Текст книги "всё"

Автор книги: Nikto Neko

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 4 страниц)

Вечер наигранной доброжелательности и улыбок определенно затягивался. Шерлок нервно смотрел на часы, не утруждая себя мыслями о том, что кому-то это может показаться нетактичным. В конце концов, о каком такте может идти речь, когда он впустую потратил уже три часа своего времени? Стараясь переключиться с этих раздражающих мыслей на что-то более конструктивное, он вспоминал подробности последнего дела, которое он взял у Лестрейда. Примерно на обдумывании возможных вариантов более тщательного перепрятывания тела, его и прервал голос матери:

– Шерлок, милый, а помнишь какое чудное было лето, когда Майкрофт приехал на каникулы, чтобы познакомить всех со своей девушкой?

– Мне было тринадцать, конечно я помню, – недоуменно отвечает Шерлок.

О, он очень хорошо помнил это лето. Несмотря на свой возраст, он уже тогда был внимательнее и умнее не только своих сверстников, но и большинства окружающих его взрослых. Проблема, как и всегда, была в том, что все эти окружающие не желали слушать его, считая, что знать правду не так уж и важно, а некоторые вещи надо обязательно прикрывать ложью. Шерлок никогда не понимал, зачем пытаться лгать, если делать этого не умеешь.

* * *

Славная девушка Фиона понравилась всем без исключения. Майкрофт явно гордился тем, что его пассия пришлась по душе не только родителям, но и всем приглашенным родственникам, которые уже после пятнадцати минут общения с молодой леди, стали перемигиваться и откровенно громким шепотом обсуждать возможность скорой свадьбы.

И, конечно же, никто, кроме Шерлока не заметил очевидного – Фиона изменяла Майкрофту. Причем, судя по тому, как открыто она носила кулон, указывавший на это, девушка не утруждала себя попытками скрыть измену. Или же просто считала, что все вокруг настолько глупы, что не видят этого.

Сложно сказать, что в тот момент в Шерлоке взыграло чувство справедливости или обиды за родного брата. Скорее ему было просто необходимо указать на невнимательность всех остальных. Поэтому после обеда, когда вся семья и гости собрались в гостиной, он не мог упустить возможность указать на этот факт нечистоплотности избранницы Майкрофта.

Сначала часть гостей смущенно засмеялась, как это обычно и бывало – кто-то решил, что это такая неудачная шутка, а кто-то просто не мог сидеть молча в подобной ситуации. Шерлока это не остановило, и тогда он подробно объяснил логику своих умозаключений, чтобы ни у кого не осталась и тени сомнения, что он прав, а девушка Майкрофта лжет всем в лицо: украшение явно указывало на то, что оно не могло быть ни подарком брата, ни просто безделушкой, за которую она пыталась его выдать. Малозаметные на первый взгляд детали, такие, как гравировка, выглядящая как вязь или использованные камни, не позволяли допустить, что это был подарок друга или подруги. Следовательно, оставался лишь один вариант – любовная связь.

Реакции со стороны родителей не последовало – они сидели с застывшим выражением лица, сама Фиона с возмущенно раскрытым ротиком, гости с затаенным в глазах ожиданием спектакля. Всеобщее молчание нарушил лишь Майкрофт:

– Шшшерлок, – на выдохе произнес, практически прошипел он его имя, – немедленно встань и выйди, – он приказывал, даже не пытался сделать вид, что это просьба.

Шерлок, конечно же, только недоуменно передернул плечами и остался сидеть на своем месте, делая вид, что выбирает себе пирожное повкуснее. Все остальные все еще сидели беззвучно, и только переводили удивленные взгляды с Майкрофта на Фиону. В итоге Майкрофт не выдержал, вскочил с кресла и, подлетев к младшему брату, схватил его за руку, чтобы насильно вывести из гостиной. А гости продолжали все так же молча наблюдать за маленькой семейной сценой – чертовы аристократы с их чувством такта.

Майкрофт отвел его тогда в свою спальню. Он захлопнул дверь, оттолкнул от себя младшего брата и начал спешно вынимать ремень из своих брюк. Довольно тонкий, шершавый – успевает отметить про себя Шерлок, перед тем, как брат грубо уложил его себе на колени и спустил брюки, оголяя нежную кожу ягодиц.

– Это должно стать тебе уроком, Шерлок, – тихо и зло произнес он, прежде чем нанести первый удар, который показался оглушительно звонким в напряженной тишине комнаты.

Шерлок прекрасно понимал, что сейчас произойдет, но, тем не менее, обжигающая боль все-таки стала неожиданностью. Он вскрикнул, его глаза наполнились горячими слезами обиды. Майкрофт же не мог отвести взгляда от набухшего от удара красного рубца.

– Тебе не должно все сходить с рук, Шерлок, – второй удар и вторая полоса вспыхнула на обнаженной коже.

Этот удар Шерлок уже сносит, крепко стиснув зубы. Как бы ему не было больно и обидно, он ни за что не посмеет показать брату эти чувства. И хотя слезы щиплют глаза, а в горле стоит ком, он не произносит ни звука.

– Ты должен усвоить некоторые правила, – третий удар.

Четвертого удара Шерлок ожидал, крепко зажмурившись, стараясь не думать об этой унижающей боли. Вдох-выдох. Он не ожидал, что это будет так обидно. Он не ожидал, что его брат способен на такое. Но удара все не следовало. Он все еще лежал на коленях у Майкрофта, с голой задницей, с глазами, наполненными обжигающими слезами, и с чувством стыда в груди. Они оба тяжело дышали, их сердца стучали бешено, вразнобой. И когда Шерлок совсем было потерял терпение, когда лежать, предвкушая, опасаясь нового удара, стало совсем невыносимо, Майкрофт аккуратно, едва касаясь, самими кончиками пальцев провел по одному из рубцов:

– Я не хотел причинять тебе боль, Шерлок, – все так же тихо, но уже виновато, произнес он, обводя пальцами узор, оставленный ремнем.

Он тяжело сглотнул и уже немного жестче добавил:

– Но тебе необходимо научиться слушаться. По-другому я не мог, Шерлок…

Если удары Шерлок был готов выносить тихо и безропотно, то извинения Майкрофта за них – нет. Он вскочил с его коленей и попытался натянуть брюки, когда понял, что прикосновение ткани к воспаленной коже вызывают новую ноющую боль. Зашипев от этих ощущений, он посмотрел в глаза Майкрофту и произнес, выплевывая каждое слово:

– Этого я тебе никогда не забуду.

* * *

Уже потом Шерлок узнал, что Майкрофт был в курсе измен своей девушки. Но расстаться с ней накануне избрания председателя элитного студенческого клуба позволить себе не мог – репутация превыше всего.

Несмотря на детское обещание, Шерлок спустя какое-то время довольно легко забыл и обжигающие прикосновения ремня и успокаивающие, снимающие боль пальцы Майкрофта. И обида на брата, конечно же, прошла – Шерлок всегда отдавал себе отчет в том, что был несносным ребенком: изводил родственников и гостей семьи, одноклассников и учителей, а больше всего, конечно же, доставалось брату, ведь он всегда был таким сдержанным, невозмутимым, непробиваемым… Это злило Шерлока, когда он был ребенком, это стало вызывать раздражение, когда он повзрослел. Но, тем не менее, до последней поездки в дом своих родителей он даже не вспоминал об этом инциденте. Воспоминания не пробудили в нем ни злости, ни обиды, ни чувства унижения… только легкое волнение, что-то вроде тревоги в районе солнечного сплетения, учащенное сердцебиение. Вдох-выдох. Главное ничем себя не выдать. Ему было просто необходимо поехать домой.

Провокации – вот чем был занят ум Шерлока следующие недели. Нет, он не забросил расследования. Но практически каждый свой поступок, который мог стать известен его брату, он начал планировать как провокацию. Вызвать его на конфликт, разозлить, задеть, унизить. Это должно унять жжение в груди, трепет в животе, развеять вязкий туман в голове – это просто сводит его с ума!

Невозможно постоянно думать о прикосновениях. Нельзя допускать, чтобы нелепые желания вмешивались в налаженную работу его ума. Было необходимо найти выход, и Шерлок искал его. В ход шли Лестрейд и места преступлений, под ударом были Джон и домашний покой, все, кто были хоть как-то причастны к нему и Майкрофту, все, кто попадали под прицелы видеокамер и прослушек брата. Он должен был найти выход.

* * *

– Шерлок, ты не хочешь объясниться?

Шерлок поднял взгляд от скрипки, и, прищурившись, посмотрел на Майкрофта – неужели сработало?

– Конечно, нет. Я не объясняюсь перед тобой, ты же в курсе.

Майкрофт, как будто не слыша этих слов, сел на свое привычное место – кресло напротив Шерлока. Несколько мгновений он пристально всматривался в лицо собеседника и, не найдя там хотя бы капли ожидаемого понимания, продолжил:

– Ты нагрубил нашей матери – это непозволительно.

– Она пыталась в очередной раз затащить меня на благотворительный прием, – пожимая плечами, ответил Шерлок.

– И ты не нашел другого способа отказать ей, кроме как съязвить о том, что вся эта благотворительность приносит помощи не больше, чем полугодовая работа Скотланд-Ярда?

Шерлок усмехнулся – задействовать мать как болевую точку было верным решением:

– Мне пришлось преувеличить. Скотланд-Ярд иногда обращается ко мне – и тогда их раскрываемость в разы повышается.

– Шерлок, прекрати, – брезгливо поджал губы Майкрофт, – Это недостойно.

– Да? – блуждающий взгляд наконец-то фокусируется на лице, – Ну так накажи меня за это.

Секундная заминка, Майкрофт едва слышно фыркнул, после чего раздраженно встал с кресла.

– Иногда я думаю, что с удовольствием сделал бы это, Шерлок. Как на счет месячного лишения доступа к базе данных отдела инспектора Лестрейда?

Проклятье. Снова надо искать новые пути.

* * *

– Что это была за выходка на пресс-конференции? – судя по интонации, с которой был задан вопрос, Майкрофт был зол, Майкрофт был почти вне себя от тихой бурлящей в нем ярости, – Ты решил опозорить не только себя, но и все Правительство?

– К чему позорить то, что и так не отличатся идеальной репутацией? – меланхолично заметил Шерлок.

Этот комментарий должен был вывести его брата из себя. По-крайней мере, Шерлок очень на это рассчитывал – Майкрофт не терпел, когда кто-то в его присутствии отпускал шутки или язвительные замечания в адрес представителей Британской власти. В груди приятно потеплело, легкое чувство предвкушения начинало дурманить рассудок – его расчет оказался верным:

– Когда-нибудь ты доиграешься, Шерлок, – стараясь не перейти на шипения, выдавил из себя Майкрофт, – Когда-нибудь даже я не смогу спускать на тормоза все твои проступки.

Шерлок улыбнулся – довольно, немного лениво, в его глазах горит огонек азарта:

– Хотел бы преподать мне урок, братик? Ты же умеешь воспитывать, не так ли?

Майкрофт окинул его удивленным взглядом:

– Иногда мне кажется, что ты обезумел, – произносит он на выдохе, прежде чем покинуть комнату.

Рано, слишком рано сделан ключевой ход. Шерлок понимал, что перестает себя контролировать. Необходимо получить больше. Необходимо очистить свой разум от этой жаркой, опьяняющей заразы.

* * *

Шерлок не помнил, как оказался у себя в комнате – в его голове вязкая пустота, руки дрожат, а пальцы сами нащупывают ширинку на брюках. Другой рукой он слепо шарил на одной из полок своего комода – вот он, ремень, тонкий, из шершавой мягкой кожи. Его он стащил из комнаты Майкрофта, когда заезжал к нему в последний раз. В своей жизни Шерлок совершил не так много поступков, которые он не мог бы сходу объяснить – и это был один из них. Единственной мыслью, бившейся тогда у него в голове, было «я должен это почувствовать»…

Член затвердел от одной мысли, одного воспоминания об обжигающем прикосновении ремня и мягких касаний пальцев. Рот наполнился слюною, а дыхание участилось. Воздух в комнате в одно мгновение стал душным и густым, как будто забивающим легкие. Так хочется дышать глубже и чаще, так хочется ощутить прикосновения сразу и везде. Пальцы лишь на мгновение легко проводят по члену, и практически сразу крепко сжимают его основание. Резкие скользящие движения, в них нет нежности или ласки – в них только желание достигнуть предела, избавиться от помешательства.

Перед глазами стоит образ Майкрофта – он сжимает губы, его взгляд наполнен тихой яростью, затаенной страстью, заглушаемой похотью… Пальцы Шерлока – не его пальцы, они такие же длинные и жесткие, они так же, наверняка совсем так же, обхватывают и сжимают, слегка царапая тонкую кожу ногтями.

Из груди вырывался рык. Ему нужно больше. Он провел ремнем по груди, соскам, вниз по животу – скользящие прикосновения, слишком легкие, слишком невесомые. Этого невыносимо мало. Ему нужно больше. Теплая кожа ремня трется о тонкую кожу члена, вызывая новые волны возбуждения. Оно уже становится болезненным, требующим немедленной разрядки, чтобы голова стала пустой, чтобы тело горело от удовольствия, чтобы воспоминания о пальцах и обжигающих ударах, о стыде и наслаждении, о тяжелом разъедающем взгляде, исчезли… Быстрее, сильнее, крепче. Сердце бешено колотится, во рту пересохло от учащенного дыхания, уже совсем скоро… ну же!

И даже когда Шерлок кончает, уже сдернув с члена ремень, закусив тонкую полоску кожу зубами, чтобы не было слышно его глухого стона, ему все еще нужно больше.

* * *

Дверь в кабинет распахнулась со звонким стуком. Майкрофт поднял взгляд от бумаг и внимательно посмотрел на своего гостя:

– Ты чем-то смущен, – он не спрашивал, лишь констатировал факт, удивленно вздернув брови, – Это не похоже на тебя, Шерлок.

Шерлок стоял на пороге его кабинета и, наверное, чуть ли не впервые в жизни, не знал, что сказать. Он все еще не до конца понимал, к чему может привести этот его визит к брату. Но все яснее он осознавал, что ему это необходимо.

– Может ты хотя бы пройдешь? – голос Майкрофта звучит мягче, когда он замечает, что его брат, и в самом деле, в непривычном замешательстве.

А потом он увидел, что в одной руке Шерлок побелевшими пальцами крепко сжимает ремень – его ремень. Сначала этот факт вызывает недоумение, но спустя мгновение тень понимания, наполовину с сомнением, мелькает в его глазах. Он встал из-за стола и уверенным шагом подошел к Шерлоку, осторожно взял его за плечо и подтолкнул вглубь комнаты.

– Ты хотел о чем-то со мной поговорить?

Сердце Шерлока бешено колотилось – решение необходимо принять немедленно, пока никакие посторонние мысли не отвлекли его, пока не произошло что-то, что может помешать, заставить передумать, одуматься, опомниться. И, сделав глубокий вздох, он разрешил себе. Позволил себе отдаться на волю своим желаниям. Исключительно чтобы удовлетворить их и иметь возможность снова погрузиться в работу – просто закрыть гештальт. Так он объясняет себе свое решение. Вдох-выдох.

– Я совершаю много глупостей – ты так считаешь, – его голос прозвучал на удивление спокойно, – Докажи мне это, – протягивает он ему ремень, – Накажи меня.

Майкрофт улыбнулся, когда почувствовал мягкую кожу под своими пальцами.

Название: Марракеш. Роман о братской любви

Автор: Ghislainem70

Оригинал: Marrakech. An Incestuous Romance

Перевод: fandom Sherlock bbc 2012

Бета: fandom Sherlock bbc 2012

Разрешение: получено

Размер: миди, 4013 слов в оригинале

Пейринг: Майкрофт/Шерлок

Категория: слэш

Жанр: ангст

Рейтинг: от NC-17(кинк!) до NC-21

Предупреждение: наказание, инцест, употребление наркотиков

Краткое содержание: четыре раза, когда Шерлок и Майкрофт подходили слишком близко друг к другу, и один раз, когда они переступили черту

Скачать: в pdf, 135 kB

Для голосования: *. fandom Sherlock bbc 2012 – миди "Марракеш. Роман о братской любви"

I. Дом Холмсов

Когда Шерлоку было семнадцать, а Майкрофту – двадцать семь, он решил, что младшего нужно хорошенько выпороть.

В то время Шерлока опять исключили из школы, и на этот (четвертый) раз за дело. Он принял галлюциноген собственного изобретения и был пойман во время попытки продать его за поистине непомерную сумму. Тогда и состоялся разговор о содержании несовершеннолетних под стражей.

Мамуля потеряла голову от горя и беспокойства. Майкрофт приехал из Лондона, чтобы разобраться с Шерлоком. Никто другой просто не смог бы.

Майкрофт вызвал Шерлока в кабинет в западном крыле дома, подальше от чутких ушей Мамули. Шерлок, конечно, был слишком худой. У него был одновременно дикий и мечтательный вид человека, последние несколько недель не употреблявшего почти ничего, кроме наркотиков. В руке он держал плеть. И волосы у него опять отросли.

– Ты убиваешь Мамулю, знаешь же, – горько сказал Майкрофт. – Почему ты не можешь просто... остановиться?

Шерлок протянул ему плеть.

– Заткнись, Майкрофт. Я меньше всего на свете жду, что ты поймешь. – Он уставился на Майкрофта ледяным, отрешенным взглядом, замутненным вдобавок циркулирующей в организме последней дозой. Но Майкрофт знал, что Шерлок прекрасно владел собой. Как, впрочем, и всегда.

* * *

Майкрофт взмахнул плетью.

– Я уже говорил: если это повторится, я тебя выпорю. В школах с учениками обходятся слишком мягко, но будь я проклят, если позволю им посадить тебя в тюрьму. Раньше нам удавалось избегать этого, Шерлок, но теперь может и не получиться. Ты вообще представляешь, что может там с тобой произойти? И если мне приходится собственноручно выбивать из тебя дурь, так тому и быть.

Шерлок кинул на него неприветливый взгляд, на губах его играла призрачная улыбка.

– Выпусти на свободу своих демонов, Майкрофт. Ты ведь хочешь этого.

– Нет. Неужели ты не видишь? Ты вообще хоть иногда задумываешься о последствиях? Шерлок?

– Мне важнее, останусь я в выигрыше или в проигрыше, – заносчиво ответил Шерлок. Он нагнулся над огромным столом. – Давай наконец покончим с этим?

Майкрофту пришлось сделать глубокий вдох – он был ужасно зол. Почему Шерлок думает, что он хочет? Он боится этого как никогда.

Но пора было приступать.

Все остальное они уже перепробовали.

Пять сильных ударов. Он решил, что не будет заставлять Шерлока считать их, это казалось слишком... жестоким. И конечно, не заставит его снять штаны, нет, это было бы... он немедленно выкинул не успевшую оформиться мысль из головы.

После первого Шерлок даже не дернулся, поэтому второй он нанес сильнее. В ответ послышался тихий вдох, и у Майкрофта возникло странное чувство облегчения, словно наконец он как-то достучался до своего неуправляемого братца.

На третьем ударе Шерлок, будто удивившись, громко и шумно выдохнул.

Майкрофт почти остановился спросить, все ли в порядке, но внезапно горло сжалось, во рту пересохло, и позабылись все слова. Поэтому он нанес четвертый удар еще сильнее, чем предыдущий.

Он знал по собственному недавно приобретенному опыту, что этот удар будет напоминать о себе еще минимум неделю каждый раз, когда Шерлок попытается сесть.

В этот раз полный откровенного желания стон младшего ни с чем нельзя было спутать. Шерлок вцепился руками в край стола.

Майкрофт замер. Воздух вдруг загустел, сменившись липкой духотой, как только Майкрофт признался себе, что у него встает от стонов Шерлока, послушно раскинувшегося на столе.

Он подумал, знает ли об этом Шерлок, и решил, что, конечно, знает. Шерлок всегда все замечал, даже когда не смотрел.

Закончить наказание следовало немедленно. И чем быстрее, тем лучше. Потому что это неправильно, причем настолько, что даже слов не подобрать. То есть слова были, но Майкрофт предпочел бы обойтись без них.

Но он обещал нанести пять ударов и подозревал, что Шерлок мог слегка притворяться, чтобы переиграть его, выбить из колеи. Шерлок был отличным актером, но Майкрофт в данный момент не мог адекватно оценить степень его одаренности, потому что собственный упорядоченный мыслительный процесс ему отказывал.

После продолжительных колебаний он замахнулся в пятый раз, вложив в удар всю силу, а потом бросил плеть на пол. Ее стук не смог замаскировать низкий протяжный стон, слетевший с губ Шерлока.

– Не останавливайся, – прошептал он.

Ему вдруг потребовалось собрать всю волю в кулак, чтобы просто остановиться.

– Будь ты проклят, – тихо выругался Майкрофт, отворачиваясь и захлопывая за собой дверь.

* * *

За рекордное время он добрался до своей комнаты, где сильнее и резче, чем когда-либо, толкался в собственный кулак.

Немедленно после этого он покинул Лондон.

* * *

Майкрофт чувствовал вину и облегчение одновременно, когда мать сообщила, что Шерлок внезапно стал вести себя вполне прилично, и дирекция школы в конце концов сменила гнев на милость.

* * *

II. Обитель порока, семь лет спустя

Майкрофт был завсегдатаем одного закрытого клуба в Мейфэре, в котором обслуживали весьма небольшое число джентльменов со специфическими вкусами.

В последнее время по клубу гуляли сплетни: новый саб переходил из рук в руки на их ограниченной и особенной маленькой территории. Гордый. Можно сказать, непокорный. Его пытались сломить лучшие, но это оказалось невозможно.

Ничто Майкрофт не любил так сильно, как сессии с особо строптивыми нижними.

Поэтому сегодня он пребывал в прекрасном настроении. Новый нижний, Раб Номер Двенадцать, ждал в его любимой комнате. Майкрофт специально задержался у бара, неторопливо потягивая напиток. Он не придет в назначенное время. Нет.

Пусть новый саб подождет: важно с первой минуты сессии показать, кто здесь хозяин. Выжидая, он отверг несколько предложений приятно провести время, чтобы продумать стратегию успеха. Дому непозволительно не иметь надлежащего плана действий. Если слухи о новом сабе были правдой, к встрече стоило подготовиться самым тщательным образом.

С двадцатиминутным опозданием (время здесь стоило дорого, но Майкрофт ожидал, что терпение щедро окупится) он вошел в комнату со звукоизоляцией. Саб был связан согласно его инструкциям: лицо и голова были затянуты в максимально закрытую кожаную маску, похожую на шлем, глаза завязаны, во рту кляп. Тело его, напротив, было полностью обнажено.

Пока все шло прекрасно. Майкрофт ненавидел тратить драгоценное время на подготовку.

– Другие члены клуба рассказывали, что твое поведение оставляет желать лучшего, Номер Двенадцать. Ты не подчиняешься должным образом. Не выражаешь ни малейшего желания угодить.

Саб оставался неподвижен, лишь немного наклонил голову в ответ на слова Майкрофта.

– Я хочу, чтобы ты знал, что мне это совершенно не важно. Я сделаю с тобой все, что захочу, независимо от того, по своей воле ты подчинишься или нет. Мне почти хочется, чтобы ты не... но это не играет роли. Судя по всему, остальные находят тебя весьма привлекательным. Я позаботился о том, чтобы это меня не отвлекало. Теперь ты не отличаешься от сотни других.

Это была показная удаль. На элегантно тонком и бесконечно соблазнительном теле красовались чужие метки, кое-где на коже была краснота.

К особенному удовлетворению Майкрофта, тело саба слегка напряглось. Скоро он запросит пощады. В руке раб держал небольшой отрезок красного шнура. Поскольку во рту был кляп, ему пришлось бы уронить шнур, вместо того, чтобы сказать стоп-слово.

Майкрофт начал сессию с «разогрева» достаточно внушительным флоггером. Он наносил равномерные сильные удары и восхищался внушительной эрекцией саба, возникшей в процессе флагелляции. Ни хныканья, ни стонов, ни слез. Многие сабы уже пытались бы просить пощады, несмотря на кляп во рту. А этот, казалось, получал удовольствие, что само по себе являлось своего рода неповиновением. Майкрофт начал понимать сложность положения.

Что ж, в эту игру можно сыграть вдвоем.

Основная проблема заключалась в том, что этот сильный саб слишком возбуждал его, и необходимо было хотя бы частично избавиться от дискомфорта. Тогда он смог бы лучше сосредоточиться на текущей задаче.

Майкрофт развязал саба.

– На колени, – приказал он. – Отсоси мне. И помни: не торопись.

Он взял саба за подбородок и наклонил его голову, чтобы расстегнуть пряжку, удерживающую кляп. Майкрофт отбросил его на пол.

Саб наклонился, приблизившись губами к напряженному члену, и замер в нерешительности.

Он тяжело дышал. Майкрофт чувствовал теплое дыхание на чувствительном члене, наслаждаясь едва уловимым ощущением. Но именно сейчас ему меньше всего хотелось легкости и нежности.

Он закрыл глаза. Почему-то он был уверен, что у саба божественный рот.

Его член пульсировал от напряжения. Он замер в ожидании первого движения губ саба. Предвкушая.

Ничего не произошло.

Он удивленно посмотрел вниз и увидел, что саб, склонил голову в подчинении. Красный шнур выпал из длинных изящных пальцев. У саба был сильнейший стояк.

Но игра была окончена. Правила есть правила.

Выпустившего шнурок саба немедленно выпроваживают из клуба.

– Ты уверен? – осторожно спросил Майкрофт, пытаясь не допустить в голос острого разочарования. Он хотел убедиться, что между ними не возникло непонимания.

Саб уже встал и пятился к выходу. Он снял с глаз повязку, только маска осталась.

– Нет, не уверен, – ответил он тихо, но твердо. Его голос чуть дрогнул на последнем слове, что было невероятно трогательно. Саб отвернулся, открыл дверь и ушел, не дав времени спросить, что он имел в виду.

Но Майкрофт знал, что не было необходимости спрашивать.

Майкрофт узнал бы этот голос где угодно.

* * *

III. Венеция, три года спустя

Майкрофт присутствовал на балу в Венеции. Снова. К счастью, это был не бал-маскарад: мужчин обязали прийти в смокинге. Он вынужден был находиться здесь только для того, чтобы изъять кое-какие документы из сейфа в библиотеке – что может быть проще.

Выскользнув из объятий разглагольствующей толпы, он попытался открыть сейф, закрепленный на стене между высокими книжными шкафами, наполненными великолепными и бесценными томами. Каменный балкон, полностью укрытый антикварными шелковыми портьерами, выходил к каналу. Удачно. Замечательно.

Сейф не поддавался.

Майкрофт не осмелился предпринять третью попытку, иначе сработала бы сигнализация.

Он услышал тяжелые шаги за дверью и сразу бросился за портьеру, придержав ее, чтобы не шевелилась.

– Майкрофт, – прошипел знакомый голос.

Майкрофт выглянул из-за портьеры. Перед ним стоял Шерлок, прекрасно сознававший, что черный галстук-бабочка идет ему больше, чем брату.

– Полагаю, ты взял бумаги, – невозмутимо сказал Майкрофт.

Шерлок кивнул, и его глаза самодовольно блеснули, но у Майкрофта не было времени размышлять об этом, поскольку за дверью раздались уверенные шаги. Шерлок метнулся за портьеру, и Майкрофт с силой прижал его к себе.

* * *

Шаги перемещались по комнате, запахло сигаретным дымом. Подобное неуважение к ценным книгам внушало Майкрофту отвращение. Вскоре мужчина (а это, безусловно, был мужчина), опустился в кресло и принялся медленно и внимательно читать книгу. Возможно, ему просто наскучили танцы.

Майкрофт надеялся, что мужчина действительно увлечен книгой. Потому что Шерлок прижимался к нему всем своим длинным телом, от макушки до пяток, и Майкрофту пришлось зажать рукой его рот, чтобы тот не издал ни звука. Другую руку он невинно оставил на талии Шерлока. Грудные клетки их вздымались и опадали одновременно, будто они были единым целым, дыхание учащалось. В то мгновение, когда Шерлок прислонился к нему, член позорно налился кровью, прижатый к подчеркнутой великолепно сидящими брюками заднице.

Шерлок и не пытался избежать контакта. Скорее наоборот, он только сильнее вжимался в Майкрофта. И казалось, что, если тот разожмет объятия, они вместе упадут на пол.

Он знал, что Шерлок спиной чувствовал, как бьется его сердце.

Тихо шуршали страницы. Самообладание Майкрофта подтачивало осознание, что он, Майкрофт, сжимает родного брата в совсем небратских объятьях, и эти объятия должны были непременно закончиться в горизонтальной плоскости. От этого шумело в ушах.

Ему казалось, что он может упасть в обморок.

Но он резко пришел в себя, когда Шерлок начал облизывать прижатые к его губам пальцы. Майкрофт чудом сумел подавить стон, который рвался у него из горла. Он открыл рот, но не издал ни единого звука. Он был готов кончить прямо сейчас, лишь от ощущения собственных пальцев во рту Шерлока. Это было безумно. Безумно горячо.

С громким хлопком мужчина закрыл книгу и вышел из библиотеки. Братья тихо и тяжело дышали, скрытые портьерой, но никто из них не двигался.

Собрав остатки самоконтроля, Майкрофт, прерывисто дыша, прошептал Шерлоку в ухо:

– Шерлок, если ты сейчас не уйдешь, я за себя не отвечаю.

Он не отпустил брата, лишь немного расслабил ладонь, зажимавшую рот Шерлоку, чтобы показать, что сдержит слово.

В ответ Шерлок вобрал в рот два пальца и стал их посасывать.

Затем он снял руку Майкрофта со своей талии и потянул ее ниже, накрывая твердый член. Майкрофт приспустил его брюки, расстегнул собственные и, лихорадочно смочив пальцы слюной, надавил между ягодиц Шерлока, нащупывая вход. Его так трясло, что пришлось опереться о стену.

Шерлок развратно выгнул спину, но Майкрофт вдруг разом осознал, где он находились. Кто угодно мог застать их врасплох, возможно, их даже можно было видеть с нижнего балкона.

– Не здесь... – тяжело выдохнул Майкрофт, отчаянно терзая кожу на нежном горле. Он чувствовал губами, как дрожит и стонет Шерлок в ответ.

– Я закрою дверь. – Шерлок повернулся к нему и посмотрел прямо в глаза.

* * *

Но, как только Шерлок вышел из-за портьеры, из холла донесся грохот еще не менее дюжины шагов. Шаги стремительно приближались.

Шерлок повернулся и сказал:

– Из-за тебя, Майкрофт, сработала сигнализация.

Майкрофт взял Шерлока за руку, и они вместе спрыгнули с балкона в Гранд-канал.

* * *

Братья вылезли на берег в темном, узком, вымощенном булыжником переулке. Промокшие и дрожащие в тепле летнего воздуха, они несколько мгновений жались друг к другу в лунном свете. Затем побежали.

В противоположных направлениях.

* * *

IV. Марракеш, три года спустя

Майкрофт никогда и ни в чем не мог отказать Мамуле.

Когда стало ясно, что исчезнувший Шерлок опять ушел в один из своих наркотических загулов (на этот раз героиновый), а Мамуля слегла от беспокойства, Майкрофт поклялся себе, что этот раз последний. Он взял отпуск от обязанностей на правительственной службе и сел на ближайший самолет до Марракеша.

Он был ужасно зол на Шерлока, ярость разгоралась все сильнее. Если на этот раз с ним что-нибудь произойдет, это просто убьет их мать. И Майкрофт знал, кого во всем обвинят. Шерлок всегда думал, что Мамуля больше любила старшего, но Майкрофт знал правду.

Почему Марракеш? Именно там Шерлок обычно пропадал. Для начала, это просто отличное место.

* * *

Чтобы найти его, много времени не потребовалось. В квартале, пользующимся дурной славой, Майкрофт услышал о прекрасном англичанине, который позволит вам сделать с ним практически все, что угодно, это правда, заодно и разделит с вами свою дозу.

Майкрофт обнаружил Шерлока в наркотическом трансе. В полуразрушенном риаде (традиционном марокканском доме с внутренним двором), вход в который почти невозможно найти в лабиринте извилистых улочек, с ним были еще трое – двое мужчин и девушка. Они были практически обнажены. Они переплетались с Шерлоком руками и ногами, и у каждого на коже были заметны следы инъекций. Шерлок болезненно исхудал. Его скулами можно было резать стекло.