Текст книги "151 стихотворение"

Автор книги: Нина Искренко

она выгибается когда целует…

 
она выгибается когда целует
и цепенеет когда обманывается
она не выёбывается
она выматывается
то захлебнется то уцелеет
она ненавидит дизайн для уродов
когда ей одно в другое врезается
я даже не знаю как это называется
впрочем так и называется – для уродов
она бы рада пройтись и пАхнуть
свистеть на ветке Высокой Моды
но эти морды – им лишь бы пухнуть
от пива
им лишь бы трахнуть
трое грузят фанеру в подъезде
простой уставился весь на взводе
пойти и дать ему смеха ради
по морде
и тут же с шиком уехать в Сочи
к французам уехать или в Сан-Франциско
не близко правда зато без сдачи
но очень-очень не близко
и вот она едет на Пушку с мужем
рука спокойно лежит на поручне
скользя в пространстве разбитом на парочки
спокойно думает – это мы можем —
рука спокойно лежит на пушке
фанеру грузят – морды алеют
дизайнеры вляпываются в собачьи какашки
уроды выёбываются
она целует
 

06.06.93

захотелось немножко…

 
захотелось немножко пожить
не по средствам
непосредственно то есть
захотелось пожить
непосредственно жизнь это что?
так… сложить-разложить
захотелось… да нет расхотелось уж
раз не по средствам
захотелось измыслить заведомо ложно
из отъявленной мухи
откровенно большого слона
но пока растекалась по древу
большая в пузыриках мелких слюна
против мух были брошены танки
алё вас не слышно
где ты милая?
чтоб ты пропала
пропала куда говорю
нет нет нет говорить не могу
говорить это знаешь работа
приезжай поработаем
подтвердим что ничто не забыто
кроме зонтика
ну приезжай расскажи мне про деньги
я рис с абрикосом сварю
нет? не хочешь? ну с Богом
не буду варить ничего
посижу в своем кресле
что может быть лучше сидения в кресле?
в кресле кроме сидения
есть спинка и два подлокотника – если
всё это использовать с толком
то больше пожалуй не нужно уже ничего
лишь закроешь глаза – вот она
непосредственно жизнь
узнаю ли тебя
голубой экскаватор в платочке
я торчу непосредственно
в каждой сжимаемой вздохами точке
в каждой ямке монетке точилке
кленовом листочке
я сжимаюсь торчу откровенно
работаю ботаю ботаю ботаю
 

10.07.93

я вечный двигатель…

 
я вечный двигатель Соломенной Сторожки
я рожица кривая – плавильный агрегат
фамильных благоглупостей
бирюлек драгоценных
Карл-Фридрих-Цейсс – бинокль
концертный для разглядывания слез
и тонких вен
и разноцветных бусинок зачатья
я часть той силы что
почти что нечисть но терплю
перехожу грозу по отрывному
над-пропастью-во-ржи-календарю
двумя руками открывая двери
в пространство междометий и волков
накопленных в капкане метрополитена
корплю над устрицей —
над скорбным завитком
телесности оправленной в терпимость
в бесчувственность
бесчисленных домов терпимости
над нашей головой
захлопнувших спасительные крыши
я наименьший вездесущий и тишайший
высасыватель мозговых костей
и сердобольных новостей
я здесь я пусть я в некотором роде
проглатывая изморось и клинопись и пыль
на бабушкином трепетном комоде
и кое-что еще
я – вот-вот чтобы не забыть
я бедный Нью-Йорик
в блестящей обертке
от шоколадного батончика «Сникерс»
торжественно
обещаю
и клянусь
ГОРЯЧО ГОРЯЧО ГОРЯЧО ГОРЯЧО
любить
 

2.4.93

она поцеловала его в подушку…

 
она поцеловала его в подушку
а он поцеловал ее в край пододеяльника
а она поцеловала его в наволочку
а он ее в последнюю горящую лампочку в люстре
она вытянувшись поцеловала его в спинку стула
а он наклонившись поцеловал ее в ручку кресла
тогда она изловчилась и поцеловала его
в кнопку будильника
а он тут же поцеловал ее
в дверцу холодильника
ах так – она немедленно поцеловала его в скатерть
а он заметил что скатерть уже в прачечной
и как бы между прочим
поцеловал ее в замочную скважину
она тут же поцеловала его в зонтик
зонтик раскрылся и улетел
и ему ничего не оставалось как
поцеловать ее в мыльницу
которая вся пошла пузырями
и уплыла в Средиземное море
но она не растерялась
и поцеловала его в светофор
загорелся красный свет и он
не переходя улицу
поцеловал ее в яблочный мармелад
она стала целовать его
всего перемазанного мармеладом
и в хвост и в гриву
и в витрину Елисеевского гастронома
и в компьютер «Макинтош»
а он нарочно подставлял ей то одну
то другую ланиту дискету
не забывая при этом целовать ее в каждый
кохиноровский карандаш
и в каждый смычок
Государственного симфонического оркестра
под руководством Геннадия Рождественского
в каждый волосок каждого смычка
исполняющего верхнее до-диез-бемоль
с тремя точками
и выматывающим душу фермато
переходящим в тремоло литавр
РРРРРРРРррррррр
она поцеловала его в литр кваса
и белый коралл в керамической кружке на подоконнике
и сказала – Господи, мы совсем с ума сошли
надо же огурцы сажать
и на стол накрывать – сейчас гости придут
а у нас конь не валялся
и даже НЕ ПРО-ПЫ-ЛЕ-СО-ШЕ-НО!
он сказал – конечно конечно
вскочил на пылесос
посадил ее перед собой
дернул поводья и нажал кнопку ПУСК
и – ААААААААаааааааааааааа
вскачь полетели они
в сине-зеленом мокром снеге
в развевающихся крылатках
шитых бисером российских новостей
и отороченных по краю сельдереем
и укропом в четыре карата
и еще тридцать две с половиной минуты
стекленели от медно-ковыльного ветра в ушах
вшиваясь торпедой под кожу
искаженного в целом пространства
и беспрестанно изо всех сил целуя друг друга
в начищенные купола
Троице-Сергиевой Лавры
 

11.4.93

Сон

 
Мне приснился Президент
на моей постели
Мы с семьей вокруг сидели
Наблюдали как он там лежит
Он лежал не как-нибудь
а в трусах и в майке
Надо бы бельё сменить
пронеслось в моём мозгу
при виде одеяла и простынки
Надо бы бельё сменить
Он ведь гость однако
пронеслось в моём мозгу
женственно-далёком
от проблем глобальных
и потому невразумительных
в одно окно влетающих
вокруг тела обвивающих
берёзово-неольховых
Тут мой муж и говорит
слово Президенту
Как де так (он говорит)
Президент хороший?
Не пойму я (говорит)
Президент хороший
А хороший Президент
ему отвечает
Есть такой поценный больш
стержнева-задачный
Есть такие бомбыри
целесообразные также создать
тельных актов арищи сутствие
жение вание мента литического
ных обьеди осмотр и дости значить лодёжног кон!
в том чис лоение ации для и
спечивающего итога
Гать! добавил веско он
и поспал немного
Тут и дети встали с мест
пожимали руки
Тут и дикторша сказала
симпатичная такая
Не уйти говорит вам далеко
от нашей рекламы
Вот говорит какой у нас пив-квас
сорди-кисельморди
Вот какой приснился сон
Вам Искренко Нина Юрьевна
у плетня заросшая крапива
русская 1951 года рождения
обрядилась ярким перламутром
проживает в Москве
и качаясь шепчет шаловливо
…мммская 10, кв. 154
С ДОБРЫМ УТРОМ!
 

3.11.90

коза моя рогатая…

 
коза моя рогатая
рога моя козатая
карга моя пузатая
какая ты не битая
недатая пархатая
как родина как родинка надутая
кирнутая щербатая
как голова брюхатая
как жопа бородатая
с тобою не соскучишься
соскочишь – не воротишься
спророчишь – не отвертишься
то как невеста сытая
то как вдова усатая
вся беловато-красная
и звездно-полосатая
ты самая-пресамая
Москва моя – страна моя
с тобой хоть в прорубь
хоть в трубу
хоть в панораму я
как Волга судоходная
приблудная приплодная
хранишь добро народное
и зло хранишь народное
себя хранишь нарядную
дымишь как пароход
как Север Ледовитая
как Сидор недобитая
меж сосен трех зажатая
и я с тобою в рот в ряд
а ежели кому-то я
а ежели куда-то я
надеясь на кого-то я
то ты моя кудлатая
малютая скуратая
ты будешь виноватая
за все мое безумствие
кощунствие презумпствие
неправедное странствие
за жизнь мою живот-мою
за телогрейку ватную
за карамельку мятную
за все мое козачество
рогачество фигачество
мое и человечества
ты – самая любимая
ты – самая любимая
ты – самая любимая
 

11.8.93

как будто раздвигаешь…

 
как будто раздвигаешь
не ножницы а ноги
как будто бы стреляешь
не в воздух а в висок
как будто пыль песок
соитие троллейбус
вендетта изморось
и лезвие бумаги
удел немногих
 

31.1.92

метеоритный дождь

 
кузнечики звезд стрекотать научились
а прыгать и падать ни-ни
а ты отними от медведя четыре
от тыщи четыреста льва отними
а ты отними от большого медведя
медведицу и зарыдает медведь
а мы ведь медведю соседи
и я не хочу умереть
и я загадаю четыре желанья
и в небе взорвутся четыре желтка
и мы на дороге найдем червяка
но мы не наступим нет-нет
мы его пожалеем
пусть сам околеет под звездным дождем
а мы отвернемся – ты скажешь пойдем
и мы отвернемся
 

11.08.93

очередь

 
Я тоже я тоже я тоже хочу
Я очень хочу – я ужасно хочу
Уж так я хочу что весь мир обхвачу
Но я подожду подожду
 
 
Я всех вас вперед пропущу
 

31.8.93

ползет-ползет…

 
ползет-ползет-ползет-ползет
взлетит или не взлетит?
сидит
то ли думает, то ли зевает
симпатий не вызывает
но и особенно не нарывается
может быть по-своему волнуется, но
безмолвствует
безвольничает
бесит откровенно
смотрит во все дырки
что смотришь?
ну смотри смотри
пока не кончился завод
в зимнем парке
хороши мертвому припарки
на чердаке в змеевике
отлично себя чувствует и растет
вишневый азот
вперед прожигатели тени
глотатели метазаветного пара
растлители потнолюбивой копирки
поганки на танке тунцы-плавунцы
в твердохляби подземно-газетных
элитно-лимитных сует
ползет
правда немного косо сбивчиво
и нечленораздельно
и блеснув напоследок
прозрачными от нечего делать крыльями
медленно
сваливается
за покрытый клеенкой
горизонт
 

5.6.91

смерть это белая бабочка…

 
с м е р т ь это белая бабочка ночью на стуле
ночью в саду темнота три кота и ведро с купоросом
выдь на дорогу – нудит циркулярка над лесом
словно тряпичная баба качает дитя на вокзале
белая бабочка спит возле самой постели
спит или дремлет – не бьётся не сыплет опилки
смерть идеальна в пропорциях детской заколки
мягкий комок и припудренных крыльев гантели
ты ли не ангел в прокушенной молью шинели
или театр изнывающий в каждой прожилке
глупая вечность в своём нескончаемом шёлке
или ночная дешёвка вповалку на стуле
толстые лилии ставит на полку тряпичная кукла
бабьи обмотки летают белеют как грязные птицы
сон переходит свои звуковые границы
пудреным лбом ударяясь в оконные стёкла
 

30.06.-1.07.90

мнешь комара а потом расправляешь…

 
мнешь комара а потом расправляешь
лижешь его в междоусье златое
тянешь-потянешь
сочувствием хлипкую душу латая
если проглотишь так тут же и выплюнешь стоя
мнешь комара словно мнишь
марокканским барон-апельсином
сонным прозектором в треснувшем радиоморге
муркой с расстегнутой дыркой в помаде
колышком целящим в тыл
с шелестящим прилипшим на кончике сеном
мнешь комара как учили
в заоблачно-пакостном детстве
мни и дави наглядевшись Святых Себастьянов
марлевых понаруби бастионов
и стереги до утра
разметавшись в тупом неприкрытом от пуза эстетстве
стой кто идет? это ты олух царя небесного?
рядовой исполнитель божественной кары
любовно зачатый в канаве?
как же как же – каналья известная
а известно ли тебе каналья
что задача искусства —
приведение общего знаменателя в чувство
ну конечно известно (хлоп)
ведь это так просто (хлоп)
и так не ново (хлоп хлоп хлоп)
муха летит мимо лампы
и мечутся в панике тени слоновьи
 

17.6.91

Я называю в Вашу честь…

 
Я называю в Вашу честь
четыре ножки от дивана
и вынув ножик из кармана
я режу вены в Вашу честь
Конечно я отрежу только часть
как рудимент мифологемы
а остальное ради гимна
я сохраню пожалуй в Вашу честь
Пусть это будет ваша часть
Пускай погибну ради хохмы
Видали Господи живых мы
И даже нюхали чуть-чуть
Видали нюхали толпой
здоровый дух в здоровом теле
Слыхали львы, козлы слыхали
Приди приди желанный змий
Прелюбодеятель в законе
владелец лишнего ребра
спасающийся на метро
от бури в треснувшем стакане
Приди не бойся
видишь росчерком пера
я режу веники
для бани
 

1–11.03.91

28-е отделение (старческое)

 
девушка идет и лает
лает собака и поезд
поезд забитый и сытый
сытый товарищ пожарищ
про варищ и жарищ не помнит
помнит но не разумеет
разум темнеет а зуммер
зуммер как зуммер а замер
Аза Меркурьевна курит
Рита Кутузовна плачет
Леча Говядьевна лечит
Чуня Белькантовна поправляет трико
Казимира Гидасповна писает кровью
Колька с котельной приходит и лупит об двери
ДВЕРЬ ЗАПИРАТЬ ЗАПИРАТЬ
глубоко под столом глубоко
холодно только немножко
холодно только немножко жарко
Жорка уехал? уехал
здесь можно спуститься за шторой?
здесь уже только до завтра
здесь начинается ужин
в дружественной обстановке
обновки? до завтра, я скоро
скоро приеду ты слышишь?
девушка лает собака
молодежь собирается на водопой
поезд не помнит и весь развалился
копию надо заверить
верь вот теперь
переходу квадрата в окружность
ДВЕРЬ ЗАПИРАТЬ ЗАПИРАТЬ
эта палата вперед и навылет
нет у меня ничего своего
что?
ничего ничего
 

23.6.91

Очи чёрные…

 
Очи чёрные
Снеги белые
Люди добрые
Кровь рекой
В небе облачко
В море лодочка
Сам в серёдочке
Бровь дугой
 
 
Баня топится
Милый женится
Ходят мускулы
ходуном
Искры носятся
Бочка катится
Милый тешится
Мат столбом
 
 
Кость широкая
Ум недюжинный
Руки скорые
Глаз-алмаз
Ночка тёмная
Знамя красное
Дело верное
Делай РАЗ
 
 
Делай правого
Делай левого
Делай жизнь с кого
Город-сад
От большой любви
до большой беды
делай шаг вперёд
два назад
 
 
Гости в горницу
Мыло в мыльницу
Шило в задницу
Бес в ребро
Холод в голову
Порох в бороду
Двое за спину
Третий в рот
 
 
Дичь дремучая
Птичь залётная
А ноги тонкие
А жить-то хо
Доля русская
Воля близкая
Платье женское
Детский хор
 

большое дело ёклмн…

 
большое дело ёклмн
добиться чистоты (кто понимает)
большое тело медленно снимает
тяжелые намокшие штаны
 
 
и облаков тяжелая намокшая гряда
как говорили б мы во времена иные
когда б мы были НЕ глухонемые
подходит ближе и рифмуется с ТУДА
 
 
или СЮДА а ты берешь простую вещь
к примеру – хотя что они примеры
мы ищем не объект а полумеры
когда нам угрожает ну к примеру вещь
 
 
но чистота впивается как символ или клещ
и утренняя кровь в оконной ране
толкает вновь к единоборству на арене
и с вытянутых рук соскальзывает плащ
 
 
пропылесось арену гладиатор
 

11.07.93

Жаркое лето 1991-го

 
один пионер
изобрел кондиционер
коим довел до кондиции
одного патриция
в результате совместного переохлаждения
они совершили вероломное
научно-техническое нападение
на одно высокопоставленное опахало
и оно поставленное высоко моментально упало
и не только в глазах мировой общественности
но и вниз головой по служебной лестнице
однако падая по этой лестнице вниз
и теряя попеременно
то ключи то достоинство то пульс
оно нечаянно хвостиком махнуло
и свалило со стула
вышеупомянутого пионера
пристраивавшего своего кондиционера
и помогавшего ему в этом патриция
все еще находившегося в нужной кондиции
тут раздалось и АХ и УВЫ
но дело даже не в том
что оказалось две пробитых головы
а в том что разбилось сердце
премудрого устройства
плода умственного усердства
и физического геройства
и в итоге все вверенное нам пространство
немедленно погрузилось в уныние и пьянство
потому что в итоге
все вверенное нам пространство
экзистенции и культуры
достигло чрезвычайно высокой температуры
что совершенно лишило и культуру и экзистенцию
сколько-нибудь заметной
креативно-витальной потенции
ибо вся имевшаяся в наличии креативность
демонстративно ушла в консервативность
хлопнув дверью на всю империю
а витальность и вовсе устремилась к нулю
в чем лично я ее совершенно не виню
ибо о какой витальности вообще может идти речь
если жара такая что просто ни сесть ни лечь
просто ни дать ни взять ни мяса ни рыбы
не получив ни в ухо ни в рыло
а уж как и что при этом течет по усам
каждый знает и сам
знал безусловно и присутствовавший при сем
один наблюдательный почтальон
и вот что придумал он
перлюстрируя первое попавшееся на глаза
почтовое отправление
причем подумал без всякого сожаления
хотя конечно и без какой бы то ни было радости
столь же неуместной при жарище в тысячу градусов
подумал просто как ненавязчивый идиот
как плывущая по течению особа
из не особо ценных пород
в общем как существо
без излишних интеллектуальных запросов
и даже без высшего образования
интересно подумал он
а каково-то сейчас бедному дяде Ване?
 

4–5.6.91

мы пели танцевали…

 
мы пели танцевали
и кто-то траванул
пришел милиционер
кого-то там забрали
мы к Пушкину пошли
а по дороге ветер
и кто-то там не вытер
слезу – и гул земли
как чайник или птица
не вытерпел в кустах
а по дороге – ах
пришла пора прощаться
пришла пора прощаться
и на дороге – ах
мы стали угощаться
и уронили двух
мы уронили где-то
достоинство и честь
и остальную часть
и ум и где-то совесть
и легкие и пульс
и семена и завязь
и легкие на зависть
взлетели до небес
по миру разошлись
рассыпались
распались
 

11.2.92

в каком из пяти…

 
в каком из пяти любимейших мной положений
вы желаете нюхать розы? в девятом? отлично
тогда отпустите горничную – скажите что все оплачено
и предадимся скорее труду не оскорбляющему скрижалей
 
 
мы будем нюхать сначала только в отдельных точках
не стачивая резцов и циркулем пренебрегая
медля – почти не дыша – почти вслепую
приберегая волнение допустимое лишь на скачках
 
 
от качества вздоха зависит и концентрация неги
в каждой отдельной струйке или лучше сказать флюиде
и то как покалыванье ощущаешь сквозь платье
еще и не видя ни роз ни шипов а только босые ноги
 
 
пещерные своды стоп замыкающих вздорное яблоко
которой из трех небожительниц от ревности безутешных
впору оно придется? и сколько сынов желтушных
вытошнит на обломках крепости шлемоблещущего гемофилика
 
 
лики – алый и белый – хронический антагонизм подобья
вздыбленный бархат хриплый фолликулярный ангел
бутон набухает в горле карлик выдаивает фурункул
реки сливаются в термос герметично хранящий торжественное безрыбье
 
 
раз уж пришли так пойте – нюхайте эту копоть
роза была землею пока слово было у Бога
и за свою убогость и за никчемность бега
в благоуханье зигзага – за это нельзя не выпить
 
 
раз уж пришли так пейте – нюхайте землю ибо
розы вымерли ночью еще в позапрошлом столетье
на этой планете остались только криптон да литий
имитирующие трение мягких тканей за дверями ночного клуба
 

27–30.7.91

Из Петрония

 
Что-то ужасное льет из пакета
дева прекрасная с сыром в руке
смотрит потупленно как напрягаясь к прыжку
мраморный кот караулит в кустах голубиное стадо
Мраморный лев караулит у портика стадо эстетов
Дева прекрасная с тазом округлым потупленно жаждет
Пьяный философ пытаясь нашарить под тогой
промазывает уже трижды
Тучная жаба погано дыша еле тащит бурдюк
изнемогший от родов и ядов
Мальчик кудрявый кормя на лету голубей из рогатки
звонко смеется пока не уступит в потемках сатиру
Дева прекрасная вдаль понесет свою полную бремени тару
Пьяный философ все шарит под тогой
не в силах осмыслить дурацкой Приаповой шутки
Шатким ступеням не вынести жадности всех содроганий
всех резонансных явлений в пружинно-заряженном теле
Так разрывает скалу раскалившихся недр клокотанье
если конечно не лупит по ней молотком
какой-никакой до предела отвязанный гений
Гибельный знак привлекает ворон и натурщиц
Дева прекрасная сыром смутилась тугим и вспотевшим
Что-то ужасное льет на траву молодой жизнелюбец
нежные тонкие руки свои на себя наложивший
 

6.8.91

Синяя Борода

 
первая жена
была у него одна
вторая жена
выбила ему два окна
и вставила три зуба
после чего чмокнула его в лоб
сказала – не скучай голуба
и отчалила едва жива
на курильско-японские острова
третья была обыкновенная баба
отличница красавица-каторжанка из песни
прикованная золотой цепью
к свинцовой авоське
четвертая все требовала виски
а выпив денатурату
требовала вернуть ее в Саратов в Сорренто
а потом
в Монте Карло и на инаугурацию в Белый Дом
с большим трудом
в качестве компенсации
он въехал с ней вместо белого дома в желтый
где и нашел-таки
возможность обменять ее на пятую жену
из персонала
через которую чуть сам не отошел ко сну
от чрезмерной дозы интернационал-глюкозы
которую та забацала ему от избытка чувств
в общем проснулся – ни кола ни двора
и от жены один начес остался
ну хорошо думает погодите суки
и тут же взял шестую – на поруки
а у той шестой уже были три ходки
в Тулу и в Воронеж
и два привода в Париж
друзья как увидели
ну говорят с этой ты погоришь
и точно
лишь утро осветило его синюю верхушку
она немотивированно подожгла подушку
а через некоторое время выпрыгнула с балкона
но в последний момент была поймана за руку
своим семидесятидвухлетним сыном
и без видимых повреждений
приземлилась на пятый этаж
он вспоминал впоследствии этот абордаж
как ровный шум на ровной ноте
трясясь в прокуренной карете
сквозь полуветер полушквал
когда карет на страшном склоне
копыта на фиг оторвал
от твердой почвы и нечаянно устремился
в манящую и полную загадок вышину
он вдруг увидел свою седьмую жену
на какую-то долю секунды мелькнул
ее интригующий профиль
на эскалаторе метро
и тут же что-то эксклюзивно острое
вонзилось ему в ребро
скорее надфиль чем бес
но и без
какого бы то ни было оперативного вмешательства
он уже буквально сваливался с небес
в помойную яму собственного воображения
съежившись как от холодного душа
или шуршащего под ногами инея
онемев от понимания
того очевидного факта
что никакая жена
ему в сущности не нужна
а нужна ему только легенда и мировая слава
легенда вздохнул он и провалился с головой
в вечный покой
и проваливаясь
случайно взглянул на свою соседку справа
и случайно взглянув на свою соседку справа
он не удержался и снова женился
а женившись продолжал проваливаться
и вертеть как метроном головой по сторонам
вздыхать и думать про себя
Господи прошу тебя
ты только ничего не говори
мне ублюдку
а просто возьми да и отвори – ну
отвори
потихоньку
калитку
 

11–15.7.91