Текст книги "Это ошибка (СИ)"
Автор книги: Нина Баскакова
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 10 страниц)
Глава 3
Сказка закончилась, наступили серые будни, а мне хотелось улыбаться искренне. Впервые за долгое время у меня было хорошее настроение. Дома на меня только поглядывали с интересом и недоверием. Лику я застала за просмотром моего телефона через два дня после приключения на катке. Она сидела на кухне и что-то активно искала.
– Свой потеряла где-то в квартире. Найти не могу. Прозвонить хочу. – Она быстро набрала свой номер телефона. Телефон зазвонил у нее в кармане. – Глупая какая. Сама же его туда положила и забыла.
– У меня нет номера телефона Антона. – Улыбаясь, ответила я. Лика сразу смутилась, но потом недоверчиво посмотрела на меня.
– Я видела, как вы…
– Целовались? – Я налила себе чая. – Это миг: ничего незначащий и ничем не обязывающий. Два человека поддались порыву. Но это не значит что нужно и дальше развивать это знакомство. Часто то, что нам нравится сердцем, потом превращается в ошибку. Поэтому надо еще и головой думать, прежде чем отдаваться чувственным порывом.
– А папа знает?
– Хочешь, расскажи ему. Тогда мы разведемся. Твой отец дал ясно понять, что ищет повод расстаться. Но виноватой выставить собирается меня.
– Ты разве не виновата?
– В том что нахал меня поцеловал? – я рассмеялась. – Считаешь, что во всем виновата женщина?
– Ничего я не считаю. – Лика отвернулась. Я видела, что она нервничает. Когда она нервничала, то теребила прядь волос.
– Спрашивай? Или так и будешь мучиться?
– Вы с папой разведетесь?
– Не знаю. Я не хочу. Но не все в моих силах.
– Почему? – спросила Лика. Пятнадцать лет, а все еще верит, что мама и папа всесильны. Жаль, что это не так.
– Я же не волшебница. Лика, люди не могут влиять на других, если другие этого не хотят. А еще есть поговорка, насильно мил не будешь. Сейчас у нас с твоим отцом трудности. Надеюсь, мы их решим, но может и не решим. Я не знаю.
– Нужно попытаться решить.
– Согласна. Нужно попытаться, что мы с ним и будем делать.
Можно было бы одернуть Лику и сказать, что это не ее дело. Только это вызвало бы массу неприятных домыслов. Зачем лишние проблемы? Еще следить за мной станет. Юная сыщица. А если я в ее телефон загляну? То же, чисто случайно. Там будет истерика. Сразу законы вспомнит. Право лично жизни. У всех оно есть кроме меня. Грустно? Нет. Я знала, на что шла, когда рожала Лику. Можно сказать, что в восемнадцать лет человек плохо соображает. Мало опыта и все такое. Невольно приходиться резко повзрослеть, когда на руках оказывается ребенок. Маленький, беззащитный пищащий комочек счастья, который требует еды. Тогда пришлось забыть обо всем. Работа, учеба, пеленки, конспекты. Гриши тогда не было. Он служил. Я же крутилась, как могла. Но с другой стороны. Когда появляется ответственность перед маленьким человеком, включается логика и разум. Вот чтобы меня ждало, если бы я продолжила знакомство с Антоном? Мимолетный роман, который пятном бы лег на мою душу? Тогда я бы перешла грань, через которую уже не вернуться.
Седьмого января нас пригласила Любовь Петровна в гости. К тому же в этот день у Гриши был выходной. Мама тоже обещала приехать. Они дружили с Любовью Петровной. Гриша был единственным ребенком в семье, так же как и я. Поэтому гостей на семейном ужине было немного. Все свои. Небольшой кружок из родителей и нас. Дети сразу были затисканы, завалены подарками. Я слушала о том, где что хочет посадить в этом году на даче Любовь Петровна. Она решила выписать какие-то экспериментальные огурцы, которые должны были дать большие урожаи. Гриша пообещал помочь накрыть парник. Вроде все было как раньше. Мы часто так вместе собирались. Только что-то изменилось. Я смотрела на всех словно другими глазами.
Вот, мама устала протерла лоб. Ее уже утомили рассуждения про огурцы. Тимофей Васильевич спорил с Артуром, моим отчимом. Гриша все время смотрел в телефон. На первый взгляд, мы похожи на картинку из журнала, а если копнуть дальше… Все это фикция. Обман. Им неинтересно друг с другом. Здесь никому не интересно. Мы здесь собрались, потому что выполняем повинность. Так надо, вот и мучаем друг друга. Только ради чего? Ради детей? А правильно мы делаем, что воспитываем их в такой атмосфере? Где нет места сказки, а лишь ее грубая подделка. Но мы старались ее поддерживать как умели. Наверное, это тоже не так и плохо.
Мы уже собрались домой. Даже вниз спустились, когда Лика вспомнила, что забыла телефон, а Ваня вспомнил про оставленные варежки. Они наперегонки побежали на вверх. Я с Гришей осталась дожидаться их около подъезда.
– Хороший вечер. – я начала разговор, чтоб нарушить молчание.
– Хороший. – смотрит на меня насмешливо. Когда-то у меня сердце замирало при виде этой улыбке. А сейчас? Нет. Это грустно. Грустно понимать, что любовь ушла. А что у нас с ним осталось? Уважение? К сожалению, уважения тоже нет.
– Может…
– Мне интересно, насколько хватит у тебя терпения. Улыбаешься мне, матери, вся такая идеальная. Вот смотрю на тебя и думаю, тебе все равно или ты мазохистка? Может стоит проверить? Вдруг окажется, что я о тебе много не знал.
– Дурак ты, Гриша. Если я тебе противна, взял бы и подал на развод.
– Ты мне не противна. Просто все прошло. Я хочу перевернуть страницу, но не могу.
– Почему?
– Помнишь, тот день, когда я вернулся? Тебя увидел, Лику. А теперь вспомни, что я тебе тогда сказал.
– Что ты нас никогда не бросишь. – ответила я. – Хочешь сказать, что ты поэтому не подаешь на развод?
– Я никогда не нарушал данное слово, не хочу нарушать сейчас.
– Какой ты принципиальный. – я отвернулась. Пойти покричать на деревья что ли? Или их поколотить, как советовали в статье.
– Какой есть. – Опять звонок телефона. Гриша посмотрел на меня, поморщился, но поднял трубку. – Уже выезжаю. Все потом.
Ревность и обида. Пусть и нет у меня тех чувств, но он мой муж. А в голове всплывали фразы из статьи. Человек не может принадлежать другому. Тогда зачем было сходиться, если мы все такие независимые? На глазах выступили слезы.
– Мне нужно…
– Только не надо врать. Но на развод я не подам.
– Дело твое. – Гриша пожал плечам и пошел к машине. По дороге он обернулся. – Вы ведь доберетесь сами?
– Доберемся. – Пусть лучше едет, иначе расплачусь. А слезы он видеть не должен. Это неправильно. Так говорят психологи.
Гриша уехал. Я вытерла слезы, как раз когда вернулись дети. И вот я опять улыбалась. Вру, что папу срочно вызвали на работу. Вокруг все так красиво, мелькают огни. Едут машины. Мы в автобусе. Я смотрела на окружающую меня красоту и чувствовала, как в душе сжимается комком одиночество. Вроде рядом дети, а я все равно чувствую одиночество. Как будто я потеряла часть себя. Он хочет перевернуть страницу, но не может из-за данного мне раньше слова. Глупо. Праздник. Я же второй праздник встречаю в слезах. Разве так можно?
Глава 4
Конец января. Мой день рождения. Все это время я продолжала жить, старательно отводя глаза. Он переписывался с ней не скрывая. Мог и разговаривать по телефону с ней при мне. Уезжал по первому звонку. Нервы были на пределе. Плакать в ванной дурацкий совет. Не помогает. Может, стоило с деревьями поругаться пойти? Пока еще до этого уровня не дошла. Дневник писать не вышло. Дальше «Мне обидно» и «ненавижу» я не продвинулась. Хотя опять плакала. Но плакала я когда никого не было рядом. Для всех я продолжала улыбаться. Успешная, жизнерадостная женщина, у которой все хорошо. Дома всегда приготовленный ужин. Уроки с детьми выучены. Проблемы? Я все решу сама. Нужно вызвать сантехника? Вызову. Слетели все настройки на телевизоре? Я все налажу. Мои проблемы останутся при мне. И пусть я валюсь без сил на кровать, часто пустую. Но должно же все это когда-то закончится.
День рождения. В какой-то песни были слова, что это грустный праздник. Утром меня поздравили дети. Ваня подарил сделанную из бумаги открытку. Лика сплела браслет из бисера. Красивый. Такой не стыдно и как украшение носить. Золотые у нее руки. Я так не умею. Ни вязать, ни рукодельничать. Только готовлю неплохо. Гриша работал в ночь, поэтому он еще не вернулся. Можно было гадать поздравит или нет. Я запрещала себе надеется. Но то и дело начинала думать: поздравит или нет.
Было около трех часов, когда мне сказали, что меня хочет видеть какая-то женщина. Я думала это по работе. Она стояла около входа. Красивая? Нет. Обычная девушка. Простая курточка, дешевая шапочка, яркий макияж. Из плюсов только фигура и молодость. Джинсы обтягивали тонкие ножки, на худых птичьих лапках маникюр с наклейками в виде Микки Мауса. Это сколько же ей лет? Надеюсь, восемнадцать есть.
– Здравствуйте.
– Добрый день.
– Вы Софья Леонидовна? – нервно спросила девушка.
– Да.
– Гребова?
– С утра была ею. – стою, разглядываю ее. Почему-то такое спокойствие наступило. Как будто я в кабинете стоматолога и мне сделали анестезию, чтоб вырвать зуб.
– А Гриша ведь ваш муж?
– Пока еще муж. Пойдем на свежий воздух. – сказала я. На мне теплая водолазка и теплая жилетка, потому что в магазине прохладно. На улице около нуля. Но я не чувствую холода. Наоборот, он успокаивает.
– Меня Настя зовут. Мы с Гришей уже давно вместе. – сказала она. – В мае будет два года.
Она зачем-то мне рассказывает, как Гриша с ней познакомился. Я тогда с детьми картошку у свекрови на огороде сажала, а он сказал, что ему все праздники пришлось работать. Оказывается, он в это время с Настасьей развлекался. И не сказал, что женат. Запудрил ей мозги, а она его любит и детей хочет. Зачем я все это слушаю? Может потому, что я растерялась от ее появления? Наверное. А вокруг слякоть. Зима в этом году ленивая. Морозов серьезных не было.
– Сколько тебе лет?
– Двадцать. – ответила она, потупив глаза.
– А если правду?
– Девятнадцать.
– Мики Маус это круто на ногтях.
– Мне тоже нравится. Люблю красивые картинки. – она улыбнулась, приняв это за комплимент. – Я боялась к вам идти. Думала вы ругаться будете.
– Ругаться? – Толку с ней отношения выяснять? Все равно не поймет. А девочку жалко. Чисто по-матерински. Она чуть старше моей Лики. Тоже мне соперница. – Насть, больше не надо сюда приходить. Работа не место для выяснения отношений. А твой Гриша – козел.
– Мой?
– Ты же за этим пришла? Забирай. – я ушла в магазин. На душе было такое чувство, будто я барыня, только что скинула в подарок старую шубу со своего плеча. Шуба была хоть и любимая, но изрядно потрепалась и поизносилась. Моль ее поела. Мне-то она нужна была, лишь как что-то привычное и уютное. А девочке зимой ходить не в чем. Пусть радуется. Потом наплачется еще. Гриша растопчет ее «чистые» и «светлые» чувства, про которые она мне минут пятнадцать говорила. Помню в том году Лика мне на полном серьезе заявила, что замуж пойдет только за какого-то актера. Показывает мне его фото. Дяденька меня старше на пять лет. Я его за старика посчитала, а у нее любовь. И чувства чистые-чистые, светлые-светлые. Мы все фильмы с его участием пересмотрели. Журналы с интервью покупали. Я не возражала. Ждала, когда это увлечение пройдет и мой ребенок поймет, что дяденька ей в отцы годится. И тут он женился на какой-то певице. Лика это не смогла ему простить и чувства завяли. Сейчас она по теннисисту вздыхала, что жил в Австралии. Еще лучшее. До Австралии нам далеко. И это лучше, чем какой-то Вася, Петя или дядя Гриша, что подряд голову маленьким девочкам. Чего-то так противно стало. И во рту привкус горечи. Купила себе шоколадку. Сегодня день рождение. Можно позволить себе послабление в диете. Только шоколад не помогает от этой грязи избавиться. Противно.
Я с трудом доработала до конца дня. Потом пошла домой. В руках букет, что мне подарили от коллектива. Тортик детворе. Бутылка красного вина. Гулять так гулять. К тому же такие подарки сегодня получила. В квартире все прибрано. Уроки сделаны. Такое случается два раза в год: на мой день рождение и на Восьмое марта. Жаль, что праздники не каждый день. Или, наоборот, повтора сегодняшнего дня я не хочу. А вечер только начался. Бутылку вина открыла сразу. Еще немного и у меня начнется истерика. Я же не из железа.
– А чего это ты сегодня с цветами, тортом? Что за повод? – Гриша зашел на кухню. Я сижу на стуле, смотрю на бокал вина в своих руках.
– У меня сегодня день рождения. Забыл?
– Забыл. – Он как-то виновато провел рукой по волосам. – Из головы вылетело. Поздравляю.
– Спасибо.
– А что сегодня на ужин? Или может пиццу закажем? – Предложила Лика.
– Сегодня салаты, бутерброды и торт. Только после того, как мы с папой поговорим.
– О чем? – спросил Ваня.
– Оставьте нас на пять минут. – сказала я, выпивая бокал залпом и наливая следующий. Я дождалась, когда они уйдут в комнату. Все равно наушничать будут. Дурная привычка, от которой я не могу их отучить. Да и ладно, все равно узнают. – что Гриша, хотел развода, ты его получишь.
– Послезавтра я подам заявление на развод. Нам через суд придется разводиться или через загс? Ты же у нас все узнавал?
– Через суд. Дети и квартира. – Он говорил спокойно, а в глазах была растерянность.
– Квартиру продаем, деньги напополам. Или ты выкупаешь у меня мою долю?
– Продаем.
– Так как разводом занимаюсь я, то продажей ты. Дети у нас взрослые сами решат с кем останутся.
– С тобой.
– Может и с тобой. Чего ты так на меня смотришь удивленно? Если захотят. Они и с тобой могут жить. А я буду вам алименты платить. Забавно. – я рассмеялась. А на глазах слезы. Еще не хватало мне тут разреветься. – Но это мы потом обговорим. Сейчас я не в том настроении.
– Ты куда? – спросил он, увидев, что я направилась к входной двери.
– Пройдусь.
Мне стало просто необходимо поговорить с деревьями. Или поплакать в стороне от посторонних глаз.
Глава 5
Банка пива. Парк. Часов восемь вечера. Люди торопились домой, а я бродила между деревьями. Они спали. Не видели меня и не слышали. А я утопала в сугробах. Вой не вой, плачь не плачь, а ничего не изменится.
– Гриша самый натуральный козел. – прошипела я.
Попыталась ударить дерево, промахнулась. Упала в сугроб. Куртка сразу намокла. Хорошо, что я шубу надевать не стала. Теперь у меня мокрые не только ноги, но и куртка. И брюки. Весело. Я встала и попыталась ударить дерево второй раз. Отшибла руку. Больно как. Поскользнулась. Упала в сугроб. А под ним вода. Может хватит воевать и домой пора возвращаться?
– Чуда хочу! Вот чтоб здесь и сейчас! – довольно громко сказала я.
Хотелось кричать. Душа разрывалась на части. Я лежала на спине и смотрела на ветви деревьев, что утопали в ночном небе.
– Сегодня мой праздник! Я имею права на чудо, а не на это унижение. – Вот и слезы, которые так давно просились выплеснуться наружу.
– И какого чуда хочет Миледи? Может это в моих скромных силах? – спросил мужской голос. Где-то я его уже слышала. Мужчина стоял чуть в стороне и дымил сигаретой. Я даже села.
– А ты чего здесь делаешь? – я смотрела на Антона и не верила своим глазам.
– С работы возвращаюсь. Вижу тут чудес просят, дай думаю подойду, спрошу каких.
– Считай чудо случилось. Два раза столкнуться случайно с человеком в Москве – это почти нереально. – ответила я, падая назад в сугроб.
– Я в судьбу верю. Если суждено встретиться, значит люди встретятся в любом случае. – ответил Антон. – Ты еще не замерзла?
– Не знаю. Мне сегодня тридцать четыре года исполнилось.
– Поздравляю. Хорошая дата и повод вспомнить детство. Тебя дети дома ждут. Так что поднимайся, пока воспаление легких не подхватила.
– Дети с мужем. Я сегодня на развод согласилась. Он с малолеткой встречается. Она старше дочери на пару лет. Представляешь?
– Это не повод в снегу валяться. Пойдем. – он протянул мне руку.
– Мне нужно еще пять минут.
– У меня этих пяти минут нет. Я устал. Хочу есть. Так что поднимайся. – он поймал меня за руку и потянул на себя. Сильный. Не отпуская моей руки, он пошел к дорожкам. – Ты где живешь, гулена?
Я машинально назвала адрес. Кажется, начала замерзать. Мокрая одежда противно липла к телу.
– Две остановки отсюда. – сказал он задумчиво. – Ладно, пойдем тебя провожу что ли.
– Не хочу.
– Что не хочешь? Чтоб я тебя провожал? Или домой не хочешь?
– Да.
– Чисто женский ответ. И на что это да было сказано?
– Я немного на лавочке посижу и дойду домой сама.
– Ага. Уснешь и обморозишь себе чего-нибудь. – Антон посмотрел по сторонам. – Это летом хорошо на улице спать. Зимой опасно.
– Сейчас вроде не холодно.
– Ко мне пойдешь? Думай быстрее. – спросил он. – Ладно, пойдем у меня согреешься, а там посмотрим.
– Нет. Я лучше домой.
– Давай без этого нытья. Нам с тобой не по восемнадцать лет. Домой идти ты не хочешь. Особенно в таком виде. Чувствуешь себя оскорбленной. Хочешь найти приключений на пятую точку. Или, грубо говоря, наставить своему милому таких же рогов, как и он тебе. Я тебя не обижу. Пошли.
– Я тебя не знаю.
– Заодно и познакомимся. Тебя как зовут? А то я так в тот раз и не спросил твоего имени.
– Софья, Соня.
– Соня. Мне нравится. – его пальцы сильнее сжали мою руку.
Мы вышли из парка. Свернули во дворы. Это нужно с головой не дружить, чтоб пойти не пойми куда с малознакомым человеком.
– Пиво и вино мешать опасно. – сказала я, отвечая на свои мысли.
– Нормально все, Сонь. Ничего такого в этом нет. Тем более у тебя повод есть. Даже два. – ответил Антон.
Звенит телефон. Гриша. Потом смска от него, а следом и от Лики с вопросом где я. Грише ответила, что в загуле. Лике, что ночевать не приду. Правда, писать, что у ее великовозрастной матери взыграл юношеский максимализм не стала. Знаю, что неправильно. Плохой пример и все такое. Но я сорвалась.
В квартире много народу. В основном нерусские. Вокруг разговоры на их родном языке. Стало страшно. Первая мысль, куда я попала? А вторая, что я здесь забыла?
– Куртку давай. Эта дверь туалет, эта ванная. У тебя пять минут. Жду. – говорил, как приказывал. В глазах же и на губах улыбка. Чего-то моя пятая точка больше приключений не хотела. Захотелось домой. Комнатушка метров девять. Две кровати, шкаф и стол. – Это моя койка. Так что раздевайся и чувствуй себя как дома. Васька сегодня в ночь работает. Так что никто нам с тобой не помешает.
– Что-то больше приключений неохота. – честно призналась я. Антон рассмеялся.
– Раздевайся. Ты вся мокрая как мышь. Не хочешь – я заставлять не буду. И давай без лишней скромности и стеснения. Баб голых я видел. Так что не удивишь. Вещи сейчас сушится повешу, чтоб завтра хоть немного просохли. Сонь, не спи. Потом обдумаешь, как оказалась в столь жуткой ситуации.
Через пару минут я сидела, завернувшись в одеяло. Действительно замерзла, а даже не заметила этого. Все вещи развешены или на батареи, или на стуле, что Антон поставил рядом. Вот дура, решила острых ощущений испытать. Вернулся Антон с большой тарелкой риса с мясом и полулитровой кружкой чая. Он сел рядом и протянул мне одну ложку.
– Это не ресторан, а скорее походный вариант, но выбирать не приходится.
– Я не ем вечером.
– Сегодня сделай исключение. Завтра будешь ерундой голову забивать. – сказал он, активно уплетая рис. – Смелее Сонь. Ты вон, с сегодняшнего дня новую жизнь начала. Чего еще бояться?
Мы ели рис из одной тарелки, запивали чаем из одной кружки. Сразу потеплело. И в сон потянуло. Тяжелый был день.
– Ну что, спать? – он посмотрел на меня.
– Спать. – я согласно кивнула.
– Двигайся тогда к стенке. – Антон выключил свет. Свитер, футболка, джинсы остались на стуле. Я невольно напряглась, когда он забрался ко мне под одеяло. – Не бойся. Я же сказал, что не обижу. К тому же спать хочу. График суточный. После него тяжело о женщинах думать, хотя ты мне нравишься. Еще тогда понравилась. Принцесса из сказки. Поэтому, я тебя поцелую, и мы уснем. А продолжим знакомство в другой раз. Когда я не буду так сильно хотеть спать, а ты не будешь пьяная. Иначе завтра ты начнешь меня избегать, потому что тебе будет стыдно. Ты ведь честная и правильная.
Я молчала, слушая его. Антон достал наушники и плеер. Протянул один наушник мне. Музыка. Целая подборка романтичных песен. От них так сердце и замирало. Он поцеловал меня в губы и через минуту уже спал. Меня тоже выключило. Странный день закончился.
Глава 6
Почему во время поцелуев начинается волшебная химия? По сути, губы прикасаются к чужим губам, а при этом по телу разносятся восхитительные разряды. И становится так тепло и приятно.
– Я тоже не против продолжить, но тогда опоздаю на работу. Думаю, ты тоже. – голос хрипловатый, на Гришин непохож. Открыла глаза и тут же их зажмурила.
– Меня Антон зовут, а ты Соня. Сегодня у нас среда пять тридцать утра. – не скрывая веселья, сказал он. – Мне уже скоро выходить нужно, так что просыпайся.
– Встаю. – поспешно сказала я.
– Ты молодец. – он быстро поцеловал меня в губы и поднялся.
Я села на кровати, продолжая кутаться в одеяло. Надо же было так попасть. Антон быстро оделся. Хоть и старалась не подглядывать, но все равно не удержалась. Любопытно же с кем кровать делила сегодня. Среднего телосложения, жилистый, на щеках все та же небритость. Волосы коротко стрижены под машинку. Он посмотрел на меня и подмигнул. Сразу стало неловко.
– Я сейчас вернусь. Не скучай.
Он ушел, а я стала быстро одеваться. Одежда была или влажной или стояла колом. Хотелось спать. Я села за стол. Какое же самочувствие паршивое и физическое и моральное. Вернулся Антон с кружкой чая.
– Извини, второй нет. Но это хоть и одна, но большая. – сказал он, доставая пакет с конфетами.
– Я потом, дома…
– Не глупи. Скушай конфетку, настроение поднимется. – он подвинул ко мне кулек с конфетами.
– Я и так вчера шоколадку съела. – машинально ответила я.
– Так-то вчера было. – хмыкнул он. – Сонь, ты только в себя не уходи. Я все еще здесь, и мне так с тобой пообщаться охота. А ты от меня сбежала в свои мысли.
– Мне очень стыдно. – честно призналась я.
– За что? В жизни все бывает. Даже самые сильные люди порой срываются. А у тебя был сильный повод, насколько я понял. – он взял меня за руки. – Иногда хочется ото всех сбежать, что ты и сделала. Обычно к подружкам жаловаться ходят, а ты зачем-то в сугробы полезла. Кстати, что ты в парке делала? Маньяка искала? Время холодное. Они в парках в это время не гуляют.
– С деревьями разговаривала.
– И как? – посмеиваясь, спросил Антон.
– Не отвечают.
– Это даже к лучшему. Если бы ты мне сейчас начала рассказывать их тайны, я бы испугался.
– Статья была, если хочешь высказать, что на душе накипело, сходи в парк и расскажи все деревьям.
– Это скорее в лес идти надо и не во время оттепели, когда на ногах легкие сапожки. Там другая обувь подойдет. И не ночью.
– Глупо как-то вышло.
– Зато мы с тобой встретились. Пей чай и давай свой телефон.
– Зачем?
– Номер тебе свой забью. Сегодня позвоню, как перерыв будет. Так телефонами пользоваться нельзя, но в перерыв можно.
– Антон, я не думаю…
– Что это хорошая идея? – спросил он. – Сонь, я тебя замуж пока не зову. Просто предлагаю пообщаться. Если что, останемся друзьями. Но если не общаться, то не узнаем получиться что-то у нас или нет. Ты у нас теперь дама свободная.
– Я еще не развелась.
– Так разведешься. Я так понял – это дело решенное. Или ты его все-таки простить хочешь?
– Не смогу.
– Тогда о чем разговор?
И верно, о чем разговор? Может, о том, что я не особо и хочу начинать новые отношения? Или что я боюсь? Или что мне жутко стыдно? Минута и он уже забил свои номер ко мне в телефон и скинул звонок к себе. А телефон у него простой, дешевый андроид за пару тысяч.
– Что мы сделаем. На это неделе я в две смены работаю. За товарища пришлось поработать. А на следующей будет не так много работы, тогда и погулять сходим. Хорошо?
– Не знаю.
– Договоримся. Пойдем, выходить пора. У кого графики человеческие, те с восьми – девяти работать начинают, а нам поставили с семи утра до семи вечера. Приходится рано вставать.
– Мне тоже надо и Ваню в школу отвести и на работу.
– Ты где работаешь?
– В магазине. – ответила я.
– Я на складе. Здесь, неподалеку.
На улице темно. Сыро. На дорогах лужи. Антон взял меня за руку. Несколько раз помог перейти скользкие участки дороги. Непривычно все это.
– Сонь, ты чего молчишь? Накручиваешь себя и коришь на чем свет стоит?
– Думаю, что дома сказать. Чувствую себя школьницей, что домой ночевать не пришла.
– Ты не оправдывайся. Тем более перед кем? Перед детьми? Это не их дело. Перед мужем? Вы уже не вместе. Сделай вид, что все так и должно быть.
– И стать с ним на одну доску? Получается, я не лучше его.
– Нашла тоже с кем себя сравнить. И зачем сравнивать? Будь собой. Вот такая какая есть. – сказал Антон. Он задымил сигаретой. – Расставаться всегда тяжело. Еще и страшно. Чего там впереди? А будет ли кто-то там впереди? Когда сходишься с человеком, думаешь, что на всю жизнь, а оказывается, что на небольшое время. Тяжело это принять.
– Ты тоже в разводе?
– Нет, не женат и не был. Но жил одно время с девушкой одной. Не получилось ничего. Я думал, что все серьезно, а для нее это было не так. Но тебе тяжелее. Сколько ты с ним вместе?
– Почти шестнадцать лет.
– Долго. Сонь, что бы ты себе ни придумала, одна ты точно не останешься. А твой бывший, дурак. Поймет, что потерял, да поздно уже будет.
– Спасибо за поддержку. – я невольно улыбнулась.
– Это не поддержка, а правда. Ладно, Сонь. Мне направо, а тебе налево. Будет совсем тяжело. Пиши смску. Я потом перезвоню.
– Да нормально все будет.
– Конечно нормально. У нас по-другому и не будет. Дай я тебя поцелую. – Почему-то я подумала. Что он меня в щеку поцелует, но я ошиблась. Его губы были с привкусом горечи. Он крепко держал меня, прижимая к себе. Губы касаются губ, а по всему телу разносятся электрические разряды. Они заставляют кровь бежать быстрее. И колются как снежинки, что падают на щеки.
– Что-то мы с тобой своими поцелуями бураны вызываем. – рассмеялся Антон. Снег падал большими хлопьями, посыпая все вокруг легкими воздушными перьями. – И это от простого поцелуя. А что же дальше будет? Эх, будь у нас с тобой побольше времени, мы бы… Но не будем торопить события. Еще успеем надоесть друг другу.
– Ты так уверенно об этом говоришь. – не выдержала я.
– Я верю в лучшее. Главное, в чудо верить, тогда оно обязательно исполнится. – он опять быстро поцеловал меня. – все, а то уходить не захочу. Больно притягательная.
Он быстро пошел прочь, а я в сторону остановке. Снег продолжал идти. Покрывая грязь белым покрывалом. А сердце предательски замерло. Чудеса да и только. На остановке стоять долго не пришлось. Подъехала маршрутка. Народу пока немного. Но люди смотрят на меня как-то косо. На куртки разводы. Брюки снизу грязные. На бомжиху похожа. Согласна с ними, но мне нужно домой. Больше так глупо себя вести не буду. Запищал телефон.
«У тебя сладкие губы. Мне нравится».
И чего ему отвечать? Пока я об этом думала, пришла вторая смска.
«Удачного дня!»
«Тебе тоже удачного дня».
Шаг сделан. Общение продолжено. Теперь не отвертеться. Взгляд падает на обручальное кольцо. Я столько лет его носила. А теперь? Теперь оно стало давить. Я сняла золотой ободок и зажала его в ладони. Я помнила, как мы выбирали колечко. И как сердце билось, когда Гриша надел его мне на палец. Сколько было тогда надежд! Я верила, что мы с Гришей сможем преодолеть любые трудности. Что наша семейная лодка преодолеет все шторма. Но не получилось. Металл в кулаке жег огнем. Противно, не приятно. Мы с Гришей вдвоем предали то, к чему стремились. Ничего уже брак не спасет. Нужно с этим смериться. Только все равно обидно. Когда я вышла из маршрутки, то размахнулась и кинула кольцо в сугроб. Обратной дороги нет. Остается расправить плечи и двигаться вперед. Не обращать внимания на препятствия и не показывать слез. Справлюсь. Должна справиться.
