожилой женщины, то жила бы сейчас хуже.

– Не знаю. – Ответил деревянным голосом.

Анжелика только усмехнулась.

– Гек, очень советую тебе перестать бегать от собственных эмоций и начать их анализировать. Мне кажется, что ты дальше собственного носа не видишь и видеть не желаешь. – Она поднялась со стула и поковыляла на выход.

А я принялся думать. Что подруга имела ввиду, говоря все это? Да, согласен, что непроизвольно зарываюсь, когда меня что-то задевает за живое. Но что-то мне подсказывает, что дело не в этом. А в чем?

Бросил взгляд на часы и взял в руки телефон. Я приоритетный пациент, если что.

– Здравствуйте, центр….

– Дель, это Геннадий Корсаров. – Перебил я женщину.

На другом конце трубки повисла недолгая тишина.

– Геннадий Борисович? – Недоверчиво спросил голос.

Я понимал недоумение Аделаиды, ведь я орал, что больше ноги моей не будет в ее кабинете, и звонить я ей не собираюсь.

– Да, это я. Дель, мне очень нужно с тобой поговорить.

– Что-то случилось? – Она тут же свернула в профессиональную колею.

– Да. У меня есть несколько вопросов. И давай на «ты». Я понимаю, что ты обиделась в прошлый раз….

– Твоя мама меня убьет, если услышит, что я с пациентом так разговариваю. – Прошипела она в трубку. – Так, подожди! Ты можешь через пару минут организовать видеозвонок? Мне нужно будет видеть твою реакцию.

Я послушно набрал ее адрес на клавиатуре ноутбука и позвонил.

– Ты снова перекрасилась. – Простонал я, увидев фиолетовые пряди, торчащие во все стороны. Для пятидесятилетней женщины это было смело.

– Это не мешает работе, и твоей маме пришлось смириться. – Она воровато оглянулась и показала язык. – Давай, в темпе рассказывай, что там у тебя случилось.

Я вздохнул и потер переносицу.

– Я живу с женщиной, которая сбежала от мужа и тайно с ним развелась. А еще у нее грудной ребенок, которого я записал на себя. – Коротко сформулировал.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Цвет кожи Аделаиды слился с ее волосами, когда я понял, что дело плохо.

– Что ты сделал? – Выпучила она глаза.

– В графе «отец» поставил свое имя. Теперь у меня есть дочь, которая носит мою фамилию. И отчество тоже. – Похвастался.

– Дочь? – Пискнула Деля. – Корсаров, ты охренел?!? Что ж ты делаешь-то? Подожди. – Она замерла. – Ты не сказал, что женился на матери ребенка.

– Я на ней и не женился. Мы просто соседи по дому….

– Твою мать, Гек! – Взвыла она, дергая себя за фиолетовую прядь. – Вся…. Вся терапия насмарку. Я тебе что говорила? А ты что наделал? Нельзя ведь так….

– Дель, ты мне объясни, что не так. – Спокойно попросил, потому что истерика на экране заставляла меня чувствовать себя виноватым.

– Да все не так, Корсаров! – Она набрала воздуха в грудь, но орать передумала. Лишь спросила. – Как ты относишься к матери девочки?

Я задумался.

– Она очень молодая. Независимая. Гордая.

– Я не спрашивала, какая она. Я спросила о твоем отношении к ней. – Перебила меня всезнающая женщина.

Тряхнул головой, сбрасывая кольнувшее раздражение.

– Я к ней отношусь… хорошо.

– Очень конкретно сказано. – Съерничала Деля.

– Я пытаюсь сформулировать. – Нахмурился. – Мне хочется о ней заботиться. Кажется, что она пытается быть сильной, но остается абсолютно беззащитной, чтобы, ни делала. Хочется дать ей то, чего ей не хватает. Хочется, чтобы она улыбалась. Она очень редко это делает. Только когда с Дариной возится.

– Отлично. – Похвалила меня она. – А как девушка к тебе относится?

Я вновь завис. А как она ко мне относится?

– Она меня, если не боится, то точно опасается. Она не любит, если я для них с Дарей что-то делаю. Спорит со мной все время. Она очень зажата, и ее хочется обнять, чтобы расслабилась. Но от меня она ничего такого не примет. – В последнем я был более чем уверен.

Деля вдумчиво сверлила меня взглядом с экрана компьютера.

– А как ты относишься к ребенку?

Я широко улыбнулся.

– Она еще очень маленькая. Когда я беру ее на руки, мне не хочется выпускать ее из рук. Она пахнет молоком и детским мылом. Я люблю дочь и считаю ее своей. – Сознался.

Взгляд с экрана стал строго-разочарованным.

– Ты сравниваешь ее с …?

– Нет! – Перебил. – Она другая. Я это прекрасно осознаю.

– Гек, успокойся. Я пытаюсь помочь. Помнишь? – Я кивнул. – Если ты мне позвонил, то у тебя есть вопросы. Задавай.

Я тут же оживился.

– Как сделать так, чтобы им было хорошо со мной?

Я решил, что Аделаида меня сейчас через экран прибьет.

– Да вы – махровый эгоист, батенька. – Вдруг выдала она.

– Почему это? Я же хочу, чтобы им хорошо было. – Удивился.

Деля тут же сделала мстительно-хищное лицо.

– Гек, помнишь, я тебе тоже хорошо хотела сделать, когда терапию проводила. Тебе понравилось? Тем более, эта девушка и ребенок не нуждаются в такого рода вмешательстве. А сейчас ты, я так понимаю, активно занимаешься психологическим насилием над этой беззащитной женщиной, считая, что поступаешь так из лучших побуждений. – Припечатала она меня.

Я даже рот открыл, чтобы опровергнуть этот бред и… не смог. Потихоньку принявшись анализировать свое поведение, начал задыхаться от нахлынувшего ужаса. Что я натворил?

– Гек, вдох-выдох. Вдох-выдох. Не расслабляйся. Дыхание, помнишь? Один вдох, один выдох. – Спокойный голос лился с монитора.

Я сделал вдох, ведь легкие уже начали гореть. Вот только облегчения мне это не принесло, так как пришло осознание произошедшего. Господи, это ж надо такое вытворить? Чем я лучше этого Леньки, ее бывшего? Он тоже считал, что знает, как ей надо жить во имя своих собственных интересов. Чего я хотел от Киры? Чтобы она и Дарина были рядом. Что получил? Осознание того, что нельзя насильно удерживать рядом с собой какого-либо человека.

– Я уеду от них. – Выпалил, понимая, что мне от этих действий будет так плохо, как давно не было. Вновь ломка от бессилия.

– Ты лошадей-то не гони, не то припряга не досчитаешься. – Деля тряхнула короткими волосами.

– У тебя есть план лучше? – Огрызнулся, отдышавшись.

– Что тебе мешает жить с ними рядом, но при этом не решать выдуманные тобой одним проблемы? Я так поняла, что ты считаешь эту женщину несмышленой девочкой-подростком. Попробуй относиться к ней, как к равной тебе, а не как к домашнему питомцу. Вместе решать возникающие проблемы, обсуждать возникающие вопросы. Ты не думал о том, чтобы создать с ней семью? – Огорошила меня Деля.

Я возмущенно насупился.

– Дель, где я, а где двадцатилетняя девочка? Я старый и неадекватный, а у нее вся жизнь впереди. – Я сходу отмел это предложение.

Женщина на экране хмыкнула.

– Корсаров, боюсь тебя разочаровать, но вопрос задать тебе обязана. А ты ее отпустишь, если она найдет себе мужчину и захочет создать с ним семью?

Вопрос резанул по нервам. Внутри все заклокотало от неприятия такой возможности. Почему-то, говоря о том, что у нее все впереди, я не думал о реальном появлении другого мужчины в жизни девочек. У меня проблемы. У меня просто нереальные проблемы с психикой, эгоизмом и самовосприятием.

– Черт! – Выругался. – Я успел к ним слишком сильно привязаться.

Деля скептически наблюдала за моей реакцией.

– Корсаров, у тебя куча проблем, о которых ты даже не догадываешься. Хочешь, озвучу еще одну? – Она мило улыбнулась.

– Ты же все равно скажешь. – Я мрачно сверлил экран взглядом.

– Скажу. – Кивнула она. – Тебе придется научиться чувствовать снова. А это ой как непросто.

На подумать сегодня времени у меня больше не нашлось. Приехали заказчики, которых я оперативно сдал Артему и тот увез их на объекты. Потом позвонили из военного ведомства, дальше подготовка документов, просчет ошибок и спор с Анжеликой. Дотошная бухгалтерша сегодня была в ударе и настояла на дополнительных проектах, которые предстояло ввести в базу. Даже зная то, что она обычно оказывается права, я все равно был раздражен. Мне хотелось домой. Дочь болеет. Как они там сегодня? Позвонить не решился, вдруг Кира все же вняла моим словами отдыхает. Слова Лики и Дели не давали покоя и крутились в голове. Хотелось волком выть, но я заставил себя терпеть.

Когда в семь вечера оказался в машине, то даже не прогрел ее толком. Рванул домой. Проезжая мимо магазина, заставил себя притормозить. Без продуктов девочки долго не протянут. С некоторой маниакальностью набрал всякой всячины. Даже пельмени прихватил. Вдруг завтра Кире будет некогда готовить.

Дома было тихо, спокойно и пахло травами. Кира что-то вязала толстым деревянным крючком, сидя на кухне. Дарина спала в комнате.

– Как она? – Спросил обеспокоенно.

– Хорошо. – Девушка даже взгляда не подняла от рукоделия. – Температура еще раз поднималась, но невысокая. Венька заходил, еще трав принес.

В голове тут же возникла фраза о другом мужике. Силой воли подавил эмоции, внезапно начав понимать Виталика Догилева, который Кулаева чуть не прибил, когда Надька к нему в гости зашла. Еще и Кира не отдыхает, а активно напрягается с этим своим творчеством. Окинул наполовину вывязанный коврик недовольным взглядом и… решил промолчать. Нельзя давить, нельзя навязывать свое мнение.

– С тобой все хорошо? – Услышал, когда забивал и так полный холодильник продуктами. Надо бы умерить свои порывы, а то что-то совсем разошелся.

– Ну да, вроде бы. – Как можно беспечнее пожал плечами. – А что?

Кира как то неопределенно махнула рукой.

– Ты сегодня еще более странный, чем обычно. – Сообщила она мне.

Я вздохнул, помыл руки и сел напротив нее за стол.

– Кир…. – Начал было, но девушка вдруг вскочила.

– Ты же голодный. Точно!

Она споро накрыла стол и вновь села напротив меня.

– А ты? – Я нахмурился.

– Ужинала полчаса назад. – Отчиталась она, и я тут же почувствовал себя неуютно. Как будто допрашиваю ее все время.

Я быстро съел все, что было в тарелке, помыл посуду и подошел к столу.

– Нам нужно поговорить. – Решительно произнес.

– Эмм, – Кира растерялась. – Ладно.

– Я сегодня разговаривал со своим психологом. – Признался, усаживаясь на табурет. – Она сказала, что я на тебя слишком сильно давлю и манипулирую.

Девушка осторожно кивнула и тут же пояснила.

– Это нормально. Мужчины так и делают.

Я скрипнул зубами. Представление о нормальных мужчинах у нее несколько… неправильное. Откуда ж взяться правильному, если ей на пути попадаются то алкоголики-альфонсы, то психи нестабильные. Ее деда я не знал, так что за него сказать ничего не могу. Но я и муж ее бывший статистику попортили основательно.

– Это ненормально. Я не хочу на тебя давить, я хочу, чтобы вы с Дарькой были защищены и ни в чем не нуждались.

– Мы не нуждаемся. – Тут же отозвалась Кира. – Даже сейчас я могу понемногу зарабатывать, а когда дочь подрастет, то буду работать в полную силу. Да и с огорода можно летом питаться. Запасы на зиму сделать. – Принялась перечислять она.

То есть я им не особо и нужен. Как пятое колесо, которое сзади болтается, но в качестве запаски сойдет. А я хочу быть нужным. Но давить при этом нельзя. Замкнутый круг какой-то.

– А если я буду просто помогать. Можно? – Попросил.

– Помогать? – Удивилась Кира.

– Ну да. С этим же огородом. Там же копать надо. Садить. Работа тяжелая, мужская. – Принялся соблазнять ее.