Текст книги "Свет в окошке для одинокой кошки (СИ)"
Автор книги: Нина Баскакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Нина Баскакова
Свет в окошке для одинокой кошки
Глава 1
– У меня есть два билета на мюзикл, – как бы между прочим сказала Стася, наблюдая, как Мирон возится с пуговицами на рубашке. Он был так поглощён своим делом, что никак не отреагировал на её слова. – Может сходим сегодня? – спросила Стася.
– Смеёшься? – пробурчал Мирон, не поднимая головы от пуговиц. Стасю эти пуговицы уже начали бесить. Она готова была встать и помочь ему их застегнуть, но вместо этого легла на спину, закинув ногу на ногу, и стала покачивать ногой, как маятником.
– Вроде ничего смешного не сказала, – ответила Стася. В голосе прозвучал лёд. Таким тоном она успокаивала аудиторию птушников, у которых вела занятия. Мирон все же посмотрел на неё. Или это случилось потому что он справился со своими пуговицами? Стася постаралась об этом не думать.
– Рыбка, не злись, – ища глазами пиджак, сказал Мирон.
– Ты знаешь, что меня бесит, когда ты так меня зовёшь, – одёрнула его Стася.
– Не злись. Мы с тобой сходим куда-нибудь в четверг. Сегодня у меня совсем нет времени. У сына день рождения. Я и так задержался.
– Так и праздновал бы со своим сыном и женой. Зачем ко мне приехал? – спросила его Стася, чувствуя, что начинает злиться.
– Потому что я не могу без тебя, – ответил Мирон. Так он отвечал своей жене, когда она спрашивала, что ей купить. Ему было все равно. Это равнодушие кольнуло Стасю. Она поднялась с кровати, нашла брюки, которые были скинуты в пылу страсти и валялись рядом. Начала одеваться.
– А я так тоже больше не могу, – ответила Стася. Она давно думала об этом, но при каждой мысли, что она с ним расстанется, к горлу подкатывал ком. Дыхание перехватывало, а на глазах наворачивались слезы. Но стоило произнести эти слова вслух, как ничего не произошло. Она сама удивилась своему спокойствию.
– Что ты хочешь этим сказать? – спросил Мирон. Похоже она смогла вызвать в нём интерес.
– Нам надо расстаться, – ответила Стася. Гром не грянул, потолок не обрушился. Ничего не произошло от её слов. Только Мирон нахмурился.
– Это из-за дурацких билетов? Ты знаешь: я терпеть не могу все что связано с музыкой. После детства проведённого в музыкальной школе, мне плохо становиться только от одного упоминания о театре или концерте, – сказал он.
– Я этого не знала. У нас с тобой темы касаются только постели.
– А о чём мы с тобой можем ещё говорить? Ты хочешь, чтоб я рассказывал о своих делах? Или хочешь, чтоб я выслушивал твои рассказы про идиотов, которых ты учишь? Мне это неинтересно.
– Что же тебе интересно? – спросила его Стася. Она повернулась к нему. Холодный взгляд, плотно сжатые губы, надменное выражение лица, которое ему так нравилось стирать, когда они оставались наедине. Холодная королева, которая оказалась знойной особой. Ему нравились их встречи, но ради этой стервочки семью бросать Мирон не собирался, но и прекращать отношения с ней он не хотел.
– Ты, моя хорошая, – ответил он.
– Прекрати. Тебя интересую не я, а как мы кувыркаемся в кровати.
– Как будто тебя это не интересует, – сально ухмыльнулся Мирон. – Мы с тобой оба получаем удовольствие. Хорошо проводим время. Чего ты хочешь?
– Может я устала проводить Так время? – спросила она.
– На следующей недели предлагаю поехать в дом отдыха. Снимим с тобой домик. Шашлыки, рыбалка…
– Это ты со своими друзьями так отдыхай. А меня оставь в покое, – сказала Стася.
– И сколько ты выдержишь? – он подошёл к ней. Одним рывком он прижал её к себе. Горячая ладонь обжигала сквозь ткань блузки. Жестки поцелуй, что смял губы. Стася не хотела отвечать, но не смогла удержаться. Его прикосновения всегда вызывали в ней что-то дикое, необузданное, от чего голова прекращала соображать. – Мы ведь это уже проходили, рыбка. Через неделю ты сама мне написала и предложила встретиться.
– Это было ошибкой, – ответила Стася.
– А мне так не кажется, – возразил Мирон. Опять эта сальная улыбка, которая её раздражала. Он смотрел на неё, словно на вещь, которая была в его власти. Это раздражало, как и слабость, что она испытывала к этому мужчине.
– Все кончено. Отправляйся к жене, сыну. Оставь меня в покое.
– Конечно, оставлю, – весело ответил он, ловя губами мочку её уха и прикусывая его. Дыхание обжигало. Чувство были напряжены до предела. Стася беспомощно вцепилась ему в плечи, чтоб не упасть, потому что ноги отказывались её держать. Так было всегда. Самой от себя противно. Он лишь игрался с ней, а она его любила. Любила этого урода, который изменял жене, крутил романы направо и налево. Стася понимала, что она лишь одна из череды его «подруг». Понимала и отказывалась в это верить. Как может человек так себя вести и обманывать?
Они опять оказались на кровати. Страсть затмила разум. Осталось лишь два человека, которые хотели близости. Не любви. Близости и страсти, горячей, пошлой и опасной, потому что она оставляла на сердцах шрамы. Каждый такой шрам, каждое воспоминание потом будет выплакано в подушку со слезами. Нет, Мирон забудется в объятьях другой, а она будет плакать, потому что это первый человек, который заставил её полюбить, заставил узнать, какие она может испытывать чувства. Пробудил, заставил гореть в огне. Но эти отношения пора было прекращать. Стася больше не могла этого выносить.
– Я говорил, что вся твоя решимость пропадёт, стоит мне этого захотеть? – ухмылясь, сказал он.
– Все равно, я настаиваю, что это наша последняя встреча, – упрямо ответила Стася, пытаясь выровнить дыхание после бурной разрядки, от которой сердце все еще заходилось.
– Ты сегодня не в настроение, – сказал Мирон. Он поднялся. – Стася, а хочешь, я с женой разведусь?
– Решил мне начать сказки рассказывать? – Стася не смогла скрыть своего удивления. – Мирон – это не в твоём стиле.
– Ради тебя я готов на эксперименты, – ответил он.
– Не нужно.
– А если бы я развёлся с женой, то ты бы осталась? – спросил он.
– Нет. Ты этого не сделаешь.
– Посмотрим, – пожал плечами Мирон.
– Давай без этого, – Стася подняла руку, останавливая его.
– Знаешь, что мы с тобой сделаем? – он сел на кровать и принялся зашнуровывать ботинок. – Ты недельку отдохнёшь. Подумаешь. Все взвесишь. В понедельник мы с тобой встретимся и сходим в ресторан, – Мирон достал кошелёк. Вынул три пятитысячные купюры и положил их на кровать. – Купи себе чего-нибудь. И не злись, Стася. Мы ведь знаем, чем все закончится.
Он на прощание чмокнул её в щёку, по-хозяйски проведя ладонью по ягодицам, и ушёл. Стася смотрела на деньги, что лежали на смятом одеяле. Если бы ни они, то она может ещё и подумала, что поступает опрометчиво. Мирон забылся. Она с самого начала отказалась от его поддержки. Ей не нужен был спонсор. Стася и не знала, что он женат. Все выяснилось позже. Когда они уже начали встречаться. Она прикусила губами кулак, сдерживая рыдания. Не сейчас, не время. Дома. Вот придёт домой и поймёт, какая дура. Пока же надо сохранить лицо. Немного косметики и можно покидать номер. Деньги она так и оставила на кровати. В коридоре Стася наткнулась на горничную, которой отдала два билета на мюзикл. Все равно не сможет туда пойти. Не сможет сдержать слёз. Глупо было рассчитывать, что он с ней пойдёт. Глупо. Давно надо было понять, что Мирон просто её использует. Только любовь слепа…
На улице шёл мокрый снег, то и дело переходящий в дождь. Стася шла быстрым шагом в сторону метро. Домой ехать не хотелось. Она минуту посмотрела на карту метрополитена. Сейчас хотелось поехать к маме. Пожаловаться ей. Рассказать, что она совершила ошибку. Мама всегда даст хороший совет. Напоет чаем и скажет, что все наладится. Домой. Сегодня она поедет не на съёмную квартиру, а домой. Туда, где окна не закрывают, ожидая возвращения вылетевших птенцов из гнёзд. Потому что птенцы, хоть и считают себя взрослыми, но возвращаются назад, когда теряют способность летать. Возвращаются, чтоб обсушить крылья и полететь дальше… Стася себя чувствовала таким птенцом, который не мог больше взлететь. Нужно было передохнуть и подумать, что делать дальше.
* * *
– Ты совсем промокла, – с тревогой сказала мама.
– Ничего страшного. Не стала ждать автобуса. Пешком шла, – снимая мокрое пальто, ответила Стася.
– Это же пять остановок!
– Зато было время подумать, – слабо улыбнулась Стася.
– Иди переодевайся, а я пока ботинки поставлю сушиться, – сказала мама.
Стася зашла в комнату. Её вещи лежали все там же. Мама хранила их для таких случаев, когда блудная дочь возвращалась домой. После института, Стася заявила, что станет жить отдельно. Вначале снимала комнату, потом небольшую квартиру на окраине. Самостоятельная, взрослая. Такой она всегда себя считала. Мама же в ней видела ребёнка. Она старалась контролировать каждый её шаг, что напрягало Стасю. Чтоб не ссориться с мамой, Стася и съехала.
Расспросов не было. Горячий ужин, ароматный чай. Дождь за окном. Мама, которая рассказывала какие-то сплетни с работы. Она ждала, когда Стася сама начнёт разговор, но дочь молчала.
– Что случилось? – наконец, спросила она.
– Я кажется глупость совершила, – едва сдерживая слезы, ответила Стася.
– Поправимую? – спросила мама.
– Я рассталась с одним человеком. Очень плохо сейчас. Не нужно было с ним начинать встречаться. Это было ошибкой.
– Если бы мы знали, где соломку подстелить, то не расшибались при падении, – заметила мама. Лидия Евгеньевна хотя и делал вид, что все нормально, но видела, как плохо Стаси. Она пришла раздавленной, с поникшими плечами и потухшим взглядом. Это было удивительно для неё. Стася была из тех людей, которые на амбразуру пойдут, берут приступом города. Дочь часто говорила, что все неприятности это временно явление, которое надо пережить. Главное вперёд идти и не оглядываться по сторонам. Не замечать их, тогда они и сами пройдут. Она ничего не боялась, а сейчас выглядела так, словно её машина сбила, протащив по земле какое-то время.
– Ты мне раньше о нём не говорила, – сказала Лидия Евгеньевна.
– Там и говорить было нечего. Все быстро завертелось. Помнишь, ты на юг ездила, а меня в то время пригласили на одну выставку. Там я и встретила Мирона. Красивый мужчина. Ему тридцать семь. Видный. На актёра похож. При деньгах. У меня словно все перед глазами поплыло, когда я его увидела. Он не говорил, что женат. Ничего не говорил. Просто встречались. А потом я узнала, что у него жена и сын. Если бы раньше узнала, то не стала бы встречаться. Начинать отношения. Потом все закрутило. Я несколько раз хотела его бросить, а не получается. Правда я дура? – Стася посмотрела на маму. В глазах слезы.
– Ты не дура. Любовь не выбирает кто нам покоряет сердце. Я когда твоего отца встретила так же голову потеряла. Так что, я тебя понимаю. Как будто заклинило меня на этом человеке.
– А он?
– А что он? Для него все это была игра. Очередная галочка в списке побед.
– Ты говорила, что он погиб.
– Так и есть. Погиб. Машина сбила. Но мы к тому времени уже давно расстались. Ты у меня на руках была.
– Мне казалось, что все было иначе. По твоим рассказам вы любили друг друга.
– Я да. Я до сих пор его люблю, хотя понимаю, что он… Ладно, не будем об этом. Недаром говорят, что о мёртвых или что-то хорошее или ничего. Поэтому не будем, – устало сказала Лидия Евгеньевна. – К чему я это говорю, тебе не надо зацикливаться на этих отношениях. Жизнь не закончилась. У тебя ещё все впереди.
– Это похоже как на наркоманию. Какая-то ненормальная зависимость от человека. Я уже несколько раз срывалась. Знаю, что эти отношения путь в никуда. Он не будет бросать семью, да и я не хочу быть причиной раздора. Самое противное, что Мирон понимает мою слабость и начинает ей пользоваться.
– Ещё и подлец? – спросила Лидия Евгеньевна. Её голос звучал спокойно, хотя в душе все кипело. Несправедливо поступила судьба, решив, что дочь должна повторить её судьбу.
– Не знаю. Хотя есть в нём такое… Что-то порочное. Он говорит, что его жизнь таким сделала. Иначе не смог бы пробиться. Но Мирон мало о себе рассказывает. Не пускает в свою жизнь. Играется со мной как с собачкой, а я ведусь, потому что не могу ничего с этим поделать. Ты знаешь, что если я поставила цель, то меня не остановить, а тут я хочу все прервать, но не хватает силы духа. Сегодня сказала, что все кончено, а теперь готова позвонить, чтоб забрать свои слова назад.
– Этим нужно переболеть. Через какое-то время станет лучше, – сказала мама. Сатся только вздохнула. – Может ты у меня поживёшь какое-то время? Как раньше. Вдвоём легче любую беду переживать. Обещаю, что не буду донимать тебя заботой.
– Не знаю. Наверное… Так лучше будет. Если сейчас домой вернусь, то совсем плохо станет. Сорвусь.
– Стася, ты правильно все сделала, – Лидия Евгеньевна положила свою руку поверх её. – С этим человеком у тебя не будет будущего. Когда отношения начинаются с обмана, то ни к чему хорошему они не приведут.
– Вроде умная, а попала в какую-то ловушку. Почему сразу не поняла, что все это обман?
– Потому что обмана не ожидаешь. Судишь человека по себе. Ты не стала бы отношения начинать, если бы была в браке. А он стал.
– Я в этом не уверена. Там такая химия была…
Стася долго не могла уснуть. Они с мамой просидели на кухне до полуночи за разговорами. Разговоры о жизни помогали отвлечься, унять ту боль, которая готова была разорвать сердце на части. Резкое решение начать все сначала. Но верное. Стася это понимала, только все равно не была готова к той боли, которая пришла ночью, стоило погасить свет.
Глава 2
Бессонные ночи. Потеря аппетита. Зависимость от отношений. Неделя была мучительной. Стася десятки раз на дню пыталась написать ему, попросить о встречи, но сдерживалась. Набирала сообщение и стирала. Она злилась на себя. Злилась на него. После работы Стася шла гулять. Просто шла, не останавливаясь, пока не замерзала. На улице была поздняя осень. Ноябрь перестал поливать дождём. Выпал тонкий слой снега. Ударили морозы около десяти градусов. Стася специально не надевала шапку, по-детски надеясь, что мороз придаст ясности голове, в которой был сумбур.
Вокруг все словно сговорились. На работе поздравляли сотрудницу, которая вышла замуж. А ещё Стася узнала, что одна из подруг ждёт ребёнка, другая родила мальчика. Им было не до её переживаний, да Стася и не стала бы им жаловаться. Зачем перед кем-то душу раскрывать? Это слабость. Слабостью могут в любой момент воспользоваться. Поэтому она старалась держать все переживания в себе.
Ночной город завораживал. Москва. Много народу. В час пик их море. Она шла сквозь это море, торопящихся домой людей. Хмурые, радостные, усталые и на подъёме сил – они окружали её. Живое море, движущееся по направлению к ближайшей станции метро. Они разговаривали друг с другом, по телефону, слушали музыку в наушниках и спешили. Стася же никуда не торопилась, но вынуждена была идти быстрым шагом, иначе её бы начали толкать. Одиночество только сильнее сжимало сердце. Быть среди всех и одновременно быть одной. Дико. Странно. Но это было именно так.
Можно было бы пойти домой, но Стася была к этому не готова. Там ждала с разговорами мама. Иногда разговоры помогали отвлечься, иногда раздражали. Но хуже всего было лежать ночью без сна.
Тогда появлялись воспоминания. Страсть. Стася боялась, что больше никогда в жизни не сможет ее испытать. Мирон не был ее первым мужчиной. Она до этого пыталась встречаться. Один ухажер звал ее замуж. Но Стася не видела смысла в браке. Быть домработницей она не хотела. Постель ее оставляла равнодушной. До встречи с Мироном. Ее жизнь словно разделилась на две части. До знакомства с ним все было блекло и серо, а он смог раскрасить все в яркий цвет.
Начать новые отношения, чтоб забыть старые. Интересный совет, который она вычитала на каком-то сайте психологов. Переключиться. Куда-то поехать. Интересная идея. До зимних праздников всего один месяц. Можно вырваться куда-нибудь. Только денег на это нет. Хотя она и съехала со съемной квартиры, но все равно… Хотя можно взять кредит и куда-нибудь поехать хотя бы на Новогодние праздники. Хорошая идея. Главное, чтоб вырваться отсюда. Куда-нибудь подальше. Все равно куда, главное из города.
Забронировать номер и купить билеты через турагентство не составило труда. Осталось лишь дождаться праздников. Стася повеселела. Это ее вернет в чувство. Придаст уверенности. Покажет, что жизнь на Мироне не закончилась.
Телефон трезвонил в кармане. Стася собирала содержимое сумочки, которое вывалилось на асфальт из-за порвавшегося ремешка. Наверное, поэтому она не посмотрела кто звонит.
– Привет, рыбка. Все дуешься на меня? – знакомый голос пробрал до дрожи.
– Нет. Не дуюсь, но своего решения я не изменила, – сказала Стася.
– Значит все еще вредничаешь. А если я тебя позову в театр? Пойдешь? – вкрадчиво спросил Мирон.
– Ты не любишь музыку.
– Ради тебя потерплю, – ответил Мирон. – Я подумал над твоими словами. Ты права. Нам надо чаще общаться. Я ведь толком о тебе ничего не знаю. Только то, что ты горячая кошечка в постели. Когда тебя вижу о другом думать не могу. Но я готов исправиться.
– Мирон, исправляйся со своей женой, а не со мной. У тебя семья. Чего ты ко мне привязался? – Стася внутренне похвалила себя за то, что смогла принять веселый тон.
– Мы с ней давно живем, как чужие люди. Но я не могу развестись, иначе придется делить имущество. А это хлопотный процесс. Сама пойми, – ответил Мирон. Она так и представила его развалившимся в кресле и морщившимся от ее слов и непонимания. Он так всегда делал, когда приходилось объяснять вроде бы понятные вещи.
– Ты мне вешаешь лапшу на уши.
– Рыбка, я тебе говорю о положение дел, а ты мне не веришь.
– Почему я должна верить? Ты меня несколько раз обманул.
– Только чтоб не потерять тебя. Ты меня зацепила, красавица, – сказал Мирон. От его ласкового голоса подкашивались ноги. Стася вынуждена была подойти к перилам какого-то крыльца, чтоб не упасть. Благо сумку она собрала.
– Это уже не важно.
– Стася, я соскучился. Давай встретимся сегодня. Хотя бы просто поболтаем, – предложил он. – Я тебе обещал поход в ресторан. Давай сегодня посидим. Поужинаем в приятной компании. Как друзья.
– Как друзья? Без приставаний и зазываний в номер? – уточнила Стася.
– Да, моя рыбка, – согласился Мирон. Стася сдалась. Это ведь всего-то ужин. Ничего большего. Ужин в приятной компании. Ведь они могут дружить. Необязательно спать вместе. Они ведь цивилизованные люди.
– Хорошо, – согласилась она.
– Вот и умница.
Стася написала маме, что задержится и поехала в ресторан, который назвал Мирон. Это ведь обычный ужин. Ничего лишнего. Она только его увидит. В последний раз скажет, что между ними все кончено. В последний раз. Больше такого не будет. А сердце колотилось сильнее при мысли, что она увидит его.
Мирон уже ждал ее на месте. Как настоящий джентльмен помог ей сесть. Посоветовал что-то из блюд. Что-то сказал про погоду. Стася смотрела на него и только удивлялась. Ведь умеет быть обаятельным, а гад еще тот. Вот сидит сейчас с ней, а дома его жена ждет. Что он ей там сказал? Совещание? Или работы много? Что в этот раз соврал?
– О чем задумалась? – спросил ее Мирон, после того как официант поставил закуску.
– О погоде думаю.
– Стась, я серьезно.
– Я не понимаю, зачем нужна была эта встреча. Нашел бы другую девочку, которая будет рада твоему обществу. Я тебе говорю, что видеть тебя не хочу, а ты назначаешь встречу, – ответила Стася.
– На которую ты все же пришла, – самодовольно ответил он, откинувшись на спинку стула. Он всем своим видом показывал, что контролирует ситуацию. – Я не против, чтоб ты показала характер. Мне это даже нравится.
– Я не собираюсь с тобой играть.
– А мне нравится, – опять эта пошлая улыбка, многозначительный взгляд на ее грудь. Да он ее раздевал глазами! Заставлял появляться румянцу на щеках. Она представляла ход его мыслей. Возбуждение. Оно охватывало ее тело, но Стася постаралась не подать виду. Холодное выражение лица, а внутри все кипело.
– Не буду я с тобой играть.
– Ты уже играешь по моим правилам. Но можешь думать как угодно. Я не против.
– Ты женат…
– Сегодня я свободен. Она у матери. Так что эту ночь мы с тобой проведем вместе.
– Нет, – Стася отодвинула тарелку. Хотела встать, но он перехватил ее руку.
– Тихо, ты хочешь мне сцену в ресторане закатить? Это что-то новенькое. Малышка, присядь, – что-то было в его спокойном голосе такого, что Стася заставила себя сесть. – Вот так. Хочешь играть – играй, но не заигрывайся. Можешь обижаться, надувать свои милые губки, я не против. Только без истерик. Это я точно не люблю. Поднимемся в номер и ругайся. Там я знаю как твою энергию в более мирное русло направить.
Он усмехнулся своим словам. А Стася в который раз сказала себе, что она дура. Попалась в ловушку, которую он расставил для нее. Но при этом она была не против этого. Да, Стася злилась на него, на себя, но смотрела в его глаза и пердставляла окончания вечера. Зависимость. Болезненная. Тяжелая и приятная. Стася понимала, что потом десять раз пожалеет, но только в последний раз поддастся его обаянию и больше не станет. В последний раз…
Мирон явно рассчитывал, что Стася никуда от него не денется, только столкнулся с ее упрямством. Непринужденный разговор про Японию, где он недавно был в командировке. Потом легкий юмор. Он пытался ее заинтересовать, растопить лед. Ему всегда это удавалось, но сегодня Стася слушала все истории с вежливым холодным безразличием. Эта холодная маска нервировала и только заставляла больше пробудиться азарту. Для Мирона это была игра. Азартная игра, которая приносила приятные бонусы в виде бессонной ночи. Он уже подметил, что чем больше Стася изображает из себя холодную королеву, тем жарче отдается.
Ему было не узнать, что этот вечер для нее был пыткой. Огонь в крови от его голоса и желание порвать связь. Она хотела вернуть возможность распоряжаться своей жизнью, но сводящее с ума желание быть с этим человеком вызывало конфликт. Ее словно разрывало на две части.
Ужин подошел к концу. В сумочке зазвонил телефон. Звонила мама. Стася сказала ей, что скоро придет домой. Мирон лишь насмешливо посмотрел на нее. Не отпустит. Это слащавая, масляная улыбка и пошлый взгляд дали ясно понять Стаси, что сегодня он из нее всю душу вывернет. Стася вздохнула. Они вышли из ресторана. Сели в машину. Как раз у Мирона раздался звонок.
– Я кажется часы в ресторане оставила, – быстро сказала она. – Слетели с руки. Замок слабый. Я быстро.
– Подожди дорогая, – Мирон прикрыл ладошкой трубку телефона, чтоб чего-то сказать Стаси, но она уже выскользнула из машины и пошла в сторону ресторана. Около дверей она резко свернула в сторону и быстро пошла в сторону переулка. Холодный воздух ударил по щекам. Только не оборачиваться. Не отвечать на звонок. К остановке подъехал автобус. Много народу. Стася еле протиснулась в салон. Но ей было все равно. Главное, что автобус увозил ее от Мирона. Телефон продолжал разрываться. Она вынула симкарту. Больше никаких звонков. Она не поддастся на его уговоры.
* * *
Домой Стася вернулась около полуночи. Мама еще не ложилась спать. Она поставила раз в двадцатый чайник. Стася долго не выходила из коридора. Лидия Евгеньевна подошла к ней. Стася стояла, подпирая дверь спиной. Промокшая, замерзшая и с пустым взглядом.
– На улице снег идет. Я чуть в сугроб не превратилась, – сказала она. В голосе пустота.
– Тебе надо чаю выпить, чтоб согреться.
– Надо, – согласилась Стася. – А я сегодня с ним виделась.
– Сорвалась? – спокойно спросила Лидия Евгеньевна. На губах дочери появилась улыбка.
– Нет. Но все равно горько, – снимая ботинки, не расстегивая, ответила Стася.
– Я тебе чай сейчас успокоительный наведу, – сказала Лидия Евгеньевна.
Горячая вода быстро стекала по краю белой раковины. Холодные руки сразу покраснели. Пар оседал на зеркале, напоминая туман. Стася смотрела на зеркало, которое почти скрывало ее отражение. Туман. Он часто искажает предметы, делает привычное непонятным. А еще он пугает. Как будущее. Найти бы смысл и тогда все стало бы проще. Только смысла не было.
Стася решительно закрыла кран и провела рукой по зеркалу. По поверхности пошли водяные разводы. Они искажали отражение, как кривое зеркало. Неправильное зеркало. Или это Стася была какая-то неправильная, а зеркало лишь отразило ее суть?
Она всегда считала себя красивой. Хорошие данные, пышная копна светлых волос и глубокие глаза – Стася знала, что притягивает взгляды мужчин. Это было фактом. Она не кичилась своей красотой и в то же время не принижала ее. Сейчас же на нее смотрела какая-то жаба, лицо которой было сложно разобрать. Кривое зеркало, которое отражает состояние души. А на душе было плохо. Она болела. Плакала. Стася и сама рада была бы заплакать, но слез не было. Только пустота. Боль и пустота.
От чая пахло валерьянкой. Он имел горьковатый привкус, но согревал. Лидия Евгеньевна обняла ее за плечи и ободряюще погладила по руке.
– Все будет хорошо. Скоро все наладится, – сказала она.
– А я так не думаю, – ответила Стася. – Мам, я не знаю, что должно произойти, чтоб прошла эта боль и пустота. Не понимаю, как они могут вместе уживаться.
– Могут, но время лечит.
– Я в праздники поеду в Питер.
– Хорошая идея.
– Мне она казалась хорошей идеей, но сейчас так не думаю. Только поеду. Все равно поеду, – прошептала Стася. – И с Мироном больше общаться не буду. Не можем мы с ним быть друзьями.
– У тебя еще все впереди. Будет нормальный мужчина, и друзья будут. Все будет. Со временем.
– Не хочу. Сейчас желание завернуться в одеяло. Спать, спать и не просыпаться, пока не наступит весна. Тогда я попробую ожить. А пока уйду в спячку. Так проще. И не будет так больно.
– Поспи, главное недолго, – тихо сказала Лидия Евгеньевна.
* * *
Стася не думала, что может быть еще хуже. Нет, оказалось, что может. Она возвращалась с работы, когда ее окликнула женщина в дорогой шубе. Черные волосы коротко подстрижены, цепкий взгляд, острые черты лица.
– Стася?
– Что вам нужно? – холодно спросила Стася.
– Поговорить, – ответила женщина. Стася остановилась.
– О чем? – спросила она, окинув женщину холодным взглядом.
– О моем муже. Мироне. Думаю, тебе его имя знакомо, – женщина не удержалась от ядовитой усмешки.
– Тут не о чем разговаривать, – ответила Стася. Она хотела пойти дальше, но женщина схватила ее за руку и резко развернула к себе.
– Если ты думаешь, что я так просто тебе его отдам, то ты глубоко ошибаешься, – прошипела женщина.
– Мы расстались. Разговор окончен, – с презрением бросила Стася. Низко со стороны жены Мирона было устраивать такую грязную сцену.
– Не смей мне врать! – взвизгнула женщина. От пощечины щеку обожгло огнем. Стася не ожидала этого, поэтому растерялась. – Грязная кошка, думаешь, что получишь его на блюдечки? Я с ним все с нуля поднимала. Каждую копейку считала…
– Отпустите меня. Не нужен мне ваш Мирон. Расстались…
– Врешь! Он на развод подал! – выпалила женщина.
– Мне до этого нет дела, – Стася ее оттолкнула, чтоб освободиться. Женщина потеряла равновесие. Упала. Стася же поспешила уйти с «поля битвы». Но жена Мирона решила, что так просто Стася не отделается. Накинулась на нее. Начала драть волосы, пыталась расцарапать лицо. Стася еле вырвалась из ее хватки. Вокруг собирались зрители. Студенты, прохожие, охрана дамочки. Слышался смех и шутки, как «две бабы одного мужика не поделили». Стася оттолкнула женщину в сторону глубокого сугроба и поторопилась уйти, пока та не успела выбраться. Вслед ей еще долго летели оскорбления.
Неприятная сцена. По щеке текла кровь. Несильно, но фурия ее поцарапала. Нужно было рану обработать. Стася заглянула в аптеку. Перед ней стояла девушка.
– Дайте тест на беременность, – попросила она фармацевта. – Нет, лучше два. Так точнее будет.
Тест. Слова колоколом прозвенели у Стаси в голове. И неприятный инцидент отошел на задний план. Она достала телефон и посмотрела на календарь. Две недели задержки. Такое возможно. Она нервничала. Переживала. Бывают сбои на нервной почве.
– Девушка, вам что? – спросила ее фармацевт, вытаскивая из состояния близкого к панике.
– Перекись, вату и два теста на беременность, – выпалила Стася. – Или лучше три. Так надежнее.
* * *
Решится на аборт было одновременно сложно и одновременно легко. Стася не хотела того ребенка. Она не хотела повторить судьбу матери. Воспитывать ребенка в однокомнатной квартире она не хотела. Стася уверена была, что не сможет ему дать все то, что нужно. Не сможет обеспечить всем необходимым. Правильно говорят, что дети – это дорогое удовольствие. Ради интереса она зашла в магазин. Памперсы несколько тысяч рублей, а сколько нужно упаков в месяц? Вряд ли одной хватит. Один костюмчик за две тысячи. Ботинки и куртки по цене как на взрослого. Ребенок растет быстро. Это сколько раз ей надо будет покупать эти костюмчики? Она посмотрела по месяцам. Ужаснулась. У нее не было таких денег.
Второй причиной на ее решение стало, что этот ребенок был от Мирона. Стася боялась, что малыш будет похож на отца. Она не выдержит его улыбки или такой же манеры речи. Будет ненавидеть всей душой. Зачем обрекать ребенка на страдания? Она еще любила Мирона, но скоро любовь пройдет. Появится к нему ненависть. И тогда она не сможет справиться с чувствами. Перенесет их на ребенка. Сделает его несчастным. Его и себя. Это подло. Да, он не виноват, что решил родиться не вовремя. Может если бы у нее были деньги, то она смогла нанять няню, которая с ребенком проводила бы двадцать четыре часа. Тогда пришлось бы меньше переживать о том, что она не сможет его полюбить. Оставлять ребенка на мать Стася даже не думала. Она ей не сказала о беременности. Мама была бы против аборта. Вызвалась бы помочь с малышом. Только она заставила бы заниматься им и Стасю. Мама бы не поняла, что она не хочет брать кроху на руки, что ее будет раздражать плачь. Будут скандалы. Разве может ребенок расти в такой обстановке?
А с другой стороны – это ребенок. Маленький человек, который будет смыслом, тем маяком, что сможет ее удержать на этом свете. Стася вздохнула. Купила в магазине большого плюшевого зайца и записалась на аборт.
В выходные она лежала в кровати, обнимая зайца, и ревела. Почему-то казалось, что все так просто. Обычная операция, но после нее показалось, что кусок сердца вырван с корнем.
Пришло осознание своего поступка. Боль в душе была такой сильной, что разрывала грудь. Ошибка? Возможно. Но ум подсказывал, что все было правильно сделано. Только сердце слушать ничего не хотело.
Мама ее отпаивала успокоительным чаем. Пыталась накормить, но Стася от всего отказывалась. Эта забота душила. Хотелось вырваться от нее. Только оставаться одной Стася боялась, потому что не была уверена в своих силах сохранить ясность ума. К вечеру воскресенья она смогла взять себя в руки. Сходила в магазин. Наелась мороженого. Нужно было это пережить. В жизни часто случаются вещи, которые выбивают человека из колеи. Ничего. Через какое-то время человек возвращается назад. Стася была уверенна, что и ее жизнь вернется в прежнее русло.
