Текст книги "Дом на окраине (СИ)"
Автор книги: Нина Князькова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]
Пока я ненадолго ушла в себя, мужчина уже накрыл на стол и приглашающе кивнул. Я настороженно покосилась на тарелку, наполненную тушеными овощами с мясом. Корсаров с интересом следил за мной, отмечая странную реакцию.
– Может быть, попробуешь? – Приподнял он бровь, после того, как я просидела перед тарелкой пару минут.
Вздохнув, взялась за ложку. Мысленно перекрестившись, потянула еду в рот. Ничего так, вкусненько. Под пристальным взглядом Геннадия я принялась уминать то, что было в тарелке. Дарька проснется, свою еду попросит.
Мужчина хмыкнул и взялся за свою ложку.
– Никогда раньше не ела готовку других? – Спросил он, прожевав первую порцию.
Я покачала головой.
– Редко. И не могу сказать, что эти эксперименты были удачными. Тем более, не встречала мужчин, которые вкусно готовят.
– Ну вот, встретила. – Посмеялся он.
Да уж, встретила. Еще бы теперь знать, как с этим жить.
Глава 7
Геннадий
Я дернулся и проснулся от своего же движения. Мне снова снился кошмар. Тот же самый. На них несется машина, а я не успеваю. Страшно? Я уже привык. Хотя последние две недели сны мне вообще не снились. Никакие. С тех самых пор, как Кира с дочерью поселились в соседней комнате. Они своим присутствием словно оградили меня от подступающих кошмаров, я даже привыкать начал. И вот снова….
Тяжело поднялся и прислушался. Тихо. Девочки спят. Посмотрел на часы. Час ночи. Курить хочется. В последнюю неделю курил в два раза меньше обычного, надеясь бросить совсем. Пока не выходило.
На улице было уже теплее. Оно и понятно, дело к весне идет, сильных морозов больше не будет. Вышел я в одной куртке и тапочках. Закурил. К крыльцу подбежала Пулька, но учуяв сигаретный дым, фыркнула и скрылась за домом. Лечение помогло, и собака уже сейчас могла ступать на лапу. Удачно я отхватил высококлассного специалиста в свой дом. Кстати, сюда уже приходили несколько человек. Чаще всего с кошками. Еще один раз свозил Киру к одному фермеру. Что-то там с коровой было.
Пока она смотрела животных, я занимался Дариной. И это были самые счастливые минуты. Девочка уже научилась переворачиваться и активно агукала, смотря на меня огромными серыми глазами, такими же, как у матери.
Я снова затянулся. Если бы Кира была постарше, возможно, я бы не устоял. Нет, о каких-то романтичных чувствах я не говорю, так как, скорее всего, больше на это не способен. Перегорел. Все умерло тогда, вместе с ними…. Просто, будь Кира старше, она бы понимала, что для семьи одной любви мало. И что семья вообще может существовать без этого чувства. И что два человека могут жить вместе, основываясь на взаимоуважении и симпатии. А так…. У нее еще есть шанс на счастливую жизнь с любимым человеком. С тем, кто вообще способен любить.
Выдохнул дым и покачал головой. И куда меня размышления завели? Нашел о чем думать. О девочке, которая сильно младше, да еще и рассматривать с ней отношения. Совсем крыша поехала. Кому я нужен, старый, разбитый, ворчливый? Правильно, никому.
Вернувшись в дом, отправился на кухню воды попить. Уснуть, наверное, больше не удастся. Поработаю немного.
За дверью послышался тихий детский писк. Я замер. Через минуту писк повторился. Черт, я сам слышал, как полтора часа назад Кира вставала и кормила ребенка. Не выдержал и заглянул в комнату. Девушка спала на краю кровати, сбросив с себя одеяло. Дарина в свете ночника сучила ручками и кривилась в кроватке, готовясь заплакать. Подхватил ребенка на руки, прихватил бутылочку с водой и быстро вышел из комнаты. Пусть девушка поспит. Даже пара часов сна пойдет ей на пользу.
Я устроил ребенка на плече и принялся покачивать. Кира в последнее время решила побыть Золушкой и принялась за тотальную уборку дома. Более того, приходя с работы, я каждый вечер ел ужин приготовленный не мной. А еще она принялась стирать и гладить мои рубашки.
Я прекрасно понимал, что она пытается быть полезной, так как я отказался брать ее деньги. Но так же я был абсолютно против того, чтобы она так выматывалась. Ведь ребенок не всегда дает ночью спать. Я забираю Дарину уже второй раз за последние десять дней. И то только потому, что уснуть не могу.
В действиях Киры я не усмотрел ничего противоречащего психологическому портрету девушки, который составил в первые дни. Я понимал, что она меня совершенно не рассматривает в качестве мужчины, и был рад этому. Мне нравилось ее честное отношение и прямота. Еще я заметил черты характера, схожие с Анжеликиными. Если бы подруга мне сразу не сказала, что они родственницы, то к этому времени я бы точно об этом догадался.
Дарина совсем затихла на моих руках и засопела маленьким носиком. Я вдохнул в себя молочный запах ребенка, чувствуя, что успокаиваюсь. Завтра выходной, так что можно встать позже. А сейчас провести время с девочкой, уснувшей на моих руках. Я на мгновение прижал ее к себе посильнее, пытаясь уловить ту трепетную жилку, которая появлялась каждый раз, когда я держал на руках этого ребенка. Нет, правильно я тогда сказал Лике. Они не замена. Они что-то другое. И ответственность у меня за них другая. Разбираться и копаться в этом всем я пока был не способен, да и не хотел. Потом когда-нибудь. Пока же я искал в этих людях умиротворение.
Кира пришла в мою комнату через полтора часа. Дарина все это время спала на моем плече, пока я расхаживал по комнате.
– Она плакала, да? – Растерянно спросила девушка. – Извини, я не услышала. Нужно было меня разбудить.
Она забрала дочь из моих рук и я тут же почувствовал себя потерянным. Такое происходит каждый раз, когда я отдаю ей ребенка. Начинаю привыкать. Разочарованно вздохнул.
– Она не плакала, но собиралась. Тебе нужно больше спать. – Напомнил.
Кира в ответ скептично фыркнула.
– Спасибо. – Бросила она на пороге комнаты.
– Пожалуйста, – ответил через минуту пустому дверному проему.
Лег на диван. Необходимо попробовать уснуть, вдруг получится. Закрыл глаза, но вдруг вспомнилась картинка, которую я увидел несколько минут назад. Кира в тонком ситцевом халате, подсвеченном светом из прихожей.
– Тьфу ты, – выругался шепотом и накрылся одеялом.
К своему удивлению проснулся около девяти часов утра. Дома вкусно пахло то ли оладьями, то ли блинами. Значит, Кира уже тоже встала. Потянулся, чувствуя, как растягиваются мышцы. Всегда нравилось это движение. Как будто оживаешь после долгого забвения. Сейчас позавтракаю и пойду на улицу. Необходимо с крыши бани снег убрать. Его в этом году много намело, как бы не продавило. С дома я в прошлые выходные все убрал, да и крыша здесь так сделана, что снег не задерживается почти. На бане другое дело.
– Доброе утро. – Поздоровался с девушкой, стоящей у плиты.
– Доброе. – Она улыбнулась.
Она вообще в последние дни выглядела более расслабленной, чем по приезду. Сейчас она стояла босыми ногами на полу и действительно жарила оладьи на двух сковородках.
– Какие на сегодня планы? – Спросил, заглянув в открытую дверь комнаты.
Даринка лежала посреди кровати на животе, обложенная подушками, и радостно гулила, пытаясь добраться до погремушки. Хотел подойтии погладить ее по спинке, но покосившись на Киру, решил не делать этого. Это не мой ребенок, с сожалением напомнил себе.
– Не знаю. – Девушка пожала острым плечом. – Пока никто не приходил и не звонил. Может быть, животные везде здоровы и к нам никто не придет сегодня.
Я недоверчиво хмыкнул. В прошлые выходные приходили, а в эти решили нас не трогать? Ну-ну. Хотя, возможно, после обеда кто-то пожалует, как это обычно заведено в деревне. Утром-то никто не ходит в гости, даже если и за помощью.
Вообще в деревне время течет иначе, чем в городе. Это я заметил приблизительно через месяц после переезда. Здесь никто попусту не суетится, никто не спешит, никто ни куда не опаздывает. Даже мужики на пилораме, если поставок материала нет, тихонько чинят то, что повредилось, и спокойно ждут решения проблемы. Такой ритм жизни подкупал и расслаблял, и после прожитого в деревне времени в город совсем уже не хотелось.
Кира, кажется, из этого ритма вообще никогда не выходила. Размеренная, точная, аккуратная. Она поставила тарелку с горкой оладьев на стол и налила нам по кружке молока, которое ей вчера принесли в крынке за лечение котенка. Почему-то тут считалось, что деньги – деньгами, а прикормить ветеринара надо. Как домового почти, но только ветеринара. Девушка и не отказывалась. Знала порядки. Лишь от моих денег почему-то отчаянно отбрыкивалась.
Завтракали мы молча, лишь переглядывались, стараясь сохранить то состояние умиротворения, которое пока никто не нарушил. Я вдруг понял, что мне давно так комфортно не было. Никто на меня не смотрел жалостливо, никто не пытался навязать себя, никто от меня ничего не хотел. Эти две девочки просто жили рядом, и я учился жить вместе с ними.
После завтрака Кира собрала дочь и ушла на улицу. Я тоже оделся и вышел. Нашел лопату и приладил лестницу к крыше бани. Пока сбивал снег, смотрел, как девушка осматривает Пулькину лапу, как качает коляску, как весело смотрит на скачущих по рябине снегирей. Живые эмоции на ее лице привлекали моё внимание не меньше неубранного снега. Лишь, когда понимал, что просто стою и смотрю на нее, хватался за лопату и остервенело скидывал снег вниз. Сугробы у стен бани росли на глазах.
Кира прогуливалась с коляской по дороге вдоль забора, как вдруг замерла на месте, вглядываясь во что-то. Повернулся, чтобы видеть дорогу. К нам шёл какой-то мужчина. И все бы ничего, но только страх, отразившийся на лице девушки, дал понять, что за объект решил нас навестить. Бывший муженек пожаловал.
Воткнул лопату в снег и принялся спускаться, заметив, как Пулька метнулась к девочкам. Сейчас что-то будет. Подошел к Кире и взял за руку, пытаясь поддержать, однако девушка стояла, как каменная.
– Че, думала, не найду? – К нам подошел высокий парень лет двадцати пяти. Осунувшийся, небритый, болезненно худой. – Быстро собралась, и домой. – На меня и ощерившуюся собаку он не обратил никакого внимания. – Че встала? Оглохла, что ли?
– Как ты нас нашел? – Непослушными губами спросила Кира.
– Че вас искать-то? Думаешь, совсем дурак? Я ж знал, из какой деревни ты вылезла, вот и приехал. А тут поспрашивал, где самая страшная баба в деревне живет, подсказали добрые люди. – Он гадко заржал, а я отпустил руку девушки. Он сейчас договорит до того, что я ему каждую косточку переломаю. – Чего стоишь? Топай, давай.
– Я никуда не поеду. – Кира с места не сдвинулась.
– Че охренела совсем? – Удивился парень. – Ты мне жена вообще-то. Должна за мужем ухаживать. Дома жрать уже нечего.
Девушка вдруг улыбнулась.
– Я с тобой никуда не поеду. У меня свидетельство о разводе уже несколько месяцев лежит. – Огорошила она его.
– Врешь? – Не поверил он.
– Не вру, Лёнь. – Кира покачала головой.
Сказала она это так спокойно, что даже я бы поверил, хотя я тот еще скептик. Поверил и ее бывший муж.
– Сучка! – Выплюнул он, отшатнувшись. Затем его взгляд упал на коляску и в голове идиота созрел другой план. – Отдавай ребенка. Это мой…. Кто там у меня родился?
Он приблизился к коляске, но его отпугнула зарычавшая Пулька.
– Девочка. – Спокойно ответила хозяйка дома. – Только родилась она не у тебя, а у меня. Ты в графе «отец» не значишься, и прав никаких на ребенка не имеешь.
Леонид совсем расстроился, и даже не обратил внимания на собаку, когда шагнул к Кире.
– Тварь меркантильная! – Прошипел он, когда до него дошел смысл сказанного. – Думаешь, что все просчитала? Думаешь, умная самая? – Он нехорошо улыбнулся полубезумной улыбкой. – Я сделаю тест ДНК и отберу у тебя ребенка, если ты не поедешь со мной. Будешь работать, как миленькая. А то возомнила себе, что можешь так просто свалить, оставив меня и мать без бабла. Жила у нас за наш счет, будешь отвечать.
Он схватил Киру за руку и дернул на себя. Тут же произошло несколько вещей: в ногу придурка вцепилась Пулька, которой надоел этот цирк. Причем, вцепилась не сильно, предупреждающе. Я схватил его за запястье, заставив разжать пальцы. Кира со всех сил толкнула его в плечи, и он не устояв, повалился на снег.
– Кира, возьми дочь и иди домой. – Сказал я.
– Не надо, Ген. – Она повернулась ко мне. – Не стоит он того.
– Мы просто поговорим. Иди. – Кивнул на коляску.
На этот раз она меня послушалась. Едва девушка с ребенком скрылась за калиткой, я нагнулся над идиотом, которому не давала подняться Пулька, все ее держащая в зубах штанину. Сейчас я прекрасно видел, что это собака-боец. Такая не будет попусту лаять, она натренирована кидаться молча.
– Значит так, сейчас встанешь, свалишь отсюда и забудешь дорогу, понял? – Сказал тихо, так как не был уверен, что Кира зашла в дом.
– Че? – Лёнька попытался подняться. – Ты вообще кто такой? – Пулька по моему жесту отпустила чужие портки. – А-а, ты хахаль ейный. Че, не мог нормальную найти? Эта страхолюдина понадобилась? Тоже из-за денег? То-то она в старых тряпках до сих пор ходит. Или на дом глаз положил? – Он понятливо подмигнул. – Так не продаст она. Я ж ее столько обрабатывал, чтоб продавала. Ни фига, уперлась и все.
– Ну, ты и урод. – Вырвалось у меня. – Пошел отсюда, чтобы больше тебя не видел. Попробуешь с девочками встретиться или навредить, я тебе такую веселую жизнь устрою – сам повесишься. – Предупредил, не повышая голоса.
– Да че ты мне сделаешь? – Не поверил мне парень. Оно и понятно, я заметно ниже и с точки зрения большинства, угрозы не представляю. – Че, думаешь, ребенка не отберу? Мне эта баба нужна….
Договорить он не успел, потому что вновь оказался на снегу в неестественной позе. Я крепко держал его за вывернутую руку.
– Увижу – покалечу. – Предупредил еще раз, отпустив.
– Твари вы. – Взвыл парень, вскочив и попятившись от меня. – Все равно отберу ребенка. – Он развернулся и быстро пошел по дороге в сторону деревни.
Я немного постоял успокаиваясь. А я ведь действительно был готов вывернуть ему сустав так, чтобы потом ни один врач не восстановил. Пулька сидела рядом и внимательно следила за удаляющимся объектом. Собака его запомнила, теперь к дому он и близко не подойдет. А вот напакостить действительно может. По суду можно добиться отцовства, если ребенок не записан еще на кого-то. Оглянулся и посмотрел на дом. Ну, уж нет, эти девочки достойны лучшего, чем этот придурок.
Подумав, решил оставить разгребание снега на завтра, сегодня есть более важные дела. Достал телефон из кармана и набрал номер. Трубку подняли на четвертом гудке, впрочем, как и всегда.
– Пап, мне через час нужно решение суда, которое позволит мне записать на себя ребенка. – Сходу обозначил проблему.
– А выхухоля заморского тебе не нужно? – Отец был явно удивлен просьбой. – Что за дите и к чему такая спешка? И что за женщина, с которой ты живешь вместе в одном доме?
– Тебе же уже донесли все. Зачем вопросы задаешь? – Я нервно потер подбородок.
– Ну, донесли. – Сознался отец. – Теперь с тобой не разговаривать, что ли? – Он глубоко вздохнул. – Что, отец ребенка объявился?
– Объявился. Хочет через суд отцовство доказывать. Мне нужно первому успеть. – Коротко отчитался.
Отец, как ветеран одного из спецподразделений, сейчас занимал достаточно высокий пост в профильном ведомстве. И вполне мог помочь мне с этой задачей. Очень многие были должны ему. Иногда здоровье, иногда жизнь. Вот только мама до сих пор уверена, что он отсиживается исключительно в своем кабинете и ничем опасным не занимается. И это к лучшему.
– Сын, ты бы подумал. Не хочу, чтобы тебе… снова было плохо. – Заботливо сказал он. – Эта женщина…. Я не думаю, что она тебе подходит. Молодая очень. А у них сейчас у всех ветер в голове. – Попытался он учить меня.
– Ты ничего о ней не знаешь. Ее не знаешь. – Тут же вступился я. – И речь идет не о Кире. Речь идет о дочери. Мне нужно решение суда. Через час. – Настоял на своем.
– Сын, – папа был обеспокоен. – Ты же понимаешь, что с женой можно развестись, а ребенок – это навсегда?
– Понимаю. – Резко ответил. – Пап, если тебе сложно выполнить мою просьбу, то я попрошу кого-нибудь другого.
Из других со связями были только Догилевы. Марья, например. Но по понятным причинам мне бы не хотелось работать через нее.
– Ладно, сын. Через час бумага будет у дверей городского ЗАГСа. Будь добр, успей доехать. – Распорядился отец и положил трубку.
Полдела сделано. Теперь у меня есть несколько минут, чтобы убедить Киру в правильности моих действий. Только бы она была способна меня услышать. Только бы не отмахнулась от моих доводов.
В доме было тихо, поэтому я сразу отправился в комнату девочек. Дарина спала в раскрытом конверте, а Кира носилась по комнате и складывала вещи в сумку.
– Что ты делаешь? – Перехватил ее во время одного из маневров.
Кира, врезавшись в меня, как будто этого не заметила, пыталась пройти сквозь меня.
– Нужно уезжать. Срочно. Он снова придет. Дура я, что сюда поехала. – Ее колотила крупная дрожь. – Он ведь знал, откуда я родом.
– Куда уезжать? – Говорить пришлось максимально спокойно. – Зимой? С ребенком? В неизвестность? Подумай о дочери.
Услышав последнее, она подняла на меня взгляд.
– Я о ней и думаю. Она не достанется этому человеку, ни при каких обстоятельствах. – Горячо ответила она.
– Это не повод всю жизнь бегать от бывшего мужа. – Подвел я разговор к нужному мне вопросу.
– У тебя есть другие предложения? – Подозрительно спросила она.
– Есть. – Я мысленно выдохнул. – Мы впишем меня в графу «отец».
Кира сначала открыла рот, а потом со стуком захлопнула. Вновь открыла и вновь закрыла. И снова. И еще раз. Кажется, мне сейчас попадет.
Глава 8
Кира
– Ты псих? – Спросила, когда обрела дар речи. – Нет, ты точно ненормальный.
– У тебя искаженные представления о нормальности. – Парировал он, и я не могла с ним не согласиться.
– Ты, здоровый мужчина в расцвете лет, хочешь записать на себя чужого ребенка? – Сомнения в его адекватности у меня все же возникли. Не впервые уже, между прочим.
– Да. – Он кивнул.
– Зачем? – Я наклонила голову вправо.
– Потому что именно это вас защитит лучше всего от посягательства твоего бывшего мужа. – Прямо сказал он.
Корсаров был честен, и я это видела.
– А какая выгода для тебя? – Бескорыстных людей не бывает.
Он усмехнулся.
– Ты готовишь на завтрак оладьи каждую субботу. Или блинчики. Или….
– Я поняла. – Перебила.
– Раз поняла, тогда собирайся, и поехали в город. – Он посмотрел на время. – ЗАГС закроют через два часа.
Через десять минут мы ехали в машине, а я пыталась понять, какого черта я вытворяю. Я позволяю полузнакомому мужчине стать официальным отцом моего ребенка. Ну не дура ли? С другой стороны, какой у меня выход? Всю жизнь бегать и прятаться от Леньки. А если он действительно заявит в суд на установление отцовства? Есть множество способов надавить на меня с помощью дочери.
– Не нервничай. – Гек бросил на меня насмешливый взгляд.
Я постаралась выдохнуть.
– Ты же не будешь на мне жениться? – Спросила опасливо. На такие жертвы я пока была не готова идти.
– Вроде бы нет. На месте точно скажу. – Не стал уточнять он.
Я передернула плечами. Кажется, подобная перспектива его совсем не смущает. А вот меня основательно. И я так и не поняла его желания заиметь себе официальную дочь. Ну да ладно, действительно, на месте разберемся. Только вот нервы мне это не особо успокаивало.
У дверей госучреждения нас ждал статный молодой человек в дорогом пальто и с выправкой аристократа. Он, едва увидев нас, тут же подошел.
– Геннадий Борисович? – Уточнил он у Корсарова. Тот кивнул. – Вам просили передать. – Он протянул пухлый конверт. – Позвольте пойти вместе с вами, чтобы не было недоразумений? – Он вопросительно окинул нас взглядом.
Я посмотрела на Гену.
– Идемте, – он удобнее перехватил конверт с Дарькой, который не позволил нести мне.
В ЗАГСе толпилась толпа народу и две пары новобрачных. Мы их обошли по стеночке и направились к неприметной двери. За дверью мы нашли небольшой кабинет с широким столом, за которым сидела начальница местных бракосочететателей. При виде нашего спутника она подскочила с места и принялась чуть ли не раскланиваться.
– Ой, здравствуйте. Как же вы неожиданно. Вы с проверкой? Извините, мы не знали, что вы приедете и ничего не подготовили. Чаю, может быть? – Она точно боялась этого молодого человека. Это что, какой-то важный чиновник? И он водит знакомство с Корсаровым? По спине вновь пробежал холодок.
– Сядьте! – Последовал хлёсткий приказ.
Женщина послушно села на свое место. Наш спутник кивнул Геннадию, мол, решай проблему. Корсаров шагнул к столу.
– Я хочу официально стать отцом своей дочери. – Не моргнув глазом, выдал он.
Меня все же слегка перекосило. Женщину тоже.
– Вы состоите в браке с матерью ребенка? – Она быстро перешла на официальный язык.
– Нет. У нас гражданский брак. – Корсаров умело и вдохновенно врал.
– Тогда вам нужно написать заявление и решать этот вопрос через суд. – Сухо пояснила она.
Геннадий криво улыбнулся и вытащил из конверта нужную бумагу.
– Вот постановление. – Положил на стол.
Дама поправила на носу очки и принялась вчитываться. Через минуту она подняла взгляд.
– Ну, если так, то конечно. А вы уверенны, что это точно ваш ребенок? – Решилась спросить она.
Я подумала, что Корсаров ее сейчас покусает, как Пулька Лёньку.
– Это. Мой. Ребенок. – Членораздельно произнес он. – Мне нужно, чтобы вопрос был решен сегодня.
– Но я не могу сегодня…. – Попыталась откосить женщина, имя которой я так и не узнала.
– Можете. – Ласково перебил ее аристократ в пальто.
– Могу. – Послушно выдохнула она.
Оформляли все здесь же. Я сидела в сторонке, наблюдая, как Корсаров заботливо ходит по кабинету с проснувшейся Дариной. На мое предложение подержать дочь, на меня посмотрели так, как будто я золотой рыбке в стакане воды отказала. Ну и ладно, пусть сам носит, дите проголодается, я посмотрю, как он ее кормить будет.
– Вот, держите. В базу я все ввела. Поздравляю… э-э… с дочерью. – Попыталась сгладить ситуацию начальница ЗАГСа.
– Спасибо. – Бросил официальный отец моего ребенка напоследок.
С молодым человеком, сопровождавшим нас, мы распрощались на парковке, а дочь в свои руки я получила только в машине.
– И кто это такой был? – Полюбопытствовала.
– Сын одного хорошего знакомого моего отца. Он тут пока мэром числится. – Отмахнулся невозможный мужчина.
– Что? – Вскричала я. – Это был сын мэра?
– Чего ты так орешь-то? – Поморщился Геннадий. – Ну, сын.
Я только головой покачала и отвернулась. Это кто ж отец Корсарова? И с кем вообще я связалась? А с виду был такой хороший квартирант. Только моя жизнь умудряется запутаться в трех соснах и превратиться в черти что, благодаря моим собственным необдуманным действиям. Ну, хоть жениться не пришлось, на сей раз.
Геннадий затормозил у крупного торгового центра.
– Через полчаса вернусь. – Отчитался он и вышел из машины.
Ну и замечательно. Я хоть ребенка покормлю. Чувствую, она уже проголодалась. Пока Дарина ела, пока жевала шнурок от конверта, пока я прочитала новое Дарькино свидетельство о рождении, где в графу отец был вписан Корсаров Геннадий Борисович, а сама дочь теперь называлась Корсаровой Дариной Геннадьевной, полчаса и прошло. А я задалась вопросом, почему я не заметила смену фамилии ребенка? Вот все-таки чуяла, что меня где-то надули, и не ошиблась. Когда мужчина вернулся к машине с детской автомобильной люлькой, я и задала ему интересующий меня вопрос.
– Почему Дарина – Корсарова? – Я потрясла документом перед его носом.
Он непонимающе на меня уставился.
– А какая должна быть? – Он поставил люльку на заднее сиденье и принялся ее пристегивать.
– Топтыгина. – Я насупилась. Он вздохнул, и закрыл заднюю дверь. Обошел машину и сел за руль. – Ген, почему? – Не сдавалась я.
– Потому что она теперь моя дочь и будет носить мою фамилию. – Как-то нервно бросил он, всем видом показывая, что разговор окончен.
– Тебе отчества мало? – Истерично спросила я.
Нет, беременней, ходи, мучайся столько месяцев, рожай, а от мамы у нее только глазки? Он совсем, что ли? У меня даже слезы побежали от злости на такое его поведение. Корсаров покосился на меня.
– Мало отчества. Мой ребенок должен быть с моей фамилией. – Упрямо сказал он.
Ах, так?
– Разворачивай машину. Едем обратно в ЗАГС и все отменим. – Я тоже могу быть упрямой.
– Нет. – Уперся он. – Он уже двадцать минут, как закрыт и откроется только во вторник.
– Тогда, поедем во вторник. – Не сдавалась я.
– Нет. Я работаю. – Геннадий покачал головой.
– Р-р-р! – Прорычала я от бессилья. – Ты специально! – Наставила на него палец.
– Да. – Кивнул он. – Чем плоха моя фамилия?
Я прикрыла глаза ладонью.
– Тем, что она твоя. – Глухо сообщила ему. – Дарька – моя дочь.
– Теперь и моя тоже. – Безапелляционно заявил он.
– Только на бумаге. – Ой, дура я, дура, что повелась на первое же попавшееся предложение о помощи. Ничему жизнь меня не учит.
Корсаров стиснул зубы так, что желваки заходили, но ничего не ответил. Я молча стирала слезы со щек и даже не заметила, как мы подъехали к церкви.
– Я быстро. – Коротко бросил он и вышел.
Не было его минут пятнадцать. Вернулся он с мокрой головой и пахнущий ладаном. Стиснув зубы, промолчала. Не моего ума дело, зачем он туда ходил, хоть и было очень любопытно.
До дома ехали молча. А что тут еще скажешь? У него на все есть свой ответ. Крайне властный, жесткий и несгибаемый человек. Ага, как половая доска на пятьдесят. Из лиственницы.
У дома нас ждала девочка с щенком на поводке. Рядом крутилась любопытная Пулька.
– Здравствуйте. – С нами звонко поздоровались, когда мы подошли к калитке.
– Что случилось? – Отдала Геннадию дочь и присела перед животным.
– Мама сказала, что надо прививку сделать. У меня и лекарство с собой. Мама сама уколов боится, вот к вам и отправила. – Девочка тоже присела на корточки.
Прививка была сделана быстро. Делов-то. Это не Пулькину лапу лечить, где не один месяц уйдет до полного восстановления.
Вернулась в дом, помыла руки и вошла в комнату, где Корсаров прикладывал к лежащей на кровати Дарьке то один костюмчик, то другой. Мне тут же захотелось учинить что-то вроде скандала. Никогда такого не делала, но думаю, у меня получится.
– Зачем ты все это сделал? – В итоге устало спросила, поняв, что сил на скандал не осталось. – Ведь не ради субботних оладушек?
Гена оставил вещи на кровати и подошел, глядя прямо мне в глаза. Он не прятался, и я приготовилась услышать правду.
– Затем, что рядом с вами я не похож на труп. – Вдруг выдал он фразу, в которую вложил всю серьезность.
У меня лицо вытянулось от такого ответа.
– В смысле? – Уточнила.
Ответить он не успел, потому что после короткого стука дверь открылась и в дом вошла Анжелика, в девичестве Лапоткова. За ней шагнул высокий широкоплечий парень, которому она до подмышки не доставала.
– Всем привет. – Сестра стащила с себя шапку и пихнула ее в руки мужа. – Господи, еле доковыляла.
– Вы что, пешком шли? – Нахмурился Корсаров.
– Нет, просто Андрей одел меня, как капусту. – Она, проговаривая все это, снимала верхнюю одежду, под которой был кардиган, под которым была длинная водолазка, обтягивающая большой живот. – Обратно без одежды поеду. – Пригрозила она Догилеву. Тот только хмыкнул. – Чай нальете? И где моя племянница?
Она деловито прошла на кухню, помыла руки и отправилась к Дарьке.
– Тереза, в чем дело? – Корсаров растерялся, но чайник на плиту поставил.
А я поняла, что Анна Николаевна разрешила Лике сюда наведываться. Раньше, когда дед был жив, мы почему-то боялись обидеть старшее поколение и старались не общаться.
– Когда срок? – Я тоже прошла в комнату и кивнула на ее живот.
Сестра улыбнулась и автоматически погладила живот. Жест был очень знакомым, сама так делала, когда была беременной.
– Не знаю. Врачи одно говорят, УЗИ другое показывает. – Она вздохнула и пощекотала Дарьке пятку. Андрей умиленно наблюдал за супругой. – Гек, – позвала она. – Твой отец папе позвонил.
Мой сосед по дому тут же напрягся.
– И что сказал?
Анжелика недовольно на него посмотрела.
– Что ты обзавелся дочерью. – Она обвинительно направила на него палец.
Я голову на руки уронила. В этой деревне хоть что-то остается неизвестным? Двух часов не прошло, а уже все всё знают.
– Это все? – Ровно спросил Гена.
– Нет. – Лика покачала головой и покосилась на меня. – Он боится за тебя. Ну…, ты понимаешь. – Она скомкала фразу и замолчала.
– Мать, я хоть раз после того раза дал повод для тревоги? – Все так же ровно спросил Корсаров.
Я вообще заметила, что если этот мужчина чем-то задет, то он вдруг теряет все свои эмоции и разговаривает, как робот.
Анжелика немного стушевалась.
– Мы все беспокоимся. – Она повернулась к Дарине. – Ну, поздравляю, папаша. Ребенок – это всегда чудо. – Она бросила на меня быстрый взгляд.
Я промолчала. Не хочу пока ни с кем обсуждать то, что сегодня произошло. А еще только сейчас пришло осознание того, что не давало мне покоя во всей этой истории. От Леньки мне бы удалось скрыть дочь, а вот от Корсарова вряд ли. Кажется, я только что поменяла козла на волка.
А если у меня появится мужчина, отпустит ли Геннадий Дарину? Вряд ли. Последняя мысль повергла меня в ужас, который явственно отразился на моем лице. Анжелика, заметив это, тут же нахмурилась, тяжело поднялась и прошла мимо Корсарова.
– Гек, а ну пойдем, поговорим.
Они ушли в другую комнату, оставив нас с Дарькой и Андреем. Мужчина с места не сдвинулся, рассматривая меня, как неведому зверушку. Через минуту подошел, протянул мне руку и улыбнулся. Пожала, нервно скривила рот в ответ. Меня снова начало трясти. Внутри зрело осознание того, что я просто непроходимая идиотка. Причем клиническая.
Из соседней комнаты раздался Ликин крик.
– Ты придурок, Корсаров! – Хлопнула дверь комнаты. Анжелика появилась в дверях через несколько секунд. – Меня в этом доме чаем напоят? – Жалостливо протянула она.
Я тут же засуетилась. Дарина пока спокойно лежала, поэтому я могла оставить ее на несколько минут. Сняла чайник с плиты, налила чай, поставила на стол. Геннадий из комнаты так и не вышел.
– Кир, ты не переживай. Обычно, он более адекватный. – Увещевала сестра, уплетая утренние оладьи с вареньем. – Только иногда перемыкает.
Я кивнула.
– Я заметила. Просто…, – опустила взгляд, – не понимаю, что делать.
Она фыркнула, расплескав чай.
– Ой, это просто. Тебе к баб Нюре надо сходить. Она хорошо все по полочкам раскладывает. Много нового о себе узнаешь. – Лика хихикнула.
